Текст книги "История России. Конец XVII – начало ХХ вв."

После победоносного завершения Северной войны Петр I попытался упрочить русское влияние на Востоке. В конце его царствования во время Персидского похода 1722–1723 гг. были завоеваны западное и южное побережья Каспийского моря. К России ненадолго отошли богатые иранские провинции Дагестан, Ширван, Астрабад, Гилян и Мазендаран (по Петербургскому договору, заключенному 12 сентября 1723 г.).

Современники иногда называли стрельцов русскими янычарами, отмечая их близость к царскому трону и стремление с оружием в руках любой ценой защищать свои права. Восстания и бунты стрельцов были частым явлением в XVII столетии, но, безусловно, пусть не самым крупным, но самым значительным по последствиям стал стрелецкий бунт 1698 г.

Победив в жестокой борьбе за власть и трон свою сестру Софью, царь Петр I решил завоевать крепость Азов. Она находилась в устье Дона и преграждала донским казакам водный путь в Азовское море. Дважды с большой армией, немалую часть которой составляли стрелецкие полки, подступал юный царь к этой твердыне, пока не овладел ею в июле 1796 года. Как ни странно, но наиболее отличились при осаде Азова именно московские стрельцы, потерявшие на штурмах до половины своего состава. Но этими жертвами тяжесть царевой службы для стрельцов не избылась.

Жившие со своими семьями в особых слободах, стрельцы лишь во время войны выступали в поход. Не будучи на службе, они кормились не столько скудным царским жалованьем, сколько обычными для городского люда торговлей и промыслами. Гарнизонная служба в разрушенном, отстраиваемом заново Азове вдали от детей и жен легла тяжкой обузой на их плечи. Все мыслили лишь об одном – о возвращении в родную Москву. Вместо этого летом 1697 года 4 стоявших в Азове стрелецких полка под командованием полковников Фёдора Колзакова, Ивана Черного (Чаморса), Афанасия Чубарова и Тихона Гундертмарка в обход столицы были направлены в Великие Луки, на литовскую границу.

Новый поход для стрельцов стал очень тяжелым – им приходилось на себе тянуть по рекам суда, впрягаться вместо лошадей и тащить по бездорожью пушки; недоплачивали жалованье и кормовые деньги. Измученных людей довели до открытого бунта.

Стрельцы восстали и, выбрав себе новых командиров, двинулись домой. Но дошли лишь до Новоиерусалимского монастыря на реке Истре под Москвой, находившегося в 55 верстах от столицы. Здесь 18 июня 1698 года их встретило войско царских воевод, боярина Алексея Семеновича Шеина и генерала Патрика Гордона. Отказавшихся подчиниться стрельцов расстреляли из пушек, а разбежавшихся переловили и разослали по тюрьмам. Тогда же повесили более 100 стрельцов – «пущих заводчиков» бунта.

Царя Петра в России в эти тревожные дни не было. Уехав учиться за границу, он побывал в Германии, в Голландии, в Англии, собирался ехать в Венецию. Но, узнав о мятеже стрельцов, бросил все незавершенные дела и умчался в Россию. Царь скакал днем и ночью и, прибыв в Москву, сразу же начал новое следствие – «великий розыск». Свезенных отовсюду стрельцов страшно пытали, вымучивая признание в замыслах погубить Петра и возвести на престол его сестру Софью. Царь самолично бил и жег узников, как заправский заплечных дел мастер, помогая известным московским палачам Терешке и Алешке.

Вскоре начались и казни. Стрельцам рубили голову в селе Преображенском, вешали под стенами Новодевичьего монастыря, четвертовали на Красной площади…

Расправа продолжалась до февраля 1699 г. Активными участниками ее были сам царь и его приближенные, среди которых особенно выделялся сержант Алексашка Меншиков, добивавший четвертованных выстрелами из пищали. Только во время казни 4 февраля 1699 года Петр I отрубил мечом головы 84 стрельцам, причем помощник его Плещеев приподнимал их за волосы, чтобы удар был вернее, и один меч от сильного удара разлетелся вдребезги…

Страшная гибель множества – не скажем неповинных, но не до такой степени виновных – стрельцов, истребленных почти поголовно (не были казнены лишь стрельцы-малолетки), потрясла современников, не забывали о ней и следующие поколения русских людей.

