Текст книги "История России с древнейших времен до конца XVII века (новое прочтение)"

Сулислав, брат краковского воеводы Владимира, убитого под Хмельником. В армии Генриха Благочестивого были немецкие рыцари, отряд рыцарей Тевтонского ордена, французские тамплиеры. Чешский король Вацлав I направил на помощь Генриху 40-тысячное войско. Но к началу битвы оно не успело, отступив потом в свои земли.

Сражение произошло у г. Легница[42]42
  Военные историки иногда называют сражение под Легницей «битвой при Вальштатте». Вальштатт – немецкий вариант польского топонима «Легницкое поле» (то есть «Доброе поле»).


[Закрыть] 9 апреля 1241 г. Поначалу рыцарям удалось опрокинуть монгольский авангард, но затем в бой вступили главные силы Байдара и Хайду. Войско Генриха Благочестивого было разбито, а сам он пал в битве.

После Легницкого побоища один из монгольских отрядов дошел до саксонского г. Мейсен (современный г. Майсен), расположенного на р. Эльба, но затем ушел на соединение с войсками, разорявшими Моравию (Словакию), вскоре отозванными Батыем, решившим прекратить поход и покинуть Европу. (В настоящее время, при установлении причин отступления монголов, определяющими являются аргументы Г. В. Вернадского, связывающего произошедшее с политической нестабильностью в самой Монголии).

Монгольские войска через Боснию, Сербию и Болгарию ушли в причерноморские степи. Там Батыем было основано самое западное из монгольских вассальных государств – Орда (Золотая Орда). Первой столицей его станет г. Сарай-Бату на р. Ахтубе (в 80 км к северу от современной Астрахани).

§ 2. Борьба русского народа против агрессии немецких, шведских, датских рыцарей

В XIII в. на Русь обрушилось нашествие не только с Востока, но и с Запада. Захватившие Прибалтику рыцари-крестоносцы[43]43
  Расширение немецкой экспансии стало возможным после изобретения большегрузного корабля когга, способного перевозить морем не только воинов, но и рыцарских коней.


[Закрыть] попытались овладеть новгородскими, псковскими и полоцкими владениями, а также землями угро-финских и балтских племен, плативших дань Новгороду и Полоцку.

В 1201 г. возглавивший очередной поход крестоносцев в земли ливов[44]44
  Ливы (живший в Прибалтике немногочисленный народ финно-угорского происхождения).


[Закрыть] епископ Альберт фон Буксгевден основал г. Ригу, а в следующем

1202 г. римский папа Иннокентий III благословил создание нового духовно-рыцарского ордена – Братства воинов Христа в Ливонии, чаще именуемого орденом меченосцев[45]45
  Назван так по изображению красного меча рядом с крестом на белом орденском плаще.


[Закрыть]. Первым его магистром стал Винно фон Рорбах.

В 1212 г. рыцари-меченосцы подчинили себе всю Ливонию, а затем и Северную Латгалию, где была выстроена главная крепость ордена замок Венден. Завоеваны были о-ва Сааремаа (новое название – Эзель), Муху (Моон) и 2 княжества, подвластные полоцким князьям, – Кукейноское и Герсикское (восточная часть современной Латвии). Тот факт, что жители этих княжеств приняли православие, крестоносцев не остановил.

В 1224 г. рыцари штурмом взяли русский г. Юрьев, основанный на р. Эмайыге еще Ярославом Мудрым в 1030 г., переименовав его в Дерпт (современный г. Тарту в Эстонии).

Вслед за меченосцами к захвату земель в Прибалтике приступили и датчане. В 1219 г. войско короля Вальдемара II захватило ряваласскую (эстонскую) крепость Линданис, на этом месте был заложен г. Ревель (современный г. Таллин).

После этих побед папа Гонорий III потребовал отправить в Прибалтику новые отряды крестоносцев (его послания от 27 и 28 ноября 1226 г.). В своей булле от 17 января 1227 г. он подчеркнул, что «новообращенные» должны противостоять «как язычникам, так и русским» на том основании, будто русские «короли» (князья) изъявили готовность «совершенно отречься от всех заблуждений». Имелось в виду отречение от православия и принятие католических догматов. «Помочь» в этом русским «королям» рыцари-крестоносцы собирались силой оружия.

