Текст книги "Тайный сыск генерала де Витта"

В огне сражений

В Петербурге де Витт встретился с матерью, которая в преддверие французского нашествия перебралась в столицу. Любопытно, что, после изгнания французов, члены правительства учреждённого Наполеоном Варшавского герцогства пытались именно через Софью Потоцкую наладить связи с императором Александром.

В Петербурге, впрочем, де Витт задержался ненадолго. Теперь путь разведчика лежал в Киев, где ему (как гласил высочайший рескрипт) надлежало сформировать резервные казачьи полки из украинцев и лояльных России поляков.

Дело в том, что на левобережной Украине в начале Х1Х века население не поставляло рекрутов. Воинскую повинность несли тогда лишь жители Подольской губернии. Для остальных была предусмотрена только конская повинность, т. е. выделение ремонтного поголовья для кавалерии и обозных лошадей. Но столь велико было желание широких кругов жителей Украины включиться в непосредственные боевые действия против «Великой армии» Наполеона и его союзников, что Александр I согласился на формирование в пределах Киевской и Подольской губерний четырех конных полков. Войско формировалось «из людей к казачьей службе способных и издавна навыком и охотой к ней известных». В нем проявились, с одной стороны, реорганизация традиционно-казачьего войска, а с другой, – преемственность казачьего быта. Достаточно внушительное по тем временам конное соединение в 4700 человек формировалось по территориальному признаку, когда каждый уезд полностью снаряжал и вооружал два эскадрона около 300 человек. От набора казаков отказались лишь в Херсонской губернии из-за эпидемии чумы.

Патриотический порыв был велик, что все полки были полностью отмобилизованы за два месяца, и уже 6 сентября 1812 года в канун Бородина двинулось на фронт. Несколько слов о принципе формирования и правах казаков. Поставка одного казака засчитывалась селениям за два рекрута. Полки де Витта были сформированы на период войны и должны были после ее окончания быть распущены, но предусматривалось, что казаки остаются казаками, а потому они должны будут и впредь иметь наготове коня, обмундирование и оружие, находиться в боевой готовности и по первому приказу являться в свой полк. За это они пожизненно освобождались от всех налогов и государственных повинностей.

Украинские казачьи полки начали создаваться по так называемому предварительному распоряжению от 5 июня 1812 года. Темпы формирования были высочайшие. В течение какого-то месяца были укомплектованы, вооружены и обучены четыре полка. В полки «поступали мещане, цеховые, помещичьи, казенные, экономические, ранговые и старостинские крестьяне… с обязанностью иметь лошадь, конскую сбрую и мундирную одежду по образцу». На командирские должности «приглашались отставные обер– и унтер-офицеры, чиновники, служившие в милиции, и чиновная шляхта».

Из биографии де Витта: «Ему (де Витту – В.Ш.) было поручено сформирование четырех казачьих полков на Украине. Казаки набирались из крестьян, чиншевой шляхты и мещан, со 152 ревизских душ по человеку, всего 4.800 человек. 3 полка восьмиэскадронного состава были набраны в Киевской губернии и один в Подольской. 14 июня 1812 года граф Витт был назначен бригадным командиром украинских казачьих регулярных полков, им же сформированных… С этими-то полками он принимал участие в войнах Отечественной и за освобождение Европы».

Украинские казаки получили собственную форму: темно-синие полукафтаны и серые шаровары, черные казачьи шапки, вооружение: сабли, карабины, пистолеты и пики с черными древками. На пиках крепились матерчатые флюгера. Своеобразной была структура полков де Витта: полки делились не на сотни, а на эскадроны. Весь личный состав комплектовался по казацкой традиции из добровольцев, включая и командиров.

За то, что Витт сумел сформировать полки в кратчайшие сроки, он был удостоен высочайшей благодарности. Кроме этого четыре полка, согласно структуре российской армии образовывали не бригаду (которая включала в себя обычно два полка), а дивизию, состоявшую из двух бригад. Было очевидно, что бригадные штаты для полноценно сформированной конной дивизии – это явление временное и рано или поздно они будут пересмотрены. Явно не соответствующий количеству полков бригадный штат можно объяснить недостатком командных кадров. В преддверии войны шло интенсивное формирование новых соединений и опытных военноначальников не хватало. Что касается де Витта, то он, будучи полковником, не мог быть сразу назначен на должность начальника дивизии, соответствующую генерал-лейтенантскому чину. Именно поэтому он был назначен бригадным начальником с последующим производством в генерал– майоры и перспективой получения на той же должности впоследствии генерал-лейтенантских эполет. Что и говорить, аванс данный Александром де Витту был весьма большим!

