Электронная библиотека » Владимир Юлин » » онлайн чтение - страница 4


  • Текст добавлен: 25 июня 2018, 17:40


Автор книги: Владимир Юлин


Жанр: Биографии и Мемуары, Публицистика


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 3 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Усыпальница была спроектирована по желанию П.В. Чичагова архитектором А.И. Мельниковым. В ней находилось надгробие, исполненное скульптором И.П. Мартосом в 1812 году[65]65
  Чтобы спасти этот выдающийся художественный памятник от грозившего разрушения, его в 1934 году перенесли в Музей городской скульптуры. Теперь он занимает почетное место в Благовещенской усыпальнице Александро-Невской лавры и считается одним из последних шедевров Мартоса в жанре мемориальной скульптуры.


[Закрыть]
. Огромная, почти трехметровая пристенная гранитная стела на ступенчатом постаменте украшена мраморным барельефом с профилем Елизаветы Карловны. Под ним два сердца, скрепленные вместе. На светлом – надпись: «My only treasure», на черном – «Poorest Р». Под ними стихотворная эпитафия на английском языке: «О! узы нежные, сплетенные с биеньем сердца, которое, разбившись, умолкает и иссушает радость человеческой души и в муку превращает жизнь. А стоит жить, когда друзья такие расстаются? Тогда и переживший умирает» (пер. с англ. Е. Ренне).

На краю саркофага помещена фигура бронзового юноши, который, опираясь на колонну, держит в левой руке дневник. У ног юноши на нижней ступени постамента – бронзовый лев, который охраняет покой могилы. «Нужно совершить усилие, чтобы мысленно воссоздать этот памятник глубокой, преданной и страстной любви русского адмирала, первого русского морского министра и дочери английского морского офицера, любви, которая выдержала испытание временем, смогла преодолеть национальные различия, предубеждения родных и препоны, чинимые императором Павлом I»[66]66
  Елизавета Ренне, Love story Элизабет Проби и адмирала Чичагова. Наше наследие, 2006. № 78.


[Закрыть]
.

Трудно переносил адмирал тяжесть свалившегося на него горя. Пытаясь разделить безутешное горе Павла Васильевича и поддержать своего друга, граф С.Р. Воронцов писал ему: «Отчаяние, во власти которого вы продолжаете пребывать ввиду несчастья – потери вашей жены, не соответствует характеру твердого и здравомыслящего человека, каким я вас знал. Потеря, которую вы понесли, без сомнения большая, даже невозместимая, и именно для этого надо собраться с силами и суметь победить себя самого, примириться, подумать о том, что ожидала от вас ваша жена, и исполнить ее намерение и ее надежду: так как нет сомнения в том, что, умирая, она унесла с собой сладкое утешение, что ваши дети, эти драгоценные свидетельства вашей совместной любви, будут ухожены, а вы будете беречь свои дни, чтобы посвятить их воспитанию этих дорогих детей. Я никогда бы не подумал, что вы не в состоянии перенести несчастье, каким большим оно ни было. Стыдно вам желать себе смерти: это малодушие – не уметь переносить жизнь особенно тогда, когда святой долг вменяет вам в обязанность сохранить себя, пожелания вашей жены, то, что вы должны ее памяти, и то, что вы должны вашим детям. Будьте мужчиной, как вы были прежде, и привыкайте переносить бесповоротные декреты Провидения с тем достойным смирением, какое подобает мужчине»[67]67
  Из письма графа С.Р. Воронцова адмиралу П.В. Чичагову от 3 марта 1813 г.


[Закрыть]
.

Чувствуя себя сломленным, адмирал просит царя об отставке. Но у Александра I были свои виды на Павла Васильевича. Освободив его от обязанностей министра, император оставляет адмирала при своей особе в звании постоянно дежурного генерал-адъютанта, пока не пришло время следующего ответственного поручения. Можно с уверенностью сказать, что Чичагов был членом команды Александра I, причем одним из самых близких и доверенных. О степени доверия, с которым царь относился к Чичагову, говорит тот факт, что «ежедневно в 11 часов утра адмирал приходил к государю и Его Величество совещался с ним по всем вопросам государственного управления»[68]68
  Архив адмирала П.В. Чичагова. Вып. I. С. 30.


