Текст книги "Призраки измены. Русские спецслужбы на Балтике в воспоминаниях подполковника В. В. Владимирова, 1910–1917 гг."

Отдельным делом числятся воспоминания Владимирова, представляющие собой машинописную копию с показаний, данных им следственным органам. Судя по имеющимся часто грубым опечаткам и ошибкам, копия была снята сотрудником НКВД в 1943 году с рукописного документа, протокола допроса В.В. Владимирова: переписчик явно не всегда мог разобрать почерк, оставляя лакуны и многоточия. Сам документ состоит из нескольких отдельных выдержек из протоколов, построенных по принципу «вопрос – ответ», а также воспоминаний Владимирова, построенных в повествовательной форме. Вероятно, допросов было несколько, так как некоторые истории (например, дело Гильбиха или история герцога Мекленбург-Стрелицкого) повторяются в различном по объему, но взаимно не противоречащем изложении. Публикатор изучил все сохранившиеся в архивах служебные документы Владимирова, в первую очередь рапорты, касающиеся событий, упомянутых в воспоминаниях и протоколах допросов. Можно без сомнения утверждать, что машинописная копия была снята с подлинных показаний-мемуаров, так как стиль изложения информации в копии и подлинных рапортах, подписанных рукой Владимирова, идентичен; также имеется сходство в фактологической части и оценочных суждениях. Воспоминания подписаны: «бывший подполковник Отдельного корпуса жандармов Владимиров», имеют пометки «верно», «с копии верно» и датированы октябрем 1925 года.

Однако дальнейшая судьба В.В. Владимирова и его детей неизвестна. Супруга Александра Яковлевна Владимирова в советские годы проживала в Ленинграде по адресу: улица 3 Июля (бывшая Садовая), дом 107, квартира 4, работала кассиром на почте. 21 марта 1935 года была арестована как социально опасный элемент, а через 10 дней осуждена и приговорена к 5 годам ссылки в г. Куйбышев. Была реабилитирована 20 сентября 1989 г.[71]71
  URL: https://ru.openlist.wiki/Владимирова_Александра_Яковлевна_(1881).


[Закрыть]

Внешний вид Владимирова нам не известен – не дошло ни одной фотографии. Доподлинно известно только, что он обладал слабым зрением и с 1890 года носил очки[72]72
  РГВИА. Ф. 409. Оп. 1. Д. 180413. п/с 168–026. Л. 145.


[Закрыть]. Это было редкостью для жандармских офицеров, которые должны были обладать отменным здоровьем.

Воспоминания публикуются в авторской орфографии. Очевидные ошибки и опечатки исправлены, сокращения, которыми обилует машинописный текст, раскрыты. Также исправлены опечатки в фамилиях упоминаемых исторических персонажей. Пропущенные слова и части слов заключены в квадратные скобки. В связи с тем, что воспоминания В.В. Владимирова представляют собой несколько законченных уникальных текстов, а также перекликающихся по содержанию разделов (вероятно, его повторно допрашивали по ключевым моментам), порядок расстановки текстовых блоков изменен по сравнению с архивной копией воспоминаний. Сначала публикуются разделы, связанные с теорией контрразведывательной работы, характеристиками выдающихся русских военных деятелей, далее разделы, посвященные приемам секретно-агентурной и разведывательной работы, техническим особенностям, а в конце представлены воспоминания о непосредственной работе Владимирова по борьбе с немецким шпионажем.