Итак, в сентябре 1812 года де Витт двинул свои полки форсированным маршем в район Луцка на соединение с 3-й армией генерала Тормасова, противостоявшей австрийскому корпусу Шварценберга и саксонскому корпусу Ренье. Армия Тормасова прикрывала юго-западную часть России и действовала на коммуникационных линиях неприятельских корпусов. С прибытием казачьих полков де Витта и других пополнений армия Тормасова превратилась в достаточно внушительную боевую силу, сковавшую крупную объединенную группировку противника.

В сентябре в тот же стратегический район прибыла еще одна армия – Дунайская под командованием адмирала Чичагова, разместившаяся по реке Стырь. Теперь обе армии прикрывали Подолию и Волынь. Казаки де Витта действовали на широком фронте от Острога до Борисова, совершая боевые рейды в качестве «летучих отрядов» и на территорию Варшавского герцогства. Казаки де Витта участвовали в освобождении Бреста, Минска, Борисова, дрались на берегах Вислы и Одера. В октябре 1812 года де Витт был произведен в генерал-майоры.

Наполеон в горящей Москве Художник Альбрехт Адам

В октябре 3-я и Дунайская армии были объединены под общим командованием Чичагова, а Тормасов переведен на место Барклая-де-Толли – стал командовать пятью корпусами. Группа войск Чичагова выдержала натиск отступающих корпусов Наполеона на Березине. В Березинском деле де Витт не раз водил свои полки в атаку против того, кто еще совсем недавно сделал его своим личным тайным агентом и осыпал всевозможными милостями. Наполеону удалось вырваться из березинского ада, но из 30 тысяч войск он потерял там 20.

Однако все же думается, что и формирование уланской дивизии было отчасти лишь прикрытием совсем иной деятельности Витта или, по крайней мере, сопутствовало ей. Принимая во внимание всю предыдущую и последующую деятельность Витта, вполне можно предположить, что и на Украине де Витт занимался не только формированием конных полков, но, используя свои старые агентурные связи, вел работу по отторжению поляков от Наполеона, засылал агентов, дезинформировал польскую аристократию относительно российских и французских планов. Судя по дальнейшему развитию событий, Витту удалось найти в тот момент единомышленников среди ясновельможной шляхты. После оставления Наполеоном Москвы, исход русской кампании уже ни у кого не вызывал сомнения. Было очевидно, что русская армия в самом скором времени займет Польшу. Разумеется, польские аристократы не без оснований опасались репрессий за поддержку французов и свое активное участие в походе на Москву.

Именно Витт и стал фигурой, через которую они могли получить информацию о настроениях в российских верхах относительно своего будущего и просить снисхождения к своей судьбе. Разменной картой в этих переговорах были гарантии польской шляхты не допустить превращения Польши в партизанский край и их готовность к сотрудничеству с Петербургом. Именно для этих столь важных и сложных переговоров Витту и надо было находиться не в ведущей ожесточенные бои действующей армии, а на спокойной Украине. Только оттуда он мог быстро и легко сноситься со своими польскими конфидентами, получать необходимую информацию и реагировать на быстро меняющуюся ситуацию. А ситуация в Польше менялась весьма быстро. Чем хуже шли дела у Наполеона в России, тем больше появлялось сторонников у де Витта в Польше.

Как известно, вступившая в пределы Польши российская армия не была встречена партизанским движением. Профранцузски настроенные поляки бежали вслед за своим благодетелем на Запад, а остальные притихли, надеясь на обещанное снисхождение. Император Александр был к покаявшимся предельно милостив, тем более, что перед ним лежали подробнейшие списки деяний этих лиц и их исчерпывающие характеристики. Об этом де Витт тоже успел заранее позаботиться…

