Текст книги "Герои и героизм. Опыт современного осмысления вековой проблемы"

ГЕРОЙ-АВАНТЮРИСТ. В определенном отношении герой-авантюрист является антиподом героя-рыцаря, ибо французские слова aventureux и aventurier, содержащие один корень aventur («приключение», «похождение», «рискованное предприятие»), переводятся в первом случае как «отважный», «смелый», «рискованный» («рискующий»), а во втором – не только «искатель приключений», но и «авантюрист», «проходимец», «аферист». Говоря о герое-авантюристе, мы, естественно, должны связывать это понятие с положительными значениями: отвагой, смелостью, готовностью рисковать. В то же время, учитывая, что авантюризм может заключать в себе смысл далеко не положительный и обозначать «проходимца», «афериста», то есть человека-нечестивца, необходимо иметь в виду в ряде случаев полную несовместимость героической личности и личности авантюриста. Другими словами, следует четко различать два типа авантюристов: один – это тип отважных людей, жаждущих рискованных приключений, в которых они находят, по словам поэта, «упоение в бою». Это действительные герои. Второй тип – четко выраженный антипод героя-рыцаря. Как безнравственная личность авантюрист категорически не может быть причислен к героям.

Итак, говоря о герое-авантюристе, мы должны вкладывать в это понятие исключительно положительный смысл, а тип такого героя был весьма широко распространен в цивилизованных странах практически во все эпохи. Классическим литературным представителем героя этого типа является легендарный Одиссей. И вообще надо сказать, что тип героя-авантюриста очень популярен у писателей. В мировой литературе даже утвердился особый жанр авантюрного романа (рассказа). Как решается в подобных литературных произведениях тема героя-авантюриста можно проследить на примере Робинзона Крузо – героя всемирно известного романа Даниэля Дефо.

В пантеоне героев-авантюристов много замечательных имен: Христофор Колумб, Васко да Гама, Фернан Магеллан, Семен Дежнев, Афанасий Никитин и др. С авантюрой тесно переплетены жизнь и деятельность многих известных политиков – Жанны д’Арк, Наполеона Бонапарта, Александра Меншикова, Нестора Махно и других.

Рассматривая комплекс проблем, связанных с героикой авантюризма, нельзя не заметить, что наиболее острой и трудно решаемой остается проблема нравственности: ведь героизм, как уже отмечалось выше, категория нравственная. Однако приходится считаться с двумя обстоятельствами. Во-первых, нет нравственности, единой для всех времен и народов. И то, что безнравственно в одних социальных и культурных условиях, может быть нравственным в других. И наоборот. Сравним ситуацию мира и ситуацию войны, когда на карту ставятся судьбы целых государств и народов, когда нравственные критерии отступают на второй план, а на первый выдвигается один принцип: «Победа любой ценой!». Во-вторых, авантюризм, точно так же как героизм, предполагает наличие у субъекта смелости, решительности, беззаветности, склонности к риску, к игре и прочему. Авантюра в ряде случаев становится для субъекта в равной мере, как и подвиг, неосознанно привлекательной и может точно так же, как подвиг, служить средством личностного самовыражения и самоутверждения в обществе.

ГЕРОЙ-БОГАЧ И ГЕРОЙ-АСКЕТ. Несмотря на проблематичность типа героя-богача по той причине, что во многих культурах богатство рассматривается как нечто недостойное, греховное, позорное[24]24
  Русское национальное сознание, например, изначально настроено против богатства и против богатых. Это нашло отражение в русском языке, в бесчисленных поговорках: «Трудом праведным не наживешь палат каменных», «Богат, да крив; беден, да прям», «Богатый бедному не брат», «Богатому рай, а бедному ад» и др. Лев Толстой как истинно русский писатель считал, что быть богатым в России «стыд и срам». Следует признать факт отрицательного отношения к богатству со стороны христианского вероучения. В Библии (Новый Завет) содержится, например, совершенно категорический наказ: «Не можете служить Богу и Маммоне» (Мф. 6: 24). Формула Прудона «собственность – это кража» оказалась чуть ли не исходной в идеологии утопического социализма.


