Текст книги "На крыльях Павшего Луча"

План провалился. Придётся тебе, старший священник Монастыря Радуги снова выкручиваться.

– Да, Ксано, ты сказал, что если хорошо потрудимся на травосборе, сказку получим, – поддержал Ромл и зачем-то причмокнул пухлыми губами.

Ну как тут можно отказать? Придётся снова превращаться в Сказочника. Впрочем, отчасти клерик был рад этому: общение с детьми помогало ему отвлечься от груза прошлых лет, который напоминал о себе по ночам. Он заметил странное совпадение: если рассказывал детям историю, кошмары ночью больше не мучили, будто не в силах противостоять чистой детской вере.

– Так. Обещал, помню… атаманы хитрющие. А родители отпустили вас? – строго спросил он, разжигая костёр щелчком пальцев – этому трюку его научил много лет назад один мерцающий, твинклер, который представился Маортом.

Перед глазами фантомом тут же промелькнуло его лицо, тёмно-синие проницательные глаза, пальцы сложены в причудливый знак, который никто не мог повторить.

Даже советники короля Эйриха, как ни пытались выведать секрет мастерства.

Раздался звонкий, радостный смех принцессы.

– Я попала-а! Попала, попала, правда, здорово? Я стану самой лучшей лучницей! Маорт, ты видел?

Высокий, стройный парень, которому на вид было не больше двадцати лишь добродушно улыбнулся и разжал пальцы. Никто кроме клерика не заметил этого.

Серебряная стрела пробила мишень чуть выше алого яблочка. От цели до черты, с которой стреляла девочка, было ровно сто шагов.

Белоснежное пламя вспыхнуло, отбрасывая неугомонные искры. Дети ахнули, широко раскрытыми глазами глядя на яркий огонь. Такой костёр не скоро прогорит… Клерик зажмурился, коснулся дрожащими пальцами волос.

Принцесса. Маленькая зеленоглазая проказница, любимица придворных, что случилось с тобой? Что случилось с наследницей Ламерии после того, как страна стала частью Империи?

Ещё одним жирным куском большого пирога Ахава, Чёрного Мясника из Ард Гаррайха.

Ксано сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев. Он бы отдал всё на свете, чтобы изменить или хотя бы немного исправить те события.

Но не мог. Они остались где-то глубоко внутри, превратившись в отголоски ночных кошмаров.

– Да! Конечно разрешили! – подумав, ответил Ромл, с удивлением глядя на рассеянное лицо клерика. – Мама просила передать вам, – добавил он, протягивая узелок с продуктами.

От вида чёрного хлеба и ломтей сала у клерика потекли слюнки. Последний раз он успел перекусить днём, когда благодарная жена мельника налила ему свежего молока. Он вновь зажмурился, тряхнул головой, пытаясь прогнать знакомые голоса, вспыхивающие в сознании.

– Скоро в путь… а ночь укроет покрывалом, но берегись атаки Тьмы. Да, атаки Тьмы, – прошептал Ксано. Дети с недоумением переглянулись. У некоторых кожа на руках покрылась мурашками. – Тогда сейчас начнём, – подмигнул клерик, делая вид, что вспоминает продолжение, уминая доброе сало.

Щёлкнув пальцами, он заставил сухую ветку превратиться в изящную подставку с распускающимися цветами. Дети восхищённо зашептались, следя за каждым движением сказителя.

Кто-то достал узелок с продуктами, поделился запасами с товарищами. Перед хорошей историей самое важное – хорошенько подкрепиться!

Райлин молниеносно развернулся, изогнутые когти существа со свистом рассекли воздух, едва не задев воина.

Ну и мерзость! Лейтенант с отвращением успел разглядеть длинные паучьи лапы, круглое, покрытое густой шерстью тело. Но самое жуткое было в оскаленной волчьей пасти, которая сверкала кинжальными зубищами.

Пауковолк! О таких чудовищах редко услышишь даже в таверне.

Воин резко отскочил, пытаясь увеличить дистанцию – судя по размерам когтей, существо могло без труда пробить даже броню. Во всяком случае, проверять это на собственной шкуре совершенно не хотелось.