После потери Варшавы, отступающие французы разделились. Австрийцы и поляки стали отходить на Краков, а генерал Ренье с остатками саксонских войск и французской дивизией Дюрютта отошел к Калишу, где дал отдых измученным войскам, не выставил даже авангарда. Тем временем Кутузов выслал вдогонку Ренье корпус Винценгероде. Корпус был составлен наскоро. Авангард корпуса под началом генерал-майора Ланского составили два гусарских полков, конная батарея и три казачьих полка де Витта. Причем казаки де Витта шли в передовом дозоре. На подходе к Калишу де Витт выяснил, что французы не имеют даже выставленных дозоров, о чем туту же доложил Венценгероде. Тот принял решение о немедленной атаке. Бой начался ранним утром 1 февраля стремительной атакой гусар и казаков во главе с Ланским и де Виттом. Они стремительным ударом опрокинули несколько неприятельских полков и перерезали французам путь отхода. Вскоре подоспела пехота и атаковала деревни, где квартировали французы и саксонцы. Отрезанные друг от друга, французы и саксонцы сопротивлялись ожесточенно, но не долго. Первыми сложили саксонцы, окруженные в деревне Коканин, только три роты с большими потерями сумели прорваться к Калишу. В селе Боркове отчаянно оборонялся генерал Ностиц, надеясь на помощь извне, но, не дождавшись таковой, тоже вскоре сложил оружие. В деревушке Павловек, саксонцы стали в каре и отбиваясь от казаков де Витта стали двигаться на запад. Ренье выслал, было, им в поддержку конницу, но она была опрокинута Ланским. А казаки де Витта уже занимали предместья Калиша. Когда к Калишу пробились главные силы французов, им удалось потеснить казаков, но не надолго. Ожесточенный бой прекратила только ночь. Ночью французы начали отход на Глогау. Часть сил под началом генерала Габленца отошла к Ченстохову и соединилась с отрядом князя Понятовского, но соединиться с главными силами Ренье так и не смогла из-за непрерывных атак казачьих полков.

Утром 2 февраля Калиш был занят нашими войсками. Потери русской армии составили 670 человек, французы и саксонцы потеряли более 1500 человек, еще только же сдались в плен. Историк пишет: «В этом сражении обращают на себя внимание искусные и решительные действия русской конницы, которая быстрым налетом изолировал отдельные деревни, подготовила успех пехоты».

Из биографии де Витта: «В ноябре 1812 года он (де Витт – В.Ш.) участвовал в делах под Лошницей и Меджиричем (11 ноября); 1 февраля отличился при взятии Калиша и получил за это ордена Святого Георгия 3 степени и Святого Владимира 3 степени». В феврале 1813 года де Витт был назначен «за боевые отличия» и шефом 1-го Украинского казачьего полка с сохранением прежней должности.

Георгиевский крест, как хорошо известно, был самой престижной и желанной наградой российских офицеров, а потому давали его нечасто и за конкретные выдающиеся подвиги. Де Витт получил за Калиш сразу Георгия 3-й степени, минуя 4-ю! Такие награждения были большой редкостью и могли быть дадены за действительно выдающийся подвиг. При этом за тоже Калишское сражение де Витт был удостоен еще одного весьма престижного ордена Святого Владимира. Это говорит, что вклад де Витта в победу русской армии под Калишем был действительно выдающимся. В послужном списке графа на сей счет сказано следующее: «Граф, генерал-майор де Витте Иван Осипович в воздаяние отличнаго мужества и храбрости, оказанных в сражении против саксонских войск 1-го февраля при Калише 22 февраля 1813 года удостоен Георгия 3-й степени». Вместе с Виттом Георгиевские кресты за Калиш получил знаменитый командир Александрийского гусарского полка князь Валериан Мадатов, генералы Рении, Никитин и Шаховский. Именно после Калиша о де Витте и о князе Мадатове заговорили в армии, как о двух выдающихся и перспективных кавалерийских военноначальниках.

При Калише среди казаков де Витта отличился его подчиненный ротмистр Александр (Али) Чеченский. Он с передовым отрядом первым из витовских казаков ворвался предместье города Дрездена. Вскоре по представлению де Витта храбрый чеченец был назначен командиром 1-го Бугского казачьего полка.

В апреле 1813 года корпус Сакена осадил польскую крепость Ченстохов. После установки батарей начался обстрел города, но едва в Ченстохове начался пожар. Сакен велел прекратить огонь из-за боязни за хронимую в городе чудодейственную икону Пресвятой Богородицы, чтимую в России много веков. После этого комендант крепости запросил перемирии на 24 часа, после чего написал капитуляцию. Первыми в сдавшийся город вступили казаки де Витта. При вступлении в город настоятель и братия местного монастыря поднесли генералу Сакену список с чудотворного образа Ченстоховской иконы Божьей Матери. Впоследствии он был поставлен и Санкт-Петербурге в Казанском соборе с негасимой лампадой.