[Закрыть], мы, отметая крайние суждения (протестанты, например, приравнивают бедность к болезни), должны все же признать, что создание капитала в ряде случаев сопряжено с героическими усилиями и порой со всесторонней мобилизацией духовных и физических возможностей человека. Хрестоматийным примером, доказывающим, что обретение капитала требует и таланта, и ума, и весьма значительного трудового напряжения и при всем том вовсе не расходится с нравственными принципами, служат жизнь и деятельность шведского инженера А. Нобеля, изобретшего, как известно, динамит, что принесло ему не только мировую славу, но и богатство.

В последнее столетие закрепился несколько видоизмененный тип героя-богача. Примером может служить деятельность «нефтяного короля» Дж. Рокфеллера. В его биографии, изданной в Америке, подробно описывается способ его молниеносного обогащения. Рокфеллер служил бухгалтером низшего разряда в одной из третьестепенных коммерческих контор (штат Пенсильвания), когда случай свел его с одним из чернорабочих нефтеочистительного завода, разработавшим усовершенствованный способ очистки нефти. Вместе они на свои сверхскромные сбережения открыли небольшое нефтеочистительное заведение, вырабатывавшее керосин, но такого высокого качества, что продукт сразу привлек к себе внимание многочисленных покупателей. В первый же год своей самостоятельной деятельности молодые бизнесмены получили такую прибыль, что смогли основать товарищество нефтяного производства. При этом они вступили в союз с руководителями некоторых железных дорог, которые обязались за известное вознаграждение провозить возможно большее количество керосина с завода Рокфеллера и К°. В короткое время преуспевающий бизнесмен стал получать рекордные в Америке прибыли.

В числе самых богатых на нашей планете и можно сказать во всей человеческой истории следует назвать Билла Гейтса, основателя компании Microsoft и разработчика компьютерных программ Word и Windows, достигшего мировой славы и умопомрачительного богатства напряженнейшим трудом и талантом.

Как-то Т. Карлейль назвал супермиллионера Ротшильда полководцем, более могущественным, чем Цезарь и Александр Македонский. Золотые монеты и груды банковских билетов Ротшильда Карлейль сравнивал с армией, победоносно обходящей весь мир и все подчиняющей своей власти. Этот подход известного английского ученого лишний раз утверждает нас в мысли, что статуса героя достойны не только рыцари, полководцы, военнослужащие, что, вообще-то говоря, всегда было и остается традиционным человеческим убеждением, но и представители вполне мирных профессий. Причем их наградой, как мы имели возможность убедиться, служит богатство, заработанное мирным, но таким же напряженным трудом, талантом, редкими, даже гениальными способностями.

Проще решается вопрос о герое-аскете. Во все времена аскетический образ жизни рассматривается как подвиг. Само слово «аскет» происходит от греческого «askētes», означающего «упражнение в добродетели», «подвижничество», «подвиг». В современной интерпретации аскетизм означает отказ от жизненных благ, воздержанный образ жизни. Понятно, что это требует от индивида нередко непомерного усилия воли, самодисциплины, психической закалки. Знаменитый античный философ и теолог Ориген называл аскетами тех, кто предавался молитвенным подвигам и мог прожить без пищи два, а то и три дня. В последующем с развитием христианства закрепляется деление всех аскетов на сакральных и секулярных. Примером первых в России могут служить «нестяжатели» – целое религиозное движение против собственности, основанное Нилом Сорским. Среди знаменитых аскетов-христиан значатся имена Василия Великого, Григория Богослова (Назианзина), Иоанна Златоуста. Аскетический образ жизни вели многие революционеры в России: народовольцы, большевики, являвшиеся, нелишне заметить, в абсолютном большинстве атеистами.

САКРАЛЬНЫЙ ГЕРОЙ. Транскрипция: «святой». Весьма значительная группа героев, отвечающих религиозному героическому статуту и, как правило, официально утвержденных в указанном статусе церковью, то есть институциализированных, что вообще показательно для сакральных героев. При этом обычно принимаются во внимание человеческие качества по двум направлениям: оккультному и нравственному. В первом случае имеются в виду сверхъестественные способности (например, способность воскрешать мертвых, излечивать тяжелые заболевания, избавлять от мучительных недугов и т. д.), во втором случае – неукоснительное соблюдение норм религиозной морали (христианской, ислама и др.), всевышних предписаний, имеющих, как правило, сугубо эксклюзивный характер. Заметим, что по религиозным понятиям и то и другое возможно только при условии особой божественной благодати, которая ниспосылается опять же за усердное служение Богу. К примеру, преподобный Серафим Саровский утверждал, что истинная святость дается стяжанием Духа Божия и путь здесь один: молитва, бдение, пост, милостыня и т. д. Как же познать истинно святого, на которого сошел Дух Божий? На этот вопрос отец Серафим дает такой ответ: «Бог прославляет святого чудесами».

