Текст книги "Большая книга Шамана"

Бубен[31]31
  У этого бубна есть имя. Бубен является одновременно конем или ездовым оленем, что обуславливает его имя. Для некоторых (метафорически) – звуки бубна уносят шамана во время транса в другой мир (измерение), где он общается с Духами или предками. Для могущественных шаманов – вполне реально: шаман вылетает во время камлания в верхнее отверстие в чуме (яранги) и исчезает. Потом внезапно появляется лежащим на полу яранги, приходит в себя и рассказывает о своем путешествии.


[Закрыть]

17.07.97

Когда я рассказал Шаману о методиках рассеивания сухого льда для конденсации осадков и о разгоне облаков метеоракетами, он искренне хохотал.

«Варварство выражается в невнимательности к миру и в непонимании. Но это иногда компенсируется энергией, – сказал он, отсмеявшись. – Не очень хорошо, так как нарушает гармонию среды».

– Как шаманы предсказывают погоду по звездам?

– Не только по звездам. Бубен гораздо более сложен, чем многим кажется. Он символизирует небосвод. Активизируя определенные части бубна, ты активизируешь Солнце, Луну или звезды над собой. А они активизируют бубен определенным образом. Нужно жить со своим бубном, чтобы чувствовать это.

– Как активизируют?

– Звук бубна действует как свернутая программа, символ, глиф для потоков мира.

– Не все равно, как и в какую часть бубна ударять?

– И еще «чем», «когда» и в «каком состоянии».

– На бубне это не обозначено.

– Конечно, клавиатура не нарисована (смеется). Но шаман помнит небо, как картину, и видит эту картину на бубне.

– Это используется и для лечения?

– Конечно.

– Сегодня тысячи горожан колотят в бубны просто так. Это вредит им и окружающей среде?

– Редко. Бубен, изготовленный в другой местности, практически бесполезен. Он связан с небосводом места изготовления. Кроме того, колотушка должна быть особо подобрана к бубну. Горожане чаще всего колотят не по бубну, по его муляжу, «кукле».

19.07.05

«Ты слишком раздерган, на себя не похож, – сказал Шаман. – В получасе ходьбы к Забияке[32]32
  Название залива.


[Закрыть] обвалился берег, и торчит кость мамонта. Сходи не торопясь, у меня руки были заняты».

Через час с небольшим я вернулся с тонким коричневатым обломком бивня, чуть менее полуметра. Не предупредил бы Шаман, я бы принял бивень за обыкновенную корягу. Непонятно, зачем было таскаться из-за трех-четырех килограммов? Пусть бы валялся, когда-нибудь подобрали бы по пути.

Возле кромки прибоя, на необычном месте Шаман развел невысокий костер, длиной около метра, шириной сантиметров тридцать.

– Это зачем?

– Лечить тебя, однако, будем.

– Так здоров я, однако.

– Говорю же, раздерган.

– И как лечить?

– Сначала в воду, чтобы смыть городские проблемы.

Температуру воды я иногда измеряю. Никогда, даже летом, она здесь не поднималась выше восьми градусов. Обычно ниже. Такая вода действительно помогает забыть о проблемах. Как только начинаешь в нее заходить. Впрочем, искупаться я все равно собирался, нагревшись при ходьбе. Купание летом: двадцать пять – тридцать взмахов от берега, двадцать два – двадцать шесть к берегу. К берегу всегда получается мощнее и быстрее.

– Что теперь?

– Перешагивай огонь десять раз.

– Зачем?

– Вреда же не будет.

– Нет, даже теплее.

– Ну и шагай.

19.07.05

Через костер нужно шагать с юга на север. Потом обойти по часовой стрелке и шагать снова. При этом к Огню относиться с уважением, осторожно, но не бояться. Приговариваешь речитатив-обращение. Точный текст я не запомнил. Шаман говорит, что дело не в точности текста, а в том, чтобы внятно и с настроением передать суть. Примерно так:

 
Сожги, съешь болезни и наветы,
Которые горят.
Отгони, погони те,
Которые не горят.
Мы вместе, едины.
 