Вскоре Гонорий умер, но его политику продолжил новый папа Григорий IX. Он принял под свое покровительство «воинов христовых» (орден меченосцев), «вместе со всем их имуществом, которым они владеют или в будущем будут владеть (!)». А в булле от 24 ноября 1232 г. Григорий IX приказал ордену меченосцев помочь Швеции овладеть Финляндией.

В 1233 г. перебежавший к немцам бывший псковский князь Ярослав Владимирович захватил Изборск, тогда же меченосцы заняли город Тесов. Из обеих крепостей захватчиков выбили, после чего в 1234 г. новгородский князь Ярослав Всеволодич пошел войной на Дерпт (Юрьев). В окрестностях замка Оденпэ (Медвежья Голова) произошло сражение нар. Эмбах (эст. название Эмайыга, рус. – Амовжа), завершившееся победой русского оружия. В нем произошло боевое крещение сына Ярослава, 13-летнего Александра, в будущем прозванного «Невским». Под тяжестью тяжеловооруженных рыцарей лед провалился и «истопло их много, а иные, язвыни (израненные), побежали в Юрьев и в Медвежью Голову». Поразительное и, по-видимому, не случайное совпадение с важнейшим эпизодом Ледового побоища 1242 г.

В 1236 г. оправившиеся от поражения меченосцы вторглись в Литву, но 22 сентября этого года в сражении у Сауле их войско было разбито. Погибли магистр Фольквин фон Наумбург и 48 рыцарей. Власть меченосцев в Прибалтике пошатнулась, и, чтобы спасти их, Григорий IX благословил объединение Братства воинов Христа с Тевтонским орденом. Отныне немецкие владения в Прибалтике стали именоваться Ливонской провинцией Тевтонского ордена. В июне 1238 г. магистр Герман фон Балк договорился с датским королем Вальдемаром II о походе на русские земли. По-видимому, к этому союзу присоединились и шведы, что подтверждается согласованностью действий немецко-датских и шведских войск в 1240 г.

Невская битва

Новый этап немецкого “Drang nach Osten” («Натиска на Восток») начался после нашествия Батыя, в ходе которого в битвах с монголами истаяла ратная сила Руси. В этих условиях ждать откуда-нибудь помощи Новгороду и Пскову не приходилось. Этим и решили воспользоваться враги. К счастью, действовали они хотя и согласованно, но с разницей в целый месяц.

Летом 1240 г. в устье Невы появились шведские корабли, высадившие на русский берег войско. Командовал им 30-летний рыцарь Биргер Магнуссон[46]46
  Ярлом, то есть правителем Шведского королевства, Биргер Магнуссон стал только в 1248 г.


[Закрыть], зять короля Эрика Леспе (Картавого).

В Новгороде княжил тогда 20-летний Александр Ярославич. Зная о приготовлении западными соседями похода на Русь, он начал строит новые укрепления на границе и поставил в устье Невы дозорную стражу из живших там ижорян. В начале июля 1240 г. невским дозором и были обнаружены шведские корабли, вошедшие в Неву. После чего ижорский старейшина Пелгусий (в крещении Филипп) немедленно сообщил князю о нападении врага.

Получив это сообщение, Александр Ярославич с дружиной и частью новгородского ополчения выступил навстречу неприятелю.

По дороге он присоединил к своему войску отряд ладожан, а затем ижорское ополчение.

Шведы были атакованы русской ратью (800 конных и 500 пеших воинов) 15 июля 1240 г. Утром этого дня, в 8 ч. 30 мин., она ударила по шведскому лагерю. Конная дружина смяла центр расположения шведских войск. Сам Александр Ярославич вступил в поединок с предводителем вражеского войска и тяжело ранил его копьем в щеку: «возложил печать на лицо острым своим копием». Одновременно пешее новгородское ополчение боярина Миши отрезало противника от ближайших кораблей, захватив и уничтожив 3 из них. Тогда же новгородцы подрубили мостки (сходни), ведущие с других кораблей на берег. Большая часть шведской пехоты, остававшейся на них, не смогла принять участие в сражении. Позже, когда исход битвы стал ясен, эти корабли ушли вниз к морю.

