Текст книги "Возвращение"

Едва я успел привести себя в порядок, как раздался стук в дверь и вошёл Билл.

– Быстро же ты вернулся, – ухмыльнулся он. – Я думал, что мне дней пять придётся успокаивать Виолу. Она чуть не выпрыгнула из автолёта, и я был вынужден её усыпить. Сейчас поужинаем, поговорим – и отвезу тебя в нашу больницу.

– Я не хочу есть, – сказал я, – едем немедленно.

– Поговорим и поедем, – осадил меня Билл. – Вечно вы, молодые, торопитесь. А спешить надо медленно! Сядь и послушай старого перца. Я старше тебя лет на двести с гаком, много чего повидал и о многом передумал в тишине своего кабинета. Так что тебе будут нелишними советы старого холостяка, который только официально был женат четырнадцать раз. Каждая последующая жена у меня была хуже предыдущей. И тебя ждёт та же участь. Поэтому береги Виолу и ваши отношения. Поверь мне, такие девушки встречаются очень редко: она любит тебя больше, чем себя. Цени это.

– А как она стала вашей сотрудницей? И почему вы были уверены, что я выберу именно её?

– Они все наши сотрудницы. Даже те, кто ещё не знает об этом. После того, как прибывший в первый раз на Землю мужчина выбрал девушку, я приглашаю её к себе и предлагаю соглашение: либо она будет передавать о своём друге всё, что меня интересует, либо я сейчас же говорю ему, что они не могут встречаться. И пока не было ни одного случая, чтобы девушка отказала мне в сотрудничестве. Все они знают, что иначе я внесу их в особый список и им будет навсегда закрыт вход в те места, где женщины могут встречаться и знакомиться с состоятельными мужчинами.

– Да, оказывается, тут у вас всё не так просто и благородно, как мне показалось с первого взгляда.

– Что ты хотел увидеть на Земле? Рай? Должен тебя разочаровать. Ты ведь сам попал сюда в результате аферы. А скольких комбинаторов мы отлавливаем и отправляем в тюрьмы Юпитера, тебе даже не снилось. Все хотят жить на Земле. И лишь немногие попадают в «золотой миллиард» счастливчиков, проживающих здесь. Тебе выпала редкостная удача только потому, что я сумел доказать Совету отсутствие юридических оснований для того, чтобы, отобрав феррари, снова отправить тебя на Сатурн.

– Почему вы решили помогать мне?

– Не знаю. Может быть, потому, что в тебе есть раскованность и внутренняя свобода. То, чего мне всегда не хватало. И поэтому вот тебе второй совет: займись самообразованием. Поезжай с Виолой на какой-нибудь тропический остров и лет пять-шесть читай книги. Купайся, лови рыбу, броди по лесу. И никогда не выпускай из рук книгу. Тот, кто читает книги, всегда будет управлять теми, кто смотрит кино!..

Мы, вероятно, больше никогда не увидимся, поэтому последний совет. Постарайся всегда оставаться человеком! Жизнь на Земле довольно скучна и однообразна. Да-да, не улыбайся. Сначала всем кажется, что они наконец-то попали в рай. Но через семь-восемь десятилетий райская однообразная жизнь начинает надоедать. Человеку хочется сильных впечатлений, новых и острых ощущений. И многие начинают свинячить. Никогда не опускайся ниже черты, которая отделяет человека от животного. Не лезь в грязь: потом не отмоешься! Даже если об этом никто не узнает, об этом будешь знать ты. И это будет тянуть вниз и опустошать твою душу. Ну а теперь идём. Пора будить нашу спящую красавицу. А то я начинаю чувствовать себя старым нудным моралистом и брюзгой.

Мы спустились вниз и сели в автолёт таможенной службы…

Я продал феррари за баснословную сумму, и Виола больше не беспокоилась о нашей дальнейшей жизни. Мы поселились в маленьком городке на берегу Индийского океана и наслаждались спокойной, размеренной жизнью в своём небольшом бунгало. Мы жили в вечнозелёном тропическом раю. Днём купались в океане, занимались сёрфингом, ходили под парусом, ловили рыбу. Частенько к нам заглядывали семейные пары, живущие по соседству, и мы весело проводили время. Провожали закаты, встречали рассветы. А ночью мы были только вдвоём! Я и моя обожаемая Виола! С каждым днём я любил её всё больше и больше. И она отвечала мне взаимностью. Казалось, нашему счастью не будет конца.