Напоминает виденные в детстве фильмы про обряды племен, только без идолов.

Огонь. Воздух. Земля. Вода (в чайнике)

© Фото автора

После купания в ледяной воде и последующего шагания я действительно успокоился. Часть волновавших меня проблем решилась сама к моему возвращению в город, другие я решил довольно быстро.

Естественно, об этом необходимо было расспросить.

– Что дало шагание через огонь?

– Вода и огонь.

– Что «вода и огонь»?

– А что «курс»[33]33
  Шаман ответил мне словами из анекдота, который я же ему рассказал: Петька и Василий Иванович в самолете.
  – Петька, курс?
  – Девяносто.
  – Что «девяносто»?
  – А что «курс»?


[Закрыть]. (Смеемся.) Ты почистил то, что у вас называется аурой.

– Как почистил?

– Холодная вода хорошо смывает полевых паразитов. А которые не боятся воды, выжигаются огнем. И часть наговоров и «пожеланий» отлетает.

– Так можно лечиться у знахарок?

– Это все знают.

– Может, лучше ходить по углям, как при некоторых обрядах.

– К этому нужно специально готовиться. Иначе обожжешься.

03.01.99

Под порожком хижины Шамана я сделал небольшую похожую на нору наклонную дырку, выходящую под крыльцо. По утрам закладывал ее длинным камнем, названным Затычкой, перед сном открывал. На всякий случай. Слишком многие отравились во сне угарным газом. Если печка ночью начнет чадить, большую часть угарного газа, который тяжелее воздуха, должно вытянуть. Правда, на полу ночью холодновато.

Шаман посмеивался и без меня дырку не открывал. Но мне так спалось спокойнее. Собравшись вздремнуть, я подкинул в печку дров и вытащил Затычку. Уже засыпал под мирное потрескивание дров, когда висящий в специальной нише на стене Бубен вдруг низко загудел. Я сел и уставился на Бубен. Гудение было отчетливым и ровным. Казалось: Бубен о чем-то предупреждал. Что-то я неправильно делаю? Или что-то с Шаманом? Не придет к утру, пойду искать.

Тревожно, не спится. Прибрался, написал план статьи, читал. Бубен продолжал гудеть. Стал читать свои доморощенные мантры. Тексты не важны, важен смысл и настрой. Бубен как бы прислушивался, стихал. Но едва я прекращал произнесение мантр, гудение возобновлялось. Вскоре я привык и занялся своими делами.

В сумерках пришел, наконец, Шаман. Не раздеваясь и не задавая вопросов, он подошел к Бубну, снял его со стены. Гудение прекратилось. Минут пятнадцать Шаман постукивал пальцами по Бубну, извлекая звуки, похожие на гудение. Внимательно прислушивался. Затем повесил Бубен на место. Бубен молчал.

– Что это было?

– Дух Огня передал сообщение.

– А не Дух Воды?

– Не ерничай. Не у всех Духов есть чувство юмора.

– Да я не хотел никого обидеть.

– Это не обида, скорее выражение отношения.

– К чему? Какого?

– Что ты делал перед этим?

– О, о-очень важное дело – лег спать.

– Вынул Затычку?

– Да.

– Это и насмешка, и большая честь для тебя.

– Насмешка над боязнью угореть?

– Да.

– А в чем же честь?

– С тобой начинают общаться.

– Что мне теперь делать?

– Как и со Льдом. Веди себя как обычно. Но будь теперь корректнее и предупредительнее с Огнем. И в мыслях тоже.

Крабители

Ловить крабов – «крабить». Неизвестно, кто придумал этот глагол. Похоже сами краболовы. Не специально, в работе. И не промысловиками с сейнеров, добывающих краба тоннами, а именно береговые одиночки.