К публикации прилагаются документы, материалы и изображения из фондов Государственного архива Российской Федерации, Российского государственного военно-исторического архива, Российского государственного военного архива, Российского государственного архива военно-морского флота, Центрального государственного архива кинофотофонодокументов Санкт-Петербурга, Национального архива Эстонии в г. Тарту (Eesti Rahvusarhiiv Tartus). Отдельным блоком приложений публикуется документация по контрразведывательной работе Владимирова на островах Моонзундского архипелага, о «немецком засилье», национальных конфликтах коренного эстонского населения с немецкими баронами и последних – с русской гражданской администрацией и военными властями. Среди публикуемых документов также приводится записка А.А. Хребтова «Остров Эзель во время войны 1914–1915 года», показания генерал-майора К.А. Панферова, переписка П.В. и М.В. Родзянко. Последним публикуется составленный В.В. Хутаревым-Гарнишевским на основе различных архивных документов «Список секретных сотрудников, осведомителей и филеров, работавших в Кронштадте и на Балтике в 1911–1917 гг.». В списке приводятся краткие биографические и служебные данные агентов: происхождение, настоящие имена и полицейские клички, сведения о том, на каких кораблях или в каких воинских подразделениях агенты несли службу, какие вопросы освещали в своих донесения, как сложилась их судьба в 1917 году.

Публикатор благодарит за помощь в подготовке книги Т.Д. Хутареву (за помощь в перепечатке воспоминаний Владимирова) и кандидата исторических наук А.Ю. Емелина (РГА ВМФ).

Воспоминания
В.В. Владимиров

Часть 1
Контрразведка

Контрразведка в России была организована лишь в 1912 году: до этого времени никаких особых органов по этой отрасли борьбы с иностранным шпионажем в России не было. Контрразведывательные отделения были сформированы при штабах военных округов, и во главе их были поставлены выделенные из корпуса жандармов, по соглашению с командиром названного корпуса и департамента полиции, офицеры. Задачей контрразведки являлось обнаружение иностранных шпионов, выявление их деятельности и связей, установление за ними наружного и внутреннего наблюдения, разработка поступивших сведений, ликвидация и передача в руки судебных органов.

Инструкция по ведению контрразведки была выработана Генеральным штабом совместно с департаментом полиции, отпечатана и разослана в соответствующие органы. Копия с таковой воспроизведена полностью в книге бывшего штабс-капитана Лемке «250 дней в Царской Ставке», а потому воспроизводить ее на память нет никакой надобности, ввиду чего я и ограничусь лишь указанием некоторых приемов из практики, которые мне удалось наблюдать или слышать от других за время моей работы по этой отрасли в штабах гвардии и Петроградского военного округа, VI армии, Северного фронта и командующего флотом Балтийского моря.

Для выполнения задачи по обнаружению военных шпионов в районе каждого военного округа насаждалась сеть осведомителей контршпионов, в частности, в районе штаба войск гвардии и Петроградского военного округа была намечена сеть как в городах, крупных торговых и фабричных центрах, воинских частях, так и сельских местностях, преимущественно в Прибалтийском крае и Финляндии, были агенты и в Швеции. Самый город Петербург был изъят из ведения округа, и им ведал особый орган.

Сеть состояла из агентов всевозможных профессий, материального состояния и общественного положения. Кто именно входил в эту сеть, сказать не могу, так как это составляло тайну начальника отделения, которую, он не имел права никому доверять. В задачи осведомительной сети, в отличие от задач, дававшихся резидентам по военной разведке, выходило:

1) Выяснение всех проживавших в данном районе иностранных подданных, а также германских подданных, принявших таковое после известного закона в Германии о правах лиц, сохраняющих свои привилегии несмотря на принятие иностранного подданства, и наблюдение за ними.

2) Наблюдение и выяснение всех лиц, ведущих, несмотря на ограниченные средства, широкий образ жизни, и связей и поездок.

3) Выяснение и наблюдение за лицами, стоявшими во главе учреждений, фирм, торговых домов, воинских частей и учреждений и лиц, имевших мобилизационные планы.

4) Наблюдение за прибывающими коммивояжерами и комиссионерами.

5) Наблюдение за помещиками, управляющими имений и т. п. инославного исповедования (поляков, немцев и проч.).

6) Наблюдение за фабриками и заводами, изготовляющими военное снаряжение и поставщиками для них; и

7) другие задания, связанные с предыдущими.

