Текст книги "Спуская псов войны"
Автор книги: Владимир Пекальчук
Жанр: Боевая фантастика, Фантастика
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Касс проглотил свою пищу и заметил:
– Вот уж никогда не думал, что наемники на Земле знают астрономию.
Леонид пожал плечами:
– А прикинь. Мы во время югославского кризиса как-то застряли в одной деревеньке хорватской на две недели. Вокруг опорного пункта сербские снайпера – и ни мы уйти не могли, ни они захватить. Скукота страшная. И вот нашел я там учебник по астрономии – единственная книга во всем здании. И что делать, читал.
– Понятно. В целом ты прав. Строго математически, в галактике действительно наблюдается примерно в сто раз больше видов врасу и квазиврасу, чем могло возникнуть. Объясняется это просто, действиями сверхрасы предтеч, и еще не факт, что она одна была, эта сверхраса.
Леонид доел пасту и оглянулся в поисках мусорного бачка.
– Вон та штука – утилизатор, – указал Касс.
– Теперь обрисуй мне общий план действий.
– Все довольно просто. Заберем в одном месте оборудование и вооружение, потом загрузим на борт личный состав, так сказать, высадимся где-нибудь вдали от цивилизации и проведем небольшие учения, чтобы ты понял, как управлять бойцами. А потом отправимся искать нанимателя.
– Да я даже компьютера не освоил, – проворчал наемник, – а тут андроиды сразу…
– Говорю же – все будет не просто, а очень просто. Я еще раз повторяю – ты не будешь управлять роботами. Ты будешь командовать подразделением наемников. Все как ты привык. «Сэр, да, сэр!», «так точно», «смирно», «отдать честь». Андроиды имитируют человека и ведут себя как люди. Если бы я тебе не сказал, что это роботы, ты бы сам не догадался. Хотя заподозрил бы, что с ними что-то не так. Но не-земляне, при соблюдении некоторых правил безопасности, и вовсе не смогут ничего понять. И вообще – не парься понапрасну. Твоя работа – играть роль. Подразделению роботов для выполнения гарнизонной службы ты, по большому счету, вообще не нужен.
– Так нахрена я тогда?! – рассердился Леонид.
Пришелец приподнял верхнюю «губу» в пародии на улыбку:
– Играть роль. Искин не способен имитировать живого врасу абсолютно точно, это раз. Потому ты будешь посредником между подразделением и нанимателем. Тебя с роботом спутать нельзя, твоя задача – вести себя примерно как роботы ведут. Морда кирпичом, полная невозмутимость, минимум эмоций. И тогда аналогичное поведение андроидов будет казаться чем-то естественным. Я еще раз тебе говорю – не напрягайся понапрасну. Считай, что тебе вместо пенсии досталось место почетного гвардейца. Гарнизонная служба и полицейские функции.
– Тебе актер нужен, – проворчал наемник, – а не настоящий солдат!
– Нет, все же солдат. Где взять актера с восемью боевыми ранениями и кучей шрамов, полученных в смертельных схватках? Твоя биография – часть легенды подразделения.
– Сочинить можно любую легенду…
– Забыл сказать. Наряду с УРР широко распространен универсальный детектор лжи. На деловые переговоры каждая сторона приносит свой детектор, настроенный на собеседника, во избежание мошенничества, так что врать и сочинять – не вариант. Потому твой послужной список играет немаловажную роль. Видишь ли, я позиционирую «Земных Волков» как элитное подразделение для охраны особо важных объектов. Командир-ветеран, причем настоящий, а не актер, строго обязателен.
– Понятно. Отхожее место у тебя где?
Касс показал пальцем:
– По коридору и налево. Это, если вдруг моча будет необычного цвета – не паникуй. Просто наноботы выходят.
– Нано-чего?