Труд их довольно тяжел. Крабители сами изготавливают и чинят краболовки, на весельных резиновых лодках проверяют их, извлекают краба, меняют наживку. Наживку (рыбу) еще наловить нужно. Варят краба (дрова, костер, котел), чистят, крабовое мясо закатывают в банки. Потом несут в рюкзаках (от 30 до 60 кг) уже полные банки в город, сдавать перекупщикам. Десять или тридцать километров. В городе рюкзаки грузятся продуктами, банками, крышками, снастями, одеждой, инструментами, свечами, мелочевкой – и пешком назад. Любая одежда быстро превращается в просоленную, пропотевшую и закопченную робу. Крепкая, желательно с толстой рифленой подошвой обувь – в «гады».

Солнце, море, ветер, сажа и хижины делают лица «черными». К такой небритой, обросшей роже слово «крабитель», фоносемантически близкое к слову «грабитель», прикипает родней родного. Близость семантики обусловливает и то, что ни у кого из одиночек нет лицензий, и они даже слышать о них не хотят. Самим крабителям название нравится, и иногда они «пишутся» (рисуются, строят поведение и образ) под него. Так имя влияет на человека, а название – на группу.

У любого крабителя всегда с собой необходимый на побережье довольно большой нож, у некоторых – обрез или еще что-нибудь на случай встречи с медведем. К проходящим людям относятся дружелюбно-настороженно, но одиноким молодым женщинам ходить там не стоит.

Один из «летних» краболовов ставит под скалой навес и железную койку с панцирной сеткой. Она привезена на лодке с заброшенной военной базы. Таких коек уже давно не выпускают. Когда соседи уходят в город, он добирается иногда до ближайшей хижины и топит печку. Чтобы поспать ночь-другую в тепле. Но сам хижину не строит. С холодами этот крабитель уходит в город, и железная койка ржавеет рядом с торчащими жердями для навеса.

Подойдя ближе к его опустевшей стоянке, читаю на огромном валуне написанный углем стих:

 
Вот я пишу рукою молодою,
Чтобы потом, на склоне лет
От этой жизни, бурной и веселой,
Какой-нибудь остался след.
 

Представил себе, как он это пишет, одурев от одиночества, и повеяло неприкрытой тоской. Он действительно считает свою одинокую жизнь под открытым небом бурной и веселой? Или бурной и веселой она бывает при возвращении в город?

Краболунг – авторитетный крабитель, внешностью и манерами напоминающий кинематографический образ матерого скандинава. Не современного, а средневекового варяжского разбойника. Крабитель все же, а не изнеженный европеец.

Кличка настолько необычна, что я ею заинтересовался. Когда Краболунг только появился, его окрестили Лунатиком из-за привычки смотреть иногда ночами на Луну. Но резкие черты лица, манеры, движения, удачливость и лихость настолько не соответствовали образу лунатика, что уже к концу сезона родилось слово Краболунг. Как обычно, никто не знает, откуда оно взялось. Просто все его так стали называть. Еще говорят, что вначале Краболунг на скандинава не очень походил. Но по всему – кличка ему понравилась, и со временем образ стал соответствовать. Не специально, жизнь так выстроилась. А говорят, что слова не магичны.

Морские звезды, вытряхнутые из краболовки

© Фото автора

Морские ежи, вытряхнутые из краболовки

© Фото автора

Краболунг много читает. Днем, когда есть время, и при свечах. Он «метет» все доступное чтиво: знакомые отдают, библиотеки списывают, на заброшенном судне находит… В его хижине лежат детские книжки пятидесятых годов издательства «Учпедгиз» (вот уж некоммерческое название); русская классика, списанная из библиотек организаций; современные «фэнтези» и детективы; бесплатные книжки религиозных сект; женские романы и раздерганные подшивки толстых литературно-публицистических журналов, даже какая-то хрень из рекламных буклетов и буклетов избирательных кампаний… Избранная библиотечка невелика, а остальное после прочтения идет на растопку.

Крабители не любят рассказывать о себе, расспрашивать не принято. Рассказчики ценятся, но это рассказы о приключениях, смешных или странных случаях, другой жизни. То есть не о судьбах и путях известных друг другу людей. И так все знают, что народ тут разношерстный – от не сумевших приспособиться к социуму неудачников до скрывающихся от суда или следствия жиганов; один ушел от долгов, другой – от опостылевшей жены. Кто-то обиделся на общество; кто-то, в соответствии со своим учением, считает, что на данном этапе развития ему необходимо одиночество. Откуда ты взялся и куда ушел – твое личное дело.