А затем было участие в заграничном походе 1813–1814 годов. Свою миссию в Польше генерал де Витт исполнил примерно, а потому теперь вполне мог проявить себя и на полях воинской чести. Командуя им же самим сформированной Украинской уланской дивизией, де Витт принимает самое непосредственное участие практически во всех значительных сражениях той беспримерной кампании. В дальнейшем полки де Витта сражались в составе корпуса генерала Сакена.

Из биографии де Витта: «По перенесении войны в Германию, он принимал участие в сражениях при Люцене, Бауцене, Кацбахе и Лейпциге. За Люцен ему было объявлено высочайшее благоволение, за Кацбах он получил орден Святой Анны 1-й степени и от прусского короля Красного Орла 2-й степени, а за Лейпциг – Владимира 3-го класса, высочайшее благоволение и шведский орден Военного Меча.

В 1814 году де Витт со своими полками входили, в так называемый, «летучий отряд» графа М. Воронцова. Помимо трех казачьих полков де Витта в него входили два егерских полка, несколько гренадерских батальонов и артиллерийских рот, гусарских и уланских эскадронов. Отряд тревожил тылы наполеоновской армии, участвовал во многих стычках на территории Германии.

Отметим следующий любопытный факт. Корпус Сакена действовал в составе армии Блюхера и де Витт вскоре установил личные дружеские отношения с прусским маршалом. Сакен по этой причине часто просил его лично ездить в ставку к Блюхеру для решения и согласования различных вопросов по взаимодействию русского корпуса и прусских войск.

Генерал Блюхер и казаки в Бауцене. Художник Виллевальде Богдан

Это лишний раз говорит об удивительной коммуникабельности де Витта и его умении находить общий язык с совершенно различными людьми.

После сражения при Шампобере де Витт был отправлен Блюхером 29 января 1814 года в Труа в главную квартиру князя Шварценберга за известиями, а затем принял участие в сражении под Лоаном. С 8 по 16 марта Витт со своим отрядом истребил «неприятеля, скрывавшегося под видом жителей и возмущавшего их к поднятию оружия». 18 марта он участвовал в военных действиях под Парижем. За кампанию 1814 года по личному представлению Блюхера де Витт получил прусский орден Пур ле Мерит и Красного Орла 1-й степени.

Дело в том, что действия казачьих войск при столкновении огромных регулярных армий не включали в себя участие собственно в сражениях и фронтальных атаках на неприятеля. Для этого существовали другие конные соединения и в первую очередь кирасиры. Казаки выполняли совсем иную функцию: дозорную службу, сбор разведывательной информации, действия на коммуникациях и в тылу противника, нападении на отдельные небольшие части и обозы, прикрытие собственных коммуникаций и тылов. Для этого казачьим командирам нужны были такие качества, как предприимчивость, дерзость и выносливость. Всеми этими качествами, думается, в полной мере, отвечал де Витт. Не нуждается в особых комментариях вклад де Витта в победу при Кацбахе, за что он был удостоен высшей степени Анненского креста.

Прусская же армия не имела в своем составе частей подобных казачьим, и испытывала в них большую нужду. Именно по этой причине полки де Витта и были подчинены Блюхеру. Любопытен факт командировки де Витта на главную квартиру в разгар боев с противником. Скорее всего, это было связано не только с поездкой «за известиями», но и с выполнением некой очередной специальной миссии. Возможно, казакам де Витта удалось захватить некие особо ценные документы, возможно, что-то еще.

Интересен и факт борьбы отряда де Витта с «неприятелем, скрывавшегося под видом местных жителей». Говоря современным языком, казаки де Витта провели спецоперацию по зачистке захваченной территории. Сегодня такие операции проводит спецназ. В биографии отмечается успешность проведенной де Витом операции. Ему, вообще, всегда лучше всего удавались неординарные поручения, требующие не только личной храбрости и знаний общекавалерийского командира, но особых знаний о противнике, военной хитрости и даже некой особой интуиции.