Паук стремительно прыгнул, разгадав манёвр, две лапы со скрежетом ударили по нагруднику, оставляя заметные следы от когтей. Райлин пригнулся – пасть с хрустом сомкнулась в сантиметрах от горла. Ударил в ответ, надеясь рассечь чудовище.

Промахнулся! При всей кажущейся на первый взгляд неуклюжести, страховидла двигалась с невероятной быстротой. Она мягко отпрыгнула в сторону, заходя справа.

Проклятье! Лейтенант развернулся, едва успевая встретить мечём очередную атаку. По лезвию, выкованному на заказ мастером-хромлом, заскрежетали чёрные когти.

Существо неожиданно ловко вытянуло шею и, сверкнув налитыми кровью глазищами, кинулось на Райлина.

Он с трудом успел заслониться левой рукой, затем ударил тяжёлым кулаком в латной перчатке по зубам.

Получай, сволочь, получай! Ну что, нравится, да? Не на того напала!

Чудовище взвыло так, что у лейтенанта, привыкшего к воплям раненых и яростному лязгу металла, едва не заложило уши.

Оно отпрыгнуло, сверкнуло злобными буркалами. Райлин почувствовал, как по спине потекли струйки пота.

Пауковолк издал леденящий, взрывающий мозг вой и стремительно взобрался на дерево, скрывшись в густой листве.

Лейтенант сплюнул. Опыт подсказывал ему, что это ещё не конец.

Он не ошибся. Обернулся, лишь когда существо ринулось ему на спину с другой стороны дерева. Как чудище успело без шума туда забраться? Времени на раздумья уже не было.

Райлин не успевал отскочить, поэтому, извернувшись в невероятном пируэте, рубанул наискосок, надеясь зацепить казавшегося неуязвимым противника.

В разные стороны брызнули отсечённые когти и часть лапы, на землю хлынула струя чёрной зловонной крови.

Почти в тот же момент двумя другими лапами тварь вцепилась воину в руки. Затем пружинисто приподнялась и взмахнула боковой клешнёй, целясь в незащищённое горло.

Райлин подался назад, услышав душераздирающий лязг доспехов. Не будь на нём брони, сработанной лучшим в столице кузнецом, эта сволочь уже разорвала бы его на части.

Следующим ударом пауковолк выбил меч из рук воина. Тот взлетел и, несколько раз перевернувшись в воздухе, вонзился в землю в трёх метрах от лейтенанта.

Теперь шансы были неравны.

Райлин медленно попятился. Лесная бестия издала хищное шипение, в котором явственно слышалось злорадное торжество, и ринулась на воина. Лейтенант поднял руки, готовый нанести последний удар.

В тот же момент раздался щелчок. Существо покачнулось, потеряв скорость, и засучило лапами, из обрубка продолжала хлестать кровь. Воин воспользовался паузой и метнулся к мечу.

Второй щелчок. Райлин подхватил меч и встал в защитную позицию.

Пауковолк издал хриплый, полный ярости вой и одним прыжком оказался на ближайшем дереве. Обернулся, полыхнул глазищами, затем исчез в лесной чаще.

– Дорогуша, ты так зажигательно отплясывал, что я даже не мог толком прицелиться, – Холлинг усмехнулся, держа миниатюрный арбалет. – Оружейник клялся, что эта малышка бьёт лёгкий доспех навылет с нескольких метров. Но панцирь этого экземпляра попрочней будет.

– Благодарю за уточнение, Наместник, – воин аккуратно вытирал измазанное кровью лезвие сорванным листком. – Если бы эта сволочь меня разорвала на ошмётки, ты бы долго не протянул со своей пукалкой.

– И не говори, что бы я без тебя делал? Наверное, рыдал от горя в компании милых дам в каком-нибудь борделе. Впрочем, мы отошли от темы, мой широкомордый друг. Проверь, нет ли тут по близости других… я не горю желанием встретить сородичей нашего паукообразного знакомого, когда они проголодаются.

Из кустов вынырнул спасённый Райлином стражник. Наместник глянул на него так, что воин словно стал меньше ростом.

– Так! Нечего тут торчать, времени мало! Держитесь поближе, чтобы ни одна местная клыкастая харя ко мне не приближалась, иначе скормлю гнилоедам! – Холлинг вынул камень и погладил его.