Прошло восемь лет. По совету Билла я много читал: сначала художественную литературу, потом увлёкся социологией и философией. И чем больше я читал, тем большее беспокойство ощущал у себя внутри. Великое знание рождает великую скорбь! Прав был древний мудрец. Нельзя быть абсолютно счастливым, зная, что рядом живут миллиарды несчастных, никому не нужных людей. Ненужных даже себе. Дружеский совет Билла дал неожиданный эффект: я разлюбил вечное лето и сытую, праздную жизнь. Только к Виоле я относился по-прежнему. А всё остальное – перемена мест, прогулки с друзьями в горы, встречи с новыми людьми – не радовало меня и не приносило прежнего душевного равновесия. Краски жизни потускнели, и я ничего не мог с этим поделать.

Виола с беспокойством наблюдала за мной. И когда мы собирались в очередное путешествие по каким-то северным территориям, она решительно закрыла чемодан и сказала:

– Баста! Мне надоели эти круизы, эти подстраховки, эта имитация жизни. Надо жить, а не притворяться, что живёшь.

– Что ты имеешь в виду? – удивился я.

– Только одно: нельзя иллюзию жизни принимать за жизнь. Мы молоды, полны сил, и этот рай для стариков, инвалидов и молодых идиотов нам не подходит!

– Но ты же совершенно не знаешь другой жизни! Там нет элементарных удобств, иногда не будет даже еды!

– Я знаю только одно: если мы останемся здесь, мы тихо сойдём с ума! Окружённые удобствами, восхитительной природой и морем еды. Еды будет очень много, но нас не будет! Нас! Таких, какие мы на самом деле. Будут другие – тихие, спокойные, кастрированные и очень довольные собой и окружающей средой. Только не говори мне, что ты этого хочешь!

– Не скажу!

Я подошёл к Виоле и нежно обнял её.

– Я уже думал об этом. Но я очень тебя люблю и не хочу, чтобы тебе было плохо. Сможешь ли ты принять ту грубую жизнь? Выдержишь?

– Не знаю, – честно призналась Виола. – Могу обещать только одно – быть вместе с тобой во всём. В радости и в горе, в болезни и в здравии.

Она засмеялась и крепко-крепко меня обняла.

Звездолёт задрожал, чуть накренился, и в иллюминаторе появился голубой диск со знакомыми очертаниями материков. Отталкивая друг друга лбами, мы с Виолой прильнули к стеклу. Прощай, Земля! Прощай, тихий, причёсанный и приглаженный рай! Если нам повезёт, мы вернёмся сюда через триста лет. Вернёмся, чтобы тихо угаснуть, наслаждаясь твоей волшебной природой, твоими восходами и закатами. А сейчас нас зовёт чёрный далёкий космос. Не знаю, что ждёт в неведомой дали: наполненная интересными событиями жизнь или скорая смерть. Но я знаю точно: человек должен быть выше сытости! И пока силой и отвагой наполнены наши сердца, мы будем говорить: «Здравствуй, неизвестная жизнь! Мы с радостью и достойно примем всё, что нас ждёт впереди!»

Мы сделали всё, что могли

Фотонные двигатели заработали в реверсном режиме, и звездолёт, замедляя ход, вошёл в пространство системы Д-2. Стальные руки манипуляторов бережно сняли контейнеры со спящими в них астронавтами и запустили программу пробуждения. Через два часа члены экипажа, поздравляя друг друга, заняли свои места в кают-компании и, весело помахивая щупальцами, начали разбирать звёздные карты. Как всегда, всё прошло в штатном режиме, и корабль выскочил из киберпространства недалеко от звезды С-1, вокруг которой вращалось восемь планет. На третьей, более чем наполовину покрытой водой, вполне могла существовать разумная форма жизни. Повод усомниться в этом давала лишь супервысокая температура на поверхности планеты: что-то около трёхсот градусов выше абсолютного нуля. Минус двести семьдесят три градуса, абсолютный ноль – вот комфортная температура для всех живых существ во Вселенной. Она обеспечивает быстрое и беспроблемное перемещение космических кораблей по всему космосу, без затрат энергии на обогрев внутренних помещений. Проблемы возникают при обследовании планет вроде той, к которой направлялись сейчас астронавты. Немыслимая жара на её поверхности – двадцать и более градусов тепла – обещала доставить им немало хлопот с постоянным охлаждением оборудования корабля и скафандров.