Работа велась ими в одиночку, без каких-либо посредников, ими самими, не посвящая в тайну кого-либо из домашних. Сведения сообщались по указанному им адресу почтой в зашифрованном виде, или лично на указанной им конспиративной квартире заведующему контрразведывательной агентурой или лицу, назначенному им, или же при разъездах начальнику контрразведывательного отделения в условленном заранее месте. Никакие последующие разработки или результаты сведений от других агентов о наблюдавшихся лицах, если это не требовалось в интересах дела, им не сообщалось, равно они не предупреждались о времени могущей быть ликвидации данного лица.

Все поступившие сведения концентрировались в контрразведывательном отделении и поступали в дальнейшую разработку путем наружного наблюдения и перекрестной агентуры. Наблюдаемые заполнялись в карточный алфавит и сведения о них посылались в центральное статистическое бюро по борьбе со шпионажем, имевшееся при Главном штабе.

Наружное наблюдение велось применительно к инструкции департамента полиции. Результаты его разрабатывались также установками и агентурой. Поступавшие сведения о заподозренных в шпионаже, проживавших в районе других округов, сообщались на распоряжение соответствующих контрразведывательных отделений и если не требовалось в интересах данного контрразведывательного отделения разработки на них. Если полученное сведение требовало проверки путем сведений от других агентов, то этим последним говорилось приблизительно следующее: «Хотя, мол, такое-то лицо проживает или служит и не в нашем районе, но у меня нет там своего человека, а потому будьте добры собрать о нем такие-то сведения».

Правильность даваемых агентами сведений проверялась путем установления за ними наружного наблюдения. Если агент в даваемых им сведениях сообщал, что он тогда-то в таком-то часу посетил такого-то или виделся с ним на улице, в ресторане и т. п., а по данным наружного наблюдения этого факта не было, то было ясно, конечно, что он врет, и от услуг его отказывались, но не ранее как после ликвидации наблюдавшихся лиц. По данным наружного наблюдения и агентуры на наблюдавших составлялись сводки применительно к таковым же, какие составлялись по инструкции департамента полиции.

Когда наблюдаемое лицо было окончательно установлено, связи его и деятельность выяснены и проверены в достаточной степени ясности путем наружного и внутреннего наблюдения, и можно было ожидать получить при обыске данные, уличающие его в шпионаже, – производилась ликвидация его, т. е. обыск и арест. Обыски и аресты производились при посредстве соответствующих жандармских управлений, но ни в коем случае не непосредственно самим контрразведывательным отделением, в целях необнаружения законспирированных лиц такового. В военное время при посредстве и содействии воинских частей весь материал, добытый при обыске, препровождается в контрразведывательное отделение, где по тщательном рассмотрении и сортировке препровождался военно-судебным властям, так как все шпионы подлежали суждению в военных судах.

Характеристика чинов штабов гвардии и Санкт-Петербургского военного округа, VI армии, Северного фронта и контрразведывательных отделений, с коими мне пришлось работать с 1912 года по 1916 год.

1) Начальник штаба войск гвардии и Петроградского военного округа генерал-майор Генерального штаба Гулевич[73]73
  Гулевич Арсений Анатольевич (14.02.1866–12.04.1947), генерал-лейтенант, выпускник Николаевской академии Генерального штаба, профессор, военный историк и теоретик, начальник штаба войск гвардии Петербургского военного округа в 1912–1914 гг., начальник штаба сначала


[Закрыть] – умный, прекрасно образованный, воспитанный, вежливый в общении с подчиненными, но очень богатый человек и бывший командир роты лейб-гвардии Преображенского полка, а потому монархист. Находится, по газетными сведениям, в эмиграции.[74]74
  потом IX армии в 1914 г., начальник штаба Северо-Западного фронта с 02.02.1915. В годы Гражданской войны в составе Северо-Западной белой армии генерала Н.Н. Юденича. В эмиграции во Франции.


[Закрыть]

2) Начальник разведывательного отделения полковник Генерального штаба Свечин Михаил Андреевич[75]75
  В тексте воспоминаний ошибочно написано «Михаил Александрович», исправлено при подготовке публикации. Имеется в виду Свечин Михаил Андреевич (16.05.1876–15.04.1969), генерал-лейтенант с 1917 г., выпускник Николаевского кавалерийского училища, сын генерал-майора Андрея Михайловича Свечина (1838–1903). Служил в штабе Петербургского военного округа с 1907 по 1914 г., в том числе в разведывательном отделении. В 1915–1917 гг. командовал лейб-гвардии Кирасирским полком. В Гражданскую войну в белом движении в Добровольческой армии, затем в эмиграции в Югославии и во Франции.


