Текст книги "Анатомия мировых религий: Прошлое, настоящее, будущее"

1.4. Индуизм и буддизм

Перейдем к рассмотрению индуизма и буддизма, религий сугубо восточного свойства. Изучение индуизма является важным потому, что это учение донесло до нас основы древней ведической культуры, причем не просто донесло, но оказалось как бы многовековым претворением-воплощением этой культуры на богатой индийской почве. Кроме того, именно учение индуизма в форме брахманизма оказалось тем учением, которое стало исходной точкой возникновения буддизма. Изучение буддизма важно для нас не только потому, что эта религия интересна и уникальна сама по себе, но и, как мы увидим далее, потому, что такое изучение поможет выявить впоследствии историческую дорогу возникновения и развития многих других религий мира, то есть позволит построить своеобразное генеалогическое древо религиозной мысли всего человечества в целом.

Конечно, можно рассматривать индуизм и буддизм отдельно друг от друга, они вполне этого достойны. Но мы этого делать не будем, во-первых, потому, что многие индуистские положения, по сути, будут рассмотрены в разделе, посвященным ведизму, и, во-вторых, потому, что возникновение буддизма нельзя рассматривать отдельно от индуизма.

При анализе религий чисто восточного свойства надобно помнить одно. Мировоззрение человека западного толка если и базируется сегодня на каких-либо религиозных догматах, то в основном находит их на страницах Библии, содержащей комплекс христианских и иудейских установок. Людьми западного толка, как правило, считается, что Ветхий Завет знаменует собой как бы самую исходную, самую «нулевую» точку возникновения мощных религиозных систем в принципе. Но, оказывается, это не так, изучение индуизма, буддизма, конфуцианства и ведизма позволит нам в дальнейшем с неотвратимой уверенностью убедиться в обратном.

Однако начнем все по порядку. Прежде всего, говоря о буддизме, надо учитывать, что буддизм возник не на пустом месте. Первоисточником его возникновения признаются события, связанные с деятельностью его основоположника – великого Будды Шакьямуни. Однако отправными точками буддизма, то есть своеобразными трамплинами, от которых он отталкивался, отчасти не признавая их, являлись установки индуизма и брахманизма, широко распространенные в Индии во времена его возникновения. Поэтому, прежде чем изучать буддизм, необходимо хотя бы в краткой форме перечислить основные религиозные постулаты индуизма и брахманизма, не разделяя их заметно между собой и не акцентируя внимание на всевозможных деталях, которые они успели накопить в веках истории.

И пусть не обижаются на столь краткое изложение основных положений индуизма и брахманизма многочисленные последователи этих религиозных течений. Все-таки эти течения оказались, во-первых, существенно национальными (то есть заключенными преимущественно в рамках одного государства – Индии), а во-вторых, расположенными как бы между двумя основополагающими «крайностями» – ведизмом и буддизмом. К тому же при проводимом на страницах этой книги качественном, не очень детальном и преимущественно социологическом анализе основных мировых религиозных учений подвергать подробному анализу абсолютно все более или менее значимые религиозные течения просто не представляется возможным.

Главными установками индуизма и брахманизма, так или иначе формирующими социальный облик исповедующего их населения, являются следующие:

1. Ведические первоисточники признаются в качестве священных религиозных книг. Все три высшие касты (см. ниже) были обязаны изучать ведические законы. Посвящение на изучение Вед, исходящее от учителя, рассматривалось как второе рождение человека. Обязанность по сохранению и толкованию Вед лежала на касте жрецов.

2. В обществе утверждаются касты. Справедливость и богоустановленность каст признается незыблемым. Наличие каст есть признание четкой стратификации общества.

Общество делилось на четыре основные касты:

– жрецы-брахманы (носители и хранители высшего знания, ученые, советники высокого ранга, судьи, мудрецы, толкователи учения и земных законов);

– кшатрии (воины, служилые сословия, включая высших иерархов государственной власти);

– вайшьи (мастеровые, мелкие земельные собственники, торговцы, свободные труженики);

– шудры (низовая часть общества, обязанность которой заключалась прежде всего в служении трем высшим кастам); шудры представляли собой большинство представителей коренного населения Индии, им запрещено было прикасаться к ведическому знанию.

