Текст книги "Большая книга Шамана"

Свобода. Благодарность Волка
(Восьмидесятые)

Работал психологом в отделе НОТ угольного треста под Карагандой (сейчас в Казахстане). Однажды вызвали в прокуратуру.

В кабинете ожидали двое невысоких квадратных мужчин в штатских костюмах. Они сразу мне напомнили бульдогов. Мужчины представились офицерами-оперативниками и предложили провести редкую в те годы судебно-психологическую экспертизу аффекта.

Полистав дело, я сразу сказал, что никаким аффектом здесь и не пахнет. Подсудимый, бывалый преступник, имел высокий статус в криминальных кругах. Скорее всего, имел место какая-то демонстративная выходка убийцы-рецидивиста. Ситуация вовсе не вынуждала к аффективным действиям. Оперативники посерьезнели, переглянулись, и тот, что помоложе, сказал: «Он – красный». Увидев мои поднятые брови, второй пояснил: «Он с нами сотрудничает, нужен аффект». Я попросил время, что обрадовало оперативников: «Подумай хорошо. Откажешься – будут проблемы. Правильно решишь, и твоей бабе помогут авторитетные люди».

Моя, как сейчас принято говорить, гражданская жена ночью на мотоцикле сбила человека. Реальное чувство вины угнетало, не давало спокойно обдумать и оценить ситуацию. Таня считала, что ей будет легче, если посадят. Я отговаривал тем, что это не поможет, но без внутренней убежденности, то есть и неубедительно. К счастью, серьезных травм не было, только ушибы, но мужчина (его родственники по доверенности) уже подал заявление. Третьего дня я ходил к нему и договорился. Но заявление забрать не удалось. Не отдали, сказав, что дело ушло в областную прокуратуру.

Посоветовавшись с Таней, стал тянуть время. Никакое «сотрудничество» не могло служить оправданием убийства – в этом мы были согласны. На очередном «собеседовании» оперативники мне прямо сказали: «Или посадим твою, или получишь от людей двадцать тысяч». Вот как им нужно было помочь Красному. Сейчас понимаю, что деньги бы не отдали, а скорее, заставили бы «лепить» экспертизу за экспертизой.

Вечером решил написать Красному аффект. Таня не спала, иногда рыдала. Под ее рыдания мне и приснился Волк. Фрагментом. Он бежал по снегу. Ему было хорошо. Он был свободен и ничем не поступался. Все стало предельно ясно.

Утром мы, бросив трудовые книжки и небогатый скарб, уехали в Москву. Товарищ обещал сообщить, если Таню объявят в розыск. Тогда мы уехали бы в Магадан и ушли на несколько лет в тайгу. Моя сестра, работавшая начальником сельхозотдела в Колымагидрометеокомитете[59]59
  Сельхозотдел в Магадане занимался метеосводкой для рыбаков и оленеводов.


[Закрыть], могла показать более-менее оборудованную не используемую точку.

Розыска не было. Опера блефовали.

В Москве без жилья, работы и почти без денег мы впервые по-настоящему почувствовали себя свободными и уверенными.

Секс – наркотик

16.07.00

Жить на побережье – много работать физически. Постоянно собирать, пилить и колоть дрова. Даже летом, если поленишься засветло, встанешь в два-три ночи от холода и будешь искать дрова в темноте. Если живешь долго, нужно начинать охотиться и ловить рыбу, постоянно чинить домик или печь, чистить все от сажи и нагара. Любая мелочь более энергозатратна, чем в городе: набрать чайник – выйти на мороз и набивать его снегом, да еще захватить снег в пакете, так как даже хорошо набитый снегом чайник дает лишь полчайника воды; стирка или помывка – воду нагреть…

«Ломка» (перестройка, приспособление) организма к таким нагрузкам происходит на третий-четвертый день. Хочется все бросить и уйти в город к горячему душу, полуфабрикатам и электроприборам. После «ломки» человек приспосабливается, меньше замечает бытовые трудности.