[Закрыть], умный, образованный, очень общительный, веселый, с подчиненными на товарищеской ноге. Впоследствии, кажется, командовал синими кирасирами в Гатчине. Где находится, не знаю.

3) Начальник контрразведывательного отделения ротмистр Отдельного корпуса жандармов Сосновский Василий Васильевич, раньше служил в Санкт-Петербургском жандармском дивизионе, тоже перейдя в таковой из артиллерии[76]76
  Сосновский Василий Васильевич (род. 17.10.1880), дворянин Екатеринославской губернии, сын полковника, уроженец г. Санкт-Петербурга, выпускник Михайловского Воронежского кадетского корпуса и Михайловского артиллерийского училища, участник Русско-японской войны, ротмистр корпуса жандармов. С 22.07.1914 помощник начальника разведывательного отделения полевого штаба главнокомандующего VI армией, с 09.10.1914 штаб-офицер для поручений разведывательного отделения штаба IX армии, а с 08.12.1916 начальник разведывательного отделения штаба армий Северного фронта. В 1915 г. награжден орденами Св. Анны II ст. и Св. Владимира IV ст.


[Закрыть]. Развитой, достаточно образованный, с товарищами офицерами сохранял дружеские отношения, но по службе строг и резок, а с подчиненными даже жесток, любил выпить, покутить в компании, но пьян никогда не был. Дело свое знал хорошо и относился к нему с любовью. Нравственных качеств не высоких, любил женщин и, будучи довольно красив и представителен, пользовался у них успехом, но обращался с ними не по-джентельменски. Из штаба войск гвардии с объявлением войны перешел в штаб IX армии, затем в Северный фронт и, наконец, находился перед Февральской революцией в Центральном регистрационном бюро. Где находится в настоящее время, не знаю.

4) Помощник начальника контрразведывательного отделения капитан Соколов Сергей Алексеевич, офицер штаба войск гвардии, ранее служил в гвардейской или армейской пехоте[77]77
  Соколов Сергей Алексеевич, капитан, начальник контрразведывательного отделения штаба VI армии, в 1916–1917 гг. начальник контрразведывательного отделения штаба Петроградского военного округа. Ведал также прослушкой телефонных разговоров. В 1915 г. награжден орденами Св. Анны III ст., Св. Владимира IV ст.


[Закрыть]. Развитой, образованный, отличный музыкант, писал сам оперетки и романсы, прекрасный семьянин, хороший товарищ, с подчиненными вежлив и предупредителен, общение очень хорошее. Большой шутник, знал хорошо гимнастику, которую и преподавал детям великого князя Константина Константиновича. По объявлении войны принял от Сосновского дела и перешел в штаб VI армии. Где – не знаю.

5) Начальник штаба VI армии [генерал] Генерального штаба Бонч-Бруевич Михаил Дмитриевич, прекрасно образованный, владевший отлично пером, с подчиненными мягкий в обращении. Всегда возмущался придворными механизмами и засильем немецкой партии. Проживает ныне в Москве.

6) Начальник контрразведывательного отделения сначала Соколов, упомянутый выше, а затем с выделением штаба Петроградского военного округа перешедший туда, а затем Отдельного корпуса жандармов подполковник Федоров[78]78
  Федоров Михаил Матвеевич (род. 10.01.1868), подполковник корпуса жандармов (26.02.1911), окончил Санкт-Петербургскую военную прогимназию и Киевское пехотное юнкерское училище, служил в 141-м пехотном Можайском полку, в корпусе жандармов с 1898 г., занимал должности помощника начальника Киевского губернского и Финляндского жандармских управлений, с мая 1915 г. прикомандирован к Петроградскому ГЖУ, начальник контрразведывательного отделения Петроградского военного округа. Женат, имел 4 сыновей.