Победители потеряли 20 чел., тогда как телами убитых шведов нагрузили два захваченных корабля, затопив их потом в море. Других врагов погребли в большой братской могиле, вырытой на месте битвы.

По возвращении в Новгород Александр Ярославич, по-видимому, попытался добиться дополнительных полномочий и собрать более многочисленную дружину, но был заподозрен в желании единолично править в городе и, по требованию веча, изгнан из Новгорода.

Возможно, правившие в городе бояре посчитали внешнюю угрозу нейтрализованной. Но в том же 1240 г., спустя всего месяц после битвы на Неве, произошло немецкое нападение. Они ударили по Псковской земле. 15 августа рыцари взяли Изборск, сданный изменниками, поддавшимися на уговоры бывшего псковского князя Ярослава Владимировича. Он бежал к немцам и «подарил» им Псковскую землю. Пытавшееся отразить нападение 5-тысячное псковское войско воеводы Гаврилы Гориславича было разбито. В сражении пал воевода и 800 воинов. Немцы по следам бегущих подступили к Пскову, сожгли окрестные села и встали под городом. Посадник Твердила Иванкович уговорил горожан открыть ворота и сдаться. Псковичи вынуждены были дать детей бояр в заложники, а затем впустить рыцарей в город.

Ледовое побоище

Овладев Псковом, немецкие и датские рыцари вторглись в новгородскую Водскую пятину[47]47
  Водская пятина – одна из 5 областей (пятин) Новгородского государства.


[Закрыть]. Обложив данью ее жителей, они заложили замок в погосте Копорье. Вскоре крестоносцы взяли г. Тесово, разграбили земли по р. Луге. Их отряды действовали в 30 верстах от Новгорода, доходя до погоста Сабля.

В этих условиях новгородцы вынуждены были вернуть на княжение Александра Ярославина. Приехав в Новгород в 1241 г., он выступил к Копорью, взял построенный там рыцарский замок. Затем, в декабре 1241 г., начал поход на Псков. Освободить город ему удалось достаточно быстро, при помощи горожан, открывших западные ворота крепости.

Далее русская рать выступила на Дерпт (бывший Юрьев). Маршрут движения полков Александра Ярославича свидетельствует о намерении освободить и этот город. Чтобы не допустить этого, навстречу ему выступило рыцарское войско, пополненное отрядами датских принцев Кнута и Абеля. У деревни Хаммаст (Мост)[48]48
  Селение Хаммаст находилось в XVIII в. к ю.-в. от Дерпта. – Бунин А. И. О месте битвы русских с немцами, бывшей 5 апреля 1242 г. на льду Чудского озера // Труды 10-го археол. съезда в Риге. 1896. Т. I. С. 217.


[Закрыть] они атаковали передовой русский полк Домаша Твердиславича и одолели его. Но Александр Ярославич успел отвести другие полки к Теплому озеру (Узмени), соединявшему два больших озера – Чудское и Псковское. Здесь и произошла битва, известная нам как Ледовое побоище.

Русское войско было построено по классической схеме. Центр – пеший полк с выдвинутыми вперед лучниками, по флангам – конница. Рыцарское войско наступало «клином» (русские этот строй называли «великой свиньей») – узкой и очень глубокой колонной, задача которой сводилась к прорыву через центр неприятельского войска.

5 апреля 1242 г. «на солнечном всходе» выстроившихся клином рыцарей повел на русские полки патриций Зигфрид фон Марбург.

Новгородская летопись и немецкая «Старшая Ливонская рифмованная хроника» единогласно утверждают, что рыцарский клин пробил стоявший на льду строй русской пехоты, но не смог преодолеть крутой берег и остановился. В это время по флангам противника ударила русская конница, и рыцари оказались в окружении. Одолев, русские преследовали врага 7 верст по льду до Суболичского берега.