О женщинах начинаешь думать к началу второй недели и к концу недели вспоминаешь о них постоянно. Наверное, именно это обусловило столь большое количество названий ручьев «Вера» или «Анюткин», речек «Татьяна», «Ольга» или «Своенравная», вершин «Женская грудь», бухт «Желанная» на геологических картах и картах морских побережий. Шаман, кажется, не страдает без женщин.

– Как живешь долго без секса?

– Не так долго, как думаешь.

– Все же очень долго по городским меркам.

– Секс нужен не так часто, как кажется городским.

– Почему же такой культ секса?

– Люди заменяют им недостающие части своей жизни.

– Как? Какие?

– Например, человек, живущий рутинной жизнью, перестает чувствовать себя живым. Секс дает ему ощущение жизни. Естественно, что он зависим от этого.

– А как иначе почувствовать себя живым?

– Дух, любовь, ненависть, творчество, вера, цель… Все, что поднимает человека над рутиной, освобождает от псевдозависимостей.

16.07.00

Я прочел много книг по сексологии, физиологии и психологии сексуальных отношений. Но не встречал такой простой и очевидной мысли. Ценность секса потому и казалась бесспорной, что он придавал жизни цвет и вкус. Фрейд писал о разных занятиях как о суррогатах, сублимации секса. Шаман рассказал о том, как секс может быть суррогатом других жизненных ценностей.

– Почему секс дает ощущение жизни?

– Не сам. Ощущение жизни дает связь с миром. Связь с партнером на некоторое время заменяет это.

– Почему же люди не стремятся так к другим связям с миром, как к сексу?

– Он многогранен и легко доступен. Для многих других связей с миром нужны усилия, воля, труд души.

– А сам секс не является связью с миром?

– Только часть ее. Как, например, жиры в пище. Они нужны, но не могут быть единственной пищей.

17.07.00

Мысль Шамана проста, развиваю ее, будто рассказываю студентам. Если секс становится суррогатом других аспектов жизни, то в этом аспекте возможны два вида сублимации: сублимация секса и сублимация сексом. Так же и с остальными видами психологических защит. И с толкованием сновидений. В этом Шаман – специалист.

– Значит, Фрейд был не прав, утверждая, что наши сны – символизм бессознательного?

– Прав частично. Это хуже, чем вообще не прав.

– Как это?

– Частичная правдивость скрывает то, что неверно.

– А что еще в наших снах?

– Инспирации, инвольтации. На русском нет точного термина, примерно – влияния.

– Кто на нас влияет?

– Духи, сущности, миры высшие и низшие.

– Это не творения коллективного бессознательного?

– Беда, коли влияния высших миров трактуются как игра сексуальных инстинктов.

– А я думал, что сам творю все, что вижу во сне.

– А ты подумай, что такое «я сам»?

Снежный человек

1999, 2000, 2001

19.07.99

Шаман может многое, что недоступно простому человеку. При этом он утверждает, что, например, в его общении с растениями, животными, ручьями или облаками нет ничего мистического, а есть определенные практики. Просьбы показать что-нибудь специально Шаман игнорирует, но его исчезновения и появления, призывы рыбы в ловушку, свист для отпугивания комаров, угрозы мышам и другие «бытовые практики» я наблюдаю постоянно. Шаман редко обсуждает со мной эти практики, отговариваясь неразвитостью моего языка, но иногда кое-что поясняет.

– Ты утверждаешь, что можешь существовать одновременно в разных точках пространства?

– Для твоей реальности.

– Как это?

– Вот ползет паук. Ты ставишь на его пути руку, паук разворачивается. Ты ставишь другую руку. Для паука твои руки – два разных существа, но это – ты один: и спереди, и сзади одновременно.

– Если на меня нападают два волка, это два волка или одно существо?

– Волки, медведи и все звери – могут быть руками Духа местности. Не раздражай его, и никто не нападет.

19.07.99

Некоторые странные ритуалы Шаман объясняет нежеланием раздражать сверхсущества или желанием получить от них помощь. Сначала я думал, что он научился этим ритуалам у эвелнов, пока не увидел, что они сами приходят к нему за подсказкой и уточнением. Мои расспросы об источнике знания ритуалов Шаман счел бесполезными, заявив, что я все равно не занимаюсь соответствующими практиками. Сам употребленный мною в контексте вопросов термин «ритуалы» привлек внимание Шамана, и он сказал, что я интерпретирую как ритуалы все непонятные мне действия. Единственный раз мне удалось получить разъяснение природы сверхсуществ.