Через минуту шершавая поверхность заискрилась, яркие лучи вновь вспыхнули, указывая путь в самое сердце леса.

Наместник удовлетворённо хмыкнул, перезарядил арбалет. Затем троица побежала по направлению, которое указывали вспыхивающие стрелы.

Деревья покачивали ветвями, словно пытаясь о чём-то предупредить путников, удержать их от чего-то непоправимого. Но никто ничего не заметил.

Поиски продолжались.

Вечер крылатыми тенями заполнял одинокий Мельничный Холм, незаметно дотрагивался невидимыми пальцами детских плеч, шелестел ветками стройных берёзок, а ветер-проказник играл с волосами девочек.

Когда с ужином закончили, десятки пар любопытных глаз уставились на Ксано.

Клерик коснулся ладонями висков, вздохнул.

– Иногда история просыпается в самых потаённых уголках памяти, чтобы ворваться… ворваться непредсказуемым вихрем в судьбы людей, смешивая грани между прошлым и будущим. История не отпускает до тех пор, пока не изменит судьбу, и тогда простая сказка превращается в реальность, а реальность становится легендой, оживающей в сердцах.

Дети ловили каждое слово рассказчика, ещё не понимая, куда приведёт их новая сказка.

Тем временем луч прятался юрким огоньком между пылающими головешками костра, впитывая приятный, ни с чем несравнимый жар. С каждой секундой хитрец становился всё сильнее и сильнее, купаясь в пламенной купели.

Пожалуй, можно накопить достаточно энергии, чтобы вернуться домой. Но кто тогда расскажет ему историю? Страшно хотелось услышать продолжение!

Луч рассыпался любопытными искрами, жадно поглощая тепло. Затем вёрткой саламандрой обвился вокруг поленьев, незаметно скорчил рожицу сидящему на руках рыжей девчонки лопоухому зверьку и стал ждать, наблюдая за Ксано и детьми.

– Что же случилось с орденом Мерцающих? – спросила Миа, погладив мышастика. – Ты обещал «вспомнить, как было дальше».

– А мне больше хочется узнать, чем же закончилась битва с Серым Легионом! – Ромл придвинулся поближе и потёр ладошки. Облизнулся. – Неужели твинклеры смогли выпутаться из такой западни?

– Не-ет, сначала давай про кузнеца-хромла и оружие из лифрима!

– А я хочу про битву с великанами! Кто победил-то? Хоримская конница или орда Арвалла Шестипалого?

– Ксано-о! Ну Ксано! – тоненькими голосками запищали девочки, напоминая мышек. – Не надо про эти битвы… страшные они. Расскажи про принцессу Шиалу.

Клерик почесал затылок.

– Хватит капризничать! Чтобы обо всём рассказать понемногу, мне до рассвета времени не хватит. А уж про один Орден Мерцающих столько небылиц ходит, что только они сами могут разобраться, какие из них правдивей, чем лепет еретика перед инквизицией, поэтому не всё сразу. У нас ещё не один вечер, – Ксано посмотрел вверх, будто читая книгу на сумеречном полотне неба. Дети затаив дыхание ждали. Замолчал даже ветер-задира, который трепал ветви деревьев.

А когда через минуту клерик собрался с мыслями, детвора получила настоящую награду, о которой мечтали все. Даже диковатые, полные цинизма и непередаваемой тоски глаза Арена загорелись от любопытства.

Ксано начал рассказ.

Глава 5. Последняя история клерика

«Мерцающие – нелюди, безумные носители скверны, которые вербуют людей, чтобы сделать учениками. Всех мерцающих до

последнего нужно сжечь на костре, дабы пламя очистило землю от их черноты!».

Верховный Инквизитор Ургаций

«Да мне надоело уже, надоело смотреть, как стражники берут взятки, инквизиторы проводят опыты над людьми, а купцы измываются над крестьянами!

Нужно позвать мерцающего – путь наведёт порядок и разнесёт всю эту шоблу!»

Слова крестьянина после введения налога на количество детей.

Солнце обволакивало золотистым куполом изящные ратуши, освещало крыши уютных домов, прыгало юркими зайчиками по широкой рыночной площади и смеялось над суетящимися прохожими.