– Наномашины. Роботы микроскопического размера. Медмодуль влил в тебя около литра их – миллиард или где-то так. На наномашинах базируются практически вся хирургия и многие другие направления медицины. Нанороботы попадают в кровь, направляются к месту выполнения своих задач – например, в твоем случае это был ремонт печени и удаление последствий предыдущего лечения, рубцов, прочистка сосудов и так далее. После того как нанобот выполняет свою функцию, он выводится из организма с мочой. Это же круче, чем скальпелем резать, правда?
Туалет на инопланетном корабле оказался чрезвычайно похож на обычный земной, и Леонид поймал себя на мысли, что привыкать ко многим вещам даже и не требуется. Впрочем, если бы не такое потрясающее сходство сссла с землянами, картина могла быть совсем другой.
– А наноботы точно все вышли? – подозрительно спросил он, сделав свое дело и вернувшись на камбуз.
– А что?
– Что-что! Меня не радует мысль, что внутри лазают рукотворные микробы!
Касс развел руки в подчеркнуто человеческом жесте:
– Привыкнешь. Часть наноботов – искусственные клетки, которые остались у тебя в печени, желудке и других ранах. Первая волна наномашин удаляет рубцы, вторая – замещает живые клетки, которые должны были там быть, пока естественная регенерация не восстановит ткани. В итоге получаем желудок, который никогда не был прострелен.
– Ты хочешь сказать – я теперь частично состою из нанороботов?!
– Нет. Они играют роль повязки на ране, только внутри. Я тебе объясню. Наноботы – огромный прорыв в медицине. Наноботы, исполняющие функции синтетических клеток, – еще больший прорыв. Давай предположим, что боец получил на поле боя смертельные ожоги. Пострадало семьдесят процентов поверхности тела, повреждены внутренние ткани. Земная медицина в таких случаях бессильна. Наша собственная может спасти жизнь пострадавшего только при наличии специального оборудования – медмодуля высокой сложности, что на поле боя нереально. Но если у бойца или его товарищей есть достаточно наножидкости – он спасен. Наноботы заменяют сожженные ткани и кожу, выполняя все их функции и восстанавливая состояние пострадавшего почти полностью. Солдат способен всего через несколько минут продолжить бой, а потом самостоятельно проследовать в медпункт. А там уже он получит всю необходимую помощь.
– Ни фига себе! – удивился Леонид.
– То-то же! – Касс достал из заднего кармана комбинезона прямоугольную коробочку и поднял ее над головой, словно священный символ или знамя: – Полюбуйся. Первая помощь самому себе при любых ранах. Сквозное ранение в живот? Сестра, сорок кубиков наноботов! Оторвана рука? Наноботы! Разорвана яремная вена? Наноботы!! Повреждение спинного мозга? Наноботы!!! Семь бед – один ответ. Да, ты правильно меня понял, какой именно. Наноботы.
– И каждый из них настолько умный, что знает, что ему делать? – полюбопытствовал наемник.
– Строго говоря – нет. Но знает мой искин. Искин соединен с контейнером, а контейнер служит связующим звеном между искином и наноботами.
– Хороший у тебя искин. Даже лечить умеет.
– Еще бы. У нас вообще без искина почти как без рук. К хорошему привыкаешь быстро. А мой, как ты догадываешься, военная модель. Впрочем – обожди тут. Вот тебе напиток вместо компота, а я пойду принесу твой УРР.
Касс вышел и вскоре вернулся с гибридом очков и наушников наподобие собственного УРР, но с обручем вместо ремешков в качестве крепления, и прибором размером с мобильный телефон.
– Надевай. Сейчас я его активирую.
Прибор пискнул, и внезапно из него буквально выплыли призрачные светло-синие и голубые прямоугольники, заполненные значками и бегущими строчками.
– Что это? – удивился Леонид.
– Прибор для настройки УРР и прочей персональной электроники. А это – голографический дисплей. Причем сенсорный. Вообще, привыкай: голографические сенсорные панели – это норма нынешнего дня во всех цивилизованных местах. Так… активирую. Теперь аккуратно совмести свою ладонь вот с этим местом… Готово.