[Закрыть]
.

К весне 1812 года в Петербурге стало известно, что Наполеон подготовил мощную армию для вторжения в Россию. Со своей стороны, Россия также готовилась к войне с Францией, но на территории Европы. Для этого русская армия была разделена на несколько армейских группировок. На совещаниях у императора Александра обсуждались планы проведения диверсий, чтобы отвлечь Наполеона от намерения немедленно напасть на Россию. По так называемому Далматинскому плану одна из таких группировок – Дунайская армия – во взаимодействии с австрийской должна была осуществить выход в Тироль, Швейцарию и Далмацию, откуда во взаимодействии с Черноморским флотом атаковать юг Франции. Однако в марте 1812 года состоялось подписание союзного австро-французского договора, Австрия из союзника превратилась в противника, и план был изменен. Удар по Франции «путем обходного маневра» с юга при поддержке славянских народов Балкан и Турции предложил Чичагов. Это предложение имело вполне ожидаемое для адмирала продолжение.

VII. Командование Дунайской армией: замена Кутузова Чичаговым

Император Александр решил объединить сухопутные войска и Черноморский флот под единым командованием адмирала Чичагова, чьи прямота и шепетильность в вопросах чести были хорошо известны государю. В апреле 1812 года Чичагов получает назначение на должность командующего Дунайской армией[69]69
  Готовясь к отъезду к месту своего назначения, Павел Васильевич решил отправить дочерей в Англию в семью Беатрисы Кэннингем, сестры его умершей жены. Оформлением их отъезда занимался его брат Василий, который в это время жил в Санкт-Петербурге.


[Закрыть]
. Своим рескриптом на имя Чичагова Александр I фактически делает его наместником на Юге России: помимо армии в его распоряжении Черноморский флот, военная и гражданская администрация княжеств Валахия и Молдавия и всех стран, «кои могут быть заняты сухопутными и морскими силами, Вам вверенными»[70]70
  Рескрипт Императора Александра Адмиралу П.В. Чичагову от 9 апреля 1812 г.


[Закрыть]
. Вот что писал французский историк А. Тьер о назначении Чичагова: «Государь остановил свой выбор на нем, для весьма важного поручения на востоке, и выбор был весьма удачен, так как адмирал был действительно годен как с практической, так и идеальной стороны для роли, которую должен был играть в этих странах. Блестящее воображение, столь же неутомимая энергия адмирала соответствовали тем ролям, столь различным и смелым»[71]71
  Цит. по: Histoire de Consulat et de l’Empire. Vol. III. P. 492.


[Закрыть]
. Итак, Чичагов меняет на должности командующего Дунайской армией М.И. Кутузова, которого царь отправляет в отставку. Поводом для отставки Кутузова явились затягивание с заключением мирного договора с Турцией и дошедшие до императора жалобы на моральное разложение и воровство в Дунайской армии. Замена Кутузова Чичаговым готовилась императором втайне. Граф Николай Румянцев, занимавший должность министра иностранных дел, ненавидел и Чичагова, и Кутузова, и он решил воспользоваться представившейся возможностью, чтобы поссорить Чичагова с Кутузовым. Едва Павел Васильевич отправился из Петербурга в дорогу, чтобы подписать Бухарестский мир, как в штаб-квартиру Кутузова был послан курьер с приказом подписать мир безотлагательно. Курьер обогнал Чичагова, и все было устроено до его прибытия в Бухарест.


Фельдмаршал М.И. Кутузов


Существует версия, что, получив известия о назначении Чичагова, Кутузов, дабы не упустить лавры миротворца, пошел на значительные уступки, форсировал подписание 16 мая 1812 года с Турцией мирного Бухарестского договора, по которому Россия приобрела лишь Бессарабию с крепостями Хотин, Бендеры, Аккерман, Килия и Измаил, хотя уже давно занимала всю Румынию до Дуная. Мир с турками принес Кутузову титул светлейшего князя, передаваемый по наследству, не считая весьма ценных подарков, которые турки преподносят «по своему обычаю».