Гостеприимный городок Мерегост, расположенный в самом центре торговых маршрутов Ламерии, жил в предвкушении праздника. Улицы сверкали уютом, свежими цветами в окнах домов и, конечно, гирляндами с сюрпризами – главной гордостью города наравне с трактиром «Говорящие грибы» и ручным змеекрылом, который после посещения одноимённого трактира частенько взбирался на главную ратушу Семи Грифонов и пускал фейерверки на радость горожанам. Иногда не только из пасти.

– Уважаемый страж, простите мне сей неловкий вопрос, но они скоро приедут? – обратился статный купец к стоящему около часовой башни капитану, низко поклонился, и с невероятной ловкостью положил кошелёк в карман добропорядочного блюстителя порядка.

– Прости, купец, но настолько секретная… хм, информация ещё не известна такому скромному, бедному стражу порядка, как я, – заметив, что мужчина собирается уходить, он поспешно кашлянул. – Но я обязательно узнаю, скажем, через сто… нет, сто пятьдесят минут.

– Возможно, добровольная помощь с моей стороны поможет решению проблемы? – купец вновь поклонился и проворно положил в другой карман высоченного капитана второй кошелёк.

– Несомненно, – лицо стражника моментально потеряло каменное выражение, буквально засияв радушием и желанием помочь. Он наклонился и прошептал на ухо мужчине несколько слов.

– Неужели? Так скоро?

– Только больше никому… убедительно прошу…

Так, а вы что рты разинули? Кто будет патрулировать улицы за вас, дубошлёпы? – капитан рявкнул на зазевавшихся стражников. Они тут же втянули животы, перехватили алебарды и с выражением неимоверного рвения на квадратных физиономиях принялись разгонять настырных голубей. – Простите, это я не вам! – Верзила осклабился, затем метнул яростный взгляд на гвардейцев, которые оставили голубей в покое и бросились на соседнюю улицу.

Больше свидетелей не было, если не считать бродячего кота, с наглым видом прогуливающегося у памятника королю Эйриху Первому.

– Понимаю, – купец театрально развёл руками. – Работа, однако. Не могу больше отвлекать.

Капитан воровато огляделся по сторонам и, быстро наклонившись, прошептал ещё несколько слов на ухо купцу. Глаза полноватого мужчины расширились. Он кашлянул, зачем-то поправил на шее массивную золотую цепь и поспешил к дому кондитера.

Похожий на колобка купец бежал с такой скоростью, что любой, увидевший его, забеспокоился бы о здоровье толстяка и подумал о неминуемом инфаркте. Но кроме капитана на площади никого не было. По крайней мере, так казалось.

Здоровенный кондитер стоял в дверях в одной ночной рубашке, с недоумением глядя на раннего гостя.

– Нужно срочно выполнить! Выполнить заказ! Уфф… – купец буквально ворвался в дом и, тяжело дыша, погладил украшенную рубинами золотую цепь, словно она помогала ему справиться с отдышкой. У хозяина дома перехватило дыхание – таких драгоценных камней он не видел даже на приёме у герцога.

– Я к вашим услугам, господин, – поклонился кондитер, по толщине цепи прикидывая возможный гонорар.

Учитывая, что Фаллер, крупнейший в Мерегосте торговец, расплачивался обычно чистым серебром, куш мог получиться весьма аппетитный. Кондитер молниеносно проснулся. – Мои повара приготовят любое лакомство. Полагаю, благородный господин желает побаловать себя или дорогих гостей нежнейшими армазийскими пирожными? Сам Герцог Хоримский отведал мой торт на свадьбе дочери! – С нескрываемой гордостью добавил он.

– Мне нужен такой пир, чтобы герцог позеленел от зависти, а его повара утопились в кастрюлях! Вот что я хочу!

– О-о-о да… такая честь для меня… такая честь, да-да, – казалось, кондитер вот-вот уронит челюсть на пол от последних слов купца. Прибыль обещала быть просто сказочной. – Могу ли я узнать, к какому… э-мм, событию…

– В Мерегост приезжает сама Принцесса Шиала! – выдохнул купец и стал как будто вдвое выше ростом. Даже круглые щёки залоснились каким-то особым блеском, а рубины на цепи засверкали ещё ярче.