Почти во всех боях де Витту сопутствовал и его сводный брат Станислав Потоцкий. Отличившийся еще на кровавом поле Аустерлица, он прошел затем Фридланд и Бородино. В бригаде де Витта Потоцкий командовал 1-м Украинским казачьим полком. За храбрость при Калише полковник Потоцкий получил Владимира 3-й степени, а за Лейпциг был удостоен генерал-майорских эполет и Георгия 4-й степени. Молодому Потоцкому явно благоволил сам Александр Первый. За взятие Парижа Станислав Потоцкий стал уже кавалером Анны 1-й степени.

Русская армия вступает в Париж 1814 г.

19 августа 1814 года де Витт был официально назначен начальником Украинской казачьей дивизии, а его четыре полка, были соответственно сведены в две бригады. Тогда же за подвиги Отечественную войну и заграничные походы всем украинским казачьим полкам были пожалованы серебряные трубы.

Закончилась война и российская армия потянулась в родные пределы. Местом дисклокации конной дивизии была определена южная Малороссия, а полки определены в состав 2-й (Южной) армии, оберегающей границы с Турцией. Однако командир казачьей дивизии генерал-майор де Витт, сдав дела, проводил свои бывшие полки в Россию, но сам почему-то туда не торопился. Вместо того он, инкогнито перебирается в Вену. Начинается новый этап в биографии талантливого разведчика.

За кулисами венского конгресса

Итак, сразу же после окончания войны де Витт был назначен командиром Украинской казачьей дивизии, однако, новое назначение было пока чисто номинальным. Генерал занимается делами совершенно иными, чем командование вверенными ему войсками.

В Париже де Витт познакомился и с баронессой Барбарой Юлианой фон Крюденер. Баронессе предстоит сыграть в жизни нашего героя некоторую роль, а потому стоит познакомиться с ней поближе. Начинала баронесса, как модная писательница. Первый свой роман "Валерия» она издала в Париже в 1803 году. Роман был слабый, но Крюденер проявила феноменальные способности к рекламе и книга имела успех. О Крюденер заговорили в свете. Она становилась модной.

В 1805 году баронесса, находясь в Риге, познакомилась с «моравскими братьями», узнала их учение о внезапном «пробуждении», и сразу же стала ревностной сторонницей этого и начала активно распространять его в Европе. Королева Луиза Прусская оказалась первой и очень восприимчивой ученицей.

Затем Крюденер путешествовала из города в город и проповедовала, поражая своих слушателей пророчествами и рассказывая о борьбе между темным ангелом – Наполеоном и светлым – Александром I. Она прошла по всей Швейцарии. Она переполошила Базель, и власти вынуждены были изгнать ее оттуда. В Бадене ее приветствовала восторженная толпа. 1814годуфрейлина Стурдза с которой баронесса Крюденер сблизилась в Карлсруэ, познакомила ее с императрицей Елизаветой Алексеевной. Внутренний голос говорил баронессе, что это только начало. Она мечтала сблизиться и с самим Александром I, Подруга-фрейлина сделала все, чтобы их встреча состоялась как можно скорее. Крюденер писала фрейлине письма, полные таинственных предсказаний, а та показала одно из писем императору, велевшему ей написать баронессе, что встречу с ней он сочтет за счастье. Затем баронесса написала фрейлине, что ей открылось величие миссии императора и что есть множество вещей, которые она должна срочно ему сообщить.

Венский конгрес», 1819 Художник Ж.-Б.Годфруа с оригинала Ж.-Б.Изабе

4 июня 1815 года Александр I прибыл в Хейльбронн, где находилась главная квартира русской армии. Потом император рассказывал Стурдзе: «Первым моим движением было взять книгу, которая всегда со мною; но отуманенный рассудок мой не проникал и смысл читаемого; мысли мои были бессвязны, сердце стеснено. Я оставил книгу и думал, каким бы утешением была для меня в эту минуту беседа с сочувствующим душевно мне человеком. Эта мысль напомнила мне о вас и о том, что вы мне говорили о г-же Крюденер, а также и о желании, высказанном мною вам, познакомиться с нею… Не успел я остановиться на этой мысли, как услышал стук в дверь. Это был князь Волконский; с видом нетерпения и досады он сказал мне, что поневоле беспокоит меня в такой час только потому, чтобы отделаться от женщины, которая настоятельно требует свидания со мною, и назвал госпожу Крюденер… Мне казалось, что это сновидение… Я принял ее тотчас же».