[Закрыть], тупой, надутый, с большим самомнением, толстяк, но хитрый и подыгрывающийся начальству. Отношений с подчиненными не знаю. Где находится точно, не знаю.

7) Начальник разведывательного отделения штаба VI армии полковник Риттих, призванный из запаса гвардейский офицер[79]79
  Риттих Петр Александрович (05.03.1874 – май 1936), полковник, разведчик, востоковед, сын генерал-лейтенанта Александра Федоровича Риттиха (1831–1915), родной брат министра земледелия Александра Александровича Риттиха (1868–1930), выпускник Пажеского корпуса и Николаевской академии Генерального штаба, служил в лейб-гвардии Егерском полку, участник экспедиций в Персию и Белуджистан, секретарь и редактор сборника Среднеазиатского отдела Императорского общества востоковедения. С 1915 г. начальник разведывательного управления штаба VI армии, старший адъютант военно-цензурного отделения. Во время войны награжден орденами Св. Анны II ст., Св. Владимира III ст. В 1920-е годы служил в Главной аэрологической обсерватории Академии наук СССР, персональный пенсионер. В 1935 году репрессирован (сослан на 5 лет в Казань) вместе с женой. Умер в психиатрической больнице.


[Закрыть]. Хорошо образованный, спокойный, рассудительный, вежливый, с подчиненными ровный и приветливый, но в деле недостаточно рачительный и малознакомый с ним. Где находится, не знаю. Начальником к штабу VI армии [прикомандированный] капитан Бергман в деле понимал мало.

8) Ротмистр граф Стенбок-Фермор или Остен-Сакен, хорошо не помню, лейб-гвардии Гусарского полка, больной или контуженный, сидел на переводе с иностранных языков, так как знал хорошо английский, французский, немецкий и итальянский языки.

9) Поручик Черняк Гусарского полка, малопонимавший дело, но старавшийся понять таковое. После моего обследования островов был командирован туда для выяснения личностей самих помещиков под видом ремонтера лошадей и пришел к таким же выводам.

Часть 2
Разведка. Военный шпионаж

Военной разведкой или военным шпионажем в империи ведали офицеры Генерального штаба, состоявшие при штабах военных округов, а в военное время при штабах армий. Отцом и учителем военного шпионажа считался известный Штибер, состоявший перед Франко-прусской войной при канцлере Бисмарке и наводнивший Францию германскими шпионами еще задолго до начала названной войны[80]80
  Штибер Вильгельм Иоганн Карл Эдуард (03.05.1818–29.01.1882), окончил Берлинский университет, директор прусской фельджандармерии, фактический руководитель немецкой политической полиции и контрразведки. Известен преследованием Карла Маркса и его сторонников.


[Закрыть]. Ему удалось так оборудовать театр войны, что пруссаки шли во Францию, как по своей стране, всюду встречая своих резидентов-проводников, которые им указывали все дороги, места бивуаков, сообщали о числе находившихся в их районе сил неприятеля и направления, куда они отступили, а равно и о запасах продовольствия, складах оружия и т. п., так, что, даже не имея карт, которые у них были составлены также превосходно, они могли двигаться и располагаться по заранее разработанным диспозициям. То же повторилось и в Японскую и в Русско-германскую войну.

В России это дело, то есть обработка будущего театра войны посредством насаждения резидентуры в Германии, было поставлено, наоборот, очень плохо.

Офицеры русского Генерального штаба чуждались этой работы, считая ее несвойственной им и «грязным» делом, да и средства на это отпускались грошовые. Так что работа не шла дальше посылки за границу агентов, согласившихся работать в этой области, также офицеров Генерального штаба или инженеров, которые собирали случайные сведения в обществе, подкупали чинов штабов и управлений, получая часто устаревшие планы крепостей и мобилизационные, и пытались иногда сами составлять планы укрепленных районов. И часто проваливались и садились в тюрьму. В лучшем случае, они возвращались, собрав общеизвестные сведения о расквартированных полках и стратегических линиях железных дорог.