– Клянусь Белым Колпаком! О, Башня Семи Грифонов, благодарю тебя за такую весть! – на лбу кондитера выступили крупные капли пота, хотя утром в доме было весьма прохладно. – Я немедленно разбужу всех поваров до последнего! Какие же будут заказы? Мне не терпится приступить к работе! Такая честь…

– Прежде всего, мне нужны пирожные. Принцесса любит сладости – я готов заплатить любые деньги, слышите? Любые, но мой банкет должен на голову… нет, на две! Ха! На две головы превосходить то жалкое недоразумение, которое устроил Хамиш, Глава Гильдии купцов Дергольта, когда Принцесса посещала его город! Понимаете, о чём я?

– Ого! Клянусь задницей Веласты, непорочной заступницы, мои смиренные мольбы услышаны! – только и смог вымолвить кондитер, которому посчастливилось выступить ключевой фигурой в споре крупнейших купцов Ламерии за титул Лучшего Хозяина Пира.

Банкет в Дергольте обсуждали полгода. Герцоги и бароны спорили, в какую сумму обошёлся Хамишу праздничный фейерверк, который готовили полтора десятка специально приглашённых карликов, считавшихся непревзойдёнными мастерами визуальных представлений.

А уж секрет приготовления торта до сих пор пытались выведать многие повара Наместников Ламерии. По слухам, украшенный сияющими фигурками крылатых аллурий шедевр кулинарного искусства вносили на огромном серебряном подносе в пиршественный зал двадцать хромлов – кроме них никто не мог поднять такую махину. Разве что великаны, но их, к счастью, на праздник не пригласили.

Всё это вихрем пронеслось в голове кондитера Шантика и мелодично рассыпалось звоном золотых монет.

– Ты слышал, что я сказал? – нахмурился Фаллер.

– Ха-ха-ха! Ы-ы-ы?

Купец истолковал странную реплику потерявшего дар речи кондитера по-своему. Достал мешочек из дорогой ткани.

Тут же дом Шантика вспыхнул, словно объятый диким пламенем. Кондитер отшатнулся, когда Фаллер протянул ему на ладони сияющий алыми, золотистыми и оранжевыми разводами камень причудливой формы.

Шантик почувствовал, как дыхание перехватило. Милостивый грифон, это же огмер – на деньги от продажи маленького кристалла можно спокойно жить лет двадцать… в собственном небольшом замке с видом на море! Ха-ха-ха!

Вдруг раздался грохот, дверь в кухню распахнулась, и на пол комнаты упал парнишка лет четырнадцати, явно забывший обо всём на свете, даже о наказании, грозившем любому слуге за подслушивание.

Кондитер бросил на него свирепый взгляд. Фаллер усмехнулся и спрятал сокровище в карман. Нахмурился.

– Ты чего тут делаешь, балбес? – взвыл Шантик и двинулся к парнишке.

– Убираю, – не моргнув глазом, ответит тот. – Вы же просили помыть полы и… двери.

– Хм, что-то раньше у тебя не было заметно такого усердия!

– Виноват, господин! – улыбнулся и поправил рубашку. Затем с независимым видом отправился из комнаты, но кондитер окликнул его.

– Слушай, дружище… – паренёк вздрогнул, ожидая подвоха. Хозяин так не называл его ни разу с тех пор, как выкупил у монахов Ордена Радуги за пятнадцать медяков.

– Да, господин. Я уже заканчиваю с уборкой, – он в смущении дёрнул острыми плечами. – Извините.

– Про полы тебе придётся забыть. Этим займутся другие слуги. Мне нужна помощь, – кондитер гораздо ниже обычного поклонился Фаллеру. – Этот благородный господин собирается устроить банкет. Настоящий, обалденный пир, понимаешь? – парень сглотнул и кивнул.

От одного слова «банкет» в животе начинало урчать, а когда кондитер сказал ещё и «пир», внутри проснулся голодный монстрик и начал грызть рёбра.

– Мне нужно, чтобы ты вспомнил всё, чему тебя учили в Ордене Радуги. Если не подведёшь, у нас, я уверен, получится утереть нос этому зазнайке Хамишу!

Повисла пауза. Фаллер с интересом посмотрел на мальчишку, который в дырявой рубахе и явно великоватых штанах выглядел гораздо моложе своих лет. Купец поморщился.