– О каких сверхсуществах ты говоришь?

– Представь себе глубоководную рыбу без зрения и слуха. Может она иметь представление о солнце, тебе, твоей деятельности?

– Нет.

– Правильно, у тебя на два чувства больше. А теперь представь себе существ, у которых на два чувства больше, чем у тебя. Можешь ты иметь представление об их мире и их деятельности?

– Мне говорил об этом один коллега[60]60
  А. Н. Губарев, сейчас директор ЦНС (Центр народов Севера) СВГУ.


[Закрыть], но тогда не очень верил, что есть такие существа.

– Что мешало?

– Если бы они были, мы бы видели следы их деятельности.

– Мы и видим.

– Где?

– Например, движение материков.

– А я думал, что материки движутся по естественным причинам.

– Если ты придешь вырубать лес, зайцы разбегутся. А когда они вернутся, то не смогут связать пеньки с твоей деятельностью. Для них это будет «по естественным причинам».

– Эти сверхсущества – Духи?

– Нет, просто существа.

– Это – инопланетяне?

– Хоть горшком назови…

– Их много на Земле?

– На их Земле много, а на нашей нет, как нет нас на Земле Глубоководной Рыбы.

20.07.99

Появившееся ночью чувство тревоги, не покидало меня все утро. Не мог найти причину. Ни физические, ни астральные животные не могли мне угрожать при Шамане. Людей не было по крайней мере в радиусе ста километров. Некоторое время я смотрел на спокойного, как вода в утреннем колодце, Шамана и неожиданно для самого себя спросил:

– Снежные люди есть?

– Да.

– Ты видел их?

– Да.

– Как они выглядят?

– Для человека очень устрашающе.

– Они опасны?

– Нет. Мы им безразличны.

– Все же как они выглядят?

– Представь себе человеко-медведя выше высокого дерева с горящими глазами и очень хищной мордой.

– Десять метров высотой? Почему же их никто не может поймать?

– У них на одно чувство больше, чем у нас. Человеческая охота на них была бы похожа на охоту слепых на зрячего.

– Значит, если несколькими дивизиями оцепить большой кусок тайги и плотно прочесать, их обязательно поймают?

– Не ищи приключений…

– Но все же принципиально можно их стопроцентно поймать?

– Бесполезно. Они уйдут в свои туннели. Вся дивизия пройдет мимо.

– Что за туннели?

– Человек со своей геометрией и энергетикой может передвигаться только по определенным туннелям на Земле, хотя ему кажется, что он передвигается свободно.

– Знаешь, я читал «Книгу песчинок»[61]61
  Книга песчинок. Л.: Художественная литература, 1990.


[Закрыть]. Там сказано о туннелях, сокращающих географические расстояния.

– Неудивительно. Все хорошие фантасты – экстрасенсы. А в твоей книге сказано, что эти туннели населены?

– Нет.

– Видишь. Да люди и не могут попасть в туннели других существ просто так.

– То есть снежные люди нам не встретятся?

– Те, кого называют снежными людьми, могут передвигаться по нашим туннелям тоже, хотя это бывает редко.

– Снежные люди видят туннели?

– Это – обыденность для них.

– А другие существа?

– Птицы могут пролететь по туннелю.

– Куда?

– Помнишь Землю Санникова? Птицы весной летят на север от побережья Ледовитого океана, и никто не знает «куда?».

– Да, сам видел. Это страшно бесит орнитологов.

– Они летят на Землю Санникова через особый туннель.

– Как же ты повстречался со Снежным человеком?

– Я сам – Снежный человек.

– А обычные, не снежные люди, могут как-то узнать о снежных?

– (Пауза. Шаман заметил, что я иронизирую, но сразу же заметил, что я очень встревожен.) Обычный человек не может осознать, что они находятся рядом в своих туннелях. В это время он испытывает особое чувство тревоги. Можно научиться выделять это чувство.