3. Утверждается, что каждый человек имеет нетленную душу (атман), которая способна многократно перевоплощаться в различные земные тела после смерти «очередного тела» – вместилища души. Каждое новое земное воплощение души зависит от поведения в предыдущей жизни. Этот постулат является первоосновой учения о карме и переселении душ. Улучшить свою карму для будущего воплощения можно в течение «текущей» жизни.

4. Важное место занимает учение об аватарах, о нисхождениях или земных воплощениях богов. Каждое божество способно иметь земную аватару. Аватарой бога Вишну является Кришна-спаситель (вот вам неплохая аналогия с идеей Спасителя в христианстве, таких аналогий будет далее подмечено предостаточно). Животные тоже могли стать аватарой. Следствием таких представлений являются проявления уважения многих индийцев к представителям животного мира, коровам, обезьянам и др., что, вообще говоря, является самобытным качеством индийской национальной культуры.

5. Важнейшими богами признавались три бога: Брахма – созидатель, Вишну – охранитель, Шива – разрушитель (разрушитель отмирающего старого, а не просто банальный уничтожитель окружающего без всякого разбора). Эти боги олицетворяли собой явление круговорота в природе, охватывали целиком все основные аспекты мироздания от их возникновения до гибели. Поэтому они и понимаются как некое триединое божество.

В брахманизме это триединство Брахмы, Вишну и Шивы охватывается единым богом Ишварой, который осмысливается в данном случае как высший Творец, вечный Божественный Владыка вечной вселенной, как первопричина возникновения мироздания. Кстати, «Ишвара» соответствует названию высшего единого небесного божества в классическом древнеарийском ведизме – богу Сварогу, который также «находит» свое триединство в триаде своих воплощений-богов (см. раздел, посвященный ведизму) и который прежде всего характеризуется своим основным качеством – качеством великого Творца.

В индуизме и брахманизме принцип пирамидальной иерархичности горнего мира выдерживается очень четко. Соображения же о непоследовательности применения данного принципа возникают, скорее всего, в связи со сложным и красочным переплетением свойств множества богов в пантеоне этих учений. Так, к примеру, ближайшими аватарами бога Вишну можно считать следующих богов: Парашурама, Рама, Кришна, Будда, Калка. Здесь следует отметить, что даже в названиях этих божеств чувствуется сильнейшее наследие ведизма, хотя и наследие с заметной трансформацией в результате перенесения «чистого» древнеарийского ведизма на национальную индийскую почву. Так, наименование бога Вишну является трансформацией наименования древнеарийского бога Вышеня (отсюда, скорее всего, и известное сочетание – Всевышний Бог). В названии бога Парашурама улавливается связь с древнерусским богом Перуном. Бог Рама, скорее всего, отражает общий смысл, обозначаемый буквосочетанием «Ра». А вот индийское божество Кришну есть «один в один» то же самое, что древнерусский бог Крышень, хотя многие историки никак не хотят этого признавать /13/. Известно, что в «функцию» русского бога Крышеня входило сохранение, укрывание от уничтожения ранее созданного. Вот откуда и всем известное название «крыша», понимаемое сегодня в различном, но в то же время совершенно однозначном смысле.

Еще один момент. Аватарой бога Вишну является бог Калка. Это грядущий бог, который придет в будущем и установит благодать и порядок на всей Земле. Здесь мы видим сильнейшую аналогию с христианской идеей о грядущем Спасителе, с идеей о втором пришествии Иисуса Христа. Причем бог Калка не есть «самостоятельный» бог, он есть воплощение бога Вишну. То есть грядущий приход бога Калки можно рассматривать как очередное пришествие одного и того же бога (в христианстве – второе пришествие). Здесь мы опять видим, что христианская идея Спасителя оказывается вовсе не новой. Вот почему известный историк Э. Ренан, автор знаменитой книги «Жизнь Иисуса» /32/, пишет, что Иисус Христос не принес какой-либо качественно новой фундаментальной религиозной идеи, что все эти идеи в том или ином виде существовали ранее. Он даже свел всю суть учения Христа к одной простой формулировке: «Любовь к Богу, милосердие, взаимное прощение – вот весь его закон» /32/.