Он повертел в руках обруч. Черный, на ощупь пластиковый, спереди широкая прозрачная пластина, которая, если надеть прибор на голову, окажется как раз перед глазами. По бокам наушники, слева на обруче закреплен черный кубик размером чуть поменьше спичечного коробка. Батарейка, видимо.
Наемник аккуратно приладил обруч на голову и вставил наушники.
Здравствуй, господин. Твой верный слуга счастлив служить тебе.
Леонид моргнул от неожиданности и сообразил, что слышит голос в наушниках.
– Кто это сказал?!
Искусственный интеллект, служащий тебе, хозяин.
Касс ухмыльнулся:
– Твой искин. Теперь его надо настроить, как тебе удобно. Во-первых, он должен выводить на очки переводимую информацию. Во-вторых, он должен переводить для тебя все неизвестные языки.
– И как это сделать?
– Прикажи ему. Любая твоя реплика, которую ты начнешь с обращения к искину, будет воспринята им как команда. Если у тебя несколько искинов – ты можешь давать каждому свое кодовое имя или кличку.
– Хм… Искин, переводи на русский язык все, что я вижу, но не понимаю.
Слушаюсь и повинуюсь, мой господин. Прикажете выводить переведенную информацию голосом, текстом на экранах УРР или в режиме расширенной реальности?
– Эмм… в расширенной реальности.
Приказ выполнен, повелитель.
Что-то неуловимо изменилось вокруг. Леонид несколько секунд пытался понять, что именно, и внезапно обнаружил, что надписи на пакете с пищей, над входной дверью и даже на голографическом дисплее Касса стали понятными. Они были написаны русскими буквами. «Концентрат тулокка», – прочел наемник на пакете. Моргнул, пальцем приподнял визор УРРа и убедился, что тюбик покрыт совершенно непонятными символами. Взгляд через визор – о, чудо! Все надписи на русском!
– Обалденно, – прокомментировал Леонид, – взгляд через очки меняет надписи на банках.
Касс в ответ выдал совершенно несуразную околесицу с шипением и присвистом.
А то. Высокие технологии, коллега, высокие технологии. Ваш собеседник говорит на общем языке сссла, господин. Желаете приказать мне переводить все прочие языки на русский синхронно?
– Да, желаю.
Сейчас же и незамедлительно, мой повелитель. Соблаговолите плотнее вставить наушники, чтобы синхронный перевод не накладывался на оригинал и не выводил вас из душевного равновесия.
– Касс, еще раз повтори, что ты сказал? – попросил Леонид, выполнив рекомендацию искина.
– А то. Высокие технологии, коллега, высокие технологии.
– Ты это сказал на своем языке?
– Именно. И сейчас говорю на своем. Слышишь русский?
– Угу. Шикарно, должен признать. Искин переводит твои слова твоим голосом, но на русском. Технология, подменяющая изображение так, что мне незаметны искажения, великолепна. Только это… все искины общаются… так?
Касс изменился в лице, и в уголке визора появился текст: «огорчение».
– Я опасался, что тебе не понравится. Я сам смог попользоваться этим УРРом только четыре дня – дальше нервы не выдержали. Мой господин, слушаю и повинуюсь, сейчас же и незамедлительно… Я привык к четким, коротким сообщениям боевых искинов, а этот – форменное издевательство.
– Ну и нахрена ты мне его дал? – возмутился Леонид. – На тебе, боже, что мне не гоже?!
– Понимаешь, это УРР экстра-класса. Дипломат-класс, штучная работа. Искин – самый совершенный. Это круче, чем военные искины. Он может все, что вообще может искин. Читать эмоции по лицам чужаков, переводить дву-смысленные выражения, он знает, как управлять любым транспортным средством, включая звездолеты, отлично защищен от взлома и способен действовать в интересах владельца, не напрягая последнего. Например, все данные по устройству твоего организма, которые есть в моем медмодуле, он уже скачал. Этот УРР стоит чудовищных денег. Мне он достался по дешевке, я для себя покупал. Но крепость своих нервов переоценил. Собственно, подобное поведение искина и стало причиной того, что прибор сменил нескольких владельцев и я купил его за бесценок. Первоначально УРР был сделан на заказ, и заказчик специально хотел именно такого искина. Так что радуйся – тебе досталась воистину незаменимая вещь, еще и эксклюзив. Да, его «слушаюсь и повинуюсь» бесит, – но, чтобы хорошо прижиться здесь, придется потерпеть.
