Текст книги "На крыльях Павшего Луча"

Район карликов тщательно охранялся, но на парня почему-то никто не обращал внимания. Всё-таки здорово иметь хороших знакомых среди стражников!

Большеголовые, горбоносые торговцы, засуетились, увидев потенциального клиента.

– Эй, па-арень! Лучшие огненные звёзды! По доступной цене! – завопил дребезжащим голосом продавец в смешной шапочке с алым полумесяцем, гербом клана Синиго, показывая на аккуратно разложенные трубочки с фитилями.

– Да врёт он, собака! – взвыл, выпрыгивая из-за прилавка, сосед в ярко-фиолетовой мантии. – Его звёздами только кур смешить! У меня, у меня дешевле! А?

– Не слушай их, пустобрёхов! Иди ко мне, красавчик, – хриплым басом позвал карлик в невероятном наряде с перьями, такие носили только члены клана Камиту. – Серебристое сияние, Взрыв Бабочек, Мечта Дракона – любые выбирай!

– Э, подходи, да? – на плечё парня легка сухая, жилистая лапа. Ксано не успел ничего сделать, как торговец притянул его к себе. Судя по акценту, явно приезжий. – Покупай-шмакупай, мимо не уходи, не обижай, да?

– А я… и не обижаюсь, – слуга Шантика с трудом снял с плеча цепкую, трёхпалую клешню. – Нужны самые красивые фейерверки. Для праздника.

– Э? – карлик хитро прищурился, улыбнулся, обнажив два ряда внушительных острых зубов. – Сами лучший – здесь! Усё покажу, расскажу, будешь вашпе красавец, да?

– Ой, вот пожалуйста, только не надо «вашпе», у меня уже девушка есть, – с явной опаской произнёс Ксано. – Есть Серебристый Звездопад?

– А-ай, дорогой, – карлик зачем-то причмокнул и покачал большой головой так энергично, что парень испугался, как бы она не оторвалась от хлипкой шеи и не отлетела в сторону. – Вашпе хитри какой! Стари Суорви обмануть? Обижаешь, ах как обижаешь, да?

Ксано совсем растерялся и заморгал, на всякий случай положив руку в карман с кошельком. Карлик заметил жест и залопотал пуще прежнего:

– Какой-шмакой Сери Звездолап? Нети такой, понимаешь, да? – парень кивнул, хотя с каждой минутой забавной болтовни торговца понимал всё меньше. – Есть холо-пушки, таратушки! Феерверковы – есть! Сери Звездолап – нети вашпе!

С этими словам карлик одним прыжком вскочил на прилавок, потрясая длинными мускулистыми лапами. Ксано едва успел пригнуться, чтобы не получить оплеуху.

Торговец забормотал ещё громче, достал невзрачную на вид трубочку с фитилём и, что-то прошептав, сунул оторопевшему Ксано.

Глаза почти всех зрителей были устремлены на него, поэтому никто не заметил высокого парня с пронзительными синими глазами, который ухмыльнулся, следя за манипуляциями продавца. Ухмылочка была жутковатой.

По ряду пронеслась волна восхищения, когда фейерверк вспыхнул в руке Ксано, отбрасывая алые, розовые и ярко-фиолетовые искры.

– Во даёт! – ахнул кто-то в толпе.

– Чтоб мне треснуть, ничего подобного не видел!

– Ух, красотища!

Огоньки загорелись ещё сильнее, взмыли вверх и под аплодисменты зевак закружились бабочками над изумлённым Ксано.

Парень почувствовал, как трубка стала нагреваться, словно ветка в пламени костра.

А представление продолжалось.

Искры стали описывать в воздухе странные фигуры, оставляя пламенные шлейфы. Затем раздался звук флейты.

Толпа зевак, увеличившаяся вдвое за последнюю минуту, ахнула.

Огоньки стали соединяться в причудливых сияющих существ удивительной формы и расцветки, которые резвились в воздухе как сумасшедшие мотыльки.

Затем одно из них, похожее на странного огненного бельчонка с огромным хвостом, потеряв равновесие, рухнуло на прилавок. Карлик пронзительно завопил, размахивая лапами, чтобы сбить жадное, ненасытное пламя, охватившее его драгоценные товары.

Ксано в ужасе попятился, держа в руке обрывок фитиля.