Между тем германский шпионаж был поставлен в России превосходно. Они знали все путем широких связей во всех слоях общества и в войсках. Они в России изучили не только ближайший театр войны, но и тыл.

Они знали: где какие части расположены и куда они будут направлены при объявлении войны, фамилии всех начальников до ротных командиров включительно, их индивидуальные качества, их интимную жизнь и даже количество их долгов, систему и приемы обучения в каждой части, количество запасов обмундирования и снаряжения, где хранится и сколько имеется продовольствия, в какой срок часть может быть мобилизована, откуда она получит пополнение и в какие дни оно прибывает, индивидуальные качества и характеры этих пополнений, откуда и в каком количестве прибывает на укомплектование конский состав и когда часть может быть готова к походу, по каким железным или шоссейным дорогам она следует и когда прибывает к месту назначения.

Кроме того они знали: каковые ресурсы страны вообще, где сосредоточены склады продовольствия, обмундирования и снаряжения, где и какие имеются фабрики и заводы, могущие в случае надобности быть приспособлены для изготовления снаряжений.

Сколько имеется скота рогатого и мелкого, сколько и каких пород лошадей, где имеются конские заводы, какой ожидается урожай, население по народностям, взаимоотношения и религиозная вражда между ними, степень грамотности и настроение населения, оппозиционность его по отношению к правительству, революционные организации, их работа, взаимоотношения между собою и возможность их использовать для производства вспышек и бунтов. Кто является их вождями и степень их обаяния. Железные дороги, пропускная способность их, поезда, главные станции, узлы, паровозные депо, все изгибы полотна, мосты, дефиле, насыпки и выемки, тоннели, телеграфные и телефонные сети, шоссейные, проселочные и полевые дороги, степень их проходимости для артиллерии и для обозов, кавалерии и пехоты, броды, уклоны, подъемы и спуск, холмы и горы. Реки, возможность судоходства по ним, быстрота течения и широта, где могут быть наведены понтонные мосты и другие. Где может быть получен материал для постройки их, рыболовные промыслы, пристани, гавани и т. п.

Леса, просеки в них, порода леса и густота и средний объем и высота стволов, лесопильные заводы и пропускная способность их в кубофутах. Удобства подвозки лесоматериалов к заводам и удаление их от станций железных дорог. Горы, их высота и ширина их кряжей, породы минералов, добываемые в них, их количество и качество. Угольные копи и нефтеносные земляные шахты.

Города и населенные пункты, количество населения, национальности и религии, количество домов деревянных и каменных, число фабрик и заводов, запасы мануфактуры в магазинах и складах, продовольствия и т. п. Порты, их оборудование, емкость, глубина фарватеров и гавани, охрана. Гавани. Заливы и пункты возможностей высадки десанта, подъездные дороги к ним.

Все указанные сведения собирались при посредстве сети осведомителей, как проживающих на местах, так и подвижной. Осведомительная сеть состояла из оседлых жителей резидентов и передвижных передатчиков и, наконец, из бюро, где эти сведения принимались и направлялись по назначению.

Резиденты состояли в сельских местностях из местных жителей, владельцев хуторов и имений, колонистов, управляющих имениями, сыроваров, владельцев трактиров и постоялых дворов, лесников и объездчиков, гувернанток и домашней прислуги помещиков, содержателей конных почт и почтовых чиновников и, наконец, самих помещиков.

В городах и населенных пунктах: из людей из «общества», владельцев и управляющих фабриками и заводами, приказчиков крупных фирм, служащих в банках и конторах, правительственных и общественных учреждениях, железнодорожных служащих, учителей учебных учреждений, гувернеров, гувернанток, бонн, домашней и ресторанной прислуги, содержателей гостиниц, швейцаров и сторожей, людей, не занимающихся вольными профессиями, докторов и зубных врачей и, наконец, из служащих в войсках офицеров и нижних чинов (дело капитана Беркмана, служившего в 200-м Кронштадтском пехотном полку в Кронштадте).