Живут крабители бедновато. От заработка к заработку. Труд и оборудование – на уровне девятнадцатого века. Зарабатывают на крабе только промысловики на современных судах, особенно продающие краба за валюту иностранцам с борта на борт или в японские порты.

Вырученного же крабителем-одиночкой едва хватает на жизнь и снасти. Это их присказка: «От моря только горе».

Обычно крабитель умирает зимой в хижине. Через несколько дней, недель или месяцев соседи обнаруживают тело в промерзшей хижине и хоронят его на берегу, ставя простой крест без надписи.

Эта цивилизация ошибочна…

01.01.05

Новый лед прирастает к кромке старого, поэтому возле кромки температура морской воды ниже нуля[34]34
  Соленая вода замерзает при температуре ниже нуля. В Охотском море почти весь верхний слой зимой имеет минусовую температуру.


[Закрыть]. Лежу на хрупкой кромке и смотрю в холодную прозрачную воду. Имея туристический коврик, можно пролежать довольно долго.

Кажется, что в серых, веками обкатанных волной и обточенных льдами камнях никто не живет. В зависимости от размера камни напоминают китов, моржей, нерп, лежащих на дне.

Замечаю стайку рачков или очень маленьких креветок. Они деловиты и активны. Как бы прыгают в толще воды, отталкиваясь от льда. Только не вверх, а вниз или в сторону. Понимаю, что жизнедеятельность креветочек протекает как раз в самом холодном слое воды. Настроив свой Nikon, делаю несколько фотографий, «мувик» и, довольный, отправляюсь к Шаману.

– Теперь-то докажу биологам, что могут жить нетеплокровные организмы при температуре ниже нуля.

– Будет то же, что и с твоим «снежным пауком».

– Тогда не поверили, а сейчас есть фото и «мувик».

– Некоторые поверили. И многие знают о планктоне и рачках, живущих у кромки льда. Но общая точка зрения изменена не будет.

– Да, наверное… Почему ученые стали так часто игнорировать очевидные факты?

– Ученые как раз меньше других. А в быту это называется «политкорректность». Важна не правда, а согласие и уважение к любым чужим суждениям. А уж опровергать общепринятое – совсем дурной тон.

– Почему такое явление?

– Система борется за выживание и не приемлет противоречащего.

– Какая система?

– Западная демократия.

– Ей-то чем грозит правда? Она на этом стоит.

– Стоит не на правде, а на рынке. А правда в том, что она не может ограничить рынок.

– И что плохого?

– Заметил, что климат меняется?

– Да.

Лед у берега. Весна

© Фото С. Гореликовой

– Не ограничив рынок, невозможно ограничить выбросы в атмосферу. Этим Запад погубит все живое.

– То есть человечеству нужна для выживания другая система?

Шаман не ответил на риторический вопрос и занялся печкой.

– Но, может, люди сумеют договориться об ограничении производств?

– Может. Но это будет уже не рыночная и не демократия.

07.11.98

Иногда Шаман пользуется необычными предметами. Например, деревянным прямоугольным блюдом, иглой из бивня мамонта, луком из китового уса или наконечниками стрел из обсидиана. Однажды он при мне изготовил, точно обкалывая кусок льда, ледяной нож и заколол им же сделанную из снега, земли и веток тварь (зверя с рыбьим хвостом). Шаман утверждал, что такая полевая тварь привязалась к нему на полосе отлива, и он хочет наказать и отогнать ее, но не убить. Тогда еще я скептически относился к его разговорам о полевых животных, но мой скептицизм поубавился уже через несколько часов, когда мы вновь подошли к чучелу. Стояла морозная безветренная погода. Пока нас не было, чучело изогнулось, а ледяной нож наполовину вылез из него. Шаман вынул ледяной нож и разбил его, затем тщательно разрушил чучело.