У планеты была довольно плотная атмосфера. И когда корабль вошёл в её верхние слои, случилось непредвиденное: обшивка стала перегреваться так, что система охлаждения неожиданно дала сбой. Замигали красные лампочки на панелях пульта управления, заплясали языки пламени за стеклом иллюминаторов, и впервые со времени старта астронавтам стало не по себе.

– Шеф, если не сработает система аварийного охлаждения, мы превратимся в четыре хорошо прожаренных бифштекса, – мрачно пошутил штурман. – Скорее включай дополнительные блоки.

– Уже включил всё, что можно, – пробурчал капитан. – Очевидно, утечка хладона идёт по всему контуру. Я начал торможение, чтобы уменьшить перегрев обшивки, но основные двигатели отключились, и мы не можем преодолеть силы притяжения. Придётся садиться в ближайшее наиболее холодное место планеты для устранения неисправностей и пополнения запасов хладона. Второму пилоту необходимо в течение двух минут определить место посадки. Врачу – немедленно произвести сканирование наиболее распространённых в этом районе крупных животных. Придётся временно переселить нашу энергетическую сущность в клоны местной фауны: они прекрасно адаптированы к здешним условиям. А после изучения планеты и ликвидации аварии вернёмся в свои тела, которые пока отдохнут в консер-вационном растворе.

– Шеф, мы сели, – отрапортовал второй пилот. – Не очень удачное место, на самой вершине горы, но зато здесь всё покрыто снегом, и самая низкая температура – минус двадцать градусов. Для нас очень жарко, но для аборигенов наверняка вполне комфортно.

– Что скажешь, док? – спросил командир. – Закончил сканирование? Нам пора менять тела, в своих мы тут долго не продержимся!

– Готово, шеф. Бьюсь об заклад, самые крупные особи – вполне разумные существа, прямоходящие, с хорошо развитым головным мозгом. И я не удивлюсь, если окажется, что уровень этой цивилизации довольно высок: возможно, они уже овладели простейшими технологиями обработки металлов. Сканеры показывают большие скопления металла и пластика внизу, по долинам рек.

– Всё потом. У нас будет достаточно времени на изучение планеты. Возможно, мы даже установим контакт с аборигенами и поделимся с ними своими знаниями. А сейчас для нас самое главное – выжить. Я, штурман и док переселяемся в клоны аборигенов. Они легче пойдут на контакт с подобными себе существами, если мы захотим этого впоследствии. Но здесь таится опасность: нам потребуется не менее десяти часов на адаптацию к местным условиям. Слишком велика масса тела, и достаточно сложна высшая нервная деятельность.

А теперь что касается тебя, – обратился он ко второму пилоту, – ты должен переселиться в какого-нибудь мелкого грызуна вроде нашей мыши-полёвки. С такой массой тела ты будешь чувствовать себя прекрасно уже через полтора-два часа и, если мы не выйдем из комы, проберёшься в звездолёт, перейдёшь в своё тело и вернёшься на нашу планету. Ты должен доставить наши тела домой, чтобы копии наших бессмертных энергетических субстанций из хранилищ были переселены в свои тела. Да смотри не перепутай, как в прошлый раз! До сих пор жар по коже, лишь только вспомню своё пробуждение в женском теле.

Через несколько минут одна сторона корабля озарилась мерцающим светом, часть обшивки отошла в сторону, и на заснеженную поверхность опустился трап, по которому сошли вниз трое хорошо сложённых мужчин. Словно дети, они бросились в сугроб, зарылись в него, хохоча и перебрасываясь снежками, потом стали глотать снег и обтирать им свои обнажённые тела.