Через два дни император переехал в Гейдельберг. Там же неподалеку от его дома поселилась и баронесса Крюденер. По вечерам баронесса беседовала с императором, и эти разговоры разгоняли его тоску. Когда русские войска вошли в Париж, Александр I пригласил туда баронессу. Она остановилась в отеле недалеко от Елисейского дворца. Они вместе проводили вечера в беседах и молитвах. Когда император не мог встречаться с баронессой, он обменивался с ней письмами, которые передавал де Витт. Таким образом, генерал был посвящен не только в отношения двух мистиков, но и успел изучить основные принципы учения баронессы Крюденер. И к баронессе, и к ее учению де Витт относился крайне негативно, хотя и вынужден был это скрывать. Пройдут годы и это ему очень пригодится.

Через некоторое время отношение императора к Крюденер резко изменилось. Вполне возможно, не без участия де Витта. Вспоминая впоследствии о встречах с баронессой, император писал: «Я очень скоро увидел, что этот свет был ничто иное, как блудящий огонь». Охлаждение к Крюденер особенно усилилось, когда она стала проповедовать освобождение греков от турецкого владычества, которое, по словам баронессы, непременно должен был осуществить Александр I. В 1824 году баронесса Крюденер умерла, но идеи ее, как оказалось впоследствии, ее пережили. Пройдут годы, и де Витту еще раз придется столкнуться с наследием баронессы.

А пока де Витт уже готовился совершенно к иной работе. По секретному предписанию Александра Первого спешит в австрийскую столицу, чтобы еще до официального начала всеевропейского конгресса, которому предстояло определить судьбу послевоенной Европы, подготовить новую и обновить старую агентуру. Борьба на конгрессе предстояла весьма нелегкая. Уже изначально было очевидно, что среди участников конгресса нет даже видимого единства.

Каждый преследовал свои личные цели. Англия стремилась к экономическому господству в Европе, к усилению Пруссии в противовес, как Франции, так и России, созданию у границ Франции барьера из соседних королевств и сохранению за собой захваченных французских и голландских колоний. Австрия, в свою очередь, делала всё возможное, чтобы не допустить усиления России и Пруссии и обеспечить свою гегемонию в германских княжествах и обеспечить свое влияние в итальянских государствах. Пруссаки спали и видели, как заполучить Саксонию и земли на Рейне. А это очень не нравилось Австрии и Франции, предпочитавшим видеть самостоятельную Саксонию буфером у границ Пруссии. Что касается Россия, то она намеревалась создать Польское королевство под своим протекторатом. Последнее вызывало недовольство и Англии, и Австрии, и Франции. Что касается Франции, то хитромудрыми интригами Талейрана ей удалось не только встать с позорной скамьи побежденного государства– агрессора, но выдвинуться в число руководящих государств.

Необходимость присутствия в Вене столь опытного в европейских делах агента, как де Витта была для Александра Первого была очевидна. Дело в том, что российский император, принимая во внимание решающую роль России в борьбе против Наполеона, требовал для нее и территориальных приращений, путем воссоединения под его скипетром в единое государство с конституционным образом правления великого герцогства Варшавского и всей остальной Польши. Это стремление, естественно, вызвало недовольство не только боявшихся российского усиления Англии и Австрии, но и внешне союзной Пруссии. Побороться за влияние на Польшу собиралась даже побежденная Франция. Польский вопрос грозил стать для России на Венском конгрессе самым главным, а потому присутствие под рукой опытного и сведущего в польских делах разведчика было для Александра Первого просто необходимо.

Чтобы развязать де Витту руки, он не был включен в состав российской делегации как официальное лицо, а действовал почти частно, порой же и вовсе на свой страх и риск, чтобы в случае провала не подставить российскую делегацию. По этой причине в Вене Витт держался более чем незаметно. В отличие от своего недавнего пребывания в Варшаве, в Вене он не посещал ни балов, ни официальных приемов. У генерала-разведчика были на сей раз иные обязанности. В приватных беседах с дипломатами различных государств он зондировал те или иные политические вопросы, затем докладывал Александру, подкупал обслуживавших европейских монархов лакеев, которые информировали его о происходивших неофициальных беседах.