– Не понимаю.

– Когда ты проходишь мимо муравейника, муравьи не осознают твое присутствие, хотя ты ударом ноги можешь разрушить их жизнь. Они испытывают особое чувство тревоги.

– То есть необъяснимая тревога обусловлена тем, что снежные люди находятся рядом?

– Не только тревога и не только они.

– Они сейчас рядом?

– Да. Скорее – она.

– Я спросил тебя, потому что почувствовал?

– Ты просто чувствуешь тревогу. А спросил, потому что почувствовал мое знание об этом.

– Почему они не захватят планету?

– Тебе хотелось когда-нибудь захватить мир моржей или мир чаек?

20.07.99

Поняв причину тревоги, я постарался успокоиться и стал пытаться ощутить присутствие. Шаман подсказал мне, чтобы я прошел пять шагов влево и вперед. Когда я, вытянув руки, сделал пятый шаг, Шаман покатился со смеху. Стало грустно, я опустил руки и пошел дальше, чтобы не сказать грубость. Почти сразу же возникло ощущение, будто я наткнулся на какое-то уплотнение воздуха. В тот же момент по лицу и груди будто скользнула невидимая мягкая щетка, и уплотнение исчезло. Резко прекратился смех Шамана. Я оглянулся и увидел, что он машет мне рукой.

– Что это было?

– Я не хотел, чтобы ты дошел на нее. Но ничего страшного. Она ушла без раздражения.

– Это могло быть опасно?

– Это – вряд ли. Ты же не раздражаешься, когда в ногу тебе ткнется полуслепой щенок. Скорее ты погладишь его.

– Куда она ушла?

Магадан с крыши драматического театра

© Фото А. Шафранова

– Просто с твоего пути. В то место, куда человек попасть не может.

– Вообще не может, или существуют практики?

– Да, всякие пентаграммы-гексаграммы. Но учти, что они, как правило, приводят на используемые дороги и тропы, аналогичные нашим. Вероятность встречи велика.

– У меня такое ощущение, что нечто подобное бывало и раньше.

– Ничего удивительного. Каждый человек может задеть какое-нибудь существо, или они могут задеть нас[62]62
  Мои долгие попытки чувствовать снежного человека привели к результату. Зимой 2001 года я чувствовал, как они дважды проходили мимо Магадана. Первый раз это была группа из трех существ (человек), проследовавшая от мыса Чирикова по Марчеканской сопке на материк. Второй раз – одно существо (мужчина) ночью долго смотрело на Магадан с Марчеканской сопки. Его почувствовали часовые расположенной неподалеку воинской части и напряженно смотрели в темноту. Существо перенаправило их агрессию в сторону города. Кроме меня, в Магадане еще два или три человека чувствуют их и мое чувствование, но не могут себе этого объяснить.


[Закрыть].

20.07.99

Смотрю на море, горы на далеком острове, пытаюсь представить себе в прозрачном воздухе идущие во всех направлениях туннели, наполненные различными существами.

Чаще всего представляются люди: современные и древние, разных национальностей и… цивилизаций.

– А люди все ходят по одним и тем же туннелям?

– Нет.

– Но ведь все люди могут встретиться.

– Нет. С людьми из твоих туннелей ты будешь встречаться постоянно, хотя кажется, что вероятность встречи мала. С другими не встретишься никогда.

– Да, часто встречаю в метро магаданцев, хотя в Москве почти невероятно оказаться случайно в одном вагоне.

– Чаще, чем простая вероятность?

– Намного.

Быки на пастбище

© Фото автора

– Скоро наука должна будет взяться за эти туннели.

– Почему я попадаю именно в эти человеческие туннели, а не в другие?

– Японские рыбаки говорили: «Карма».

– А ты?

– Ритм, скорость, узоры, энергия.

01.08.99

Мир наполнен огромным количеством неизвестных существ. Мы не знаем о них, потому что наша деятельность никак не пересекается с их жизнью. Часть из них знает о нас, часть – нет. В основном они безопасны, так как мы никак не связаны с их жизнеобеспечением. Информация о них накапливается медленно, по мере расширения общественной или индивидуальной практики.