– Шеф, мы должны учесть, что часов через восемь наш переход в тела аборигенов практически завершится, – прокричал доктор, – после чего мы, возможно, начнём мёрзнуть. Это трудно представить, но то, что нам сейчас кажется невыносимой жарой, впоследствии мы можем ощутить как приличный холод.

– Скорее бы это произошло, – проговорил штурман, еле ворочая языком. – Я, кажется, сейчас потеряю сознание из-за этого пекла.

И он уронил ослабевшую голову на снег. Доктор попытался зарыться поглубже, но тоже отключился, не успев спрятать в снег ноги. Лишь командир ещё несколько минут боролся со слабостью, но и его могучий организм не выдержал непривычной для астронавтов жары, и он рухнул в снег возле трапа…

Вдали появились мигающие огни, послышался шум мотора, и над кораблём завис вертолёт горно-спасательной службы Швейцарии. Через десять минут командир вертолёта сделал сенсационное заявление о космическом корабле пришельцев и трёх неизвестных мужчинах, найденных возле него.

– Их голые тела холодны как лёд, но дыхание и пульс почти в норме, – докладывал командир вертолёта, – думаю, что у нас есть все шансы их спасти. Мы уже занесли неизвестных в вертолёт и сейчас растираем спиртом с согревающими бальзамами. А скоро поместим в термоконтейнеры и поднимем там температуру до сорока градусов.

Стенограмма переговоров командира вертолёта с диспетчером спасательной службы:

– Реанимационные мероприятия проводим очень интенсивно, но мужчинам становится всё хуже и хуже!

– Может, всё-таки лучше побыстрее доставить пострадавших в больницу?

– Не думаю. У нас каждая минута на счету. Нас трое на троих пострадавших, и если кто-то поведёт вертолёт, то один человек останется без помощи, а это значит, что он будет обречён на верную смерть. Мы будем бороться за этих ребят до конца.

– Попробуйте влить в них что-нибудь согревающее: горячий кофе, коньяк или спирт.

– Уже вливали. Они не в силах что-либо проглотить. Они очень-очень плохи.

– Почему так долго не выходите на связь?

– Мы их потеряли! Всех троих. Ни у кого нет ни пульса, ни дыхания. Но мы не можем в чём-либо упрекнуть себя. Мы их согревали, растирали, массажировали и подолгу держали в термоконтейнерах. Борьба за этих мужчин не прекращалась ни на минуту! Мы сделали всё, что могли! Всё, что могли!

– Командир, вы можете один привести вертолёт с телами на базу?

– Да, конечно.

– Я понимаю, что это нарушение всех инструкций, но военные настаивают. Вы должны оставить возле корабля инопланетян двух человек. Запретите им даже приближаться к нему, тем более заходить внутрь. Часа через полтора военные сменят их. Скажу тебе по секрету: здесь такая суета началась… Прилетишь – сам увидишь.

– Приказ понял. Вылетаю на базу.

Вертолёт взлетел, и вскоре гул его моторов затих в вышине. Двое спасателей, закутанных поверх меховых курток в одеяла, остались возле освещённого трапа. Один из них хотел зайти внутрь, но второй его остановил:

– Не надо. Потом неприятностей не оберёшься. Да и непонятно, почему эта штука стоит с открытыми воротами. Где экипаж? Может, они заманивают нас туда, как в мышеловку? Не нравится мне всё это! Слишком много вопросов.

– Точно, – засмеялся первый, – это точно мышеловка! Гляди, гляди: исследование тарелки идёт полным ходом. Не туда смотришь – правее.

– Не понял! Как он пробрался туда? И какой забавный мышонок, такие умные глазки. Первый исследователь корабля пришельцев!

– Может, он инопланетянин? Пересёк всю Галактику, чтобы посмотреть на человека, который никогда не нарушает приказы. Я горжусь тобой, Пьер!

– Смейся, смейся. Вот сгрызёт он бортовой журнал или утащит в свою нору что-либо важное, тогда поплачешь.

