Текст книги "От индивида к индивидуальности"

Традиционно под представлениями, как своеобразными психологическими образованиями, понимают представления памяти. В этом случае представления выступают как воспроизведенный образ предмета или явления, которые субъект ранее воспринимал и которые сохраняются в его памяти. В представлениях образ воспроизводится в отсутствии непосредственного сенсорного воздействия со стороны предмета, как это происходит в процессе восприятия. Представление выступает в определенном смысле операцией, обратной по отношению к восприятию. В силу сказанного, представление обладает гораздо большей свободой, чем образ восприятия. Но, будучи включенными в опыт субъекта, образы представлений зависят от этого опыта, от внутреннего мира человека. Можно сказать даже больше: образы представлений порождаются внутренним миром, служат маркерами внутреннего мира. Представления носят функциональный характер и призваны способствовать разрешению проблем душевной жизни. Будучи связанными с внутренней жизнью субъекта, представления носят динамический характер, отражающий внутреннюю жизнь субъекта, и сами выступают в качестве элемента внутренней жизни. Наличие представлений, свободных от детерминации предметными воздействиями, поставляет чувственный материал для творческого мышления человека.

С учетом существования категориальных образов, представления также могут носить обобщенный, категориальный характер и выступать основой предметного сознания.

В заключение отметим, что все основные характеристики представлений, в качестве которых выступают полнота, точность и детальность образа, его яркость – четкость, эмоциональная насыщенность, будут во многом определяться внутренним миром человека, его душевной жизнью.

Воображение продолжает линию свободы психических процессов от жесткой внешней детерминации. Воображение есть процесс создания новых образов на основе содержания внутреннего мира. Но при этом воображение носит функциональный характер. Эти образы, как правило, создаются для чего-то с конкретной целью. В процессе воображения содержание внутреннего мира преобразуется в новые образы, которые не даны непосредственно в восприятии, но используются в деятельности и поведении. Это образы, превращающиеся в реальность.

Две черты, взятые в их единстве, определяют мощь воображения и его уровень. С одной стороны, насколько воображение придерживается ограничительных условий, от которых зависит осмысленность и объективная значимость его творений, с другой – насколько, тем не менее, новы и оригинальны, отличны от непосредственно данного его порождения. Воображение, не удовлетворяющее обоим условиям, фантастично, но творчески бесплодно (С. Л. Рубинштейн)[196]196
  Рубинштейн С.Л. Основы психологии М.: ГУПИ, 1935.


[Закрыть].

Данный подход к пониманию сущности воображения подтверждают данные по развитию воображения в онтогенезе. Как показал еще Рибо, творческое воображение в своем развитии проходит через два периода, отделенных критической фазой. Первый период – от 3 до 17–18 лет. В этот период воображение независимо от рациональных элементов, оно в основном субъективно. Но по мере развития мышления подростка обозначается антагонизм между субъективностью воображения и объективностью мышления: этим антагонизмом и характеризуется переходная фаза. Во втором периоде воображение подчиняется интеллекту, ограничивающему проявления субъективизма. Соотношение двух отмеченных линий развития носит индивидуальный характер. У одних – это самый общий случай – воображение в результате развития мышления приходит в упадок. У других – проникновение рациональных компонентов в воображение преобразует последнее, превращая в подлинно творческую способность. В тесном единстве с развивающимся мышлением на воображение влияют и знания субъекта. По мере их роста, с одной стороны, возрастают ограничительные условия, диктуемые этим знанием, с другой, знание расширяет возможности воображения. Ограниченность круга знаний и опыта ребенка открывает большой простор субъективному творчеству. Ребенок открывает новое для себя. Но рост знаний и опыта, налагая ограничения на воображение, открывает путь к познанию объективно нового. Таким образом, мы видим, что понять сущность воображения можно, только рассматривая его соотношения с предметным миром и внутренним миром человека, которые, в свою очередь, связаны друг с другом.