Словно прочитав его мысли, паренёк выпрямился, тихо, но с достоинством произнёс на Высшей Речи:

– Пусть недостойный вид мой ваших благородных глаз смущать не смеет, я праздник оживить сумею, а Семь Грифонов благородного господина да сохранят в здравии!

– Молодец, – Шантик кивнул. – Всего пару раз сбился в интонации, но это не страшно, не зря учил тебя! – Возьмём этого атамана в команду?

Фаллер пожевал пухлыми губами и пристально посмотрел на парня. Хотя тот был ростом почти с купца, почему-то ссутулился, но не отвёл взгляда от колючих, цепких глаз гостя.

Странная, непонятная дуэль длилась больше минуты. Затем Фаллер улыбнулся.

– Он мне нравится. Воспитанник Радуги пригодится на празднике, – купец вынул из широкого кармана увесистый мешочек и небрежно протянул кондитеру. – Задаток, на текущие расходы. Если всё удастся, как я хочу, получишь остальное.

– Да, господин, – улыбнулся кондитер, заметно побледнев, и быстро спрятал серебро. Задаток явно превышал годовой доход всей кондитерской, включая налоги и взятки стражникам.

Когда гость ушёл, Шантик положил широкую ладонь на плечё паренька.

– Умоляю Семью Грифонами, только не подведи меня, Ксано.

Приготовления к празднику напоминали бешеный, невероятный ураган: нужно заранее раздать приглашения, закупить наисвежайшие продукты, договорившись с купцами, чтобы какой-нибудь слуга баронского повара не перекупил снедь высшего качества, которая местными гурманами ценилась иногда по весу серебра.

А кто лучше всех справится с обязанностями посыльного? Ну конечно Ксано!

Парень молнией метался по рыночной площади, где его знал каждый торговец, каждая бродячая собака, которым доставались аппетитные косточки, не говоря уже о стражниках, пропускавших даже в запретную часть рынка без вопросов. Достаточно было лишь сказать капитану, что Ксано тут по поручению самого господина Фаллера.

До приезда Принцессы оставалось четыре дня.

Утром Ксано отправился в таверну «Говорящие грибы», чтобы забрать очередной заказ: эликсир изумрудника и ещё каких-то мудрёных трав. Одна капелька эликсира улучшала вкусовые качества любого блюда, а так же не давала портиться продуктам несколько дней.

Таверна напоминала бешеный, гудящий улей. Стражники боролись на руках, делали ставки и оглушительно орали, болея за своих; смуглолицые арофянки изящными бабочками порхали между столами, разнося пиво и блюда с дымящимся мясом. Какой-то бард тренькал на лютне, невероятным образом перекрикивая всеобщий гвалт. А вдалеке ошивались подозрительные типы: заглядишься по сторонам – останешься без кошелька. Вот так, гляди в оба, Ксано, а то получишь по шее от хозяина!

За дальним столом сидел странный парень с длинными тёмными волосами, ниспадающими на плечи. Ну и глазищи! Синие, пронзительные как сверкающие ледышки – бр-рр!

Ксано сразу не понравился его взгляд: казалось, он мог прожечь дыру в стене или даже испепелить любого на месте, если бы захотел. Незнакомец тут же отвернулся. Ксано подумал, что странник слишком молодо выглядел.

Нет, чертовски молодо! Глядя на его юное, благородное лицо, гостю таверны можно было дать от силы лет девятнадцать-двадцать. Задержавшись на мгновение, слуга Шантика понял, что пронзительные тёмно-синие глаза делали его гораздо старше. Интересно, почему же?

Возможно, посетитель прочитал его мысли, потому что внимательно посмотрел на слугу.

Ксано пронзила дрожь, словно в живот вонзились ледяные иглы. Спина тут же взмокла. Он понял: отдал бы всё на свете, даже дырявые штаны и последнюю пару ботинок, только бы не встречаться с этим типом в переулке.

Мама дорогая! Да кто это такой? И сидит в самом углу, будто вынюхивает чего…

Незнакомец ухмыльнулся. Теперь Ксано дал бы ему больше тридцати.

Вот так фокусы!

Затем странник сделал то, что парень позже вспоминал бессонными ночами. Он не заставил одним движением летать столы и мебель, не вызвал сверкающую молнию, даже не стал кукарекать, подпрыгивая на одной ноге. Просто нарисовал причудливый знак в воздухе, сложив пальцы.