Обилие божеств предполагает и обилие религиозных установлений и запретов. В индуизме и брахманизме получила сильное развитие практика совершения ритуалов, в том числе принесение всевозможных жертв. Здесь надо не забывать, что жертвоприношения в индуизме и брахманизме были бескровными, они не связаны с умерщвлением каких-либо живых существ, а только растений. Вообще пища древних ариев, то есть ведическая пища, была преимущественно вегетарианской (см., например, /57/). Этим обеспечивалось здоровье и долгожительство многих поколений древних людей.

В этих учениях признается существование высшей духовной субстанции – Брахмана. Наш земной мир является как бы одной из стадий «развертывания» этой высшей субстанции. Такие представления дополняются идеей о единстве мира. Это единство выражается в понятии о Мировой Душе, которая является как бы суммой отдельных неделимых душ (атманов) всех живущих на Земле. Квинтэссенцией учения брахманизма является тезис о слиянии атмана и Брахмана, что выражается в известной формуле «тождество атмана и Брахмана». Как это следует понимать? Эта формула подразумевает слияние индивидуальной человеческой души (атмана, подлинного своего «Я», воплощенного на данном этапе жизни в определенное земное тело) с вечно существующей высшей «духовно-космической субстанцией» /58/. Слияние личного «Я» с высшей космической субстанцией, достигаемое в течение земного бытия человека, и являлось высшим прижизненным блаженством.

То есть блаженство в миру признается здесь вполне возможным. Поэтому достижение состояния, когда человек становится Брахманом, и является одной из целей земного существования. При этом считается, разумеется, что человеческое воплощение есть благая форма рождения и что брахманы – лучшие из людей.

Но что нужно делать для того, чтобы осуществилось такое слияние личного «Я» с высшей субстанцией? Здесь предлагаются следующие средства, кстати присутствующие в буддизме:

• приобщаться к высокому знанию, устранить неведение;

• отказаться от многих земных страстей и влечений;

• подвергнуть себя нравственному очищению.

Итак, в основе этого пути лежит практика самоограничения, постижение истин высокого знания и поддержание нравственной чистоты. Прежде всего состояние брахмана требует достижения совершенного знания. Достигший этого знания уже «не родится никогда более в мире страданий» /3/. При этом настоящий брахман должен полностью очиститься, то есть отказаться от земных желаний и страстей. Отметим этот последний момент, так как он полностью был взят на вооружение буддизмом.

Комплекс же практических деяний, который должны выполнять простые люди, был достаточно простым. Это жертвоприношения богам, исполнение ритуальных очищений, в том числе постов, паломничества к индуистским богам. Но это, разумеется, только начало дороги в цепи перерождений к достижению состояния Брахмана.

Учитывая то огромное внимание, которое в буддизме уделяется явлению мирского страдания (см. ниже), следует остановиться на оценке этого явления в индуизме и брахманизме. Здесь страдание признается как мирская данность, причем причиной страдания считается неведение и грех, в том числе бездумное следование своим влечениям. Однако на страдании не делается особого акцента, здесь оно уравновешивается праведной жизнью и участием в ритуалах. Более того, страдание прижизненно побеждается достижением состояния Брахмана. Причем этому состоянию Брахмана соответствует не только освобождение от страдания, но и достижение высшего прижизненного блаженства (чего у буддизма нет).