– Хуатай его! Хуата-а-ай! – закричал торговец, глядя на столик.

Кто-то тут же схватил паренька за шиворот и потащил к торговцу, он стал завывать ещё громче, выкрикивая грозные ругательства.

– Вот он, поймал разбойника, – ухмыльнулся здоровенный детина со шрамом, рассекающим и без того разбойничью физиономию. – Удрать собирался, гадёныш! Ну, да от меня не ускользнёшь. Придётся отвечать по заслугам, поганец.

Карлик одним прыжком подскочил к побледневшему слуге Шантика. Схватил за руку так, что на глазах Ксано выступили слёзы.

– Передётся заплатить, маленький разбойничек, да? Ах, как обидел старого Суорви! Весь товари спалил, вашпе негодник!

– Я ничего не сжигал! И… все это видели! Вы же сами сунули мне эту… штуковину!

– Зуачем ти врёшь? – карлик сжал руку пленника ещё сильнее. Ксано почувствовал – торговец легко сломает руку одним нажатием клешни. – Стари Суорви обижаешь, людей обмануть хочешь?

Детина ухмыльнулся, многозначительно глянул в толпу, положив ладонь на рукоять меча. Народ тут же волной отхлынул назад, многие отворачивались. Стражники куда-то испарились. Никому не хотелось связываться с долговязым.

– Ну что, щенок, не выкрутишься теперь, – он сплюнул, оскалился. – Давай выкладывай деньги, которые припрятал, пока я не начал отрезать у тебя лишние части тела. Заплатишь по-хорошему – уйдёшь целым.

– Я… я не буду платить! За что? Это деньги господина Шантика! – Ксано с надеждой поглядел вокруг, старясь увидеть знакомого стражника или сочувствующее лицо в толпе.

Многие прятали глаза, остальные смотрели с явным равнодушием. Некоторые улыбались, ожидая очередное зрелище.

Не говоря ни слова, верзила схватил паренька за шиворот, поднял как котёнка и оттащил к соседнему прилавку. Рванул за руку и припечатал грубой, почти стальной ручищей ладонь к столу так, что виднелись лишь растопыренные пальцы.

Выхватил здоровенный тесак.

– Эй! Ты сдурел, а? Не калечь мальчишку! – закричал кто-то из толпы. Но когда разбойник зыркнул, сверкнув налитыми кровью глазами, смельчак замолчал.

– Ну что, кто ещё рискнёт вякнуть? А? – долговязый поиграл ножом, лезвие зловеще заблестело в лучах солнца. Ксано побледнел ещё сильнее. – Первому, кто посмеет сказать слово, отрежу язык-то. – Он хрипло захохотал.

Старый Суорви с мерзкой улыбочкой наблюдал.

Кто-то в толпе охнул. Люди стали неожиданно расступаться.

– Положи игрушку, дурень, – раздался спокойный голос. – А то ещё порежешься.

Верзила побагровел, отпустил руку мальчика, но не опустил жуткий нож, держа так, чтобы нанести удар в любой момент. Встретился взглядом с холодными, тёмно-синими глазами незнакомца.

– Тебе какое дело? – Ксано послышалась странная дрожь в голосе долговязого.

– Я видел ваши выкрутасы – дешёвый трюк. Советую отдать мальчишке его деньги, – карлик хищно оскалился, держа мешочек с серебром, который в суматохе вытащил у паренька. – Тогда никто не пострадает.

Наступила пауза. Здоровяк оценивающе глядел на незнакомца. Ему можно было дать лет восемнадцать, если бы не странные глаза, которые, казалось, прожигали насквозь. Он сделал неуловимый жест рукой, обугленный прилавок на секунду вспыхнул нестерпимым белым пламенем, затем вместо него оказался прежний стол, на котором, как и раньше лежали товары.

– Дешёвая иллюзия, – незнакомец ухмыльнулся. Было в этой ухмылке такое, что даже долговязый отступил на шаг. Нож в его руке задрожал.

Суорви скрипнул зубами, швырнул кошелёк Ксано, тот ловко поймал.

– Забирай своего щенка, урод. И уматывай отседова, оборотень хренов! – верзила смачно сплюнул, а сам отступил ещё на шаг.