Наверное, он…

Вдруг в голове Ксано зазвучали серебряным стоном колокольчики. Парень развернулся, не понимая, зачем, и рассеянно побрёл влево, налетев на здоровенного стражника, который стоял спиной, наблюдая за борьбой на руках.

– Смотри, куда прёшь, щенок! – зарычал детина. – По шее надавать?

– Ой, простите… что-то… голова закружилась…

– Тебе ещё пить рано! Еле на ногах держишься – в голосе верзилы прозвучала нотка сочувствия. – На, слопай. Я сёня в крутом выигрыше, так что угощаю!

Ксано взял кусок хлеба, поблагодарил добряка и поплёлся дальше. О незнакомце он вспомнил лишь несколько часов спустя.

Парень улучил удобный момент и мышкой прокрался к бармену. Тот ухмыльнулся, кивнул.

Слуга отвернулся, незаметно уронил под стойку мешочек. Три серебряные монеты, как договаривались. Мужчина деловито протёр стакан, затем аккуратно достал мешочек ногой. Сделал незаметный знак одной из девушек. Она тут же поставила поднос, подмигнула парню.

– Эй, доходяга! – бармен одарил Ксано чересчур суровым взглядом. – Сначала отрасти усы, а потом я налью тебе пива, если в кармане будет достаточно звонких монет!

– Но я уже совсем взрослый! Мне совсем скоро будет шестнадцать, – с идеальной жалобной интонацией произнёс посыльный кондитера, даже у самого грозного стражника дрогнуло бы сердце. Затем он поймал взгляд девушки и поспешил закончить трёп. – Когда накоплю на хороший меч, ты увидишь, что я смогу им обрить почти любого! Да, вот увидишь!

– Ха! В таком случае я с удовольствием посмотрю на такое представление, – бармен едва заметно подмигнул. – А теперь, сынок, моё терпение истекло. Давай-ка, уматывай.

Ксано вздохнул, скорчил рожу. Сердобольный стражник, выигравший солидную кучу медяков настолько растрогался от банального представления, что даже предложил налить ему пива, но бармен метнул на добряка такой свирепый взгляд, что тот передумал.

Парень остановился у одного из столов, собирая объедки, когда к нему незаметно подошла служанка. Она наклонилась, чтобы забрать тарелки. Тут же руки Ксано коснулся небольшой стеклянный предмет.

Он сжал кулак, резко развернулся, подхватил румяное яблоко из корзины, которую мулатка поставила рядом с тарелками и, прежде чем наблюдающие за спектаклем посетители успели отпустить очередную шуточку, ловко поцеловал девушку в щёку.

Ух, как здорово ей идёт румянец! Просто глаз не оторвать, какая красавица! Девушка шутливо замахнулась на него корзинкой, но Ксано уже выскочил из таверны.

Парень даже не заметил, как за ним выскользнуло трое. Первый, долговязый с разбойничьей бородкой, носил за спиной длинный меч. Двое других выглядели безоружными.

После того как слуга Шантика обошёл знакомых купцов на Рыночной Площади, большая кожаная сумка стала заметно оттягивать руки, а в кошельке поубавилось денег.

Хозяин доверял ему, поэтому парень даже не задумывался о том, чтобы умыкнуть пару серебряных монет. Такое поведение недостойно даже самого худшего воспитанника Ордена Радуги. А Ксано не хватило всего лишь чуть-чуть удачи, чтобы пройти посвящение в Послушники.

Интересно, если он сделает всё просто здорово, а пир получится отменным, Шантик отпустит его в монастырь? Было бы интересно попробовать ещё раз.

Ксано бросил припасённую косточку лохматому псу, который приветствовал его радостным заливистым лаем, обменялся свежими анекдотами с долговязым стражником, вместе с ним поругал жадных на взятки купцов, затем посочувствовал последним, которые жаловались на оборзевших стражников, и не забыл поругать баронов, сочинивших очередной налог. Парень старался стать своим для каждого, ведь слуге кондитера пригодится любая информация – разве можно всё успеть одному?

Ничего так не поднимает настроение как встреча со старыми знакомыми и пара хороших анекдотов – день начинался просто замечательно!