Мышление в своей родовой (но не простейшей) форме представляет собой психический процесс познания, установления значения и смысла воспринятого. Момент самого движения в процессе познания от чувственного материала (образов и переживаний) к знанию есть мысль. Решающим моментом познания является включение познаваемого предмета в предметную деятельность, которая определяется потребностями человека, стремлениями человеческой души. Именно в деятельности устанавливается значение и смысл окружающего предметного мира для достижения цели деятельности. Находятся признаки предметной среды, существенные для успешной деятельности, и отыскивается сам способ деятельности, адекватный потребностям и целям. В деятельности осуществляется функциональный анализ воспринимаемого. Предмет выделяется из фоновой среды, из совокупности других предметов, дифференцируются отдельные свойства предмета, и устанавливается знание предмета и отдельных его свойств для деятельности. Деятельность порождает мысли и ведет к знаниям. Это знание конкретно: относится к конкретным предметам, к конкретной деятельности. Это знание конкретно-действенное и наглядно-действенное, а процессы мышления, его порождающие, характеризуют наглядно-действенное мышление. Его отличительными признаками являются: во-первых, неразрывная связь с восприятием, оперирование воспринимаемыми вещами и их связями; во-вторых, неразрывная связь с предметными, практическими действиями.

Природная сущность человека обеспечивает возможность познания естественной среды существования человека. Возможности наглядно-действенного мышления огромны. Ярким свидетельством этому является так называемый неолитический парадокс, о котором мы писали ранее.

В данном восхитительном отрывке в концентрированной форме показаны достижения человека неолита или протоистории, достижения первобытного мышления. Неолитический парадокс, как оказалось, заключается в следующей проблеме: после столь бурного прогресса в сфере познания природы и технологий человечество остановилось в своем развитии на несколько тысячелетий ДО формирования современной науки с ее достижениями. Анализируя ситуацию, Леви-Строс делает заключение, что отмеченный парадокс «допускает только одно решение: существуют два различных способа научного мышления, являющиеся функциями (конечно, не равных стадий развития человеческого разума) двух разных стратегических уровней, на которых природа подвергается атаке со стороны научного познания». Один основывается на восприятии и воображении, он весьма близок к чувственной интуиции; другой основывается на абстрагировании от чувственного восприятия, в силу чего он более свободен, расторможен, что позволяет раскрывать более отдаленные связи и отношения. Следует также подчеркнуть вывод Леви-Строса о том, что оба способа научного мышления (первобытного, мифологического и современного) различаются «не по роду ментальных операций, которыми оба они располагают, и которые отличны не столько по своему характеру, сколько по типу явлений, к которым они прилагаются».

Следует отметить, что и сегодня в жизни человека наглядно-действенное мышление играет значительную, а часто ведущую роль. Большинство видов профессиональной деятельности реализуется на основе наглядно-действенного мышления. С опорой на данный тип мышления строится повседневное поведение человека.

Не ставя себе задачу дать характеристику всем видам мышления, остановимся еще на словесно-логическом мышлении, или мышлении в понятиях.

Если в наглядно-действенном мышлении слова используются только как средство выражения выполненных в образах преобразований, то в словесно-логическом мышлении слова выступают в форме понятий, а мышление осуществляется в абстрактной форме при помощи логических операций с понятиями. При этом необходимо помнить, что за понятиями всегда стоит чувственное познание. Обобщая, мы вскрываем общее в единичных предметах и явлениях действительности. Чувственное познание – не только источник мыслительной деятельности, но и ее опора.

В отечественной психологии постоянно подчеркивается, что предметное содержание определяет течение процесса мышления, его направленность и результативность. Мышление, прежде всего, подчеркивал С. Л. Рубинштейн, раскрывает объективные, существенные связи и отношения, причастные к предмету мышления, к ситуации, которая характеризует задачу, подлежащую разрешению. Подчеркивая объективную связь с предметом мышления, С. Л. Рубинштейн, несомненно, делал существенный шаг в раскрытии сущности мышления. Но, к сожалению, приходится констатировать, что это стремление породило отрыв мышления от содержания внутреннего мира личности.