Теперь, после рассмотрения основных постулатов индуизма и брахманизма, остановимся на идее перевоплощения, переселения душ, на идее «колеса перерождений» или, говоря по-иному, на идее реинкарнации. Современная историческая наука по этому поводу склоняется к мнению, что идея реинкарнации перешла в буддизм от древних местных верований /3/. Считается, что уже в незапамятные времена у древних дравидов существовали представления о реинкарнации. Это стереотипное мнение базируется на том, что якобы древнеарийская ведическая система была нацелена прежде всего на окружающий земной, а не небесный мир.

Но так ли это? Даже если положить, что эта идея широко распространилась в Индии именно в брахманистский период, нельзя не учитывать следующие обстоятельства:

• брахманизм утверждает и поддерживает кастовую систему, в которой высшее и господствующее положение занимали брахманы, то есть выходцы из древнеарийской ведической аристократии; тогда следует признать, что эта идея была, по крайней мере, развита и укреплена именно высшими эшелонами арийской аристократии; а часто ли случалось в истории, чтобы господствующая каста руководствовалась чужими идеями туземного покоренного населения? Практически никогда; • древнерусская ведическая вера в эпоху брахманизма была уже основательно проработана, она предусматривала наличие сложной структуры мироздания и содержала в себе комплекс фундаментальных религиозных идей, большинство из которых мы в самых различных вариациях и трансформациях находим в других религиях (об этом см. ниже).

Но это довольно общие соображения. Приведем по этому поводу более конкретные доводы. Возьмем текст Вишну-Пураны /59/. Это довольно древний источник, который в мировой науке признается как очень авторитетный. Он содержит в себе комплекс основных идей, напрямую исходящих из аксиоматических постулатов ведизма, и считается одним из основополагающих документов индуизма. Отметим основные куски текста Вишну-Пураны, наиболее четко выражающие идею реинкарнации. Для наглядности выпишем их в порядке упоминания по тексту, при этом ограничимся только примерно половиной текста Вишну-Пураны (этого будет достаточно). Тогда получим следующее /59/:

«Вновь и вновь закатываются и возвращаются в мир луна, солнце и иные планеты, но не возвращаются в мир те, кто про себя повторяет двенадцатисложную хвалу Богу»;

«Подобно тому, как Хозяин мира… рождается в образах различных аватар, так и его подруга Шри»;

«Какое бы обличье ни принимал Вишну – божественное или человеческое, она также принимала соответствующий образ»;

«Царь расположен к Суручи за ее заслуги в прежних рождениях»;

«О боги, давайте быстро проникнем в лоно Адити и родимся в следующей манватаре»;

«Все эти тридцать три сонма божеств вновь и вновь рождаются согласно своему желанию в конце каждой тысячи юг»;

«Иные боги существуют четыре юги, иные – манватару»;

«Твоей милостью да будут у меня в последующих рождениях достославные мужья…»;

«Мертвые обретают новые рождения, и это не может быть иначе…»

Рассматривая эти упоминания, можно отметить следующее:

– во-первых, здесь мы имеем дело с перерождением не только людей, но и богов;

– во-вторых, имеет место сильное развитие идеи всевозможных перевоплощений (аватар), что подразумевает существование идеи перерождения в принципе.

Если в индуизме и брахманизме идея многообличий-перевоплощений-многопроявлений раскрывается широко и ярко, если она так подробно «иллюстрируется» в многочисленных религиозных текстах и изображениях, то в целом ряде других религий мира она выражена довольно слабо или завуалирована. В христианстве, иудаизме и исламе, например, эта идея не нашла развития. Но и здесь присутствует появление Бога или его посланцев избранным людям в различных обличьях, и здесь есть борьба древнего праотца с самим Богом (начало Ветхого Завета), и здесь есть приход Бога в гости к усердному праведнику в виде трех путников-ангелов («Троица»), и здесь есть многоявления Матери Божией в христианском православии.