Среди православных святых особо чтимыми являются Сергий Радонежский, Феодосий Печерский, Дмитрий Ростовский, Тихон Задонский и дрeubt. Вот только одна выдержка из жития Сергия Радонежского: «Творил же преподобный отец наш Сергий и иные различные чудеса: такую принял от Бога силу чудотворения, что даже мертвого воскресил. У некоего человека, преданного обители, был сын единородный, одержимый болезнью. И он принес его к преподобному, чтобы тот его исцелил. Отрок же по пути умер, и рыдал безутешно отец над ним. Преподобный же Сергий, видя рыдания этого человека, умилосердствовался и помолился и, воскресив отрока, отдал его живым отцу. Приходили же к нему одержимые духом нечистым, но, не доходя до святого, бывали изгоняемы из них нечистые духи. И прокаженные очищались и слепые прозревали»[25]25
  Жизнеописания достопамятных людей земли Русской. Х-ХХ вв. – М., 1992. – С. 77.


[Закрыть].

Из католических «святых» широко известны Франциск Ассизский, Бонавентура. В исламе первым героем (не богом, а именно героем!), как считает Карлейль, является Магомет. Особый отряд сакральных героев составляют возведенные в ранг «святых» государственные, политические и общественные деятели. Из православных героев к таковым относятся, в частности, Великий князь Владимир, введший на Руси православную веру, князь Александр Невский. В католической церкви к числу сакральных героев отнесены, например, император Карл Великий, основоположник протестантизма Мартин Лютер. В историю ислама прочно вошли имена Аль-Аш’ари – создателя исламистской теории «калама», Аль-Газали Абу Хамида – сформулировавшего и уточнившего «доводы ислама».

Статус сакрального героя приобретается только посредством акта канонизации. В ранней церкви ветхозаветные пророки и новоявленные апостолы и мученики причислялись к лику святых, так сказать, по чести – ad honores. Однако со временем в христианстве, особенно католическом, все более резко проявляется потребность в упорядочении празднеств в честь святых, и в IV веке узакониваются две категории святых: 1) преподобных, то есть из иноков (монахов) – подвижников и 2) отцов церкви (иерархов). По этому закону, например, все папы автоматически, опять же ad honores, признавались святыми. Сам акт канонизации был и остается до сих пор строго регламентированным, иерархизированным и институциализированным. В частности, он включает особые подготовительные мероприятия (уполномоченными инстанциями расследуются суть дела, личностные качества, объективные основания и т. д.). За этой предварительной стадией следует так называемая беатификация, слагающаяся из генеральной и специальной инквизиции. Еще более сложен заключительный этап канонизации, в котором участвуют высшие иерархи: прокурор, члены консистории, папа. Окончательное постановление выносится в особой торжественной обстановке с детальным соблюдением требований ритуала.

Формы, степень почитания святых в христианстве отличаются от культа блаженных. Более высокие в иерархии святые чествуются всеми членами церкви, они представляются в публичных молитвах как ходатаи перед Богом, в их память освящаются соборы, отмечаются именные праздники, распространяются изображения с соответствующими знаками святости (венец, нимб над головой), останки выставляются для публичного поклонения. Культ блаженных более скромный. Он не предписывается для всей церкви (конфессии) в целом и имеет локальное значение и локальные масштабы. Изображения и реликвии в условиях католической веры можно публично экспонировать только с разрешения (санкции) папы. Есть и другие ограничения. Свои особенности имеет почитание блаженных и в условиях православия.

ГЕРОЙ-ВЕЛИКОМУЧЕНИК. Этот тип героя требует особого философского осмысления. Безусловно, он возникает в недрах древнегреческой культуры. Мы уже упоминали о Прометее, который был символом и, может быть, первым олицетворением человеческого страдания, человеческой трагедии. В христианской культуре страдание становится одной из ведущих тем – ее символическое обозначение: распятый Христос, богочеловек, принявший мученическую смерть.