Подвижные агенты-передатчики и собиратели сведений состояли большею частью из комиссионеров иностранных фирм по продаже шампанского и вин, автомобилей, мотоциклов и машин, сельскохозяйственных орудий, разных патентованных предметов для оборудования фабрик и заводов и предметов домашнего обихода, цирковых артистов, жонглеров и актеров, шансонеточных певиц, прислуги вагонов «Международного общества спальных вагонов» и, наконец, военных атташе при посольствах.

Добродушный, доверчивый и склонный к болтливости, русский обыватель особенно находчив в градусах выбалтывания все, что он знал по своей службе, часто самые серьезные доверенные ему по службе тайны, а потому собирание сведений не представляло особенно трудности для резидентов из «общества», прислуги служащих в государственных и общественных учреждениях. Для остальных же, в задачи коих входило обследование известных районов, необходимо было работать все время и регистрировать свои собранные сведения. Так, для резидентов, проживавших в сельских местностях, необходимо было подробно изучить свой район в указанных ему границах и по возможности составить кроки и описание местных предметов. Для чего необходимо было минимальное понятие из топографии и задач военного разведчика по Полевому уставу германской армии, почему в числе таких резидентов находились преимущественно запасные унтер-офицеры германской армии. При собирании сведений соблюдалась полная осторожность, и работа резидента весьма часто была тайной для его семьи, состоявшей в двойном подданстве.

Задачи резидентов, находившихся в населенных пунктах и городах, были уже другие. В их задачи входили помимо собирания сведений также и сеяние разных слухов в население, дискредитирующих местные власти, порождающих смуту и тревогу в умах, втирание в оппозиционные и революционные организации с целью использования таковых в своих целях (преимущественно партии социалистов-революционеров), подготовка при их посредстве террористических актов, взрывов мостов, складов и казарм (взрыв казарм в Кеми), находящихся в войсках и военных учреждениях, выкрадывание мобилизационных планов и работа по разложению таковых.

Собрав сведения, резидент зашифровывал его по указанному ему способу (методы и способы шифровки изложены отдельно в разделе шифров) и отправлял по почте или доставлял лично или передавал в условленном месте известному ему лицу.

Агенты для разъездов были или офицеры германского Генерального штаба или состоящие при разведывательных отделениях агенты для поручений. Эти агенты под видом комиссионеров разъезжали по вверенному их наблюдению району и принимали сведения от резидентуры, регистрировали их, составляли из них сводку и, зашифровав ее, доставляли их в указанное им бюро, или в редких случаях лично отвозили за границу, пользуясь для этого двойными днами чемоданов, папками, картонками и т. п. Или же переправляли через границу через контрабандистов в товарах и через перебежчиков.

Центральное бюро в России, по сведениям разведки VI армии, находилось в германском консульстве на Малой Морской или улице Гоголя недалеко от редакции «Нивы».

Вербовка резидентов в сельских пограничных местностях не представляла большого труда, так как, как я уже упоминал, большей частью были из германских же подданных, что же касается других агентов, то для этого существовали разные способы. В числе их наиболее употребительным был такой: во всех русских газетах появились объявления, что такой-то фирме требуются агенты для распространения таких-то предметов. Служба государственная и общественная не служит препятствием для принятия в агенты. Обращаться в Берлин по указанному адресу. Обыватели и служащие, нуждающиеся в деньгах, шли на удочку и, сообщив свои адреса и подробные о себе сведения, выжидали ответа.

Между тем германское центральное бюро работало. Получив анкетные данные от тысячи лиц из России, оно выбирало из них наиболее подходящих, а затем через свою агентуру в России наводило справки об этих лицах, тщательно изучая их индивидуальные качества. Получив все необходимые справки о данном лице, бюро от лица фирмы сообщало избранной жертве, что условия его являются для них подходящими, а фирма высылала к этому лицу своего представителя, находящегося в России с образцами товаров (иначе говоря, агента бюро) с прейскурантами, который и договорится об окончательных условиях работы. Всем неподходящим для них лицам, приславшим свои предложения, фирма в весьма вежливом письме сообщала, что, ввиду того, что в данной местности уже имеется у них свой представитель, они вынуждены отказаться от услуг предложившего, но что в будущем они будут иметь это в виду. Бывало, что ответа вовсе не получалось.