Так вот откуда проникли эти идеи в христианство! Так вот откуда так называемые древнегреческие воплощения богов, включая самого Зевса, в людей и даже животных, вот откуда рождение Афродиты из пены морской. Кстати, в индуизме аналогичное рождение было осуществлено не из воды, а из молока /59/. Так вот откуда этот «эффект непознаваемости» Троицы! Этот эффект «объясняется» в христианстве признанием невозможности осмысления человеческим разумом этого явления, то есть широкого многообличья высших божественных сущностей. В ведизме и индуизме этот эффект прост и понятен.

Идея перерождения, в том числе идея многорождаемости человеческих душ, пронизывает в качестве религиозной аксиомы всю текстовую часть Вишну-Пураны (как, впрочем, и другую древневедическую литературу). Причем, что очень важно, она пронизывает текст Вишну-Пураны как само собой разумеющаяся и уже давно понятная всем истина. Эта идея здесь даже не утверждается, а как бы считается уже давно принятой. То есть при чтении Вишну-Пураны она воспринимается как данность, понятная всем.

Поэтому с очевидностью можно утверждать, что такая глобальная идея, как идея реинкарнации, не могла прийти из каких-либо местных верований. Нет, она появилась задолго до своего «брахманистского воплощения», то есть эта идея целиком принадлежит ведизму. Здесь следует отметить, что этот вывод нами был получен без использования других ведических источников исключительно древнеарийского или древнерусского происхождения.

Кстати, эта идея не могла быть выдвинута древними ариями в качестве особо важной. Говоря современным языком, это не есть та идея, которую бы они откровенно афишировали. Почему? Да очень просто. Согласно древнерусским религиозным представлениям, все русичи мужского пола «по рождению» были сынами Божьими, в посмертии многие из них переходили на небо под руководство бога Перуна, где они составляли Святое Воинство /17/. Так что им, образно говоря, не опасно было «крутить» колесо перерождений, реинкарнация в виде животного или даже неодушевленного предмета им не грозила (разумеется, если они не совершали страшных преступлений). Однако поскольку души умерших русичей, сынов Божиих (вот откуда появился термин – сын Божий), составляли это верховное воинство, совсем не исключалось не только их вмешательство в дела живущих на земле их родичей, но и, скорее всего, появление этих душ вновь на Земле в новом человеческом обличье.

Отзвук этой идеи мы можем найти в виде легенд об описании сражений, в которых представители Святого Воинства изображались как активные их участники. Типичным примером здесь служит легенда о знаменитом Мамаевом побоище. Вот откуда появлялись древние иконы, в которых изображается многочисленное Святое Воинство, наполненное образами русских воинов. Происхождение этих икон, вообще говоря, не совсем христианское.

В дополнение к этому надо отметить, что идея реинкарнации присутствует не только в индуизме, брахманизме и буддизме. Так, например, в исламе, отличающемся, как мы уже говорили выше, высокой собирательностью по отношению к другим религиям и, соответственно, стремлением к всеохватности, тоже присутствует идея реинкарнации. Оказывается, по учению ислама, после смерти достойно проведшего свою жизнь правоверного ангелы представляют его душу пред лицо Аллаха, после чего он может воплотить эту душу в новое человеческое тело. При этом, однако, мы имеем дело с перевоплощением ограниченного свойства – человека опять в человека (заметьте, как в ведизме).

Отметим здесь еще один интересный момент, связанный с вышеприведенной цитатой из Вишну-Пураны, а именно со словами «…повторяют двенадцатисложную хвалу Богу». Здесь содержится прямое указание на двенадцать частей основной молитвы, воздающей хвалу Богу. А какая основная молитва христианства? Известно – «Отче наш». А как она читается? И здесь «вдруг» оказывается, что при чтении этой молитвы каждый молящийся, как бы поддерживая ритм этой великой молитвы, делит ее (может, и неосознанно) на двенадцать смысловых частей, выделяя определенные паузы между ними. Мы читаем эту молитву так:

Отче наш (обращение к Богу)

1. Иже еси на небесех…

2. Да святится имя Твое

3. Да приидет Царствие Твое…

4. Да будет водя Твоя

5. Яко на Небеси…

6. Так и на земли

7. Хдеб наш насущный…

8. Даждь нам днесь

9. И остави нам долги наша…

10. Якоже и мы оставляем их должником нашим

11. И не введи нас во искушение…

12. Но избави нас от лукавого.