– Чьи это следы возле ручья?

– Не знаю.

– Да там все истоптано.

– Про следы я знаю, не знаю – чьи.

– Никогда не пытался узнать?

– Много лет следил, капканы ставил, ямы, тетиву – бесполезно.

– А эвелны?

– Местные тоже не знают.

– Так это что, неизвестный науке зверь?

– Один из них.

– Но что-нибудь ты о нем знаешь?

– Эвелны считают, что он похож на мамонта и может передвигаться в снегу, во льду и, наверное, в земле.

– Почему раньше не было его следов?

– Это существо не похоже на обычных животных еще и тем, что не имеет постоянной территории или маршрутов миграции. Я думаю, что оно или они иногда ночуют прямо в ручье.

– Есть другие неизвестные звери?

– Много.

– Не могу поверить.

– Помнишь, ты не хотел верить в снежного паука и объяснял мне, что этого не может быть, из-за того, что они должны быть минусовой температуры?

– Мои знакомые биологи и сейчас не верят, что я видел его.

– Значит, они не поверят и в этих зверей, поскольку никогда их не увидят.

– Что мешает наблюдать их?

– Разное количество чувств, разный темп, плотность, разные туннели, разные спектры или и то, и другое вместе.

– Хоть какие-нибудь примеры?

– Их полно в фольклоре: лешие, домовые, русалки, кикиморы, полтергейсты, инопланетяне…

01.08.99

Решив, что Шаман является экспертом по общению с лешими, домовыми и русалками, я попробовал расспросить о них.

– Эти лешие, домовые и русалки часто общаются с человеком?

– Скорее люди часто обращаются к ним.

– Откуда у людей такие умения?

– Люди выполняют определенные действия как ритуалы, но это является фрагментами практик взаимодействия.

– Откуда люди знают, что делать?

– Людей миллиарды, они могут сделать что-то случайно и запомнить. Кроме того, из миллиардов должно быть много неординарных: видящих, понимающих, чувствующих.

– Общение с ними не опасно?

– Как ребенку с топором. Сами они не враждебны, но человек может их разозлить по незнанию.

– А сами они не общаются с людьми?

– Помнишь, ты кружил вокруг своей избушки?

– Помню. Досадно.

– Это Леший развлекался. В моменты, когда ты впадал в прострацию, он проводил тебя по своему туннелю к началу круга.

– Я мог это заметить?

– Это – вряд ли. Его темп гораздо быстрее твоего.

12.12.99

Третий час идем с Шаманом по льду, меняясь и ступая след в след друг другу. Идя сзади, заметил, что иногда от одежды Шамана отделяются черные точки и разлетаются в разные стороны. Сначала подумал, что просто рябит в глазах. Стал присматриваться. Точки были очень маленькими шариками с прозрачной оболочкой. Они летали по сложным траекториям во всех направлениях, обгоняя нас или отставая, по ветру и против ветра. Ни одна не садилась на снег. Отдаляясь, они просто терялись из виду из-за маленьких размеров. Я стал ставить руку на их пути, но они ни разу не садились на нее, всегда огибая сантиметрах в десяти.

– Ты видишь эти черные точки вокруг нас?

– Да, сегодня их день.

– Что это?

– Простые полевые существа. Сегодня сгустились.

– Что за полевые существа?

– Вроде паразитов или симбионтов.

– Они вредны?

– Обычно их не замечаешь. Скорее – симбионты.

– Откуда у них энергия на морозе?

– Они – вроде замкнутых колец энергии или вихрей. Даже света Луны может хватать.

– Почему они видны сегодня?

– Выброс. Или размножение, или отмирание.

– Нужно их изучать.

– Пробуй.

– Как ты с ними практикуешь?

– Никак. Или изредка считаю их знаком изменений.

– Полезных.

– Любых. Это знак для внимательности.