– О, мы как раз собирались уходить, господа. Но вышло небольшое недоразумение, – незнакомец кивнул карлику. – Некий уважаемый торговец совершенно случайно, надеюсь, нанёс оскорбление моему слуге. – Он положил руку на плечё Ксано, который только моргал, поворачивая взъерошенную голову, чтобы ничего не упустить. – А я расцениваю оскорбление моих слуг, как личное. Поэтому, если уважаемый торговец не желает, чтобы я разнёс его, не сомневаюсь, весьма доходную палатку, придётся заплатить незначительную компенсацию.

Просто мелочь для такого добропорядочного гражданина, не так ли?

– Ко-о-нпе – что? Вашпе-е, да-а? – хрипловатым голоском спросил Суорви.

– Ксано, ты, кажется, собирался приобрести фейерверки для праздника? – он подмигнул парнишке, затем начертил в воздухе быстрыми, ловкими пальцами странный знак.

Шантик засуетился как кролик, увидевший волка, когда услышал историю Ксано. Слуги, появившиеся по первому звону медного колокольчика, тут же накрыли на стол. Затем кондитер куда-то исчез, но тут же появился с пузатой бутылью и лично налил незнакомцу вина.

– Позвольте ещё раз отблагодарить вас э-э…

– Зовите меня Маорт, – он вежливо наклонил голову, сделал глоток вина. В холодных глазах заплясали синие огоньки. Хозяин оказался не скупердяем – красное кливийское было волшебным.

– Конечно! Очень приятно, да… такая честь, – от волнения на широком лбу Шантика выступил пот. Он сразу понял, кто спас его слугу. – Но позвольте спросить, чем мы обязаны вашему присутствию в нашем скромном городе?

– Я слышал, что в ваш скромный город приезжает Принцесса Шиала. Мой доверенный человек так же сообщил, что на празднике попытаются совершить покушение.

От этих слов кондитер побелел как снег, сразу сообразив, чем ему может грозить такой поворот событий.

– Нет нужды волноваться, у нас ещё есть время. Но я должен как можно скорее увидеть господина Фаллера. Шантик помрачнел, быстро закивал.

Ужин проходил в тишине. Всегда словоохотливый, готовый на шутки кондитер, казалось, постарел на несколько лет.

– Ксано, ты можешь мне объяснить, что за телега стоит перед кондитерской и мозолит глаза прохожим? – наконец не выдержал мужчина, одарив слугу, который по просьбе твинклера сидел за столом вместе с ними, сердитым взглядом.

– А, это – конпесрация, – пробубнил паренёк с набитым ртом.

– Чего-о?

– Один уважаемый купец, – гость сделал глоток вина, которое явно пришлось по вкусу, затем улыбнулся, словно рассказчик, с удовольствием вспомнивший о радостном случае. – Оказался настолько добр, что решил подарить нам пару изделий, пожелав удачного праздника. Вы не поверите, но другие торговцы посчитали меня невероятно удачной рекламой их лавок, поэтому попросили принять кое-что в дар.

Разумеется, я не мог обидеть честных людей, но и тащить по всему городу разную ерунду не хотелось, поэтому многим пришлось отказать: мы взяли только самое необходимое, сэкономив пару монет на расходы.

Кондитер уставился на гостя, явно не улавливая связи между загадочной «конпесрацией» и дарами, затем налил полный кубок крепкого вина и залпом осушил его.

Крякнул.

Видимо, приняв это за выражение крайнего одобрения, гость продолжил:

– Если не затруднит, прикажите слугам разгрузить телегу, всё содержимое можете забрать, оно пригодится для встречи нежелательных гостей. Думаю, вы не будете против, чтобы я отвечал за безопасность на празднике?

– Понимаете, – Шантик потупился как девушка на первом свидании. Картинка была настолько комичной, что некоторые из слуг, стоявшие с кувшинами и подносами около стола, едва сдержались, чтобы не захихикать. – Я лишь выполняю указания господина Фаллера, поэтому вам уж лучше…

– О, не волнуйтесь, – серьёзно сказал гость, к которому Ксано с каждой минутой испытывал всё больше уважения. – Фаллер согласится.

Шантик промычал что-то в ответ и одним махом ополовинил внушительный кубок.

После ужина кондитер и Ксано отправились к телеге, запряжённой двумя красавцами вороными.

Шантик потрепал ближнему к нему коня по роскошной гриве.