Исторически оформились две разновидности героя-великомученика. Одна из них может быть охарактеризована понятиями «жертвы», «непротивления», «смирения». К этой разновидности относятся герои, достойно, мужественно переносящие страдания, тяготы жизни, несчастья, рассматривающие и принимающие их как «божью кару», «судьбу». Примером героя служит новозаветный мученик Иов. Среди реальных героев «жертвами» можно назвать великого итальянского поэта Данте Алигьери, протопопа Аввакума, юродивую Ксению Петербургскую.

«Жертвам», как мы условно назвали их, противостоят герои-великомученики иного склада – «борцы». Это люди, не сдающиеся, не смиряющиеся со своей «злой участью», а напротив, вопреки драматично, а порой и трагично, складывающимся жизненным обстоятельствам, мужественно принимающие «вызов судьбы» и решительно вступающие в бой «за лучшую долю». Поскольку такие герои-великомученики верят в свою правоту и силу, а вместе с тем и в победу, в общественном представлении они ассоциируются с понятием «правоты». Представители этой разновидности героев-великомучеников четко сознают, что иного пути (без страданий, без мук), ведущего к осуществлению заветной идеи, нет. Нет принципиально! И это сознание служит оправданием выбранной ими стези наперекор всевозможным невзгодам и лишениям. Данная разновидность героев-великомучеников представлена обреченными, но не сдающимися подвижниками, среди которых в русской истории можно вспомнить народовольцев, не испугавшихся ни виселицы, ни тюремных застенков, ни пожизненной ссылки (Александр Ульянов, Софья Перовская, Николай Морозов и многие другие). За рубежом в числе героев-великомучеников такого типа выделяются Ян Гус, Томмазо Кампанелла. Из более близких к нам по времени можно назвать Че Гевару (Латинская Америка). В истории и культуре ислама официально признан (шиитами) великомучеником Хусейн (626–680), которого почитают как третьего имама (после Али и его старшего сына Хасана).

ГЕРОЙ-ЭНТУЗИАСТ. В 1585 году в Париже вышла книга «О героическом энтузиазме», автором которой был итальянский философ-атеист Джордано Бруно. Тем самым был признан особый тип героя, как оказалось в последующее время, достаточно распространенный. Героя-энтузиаста обычно представляют в литературе как человека «не от мира сего», «с чудинкой». Но вот Максим Горький писал: «Чудаки украшают мир». И действительно, люди подобного типа делают открытия, решают сложнейшие научные проблемы, пускаются в опасные путешествия, беззаветно служат своему делу. Они встречаются буквально во всех сферах общественной жизни, но особенно в таких, которые сопряжены с поиском нового, с риском и требуют совершенно особых личностных качеств.

Что движет людьми такого склада? Принято считать: энтузиазм. Но что это такое – энтузиазм? Греческое слово enthusiastēs дословно переводится как «сильное воодушевление», «душевный подъем», «увлечение» (Словарь иностранных слов. – М., 1982). Иную версию предлагает А. Н. Булыко в «Современном словаре иностранных слов» (М., 2006): enthusiasmus – «божественное вдохновение». Но и та и другая версии мало что объясняют. В действительности все обстоит значительно сложнее. К сожалению, ни в одном словаре по психологии этот термин даже не упоминается, тогда как энтузиазм, как мы хотим показать, это особое состояние души, духа. Энтузиазм – особая организация человеческой психики. Эта организация имеет три измерения: 1) энергетическое; 2) эротическое – но не в смысле эроса, либидо, как они трактуются в трудах Фрейда (в особенности раннего), а скорее в смысле Любви, представленной в сочинениях Фромма; 3) интенциональное (направленность). Рассмотрим вкратце все три измерения.

Энтузиасту присуща повышенная энергетика, особая заряженность. Здесь вполне уместно вспомнить о термине «пассионарность». Энтузиаст при всех условиях – пассионарий. И если говорить о видах психической энергии, то энтузиазм – особый вид именно психической энергии, а пассионарность, соответственно, если рассуждать более строго, образует биофизическую основу энтузиазма и входит в него путем диалектического снятия.