12.12.99

Шаман показал ничем не примечательное место, сказав, что здесь есть кости неизвестного животного. Я – не зоолог, кости как кости. Животное, наверное, величиной с овцу. Клочья шкуры с сохранившейся коричневатой шерстью. Сначала подумал, что большая росомаха. Но череп и впрямь был странным. Выступающих вперед челюстей не было. Острые, загнутые внутрь зубы и треугольная форма наводили на мысль о голове большой рыбы, но роговые наросты на черепе и солидные когти указывали на сухопутное животное.

– Что за животное? Амфибия?

– Не видел живым.

– А как узнал о костях?

– Много лет назад его здесь загрызли волки. Наткнулся случайно.

– Откуда знаешь, что волки?

– Интересно стало, кто мог убить такое чудище. Вычистил следы под наносами. Зверь сопротивлялся. Здесь рядом есть и волчьи кости.

– Вел себя достойно, значит.

– Когда загрызают, то и заяц дерется.

12.12–13.12.99

Часа в четыре утра по крыше что-то ударило. Со сна подумал, что камень с осыпей. Но Шаман поставил землянку так, чтобы камни на нее не сыпались. Сомнения мешали уснуть, и я почти отогнал их, когда явственно услышал, как на крышу упала ветка. Ветром принесло? Но высокие деревья довольно далеко. После третьего удара стало очевидно, что кто-то кидает ветки специально.

Эвелны? Нет. При их вежливости они не потревожат нас до утра. Другой человек, наоборот, при ветре и морозе поскорее зайдет в землянку, а не будет кидаться ветками. Выманивают? Беглые зэки? Чушь. Никто из них в эту сторону не пойдет, да и не дойдет зимой. Значит, не человек. Еще одна ветка ударила по крыше.

Шаман, как всегда, дышал во сне бесшумно, и я посветил фонариком, убедиться, что он здесь. Веки Шамана дрогнули, он махнул рукой, показывая, чтобы я отвел луч фонарика. Я понял, что Шаман проснулся.

– Что это?

– Спи. Етти развлекается.

(Увидев, что Шаман совершенно спокоен, я отложил вопросы до утра и скоро сам уснул.)

– Это Снежный человек?

– Нет. Етти – вроде большой снежной обезьяны.

– Здесь есть и такие?

– Всегда были, но мало. Намного меньше мишек.

– Зачем он кидал ветки?

– Развлекался с тобой.

– Как это?

– Чувствуют эмоции человека. Он и развлекался твоей тревогой.

– Опасен?

– Это вряд ли. Много раз за мной ходили, но никто близко не подошел. И эвелны их не считают опасными, хотя обходят.

– Живут племенами?

– Одиноко, как медведи. Иногда мать с детьми.

– Почему их мало?

– Не знаю. Может, еды мало.

– Всеядные?

– Никто не знает их жизни.

13.12.00

В самые морозы печку приходится протапливать каждые пять-шесть часов даже в хорошо оборудованной землянке Шамана. В моем домике – каждые три-четыре часа. А в постройках краболовов возле Магадана, наверное, каждые час-два[63]63
  Местный прикол над «спецами» (спец – от глагола «спать» – из геологического сленга) – утром ставят в печку свечу. Спец просыпается от холода, видит в печи огонек, думает, что скоро разгорится, нагреется, и опять засыпает. Так до нескольких раз, пока не встанет или сам не растопит.


[Закрыть].

Эти постройки никогда не планируются, уникальны. У меня накопился целый альбом фотографий такой бич-архитектуры.

Сначала на месте ночевки возле «удачных мест» строится летний навес, потом стены от ветра. «Слабые» места постоянно укрепляются и утепляются тем, что принесет море. К зиме подвозится морем железная печка, навес еще подпирается, чтобы не провалило снегом, стены обиваются разномастными дощечками, вискозными мешками, подсыпаются, обматываются обрывками канатов… В следующие годы в случайном порядке появляются лари, пристройки, тамбуры. Рядом строится новый летний навес, чтобы не варить краба в землянке… Понимаю теперь, почему зимой добытчики живут и «крабят» в одном месте по двое-трое, хотя это невыгодно. Но нужно собирать много дров и дежурить по ночам, топить печку.

Летняя постройка краболовов

© Фото автора

Дрова и чайка

© Фото автора

Нам с Шаманом тоже приходится ходить по ледяному припаю за дровами.