– Ты хочешь сказать – кони тоже компенсация? Или, может быть, купец решил подарить коней, за которых многие рыцари отдадут половину состояния? Ксано, дружище! Умоляю, скажи правду! – на хозяина было просто жалко смотреть. Ещё немного, и он мог начать вырывать оставшиеся волосы на голове.

– Коней дал один купец. Сказал – не может заплатить Маорту за услугу, – ответил парень.

– Услугу-у? – взвыл Шантик. – За какую-такую услугу дают коней редчайшей Аллоимской масти? Он что, самого короля Эйриха от смерти спас?!

– Не знаю, господин Шантик, – вздохнул Ксано, чувствуя внутри странную тревогу. – Но купец выглядел таким счастливым, словно его только что сделали бароном, а в глазах стояли слёзы.

Кондитер несколько секунд смотрел на верного слугу. Он всегда знал, когда парень пытался обмануть. Шантик готов был поставить пекарню на то, что на этот раз бывший воспитанник Ордена Радуги не врал.

Всю ночь Ксано видел странные сны. Маорт привёл его в какую-то захолустную деревушку, показал рукой в сторону леса, растущего сплошной, непроглядной зелёной стеной.

– Ты знаешь, дружок, что здесь растёт больше полусотни трав, которые не встречаются больше нигде в Империи?

– Империи? О чём ты говоришь? Ламерия всегда была самостоятельным государством.

– Когда-нибудь ты вспомнишь мои слова, – он грустно вздохнул. – Я слышу дикие вопли сражающихся, вижу смутные силуэты воинов, они зовут, зовут, требуют спасти их, но я не могу даже различить голоса.

От этих слов Ксано похолодел.

– Но… зачем ты привёл меня сюда и рассказываешь всё это?

– Хаос просыпается, тянет призрачные лапы к этому миру, высасывает его Силу, а Павший Луч не может больше удерживать атаки. Скоро изменится весь мир.

– Что это за сказка? Расскажи про Луч, – попросил парень.

Маорт задумался. Поднял правую руку, щелкнул пальцами.

В ушах засвистело. Они оказались на высоком холме, на котором спящим призраком прошлого или будущего – кто знает, – стояла Мельница, напоминая великана, способного просеивать годы, словно муку.

Мельница была живой, несмотря на жуткое состояние! Казалось, пройдёт мгновение, она заскрипит, стряхнёт пыль вместе с тоской минувших дней, и… случится что-то невероятное!

Ксано не знал, почему именно такие мысли пришли в голову, но никак не мог избавиться от них.

Раздался оглушительной силы гром. Парень поднял голову. И застыл от ужаса. Небо сходило с ума, оно ревело, словно раненое чудовище, клубилось чёрными, нависающими тучами, дико хохотало пляшущими молниями.

– Хаос стремится в этот мир, – прошептал Маорт, положив руку на рукоять меча. – Но мы не готовы.

– К чему не готовы? Как его остановить? – Ксано терялся в догадках.

– Хаос нельзя остановить, – синие глаза Маорта заблестели, напоминая жуткие провалы, в которых отражались молнии. – Он внутри любого из нас. Купец, продающий в рабство крестьянских детей, зарабатывает состояние, но даже не подозревает, что фантомы, призраки замученных дворянами детей становятся чудовищами в тёмных мирах, чудовищами, способными уничтожить всё живое.

Барон увеличивает налоги, разоряя свой народ – многие уходят в разбойники, тогда на дорогах и трактах тоже просыпается Хаос. Короли устраивают победоносные войны, устилая землю соседей трупами, и за это историки, подменяющие факты собственным вымыслом, называют тиранов героями, а мясников, безжалостных убийц – святыми. И тогда Хаос смеётся, собирая Великую Дань! – грянул гром, расколов небеса жуткими разрядами.

Ксано зажмурился, не в силах смотреть на страшное зрелище.

Маорт схватил его за руку. Паренёк вскрикнул от боли, словно коснулся яркого пламени, но незнакомец не отпустил его.

– Смотри, не упускай ничего, – Ксано повернул голову и увидел уютный костёр, вокруг которого собралась весёлая ребятня.

– А я хочу сказочку-у-у, – звонким голоском сказала симпатичная девочка в простом деревенском сарафанчике. Парень вздрогнул. – Помнишь, ты же обещал продолжение?