Полемизируя с представителями ассоциативной психологии, Рубинштейн подчеркивал, что связи, которыми они оперируют, являются субъективными. Одно и то же содержание вызывает у различных субъектов различные ассоциации. Но именно это и подтверждают эмпирические данные, когда разные люди в одной и той же ситуации одну и ту же задачу решают по-разному, получают различные результаты. Если бы все определялось только внешним предметным содержанием, то, овладев одними и теми же мыслительными операциями, все получили бы одни и те же результаты. Но дело в том, что внутренний мир вносит существенные коррективы и детерминирует решение задач не в меньшей мере, чем внешний предметный. Изучая мышление, ни в коей мере нельзя ограничиваться внешней предметной обусловленностью мышления. Не менее важно поставить вопрос о том, как мышление связано с внутренним миром человека.

Особенно наглядно роль внутреннего мира проявляется в эмоциональном мышлении. Именно эмоции находятся у истоков великих творений искусства, литературы, науки и цивилизации в целом. Эмоции побуждают ум к новым начинаниям, а волю – к упорству. Но главное, как отмечает Бергсон, «существуют эмоции, порождающие мысль; и изобретение, хотя оно и принадлежит к явлениям интеллектуального характера, может иметь своей составляющей сферу чувств»[197]197
  Бергсон А. Два источника морали и религии. М.: Канон, 1954. С. 44.


[Закрыть].

В этом случае эмоция по отношению к последующим умственным действиям выступает как причина, а не как следствие. Эта эмоция может порождать новые идеи. Она – суперинтеллектуальная. Эмоции и переживания пронизывают и обычный процесс мышления, определяя направление мышления и результаты.

Столь же тесная связь мышления с индивидуальными ценностями и моралью. Ум и мораль содержатся друг в друге. Ум оформляет моральные требования, мораль направляет мышление. Ценности, мораль и эмоции воздействуют на духовное состояние личности, которые, в свою очередь, определяют ее интеллектуальные возможности[198]198
  Шадриков В.Д. Происхождение человечности. М.: Логос, 2002.


[Закрыть]. Мы не объясним природу мысли, ограничиваясь одной внешней детерминацией. Необходимо еще много поработать, чтобы объяснить закономерности мышления двойной детерминации: внешним и внутренним миром.

Глава VII
Мотивация в структуре внутренней жизни и в поведении человека

Человек формировался природой как биологическое существо. Соответственно, природа формировала и биологические механизмы его выживания. Одним из таких механизмов выступает нейрофизиологическая система мотивации поведения. Чтобы понять сложную мотивацию индивида как социального существа, необходимо представлять биологические источники активности, на основе которых формируется социальная и духовная мотивация личности.

Для обеспечения нормальной жизнедеятельности любого организма необходимо, чтобы определенные параметры его внутренней среды поддерживались на относительно постоянном уровне. Данную задачу реализуют различные функциональные системы организма, которые работают по принципу саморегуляции и «гомеостазиса» (по У. Кеннону). Каждая константа организма может изменяться в определенных пределах: отклонение от нормы одних констант даже в небольших пределах и на непродолжительное время приводит к резкому нарушению обмена веществ и вызывает критическое состояние организма. Вместе с тем имеются константы, отклонение которых в ту или иную сторону даже на продолжительное время не приводит к существенному нарушению жизнедеятельности организма. Такие константы получили название пластичных. Смешение жестких констант автоматически приводит в действие компенсаторные механизмы, которые быстро возвращают их к нормальному уровню.

В плане рассматриваемого нами вопроса – проблемы мотивации – особый интерес представляет анализ механизмов регулирования и поддержания на определенном уровне пластичных констант. Отклонение их от нормы в установленных пределах может компенсироваться за счет внутренних резервов организма. Однако очевидно, что резервы организма не безграничны. Основным источником веществ, необходимых для нормальной жизнедеятельности, является окружающая среда. Поэтому одновременно с отклонением той или иной жизненно важной константы от нормы, «в организме немедленно начинают формироваться процессы, направленные на потребление данного вещества из внешней среды, т. е. соответствующая мотивация»[199]199
  Судаков К. В. Биологические мотивации. М.: Медицина, 1971. С. 121.


[Закрыть].

Таким образом, мотивация возникает на основе определенной потребности, под которой будем понимать любое отклонение той или иной жизненно важной константы от уровня, обеспечивающего нормальное функционирование организма.