Сведения о потерях заметно разнятся. В Новгородской I летописи сообщается о гибели 400 и пленении 50 рыцарей, в Софийской летописи – о 500 убитых и 50 пленных рыцарей. В Старшей Ливонской рифмованной хронике – о 20 убитых и 6 пленных рыцарях. В поздней Хронике Тевтонского ордена – о 70 убитых и 6 – пленных рыцарях (но с учетом погибших при взятии Пскова).

Победы Александра Невского имели огромное значение для дальнейшей истории как русского, так и других народов Восточной Европы, положив предел агрессии шведских и немецких рыцарей. Против ордена восстали курши и жемайты, на рыцарские владения продолжали совершать нападения войска литовского князя Миндовга. Пытаясь стабилизировать обстановку в стране, власти ордена на время прекратили активные действия на русском рубеже, направив в Новгород посольство и предложив заключить мирный договор. Он был подписан в том же 1242 г. на выгодных для русской стороны условиях – ливонцы отказались от претензий на «Водь, Лугу, Пльсковъ, Лотыголу».

Рассказ о военных операциях на северо-западных окраинах был бы неполон без упоминания о нападениях литовских князей. В 1245 г. их рати пришли под Торжок и Бежецк. Поначалу литовцам сопутствовал успех, но вскоре на помощь новоторам (жителям Торжка) пришли тверские и дмитровские полки. Они смогли оттеснить неприятеля к Торопцу, но здесь литовское войско укрепилось. Война грозила затянуться. Тогда к осажденному городу подошел Александр Невский с новгородской ратью. Ему удалось взять Торопец, уничтожив засевших там литовинов, в том числе восемь командовавших ими князей. После этой победы Александр Ярославич выступил против других литовских отрядов, разорявших русское пограничье. Один из них был настигнут и разбит им у оз. Жизца (Жижицкое озеро), другой уже на обратном пути – под Усвятом.

Большие и малые победы новгородского князя Александра Невского над захватчиками – немецкими, шведскими, датскими, литовскими – имели огромное моральное значение, так как демонстрировали, что русские воины могут не только остановить, но и разгромить опасного врага.

§ 3. Социально-экономическое развитие русских земель в конце XIII – начале XVI в.

Монгольское вторжение, прокатившееся по русским княжествам, изменило их бытие и судьбу. Северные и восточные уделы вынуждены были признать власть осевших в Поволжье и Причерноморье потомков Чингисхана, западные и южные, спасаясь от подобной участи, пошли под руку стремительно расширяющей свои границы Литвы. Впоследствии это привело к образованию и соперничеству двух центров собирания Руси – Москвы и Вильно, что определит судьбу трех братских народов – русского, белорусского и украинского.

Пока же людям, жившим на землях, подвергшихся нашествию Батыя, нужно было просто выжить и наладить свое хозяйство. Князьям же предстояло не просто восстановить порушенные грады, но и защитить их от новых вторжений как с Востока, так и с Запада.

Разорение страны монгольскими войсками на рубеже 30-40-х гг. XIII в. и последующие ордынские «рати» (большие нападения, называвшиеся по именам предводителей – Неврюева рать 1252 г., Дюденева рать 1293–1294 гг., Федорчукова рать 1327 г.), необходимость выплаты дани и «поминок» (подношений) ханам и их приближенным привели к хозяйственной разрухе на Руси. В наилучшем положении оказались княжества, либо удаленные от татарских владений, либо те, власти которых смогли добиться благосклонности ордынских «царей», гарантировавших хотя бы временную безопасность их уделам. В качестве примера получения максимальных выгод от такого «сотрудничества» с ханами являются результаты деятельности московских князей Юрия и Ивана Даниловичей, особенно последнего, своей показной лояльностью добившегося 40-летней мирной передышки для Великого княжества Владимирского. Это позволило восстановить хозяйство и получить ресурсы для будущего социально-экономического развития северо-восточных русских земель. Но даже восстановление хозяйства – городского ремесла, прежних пахотных площадей, сельских промыслов потребовало времени и колоссальных усилий русских людей, предки которых пережили катастрофу XIII в. Их трудами и было экономически обеспечено объединение русских земель при Иване III и Василии III, когда и было создано Московское (Русское) государство.