Маорт усмехнулся и отпустил его. Ксано на ватных, непослушных ногах приблизился к костру. Сердце заныло в груди.

Он внимательно рассматривал незнакомые детские лица, светящиеся от восторга. Этих детей он видел впервые в жизни, но… знал их всех!

Эта мысль поразила его, будто меткая стрела. Откуда? Как такое возможно? Затаив дыхание, Ксано прислушивался к голосам.

Пухлый мальчуган с опаской оглядывается на долговязого парнишку с диковатыми глазами. Рыжеволосая девочка держит на коленках странное лопоухое существо, которое что-то крепко сжимает в кулачке.

Ксано почувствовал, как сердце вот-вот выскочит из горла: непонятно откуда он знал, что существо схватило серебряную монету!

Знакомый голос заставил его повернуть голову. Окружённый ребятнёй у костра сидел парень, задумчиво вороша горящие ветки. Ксано прошиб сильный пот.

Парень молчал, а над притихшей детворой, ожидающей чего-то, клубились чёрными фантомами тяжёлые тучи, принимая образы невероятных чудовищ, скалящихся в диких гримасах. Картина была настолько жуткой, настолько невероятной, что Ксано захотелось крикнуть: «Эй, бегите отсюда, бегите скорее! Спасайтесь, иначе погибните!»

В тот же момент, рассекая небо невероятно яркой, огненно-алой стрелой вспыхнул удивительный луч, прокладывая светлую дорожку сквозь яростную мглу.

И парень у костра начал рассказ.

Ксано вскочил с кровати, тяжело дыша. Пот стекал по лицу крупными каплями, а сердце колотилось, будто кузнечный молот.

Протяжно завыл пёс Шантика. Ксано понял, что этой ночью больше не сможет заснуть. Он около получаса ворочался в старой кровати на чердаке, затем вскочил, коснувшись босыми ногами холодного пола.

В конце концов, это всего лишь сон, верно? Мало ли какая ерунда приснится – после всего случившегося на рынке, может привидеться и не такое.

Ксано накинул рубаху и поспешил вниз. Кто бы ни был этот Маорт, но с ним парень согласился бы отправиться куда угодно, даже в пасть к дракону.

Слуга Шантика несколько часов бродил по спящему дому, размышляя над странным сном. Догадки вспыхивали в голове одна за другой.

Надо будет обязательно найти этого незнакомца и поговорить с ним обо всём!

Утром Ксано не застал гостя в пекарне. Зато встретил Хозяина Шантика, который смотрел на слугу так, словно тот высыпал ему в штаны пригоршню муравьёв. Видимо, не одного Ксано мучили кошмары.

– Ты где это прохлаждаешься, лентяй, а? – рявкнул он, мрачно глядя на паренька. – Я же приказывал купить продуктов и раздать поручения младшим поварам! Или ты думаешь, будешь дрыхнуть до обеда, а я сделаю за тебя всё?

– Простите, господин Шантик, – Ксано поклонился. – Но вы ничего такого вчера не говорили.

– Да? – мужчина почесал пухлый живот. – Значит, говорю сейчас! И не строй из себя идиота, знаю твои штучки!

Ксано стрелой вылетел из пекарни, пнул какой-то камень.

Ни фига себе! Раздать поручения младшим поварам? Да ведь этим всегда занимался Шантик! Кондитера приводил в дикое бешенство любой намёк на несогласие.

И что на него нашло? Может, вчера перепил…

Ксано встретил старшего повара и рассказал ему о случившемся. Тот хмыкнул и пообещал сделать всё: поручения, как правило, повторялись, пекарня продавала выпечку, которую заказывали даже дворяне, избалованные лучшими лакомствами, поэтому многие слуги вставали засветло.

Слуга Шантика отправился на рынок, удивляясь на каждом шагу. Торговцы, с которыми иногда приходилось спорить за каждый грош, охотно уступали цену и с невероятным добродушием улыбались, словно вместо обычного посыльного кондитера перед ними стоял маркиз или герцог собственной персоной.

Наполнив корзину, парень решил немного прогуляться по рынку: солнышко ласково освещало площадь, отражаясь от начищенных доспехов стражников. Даже вечно орущие бродячие коты не провожали людей наглыми взглядами, а блаженно лежали, принимая солнечные ванны.