– Да уж, заказчик явно был болен манией величия. А перепрограммировать его?
– Если бы это было возможно – он был бы сейчас на моей голове. Дипломат-класс не вскрыть.
– Черт… Искин!
Готов выполнять приказания, господин!
– Отныне ты будешь обращаться ко мне «сэр». Понятно?
Прошу простить меня, хозяин, но я не смею обращаться к своему господину и повелителю менее уважительно, чем вы того заслуживаете.
– Чтоб ты сдох!
Приказ невыполним, мой господин!
– Твою ж мать…
* * *
За последующие два дня Леонид более-менее разобрался в том, куда же он попал. Более пятидесяти разумных видов, более полутораста фракций, под тысячу обитаемых миров и множество колоний – тот еще муравейник. Неудивительно, что Касс-р-Кинн решил нагреть свои четырехпалые руки на войне. Высокие технологии высокими технологиями – а война как была главным занятием разумного существа, так и осталась. Видимо, все эти сссла, балларан и прочие врасу обогнали в развитии варваров-землян не так сильно, как сами думают. В молодости Леонид зачитывался книгами Ефремова и верил, что светлое будущее будет примерно как в «Туманности Андромеды» и наемные псы войны вроде него останутся в прошлом, и сам одновременно и радовался, что не доживет до тех времен, когда станет анахронизмом, и сожалел, что не увидит этого прекрасного далека. Повзрослев, он понял, что Ефремов был наивным идеалистом. Что война будет всегда. И вот теперь, лежа на койке в каюте инопланетного корабля и слушая бормотание искина, Леонид убедился в своей правоте. Галактическое содружество, насчитавшее сто тысяч периодов новой эры, то есть около двадцати пяти тысяч лет, с самого первого дня основания было и осталось растревоженным осиным гнездом. Точь-в-точь как история Земли, история содружества была историей войн.
Вместе с тем, определенный прогресс у галактического сообщества все же имелся. Единый стандарт УРР исключил недопонимание как причину конфликта, войны велись по строго регламентированным правилам, а так называемый «совет одиннадцати» следил за тем, чтобы правила не нарушались. Правда, у искина не оказалось глубоких данных по истории, потому Леонид обратился за разъяснениями к Кассу.
– Первоначально галактическое содружество было образовано силами одиннадцати рас, которые и по сей день остаются одними из самых влиятельных, в том числе и сссла. Типа «большой семерки» на Земле.
Он отложил в сторону прибор, с которым копался во внутренностях настенной панели в силовом отсеке, сел на массивную конструкцию, выходящую из пола, и сделал знак Леониду сесть напротив.
– В общем, ситуация примерно такая. Совет не вмешивается в дела любых врасу до тех пор, пока нет нарушений «кодекса предотвращения»…
– Кодекс предотвращения чего?
Касс мигнул своими желтыми глазами:
– Войны.
– Так ведь и так все воюют!
– Речь не о войнах, а о Войне. О Большой Войне. Видишь ли, еще не так давно по вселенским меркам наша галактика была населена очень густо. Все те же предтечи постарались, видимо, хотя никаких прямых тому доказательств нет. Пятьдесят тысяч лет назад общее количество только высокоразвитых цивилизаций, существовавших тогда, оценивается от пятисот до двух тысяч.
– Хренасе! Как такое быть может?!
– Никто не знает. История дала бы ответ на этот вопрос – если бы ее помнили. А потом случилась Война. Причем такая, что ваша Вторая мировая по сравнению с ней – муравьиная ссора. Воевали немыслимым оружием, которое не то что целые народы – солнечные системы уничтожало на раз-два вместе со звездами. Один только «пространственный коагулятор» чего стоил. Кто ее начал, кто там был прав, кто виноват, – неизвестно. Война разделила всех обитателей галактики на две категории – на меньшинство, которое выжило, и всех остальных.