Английский генерал Р.Т. Вильсон, живший в Петербурге и наблюдавший придворную жизнь, в своих «Дневниках и письмах 1812–1813 годов» давал развернутую характеристику Кутузову: «Любитель наслаждений, человек обходительный и с безупречными манерами, хитрый, как грек, умный от природы, как азиат, но в то же время европейски образованный, он для достижения успеха более полагался на дипломатию, нежели на воинские доблести, к коим по причине возраста и здоровья был уже не способен»[72]72
  Вильсон Р.Т. Личный дневник 1812 года //Звезда. 1995. № 7.


[Закрыть]
. Еще более подробную характеристику Кутузову дал его подчиненный, генерал от инфантерии граф А.Ф. Ланжерон: «…Кутузов, будучи очень умным, был в то же время страшно слабохарактерный и соединял в себе ловкость, хитрость и действительные таланты с поразительной безнравственностью. Необыкновенная память, серьезное образование, любезное обращение, разговор, полный интереса, и добродушие (немного поддельное, но приятное для доверчивых людей) – вот симпатичные стороны Кутузова. Но зато его жестокость, грубость, когда он горячился или имел дело с людьми, которых нечего бояться, и в то же время его угодливость, доходящая до раболепства по отношению к высокостоящим, непреодолимая лень, простирающаяся на все, апатия, эгоизм, вольнодумство и неделикатное отношение в денежных делах составляли противоположные стороны этого человека…»[73]73
  Ланжерон А.Ф. Записки «Фельдмаршал Кутузов. Документы, дневники и воспоминания». М., 1995. С. 327.


[Закрыть]

Старый полководец, недовольный своей отставкой, затаил обиду как на царя, так и на своего преемника. Кстати, Кутузова давно настроил против Чичагова его родственник А.С. Шишков[74]74
  Чичагов П.В. Записки. С. 636.


[Закрыть]
, который, как было сказано выше, еще в бытность императором Павла I завидовал Чичагову и не мог смириться с тем, что Чичагов был старше его по званию. Свой гнев и недовольство решением императора Кутузов полностью перенес на Чичагова. Эти обстоятельства и, в частности, неприязнь Кутузова сыграют в дальнейшем роковую роль в судьбе адмирала.

Если назначение флотоводца на должность военачальника сухопутной армией было встречено в армейских кругах с удивлением и недоумением, то у генерала А.Ф. Ланжерона это назначение вызвало раздражение. Дело в том, что Ланжерон много лет имел виды на пост главнокомандующего Дунайской армии, но раз за разом его надежды не оправдывались. Как мы увидим дальше, Ланжерон, находясь в подчинении у Чичагова, будет искать любую возможность, чтобы восстановить против него других генералов в его штабе.


Наполеон I Бонапарт


Итак, 28 апреля (10 мая) 1812 года Чичагов прибыл в Бухарест и принял командование Дунайской армией. Ознакомившись с положением дел на вверенном ему участке, он нашел дунайские княжества в плачевном состоянии, а дисциплину в армии почти разваленной, что явилось следствием многочисленных злоупотреблений, допущенных его предшественником. О том, что Кутузов нечист на руку, знали многие в Дунайской армии.

Приняв командование Дунайской армией, Чичагов вскрыл ряд серьезных злоупотреблений. В частности, в сентябре 1812 года он сообщал императору Александру I: «Должен сказать Вашему величеству о бреши, сделанной в финансах армии. В одном из ящиков нашли 44 мешка гривенников вместо червонцев. Казначей, со времени князя Прозоровского (главнокомандующего армией в 1808–1809 годах. – В.Ю.), воровал эти деньги, а так как никто не исполняет своей обязанности, то и все те, которые должны проверять ежемесячно ящики, никогда этого не делали с должным вниманием».

Но злоупотребления Кутузова касались не только финансов армии. Притчей во языцех стала его моральная распущенность, доходившая даже до грани государственного преступления[75]75
  Одним из поводов для отстранения Кутузова от должности командующего Дунайской армией была его любовная связь с агентом французской разведки, которая имела на него большое влияние и получала инструкции от французского консула в Одессе. Информация об этом содержалась в донесениях службы русской контрразведки и политического сыска и одного из ее руководителей Максима фон Фока. Об этом знали Чичагов, Барклай-де-Толли и сам император. Кутузова спасла от «политического уничтожения» только война с Наполеоном.