В ходе переговоров австрийский канцлер Миттерних затеял чрезвычайно сложную многоходовую интригу, успех которой позволил бы Австрии единолично присвоить себе все выгоды закончившейся войны и встать во главе ведущих держав Европы. Суть интриги заключалась в том, чтобы вначале совместно с Англией постараться разъединить союз Пруссии и России и таким образом с большой легкостью расстроить планы России относительно Польши, а затем уже с помощью обманутой России помешать Пруссии в ее германских планах. С ведома Миттерниха министр Кэстльри объяснил Александру Первому, что объединение Польши под его началом являлось бы опасным для европейского спокойствия. Одновременно прусскому королю внушалось, что Австрия готова отдать ему Саксонию, если тот будет готов служить оплотом против России. Расчет Миттерниха был таков, что, польстившись на Силезию, Пруссия предаст Россию и та окажется на конгрессе в одиночестве. Гордый и обидчивый император Александр навсегда разругается с прусским королем Фридрихом– Вильгельмом, после чего последний уже никак не сможет рассчитывать на помощь русского царя в последующей борьбе с Австрией. В этой борьбе Австрия должна была отказать Пруссии в Саксонии, сославшись на сопротивление этому Баварии и других мелких германских княжеств. Таким образом, Миттерних хотел добиться двойного успеха. После этого австрийский канцлер считал, что ему уже ничего бы ни стоило договориться с Англией и указать свое место Франции.

Этот хитромудрый и весьма дальновидный план не удался из-за успешной деятельности российских разведчиков, сумевших разузнать отдельные детали Миттерниховского замысла и уже из них сложить примерную картину готовящейся дипломатической диверсии. Среди тех, кто добывал столь необходимую для российской делегации информацию, был и генерал де Витт.

Поняв куда клонит Миттерних, Александр Первый провел собственные тайные переговоры с главой французской делегации Талейраном и добился от него согласия не препятствовать присоединению к России Польши. Что касается прусского короля, то Александр просто-напросто приехал к нему и напомнил о тех услугах, которые Россия совсем недавно оказала поверженной в прах Пруссии. Пристыженный Фридрих-Вильгельм дал клятвенное обещание более не слушать козней Австрии, а держаться за Россию. В свою очередь Александр заявил королю, что согласен на присоединение к Пруссии Саксонии.

Свои слова российский император подкрепил делом. Тотчас все русские войска очистили Саксонию, и ее немедленно заняла прусская армия. Одновременно великий князь Константин призвал поляков к защите своей национальности и овладел великим герцогством Варшавским, объединив его с принадлежавшей России частью Польши.

В ответ на демонстративной союз России и Пруссии, Франция, Австрия и Англия подписали тройственное соглашение против них. Венский конгресс по существу зашел в тупик. Недавние победители внезапно к своему изумлению обнаружили, что наибольшую выгоду от всех склок получила побежденная Франция, оставившая в дураках практически всех, кроме России.

Снова начались долгие переговоры, в центре которых опять оказались польские земли. Чтобы не допустить конфронтации и расторгнуть тройственны антирусский и антипрусский союз, России с Пруссией пошли на некоторые уступки. Александр Первый уступил Австрии: Краков, Торн и Тарнополь и часть Познани Пруссии. Однако большая часть бывшего герцогства Варшавского все же оставалось за Россией.

На том, собственно говоря, работа конгресса и завершилась. Императоры и короли, разъезжаясь, дали друг другу обязательства совместно бороться с проявлением любого революционного духа и вольнодумства.

Во всех этих делах участвовал де Витт. Чем только он не занимался: подслушивал и подсматривал, перлюстрировал и подкупал, влюблял и запугивал. И если в Вене Александр переиграл не только французского министра Талейрана, но и австрийского канцлера Миттерниха, то в том видится немалая заслуга и генерал-майора де Витта.

Именно в Вене де Витт впервые сошелся с флигель-адъютантом императора Павлом Киселевым. Что касается последнего, то он оказался неплохим разведчиков и в ряде случаев хорошо помог Витту в получении секретных австрийских бумаг. В непосредственном подчинении у де Витта для тайных дел находился любимец императора, герой Смоленска и Бородина подпоручик гвардейского Генштаба Василий Перовский. С последним де Витта в свое время будет связывать участие, быть может, в самой секретной операции за всю историю России. К тому же Перовский, возможно, имел и самое непосредственное отношение к тайне Георгиевского монастыря, о которой речб еще впереди.