Получив предписание, агент бюро, комиссионер или постоянный агент-резидент, представитель фирмы, являлся к избранному лицу и уславливался об условиях принятия представительства фирмы, причем тщательно изучал будущего агента. Если агент по своим индивидуальным качествам сказывался подходящим, то он ему выдавал тотчас же аванс, играя при этом в благородство и не требуя никаких расписок, и ничего не говорил об истинной цели привлечения в качестве шпика под видом принятия агентурной фирмой.

Так проходило 2–3 месяца, товар распространялся плохо, а иногда совсем не шел, но представитель фирмы аккуратно выплачивал жалованье намеченной жертве, иногда присылая его по почте, а иногда и сам являясь, и на жалобы жертвы, что товар, к сожалению, не идет и ему совестно получать жалованье, когда он ничего еще не сделал для фирмы, представитель фирмы отвечал в утешение, что это ничего не значит, если не идет сейчас, то пойдет через некоторое время, что фирма ценит его труды и надеется, что в будущем он с излишком выполнит все затраченные на него средства.

Проходило время, и жертва уже входила во вкус. Деньги получались и расходовались, он начинал себя чувствовать легко, избавившись от долгов, приодевался сам и его семья, являлся некоторый достаток, и вот тут-то и появлялся на сцену вновь агент и уже прямо предлагал свои условия давать известные сведения, иногда угрожая сообщить анонимным письмом о его еще не совершенном преступлении. Жертва сдавалась, и новый агент был приобретен. Избирались обычно люди с мягкими, податливыми характерами, обремененные семьей с долгами, недовольные службой, но отнюдь не пьяницы, не болтливые, не легкомысленные, среднего ума, и достаточно развитые и образованные.

В военное время помимо резидентуры практиковался как с нашей, так и с неприятельской стороны пуск за сторожевое охранение разведчиков под видом перебежчиков, которым давались определенные задания, но в большинстве случаев они назад не возвращались. (Случай с подпрапорщиком под Ригой, перебегавшим 8 раз.)

Широко применялся в Германскую войну шпионаж через лиц Высочайшего двора, высших военных и гражданских властей, стоявших на стороне «немецкой партии». Эти лица или прямо через своих служащих и подчиненных, родственников и других работали в пользу Германии, сообщая необходимые требования путем переписки или сигнализации (Прибалтийский край и острова), или своею болтливостью и неосторожностью выдавали вверенные им по службе тайны, критикуя распоряжения Ставки и Правительства, или сеяли тревожные слухи, возбуждавшие население. Сведения доходили до нужного назначения и регистрировались, а слухи подрывали доверие к власти. Сеятели слухов часто работали совершенно без сознания вреда, который они приносили.

Широко раскинутая по территории России сеть шпионов собирала сведения, сеяла волнующие население слухи, производила бунты в войсках, агитировала в пользу Германии, взрывала склады припасов, продовольствия и обмундирования и снаряжения, мосты и вообще всеми способами содействовала расшатыванию государственного организма в целях ослабления боевой мощи России.

Наш шпионаж, как я уже вспоминал, был поставлен очень плохо. В большинстве мы пользовались данными, в те времена империалистической войны, французской и английской разведкой. К насаждению резидентов приступили, кажется, лишь после взятия Варшавы. Вешали без разбора «жидов» и поляков, как германских шпионов, а сами довольствовались только случайными сведениями добровольных доносчиков, посылкой своих переодетых солдат и офицеров в расположение неприятеля, где их обыкновенно сейчас же ловили, расшифровывали и расстреливали. Пользы от такой разведки было мало.

Таким образом, из настоящего краткого обзора, постановка военной разведки (шпионажа) в России и Германии, видно, что если в Германии это дело было возведено на должную высоту, то у нас в России, наоборот, все сверху до низу нуждались в этой работе, но не знали ее и всеми мерами сами содействовали германскому шпионажу в России.