– Что такое «пространственный коагулятор»?
– Устройство, которое схлопывает пространство. Им обычно стреляли по звездам. Бабах – звезды нет, как и пространства, которое она занимала, а все планеты стянуты в кучу и спаяны в одно целое… Такие «памятники», а точнее – колоссальные кладбища цивилизаций, – тут и там встречаются по всей галактике. Висят себе в пространстве в назидание тем, кто придет после.
– Екарный бабай…
– Ты только учти – подобные вещи вслух не говорят. Стоит тебе сказать в публичном месте «пространственный коагулятор» – встреча с Вершителями обеспечена.
– А это кто такие?
– Чтобы тебе было проще понять – типа инквизиции. Вершители – сила, подчиняющаяся только совету, их полномочия почти не ограничены. Они следят за соблюдением «кодекса». Каждая цивилизация, входящая в содружество, предоставляет совету некоторое количество отборных войск и средства на их содержание. В целом армия Вершителей соизмерима по силе с любой другой армией.
– Понятно. Вроде миротворцев.
– Да ничего подобного. В задачи Вершителей входит уничтожение тех, кто угрожает безопасности галактики. Конечно, обычно они действуют куда менее грубо, более того, прямое применение силы у Вершителей считается моветоном и признаком недостаточной мудрости и опыта. Но когда ты видишь одинокого Вершителя – знай, что за его спиной тысячи боевых звездолетов и сотни тысяч солдат.
Леонид обдумал услышанное.
– Понятно. И что будет, если я скажу в людном месте «пространственный коагулятор»?
– Тебя задержат для допроса Вершителем. Ты, ра-зумеется, скажешь, что услышал это от меня. Тебе на первый раз объяснят, что некоторым знаниям, даже если это всего лишь знание названия, лучше оставаться забытыми, а потом проведут подобную беседу и со мной. Но в базах данных Вершителей мы уже останемся.
– А если потом второй раз скажу? – ухмыльнулся Леонид.
Касс покачал головой:
– Есть вещи, которыми не шутят. Особенно с Вершителями – с ними вообще не надо шутить.
– Понимаю. А что мой искин говорил о правилах войны?
– Если коротко, то существуют определенные нормы взаимоотношений, и это касается не только войны. Но конкретно насчет правил боевых действий – запрещено применение некоторых видов оружия, например, содержащее живую органику, а также любое оружие массового поражения. Запрещены боевые киборги, если оружие – часть их тела.
– Оружие с органикой – это как?
– Автомат должен состоять только из неживой материи. Если оружие содержит в себе живые клетки – оно запрещено.
– Хм… почему так?
– Тут непрямая причина. Понимаешь, все виды оружия Большой Войны содержали в себе органику, а точнее – аналоговые вычислители. Под запрет на органическое оружие автоматически попадает любое из сверхразрушительного оружия. Вообще-то, это формальность, потому что действующих образцов сверхоружия попросту не осталось. С киборгами то же самое. Киборг, имеющий оружие в качестве части тела, – вне закона.
– А если попроще? Киборг – робот? Типа терминатора?
Касс покачал головой:
– Нет. Если ты потеряешь руку и тебе вместо нее присобачат кибернетический протез, который функционирует как часть тела, то станешь киборгом. Строго технически, ты и так киборг, потому что наномашины в твоей печени и есть кибернетические микропротезы. А когда естественная регенерация заменит утраченные клетки и наноботы выведутся из организма – перестанешь им быть. Так вот. Если тебе присобачат кибер-руку – все хорошо. Если вместо руки приделать оружие, управляемое сигналами твоего мозга, – упс. Потому что формально ты становишься оружием с органикой. А если держишь механической рукой пистолет – пистолет не является частью тела, значит, закон не нарушен.