Детектирование возникающей потребности организма и формирование мотивационного возбуждения осуществляются, как правило, в несколько этапов задолго до существенных изменений в тканях. Первым этапом формирования мотивационного возбуждения являются «ритмические изменения в определенных нервных центрах, возникающие под влиянием сигнализации, идущей от рецепторов соответствующих периферических органов»[200]200
  Там же. С. 135.


[Закрыть] (желудка, печени, мочевого пузыря и т. д.). Следовательно, мотивационное возбуждение начинает формироваться на основе чисто нервных механизмов. На втором этапе ведущее место в формировании мотивационного возбуждения отводится гуморальным факторам. Потребность в тех или иных веществах воспринимается хеморецепторами кровеносного русла и специальными центральными хеморецепторами. При этом следует подчеркнуть, что и в этом случае «воспринимается не истинная потребность тканей, а только изменение предконечного приспособительного результата. Однако это надежно гарантирует организм от возможных резких колебаний конечного полезного приспособительного эффекта»[201]201
  Там же. С. 123–124.


[Закрыть].

Таким образом, мотивационное возбуждение формируется на основе как нервных, так и гуморальных механизмов. Для естественного формирования мотивационного возбуждения необходимо, чтобы соответствующие центры получили раздражение сначала нервным, а затем гуморальным путем. Однако в формировании различных мотивационных возбуждений относительное значение нервных и гуморальных факторов различно.

Детектирование возникающих потребностей, как уже отмечалось, осуществляется специальными рецепторными образованиями. Характерной их особенностью является подчеркнутая специфичность, благодаря которой обеспечивается строгое наблюдение за каждой жизненно важной константой организма. Такая специфика рецепторов и крайне высокая чувствительность к изменению конкретной константы обусловлены тем, что для каждого из этих рецепторов «константное содержание того или иного вещества внутри организма определяет нормальное течение его метаболизма, т. е. это вещество входит в интимные биохимические процессы его жизнедеятельности… Включение определенных веществ в метаболизм рецепторов делает их крайне консервативными и заставляет „служить“ только одной потребности»[202]202
  Там же. С. 161.


[Закрыть].

Возбуждение рецепторных аппаратов, вызванное отклонением жизненно важных констант от нормы, адресуется к гипоталамическим отделам центральной нервной системы. Как показали исследования последних лет, именно гипоталамические образования (рисунок 2) избирательно воспринимают изменения внутренней среды организма и трансформируют их в специальные нервные процессы, завершающиеся формированием поведения, направленного на удовлетворение внутренних потребностей. Особенностью мотивационных центров гипоталамуса является и то, что развитие мотивационного возбуждения в них может происходить и без участия нервных и гуморальных факторов, т. е. автоматически, за счет внутренних метаболических процессов. «По-видимому, – пишет К. В. Судаков, – именно эти клеточные процессы, объединяясь далее в ансамбли синхронно работающих клеток, и составляют ту наследственную основу мотивационного возбуждения, которая у взрослых животных значительно модулируется нервными и гуморальными влияниями».

Рис. 2. Пространственная реконструкция гипоталамуса

(House and Pansky. A. Functional Approach to Neuroanatomy, 1967)

Клетки гипоталамуса имеют обширные связи с другими отделами головного мозга, благодаря чему возбуждения, возникшие в них, способны импульсно распространяться на корково-подкорковые структуры. Возбуждение преобразуется в восходящие активирующие влияния мотивационных центров гипоталамуса на вышележащие отделы головного мозга. Первой инстанцией, куда адресуется возбуждение любого мотивационного центра гипоталамуса, являются лимбические образования мозга. При усилении гипоталамического возбуждения последнее через передние ядра таламуса начинает распространяться на передние отделы коры больших полушарий. Эксперименты, проведенные в лаборатории К. В. Судакова, позволили предположить, что именно восходящие активирующие влияния со стороны гипоталамуса и являются энергетической основой формирования целенаправленного поведения для удовлетворения исходной потребности организма. Детальное изучение путей влияния мотивационных центров на вышележащие отделы головного мозга показало, что оно опосредствуется через активирующее влияние ретикулярной формации ствола головного мозга и таламуса. При этом мотивационным центрам гипоталамуса принадлежит особая, ведущая роль в формировании корково-подкорковых комплексов мотивационных возбуждений. Особенно важно подчеркнуть, что восходящие активизирующие влияния гипоталамических центров на старую и новую кору являются специфическими, определяющимися внутренними потребностями организма. «Именно эти восходящие активирующие влияния возбужденных определенной внутренней потребностью организма гипоталамических центров на старую и новую кору головного мозга и определяют, по существу, возникновение состояния центрального мотивационного возбуждения.