Похохатывая и толкая друг друга плечами, чтобы не замёрзнуть, спасатели ждали прилёта военных. Вдруг внутри корабля что-то загудело, трап поднялся наверх, створки боковой стены сомкнулись, и он взлетел, зависнув над изумлёнными спасателями. И не успели над горами появиться спешащие туда вертолёты, корабль пришельцев включил все бортовые огни, завибрировал и исчез, растворившись в звёздном альпийском небе.

Моё второе «Я»

Василий посмотрел на экран телефона и поставил мобильник на беззвучный режим. Звонил Кирилл, а это означало только одно: старший брат всерьёз решил заняться воспитанием младшего. И если сейчас ответить, то вечером придётся, высунув язык, бежать по пересечённой местности или в лучшем случае идти в спортзал. Ни первый, ни второй вариант Василия не устраивал, и он, забыв телефон на столе, с чистой совестью сунул в карман ключ от мотоцикла и выбежал во двор. Хорошо, когда у тебя есть старший брат, но плохо, что он постоянно пытается тебя опекать, несмотря на то, что тебе уже исполнилось двадцать лет…

Кирилл всегда содержал свою технику в полном порядке, и мотоцикл завёлся с полпинка. Вася вскочил на сиденье и через десять минут уже мчался по загородному шоссе в сторону темнеющего на горизонте леса. Ветер свистел в ушах, мелькали придорожные деревья… И вдруг Василий явственно услышал, как чей-то голос негромко спросил:

– Куда гонишь? На тот свет торопишься?

От неожиданности Вася остановился, съехал на обочину и огляделся по сторонам. Вокруг ни души. Василий, подумав немного, заглушил мотор и, сняв шлем, в задумчивости стал ходить туда-сюда по дороге.

– Бред, чушь какая-то, – сказал он себе через минуту, собираясь сесть на мотоцикл, – почудится же такое!

– Почему чушь? – услышал он за спиной тот же голос. – Если ты и дальше будешь лететь по шоссе с такой скоростью, то сегодняшний день станет последним днём твоей жизни.

– Ты кто? Где? Почему я не вижу тебя?

– Да не вертись ты! Всё равно не увидишь. Я твой внутренний голос, твоё второе «я», или, как называют некоторые, ангел-хранитель. Сегодня у тебя день перелома судьбы! Ты или уйдёшь в никуда, или начнёшь совершенно новую жизнь – с другой судьбой, другим гороскопом и другими возможностями. Я обязан предупредить тебя, но последнее слово, конечно же, за тобой – ты должен сам выбрать свой путь.

– Какой путь? Вы, дебил, который хочет разыграть меня, спрятав микрофон в моём шлеме! Пошли вы… в одно место!

Разозлённый Василий пристегнул шлем к багажнику, вскочил на сиденье и помчался по шоссе с прежней скоростью. После крутого поворота, закрытого густой зеленью, выскочил на встречную полосу под грузовой автомобиль, перелетел через дорогу и ударился головой о металлическую трубу, на верхушке которой красовался знак: «Извилистая дорога»…

Яркий свет в конце тоннеля рассеялся, и Вася увидел перед собой фасад огромного здания, уходящего в небо так высоко, что крыши его не было видно. Огромная площадь перед зданием была заполнена людьми, неторопливо поднимающимися по широкой лестнице и входящими в распахнутые ворота.

– Что остановился? – услышал он за спиной знакомый голос. – Так рвался сюда, а вдруг встал. Вперёд и с песней, не задерживай очередь.

Василий оглянулся. Сзади стоял молодой человек в белых одеждах и насмешливо улыбался.

– Ты кто?

– Тот, кому ты не поверил пять минут назад. Твой ангел-хранитель.

– Да ну? И ты хочешь сказать, что я стою у тех самых ворот? А где Пётр с бородой и ключами на поясе?

– Ты отстал на несколько тысяч лет. Когда на Земле жили сотни тысяч людей, был Пётр и были ключи. А сейчас, когда живут миллиарды, всё поставлено на поток. Но можешь не сомневаться – это те же ворота, только модернизированные. И Петра ты сейчас увидишь, только не в том виде, в каком ты его себе представляешь…

Они вошли в ворота и оказались в небольшом уютном кабинете, посреди которого стоял обычный канцелярский стол. За ним сидела симпатичная девушка, что-то читавшая в тоненькой тетрадке.