Астраханское восстание 1705–1706 гг

Реформы Петра I вызвали перенапряжение сил страны и не могли не сказаться на положении простого народа. Люди нищали и разорялись. Многие уходили на Дон и в другие окраинные места государства. Однако и там их грозила достать длинная рука царя.

Ростом налогов, введением новых поборов, особенно устанавливающих платежи с бань, погребов, печей, производства пива и браги, заточки топоров и ножей, нарушением привычных правил общежития выражали недовольство жившие в Астрахани посадские и работные люди, солдаты и стрельцы. Наиболее возмущал астраханцев произвол местных властей, особенно воеводы Тимофея Ивановича Ржевского. В начале 1705 года в Астрахани был получен указ о снижении хлебного жалованья стрельцов. По городу распространились слухи, что воевода хочет убавить служилым людям и их денежное жалованье. Летом 1705 года Ржевский принялся деятельно исполнять другой царский указ – об обязательном ношении иностранного платья и брадобритии. В челобитной, отправленной Петру I, астраханцы писали, что подчиненные воеводы, капитан Глазунов да астраханец Евреинов, «к церквам и по большим проезжим улицам, и по перекресткам, и у мужеска, и у женска полурусское платье обрезывали не по подобию и обнажали перед народом, и всякое ругательство над ними и женским, и над девичьим полом чинили и от церквей отбивали, и их били, и усы, и бороды, ругаючи, обрезывали с мясом». Будоражили простой народ и разговоры о предстоящей выдаче русских девушек замуж за иноземцев, что других свадеб не будет 7 лет. От испуга девушек стали выдавать замуж «безвременно». Волновал людей и слух, что настоящий царь «в заточеньи в Стекольном (Стокгольме), а на Москве [правит] не прямой государь». В этой обстановке против произвола властей объединилась как верхушка посада (бурмистр Гаврила Ганчиков и ярославский купец Яков Носов), так и вожди, выдвинутые из стрелецкой и солдатской среды (стрельцы Иван Шелудяк, Григорий Артемьев, Прохор Носов, солдат Петр Жегало, пушкарь Гур Агеев).

В ночь на 30 июля 300 стрельцов и солдат ворвались через Пречистенские ворота в Астраханский Кремль и начали убивать приказных людей, русских и иноземных офицеров и членов их семей. В эту ночь погибло до 300 человек, в том числе и воевода Ржевский. Его нашли спрятавшимся в курятнике и убили.

На проведенном «кругу» (казачьем собрании) были избраны городские старшины, отменены подати, повышено жалованье служилым людям.

К восставшим астраханцам присоединились соседние города: Черный Яр и Красный Яр, Гурьев, Терки. Были отправлены гонцы и на Дон, но казаки в то время отказались присоединиться к мятежу. Гонцов, привезших и зачитавших «прелестное» письмо в донской столице Черкасске, немедленно арестовали и отправили в Москву. Более того, казаки помогли освободить от осады Царицын, окруженный астраханским войском походного атамана Ивана Дериглаза. Второй поход на этот город предпринял терский стрелец Андрей Хохлач. Но и его отряд не смог овладеть хорошо укрепленным Царицыном. Эти неудачи имели роковые для мятежников последствия, так как окончательный их разгром стал делом времени.

События в низовьях Волги встревожили Петра I. Несмотря на продолжающуюся Северную войну со Швецией, он отозвал с нее лучшего полководца Бориса Петровича Шереметева и направил подавлять Астраханский мятеж.

Своеобразным надзирателем за Шереметевым стал один из доверенных людей царя, преображенский сержант Михаил Щепотев. Карательное войско насчитывало 6 тыс. солдат регулярной армии, 2 тыс. донских казаков, ок. 12 тыс. калмыков хана Аюки.

В марте 1706 г. полки Шереметева и отряды казаков и калмыков подошли к Астрахани. После небольшого сопротивления восставшие сдались (13 марта), поддавшись уговорам Щепотева, случайно плененного ими. Руководителей мятежа и их деятельных помощников отослали на расправу в Москву. Всего по выписке из Преображенского приказа, где велось следствие, было казнено и умерло от пыток 365 человек[18]18
  Голикова Н.Б. Политические процессы при Петре I. По материалам Преображенского приказа. Приложения. – М., 1957. – С. 319. 70


[Закрыть].

Восстание Кондратия Булавина 1707–1708 гг

Усилившееся бегство податных людей на Дон побудило Петра I прекратить уход русских людей в казаки. Летом 1707 г. в Черкасск был отправлен с отрядом солдат полковник Юрий Владимирович Долгоруков. Он должен был искать новопришлых среди казаков. Скрепя сердце, войсковой атаман Лукьян Максимов и старшина решили выполнить требование царя. Так впервые нарушилось старинное правило «С Дона выдачи нет». Сыск решили начать в верховых городках, где действительно было много беглых. Туда и отправился отряд князя Долгорукова, с ним 5 казачьих старшин – Абросим Савельев, Ефрем Петров, Никита Алексеев, Иван Машлыкин и Григорий Матвеев. Верховые городки действительно переполняли новопришлые (в Обливенском городке на 6 «природных» казаков приходилось 200 выходцев из русских земель, в Новоайдарском обнаружили 12 казаков и 150 беглецов и т. д.).

Во главе недовольных царским указом и решением казачьей старшины встал бахмутский «солеварный атаман» Кондратий Афанасьевич Булавин.

В ночь на 9 октября 1707 года отряд Булавина (около 250 казаков) напал на команду Долгорукова, остановившуюся в Шульгинском городке. Полковник и 16 других офицеров были убиты, солдаты разобраны по казачьим сотням. После этого восстание стало расти и шириться. 1 мая 1708 года Булавин занял Черкасск – столицу Войска Донского, Лукьян Максимов был казнен. 9 мая 1708 года Булавина избрали войсковым атаманом.

На Дон по личному распоряжению Петра I срочно был отправлен гвардии старший майор Василий Владимирович Долгоруков (брат убитого булавинцами князя Юрия Долгорукова). Ему под командование дали целую армию – 32 тыс. человек, солдат и драгун.

Булавин допустил роковую ошибку – разделил свое войско на отдельные отряды. Самый значительный из них (7,5 тыс. казаков) во главе с атаманами Семеном Драным и Никитой Голым 1 июля 1708 года был разбит царскими войсками у урочища Кривая Лука. Потерпели поражение и другие отряды булавинцев. Сам атаман отправился осаждать Азов и 7 июля 1708 года погиб – застрелился в своем курене в Черкасске во время попытки захватить его, предпринятой верными Петру I казаками.

После гибели Булавина самым видным предводителем мятежников остался атаман Игнат Некрасов. Он и увел уцелевших бунтовщиков за пограничную Кубань-реку. Там они поступили на службу к турецкому султану Ахмету III.

Помимо астраханцев и донцов волновались и бунтовали в начале XVIII в. башкиры, приписные крестьяне Олонецких заводов. Летом 1703 г. произошли волнения в Кунгурском уезде. Беспорядки были отмечены и на московских Суконном и Хамовном дворах (1720).

Дело царевича Алексея Петровича

Противники Преобразований, начатых Петром I, находились не только в народной среде, но и в самых аристократических фамилиях. Первоначально они группировались вокруг разгромленной партии Милославских, но затем их знаменем и надеждой стал подрастающий царевич Алексей, старший сын Петра I от брака с Евдокией Федоровной Лопухиной. Он родился 18 февраля 1690 г. в подмосковном селе Преображенском. Вскоре царевич остался без материнского пригляда – в 1698 году опостылевшая мужу Евдокия была сослана мужем в монастырь. С детства оторванный от матери, вынужденный жить в обществе отца, при дворе которого весьма вольно относились к принятым тогда нормам морали, подрастающий Алексей Петрович достаточно рано стал высказывать критические замечания в адрес начинаний своего родителя, осуждать его образ жизни и пренебрежение старорусскими обычаями. Очень скоро вокруг наследника престола образовался кружок единомышленников, надеявшихся в случае его воцарения свернуть начатые Петром I реформы. Среди них были Александр Васильевич Кикин, Иван Большой Афанасьев (камердинер Алексея), Никифор Кондратьевич Вяземский, Василий Владимирович Долгоруков, духовник царевича протопоп кремлевского Верхоспасского собора Яков Игнатьев. С сочувствием относились к Алексею Петровичу фельдмаршал Б.П. Шереметев и видный дипломат Б.И. Куракин.

После рождения в 1715 г. второго сына – Петра Петровича, отец, зная о настроениях первенца, написал ему письмо, в котором, выговорив за неспособность к делам, потребовал отказаться от прав на престол. Царевич не посмел отвергнуть это предложение, но тогда отец стал настаивать на его пострижении в монахи, что навсегда лишило бы Алексея политических прав. В итоге окончательное решение проблемы престолонаследия было отложено царем на полгода. Срок, данный Алексею Петровичу, истек в 1716 г. Вызванный отцом, находившимся тогда за границей, для окончательных объяснений и решения своей судьбы, царевич с дороги скрылся и бежал в Австрию, к своему свояку – императору Карлу VI (он был женат на Елизавете-Кристине Брауншвейг-Вольфенбюттельской, родной сестре покойной супруги Алексея Натальи Петровны (урожд. Шарлотта-Кристина Брауншвейг-Вольфенбюттельская), скончавшейся в 1715 г.).

Обнаружив исчезновение сына и пока еще наследника, Петр I приказал своим дипломатам найти его и любой ценой вернуть в Россию. Беглеца обнаружил в Италии капитан Александр Иванович Румянцев[19]19
  Отец выдающегося русского полководца Петра Александровича Румянцева-Задунайского.


[Закрыть]. Переговоры с Алексеем Петровичем вел Петр Андреевич Толстой. Он обещал царевичу полное прощение, и тот, поверив, вернулся на родину. Вскоре старший царский сын был заключен под стражу, подвергнут пыткам, от которых 26 июня 1718 года и скончался.

В ходе большого розыска (следствия) казнили почти всех его друзей и приближенных. Среди немногих уцелевших единомышленников Алексея Петровича самой заметной фигурой, несомненно, являлся руководитель подавления Булавинского восстания князь Василий Владимирович Долгоруков, сосланный в Соликамск. Незадолго до смерти царя он был прощен Петром I и возвращен на военную службу.

История противостояния отца и сына, закончившаяся трагической гибелью царевича, подтолкнула Петра I изменить порядок престолонаследия. По воле принявшего императорский титул государя Феофаном Прокоповичем был написан знаменитый трактат «Правда воли монаршей». Этот документ, подписанный Петром Алексеевичем, получил силу законодательного акта и наравне с обнародованным в 1722 году указом о престолонаследии отменял обычай передачи власти по семейному старшинству. Определяющим становилось право царствующего государя назначать наследника престола по своему усмотрению.

Печальная судьба нелюбимого сына царя-преобразователя хорошо известна. Долгое противостояние двух удивительно похожих в своем упорстве, но совершенно разных в выборе нравственного идеала людей закончилось трагедией – санкционированной отцом-царем пыткой и казнью сына-царевича, последовавшей 26 июня 1718 г.

Среди преобразований, осуществленных Петром I, важное место занимали реформы в области культуры и быта. Как и другие его начинания, они были направлены на всемерное сближение России со странами Запада. Различные элементы европейской культуры проникали в страну и в допетровское время, но тогда они лишь дополняли естественный процесс развития традиционной культуры, не нарушая его.

Показательно, что первые нововведения царя Петра Алексеевича в области культуры были связаны не столько с потребностями развития техники и производства по европейскому пути, сколько с желанием продемонстрировать решительный разрыв с раздражавшими его старорусскими традициями. Начатая им борьба с бородами и русским платьем приобретала зачастую дикие формы, раздражавшие и озлоблявшие простых людей.

Важной особенностью всех мероприятий Петра I в культурной сфере было то, что распространение, порой принудительное, они получили лишь в дворянской и городской среде, крестьянскую же Россию почти не затронули. В результате образовался трагический разрыв в культурных и духовно-нравственных ориентирах русской знати и народных низов.

Многое в заимствованиях царя Петра было лишним и даже вредным (появление табака; переход армии на форму европейского образца, от чего померзло немало солдат и т. п.), но оказалось и много дельного и нужного государству, особенно в области образования и науки.

Осуществление задуманных Петром I реформ требовало подготовки квалифицированных кадров. Возникает светская школа. На рубеже XVII и XVIII вв. в Москве появляются два военно-технических училища – Пушкарская школа (1701) и Школа математических и навигацких наук (1701), помещавшаяся первоначально в Сухаревой башне. В 1703–1715 гг. в Москве действовала «гимназия» пастора Э. Глюка, воспитанники которой изучали иностранные языки. Позднее возникли Медицинская школа (1707), Инженерная школа (1712), горные, штурманские, ремесленные школы, корабельные школы в Воронеже, Петербурге, Кронштадте, Ревеле.

Наибольшее значение уделялось правительством Школе математических и навигацких наук (часто именовалась и как Навигацкая школа). Об этом свидетельствует, прежде всего, учреждение денежного пособия ученикам, многократно превосходившего аналогичные выплаты в Славяно-греко-латинской академии. В царском указе повелевалось: «Учинить неимущим во прокормление поденный корм усмотря, арифметике или геометрии ежели кто сыщется отчасти искусным, по 5 алтын в день, а иным же по гривне и меньше, рассмотрев коегождо искусства учения». В школе была установлена строгая дисциплина, за малейший проступок учащихся наказывали плетьми; за пропуск уроков взимали крупный денежный штраф. Выпускники Навигацкой школы проходили практику на флоте (впервые в 1706 г.), участвовали в геодезических и архитектурно-строительных работах. Позднее их стали назначать учителями цифирных школ.

В 1715 г. на базе Навигацкой школы в Петербурге создается Морская академия. В новое учебное заведение из Москвы была переведена часть преподавателей (А. Фервахсон, С. Гвин).

В Навигацкой школе преподавали 3 иностранных учителя – профессор математики А. Ферхварсон (руководитель школы) и выпускники Королевской Лондонской школы при госпитале Христа С. Гвин и Р. Грейс, а также единственный русский учитель Леонтий Филиппович Магницкий. Именно он в 1703 г. издал учебник «Арифметика, сиречь наука числительная», в котором впервые в учебных целях использовал арабские цифры вместо старого буквенного обозначения чисел. Каждое новое математическое правило предварял простой пример. «Арифметика» Магницкого состояла из двух книг. В первой рассматривались вопросы практической арифметики и геометрия, прогрессии, правила извлечения квадратных и кубических корней. Во второй – шестеричные дроби, решение уравнений первой и второй степени, элементы тригонометрии, астрономии, навигации и землемерия. Вместе с А. Ферхварсоном Магницкий издал «Таблицы логарифмов и синусов».

Появляется и другая учебная литература: «Букварь» преподавателя Славяно-греко-латинской академии Ф.П. Поликарпова (1701), букварь Феофана Прокоповича «Первое учение отрокам, в ней же буквы и слоги» (1720), азбука, помещенная в книгу «Юности честное зерцало» (1717). В 1708 г. перевел с немецкого языка учебную книгу «Приемы циркуля и линейки» Я.В. Брюс. В качестве учебника по отечественной истории использовался «Синопсис» Иннокентия Гизеля, впервые напечатанный в 1677 г, но затем многократно переиздававшийся, пособием по всеобщей истории служил переводной труд Самуила Пуффендорфа «Введение в гисторию европейскую» (1718, 1724).

Наиболее одаренных учеников посылали учиться за границу. Первые волонтеры (добровольцы) «для научения морского дела» были направлены в 1697 г.: 39 человек в Италию и Далмацию, 22 – в Голландию и Англию. Вслед за ними поехали учиться в Европу и многие другие россияне.

Но желающих получить образование было мало. Петр I и в этом случае часто прибегал к принуждению. Так, в 1714 г., издав указ об устройстве в губернских городах цифирных школ, он потребовал обязательной выдачи их выпускникам «свидетельствованных писем», без предъявления которых священникам запрещалось венчать таковых молодых людей.

Стремясь использовать опыт европейской науки и техники, царь старался привлечь в страну иноземных специалистов. 16 апреля 1702 г. им был издан Манифест «О вызове иностранцев в Россию с обещанием им свободы вероисповедания». Каждый из них получал возможность бесплатно проехать от границы до Москвы (с бесплатным же перевозом багажа), ему гарантировались безопасность в пути, свободное отправление любого христианского богослужения, суд в соответствии с законами родной страны, право оставить службу и беспрепятственно вернуться на родину. Денежное содержание иностранцев вдвое превышало денежное содержание равных им в чинах русских офицеров и специалистов.

Развитие издательского дела в эту эпоху выразилось не только в увеличении выпуска учебной и справочной литературы. 2 января 1703 г. – сначала в Москве, а с 1711 г. попеременно в Москве и Петербурге – стала выходить первая русская печатная газета «Ведомости». Ее редактором являлся Федор Поликарпович Поликарпов-Орлов, начальник Приказа книг Печатного двора. Формат газеты был невелик – размером с почтовую открытку (1/12 листа). Выходила она нерегулярно. В 1703–1704 гг. было выпущено 39 номеров;

в 1710 – 11; в 1717 – всего 3, а в 1718 г. – лишь 1. Она состояла из нескольких листов, обычно от 2 до 20 страниц, но известен случай, когда «Ведомости» с сообщением о Полтавской победе были выпущены на одном листе, с одной стороны. В этом же номере первые абзацы напечатаны киноварью. Он расклеивался на улицах Москвы как афиша. Тираж газеты колебался от нескольких десятков до 4000 экземпляров, цена номера – от 2 до 6 денег (1–3 коп.), некоторые выпуски раздавались «безденежно».

В 1708 г. Петр I ввел новый, т. н. «гражданский» алфавит («амстердамов алфавит»). Ряд архаичных букв был упразднен («омега», «пси», «кси», «ижица», «юс большой» и «юс малый» и др.), добавлена буква «Э», устранены надстрочные знаки – ударения и титла, произошел окончательный переход к обозначению чисел арабскими цифрами.

1 января 1708 года Петр подписал указ: «…присланным Галанския земли, города Амстердама, книжного печатного дела мастеровым людем… теми азбуками напечатать книгу Геометрию на руском языке… и иныя гражданския книги печатать темиж новыми азбуками…». Во исполнение указа в марте 1708 г. был издан учебник «Геометриа славенски землемерие». Старым кириллическим полууставом продолжали печатать лишь церковные книги, поэтому такой алфавит и шрифт получили название церковно-славянского.

Гражданский алфавит, с правкой Петра I

Важные изменения произошли в русском искусстве. По велению царя из-за границы в Россию доставили первые скульптуры. До XVIII в. всякое скульптурное объемное изображение запрещалось церковью, видевшей в попытках ваяния подражание католическому искусству. По распоряжению Петра I на Западе приобрели значительное число скульптур, которые перевезли в Петербург и установили в Летнем саду – любимом месте прогулок государя. Считалось, что лучшая из них – «Венера Таврическая» – была приобретена в Италии у папы Климента XI в обмен на мощи святой Бригитты. В настоящее время установлено, что понтифик преподнес ее русскому государю в благодарность за пропуск католических миссионеров в Китай. В Летнем саду Венеру Таврическую установили в 1720 г.

При Петре I был основан (16 мая 1703 г.), быстро рос и хорошел Санкт-Петербург. Царь именовал этот город не иначе как «парадиз», не жалел на его строительство ни денег, ни людей.

Историки полагают, что в жутких, каторжных условиях петербургской стройки погибло около 60 тысяч человек. В 1714 г. специальным указом Петр I запретил каменное строительство по всей России, кроме Петербурга.

Именно в невском «парадизе» в первой четверти XVIII в. был осуществлен переход к градостроительству и регулярной планировке городов. Облик Петербурга стала определять не культовая архитектура, а дворцы и правительственные здания. Самым знаменитым европейским архитектором, работавшим тогда в Петербурге, являлся Доменико Трезини, в 1703 г. еще совсем безвестным мастером приехавший в Россию предположительно из Дании. Им были построены Летний дворец Петра I (вместе с А. Шлютером), крупнейшее тогда в Петербурге здание Двенадцати коллегий (совместно с М.Г. Земцовым), Собор Петропавловской крепости с многоярусной колокольней со знаменитым шпилем, вознесшимся на высоту 110 м. Среди других европейских архитекторов, также, как и Д. Трезини, работавших в стиле барокко, следует упомянуть Андреаса Шлютера, Жана-Батиста Леблона, Николо Микетти.

Самыми известными русскими зодчими того времени были Михаил Чоглоков, Иван Петрович Зарудный, Иван Кузьмич Коробов и Михаил Григорьевич Земцов. Первый из них, М. Чоглоков, еще в 1692–1695 гг. построил Сретенские ворота Земляного города в Москве, более известные под уже упоминавшимся названием Сухарева башня. Он же вместе с Д. Ивановым и Х. Конрадом в 1702 г. начал возведение здания Арсенала в Московском Кремле. Наиболее известным творением И.П. Зарудного была Церковь архангела Гавриила, что у Чистого пруда (1705–1707), И.К. Коробов построил первое здание Адмиралтейства, участвовал в перестройке Партикулярной верфи на Фонтанке, планировке Галерной гавани на Васильевском острове. В это же время начал работать Михаил Григорьевич Земцов, в 20-х гг. XVIII в. руководивший возведением дворца в Екатеринентале (Кадриорге) под Ревелем (Таллинн) по доработанному им проекту Николо Микетти, под руководством Д. Трезини участвовавший в работе над зданием 12 коллегий. Однако подлинный расцвет творчества Земцова наступил в 1730—40-х гг. Последней его крупной работой стал Аничков дворец, строительство которого завершилось уже после смерти архитектора, умершего в 1743 г.

Крупнейшим русским художником начала XVIII в. был Иван Никитич Никитин. Еще до поездки за границу он написал несколько портретов: племянницы Петра I Прасковьи Иоанновны (1714) и его сестры Натальи, цесаревны Анны Петровны (оба ок. 1716 г.). Три года Никитин учился в Италии (1716–1719) и, вернувшись в Россию, был назначен придворным портретистом («гофмалером персонных дел»). Характерной особенностью его творчества стало использование теплых, золотисто-коричневых тонов – «Портрет Петра I» в круге (начало 1720-х гг.), «Портрет канцлера Г.И. Головкина» (1720), «Портрет напольного гетмана» (1720-е гг.), «Портрет Петра I на смертном ложе» (1725).

Среди его иностранных коллег, писавших портреты государя и его приближенных, следует упомянуть Луи Каравака, приехавшего в Петербург в 1716 г., и Иоганна-Готфрида Таннауера, жившего в России с 1711 г.

Никитин И.Н.

Портрет канцлера графа Г.И. Головкина

Признанным мастером светской гравюры был Алексей Федорович Зубов, учившийся у голландского гравера А. Шхонебека, приглашенного в Россию Петром в 1698 г. Первой его большой работой стала гравюра «Торжественное вступление русских войск в Москву после Полтавской победы» (1710–1711). Наиболее удачными офортами Зубова считаются «Свадьба Петра I и Екатерины в Зимнем дворце Петра в Петербурге 19 февраля 1712 г.» (1712), «Баталия близ Гангута» (1715), «Панорама Петербурга» (1716) и др.

В эти годы начинал работать замечательный скульптор Карло-Бартоломео Растрелли, расцвет творчества которого пришелся уже на более позднюю эпоху. Мастер приехал в Россию в 1716 г. и первым в нашей стране стал делать портретные бюсты и монументы. По его моделям были отлиты бюсты Петра I (модель создана в 1723, несколько бронзовых отливок сделано в 1723–1729 гг.), А.Д. Меншикова (1716–1717). В течение многих лет Растрелли работал над конной статуей Петра (1720–1724), которая была отлита только в 1745–1746 гг., после смерти не только императора, но и самого скульптора.

Зубов А.Ф. Свадьба Петра I и Екатерины в Петергофе

Среди литературных произведений Петровского времени наиболее выделялись сочинения Феофана Прокоповича. В трагикомедии «Владимир» (1705) он выступил сторонником просвещения России, которое не в состоянии остановить «жрецы» – в них современники легко узнавали консервативно настроенных представителей духовенства. Его перу принадлежит и «Епиникион» (Победная песнь), написанный Прокоповичем после Полтавского сражения 1709 г. Автор осуждает гордость и злобу шведского короля Карла XII, низкую измену гетмана Ивана Мазепы, прославляет отвагу и полководческое искусство Петра I, храбрость русских воинов, победивших грозного и сильного противника:

 
Блисну огнем все поле; многия воскоре
Излетеша молния; не таков во море
Шум слышится, егда ветр на ветр ударяет,
Ниже тако гром з темных облаков рыкает,
Яко гремят армати[20]20
  Пушки.


[Закрыть], и гласом и страхом,
И уже день помрачи дым, смешен со прахом.
Страшное блистание, страшный и великий
Град падает железный; обаче толикий
Страх не может России сил храбрых сотерти:
Не боится, не радит о видимой смерти <…>
 
 
О сем преславном деле, в песнех неслыханном,
Пети будет весельник по морю пространном;
Пети будит на холме путник утружденный <…>
 

Феофан Прокопович выступил и как теоретик литературы. В своем трактате «О поэтическом искусстве» он попытался сформулировать принципы нового литературного направления, которое позже получило наименование классицизма. Он искренне полагал и доказывал, что «… поэты прививают добродетели душе, искореняют пороки и делают людей, раз они избавлены от вожделений, достойными всякого почета и хвалы».

Менее известно творчество Федора Журовского, состоявшего «учеником хирургической науки» в Госпитальной школе доктора Н. Бидлоо. В 1724 г. для существовавшего при этой школе театра Журовский написал «действо» «Слава российская», посвященное коронации второй супруги Петра I Екатерины Алексеевны, а в 1725 г. – пьесу «Слава печальная российскому народу», в которой он оплакал смерть императора, несомненно, покровительствовавшего начинающему драматургу. Вскоре Журовский постригся в монахи и дальнейшая судьба его неизвестна. Впрочем, некоторые историки литературы отождествляют с ним занявшего в 1732 г. пост ректора Славяно-греко-латинской академии Феофилакта Журовского.

Изменения в быту запрещением бород и русского платья не ограничились. Петр I учредил ассамблеи с обязательным присутствием на них женщин, что отражало серьезные изменения их положения в обществе. В русскую жизнь вошли пышные празднования разных торжественных дат, фейерверки. В ознаменование побед строились триумфальные арки, под которыми проходили войска во главе с самим государем Петром Алексеевичем. Первая такая арка высотой 11 м. была сооружена живописцем Оружейной палаты Иваном Салтановым еще в 1696 г., по случаю взятия Азова. Важнейшие изменения произошли в летоисчислении. В конце 1699 г. царь повелел перейти со старой эры от Сотворения мира на использовавшуюся в Европе эру от Рождества Христова (Новая эра). Указом царя от 15 декабря 7208 г. от Сотворения мира было предписано считать следующий год 1700-м от Рождества Христова и праздновать его начало не 1 сентября, как раньше, а 1 января – по Юлианскому календарю. Так при Петре I изменилась не только жизнь русских людей, но и само время!