А далее добавляются еще 4 части:

Яко Твое есть Царствие, и сила, и слава

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа

И ныне и присно,

И во веки веков, аминь

Здесь надо отметить, что последние 4 части являются поздними добавлениями к первозданному тексту молитвы, данной самим Иисусом Христом.

Что же мы имеем? Основной текст молитвы построен по ведическому канону, его двенадцатисложная ритмика и передает всю глубину, прелесть и полноту молитвы. А добавленные слова, состоящие из четырех частей (4 – символ креста), как бы завершают ее, придают ей мощь и силу всераспространения (последние слова и имеют такой смысл). Ведь известно, что четырехконечный крест является древним ведическим символом, символом всераспространения, единства и завершенности /6, 17, 26/.

Вот как много интересного можно почерпнуть, анализируя древние первоисточники.

Кстати, еще одно маленькое замечание. Европейская теологическая мысль дальше понятия однократного земного существования человека и существования человеческой души с последующим ее перенесением в иномир так и не пошла (кстати, довольно простого перенесения: либо в рай, либо в ад, ну еще в чистилище у католиков). В глубине Востока все по-другому, там сохранились крупицы древнего ведического знания. Буддизм же пошел еще дальше, он как бы разбил единство и сохраняемость души, он разбил ее на составные элементы, признавая ее существенно делимой сущностью. Но об этом чуть позже.

Если в краткой форме с исторических позиций охарактеризовать брахманизм, то можно сказать следующее. Брахманизм является этапом трансформации ведической древнеарийской, взращенной в огромных массах местного населения. При вживлении первозданной ведической культуры в национальную местную почву нужно было создать идеологию, позволяющую разделять общество на касты. Идея кастовости общества не могла не возникнуть в эпоху древнеарийского меньшинства, находящегося в колоссальных объемах разновеликих общин местного населения. Необходимо было как-то сдерживать ассимиляцию. В том числе необходимо было и говорить о возможности последующего рождения привилегированных ариев на более низких уровнях, если они совершали неблаговидные деяния.

К такого рода деяниям относилось скорее всего и смешение с туземным населением. Размывание древнеарийских корней рассматривалось как большой грех. С другой стороны, нужна была идеологическая концепция, позволяющая за благовидные дела лучшим представителям туземного населения постепенно подниматься в колесе перерождений все выше и выше, теоретически вплоть до положения брахмана. Поэтому такой идеологический базис и был детально проработан, а в основании этого базиса и были положены две идеи – идея кастового строя и идея реинкарнации. Вот тогда-то, скорее всего, идея реинкарнации и стала такой особо заметной и особо значимой и в индуизме, и в брахманизме.

Однако пойдем далее.

Суть концепции индуизма в практической сфере бытия человека сводится к следующему:

• основные мирские обязанности живущего:

– следовать дхарме (комплексу нравственно-религиозных установлений, соответствующих определенному иерархическому уровню живущего);

– выполнять жертвоприношения и ритуалы;

– уважать Веды, изучать их (для высших каст);

• основные ценности живущего на Земле: дхарма (познание дхармы считается ценностью), богатство, наслаждение, Освобождение (уход от страданий и перерождений в сансаре, то есть переход в высшие миры);

• целевые установки, которыми должен руководствоваться всякий живущий: улучшение кармы (путем соблюдения соответствующих норм, жертвоприношений и т. п.) с последующим достижением Освобождения;

• основные пути достижения целей:

– духовное стремление к Вишну и к его воплощениям;

– отрешение от своей эгоистической индивидуальности;

– отрешение от соблазнов земного мира;

– практика йоги (в том числе как «обуздание жизненных дыханий» /59/);

– приобщение к высокому Знанию.