Особенно тяжелыми последствия монгольского нашествия оказались для сельского хозяйства. По словам современника – пашни заросли «лядиною» (молодым лесом), запустели русские черноземы, так как сколько-нибудь безопасная для оседлого населения территория начиналась лишь за р. Окой, служившей тогда последним оборонительным рубежом. Не случайно эту реку нарекли «поясом Пресвятой Богородицы», заступницей заокских земель.

Новые пахотные угодья устраивались теперь не на юге, а к северу и северо-востоку от Волги. В системе севооборота все большую роль играло двухполье и трехполье, при которых выращивание агрокультур чередовалось с последующим частичным восстановлением плодородия почвы в паровом поле.

Но в отдельных местах продолжали сохраняться пашня «наездом», перелог и подсека, особенно в начальной стадии освоения земель. Основным пахотным орудием оставалась соха. Медленно входит в практику удобрение земли навозом. Как правило, на тех землях, где вводится трехпольный севооборот. Первое упоминание о «гноище» – навозе – встречается в псковской грамоте, датированной 1469–1485 гг.

Как и ранее, в качестве рабочего скота земледельцы использовали лошадей и лишь изредка волов. Распахав землю, ее засевали семенами ячменя, проса, пшеницы, ржи (единственной озимой культуры), овса. Основным способом уборки хлебов была жатва серпами. Высушенный и обмолоченный цепами хлеб ссыпали в «житные» амбары.

На огородах выращивали репу, капусту, лук, чеснок, огурцы (при раскопках в Новгороде их семена были найдены в слое XIII в.), морковь. С. Герберштейн, дважды в 1517 и 1526 гг. побывавший в России, писал о увиденных им дынях. В садах плодоносили яблони, вишни, сливы, ягодные кустарники – малина, черная смородина.

Развивалось домашнее скотоводство. Разводили лошадей, коров, свиней, реже коз. Непременным условием ведения хозяйства было устройство птичьих дворов. Помимо обычной домашней птицы – кур, уток, гусей, рачительные хозяева нередко заводили голубей и даже лебедей и журавлей.

Почти на всех русских реках и озерах существовали «рыбные ловли». Использование неводов, мережей и других сетей, дополнялось другими способами промысловой добычи – крупную рыбу били острогами, ловили удилищами, используя блесны и различные рыболовные крючки, на малых реках устраивали «ез» – частокол (или плетень), поставленный поперек водного потока. Если такую «городьбу» устанавливали не во всю ширину реки, то такая ловушка называлась «заезок». Ловили и удили: осетров, белугу, стерлядей, севрюгу, лосося, сига, судака, семгу, налима, линей, сомов и др.

Охота оставалась и объектом пушного и мясного промысла, и княжеской и боярской забавой. В источниках того времени упоминается лесная (полешня), полевая, бобровая, утиная охота. Зимой поднимали из берлог медведей, истребляли волков, лис, рысей. С. Герберштейн описал любимую Василием III псовую охоту на зайцев, на которую был приглашен великим князем. В случае необходимости на зверя ставили ловушки. Несмотря на скудость указаний в письменных источниках об охоте на морского зверя, достигшей в XIV–XVI вв. на Русском Севере промыслового значения[49]49
  С. Герберштейн упоминает о импорте моржовой кости в Османскую империю. Там из нее изготовляли рукояти кинжалов.


[Закрыть], этот факт подтверждается значительными объемами «рыбьего зуба» (моржовой кости) в новгородской торговле с ганзейскими городами. Более полное представление из документов той эпохи можно извлечь об искусстве русской соколиной охоты. «Высоких» соколов и кречетов наперебой выпрашивали у московских князей восточные владыки. Так, в 1466 г. Афанасий Никитин, отправляясь в свое знаменитое путешествие, встретил в Нижнем Новгороде Хасан-бека, посла ширван-шаха Фаррух-Ясара. Он вез из Москвы 90 русских кречетов. Несколько лет спустя крымский хан Менгли-Гирей писал Ивану III, выпрашивая у него не только охотничьих кречетов и ястребов, но и «сокольников» – специалистов по их подготовке.