Припай твердый и ровный. Мы волочем по нему выбитый изо льда плавник, оставляя в снегу длинный извилистый след. На следующий день этот след бывает весь исчеркан поперечными полосками, которые вне следа встречаются довольно редко.

– Что за полоски?

– След зимних чаек.

– Какие чайки?!! Ветер тридцать метров при морозе тридцать!

– Зимние чайки слишком тонки для ветра, он им не помеха.

– Почему я не видел ни одной?

– Они очень тонкие.

– Я бы видел хоть линии.

– Когда ты видишь обычную чайку снизу, у нее длинные широкие крылья. Но вот чайка летит прямо к тебе или от тебя. Ее крылья кажутся тебе тонкими, как листок бумаги. Зимние чайки еще раз в десять тоньше. Нужно долго и внимательно присматриваться, или иногда замечаешь их случайно.

– Их много?

– Не меньше летних.

– Почему же люди не знают о них?

– Охотники и рыбаки, конечно, изредка замечают. Но думают, что померещилось. Некоторые просто не считают нужным об этом говорить.

– Почему?

– Ты же не рассказываешь знакомым летом, что видел чаек. Слишком обыденно.

– Куда зимние чайки деваются летом?

– Никто не знает.

Дрова

© Фото автора

10-11.08.01

Дождь льет пятый день без перерыва. Это – нетипичный дождь. Обычно сильные дожди не бывают долгими, долго идет мелкий дождь. Этим летом у меня уже был необычный опыт с неожиданной грозой, которой не должно было быть. Потом выяснилось, что в Магадан на корякский национальный праздник свезли сразу семь старух-шаманок, а они и вызвали эту грозу[64]64
  Этот факт могут зафиксировать сотни или тысячи магаданцев. Когда часа в четыре дня старухи заявили, что вызовут грозу, все собравшиеся только улыбались – весь круг горизонта был ярко-синим, метеосводки ничего не предвещали. В пять они начали камлать, в шесть с моря поползли рваные темно-коричневые тучи, а в семь грянула очень сильная и единственная за все это лето гроза. Через два часа она прекратилась, и дней пять стояла солнечная погода, как и обещали метеосводки.


[Закрыть]. Они думают, что если в ответ на их камлание будут гром и молнии, то это Ворон услышал их и отвечает.

Часа в два дня я понял, что дождь нетипичный, сразу же собрался и пошел на место, где был во время грозы. Идти моим шагом с легким рюкзаком всего три часа от города, есть тропа, и здесь даже бывают другие люди, но не в дождь, конечно.

В семь вечера мне удалось разжечь устойчивый большой костер. Для скорости я принес в пластиковой бутылке бензин. К восьми-девяти почти засветло у меня был и навес, и запас дров на ночь. С дровами легко – плавник давно никто не собирал.

Дождь льет и не думает прекращаться. Под моим навесом камни уже высохли от костра, тепло, но парит из-за дождя и тумана. В десять уже ничего не видно дальше метров тридцати. Подумал, что, наверное, это просто обыкновенный сильный дождь.

Проснулся часа в три из-за того, что шум дождя прекратился. Особенно громко стало слышно, как невидимые в тумане волны накатывают на берег. Часы я снял, и нет необходимости доставать их из кармана рюкзака. Подложил дров и удобно уселся возле костра. Тихо. Стал входить в состояние «аэродром подскока». Есть.

Он (оно?) вышел из-за ближайшей скалы. Ни один камень не покатился, не стукнул, хотя его размеры и вес огромны. Человек так ходить не может по этому берегу; камни проседают, катятся, скрипят, стучат. Он подошел в два шага, то есть его шаг в четыре-пять раз больше человеческого, как и размеры. Уселся массивной темно-коричневой глыбой с другой стороны костра. Дым на него, человек не смог бы там спокойно сидеть, но его, кажется, это не беспокоит. Хорошо, что я в состоянии Шамана, а то испугался бы и повредил себе. Хотя, возможно, иначе он бы просто не показался.