[Закрыть]
.

«Проезжая через Молдову и Валахию, – писал Чичагов в своих “Записках”, я не раз замечал покинутые жилища и узнавал, что их владельцы бежали из страны или укрылись в лесах, чтобы избежать реквизиций властей и притеснений со стороны солдат. Эти переселения происходили преимущественно во время расквартирования войск. Дисциплина была настолько расстроена, что начался грабеж и военные забирали у торговцев все, что им хотелось. Я был вынужден подвергнуть солдат своей почетной охраны суровым наказаниям, поскольку они брали провизию прямо в соседних домах. Но следует ли удивляться распущенности солдат, когда генерал Кутузов, озабоченный исключительно собственными удовольствиями, не постеснялся с помощью своих прислужников похитить и выслать из страны члена Дивана Валахии (местного административного органа. – В.Ю.), мужа одной из своих любовниц? Щедрый на услуги своим любовницам, он предоставлял их друзьям и протеже исключения из правил при дунайских таможнях. Караваны, приходившие из Андрианополя, делали из этих таможен настоящий источник богатства, который, однако, был истощен этой узаконенной контрабандой и казнокрадством чиновников, которые присваивали оставшееся. Таким образом, в этих столь плодородных княжествах, которые вместе с Бессарабией и турецкими владениями на румынском берегу Дуная (райатами) могли давать 20 миллионов рублей дохода, Россия была вынуждена оплачивать и содержать армию, оставшуюся без денег и продовольствия, за свой счет…»[76]76
  Из «Записок» адмирала П.В. Чичагова. Цит. по: Русский архив. 1870. № 9. Пер. с фр. С. 15–16.


[Закрыть]

Адмирал должен был бороться против застарелых устоев коррупции; он всегда оставался бдительным, и его трудно было обмануть, он был непоколебимо честен и умел окружить себя толковыми людьми, такими как Стурдза, Капо д’Истрия и митрополит Игнатий[77]77
  Стурдза – молдованин по национальности, получил образование в России, до тонкостей знал положение в Молдавии и Валахии; граф И. Капо д’Истрия, адвокат из Корфу с блестящими дипломатическими способностями и опытом, был назначен Чичаговым на должность начальника его канцелярии; митрополит Игнатий, влиятельное лицо в Греции и Турции, был оставлен адмиралом при себе вопреки попыткам отозвать его в Россию.


[Закрыть]
.

Три месяца потребовалось Чичагову, чтобы навести должный порядок в зоне своей ответственности, укрепить воинскую дисциплину, сократить коррупцию и на две трети подати, взимаемые с населения, добиться значительного пополнения армейской кассы за счет таможенных поступлений.

Важным результатом принятых мер было налаживание отношений с местным населением, которое стало относиться к русским с прежней симпатией.

Чичагов не упускал из виду поставленную императором задачу добиваться от Турции согласия на заключение с Россией «наступательного и оборонительного союза» против наполеоновской Франции и ее союзников, то есть того, чего не сделал Кутузов, поспешив подписать Бухарестский мирный договор. Дипломатический демарш с заключением союза с Турцией позволил бы заполучить ополчения сербов, боснийцев и других христианских народов и усилить Дунайскую армию для нанесения «отвлекающего удара» по югу Франции. Кампания, которую Чичагов намеревался предпринять, должна была открыть путь к весьма значительному усилению позиций России на Востоке. В случае если бы Турция позволила пройти по своей территории, то поход Дунайской армии по странам, населенным христианскими народами, был бы для этих народов предзнаменованием их освобождения и позволил бы установить между славянами на Балканах и русскими близкие и прочные отношения, что имело бы большое значение для будущего. Адмиралу удалось установить контакты со многими из турецких пашей и договориться о том, что они не окажут вооруженного сопротивления и пропустят русские войска через контролируемую ими территорию. Отдавая отчет в том, что войскам пришлось бы преодолевать серьезные естественные препятствия в гористой местности, две дивизии Дунайской армии были организованы и оснащены так, что могли пройти везде. Если же турки не согласились бы на проход русских войск по своей территории, адмирал Чичагов был готов форсировать Дунай, атаковать их и двинуться на Константинополь. Черноморский флот был готов осуществить высадку десанта в Константинополе. «Поход на Константинополь, который делал возможным создание новой империи, мог бы, посеяв смятение среди союзников Наполеона, прервать его вторжение вглубь российских земель. Я был в состоянии внезапно перейти Дунай менее чем за восемь дней; я вышел бы на подступы к Балканам еще до того, как Диван в Бухаресте узнал бы о моих планах. А когда новость о начале наступления достигла бы австрийского двора или Наполеона, я уже, возможно, был бы у ворот Константинополя. Наши враги, ведущие большую войну, не смогли бы реагировать достаточно быстро. Тем временем я сформировал бы из народов этих стран не армию в сорок или пятьдесят тысяч человек, а тучу солдат, которых можно было бы использовать для отвлекающего удара и для любого другого предприятия», – писал Чичагов[78]78
  Из «Записок» адмирала П.В. Чичагова. Цит. по: Русский архив. 1870. № 9. Пер. с фр. С. 34.