Что касается эротизма (второго измерения энтузиазма), то мы используем этот термин не столько, как уже было замечено, во фрейдистском смысле, сколько в его раннем классическом исходном представлении как всевластной мировой силы – бога Эрота (Ферекид, VI век до нашей эры); смелого стрелка, крылатого, многоискусного, владыки ключей эфира, неба, моря, земли, царства мертвых и тартара (согласно орфической мифологии); демона, вечно стремящегося к прекрасному (Платон, IV–III век до нашей эры). Однако нельзя не учитывать тот факт, что и сам Фрейд вкладывал в это понятие – эротизма – не только и не столько энергетический, сколько творчески-созидательный смысл. А если прибегнуть к положениям Фрейда о сублимации либидозной энергии, в частности, в творческой деятельности человека, то энтузиазм как форма (вид) эротизма, и именно эротизма в его исконном смысле – жизненного созидательного начала, получает достаточно убедительное доказательство. Энтузиазм есть сугубо духовное, «тонкое» и «высокое» («возвышенное»), то есть отнюдь не «плотское» проявление Эроса (Эрота). В энтузиазме осуществляется личностное самоутверждение (в терминологии Фрейда: «нарциссическое либидо» или «Я-либидо»), а этот процесс, согласно современной марксистской диалектико-материалистической психологии, неразрывно связан с человеческой предметной деятельностью. Именно в деятельности и только в деятельности реализуется, самоутверждается человек как личность. Таким образом, понятие энтузиазма в связи с его эротической природой наполняется помимо уже сказанного смыслом продуктивной и непременно реальной предметной деятельности, целенаправленного человеческого поведения. И такая деятельность, такое поведение субъекта могут принимать формы научного открытия, художественного творчества, социального проектирования, криминологического расследования, бизнеса, политической акции и т. д. Энтузиазм, в каких бы областях человеческой жизни ни проявлялся, является психическим состоянием, в котором воплощается жизнелюбие, возвышенность, устремленность, выделяющие данного индивида из общей массы людей.

И здесь мы вплотную подошли к третьему измерению энтузиазма как вида (формы) созидательно-творческой деятельности человека – ее направленности, или интенции. В связи с героизмом, а мы ведем речь о героическом энтузиазме, субъективный энтузиазм расценивается по его полезности всему обществу. Энтузиазм не может быть эгоистичным. Энтузиазм в его подлинном, тем более героическом проявлении, непременно альтруистичен. Другими словами, энтузиазм, героический энтузиазм получает общественное признание как таковой только в случае его широкой общественной значимости, если он, этот энтузиазм, направлен на социальное благо.

Приведем примеры героев-энтузиастов. Это врач У. Гарвей, полярные исследователи Г. Седов и Ф. Нансен, ученый-изобретатель К. Циолковский, летчик В. Чкалов, ученый-гуманист А. Швейцер и другие.

ГЕРОЙ-ЖЕРТВОВАТЕЛЬ в реальной жизни выступает в двух разновидностях: жертвенного героя и героя-мецената. Жертвенный герой близко примыкает к уже описанным выше герою-великомученику, герою-правдоискателю, герою-аскету, а в целом ряде случаев вообще сливается с одним из них. Джордано Бруно был не только героем-правдоискателем, героем-великомучеником, но и жертвенным героем. Он пожертвовал свою жизнь правде, научной истине. И все же, говоря о герое-жертвователе, мы имеем дело с достаточно самостоятельным типом героя. Герой-жертвователь совершает подвиг отречения: от богатства, от любимой женщины, от тех или иных жизненных благ. А если надо, ради высоких целей он жертвует и своим здоровьем, и своей жизнью. Показательно, что в русском языке «жертвенный» служит синонимом «героического».

Типичным жертвенным героем был Николай Шмит – сын московского фабриканта, активный участник студенческого революционного движения в России в начале ХХ века. Получив большое наследство, он пожертвовал его на нужды революции, на улучшение условий жизни простых рабочих. Как участник московского восстания Шмит был заключен в Бутырскую тюрьму, где и был убит в одиночной камере в возрасте 24 лет.

Жертвенный героизм нередко принимает массовый характер, например, такой жертвенный героизм проявили от мала до велика жители блокадного Ленинграда в годы Великой Отечественной войны.