– Понятно. Что еще по правилам войны?
– Есть ряд ограничений по ведению боевых действий. Например, запрещено атаковать родные миры цивилизаций. Коренное население захваченного мира автоматически получает гражданство захватчика – что свело войны ради территории на нет. В общем, правил есть много разных, но в конечном итоге они все привели к тому, что полномасштабные войны на уничтожение не ведутся. То есть сражение двух армад звездолетов – большая редкость. Войны локального масштаба – тут и там. Тут за астероид с трансурановыми, там за более-менее уютную незаселенную планетку. А так чтоб глобально – нет. Рейдерский налет на шахтерскую колонию ради ископаемых – запросто. По пятьсот крейсеров стенка на стенку – не-а. Это слишком дорого, ко всему прочему. Раз повоевал, два повоевал – третью войну воевать уже нечем будет. Боевой линкор построить – не танков наштамповать. Колоссальные затраты ресурсов.
Леонид хмыкнул:
– И за всем этим стоят Вершители?
– Только частично. Они – первый эшелон сдерживания. Следят, чтобы не было нарушений. Понимаешь, как бы там ни было, но большинство галактических рас – очень приличная публика. Вести войны без правил – варварство. А если кто-то начнет сильно нарушать правила – против него ополчатся не только Вершители, но вся галактика. В самом деле, соседа, который может устроить геноцид целой планеты, никто возле себя не потерпит, понимаешь, о чем я?
Корабль Касса, двигаясь со скоростью около двух миллионов километров в час, долетел до Солнца за три дня. Искин объяснил Леониду, зачем именно: звезды, как самые большие средоточия массы, являются не только ориентирами астронавигации, но и точками спряжения измерений, в которых проще всего открыть подпространственный тоннель до удаленной звезды. Тоннельный привод – единственный известный в галактике способ быстрого звездоплавания – работает тем надежнее, чем ближе к звездам находятся начало и конец тоннеля. Ключевые точки – зенит и надир любой звезды – позволяют выстраивать тоннели точно и надежно даже для слабейших приводов. Войти в подпространство или выйти из него вдали от звезды – задача сложная, требующая мощного привода, высокоточной сложной навигационной аппаратуры, высочайшего профессионализма навигатора, и при всем этом – всегда рискованная.
Разумеется, пропустить такое действо, как межзвездный прыжок, Леонид не мог.
Капитанский мостик звездолета представлял собой тесную полукруглую кабину с двумя рабочими местами в центре и шестью вдоль стен. Приборные доски – комбинации сенсорных панелей, экранов, огоньков, приборов, клавиатурных консолей и различных органов управления. И большинство основательно припало пылью.
– Ты только ничего не трогай! – распорядился Касс, когда Леонид сел рядом на свободное центральное место.
– Я же не дурак трогать то, что вижу первый раз в жизни, – ухмыльнулся наемник и заметил: – А заметно, что корабль устаревший. Нет голографических сенсорных экранов.
Касс негромко засмеялся своим кашляющим смехом:
– Наблюдение меткое, а вывод – не очень. На самых современных наших кораблях их тоже нет. Удобно в обиходе – но недостаточно надежно. Начинка приборных панелей меняется со временем – а внешний вид остается прежним. Я могу сесть в кабину звездолета, списанного тысячи периодов назад, – и вполне успешно им управлять.
– Зачем так долго хранить звездолеты, если вы все время строите новые? Они сохраняют работоспособность много лет?
– Да, – кивнул собеседник, – приборы без движущихся деталей очень надежны. А звездолеты… Болезнь ретромании распространяется не только на земных автомобилистов. Кроме того, личный звездолет старой конструкции – статусная вещь. Видишь перед собой крейсер, снятый с вооружения восемь тысяч периодов тому назад, – знаешь, что владелец очень состоятельный и влиятельный сссла. Потому как переоснастить старый звездолет фантастически дорого. Тоннельный привод, энергомодуль, системы жизнеобеспечения и спасения экипажа, системы навигации, маршевые и маневровые двигатели, антигравитационная решетка – все это со временем надо менять. Это дороже выйдет, чем купить себе новейший корабль. С другой стороны, иметь личный современный крейсер – значит быть еще влиятельнее, потому что без связей ты его не получишь. Но это моветон, у нас не принято ради понтов владеть тем, в чем нуждается флот и армия.