Вот лентяи! Ксано даже позавидовал котам. Эх, швырнуть бы тяжеленную корзину за стену и… превратиться в беззаботного котяру! Лежишь себе и балдеешь, наблюдая за голубями. Потрёшься у ног какого-нибудь добряка – получишь вкуснятину. Не жизнь, а сказка…

А тут с утра даже перекусить не успел – Шантик как с цепи сорвался! В чём же виноват Ксано? Может, в том, что сэкономил несколько монет на фейерверках и других товарах, которые торговцы с выражением самой искренней признательности вручали Маорту?

Да уж… если бы не этот странник, обладающий удивительным спокойствием, тот разбойник нашинковал бы Ксано на множество кусочков. Интересно, Шантик расстроился бы, узнав об этом?

Как же! На Невольничьем Рынке можно за несколько медяков купить почти любого раба. А если чуть доплатить – даже могучего, выносливого арофянина с кожей цвета молочного шоколада (один раз удалось стянуть плиточку у зазевавшегося купца, ха-ха!).

Говорят, охотники карликов даже стали отлавливать гордых нарийцев в пустошах Шоора, если герцог или барон отвалит достаточно денег на очередную экспедицию.

А Ксано достался Хозяину Шантику совершенно бесплатно, монахи были просто рады избавиться от сорванца, который едва не спалил обитель вместе с послушниками. Значит, горевать точно не будет.

Он улучил момент и стянул румяное яблоко у торговца фруктами, затем шмыгнул в подворотню, подпрыгивая от счастья – не каждый день выходит такая удача!

Так, если пройтись немного по улице Башмачников, а потом свернуть направо, удастся заглянуть к алхимику – даже его ворчание слушать гораздо приятней, чем ругань Шантика.

Парень не заметил, как за спиной промелькнула тень.

Через десять минут Ксано уже повернул в район хромлов – здесь жили покрытые татуировками смуглолицые невысокие кузнецы, которые совершенно не походили на людей.

Парень понаблюдал за тем, как два могучих хромла боролись на руках, приспособив вместо стола здоровенный дубовый пень. Ну и ручищи у них! Такими лапищами легко согнуть даже подкову! Да-а, вот бы и мне…

– Эй, стрекозлёнок, чего пялишься? – окликнул его низкорослый, но невероятно широкий в плечах хромл с алым месяцем на щеке. – Тут тебе не ширк, уручил?

– Уручил, – он вежливо поклонился, зная, что со вспыльчивым бугаём лучше не спорить. – Знатные тут силачи! А можно мне посмотреть?

– Человеческим детёнышам не можно, – сурово ответил Алый Месяц. – Наш закон таков: либо делаешь ставку, либо уматываешь.

– А если… яблоко поставлю? Пойдёт?

Хромл неожиданно расхохотался так оглушительно, что с крыш соседних домов взлетели голуби.

– Да хоть штаны засраные ставь! На кого думаешь?

Ксано оглядел здоровяков, наугад показал на того, чьи руки покрывали странные зловещие узоры из переплетённых зубастых щупалец. Такое не часто увидишь.

– Ну и зря, стрекозлёнок, – хмыкнул Алый. – Орвир ещё никому не проигрывал два месяца. Считай, ты уже продул!

– Просто он со мной не тягался, э? – соперник, казалось, по ширине плеч ничем не уступал чемпиону.

– Не хорохорься, Трумир, последние медяки просрёшь, – Алый решил уговорить новичка, но тот лишь нахмурился.

– Я? Ты меня ещё учить вздумал? Ставлю свой кузнечный молот и два слитка меди! Вот! Ваш чемпион тока пёрнет – уже продует!

– Лады, – усмехнулся Алый. – Эй, музыка!

Два волынщика, похожие как близнецы, заиграли задорную, бесшабашную мелодию. Зрители стали подтягиваться.

Некоторые делали ставки монетами, другие стали занимать у друзей, а кое-кто тащил всякий хлам.

Ксано не удержался от смеха, когда увидел здоровенного хромла с огромной пузатой бочкой, которую едва ли подняли бы с места трое людей.

– Ставлю бочонок доброго пива на нашего чемпиона! – пробасил он.

– Ни хрена себе, «бочонок»! Смотри, куда ставишь, дурень!

– Не боись, не зашибу! Здесь тихонечко постоит, – пожав плечами, ответил силач. – Потом отпразднуем, а, други?