Ксано скользнул в проулок, надеясь заглянуть к алхимику. Парень и сам не знал, что его так тянуло к странным, причудливой формы колбам и шкафам, уставленным фолиантами.

Мэтр Ксарвиус оказался дома. Гостю открыла служанка, это означало, что алхимик был очень занят или находился в скверном расположении духа.

Хозяин сидел за широким столом, уткнув длинный нос в раскрытую книгу, и что-то бормотал. Ксано отошёл к дальнему шкафу и принялся изучать книги в дорогих переплётах.

Больше всего его привлекла толстая книжища с забавным названием «Травология счастья», похожую вещь он видел в Ордене, когда прятался за шкафами от монаха – он обещал высечь парня за эксперименты с алхимическими препаратами, после которых в лаборатории случился пожар.

Наконец, Ксарвиус закончил чтение.

– Здравствуй, разбойник. Давно тебя жду, – он капнул зеленоватую жидкость в колбу с золотистым раствором. Раздался хлопок, из колбы синеватыми щупальцами потянулся дымок, а раствор стал темнеть.

– Рад вас видеть, благородный мэтр! Если бы вы знали, как я соскучился!

– Хм… надеюсь, это не значит, что ты тут же устроишь пожар, как в Ордене, если я отвернусь от препаратов?

– Простите, конечно же, нет… а тогда был просто эксперимент, он вовсе не связан с пожаром! То есть я хотел сказать, что колбы взорвались и бухнули пламенем вовсе не по моей вине.

– Ну разумеется! Как я только сразу не додумался: иногда колбы взрываются от плохого настроения! Просто счастье, что ты не добавил сока белозубки или паучьей радости, иначе тебя пришлось бы отскребать от пола!

– Угу, – кивнул парень. – Даже не могу представить, что сейчас ещё можно найти такие редкостные растения. Говорят, они исчезли ещё лет десять назад…

– Кто тебе сказал такую чушь? – Ксарвиус фыркнул, вскочил из-за стола. – Если бы ты внимательно изучал труды Элорна Хоримского, то знал бы: белозубка, как и ядожорка, слизнецвет поганый, именуемый так же вонючкой обыкновенной, растёт только в лесу на границе Кливии и Ламерии, там же можно встретить любопытные, я бы даже сказал уникальнейшие разновидности видянки и… кхм! – Он остановился, заметив, как заблестели глаза паренька, с досадой постучал длинными пальцами по столу, едва не расплескав пару колбочек. – А вообще-то белозубка… уже нигде не растёт, да-да, не растёт, поэтому тебе нечего делать в этих лесах!

– Конечно-конечно, я даже и не думал, – быстро сказал Ксано. – Так вы приготовили зелья, которые я заказывал?

– Пришлось использовать давние запасы, – с гордостью заметил алхимик и поставил на стол два пузырька с оранжевой жидкостью. Но скажи мне сперва, дружок… какой псих придумал добавлять эликсир из огнецвета в торт?

Через полчаса Ксано уже пробирался через гудящую Рыночную Площадь. Приходилось постоянно работать локтями, чтобы галдящий людской поток не унёс подальше.

Стражник, охраняющий проход к району карликов кивнул, увидев парня.

– Привет, атаман, как жизнь? – осклабился он, пропуская пройдоху в запрещённую зону.

– Нормально, готовимся к пиру! Только никому – слышишь? Принцесса приезжает!

– Чё, серьёзно? Ух ты, аж… в заднице от счастья засвербило. Придётся подготовиться. Меня возьмёшь в охрану?

– Конечно, Арх, ты нам пригодишься. Я поговорю с хозяином Шантиком.

– Хы! Спасибо, дружище! Береги себя!

– И ты береги свой зад, чтобы на пире не свербило, – улыбнулся Ксано, высматривая знакомого мастера фейерверков.

– Обязательно-о! – зарычал ему вслед стражник и помахал алебардой. Затем развернулся, увидев, как два богато одетых горожанина пытались пройти. – А вы куды? Здеся ходу нет! Нет, говорю, ходу, оглохли, али по балде дать, чтобы зенки разули? Токмо по пропуску! Вот и вертайте отседова… ходють тут, воздух портят…