Чрезвычайно доходным промыслом вплоть до XIV в. оставалось бортное пчеловодство. Местами оно сохранялось и позже. Но в XV в. в связи с вырубкой лесов происходит переход к пасечному пчеловодству.

Сельское население занималось и другими промыслами: добычей травяных и болотных железных руд, изготовлением древесного угля. Велась соледобыча. В XVI в. мастера добывали «рассол» (засоленную воду) из скважин глубиной до 160 м, ставя «буровые вышки» высотой 12–18 м. Потом под такой вышкой рыли колодец, опускали в него деревянную трубу «матицу» и через нее вели бурение с помощью воротов. Добытый «рассол» разливали по сковородам «цренам», в них и выпаривали конечный продукт. На добыче и торговле солью разбогатели купцы и промышленники Строгановы, костромские дворяне Адашевы, сумевшие добиться высокого положения в Русском государстве.

Крестьянское и вотчинное хозяйство сохраняло натуральный характер. Рыночные связи были слабыми и несистематическими. Только в Новгородской земле они становятся более развитыми. Предприимчивые новгородцы вываривали на продажу соль, добывали железную руду, меха, моржовую кость.

Русское общество XIV–XV вв. было представлено следующими социальными группами: правящей княжеской верхушкой, продолжавшей доминировать почти во всех сферах деятельности, кроме религиозной; служащей князьям боярской аристократией; влиятельным черным и белым духовенством; немногочисленной торгово-ремесленной прослойкой горожан и слобожан; холопами; наконец, крестьянством – новой категорией населения, неизвестной в Древней Руси. После крещения в конце IX в., крестьянами, то есть «христианами», назывались все принявшие новую веру люди, вне зависимости от их положения и занятий. Теперь же так стали именовать только сельское население.

Крестьяне, в свою очередь, делились на несколько категорий:

черносошные люди – потомки вольных «мужей», ставшие крестьянами и проживавшие на государственных, так называемых черных, землях;

владельческие люди – крестьяне, жившие в дворцовых, боярских и монастырских вотчинах;

половники или исполовники – зависимые крестьяне, работавшие на землях нанимателей и получавшие за свой труд половину урожая.

Следует отметить, что в этот период все крестьяне сохраняли право перехода от одного собственника земли (государства, монастыря, епархии, частного лица) к другому. Совершить его они могли один раз в году. Но срок крестьянского выхода в разных землях разнился, совершался он (переход) либо на Петров день (29 июня), на Филиппов день (14 ноября), на Юрьев день (26 ноября), а иногда и на Рождество (25 декабря).

При княжеских и боярских дворах проживало немало холопов – полностью зависимых от своих хозяев людей, почти рабов. Холопы делились на дворовых, боевых и страдников. Несмотря на бесправность своего положения, дворовые и военные слуги зачастую жили в полном достатке, составляя ближайшее окружение своих господ и служа им верой и правдой.

Участь холопов-страдников (от «страда» – полевая работа) была, с одной стороны, тяжелее, так как им приходилось обрабатывать барскую (монастырскую) пашню на землях, где не существовало крестьянских поселений. С другой, как отметил еще В. О. Ключевский, они имели некоторую хозяйственную самостоятельность. В основном холопов-страдников сажали на свою землю церковные власти.

В конце XV в. появляется новая форма холопства – кабальное. Кабальным холопом становился должник, который при заеме давал на себя «служилую кабалу» – обязательство, по которому он был обязан отрабатывать «по вся дни» свой долг. Освободиться такой холоп мог только после смерти хозяина, так как, будучи холопом, не мог заработать денег для уплаты долга. Но и освободившись, холоп обычно снова шел в кабалу, не имея средств к существованию.