Толпа поддержала предложение радостным рёвом.

На лице Трумира заиграли желваки, когда ещё восемь хромлов подряд поставили на чемпиона. Волынщики заиграли вновь, и тогда противники сцепились, словно от исхода поединка зависела их жизнь.

Чемпион схватил руку соперника будто тисками. Рука Трумира задрожала и медленно пошла вниз.

– Давай, Орвир, сделай его!

– Жми! Жми! Рви его, рви на части!

Трумир скрипнул зубами так, что сердце Ксано подпрыгнуло в груди. Хромл наклонил бычью шею, на широком лбу, украшенном изящной руной, вздулась жила. Орвир зарычал, словно медведь, а через секунду Трумир уже выровнял положение.

Самодовольная ухмылка исчезла с лица чемпиона, когда Трумир надавил ешё сильнее.

– Во даёт, а! Ну и силища!

– Ты глянь на его мышцы, глянь только! – восхищённо завопил кто-то. – Твёрдые, как драконьи яйца! Ого!

Толпа загоготала, одобрив красочное сравнение. Но Ксано шутка не показалась смешной, он видел, как на лбу Орвира заблестел пот.

Соперники встретились глазами. Трумир улыбнулся, и тут же ручища Орвира пошла вниз. Волынщики рванули какую-то бешеную мелодию, молодые хромлы принялись отплясывать дикий танец, с крыш домов стаями понеслись перепуганные вороны.

И тогда, одарив соперника многозначительным взглядом, Трумир припечатал руку чемпиона.

– Чистая победа… – сквозь зубы сказал Алый. – Отдайте ему выигрыш. Мда-а… клянусь лифримом, у нас новый чемпион!

Орвир дышал, как загнанная лошадь, по вискам текли струйки пота, могучая грудь широко поднималась. Он покачал головой, ухнул, хлопнул Трумира по плечу:

– Ну, твоя взяла! Эх, давно я уже не проигрывал, наконец-то стоящий соперник достался. Где такую силищу нагнал? Может, эликсирами балуешься?

– От ваших эликсиров толку как от кобыльей мочи. А я в шахтах Арварима, да в кузнице не один десяток лет отпахал.

– Неужели лифрим добывал? – с уважением протянул Орвим. – Наслышан про их шахты… говорят, там лифрима и других драгоценностей – как на пастбище коровьих лепёшек.

– Встречается, – кивнул хромл. – Спасибо тебе за поединок, хоть руки размял. Хо-хо!

– И тебе спасибо, – бывший чемпион усмехнулся, пропустив колкость. – Видели, что значит настоящий кузнец? Берите пример!

Хромлы загудели, как пчелиный улей: профессия кузнеца считалась самой почётной у этих смуглокожих силачей. А тут ещё бывший шахтёр победил чемпиона – татуированные лица буквально светились детским восторгом, словно к победе был причастен каждый из них.

– Эй, стрекозлёнок, – позвал Алый. – Иди-ка сюда.

Ксано, до самого конца не веривший в победу, на ватных ногах подошёл, глядя на медяки, которые ссыпал в мешочек хромл.

Десять, двадцать, тридцать…

Дальше парень сбился со счёта, а хромл ещё с минуту хмурил лоб.

– Вот, держи! Цепкий у тебя глаз – сразу поставил верно… ты знал, что Трумир перетянет?

– Не-а, – парень сглотнул. – Наобум.

Хромлы оглушительно расхохотались, Ксано до сих пор не мог понять их странное чувство юмора – любая фраза могла вызвать заразительный, искренний смех.

Он отказался от фирменного тёмного пива, которое, по слухам, могло свалить с ног даже быка, и бодрой походкой покинул район хромлов.

Мешочек приятно оттягивал карман. Семьдесят три медяка! Это же сколько всего можно купить! Крепкий ножик из гварской стали, небольшой арбалет или… офигительную книгу алхимических рецептов, вроде той, что стоит у Ксарвиуса на полке. Уррр-ра-а-а!

Ну что же за счастливый день сегодня!

Ксано представил, как уговорит алхимика продать один из фолиантов, тайком протащит на чердак, где будет перечитывать каждую страницу, выбирая рецепты. Конечно, сложные эликсиры потребуют редких компонентов, но вот Зелье Заживления лёгких ран и порезов или что-нибудь попроще… да, всё получится!