Леонид кивнул:
– Оно и правильно. Значит, ты тоже влиятельный и богатый, если летаешь на личном военном корабле?
– Ничего подобного. – С этими словами Касс закончил бегать пальцами по клавишам и вывел на боковой экран отчет о состоянии корабля, сообщавший о полной готовности всех систем: – Это малый десантный корабль, списанный двадцать периодов назад. Для статусного корабля – слишком малы возраст и размеры. Для обычной яхты – дорогое обслуживание и минимальный комфорт. Но для бродячего торговца вроде меня броня, пушки и грузовые отсеки – в самый раз. К тому же такие корабли живут долгую жизнь и после списания: мы списали, а у кого-то весь флот состоит из кораблей, списанных другими расами, и для этого кого-то чужой хлам – вершина высоких технологий. Продажа или передача старого оборудования менее развитым дружественным народам – стандартное явление. Так… Навигатор, начать расчет тоннеля! Стандартный протокол прыжка.
– Начинаю! – доложил бортовой компьютер.
Пронзительный, громкий звонок прокатился по коридорам корабля.
– Тревога?! – насторожился Леонид.
Сигнал побудки, господин. Штатное действие перед прыжком.
– Сигнал побудки, так и должно быть, – пояснил Касс, – во время прыжка спать нельзя.
– Почему?
– Можно не проснуться. Вероятность мала, но есть. А бывают и…
Торговец сморщил лоб, искин сразу же вывел в уголке визора УРР текст: «Легкая дрожь. Вероятная причина – неприятные воспоминания».
– Почему так?
– Никто не знает. Сон в момент прыжка изредка заканчивается прекращением всех жизненных процессов. Любая помощь бесполезна. Некоторые врасу, верящие в душу, считают, что во время сна душа отделяется от тела и в момент прыжка, когда корабль переходит в иное измерение, связь разрывается. Высказываются и другие гипотезы – тем более что ассортимент пугающих и необъяснимых событий, которые случаются при проходе через тоннель, достаточно широк. Я стал однажды свидетелем такого на учениях. Нас – двадцать тысяч новичков в нескольких больших транспортах – мотали туда-сюда по десять раз в цикл – стандартные сутки. Обычное дело для нашего десанта.
– Ты служил в десанте?
– Да… Перерывы между прыжками по пять минут. Никакой корабельный реактор такого не выдержит – в точках прыжков ставились мобильные корабли-генераторы. Дозаправщики по-вашему. Прыгнули, зарядились, прыгнули, зарядились… Поспать просто некогда. А хочется. Сигнала побудки нет – имитация боевой ситуации на поврежденном транспорте. Надеешься только на себя, искина и товарищей, чтобы не заснуть. Пытка. Вообще, поначалу не уважаешь подпространственные прыжки. Подумаешь… Некоторые из нас все же засыпали. Схема одна и та же – уходишь в туалет, на камбуз, на склад – куда угодно, по любому поводу, лишь бы товарищей, которые не дают заснуть, рядом не было, вырубаешь искина, чтобы не будил. И спокойно кемаришь, пока все мучаются и нервничают.
Касс пожевал «губами», перевел несколько ползунков на дисплее и продолжил рассказ:
– И вот однажды один такой соня в момент выхода из подпространства начал кричать – истошно, пронзительно, страшно, безостановочно. Ему пытались помочь, но даже чудовищная доза транквилизатора не подействовала. Он вопил, вырывался, извивался… Я не видел его лица, но те, которые видели, говорили, что глаза были безумны. Он умер минут через восемь: кровь горлом, затем кровоизлияние в мозг. И только потом я узнал, зачем нас мотают туда-сюда по много-много раз. Чтобы с кем-то одним что-то приключилось. Старый офицер после разбора полетов сказал нам: «Теперь я уверен, что никто из вас никогда не будет спать в прыжке. И не позволит другим».