Я медленно (сейчас, когда пишу, самому странно, но была мысль: «Не спугнуть») протянул руку вправо к куче дров и положил в костер ветку. Он тоже медленно протянул огромную мохнатую лапу (руку) вокруг костра (!) и положил ветку в костер. Мощь и размеры его неимоверны, но он не настроен враждебно. Тоже, наверное, хочет не спугнуть.

Контур его треуголен, как яранга, хотя угадываются мощные плечи. Голова заострена кверху, глаза светятся красно-коричневым отблеском костра. Наверное, примат. Но нет ощущения первобытности, скорее такие будут потом. Понимаю, что он ходит, бегает, плавает быстрее меня. Наверное, идеально приспособлен к холоду и жаре. Такой переживет и ядерную зиму. Зачем он пришел? Должна быть какая-то цель. Пытаюсь обратиться к нему мысленно или уловить его мысленное обращение. Ничего нет, кроме того, что сам воображаю. Неожиданно понимаю, что он тоже находится в состоянии Шамана. Вопрос сам вылетел изо рта: «Шаман, это ты?»

Он шевельнулся, глаза мигнули. Это не подтверждение и не отрицание. Молчим. Наконец понимаю, что это просто встреча. Он пришел на нее так же, как и я. Еще раз подкладывали дрова. Стало светать, опять пошел дождь. Он встал и опять исчез за скалой. Встреча закончилась.

13.12.99

12.50 по магаданскому времени[65]65
  В Магадане день наступает раньше московского на восемь часов.


[Закрыть]. Оборудование: Бубен[66]66
  У этого Бубна есть имя, но я не спросил Шамана, можно ли его назвать? Поэтому не называю.


[Закрыть] с колотушкой, не начисто, но почищенный от снега и наледи помеченный Шаманом участок земли в начале плато после долгого крутого подъема от побережья.

Что будет, не знаем – ни Шаман, ни, тем более, я. Несколько дней Шаман тихонько настукивал по бубну и прислушивался к его звукам. Бубен Шамана – не просто барабан. Бубен – живая карта-модель местности. Если что-то происходит на местности, Бубен может сообщить об этом. На этот раз Бубен сообщил, что из-под земли могут показаться неизвестные животные. Сижу с подзорной трубой метрах в пятидесяти от участка. Моя задача – наблюдать и ни во что не вмешиваться. Холодно.

Шаман сидит посреди участка, поставив Бубен вертикально на землю и настукивая пальцами определенный ритм. Такие звуки издают эти животные при передвижении под землей.

Примерно 13.07. Справа от Шамана выскочили вверх небольшие комки почвы. Шаман, наверное, видит, но не меняет ни позы, ни ритма.

Примерно 13.09. Повсюду вокруг Шамана выскакивают вверх небольшие комочки смерзшейся земли. Подзорная труба сфокусирована на основании Бубна, вижу, как крошки почвы отскочили от него. Зрелище немного напоминает поверхность кипящей манной каши. Только здесь смерзшаяся земля.

13.10. Явление исчезло. Минуты через три-четыре иду к вставшему на ноги Шаману. Поверхность почвы покрыта углублениями диаметром от 2,5 до 3,5 см, глубиной 3–5 см. Дальше просто земля, чуть рыхлее смерзшейся, но быстро смерзается. Обращаюсь к Шаману.

– Ты видел их.

– Иногда черные, возможно, кожистые или роговые окончания. Но не могу сказать: носы, головы или конечности.

– Почему они исчезли?

– Как-то распознали нас.

– Мы сможем их выследить?

– Такие следы я видел тысячи раз, когда снег стаивает, а почва еще не оттаяла. Но подобраться к ним невозможно.

– Почему?

– Они слышат не через воздух, а через почву, грунт, скалы. Колебания от каждого твоего шага распространяются во много раз мощнее и дальше.

– А их можно подманить твоим ритмом?

– В принципе да. Но я не передам его.

– Почему?

– Пусть нетронутое подольше таким и остается.

– Зачем ты это сделал сейчас?

– Новая практика.

– Как будешь ее развивать?

– Не знаю. Сама разовьется со временем. Важно было начать.