Текст книги "Крымские татары в Великой Отечественной войне"

3.2. Карельский, Ленинградский, Волховский, Северо-Западный фронты

На 1 января 1942 года самым северным фронтом был Карельский. Обладал он и самой большой протяжённостью -1600 км. Располагался от Баренцева моря до Ладожского озера. К сентябрю 1942 года в составе фронта были 19-я, 26-я и 32-я армии, а к концу года и 7-я воздушная армия. В оперативном подчинении фронта находился Северный флот. Фронтом командовал: Сентябрь 1941 – февраль 1944 года – генерал-полковник Фролов В.А. [16, с. 322]

Сплошной линии фронта не было, и оборона строилась по опорным пунктам. Частям фронта в основном противостояли финские войска, которые вернув утраченные в ходе «зимней войны» свои территории, дальше этих мест уже не наступали.

При своей малочисленности и отдаленности, Карельский фронт имел чрезвычайно важное значение в связи с тем, что обеспечивал безопасность Мурманска, через который шли морские караваны с помощью союзников.

В конце войны 05.12.44. была учреждена медаль «За оборону Советского Заполярья», которой было награждено 22 крымских татарина. (Подсчет автора. Данные на 03.07.21).

Ленинградский фронт. Образован 23 августа 1941 года. Фронтом командовали: октябрь 1941 – 8 июня 1942 Хозин М.С.; июль 1942 – июль 1945 Говоров Л.А.

В состав фронта входили 8-я, 23-я и 48-я армии. 30 августа 1941 г. в оперативное подчинение фронту был передан Балтийский флот. 25 ноября 1942 г. из частей ВВС фронта сформировали 13-ю воздушную армию [16, с. 405].

Весь 1942 год фронт находился в условиях блокады и вел бои местного значения.

В обороне города участвовало 352 крымских татар, абсолютное большинство которых погибло.

22 декабря 1942 года была учреждена медаль «За оборону Ленинграда», которой было награждено 154 крымских татарина. (Подсчет автора. Данные на 03.07.21).

Я хочу перечислить крымских татар – героев обороны Ленинграда, отмеченных многими боевыми наградами:

Командир 611 батареи Кронштадского сектора Адаманов Идрис;

Командир взвода танков КВ-122 80 гв. ттп Акимов Сеит-мамбет;

Механик-водитель. 185 танковой бригады Бариев Ахмет;

Командир отделения разведчиков 194 минометного полка Газиев Джевдет;

Командир катер КМ-330 11 Дк ТЩ БФ Измайлов Рустем;

Инженер-механик дивизиона подводных лодок Рамазанов Ибрагим;

Командир 65 стрелкового полка 43 стрелковой дивизии Селимов Вехби;

Командир 1242 стрелкового полка 374 сд Сулейманов Усеин;

Командир БЧ-2. СКР «Буря» Хайрединов Бекир;

Командир батареи 84 озенабр ПВО Халитов Риза;

Командир батальона 934 сп 256 сд. Эмиров Артём.

Волховский фронт. Создан 17 декабря 1941 года. Фронтом командовали: 17 декабря 1941 -23 апреля 1942 Мерецков К.А.; 23 апреля – 8 июня 1942 Хозин М. С.; 8 июня 1942 – 15 февраля 1944 Мерецков К.А. В состав фронта в 1942 году входили: 2-я Ударная армия, 4-я, 52 и 59 армии. Фронт вел тяжёлые безуспешные бои по попытке деблокады Ленинграда. После постигшей 2 Ударную армию катастрофы и, самое главное, измены её командующего генерал-лейтенанта Власова авторитет Волховского фронта резко пошатнулся.

Северо-Западный фронт. Фронтом командовали: 23 августа 1941 – 5 октября 1942 Курочкин П.А.; 5 октября 1942-14 марта 1943 Тимошенко С.К. В 1942 году в состав фронта входили 1, 3 и 4 Ударные армии, 11, 34, 53 армии, а также в конце года на базе ВВС фронта была сформирована 6 ВА [16, с. 642].