Основным средством преодоления ненависти между людьми считается вера во Всевышнего (Вишну). Трактуется это так – мир наполнен страданием, поэтому всякий, имеющий истинное Знание, не будет испытывать ненависти к страдающим существам, находящимся в глубоком Заблуждении, в том числе и к своим врагам; а если люди живут без ненависти, то всякому, знающему истину, следует возрадоваться, так как сие есть плод их благости.

Эти установки в сжатой форме представляют собой социальную суть концепции индуизма.

Теперь полезно будет отметить несколько слабых мест индуизма (с социологической точки зрения, разумеется) и брахманизма, которые во многом повлияли на зарождение конкурирующей религии – буддизма:

1. Для сохранения высокого ведического знания были созданы мощные социальные перегородки – касты, резко отделяющие избранные верхи общества от его низов. После арийского завоевания ставилась цель надолго сохранить в первозданном виде основы учения. Однако, учитывая крайнюю малочисленность высших арийских эшелонов и неизбежную при этом хотя бы медленную ассимиляцию древних ариев, а также нежелание широко и по-рабски эксплуатировать местное население (что противоречит древнеарийскому духу вообще), кастовый строй с неизбежностью должен был «размягчаться». Вопрос «размягчения» стал вопросом времени. Но времени этого оказалось очень много, много более тысячелетия. Затем в соперничестве с другими цивилизациями и идеологиями индуизм и брахманизм были потеснены. Чрезмерная элитарная консервация любого учения без мощной пропитки этим учением всех без исключения сословий общества, как известно, рано или поздно, но приведет к его относительному ослаблению.

В чисто теологическом плане эти учения содержали некоторые положения, которые можно в определенной степени считать теоретическими недоработками. Они-то и были подвергнуты резкой критике со стороны нарождающегося буддизма. В разряд таких недоработок попала индуистская идея бога-творца, которая являлась одной из основополагающих идей ведизма и индуизма. В брахманистской интерпретации этой идеи мотивировкой бога-творца при творении мира объявлялось то, что бог-творец (Ишвара) творит мир для своего наслаждения. Именно такое понимание творческого начала и подверглось резкой критике со стороны буддизма. В трактовке буддизма из этой идеи якобы следует, что присутствующее в мире страдание тоже является результатом наслаждения высшего божества. Этот теологический момент был выставлен буддизмом на арену религиозной борьбы как теоретическое противоречие брахманизма и раздут им в споре с брахманизмом и ведизмом до огромных размеров. Подверглось резкой критике и указание ведизма на невозможность познания до конца всех законов мироздания смертным человеком. Это положение трактовалось как невозможность постижения истинной цели человеческой жизни, как невозможность прижизненного достижения высшего духовного состояния для человека. Отсюда следовала мысль о якобы ошибочности Знания в индуизме и брахманизме. Все это, разумеется, логические «выверты», но они были использованы буддизмом, как говорится, «на всю катушку».

2. Большое число ритуалов, практикуемое индуизмом и брахманизмом, стало основанием для формирования критического отношения как к этим религиозным направлениям в целом, так и к совершению ритуалов вообще. Ритуалы, широко распространенные в народной среде, стали восприниматься как деяния, совершаемые без должного духовного пафоса, то есть формально. При этом индивидуальное духовное развитие (индивидуализм всплывает наружу) объявлялось первоосновой человека, оно было поставлено много выше ритуалов. Со временем исполнение ритуалов стало подвергаться со стороны буддизма жесточайшей критике.

3. Подвергся критике и ряд практических действий со стороны религиозных деятелей брахманизма. Так, в Древней Руси отчуждаемая от каждого члена общества на общие или государственные нужды часть создаваемых им ценностей определялась всем известной десятиной (1/10 часть). В эпоху брахманизма в Индии эта часть составляла уже 1/6, причем она отчуждалась непосредственно в пользу брахманов. Такое положение объективно должно было вызывать недовольство, что было активно использовано нарождающимся буддизмом.