На мои расспросы он ответил, что берет иногда предметы на стоянках древних людей и там же узнает способы деятельности. Он знает тысячи таких стоянок и является мастером множества древних ремесел[35]35
  Например, изготовленная им из глины и песка посуда звенит куда лучше импортных фарфоров.


[Закрыть]. Археолог повесился бы рядом с ним.

– Как можно найти эти стоянки?

– Они везде, где есть вода, охотничьи угодья или пастбища. Где еще, по-твоему, должны были жить люди тысячи лет? Со временем ты просто чувствуешь их.

– Есть материальные признаки?

– В пригодных для жилья пещерах, гротах на берегах жили обязательно. Бугры с провалом и торчащими костями кита бывают на месте землянок.

– Насколько они древние?

– Две-три с половиной тысячи лет.

– А древнее?

– После оледенения люди старались селиться в местах, защищенных от зимнего северо-западного ветра, на берегах нерестовых рек или у переправ оленей, на побережьях, повыше, где не доставали бы половодье или шторм. Это речные или морские террасы.

– Столько признаков. Наверное, таких мест немного?

– Не часто встречаются. Но если встретишь место с такой совокупностью признаков, древние там жили наверняка.

– Как давно?

– Пять-семь тысяч лет.

– А еще древнее?

– Люди здесь жили, в понятии человека, всегда. То есть сколько есть люди, столько они здесь и жили.

– Почему же сегодня это под вопросом?

– Раньше не нужны были уголь, нефть или другие энергоносители. Сегодня люди тратят на это большую часть заработка и мерзнут.

– Что же делать?

– Эта цивилизация ошибочна в том, что везде стремится создать одинаковые условия. Такой способ проигрышен, так как требует постоянного притока энергии. Скоро варвары будут изучать способы жить в тех условиях, которые есть.

– Кто это – варвары?

– Варвары – люди со столь низким уровнем культуры, что без своих приспособлений они не проживут в тундре и суток[36]36
  Не могу не привести здесь фразу, случайно брошенную молодым эвелном в обыденном разговоре о ценах: «Ну, в тундре, конечно, с голоду не умрешь».


[Закрыть].

– Это главный признак варварства?

– Главный признак варварства – стараться не думать о важнейших делах и не готовиться к ним.

– О чем, например, не думать?

– О смерти, например.

(Тогда, в 1998-м, я поспешил уйти в разговоре от этой темы. И осознал это только при обработке записей.)

– А развитые цивилизации здесь были?

– Да.

– Почему же нет следов?

– Они на дне моря и на некоторых северных островах. Скоро найдут.

– Что за следы?

– Сейчас на больших глубинах могли сохраниться только остатки огромных сооружений. Например, аэродромов, туннелей, каналов. Рядом найдут и остальное.

– Как скоро?

– Еще при жизни твоего поколения.

07.01.99

С точки зрения Шамана эвелны являются более культурными людьми, чем мы. Я попытался получить более подробные пояснения.

– Наша цивилизация прошла те же стадии, что и эвелны, только раньше, однако. Почему считаешь их цивилизацию лучше?

– (Шаман улыбнулся моей стилизации под речь эвелнов.) Они развивались в более трудных условиях, сильнее общинная мотивация.

– Русские тоже дольше других жили общинами. Какое в этом преимущество?

– У русских тоже общинное настроение было сильнее, чем у западных. Сейчас они проходят критическую точку поворота, однако. (Шаман опять улыбнулся.)

– Что за поворот?

– На свободу личности.

– Так это прогрессивно.

– До определенных пределов. Пока, однако, индивид считается с интересами вида.

07.01.99

Логика Шамана показалась мне убийственно точной. Сказать нечего. Еще хуже то, что Шаману было настолько легко ответить мне, что его больше занимало в диалоге слово «однако», чем содержание. Взяв поролоновый коврик[37]37
  Тогда еще не были широко распространены современные туристические коврики.


[Закрыть], я отправился на скамейку Шамана, попытаться увидеть волны льда. Прилив вспучил многометровые льдины, и через образовавшуюся трещину на лед вылезла толстая нерпа. Полчаса я наблюдал за самодовольным животным, которое не знает ничего про интересы своего вида, но каким-то образом их поддерживает. Мысль о слабом месте в рассуждениях Шамана пришла вместе с холодом, окончательно пробравшимся под куртку.