А потом можно продать лишние баночки, заработав на рынке немало монет. Если план удастся, Ксано станет первым слугой-алхимиком! Вот круто!

Внезапный толчок сбил его с ног. Парень потерял равновесие и упал. Перед ним стоял знакомый детина со шрамом и ухмылялся. Рядом ещё двое.

– О, какая встреча, маленький гадёныш, – разбойничьи глаза долговязого сверкнули мстительным злорадством. Ксано отшатнулся. – Я заметил, тупоголовые хромлы отвесили тебе целое состояние. Придётся поделиться, если не хочешь потерять несколько пальцев… или руку.

Прежде чем паренёк успел подняться, верзила схватил его и приставил нож к горлу.

Два дружка сноровисто обшарили карманы, вытащили мешочек. Верзила принял выигрыш Ксано, подкинул в воздухе, удовлетворённо хмыкнул.

В тот же момент парень пнул его в пах, воспользовавшись замешательством. Верзила выронил нож, кошелёк упал на землю.

Ксано бросился назад, надеясь, что прихвостни долговязого станут собирать рассыпавшиеся монеты.

Он ошибался.

– Хватайте сучонка! – прохрипел разбойник.

Парень метнулся в подворотню, слыша топот за спиной. Сердце готово было вырваться из груди.

Быстрее, быстрее! До дома алхимика оставалось не так далеко, но Ксано понял, что не успеет – разбойники приближались слишком быстро, а у него уже сбилось дыхание: не так легко мчаться от здоровенных бандитов, когда несколько секунд назад тебе едва не вспороли горло!

Он поскользнулся на камне, упал, тут же вскочил, но потерял несколько драгоценных секунд.

– Э-эй! – задыхаясь, крикнул он в глубину улиц. – Помоги-и-ите!

Немногочисленные прохожие тут же разбежались, прячась в подворотнях. Никто не собирался рисковать жизнью ради какого-то раба.

– Отстаньте от меня! – взвизгнул парень, увидев здоровенные ножи, какими легко разделывать свиней. – Я ничего не сделал!

На равнодушных лицах разбойников он прочёл презрение. Одним своим существованием, рождением в мире ты уже обречён: или сумеешь заслужить свободу, или с тобой расправятся как с последним скотом.

Он отступил к стене дома, подобрал камень.

Убийцы одновременно ухмыльнулись и скользнули к нему.

Ксано почувствовал, как внутренности сдавило холодной клешнёй. И тогда парень закричал так, что едва не оглох. Один из разбойников гаденько засмеялся.

Этот смешок заставил лопнуть что-то внутри. Ксано ощутил странный прилив силы, которую так долго учили применять в Монастыре Радуги.

Парень стиснул зубы и как сумасшедший бросился на встречу головорезам.

В последний момент он разжал руки, выплеснув всю накопившуюся злость, всю ярость, всё презрение к ублюдкам. С пальцев сорвались бледно-зелёные искры, которые с шипением ударили в лицо ближайшего противника.

Тот взвыл, будто его поджаривали живьём, схватился за голову. Между пальцами на землю потекли карминовые струи.

Напарник замер, не ожидая такого поворота. Ксано злобно усмехнулся, размахнулся, представляя в руке ослепительный хлыст.

Но ничего не произошло. Сила, секунду назад переполнявшая его, вдруг исчезла. Растворилась, угасла, пропала, словно обиделась на то, как бездумно парень расходовал её! Секунду спустя в глазах у него потемнело. Ксано рухнул на колени, беспомощно открывая рот.

И тут раздался страшный свист. Раненый разбойник издал хлюпающий звук взвыл вверх, как пущенный снаряд и, отлетев на несколько метров по странной траектории, рухнул на землю.

У его ног упал здоровенный кузнечный молот. А ко второму бандиту приближался Трумир, похожий на разъярённого быка. Хромл остался без оружия, а ворюга сжимал нож, но вид татуированного дикаря, одним ударом расправившегося с напарником, заставил ублюдка по-другому расставить приоритеты.

Он выругался, бросил на Трумира многозначительный взгляд и растворился в одной из улочек.

Ксано поднялся, пошатнулся. Хромл подхватил его могучей ручищей. Рядом растекалось большим алым пятном то, что ещё минуту назад было убийцей.