Герой-меценат – это лицо, прославившееся своими материальными (предметно-вещественными и финансовыми) пожертвованиями во имя высоких общественных идеалов, во имя удовлетворения значимых общественных нужд. Первым героем, оставившим о себе память в истории на этой ниве, был древнеримский государственный деятель Гай Цильний Меценат, покровительствовавший наукам и искусствам. Эпоха Возрождения прочно связана с именами Козимо и Лоренцо Медичи. В числе известных меценатов в России нельзя не назвать предпринимателей братьев П. и С. Третьяковых, С. Морозова, С. Мамонтова, А. Бахрушина.

Из ныне живущих своеобразным рекордсменом на поприще благотворительности и примером, достойным благодарного упоминания, является Билл Гейтс, вложивший пятьдесят три миллиарда долларов в многочисленные научные и культурные проекты.

ГЕРОЙ-УЧИТЕЛЬ представлен практически в каждой культуре без исключения. Наставник, просветитель, маг, бенефактор, гуру, раби… Герой-учитель – типично ролевой герой. Человеческой истории известны многие имена людей, получивших не только известность, но и признание как выдающихся деятелей на поприще образования: Платон, Аристотель, Я. А. Коменский, Б. Франклин, Махатма Ганди, Б. Спок, А. Макаренко. Сродни учителям пророки и проповедники. В христианстве такими героями являются апостолы Петр и Павел, в иудаизме – Авраам, Моисей.

Упоминание последнего имени непременно ассоциируется с Пятикнижием, где излагаются основы христианского вероучения. Деятельность и учение Моисея описываются в многочисленных книгах, издававшихся более или менее систематически на протяжении многих столетий. Среди таких книг, изданных в нашей стране в последние годы, выделяется монография раби Й. Телушкина «Еврейский мир. Важнейшие знания о еврейском народе, его истории и религии». Излагая десять заповедей Моисея, автор отмечает, что они, эти заповеди, представляют собой «основной документ еврейской (и всей западной) морали»[26]26
  Телушкин Й. Еврейский мир. Важнейшие знания о еврейском народе, его истории и религии. – М., 1992. – С. 37.


[Закрыть].

Особой разновидностью героя-учителя, его, так сказать, наиболее совершенным воплощением является герой – «властитель дум». Существование этого типа связано не только с какой-либо одной исторической эпохой, но и весьма длительными историческими периодами, а также не подлежащим какой-либо критике, не допускающим сомнения учением, которое охватывает огромные массы людей и остается актуальным для многих и многих поколений. Именно таким героем-учителем, властителем дум многих миллионов верующих-исламистов является Магомед (Мухаммад, Мухаммед, Мохаммад, Мохаммед). В Европе реально жившими властителями дум в разные исторические эпохи и в разных странах были М. Лютер, К. Маркс, в России – В. Ульянов (Ленин).

В «Книге самурая» весьма красноречиво и вместе с тем восхитительно точно раскрывается роль учителя в человеческой жизни:

 
Счастлив тот, кто имеет
Учителя жизни.
Именно в этом – свидетельство тому,
Что ты человек.
Именно в этом – прочность сердечных
Уз и гармония,
Делающая жизнь исполненной.
 

ГЕРОЙ-ЧУДОТВОРЕЦ – достаточно распространенный тип, особенно почитается у религиозно настроенных людей, а также больных, пытающихся использовать любую возможность, даже иллюзорную, ради избавления от мучительного недуга. Этот тип причудливо сочетает реальность с вымыслом, и, как правило, граничит с трансценденцией, то есть областью, не поддающейся (по крайней мере в данный период времени) рациональному пониманию и объяснению.

Не будучи в состоянии объяснить те или иные загадки человеческого бытия, науки, и в их числе социология, психология, медицина, должны признать факт реального существования феномена, обычно представляемого как «чудо». В «Толковом словаре живого великорусского языка» Вл. Даля гнездо слов, связанных с понятием «чуда», занимает ни много ни мало около двух страниц! Сам автор «Словаря» понимает под «чудом» всякое явление, которое не находит объяснения. Со своей стороны, мы, рассматривая феномен «чуда», считаем необходимым отметить три обстоятельства. Во-первых, «чудо» при всех условиях является отклонением. Во-вторых, «чудо» непременно заключает в себе смысл, не поддающийся объяснению, непонятный, загадочный, скрытый, таинственный. И, в-третьих, «чудо» – это особый вид человеческой деятельности, обычно называемой «чудотворной», результатом которой становится нечто необычное, ранее не имевшееся в опыте и превосходящее привычные ожидания.