– Быстро пришли, – улыбнулась она, – я ещё и с делом ознакомиться не успела. Да тут, в общем-то, и ознакомляться-то не с чем: стандарт современного поколения. Поколения фанатов компьютеров и айфонов!

И она потрясла в воздухе тонкой тетрадкой.

– Как это не с чем? – обиделся Василий. – Если я правильно понимаю, здесь вся моя жизнь.

– Зря обижаешься, Вася. Давай лучше просмотрим все совершённые тобой за двадцать лет хорошие и дурные поступки и решим, где ты будешь находиться ближайшую тысячу лет. Таковы правила. Сначала взвесим, что в твоей жизни было выдающегося или хотя бы интересного. Формирование привычек и характера пропустим, начнём лет с четырнадцати… Компьютерные игры. Телефон. Компьютерные игры. Нет, в шестнадцать любовь. Так, так, интересно… Хотя нет: компьютерные игры вдвоём, телефон… Вы почему столько времени общались по телефону? Ведь вы жили в одном подъезде! Может, проще было спуститься на два этажа и разговаривать, глядя в глаза друг другу? Ну, такая вялая любовь и должна была быстро потухнуть: вы даже не поцеловались ни разу. Экзамены в школе. ЕГЭ. Здесь всё понятно: даже всплеска эмоций нет, только раздражение оттого, что телефон на четыре часа отобрали. Слушай, я недовольна тобой! Это не Василию – это тебе, хранитель. Неужели нельзя было подопечного хоть чем-то расшевелить?

– Чем? У них же есть всё, родители полностью их упаковали. И детям стало жить неинтересно и скучно. Их кумиры – Ольга Бузова и блогеры, показывающие самые отвратные стороны жизни. Потому что это щекочет нервы, не требуя никаких душевных или физических затрат. Посмотри, чем он жил дальше: Фейсбук, Инстаграм и Одноклассники.

– Как Одноклассники? Это же клуб старичков!

– Я и сам так думал, пока Василий не начал там зависать. А самое смешное, что его класс почти полным составом собрался на встрече выпускников уже через год после окончания школы.

– Необычно, но ненаказуемо.

– Посмотри в зеркало. Через час после начала встречи они все сидели, уткнувшись в свои телефоны, и не разговаривали между собой. Спрашивается: зачем встречались?

– А последний год?

– Чуть лучше. Старший брат стал изредка вытягивать его в спортзал. Подарил мотоцикл, хотя видишь, к чему это привело…

– Что же нам делать? Отправить его в хорошие места? Не заслужил! Отправить в плохие? Ничего не сделал такого, за что нужно наказывать. Не человек, а одно сплошное Ничто! Придётся и к нему применить двадцать вторую статью.

– А что это за статья? – робко спросил Василий. – Я имею право узнать?

– Конечно, имеешь. Возвращаем тебя снова на Землю. Не нужен ты нам такой. Ни рыба ни мясо. Начни жизнь заново! Только не чужую, заёмную, а свою – единственную и неповторимую. Цени каждое мгновение бытия, береги каждую минуту. Займись спортом, учись, путешествуй, воюй за правду, ошибайся. Загорайся, сгорай, но не копти небо. Проживи свою вторую жизнь так, чтобы, когда мы встретимся снова, я могла сказать только одно: «Ну ты и дал! Ну начудил так начудил!» Иди и живи!

Высокий парень в джинсах и футболке отошёл от кровати Василия и поманил Кирилла к себе:

– Сеанс окончен. Но чтобы кодировка работала, нужно пару месяцев закреплять положительные сдвиги и ослаблять отрицательные. Подробная инструкция на столе, читай её почаще.

– Но это работает? Ты гарантируешь результат?

– Сто процентов. Это поколение – до тридцати лет чистый лист бумаги. Что ни напишешь, всё воспринимается. А теперь надо уходить: через пять минут он проснётся.

Василий потянулся и открыл глаза. Полежал, улыбаясь и припоминая во всех подробностях странный сон, потом вскочил, закинул спортивную форму в рюкзак и выбежал в коридор. Забытый телефон остался сиротливо чернеть на столе.