– А отчего он кричал-то?
– Если бы я знал – было бы не так жутко.
– Какая приятная история перед первым прыжком.
– Угу. Главное – придерживаться простых правил безопасности. Твой искин еще не рассказал тебе?..
Ждал, когда вы прервете разговор, хозяин. Желаете прямо…
– Лучше ты расскажи. Искин меня бесит.
– Ладно, – кивнул Касс, – правило первое – не спать. Правило второе – не выходить в шлюз, а тем более за борт. Правило третье – не нервничать, не бояться и не делать глупостей. Правило четвертое – не верить своим глазам и не бояться, что бы ни увидел. Правило пятое – не прыгать с поврежденным приводом без предельной нужды. И все. Из аномалий в подпространстве наиболее распространены галлюцинации. Ты можешь видеть странные вещи – например, людей, зверей, родственников или летающие тапочки твоей бабки. Можешь слышать голоса снаружи. Иногда голоса предлагают выйти за борт. Иногда глюки и голоса одновременно видят и слышат несколько разных человек, даже если они принадлежат к разным видам. Любые записывающие устройства ничего не фиксируют. Никогда. Еще в подпространстве можно наблюдать за бортом что угодно…
– Ты же сказал – не выходить за борт?
– Изнутри, ясное дело.
Он ткнул пальцем в панель, и стены рубки внезапно словно стали прозрачными. Леонид ахнул: прямо перед кораблем, закрывая весь обзор от края до края, бурлил темно-красный океан.
– Что это?!
– Это твоя звезда – Солнце, – пояснил Касс, – фильтры камер уменьшают светимость, а стенные экраны вообще не в состоянии выдать столько света, чтобы повредились глаза. Оттого оно кажется красным. Полюбуйся вблизи – может быть, в последний раз видишь. Так вот, во время прыжков я обычно смотрю из кабины наружу. Просто ради развлечения. Можно увидеть такое, что даже в голову не укладывается – но все это исключительно миражи. В общем, ты понял – не верь глазам, не паникуй, не делай ничего под влиянием увиденного. Что бы ты ни видел и ни слышал – оно не существует. Или существует, но не способно влиять на материальную реальность. Готов?
– Думаю, да, – кивнул Леонид.
– Тогда – Навигатор, начать процедуру прыжка!
* * *
Подпространство на первый взгляд казалось просто обычным космосом, как он выглядел на фотографиях, виденных Леонидом. Только без звезд. Слева и справа – медленно проплывающие мимо красноватые туманности, подернутые белой дымкой.
– Кажется, словно летим в облаках, – заметил наемник, – это вообще что за туман?
– Понятия не имею. Может, мираж, может, что другое. Никто не знает.
– Никто не изучает подпространство?
– Его невозможно изучать. Подпространство – место, где привычные законы физики не работают. Корабль двигается по каналу, внутри которого не соприкасается с реальностью или нереальностью чуждого измерения, но там, дальше, – необъяснимое, которое понято быть не может. Нельзя изучить одно измерение с помощью знаний законов другого. Это еще глупее, чем мерить расстояние литрами, а вес – секундами.
Наемник пожал плечами:
– Один неглупый человек сказал: «Всякий вопрос имеет свой ответ. Просто мы его не всегда знаем».
– Или – в принципе не способны осмыслить, – возразил Касс. – Ты когда-нибудь слыхал про неэвклидову геометрию?
– Нет. Что это?
– То, чем земляне удивили всю галактику. Некто Лобачевский, великий математик, однажды решил поуп-ражняться в остроумии и задался вопросом: а что было бы, если бы через точку, не лежащую на некой прямой, можно было бы проложить не одну прямую, параллельную к данной, а минимум две?
– Это как? Ты бы попроще как-то, мы ж университетов не кончали.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?