[Закрыть]
.

Идея «отвлекающего удара» нашла конкретное воплощение в плане, подготовленном адмиралом Чичаговым и представленном на рассмотрение императору Александру. Император знал, что человек, который готовил этот план и собирался его выполнять, всегда тщательно рассчитывал свои действия, все предвидя, и сочетал тщательно рассчитанную смелость и непоколебимое упорство. Он мог быть сообразно обстановке и необходимости и политиком, и администратором, и полководцем.

Справедливости ради следует отметить, что Чичагов допустил известную долю самонадеянности и не сомневался, что император согласится с его планом «отвлекающего удара». Из Валахии в Сербию направился авангард Дунайской армии под командованием генерал-майора графа И.К. Орурка в составе 17 250 пехотинцев, 1950 кавалеристов, 550 казаков, 12 батарейных и 24 легких орудий. Остальная часть Дунайской армии была разделена на пять корпусов под начальством графа А.Ф. Ланжерона, А.Л. Воинова, И.К. Эссена, М.Л. Булатова и И.В. Сабанеева с задачей нанесения удара во фланг австрийской армии, противостоявшей 3-й Обсервационной армии А.И. Тормасова. 13 батальонов и 19 эскадронов предполагалось оставить на Дунае «для охранения крепостей и наблюдения турецкой границы»[79]79
  Михайловский-Данилевский А.И. Отечественная война. Описание войны 1812–1815 годов. Издание А.А. Каспари. СПб., 1899. С. 288–289.


[Закрыть]
.

Однако план «отвлекающего удара» не был осуществлен. Во-первых, не удались попытки заручиться поддержкой этого плана англичанами. Контакты с английским послом Каннингом в Турции проходили вяло. Скоро стало ясно, что, несмотря на антифранцузскую направленность предложенной Чичаговым акции, в Лондоне опасались, что она приведет к усилению позиций России на берегах Адриатического моря, что не отвечало английским интересам.

Во-вторых, – и это было главное – сам император Александр больше всего был озабочен вторжением Наполеона в пределы России в июне 1812 года. В своем письме адмиралу он писал: «Ваш план очень обширен и очень дерзок, но кто может поручиться за его успех?»[80]80
  Из «Записок» адмирала П.В. Чичагова. Цит. по: Русский архив. 1870. № 9. Пер. с фр. С. 35.


[Закрыть]

Александр I предписал Дунайской армии идти в северном направлении, форсировать Днестр и быть готовой нанести удар во фланг наполеоновской армии.

Получив предписание императора, Чичагов испытал чувство досады. Он был готов даже просить императора вернуть его на ранее занимаемую им должность дежурного адъютанта при императоре, освободив от командования Дунайской армией. «Впрочем, эта досада была более чем возмещена радостью от того, что армия наконец выходит из состояния бездействия, и надеждой сыграть активную роль на главном театре военных действий. В тот же день, когда я получил письмо от Императора из Москвы, армия двинулась обратно в Россию»[81]81
  Подробнее см. Самович А.Л. Белорусские «Канны» 1812 г. Военная академия Республики Беларусь // Идеологические аспекты военной безопасности. 2012. № 3.


[Закрыть]
.