Новым явлением этой эпохи стало появление крупного церковного землевладения. Его рост, несомненно, связан с реформой, проведенной во второй половине XIV в. Сергием Радонежским. Согласно «общежитийному» уставу, монахи должны были отказаться от личной собственности, а монастырь становится общиной с коллективной собственностью. Обители получили возможность широко приобретать имущество, в том числе земли. Новый толчок дало ожидание конца света по истечении 6000 лет, на которые оказались составлены пасхалии (1492 г.). Ожидание Апокалипсиса повлияло на многих состоятельных людей. Они поспешили обеспечить себе посмертное спасение передачей церкви «на помин своей души» сел и деревень, другого имущества. Крупнейшими собственниками земли оказались Троице-Сергиев монастырь, Соловецкая обитель на Белом море, Кириллов монастырь на Сиверском озере.

Постепенно, хотя и не в прежних объемах, происходит восстановление городов, пострадавших во время нашествия Батыевой «рати». Некоторые из них подвергались разорению и впоследствии. По этой причине падает значение столицы Северо-Восточной Руси Владимира. С конца XIII в. князья, получившие ярлык на великое княжение Владимирское, лишь изредка приезжают в этот город, постоянно обретаясь в своих отчинах – Городце, Твери, Москве, Суздале.

Возобновляется городское ремесло. В XV в. в его развитии намечается заметный прогресс, затронувший металлургию и металлообработку, прядение и ткачество, гончарное дело, обработку кожи, кости, стекольное дело, деревообработку, ювелирное ремесло. Литейное дело, бывшее прежде лишь ювелирным приемом в изготовлении женских украшений и церковной утвари (в том числе и небольших колоколов), превращается в отрасль металлообрабатывающей промышленности. Большие успехи мастерами-литейщиками были достигнуты в начале XV в. Так, в 1420 г. для Троице-Сергиева монастыря был отлит колокол весом в 20 пудов.

Новый этап в развитии литейного дела наступил в 70-х гг. XV в. Связан он был с началом литья первых медных орудий. Это улучшило качество «наряда» (артиллерийских орудий), позволило перейти к изготовлению пушек-пищалей и мортир («верховых пушек). Древнейшее на Руси литое медное орудие (16-пудовая пищаль) было изготовлено в 1483 г. мастером Яковом. До этого пушки выковывались из железных полос.

Заметную роль в улучшении качества русских артиллерийских орудий сыграли итальянские и немецкие мастера, работавшие в конце XV–XVI в. в московской Пушечной избе. Впрочем, рядом и вместе с иностранцами трудились и русские мастера.

В эпоху создания Московского государства меняется строительная техника. Еще на рубеже XIII–XIV вв. на разоренных татарами землях возрождается каменное зодчество, традиции которого были сохранены новгородскими и псковскими мастерами, в ряде случаев сумевшими развить и приумножить их (псковские «звонницы»). Но лишь с появлением в Московском княжестве кирпичного производства, новых, заимствованных у итальянских мастеров технологий был обеспечен небывалый расцвет храмового, гражданского и военного строительства в России.

В ремесле, промыслах и быту использовались различные механизмы, иногда достаточно сложные. Еще в домонгольское время были известны токарные станки, воздуходувные меха, подъемные устройства, вероятно, и водяные мельницы, хотя впервые упоминаются они к 1267 г. В XV в. появляется огнестрельное оружие – пушки-пищали, мортиры. Водяные мельницы применяются уже не только в мукомольном деле, но и для подъема тяжелых рычажных механических молотов, в сложных сверлильных и расточных приспособлениях. В XVI в. с появлением зубчатых передач уже создаются настоящие водяные двигатели, впоследствии широко использовавшиеся на казенных заводах – предприятиях мануфактурного типа.

Появляются механические часы, первый прибор-автомат. В Европе их начинают производить уже в IX–X вв. В России аналогичное устройство было изготовлено только в самом начале XV в. В 1404 г. на одной из башен Московского Кремля появились первые механические часы. Они не имели стрелок, так как вращающимся был сделан циферблат. По сообщению летописи, «часы постави чюдны велми и с луною, мастер же бе им чернец Лазарь Сербин».