Рис. 3.1. Демянский котел

«Головной болью» Северо-Западного фронта всю первую половину 1942 года оставался «Демянский котел». В январе-феврале 1942 в ходе наступления советских войск между озерами Ильмень и Селигер были окружены основные силы 2-го армейского корпуса 16-й немецкой армии группы «Север». В течение полугода советские войска безуспешно пытались ликвидировать окружённые части. Противнику удалось наладить с окружённой группировкой воздушный мост. 25 мая немецкие войска успешно вырвались из окружения. Демьянская оборонительная операция была признана одним из крупнейших успехов вермахта, а его участники даже носили специальный знак.

Рис. 3.2. Демянский знак

3.3. Западный, Калининский, Брянский, Юго-Западный, Воронежский фронты

Западный фронт. Фронтом командовали: 13 октября 1941 – 26 августа 1942 Жуков Г.К. 26 августа 1942 – 27 февраля 1943 Конев И. С. Состав Западного фронта летом/осенью 1942 года: 5, 10, 16, 20, 31, 33, 43, 49, 50, 61 армии, 3-я танковая и 1-я воздушная [16, с. 278].

В неофициальном табеле о рангах, в сознании советских людей Западный фронт с начала войны считался главным. Да оно и понятно – он защищал Москву. После успешного наступления конца 1941 года, в ходе которого противник был отброшен от столицы, ситуация тем не менее представлялась тревожной. Если следовать от Москвы на запад, то уже в 300 километрах от неё в городе Ржев проходила линия фронта. Между Ржевом и Москвой был только городок Волоколамск, недавно освобождённый нашими войсками.

Несмотря на то, что Генеральный штаб, прогнозируя действия немцев в 1942 году, основываясь на данных разведки, собственном опыте, здравом смысле, в конце концов, считал, что противник будет наносить удар на юге. Сталин же был уверен, что направлением главного удара 1942 года опять будет Москва. Он настолько боялся повторения событий осени 1941, что, не считаясь ни с имеющимися силами, ни с возможностями требовал изгнания противника из Ржева и удаления его от Москвы.

Западный фронт предпринял наступление, имея целью во взаимодействии с Калининским и Брянским фронтами окружить и разгромить основные силы немецкой группы армий «Центр» и выполнить поставленную задачу.

Однако, проводимая 8 января – 20 апреля 1942 года Ржевско-Вяземская операция, не увенчалась успехом. В течение всего 1942 года Западный фронт и фланги Калининского и Брянского фронтов вели тяжёлые бои на этом направлении, но не достигли успехов. Потери советских войск в боях под Ржевом составили более 2 миллионов человек, вдвое превысив потери даже в Сталинградской битве. Боям вокруг Ржева посвятили прекрасные стихи Александр Твардовский и Илья Эренбург. Псевдоним Елена Ржевская стал литературным именем другой замечательной писательницы, которая там воевала.

В 2007 году город Ржев был объявлен «Городом воинской славы», но в сознании фронтовиков он оставался символом бездарного руководства, символом пренебрежения жизнями советских людей.

Калининский фронт. Фронтом командовали: 19 октября 1941 – 26 августа 1942 Конев И.С.; 26 августа 1942 – 25 апреля 1943 Пуркаев М.А.; В составе фронта действовали 22, 29, 30 и 43 армии [16, с. 316].

Брянский фронт. Повторно сформирован 24 декабря 1941 года. Фронтом командовали: 24 декабря 1941 – 2 апреля 1942 Черевиченко Я.Т.; 2 апреля 1942 – 7 июля 1942 Голиков Ф.И.; 07 июля 1942 – 13 июля 1942 Чибисов Н.Е.; 14 июля 1942 – 27 сентября 1942 Рокоссовский К.К.

28 сентября 1942-12 марта 1943 Рейтер М.А.

В составе фронта входили 3,13,40,48, 61-я армия [16, с. 115].

Юго-Западный фронт. Вновь был воссоздан 25.10.41. после гибели командного состава Юго-Западного фронта первого формирования в окружении.