На 31 августа (11 сентября) 1812 года в состав Дунайской армии входили 71 пехотный батальон, 64 эскадрона, 14 иррегулярных кавалерийских полков и 18 артиллерийских рот.

В Дунайской армии состояли следующие казачьи полки: генерал-майора П.М. Грекова 8-го, полковника Г.А. Луковкина, полковника А.Е. Грекова 4-го (А.А. Кутейникова 8-го), полковника Н.Г. Мельникова 5-го, майора С.А. Пантелеева 2-го, майора Ф.Ф. Мелентьева 3-го (войскового старшины Д.Ф. Горина), подполковника Ф.А. Кутейникова 4-го, войскового старшины П.А. Киреева 2-го, подполковника И.Г. Турчанинова.

По приказу адмирала Чичагова в конце августа 1812 года 75-й корабельный экипаж в составе четырех рот был переброшен из Севастополя под Аккерман, где он присоединился к Дунайской армии. Его личный состав был пополнен «здоровыми, надежными и способными» матросами и обучен пехотному строю и ружейным приемам. Чичагов также вызвал 12 батальонов из Одессы и полк черноморских казаков из Галаца, где они служили на флотилии. Адмирал считал, что они будут полезными на переправах через реки и в боях.

Из всех русских армий Дунайская была самая боеспособная. Шесть лет воевала она с турками, почти не разряжая ружей. На пути из Молдавии все, от генерала до солдата, сгорали желанием сразиться с Наполеоном. С такими войсками не было ничего невозможного.

VIII. Во главе 3-й Западной армии

4 (16) сентября 1812 года Дунайская армия перешла Днестр. Там Чичагов намеревался переформировать армию и рассчитывал соединиться с 3-й Обсервационной армией генерала А.П. Тормасова, которая прикрывала наш южный фланг от австрийского корпуса князя К.Ф. Шварценберга и саксонско-польского корпуса французского дивизионного генерала Ж.Л.Э. Ренье. После неудачного сражения при Городечне 31 июля (12 августа) 1812 года Тормасов отступил к Луцку на р. Стырь, где ожидал присоединения к Дунайской армии.

Покидая Молдавию, адмирал Чичагов оставил в Измаиле, Хотине и других крепостях вдоль Дуная и Днестра гарнизоны, а также несколько пехотных и казачьих полков для охраны от возможного нападения противника со стороны Галиции. В результате этого численность Дунайской армии сократилась до 32 тыс. человек.

Во второй половине сентября 1812 года Дунайская армия была объединена с армией Тормасова (в составе которой было пять полков донских казаков) и стала называться 3-й Западной армией.


Генерал А.П. Тормасов


Переброска Дунайской армии на западные границы России убедительно доказывает высокие качества адмирала как полководца. «Никогда и никто не испытывал той живейшей радости, какую изведали мы, узнав о приближении армии адмирала Чичагова. Должно признаться, что единственно редким достоинствам этого генерала принадлежала заслуга прибытия к нам на помощь с такою удивительною быстротою, без остановок перед препятствиями, которые ему пришлось преодолеть, как, например, переправы через реки, сделавшиеся опасными вследствие разливов; в короткий промежуток времени он совершил длиннейший путь из Бухареста в Луково», – писал генерал-майор Е.И. Чаплиц, командир 8-й кавалерийской дивизии 3-й Резервной армии[82]82
  Отечественная война 1812 года в рассказе генерала Чаплица // Русская старина. СПб., 1886. T. 1.С. 499–500.


[Закрыть]
.

Объединение Дунайской армии Чичагова и 3-й Обсервационной армии Тормасова предполагало назначение единого командующего новой армейской группировкой. В рескрипте императора от 1 (13) сентября на имя Кутузова говорилось: «Важность предстоящих обстоятельств заставляет меня обратить внимание на необходимость, чтобы один начальник руководствовал 3-ю Западною и Дунайской армиями. Из двух я, по искренности с вами, признаю способнее адмирала Чичагова, по решимости его характера. Но не хочу я огорчать генерала Тормасова[83]83
  А.П. Тормасов происходил из семьи флотского офицера. Вместе с Кутузовым участвовал в сражении при Мачине, дослужился до генеральских чинов, воинскую службу чередовал с административной – был военным губернатором. До назначения командующим 3-й Западной армией служил на Кавказе.