Торговля. Ею занимались и сами ремесленники, продававшие на местных торгах свои изделия, и купцы, торгующие товарами, доставленными из других мест. Ремесленники продавали свою продукцию либо непосредственно в мастерских, либо в лавках, расположенных в определенном ряду. Их владельцы («рядовичи») объединялись в сообщества во главе с рядовскими старостами.

Верхушку профессиональных торговцев – купцов – представляли «гости», ведущие заморскую и иногороднюю торговлю. В Московском государстве «гости» делились на «сурожан» (по названию г. Сурожа (Сугдеи) в Крыму), торговавших с восточными странами, и «суконников» – с западными. Сурожане доставляли на Русь преимущественно шелковые ткани, драгоценные камни, пряности. Суконники – фламандские и итальянские сукна, продававшиеся, соответственно, в «суконных рядах». Сурожане и суконники имели выборных старост, вхожих в княжеские палаты.

Огромный торг находился в Великом Новгороде. Иностранные купцы доставляли сюда сукна, вино, сельдь, цветные металлы (медь, олово, свинец), нитки, иголки, вывозили преимущественно воск, меха, привезенный с севера «рыбий зуб». Новгородский торг находился на правом берегу р. Волхов, напротив Детинца, с которым его соединял Великий мост. На торгу, делившемся на ряды в зависимости от ассортимента продаваемых и покупаемых товаров, насчитывалось около 1800 лавок. Крупнейшая корпорация новгородских купцов называлась «Ивановское сто». Возникла и существовала при церкви Св. Иоанна Предтечи на Опоках, отсюда ее название[50]50
  Другими ногородскими купеческими братствами были объединения торговых людей при церкви Св. Параскевы Пятницы и Троицкой церкви, братства «поморских» купцов, «низовских купцов» и др.


[Закрыть].

Первоначально «Ивановское сто» объединяло купцов, торгующих воском, в дальнейшем ассортимент продаваемых ими товаров расширился. Они стали торговать также оловом, свинцом, железом, ладаном, квасцами и др.[51]51
  Принятый в «Ивановское сто» новый член именовался «пошлым купцом». Это звание было потомственным, передавалось по наследству. Отличительным знаком «пошлого купца» был особый золотой пояс.


[Закрыть]

Свои торговые (гостиные) дворы имели в Новгороде иностранные купцы – готландцы (Гутагард), немцы (двор Св. Петра), позже открылась Ганзейская контора, действовавшая до 1494 г., когда по указу Ивана III она была закрыта, а арестованные ганзейские купцы и их товары отправлены в Москву. Вновь торговать с заморскими гостями новгородцам разрешат только в 1514 г.

Средства передвижения, использовавшиеся на Руси в XIII–XVI вв., можно подразделить на водный и сухопутный транспорт. Наибольшего развития речное и даже морское судоходство достигло в Новгородской земле, а в XV–XVI вв. и в Русском Поморье. Летописи сообщают о больших походах новгородских ушкуйников. В каждом ушкуе (корабле) помещалось до 30 чел., их оружие и припасы. Ушкуи отличались хорошими мореходными качествами и не раз ходили по северным морям. Так, в 1320 г. в поход на Норвегию новгородцы пошли именно на ушкуях, сначала вдоль побережья Белого, а затем и Баренцева морей. В XV в. ушкуи вытесняет насад, корабль, имевший высоко поднятую носовую и кормовую части, пригодные для установки пушек. Существовали на Руси и морские торговые («юмы») и промысловые («кочи») корабли.

В сухопутных грузоперевозках преобладал гужевой транспорт. Летом товары перевозили на телегах, зимой – на санях, называвшихся в то время «возами». В середине XVI в. организация перевозок и вестовой службы будет сосредоточена в специальном учреждении – Ямском приказе. Однако о существовании государевой ямской службы и в более раннее время свидетельствует рассказ С. Герберштейна. Он отметил, что «государь имеет ездовых во всех частях своей державы, в различных местах, с надлежащим количеством лошадей, так чтобы, когда куда-нибудь будет послан царский гонец, у него без замедления наготове была лошадь…».