В общественном сознании войска Юго-западного фронта были главными неудачниками лета 1942 года, породив известное выражение: «Зимой мы бьем немцев, летом – они нас». Фронтом командовали: 18 декабря 1941 – 8 апреля 1942 Костенко Ф.Я.; 8 апреля 1942 – 12 июля 1942 Тимошенко С.К.; 25 октября 1942 – 27 марта 1943. Ватутин Н.Ф.

Имел в своём составе 6, 21, 28 и 38 общевойсковые армии, 5 танковых корпусов, а также 13 танковых бригад [16, с. 821].

В январе 1942 войска фронта предприняли успешную Барвенково-Лозовскую операцию, в ходе которой части фронта продвинулись на 100 км и овладели большим плацдармом на правом берегу реки Северский Донец.

К лету ситуация на Юго-Западном фронте изменилась кардинально. Все наши наступавшие части оказались в окружении, которое получило название «Барвенковской западни». Вырваться удалось не более десятой части.

В окружении погибли: заместитель командующего Юго-Западным фронтом генерал-лейтенант Костенко Ф.Я., командующий 6-й армией генерал-лейтенант Городнянский А.М., командующий 57-й армией генерал-лейтенант Подлас К.П., командующий армейской группой генерал-майор Бобкин Л.В. и ряд других генералов, командовавших оказавшимися в окружении дивизиями.

В период с 12 по 29 мая 1942 года части Юго-Западного фронта потеряли 270 тысяч человек и 1240 танков. По немецким данным в плен было взято 240 тысяч человек.

23 июля противником вновь был взят Ростов. Путь на Кавказ был открыт.

Воронежский фронт. Образован 7 июля 1942 года из части сил Брянского фронта.

Фронтом командовали: 9 июля 1942 – 14 июля 1942 Голиков Ф.И.; 14 июля 1942 – 22 октября 1942 Ватутин Н.Ф.; 22 октября 1942 – 28 марта 1943 Голиков Ф.И. [16, с. 316].

3.4. Сталинградский фронт

Именно Сталинградский фронт стал главным триумфатором всей войны, однако заслуженная слава пришла к нему в самом конце 1942 года.

Слово Сталинград, ранее означавшее название областного центра на Волге, едва ли не на всех языках мира стало символом мужества, стойкости, воинской доблести и разгрома противника.

Первые названия фронтов были связаны со сторонами света: Северный, Северо-Западный, Западный, Юго-Западный, Южный. Первый оттопонимный фронт – Ленинградский. По мере продвижения противника вглубь страны, с целью улучшения управляемости войсками, появилась необходимость в выделении небольших, локальных фронтов. Так появились Калининский, Брянский, Воронежский. Сталинградский фронт стал самым восточным. Дальше уже была Азия.

Фронтом командовали: 12 июля 1942 – 23 июля 1942 Тимошенко С.К.; 23 июля 1942 – 12 августа 1942 Гордов В.Н.; 13 августа 1942-31 декабря 1942 Еременко А.И. [16, с. 686].

В действиях Германского командования лета 1942 года было много противоречий, которые вызывают у историков вопросы.

Как уже было сказано выше, после Харьковской катастрофы и взятия Ростова путь к нефтяным промыслам Грозного и Баку был открыт. В Москве по-прежнему ждали удара на Москву, поэтому на южном фланге у Красной армии не было сил, которые смогли бы остановить это наступление.

Если бы 6 армия, возглавляемая талантливым полководцем Фридрихом Паулюсом, имела конкретную задачу, не теряя времени, подключиться к рвущимся к Баку немецким войскам, то события могли получить для СССР более драматическое развитие. Вместо этого армия Паулюса, завязнув в уличных боях за Сталинград, не только не помогла южной группировке вермахта, но часть войск немцам даже пришлось снимать с направления главного удара, и посылать под Сталинград.

Вопрос второй. Может быть, озвученный впервые.

23 августа 1942 немецкие самолеты подвергли Сталинград бомбардировке. За один день противник совершил более 2000 самолето-вылетов. Несмотря на противодействие зенитной артиллерии, сумевших сбить 120 самолетов противника, город был превращен в руины. Зачем? Ведь немецкие войска намеревались войти в него в самом скором будущем. Сталинград, как крупный транспортный узел, безусловно, пригодился бы им.

Немецкая авиация превратила весь город в сплошные завалы или, если угодно, баррикады, где было удобно защищаться, но неудобно наступать. К чести советского командования оно своевременно вывело всю артиллерию и авиацию на правый берег Волги, и уже оттуда вела губительный огонь по наступающему противнику.

Хотелось бы отметить, что среди руководителей обороны города были люди, о которых мы ещё будем говорить в связи с обороной Севастополя. После оставления Крыма, командир 172 стрелковой дивизии, сформированной в августе 1941 года из жителей Симферополя, генерал Ласкин, станет начальником штаба 66 армии Сталинградского фронта, и первым будет допрашивать плененного фельдмаршала Паулюса.

Полковник Крылов Н.И., бывший начальником штаба Отдельной Приморской армии, которая защищала Севастополь, станет начальником штаба 62 армии и после окончания Сталинградской эпопеи возглавит 5-ю Ударную армию, с которой пройдёт до конца войны.

Ввязавшись в уличные бои в самом городе, лишив себя мобильности, потеряв темп наступления, германские войска предоставили широкую возможность маневра для советских войск, которые сумели собрать на флангах мощные силы в составе Донского фронта на севере Сталинграда и Юго-Западного на юге и замкнули кольцо окружения.

На помощь 6 армии была брошена с юга 4-я танковая армия Гота, которая в случае встречного удара из кольца могла деблокировать окружённую группировку. В очередной раз Германию подвел «вождизм». Гитлер запретил войскам Сталинградской группировки что-либо предпринимать для выхода из окружения, уповая на позитивный опыт «Демянского котла», рассчитывая создать подобный воздушный мост с окруженной 6 армией.

В этих боях против танкистов Гота в составе 39 ббап 202 бад 3 бак 17 ВА воевал мой отец, один из первых в 17 воздушной армии, награждённый новым тогда орденом «Отечественной войны». Номер ордена 7752. В этих боях полк понёс самые большие в своей истории потери.

Поражение германских войск было настолько крупным, что его невозможно было скрыть. В Германии даже был объявлен трёхдневный траур. Победа под Сталинградом взбодрила покорённую Европу. Во Франции, Италии стали создаваться партизанские отряды. Всем было очевидно, что падение Германии – это только вопрос времени.

Фронтовики, с которыми я вел многочисленные беседы, не раз упоминали, что именно после Сталинграда появилась надежда на выживание в войне.

3.5. Донской, Южный фронты

Донским фронтом командовали фронтом: 30 сентября 1942 -15 февраля 1943 г. Рокоссовский К.К. [16, с. 251].

Южный фронт. Командовали фронтом: 24 декабря 1941 -28 июля 1942 Малиновский Р.Я.

В состав фронта входили 6, 9, 12, 37, 56, 57 общевойсковые армии [16, с. 822].

В июле 1942, после крупного поражения советских войск под Харьковом, где войска Южного фронта также были задействованы, подобно эффекту домино катастрофа переместилась на юг. Дабы избежать окружения без приказа Ставки был оставлен Ростов-на-Дону.

Такого Сталин не прощал. Южный фронт был расформирован, а его части переданы в состав Северо-Кавказского фронта. Командующий фронтом Малиновский Р.Я. был отстранён и вместе с Членом военного Совета Лариным И.И. вызван в Москву. В гостинице, в ночь перед встречей со Сталиным, Ларин И.И. застрелился. Малиновский Р. Я. был понижен в должности и звании, но остался в войсках. В дальнейшем он хорошо проявил себя во второй фазе Сталинградской битвы, остановив 4 танковую армию Гота.

3.6. Боевые действия в Крыму

Рассказ о событиях в Крыму 1942 года территориально будет представлен Керченским полуостровом и Севастополем.

С 26 декабря по 2 января 1942 началась одна из самых крупных десантных операций, проводимых Красной армией в годы войны. Предполагалось, что 51-я армия высадится в Керчи, 44-я в Феодосии и с выходом на Парчанский перешеек обеспечит окружение всей Керченской группировки противника. В составе десанта предполагалось использовать 8 стрелковых дивизий, 2 стрелковые бригады, 2 горнострелковых полка – всего 82 500 человек, 43 танка, 198 орудий и 256 миномётов.

Противник имел на Керченском полуострове 46-ю дивизию, 8-ю румынскую кавалерийскую бригаду, 4-ю горнострелковую бригаду, два полка полевой и пять дивизионов зенитной артиллерии. Даже с учётом того, что советские части прибывали на Керченский полуостров не единовременно, соотношение сил было явно не в пользу обороняющихся. К тому же основные силы 11 армии в этот момент были задействованы под Севастополем.

Великолепно прошла высадка десанта в Феодосии, где крейсер «Красный Крым» дерзко вошёл в порт и пришвартовался у пирса, обеспечив высадку войск в самых комфортных условиях.

По-другому события складывались в Керчи. Дело в том, что военно-морской флот СССР в принципе не имел десантных кораблей. Вероятно, следует пояснить читателю, какие требования предъявляются к десантному кораблю: прежде всего это способность разместить значительное число людей, орудий, боевой техники. Иметь возможность передвигаться по мелководью и даже выходить на берег, где и будет осуществляться высадка десанта, способного сразу же вступить в бой.

Подобных кораблей ни на Черноморском, ни других флотах в СССР не было. В довоенное время учений по высадке морского десанта никогда не проводили. Почему-то уповали только на воздушный. Вот почему высадка морского десанта на Керченский полуостров оказалось делом чрезвычайно сложным. Ситуацию усложнили погодные условия конца декабря. Десантникам приходилось высаживаться в ледяную воду. В лучшем случае по колено, по грудь, а где и вплавь добираться до берега. Уже в момент высадки потери были огромные. Ситуацию спасли наступившие морозы, сковавшие Керченский пролив льдом, по которому и переправились остальные подразделения.

Трезво оценив сложившуюся ситуацию, командующий 42 корпуса генерал фон Шпонек отдал приказ своим войскам оставить полуостров и закрепиться на Парчанском перешейке. Ему удалось вывести свои части почти без потерь. Впрочем, его совершенно здравые действия, были расценены негативно уже его командованием. За оставление Керченского полуострова без приказа Шпонек был отстранен от командования корпусом и отдан под суд. Тем не менее, выведенная им дивизия закрепилась на Ак-Монайских позициях и не пустила передовые подразделения Красной армии вглубь Крыма.

Противник боялся, что высадившиеся в Феодосии и подходившие со стороны Керчи войска устремятся к Джанкою и перережут жизненно важную железную дорогу Джанкой-Симферополь. Тем более, что к 4 января в районе Феодосии уже было 6 дивизий РККА. Однако командующий фронтом Козлов Д.Т. откладывал наступление, ссылаясь на недостаточность сил и средств. Зачем-то силами двух стрелковых полков был высажен Судакский десант, который почти сразу был уничтожен. Погибло 2500 человек и лишь 350–500 человек, пробились к партизанам, о чем мы ещё поговорим.

15 января немцы внезапно перешли в наступление, нанося главный удар по стыку 51-й и 44-й армий в районе Владиславовка. Несмотря на количественное превосходство советских войск и наличие у них бронетехники, противник прорвал позиции войск генерала Первушина А.Н. и 18 января вновь занял Феодосию. Войска Кавказского фронта вынуждены были оставить занимаемые позиции и отойти за Ак-Монайский перешеек.

Вновь начался период накопления сил. Стали прибывать части 47 армии. Когда сил для наступления показалось достаточным, началась весенняя распутица и потому решили подождать пока дороги просохнут.

Но первым удар нанес противник. Манштейн задействовал 5 пехотных и 1 танковую, а также 2 румынских пехотных дивизии, 1 кавалерийскую дивизию и отдельную механизированную бригаду. 5 дивизий в это же время продолжали блокировать Севастополь. С воздуха поддержку данной группировки обеспечивал 8-й отдельный авиакорпус и главные силы 4-го воздушного флота. Для проведения артподготовки из-под Севастополя были переброшены батареи тяжелых орудий. Несмотря на то, что немецко-румынская группировка уступала советской в людях в 2 раза, в артиллерии в 1,8 раз, в танках в 1,2 раза, но превосходила советскую сторону в количестве авиации в 1,7 раза.

В ходе боев с 8 по 20 мая советские войска потеряли около 160 тыс. человек убитыми, ранеными и пленными, около 200 танков, 417 самолетов, более 4 тыс. орудий и около 10 тыс. единиц автотранспорта. На Таманский полуостров удалось эвакуировать около 140 тыс. человек, 22 орудия, 29 реактивных установок «Катюша», 157 самолетов [22].

После керченской катастрофы падение Севастополя уже было вопросом времени. К тому же под Керчью противник захватил исправными 1133 орудия, которые были направлены под Севастополь. Как отмечал Манштейн: «В целом во второй мировой войне немцы никогда не достигали такого массированного применения артиллерии, как в наступлении на Севастополь» [43, с. 289].

Я отвлеку внимание читателя, чтобы немного рассказать о подвиге и трагедии защитников Севастополя, но сделаю это через историю бойцов и командиров сформированной из симферопольцев дивизии: 3-й Крымской, затем 172-й стрелковой.

Отступая от Перекопа, первой пробилась в Севастополь группа из ста трёх бойцов 514-го стрелкового полка 172 стрелковой дивизии. Как ни мало было это подразделение, но ему тут же отвели участок обороны. К ночи 6 ноября 1941 года подошла вся дивизия, а точнее девятьсот сорок, оставшихся в живых бойцов и командиров. Страшно говорить, но в Перекопских боях и в ходе отступления погибло и попало в плен 90 % личного состава.

Несмотря на понесенные потери, дивизия представляла серьезную боевую силу. И прежде всего потому, что все бойцы и командиры уже имели боевой опыт – то чего ещё не было у с евастопольцев.

На командование 172-й дивизии было возложено руководство II сектором обороны. Комендант – полковник Ласкин И.А. Дивизию пополнили людьми, вооружением, а также боеприпасами. Придали 37 орудий, и уже на 10 ноября ее численность составляла 9903 человека.

17 декабря на все секторы обороны вновь обрушился шквал огня. Напряжение боев возрастало день ото дня и к 30 декабря достигло апогея. Местами вспыхивали жестокие рукопашные схватки. Противник захватил станцию Мекензиевы горы. И в этот критический момент поступило сообщение об успешной высадке наших десантов в Керчи и Феодосии.

Как ни странно, но гитлеровское командование не прекратило атак, ни на одного солдата, ни на один ствол не ослабило атакующую группировку, рассчитывая, что еще чуть-чуть усилий – и Севастополь падет. Однако он не пал.

В первый день Нового 1942 года у батальонного комиссара Кувшинникова Г.П., в недавнем прошлом секретаря Симферопольского горкома партии, собрались земляки. Настроение было приподнятое: отбит тяжелый штурм, наши войска успешно высаживаются под Керчью, Новый год… К тому же Кувшинников Г.П. получил директиву ЦК ВКП(б) сформировать состав Симферопольского горкома партии и готовиться к вступлению в должность в связи со скорым освобождением Симферополя. Хочу обратить внимание на тот факт, что аппарат Симферопольского горкома ВКП(б) поручено формировать не партизанам, где было более чем достаточно партийных работников этого уровня, а защитникам Севастополя. Впрочем, объясняется это тем, что с партизанами до апреля 1942 года не было радиосвязи.

В январь 1942 года, по словам Новичкова В.А., бывшего до войны водителем «Союзтранса», в городе работали парикмахерские, фотоателье, возобновилось трамвайное движение, можно было отправить на «Большую землю» телеграмму. Это были дивиденды, полученные в результате открытия Крымского фронта, но были и издержки, и притом весьма серьезные – резко уменьшилась доставка артиллерийских снарядов, которые в первую очередь направлялись частям Крымского фронта. Артиллерия Севастополя оказалась на голодном пайке.

Затишье оказалось временным. Крымский фронт, на действия которого возлагали столько надежд, обернулся еще одной трагедией.

Покончив с войной на два фронта, немецкие войска в Крыму вновь сконцентрировали свои усилия на Севастополе. Главный удар наносился в направлении IY сектора, который защищали 172-я дивизия и 79-я стрелковая бригада. Из Бельбекской долины показалась лавина танков, за ней – пехота. Завязался неравный, кровопролитный бой. В воздухе только немецкая авиация, которой специальными сигнальными ракетами указывали даже такие цели, как отдельный пулемет. Наша артиллерия почти молчит – нет снарядов. Местами противнику удалось вклиниться в расположение дивизии, но даже будучи отрезанными от своих подразделений, бойцы и командиры вели бой, надеясь с темнотой прорваться сквозь порядки противника.

Силы иссякали – заканчивались не только снаряды, но и патроны. Не осталось ни одного танка. После трагедии Крымского фронта враг продвинулся далеко на Кавказ, и теперь снабжение Севастополя стало архисложным. Противник безнаказанно топил авиацией наши корабли. Несмотря на то, что среди защитников Севастополя оставалось немало тех, кто оборонял Одессу, в возможность успешной эвакуации уже никто не верил. Как показали дальнейшие события, её никто и не планировал.

Не имея возможности оказать Севастополю реальную помощь людьми, снарядами Верховное командование, по-видимому, решило это как-то компенсировать и обрушило на защитников города настоящий дождь наград.

Если до сих пор звания Героя Советского Союза был удостоен только лётчик Яков Иванов, совершивший в небе над городом воздушный таран, за что Указом от 17.01.42 он первым из севастопольцев получил это высокое звание, то в июне 1942 года удостоенные этим званием стали появляться один за другим.

4 июня 1942 – лётчик Филипп Герасимов, установивший связь с партизанами.

14 июня 1942 – лётчики Михаил Авдеев, Иван Алексеев, Мирон Ефимов, Евгений Лобанов, Георгий Москаленко, Николай Наумов, Николай Остряков, Николай Челноков.

Все Герои Советского Союза – лётчики, а защищают Севастополь моряки и пехотинцы – нелепость, которая видна, что называется, не вооружённым глазом. Ошибку стали срочно исправлять.

16 июня 1942 был издан Указ о присвоении звания Героя Советского Союзу краснофлотцу Ивану Голубцу. Он оказался первым Героем Советского Союза из числа рядового состава армии и флота. Мне доводилось общаться с сослуживцами Ивана Голубца и, как они рассказывали, столь высокое звание, которое было присвоено их товарищу, породило недоумение. Дело в том, что возвратившийся из увольнения старший матрос Голубец был не трезв. Увидев пожар на тральщике, он бросился сбрасывать в море мины и от полученных ожогов скончался. Сослуживцами его гибель не воспринималась как подвиг.

20 июня 1942 звание Героя Советского Союза присваивают разведчице Марии Байде, артиллеристу Абдулхак Умеркину и политруку Михаилу Гахокидзе. Мария Карповна Байда, с которой мне потом доводилось общаться, рассказывала, что даже не успела получить звезду Героя.

За два дня до падения Севастополя Сталин И.В. обратился к защитникам Севастополя со словами благодарности и призывом удержать Черноморскую твердыню. Это был приговор. О том, что от окончательной катастрофы отделяют считанные дни, командование Черноморского флота уже знало и предприняло решительные меры, но только в отношении себя.

30 июня вице-адмирал Октябрьский Ф.С. сообщает в Москву Наркому ВМФ Кузнецову Н.Г. и в Краснодар комфронту Буденному С.М., что «организованная борьба возможна максимум 2–3 дня». Он просит разрешения «вывезти самолетами 200–250 ответственных работников, командиров на Кавказ, а также самому покинуть Севастополь».

В Севастополь прибыло две подводные лодки, а также было выполнено несколько самолетовылетов. Тяжело раненного комдива 172-й Ласкина И.А. поместили на лодку. Там же был и командарм Петров И.Е., чье честное сердце разрывалось от стыда и позора. В глубине души он еще надеялся, что сможет на Большой земле что-либо сделать для организации эвакуации.

Секретарь Крымского обкома партии Федор Дмитриевич Меньшиков по-видимому, чувствовал тоже самое, а потому вместо себя посадил в уходящий самолет первого подвернувшегося под руку раненого, а сам остался вместе с обреченными на плен или гибель людьми.

Восемьдесят тысяч бойцов и командиров, оказавшись без руководства стали покидать рубежи обороны и отходить к мысу Херсонес в надежде на эвакуацию. Вдумайтесь в эту цифру -80 тысяч. В окопах, блиндажах, дзотах – это большая сила, которая продолжала бы перемалывать солдат противника и выигрывать столь дорогое время, которое, как известно, работало не на Германию. Увы, брошенные своим командованием, они моментально превратились в дезорганизованную толпу, которая прекратила сопротивление и сдалась врагу.

Можно только скорбеть о том, что ничего не было предпринято для спасения людей, а особенно – в части задействования малых кораблей. Отдельные защитники города на самодельных плотах, на автомобильных камерах, на лодках выходили в море и… спасались. Командующий артиллерией отдельной Приморской армии полковник Рыжи Н.К., таким образом, достиг берегов Турции, где его передали в Советское посольство.

Оказался незадействованным весь малый флот, а это 325 рыболовецких судна, которые потом все были либо уничтожены нами, либо попали в руки врага. Использовать же их для эвакуации защитников Севастополя командование флота не решилось, так как не имело приказа на эвакуацию.

Рассказывают, что, когда командарм Петров И.Е. встретился с командующим Черноморского флота Октябрьским, то разговор произошел настолько нелицеприятным, что с той минуты и до тех пор, пока адмирал Октябрьский командовал Черноморским флотом, имя Петрова было запрещено в «Городе русской славы».

Все без исключения участники обороны Севастополя, чьи воспоминания автор использовал в настоящей книге, прошли унижения вражеского плена. Те, кто выжил, впоследствии испытали унижения и муки уже у себя на родине. Каждому защитнику Севастополя задавался один и тот же вопрос: «Почему ты, сволочь, не застрелился»?

В номере симферопольской гостиницы «Украина» Мария Карпова Байда рассказывала мне, как в 1945 году после возвращения из плена её терзали наши сотрудники КГБ, добиваясь все того же: «Почему она, Герой Советского Союза, не застрелилась». На десятом, наверное, допросе она не выдержала и запустила в следователя массивную пепельницу.

Уже упоминавшийся в статье Кувшинников Г.П. рассказывал, как в колонне пленных его гнали в Симферополь, в город, где едва ли не каждый житель знал его как Секретаря Симферопольского горкома партии. Рядом с ним шел знакомый политрук.

«Давай бежать»} Возле станции Альма произошла небольшая заминка, связанная с тем, что женщины стали кидать пленным еду.

«Бежим» – шепнул Кувшинников политруку.

«Боюсь» – последовало в ответ. И тогда Кувшинников сам бросился в кусты. Несколько суток он бродил по лесу, пока не вышел на партизан.

В 1946 году его вызвали в КГБ и потребовали описать свое пребывание в плену по часам. Кувшинников Г.П. честно описал все, что было, не забыв упомянуть и струсившего политрука. Почти месяц он сидел под домашним арестом, ожидая худшего. И вдруг все изменилось, он восстановлен на работе.

Встретившись как-то с начальником КГБ, Кувшинников Г.П. осторожно попробовал узнать, что всё же произошло? Как о деле прошлом, ему рассказали, что была анонимка о том, что он сидел в плену и потому не может быть на партийной работе. В ходе проверки удалось найти того «трусливого» политрука, который описал, что с ним вместе в колонне военнопленных был такой мужественный человек, как батальонный комиссар Кувшинников Г.П., который предлагал ему бежать вместе, а когда он не рискнул, то тот бежал сам. Кувшинников Г.П. узнал адрес политрука и до конца своей жизни на каждый Новый год отправлял ему праздничные поздравления. Одну из полученных в ответ открыток я видел собственными глазами.