Эквивалентом «чуда» в русском языке является «диво». И точно так же как «чудо», «диво» включает, помимо уже сказанного, смысл экстраординарного и, соответственно, незнакомого, отсутствующего в опыте, что сопряжено, как правило, с психическим состоянием страха – страха перед неведомым, субъективным состоянием, хорошо знакомым врачам-психиатрам. А у страха, как известно, «глаза велики».

Именно так может быть описан вкратце механизм влияния на «пациентов», на «темные массы», непросвещенную и непосвященную толпу героя-чудотворца, который в одних случаях предстает как «белый» (аналогия с «белой магией»), в других как «черный» (аналогия с «черной магией»).

Вообще же надо признать, что деятельность героя-чудотворца имеет сугубо двусторонний характер, то есть она определяется особенностями не только самого героя, но и социальной среды, особенностями субъектов, с которыми либо взаимодействует, либо некоторым образом связан герой-чудотворец. Безусловно, эта деятельность нуждается как в психологическом, так и социологическом анализе.

Рассматривая феномен «героя-чудотворца», следует отметить, что наряду с его социально-ролевой и социально-статусной природой, не менее очевидной становится его непременно присутствующая мифическая основа (об этом мы поговорим отдельно). Примером реального героя-чудотворца с учетом всех вышесказанных положений может служить Иоанн Кронштадтский.

ГЕРОЙ-РЕКОРДСМЕН. Этот тип характеризуется, в отличие от героя-мастера, чисто формальными достижениями в какой-либо области субъективной деятельности, но во многих случаях они возможны в результате действительно героических усилий. Распространен этот тип в спорте, цирковом искусстве, игре. Социализм дал человеческой истории новый тип героя-рекордсмена – в производительности труда. Однако здесь нельзя не учитывать одного очень важного обстоятельства: если рекорды становятся целью жизни индивида, то нередко эта жизнь принимает односторонний характер. И об этом обстоятельстве не следует забывать. Широко известный феномен «погони за рекордами» приобретает специфические формы субъективной девиации, что общепризнано, ибо индивидуальное бытие теряет свою экзистенциальную сущность – универсальность[27]27
  В народе о таких «героях-рекордсменах» обычно говорят как о «свихнувшихся», «помешавшихся» и т. п. («свихнулся на своих марках» (почтовых), «помешался на своей „дистанции“»).


[Закрыть]. Кроме того, индивид может начать жить по принципу «цель оправдывает средства», и тогда вполне возможно, что рекорды начнут расходиться с нравственными требованиями. Данное обстоятельство необходимо учитывать при оценке личности претендентов на рекорды. Ставить рекорды еще не значит быть героем! Подавляющее большинство рекордсменов, занесенных в книгу рекордов Гиннесса, не являются героями. Герои-рекордсмены в спорте – Ю. Власов (чемпион мира по штанге), С. Бубка (чемпион мира в прыжках). Особое и, можно сказать, исключительное место в галерее героев-рекордсменов занимает академик Ф. Г. Углов – один из основоположников сердечно-сосудистой хирургии, проводивший операции вплоть до своей кончины. А умер ученый-врач на сто четвертом году жизни. Другим всемирно известным рекордсменом является американский врач-кардиохирург М. Дебейки, выполнивший более 60 тысяч операций на сердце.

Анализируя разные типы героев, нельзя не отметить того чрезвычайно важного факта, что в жизни редко встречаются, так сказать, чистые героические типы. Обычно в реальном поведении, в конкретных поступках героические черты проявляются в том или ином сочетании, а также в некоторой совокупности. Джордано Бруно остается для нас не только героем-энтузиастом, но и героем-великомучеником, а также героем-правдоискателем. Вышеупомянутый архимандрит Никанор – не только герой-правдоискатель, но и герой-великомученик. И даже когда речь идет о героях какого-либо одного типа, реальные лица не всегда предстают в классических, и тем более эталонных, образах. В целом ряде жизненных ситуаций героизм вообще проявляется неявно. Таков, например, труд целого ряда ученых, осознание и оценка героической деятельности которых под силу только узкому кругу компетентных специалистов.