– Человек – не только биологический индивид.

– Когда «совсем свободная личность» перестает жить для общества, общество разрушается.

– Как это проявляется?

– Например, техногенными катастрофами.

– Не вижу связи.

– Чтобы управлять сложными и масштабными техническими системами, например самолетом или энергостанцией, нужно на время полностью забыть о себе, посвятить себя служению другим через взаимодействие с системой. Современный человек, личность которого направлена на «самоактуализацию себя», не может этого. У него нет ни ценности, ни дисциплины самоотречения.

– И это ведет к катастрофам?

– «Независимая» личность все более отдаляется от мира, противопоставляется, самоутверждается за счет него. А мир все равно возьмет свое, иногда очень резко.

– Но человек живет не для абстрактного общества, а для родных, близких, друзей.

– Если орган начинает жить не для организма, а только для себя и соседних органов, организм быстро разрушится.

– Разумно живя для себя, личность взаимодействует с другими, идет обмен услугами, товарами, информацией.

– В этом другая сторона опасности. То, что вы называете «личность», полностью направлено на отношения с другими людьми.

– Что в этом плохого?

– Человек должен быть направлен и на отношения с окружающими, и на отношения с Духом. Без людей, направленных на отношение с Духом, общество деградирует.

– У нас много людей борются не только за себя и близких, а например, за права всех людей.

– Такие немного стабилизируют ситуацию. Но из них большинство таким способом просто презентируют себя окружающим, хотя и не осознают этого.

– Им это невыгодно. Зачем?

– В детстве им внушили, что заботиться о человечестве хорошо. Так они показывают окружающим и себе, что они хорошие. Хотя большинство из них искренни, мало кто следует за своим Духом.

22.02.06

В последние годы в окрестностях Магадана опять развелось много куропаток, зайцев, лис, медведей и других животных. Это понятно. Среди моих знакомых-ровесников только один изредка охотится. А в предыдущем поколении – каждый второй.

Но когда я высказал эти соображения Шаману, он лишь посмеялся.

– Местные жили профессиональной охотой тысячелетия и добывали зверя гораздо больше современных любителей. Дичь, однако, не переводилась.

– Действительно. Почему?

– Современные охотники убивают варварски, а местные – цивилизованно.

– В чем различие?

– Местные убивали только по необходимости. Соблюдали ритуалы и охоты, и разделки, чтобы душа животного не обиделась и вновь воплотилась в этой же местности.

– Чем же обижают сегодняшние охотники?

– На тех, для кого дичь – подспорье в семейном бюджете, не слишком обижаются. В конце концов, такой охотник думает о детях, то есть о жизни.

– А другие?

– Многие современные убивают для развлечения – это уже оскорбление. Не просят прощения, не соблюдают правил, плохо обращаются с телами. Душа животного после этого или долго не воплощается, или вообще уходит в другое место, даже в другие миры может от обиды. И души других животных уводит. В Магадане-то восстанавливается, а в других местах…

– Действительно, варварство. Хорошо еще, что обиженные животные не мстят.

– Мстят Духи местности.

– Как?

– Они отмечают убившего неправильно особым знаком убийцы. Этот знак опознается почти во всех мирах. Естественно, что убийца везде до конца жизни встречает больше неприязни. Соответственно живет хуже и меньше.

– Но многие охотники-любители и не подозревали об этом.

– Имеет значение не знание, а отношение. При искреннем раскаянии знак снимается, но годы, прожитые похуже, никто не вернет.

– Но человек не знал, не он виноват, а воспитание, система!

– (Шаман посерьезнел, взглянул исподлобья, потом поднял голову. Тут только я сообразил, что он опять пародирует гуру.) Каждый рождается в определенной системе не просто так, но все рожденные могут развиваться. (Шаман улыбнулся.) Больше не утомляй меня вопросами, ответы на которые есть в тысячах книг. Умей вовремя остановить вопросы.

Горы. Колыма

© Фото А. Шафранова