[Закрыть]
, весьма уважаемого мною»[84]84
  Рескрипт Императора Александра Кутузову от 1 (13) сентября 1812 г.


[Закрыть]
.

А.П. Тормасов был отозван в главную квартиру, где на него было возложено внутреннее управление войсками и их организация.

Император, мечтавший стать спасителем Европы от Наполеона, хотел пленить его. План императора предусматривал окружение французских войск в междуречье Западной Двины и Днепра силами армии Чичагова и корпуса генерала Витгенштейна во взаимодействии с главными силами Кутузова. 3-я Западная армия Чичагова с юга и корпус Витгенштейна с севера должны были занять оборонительную позицию на линии рек Березина и Упа фронтом на восток, отрезав тем самым Наполеону пути отхода на запад. Армия Кутузова, преследуя французскую армию с востока, должна была завершить ее окружение и нанести решающее поражение.

В соответствии с намеченным планом Западной армии адмирала Чичагова предстояло двигаться на Минск и вместе с подошедшим туда корпусом Ф.Ф. Эртеля достичь Борисова, где занять линию по р. Березине и тем самым преградить пути отступления неприятеля на запад. К этому времени корпус Витгенштейна, усиленный частями Санкт-Петербургского и Новгородского ополчения, должен был овладеть Полоцком, отрезать корпуса маршалов Н.Ш. Удино и Л. Гувьон Сен-Сира от главной группировки французских войск и соединиться с Чичаговым.

Ознакомившись с планом военных действий, адмирал Чичагов писал государю: «…Я получил инструкции Вашего Величества, касающиеся плана военных действий, столько же обширного, сколько важного. Как военный я считаю особою честью и глубоко чувствую этот знак вашего доверия; но как человек, преданный вам не по приказу только, а по чувству, самому чистому, глубокому и искреннему, не могу видеть без крайнего огорчения, как способы и формы, употребленные для приведения в исполнение самых лучших ваших намерений, всегда оказываются или ошибочными, или недостаточными. Намерения Вашего Величества, в этом последнем плане действий, заключаются в том, чтобы соединить власть в одном пункте, сосредоточить силы и сколько возможно сохранить единство для достижения цели; но во всех полученных мною сообщениях и предписаниях ни разу не сказано, что начальство над этими армиями и соединенными корпусами будет поручено мне. Все, что относится до мысли о командовании, изложено так неопределенно, так неуместно многоречиво, что с первого же шага генерал Тормасов не счел себя вправе передать мне свою армию. Я рискую встретить то же сопротивление и в начальниках всех корпусов, ибо ни одному не сказано, что он будет находиться под моим начальством, но только, чтобы мы сговорились о совокупных действиях. Таким образом, желание единства начинается раз множением властей».


Генерал-майор И.В. Сабанеев


Главнокомандующим 3-й Западной армией был назначен адмирал Чичагов. Начальником штаба у Чичагова был назначен генерал-майор И.В. Сабанеев, имевший опыт участия в военных кампаниях и занимавший при Кутузове должность второго полномочного представителя на Бухарестском конгрессе при заключении мирного договора с Турцией. В Отечественную войну 1812 года вступил после соединения Дунайской и 3-й Обсервационной армий.

Вопрос о взаимоотношениях внутри генералитета 3-й Западной армии рассматривал историк В.М. Безотосный, который писал: «Помимо профессиональной предвзятости армейских генералов в отношении моряков, многие современники указывали на независимый характер Чичагова и его весьма критическое отношение к России… Чичагов, пользовавшийся доверием императора, всегда имел много врагов в высших эшелонах власти, но очень скоро приобрел противников среди командного состава и в своей армии»[85]85
  Безотосный В.М. Борьба генеральских группировок в русской армии эпохи 1812 г. // Эпоха 1812 г. Исследование историографии. Вып. 132. М., 2002. С. 746.


[Закрыть]
. Чичагов, видя нежелание части генералов беспрекословно соблюдать армейскую иерархию, неоднократно обращался к императору с письменной просьбой освободить его от Ланжерона, Эссена и Эртеля. «Брожение среди генералов» мало отражалось на успехах в боевых действиях армии Чичагова до прихода ее на Березину, когда Ланжерон инспирировал «мятеж генералов». Но об этом мы поговорим позже.