Таким образом, мотивации представляют собой такие состояния организма, при которых за счет восходящих активирующих влияний, избирательно чувствительных к той или иной потребности гипоталамических центров, организуются системные объединения корково-подкорковых аппаратов, направляющие животное на удовлетворение этой потребности»[203]203
  Там же. С. 61.


[Закрыть].

В чем же выражается специфика этого состояния и как оно может направлять поведение к желаемой цели? Некоторые данные по этому вопросу получены в лаборатории П. К. Анохина. Из проведенных экспериментов следует, что специфическое мотивационное возбуждение, определяемое внутренней потребностью организма, воздействуя на корковые клетки, создает у них особую «химическую» настроенность. В свою очередь, эта настроенность клеток определяет их реакцию на поступающую информацию, благодаря чему осуществляется активная фильтрация сенсорных возбуждений. От мотивационного возбуждения зависит активное использование и подбор специальных раздражителей внешнего мира, сигнализирующих об объектах, способных удовлетворить исходную потребность организма.

Подводя итог сказанному, отметим следующие специфические свойства мотивационного возбуждения (мотивации): а) оно отражает жизненно важную потребность организма; б) определяет активное отношение организма к раздражителям внешнего мира; в) приводит в действие прежний опыт животного по удовлетворению соответствующей потребности и тем самым способствует целенаправленной организации поведения.

Рассматривая условия существования организма как целого, мы должны констатировать, что в каждый момент времени возможна актуализация нескольких потребностей. Как же строится поведение в этом случае? Опыты, проведенные сотрудниками П. К. Анохина, показывают, что при наличии в организме нескольких потребностей мотивация формируется по принципу доминанты, т. е. в каждый момент времени клетками коры избирательно завладевают те восходящие активирующие влияния мотивационных центров гипоталамуса, которые сами отражают наиболее важную на данный момент потребность организма.

Нейрофизиологический механизм, обусловливающий доминирование той или другой мотивации, складывается, по-видимому, из двух составляющих. Во-первых, сильное мотивационное возбуждение на основе своих специфических химических избирательностей оккупирует почти все синаптические образования коры головного мозга. Во-вторых (и это, по-видимому, является наиболее важным и экономичным механизмом), сильное мотивационное возбуждение уже на уровне пейсмекерных механизмов гипоталамуса может тормозить другие возбуждения, обусловленные другой внутренней потребностью, подавляя тем самым их восходящие активирующие влияния на кору головного мозга в самом корне[204]204
  Там же. С. 199–200.


[Закрыть].

Заканчивая краткий анализ нейрофизиологических механизмов мотивации, необходимо остановиться также на нисходящих влияниях коры головного мозга на мотивационные центры гипоталамуса. Экспериментальные данные показывают, что корковые нейроны, наряду с получением и обработкой информации об исходном состоянии организма и окружающей его среды, сами оказывают активное воздействие на инициативные мотивационные центры гипоталамуса, регулируя силу тонических напряжений последних. Благодаря этим влияниям при определенных условиях между корой головного мозга и подкорковыми образованиями могут устанавливаться циклические (реверберационные) взаимодействия, биологический смысл которых может заключаться в поддержании длительных тонических напряжений корковых элементов.

Важно подчеркнуть, что в биологических мотивациях инициативный источник возбуждений всегда лежит в подкорковых образованиях, обладающих более высокой чувствительностью к действию специальных гуморальных и нервных раздражений. Однако наличие отмеченных нисходящих воздействий может в ряде случаев способствовать формированию мотиваций, запускающихся источником раздражений, находящимся вне организма.

Здесь же, по всей вероятности, надо искать механизм включения социально-детерминированных потребностей в базовые механизмы мотивации.