Приход армии Чичагова на Волынь позволил стабилизировать непростую политическую ситуацию в этом районе. Польская шляхта этого края, мечтавшая использовать войну в качестве катализатора антироссийского восстания за восстановление Речи Посполитой на Волыни, фактически была союзником Наполеона[86]86
  Мир дипломатии. Пресс-Атташе. М., 2012, № 8. С. 12.


[Закрыть]
.

Вступая в русскую Польшу, Чичагов предвидел, что его армия столкнется с враждебным отношением со стороны поляков. Высказываясь за расширение российского влияния, адмирал никогда не одобрял аннексию Польши Россией. Он считал, что эти две страны, «разделенные традиционной враждебностью, религиозными различиями, разницей между привычкой к пассивному подчинению и любовью к свободе, могли быть силой объединены под одним скипетром, но они никогда не могли слиться друг с другом и образовать единую нацию»[87]87
  Из «Записок» адмирала П.В. Чичагова. Цит. по: Русский архив. 1870. № 9. Пер. с фр.


[Закрыть]
. Адмирал искал способ привлечь поляков на свою сторону, выдвигая приемлемые для них предложения будущего государственного статуса и пробуждая у них антифранцузские настроения. Однако опыт общения с местными властями, накопленный Чичаговым в Бессарабии и других придунайских странах, оказался неприменимым в русской Польше. Польские крестьяне уклонялись от контактов с русскими, но в большинстве городов на такие контакты шли евреи. По этому поводу Павел Васильевич писал в своих «Записках»: «В конце концов (евреи) стали на сторону русских, поскольку русские им немного платили, тогда как все остальные не давали им ничего и забирали даже те немногие деньги, которые у них оставались. Только евреи соглашались служить нам разведчиками и проводниками, и их услуги были очень ценны для нас, поскольку мы продвигались как бы на ощупь в стране, военных карт которой мы не имели, где население было враждебно России, где мы повсюду находили рекрутов, готовящихся присоединиться к французам, где мы могли заставить крестьян быть нам проводниками только силой, а они всегда стремились обмануть нас»[88]88
  Там же.


[Закрыть]
.

С созданием 3-й Западной армии путем объединения Дунайской армии и 3-й Обсервационной армии под единым командованием адмирала Чичагова наметился коренной перелом в боевых действиях на юге в войне 1812 года. Чичагов выполнил главную задачу – прикрыл южный фланг и провел освобождение российских территорий на Волыни и Пинских болотах.

Преследуя от Стыри 40-тысячную австро-саксонскую армию и отбросив ее в герцогство Варшавское, Чичагов прибыл в Брест 25 сентября (7 октября), имея под своим командованием 3-ю Западную армию численностью 52 тысячи человек.

После двухнедельной задержки в Бресте, вызванной необходимостью пополнить армейские запасы продовольствия, Чичагов со своей армией направился через Пружаны, Слоним, Ново-Свержень и Кайданово на Минск, оставив для прикрытия тыла от неприятеля отряд генерала Ф.В. Остен-Сакена (27 тысяч человек), который блестяще справился с поставленной задачей. Чичагов разделил объединенную армию на две части. Для действий против австрийско-саксонских войск была оставлена 27-тысячная армия при 92 орудиях под началом Ф.В. Остен-Сакена. В ее состав вошли корпуса М.Л. Булатова, И.А. Ливена и казачьи полки. Сакен получил задачу защищать Подольскую и Волынскую губернии. У Владимира-Волынского был оставлен отдельный отряд, усиленный казачьей дивизией И.О. Витта. Главные силы в составе авангарда Ламберта, корпусов Воинова, Сабанеева должны были идти через Пружаны на Минск и далее к Березине. У Слонима к войскам Чичагова должен был присоединиться отряд Чаплица. Кроме того, ожидалось, что главная ударная группировка будет усилена отрядом Лидерса из Бессарабии и корпусом Эртеля. Таким образом, в ударной группировке должно было быть около 45–50 тыс. человек при 180–200 пушках.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации