Текст книги "Адмирал Павел Чичагов. Отечества верный сын: история жизни и судьбы"

Находившийся у Чичагова флигель-адъютант императора М.Ф. Орлов писал: «…Если бы к адмиралу Чичагову подошли ожидаемые подкрепления, то ни один француз не переправился бы через реку. В самом деле, с 20 тысячами человек, из которых только 15 тысяч пехоты, нелегко было охранять всю переправу через реку, берега которой сплошь покрыты лесами и болотами и заросли омелой, особенно же тогда, когда с тыла этим 20 тысячам угрожали 40 тысяч австрийцев и саксонцев»[132]132
  Русская старина. СПб., 1886. T. 1. С. 491.


[Закрыть].

Из-за несогласованности действий Чичагову пришлось сыграть в Березинском сражении и главную, и трагическую роль.

XIV. Сражение на Березине. «Когда в товарищах согласья нет…»

Наполеон хотел как можно быстрее и более коротким путем, не теряя драгоценного времени, любой ценой, даже ценой гибели всей своей армии, покинуть пределы не поставленной на колени России и скорее прибыть в Париж еще до того, как покоренная им Европа узнает о его позорном поражении и сокрушительном разгроме французской армии. Однако, принимая решение об активном противодействии агрессору силами только одной своей, меньшей более чем в четыре раза, армии и беря на себя всю полноту ответственности за его выполнение, адмирал Чичагов, естественно, не мог знать этого замысла французского императора. Наполеону даже в голову не могло прийти, что ему, покорителю Европы и великому полководцу, посмеет преградить путь какой-то там адмирал (даже не генерал!) Чичагов со своей малочисленной армией, в то время как при одном его появлении бежали с поля боя или сдавались в плен, бросая боевые знамена к его сапогам, лучшие генералы и отборные армии всех европейских держав.

Наполеон внимательно следил за действиями 3-й Западной армии. Его все время мучил вопрос: удастся ли ему ввести Чичагова в заблуждение? От этого зависела судьба остатков Великой армии. До сих пор ряд историков – и французских, и русских – считают, что этот обман удался Наполеону. Если учесть, что Березина – это не полноводная река, подобная Дунаю, Одеру или Эльбе, а река, изобилующая бродами и узкими местами, удобными для переправы, то нельзя не согласиться со словами упомянутого выше флигель-адъютанта М.Ф. Орлова, что «Наполеону не требовалось ни хитрости, ни искусства, чтобы совершить переправу»[133]133
  Русская старина. СПб., 1886. T. 1. С. 490.


[Закрыть].

В чем же тогда состоял обман, если все места возможной переправы были учтены Чичаговым? Но что Чичагов со своим войском в 20 тысяч человек мог поделать против почти 80 тысяч наполеоновских сил, когда его так страшно подвели свои?

Во-первых, Чичагова обманул сам Кутузов, который и не думал догонять и преследовать Наполеона, но дезориентировал адмирала сообщениями о том, что его Главная армия будто бы идет по пятам Наполеона, в то время как в действительности Кутузов находился в пяти сутках перехода (115 километров) от места, где разыгралось сражение на Березине. Кроме этого, Кутузов помешал пополнить армию Чичагова 15 тысячами солдат корпуса Эртеля (как потом оказалось, без ведома Чичагова корпус Эртеля был переброшен Кутузовым на охрану обозов, подвозивших продовольствие для армии).

Во-вторых, Чичагова обманул Витгенштейн, который вместо предписанного ему направления движения по правому берегу Березины и соединения с армией Чичагова, перерезав путь отступления Наполеона, остался на левобережье Березины и пошел со своим корпусом кружным путем на Борисов, преследуя французский арьергард Виктора. Кроме этого, несмотря на распоряжение императора Александра, Витгенштейн не пожелал действовать совместно с Чичаговым и поддержать его, пополнив 3-ю Западную армию передачей под командование Чичагова 35 тысяч солдат Штейнгеля.

Находясь в Забашевичах, Чичагов с нетерпением ждал прибытия Кутузова с главными силами армии, но Кутузов не появлялся. Чичагов попытался связаться с Витгенштейном, отправив в его штаб кавалерийского офицера связи, но тот, задержавшись в пути, прибыл к Витгенштейну с большим опозданием[134]134
  Утомившись в пути, этот офицер решил передохнуть и проспал 12 часов.


[Закрыть].

Для принятия решения о том, что делать в таких затруднительных обстоятельствах, Чичагов ожидал донесения от графа Орурка, отряженного к местечку Березино. Прибыв к назначенному ему месту, граф Орурк не увидел на противном берегу неприятеля, но для большего в том удостоверения приказал капитану Малиновскому переправиться с казаками через Березину. Казаки пошли через Погост в Приборки. Жители везде сообщали, что французов в окрестностях нет. На обратном пути Малиновский был извещен жителями села Погост о приходе туда из окрестностей Бобруйска эскадрона польских улан, которые разбрелись по селу и кормили лошадей. Казаки захватили 40 поляков и нашли у эскадронного командира Суляковского приказ: «Идти к Борисову и выше по Березине, где имеет быть переправа». Этот приказ и полученная графом Орурком информация об отсутствии неприятеля на нижней Березине были тотчас переданы Чичагову. Сопоставив это сообщение с донесениями Корнилова и Чаплица, Чичагов понял, что, ожидая Кутузова или ответ Витгенштейна, он просто теряет время. Чичагов принял решение немедленно вернуться в Борисов. Ранним утром 15 (27) ноября стремительным марш-броском Чичагов со своим резервом вернулся к предмостным укреплениям у Борисова.

Адмирал распорядился навести понтонный мост через Березину, чтобы корпус Витгенштейна, эскадроны М.И. Платова и батальоны А.П. Ермолова могли присоединиться к его армии.

Почему Чичагов со своим резервом остановился в Борисове, а не выдвинулся прямо в район переправы?

Во-первых, резерв адмирала, измотанный марш-бросками, нуждался хотя бы в кратковременной передышке, чтобы приготовиться к сражению с Наполеоном. В таком же положении оказались пришедшие в Борисов авангард Платова и входивший в этот авангард отряд Ермолова. Они не только нуждались в отдыхе, но Чичагову их нечем было накормить, так как продовольствие, захваченное на французских складах в Минске, было на исходе, а обозы с продовольствием из армии Кутузова безнадежно отстали.

Следует заметить, что русским войскам предстояло выдвигаться на исходные боевые позиции после утомительных форсированных маршей, в то время как французам надо было преодолеть 100-метровые мосты через Березину, чтобы выйти к месту предстоящего сражения на правобережье.

Во-вторых, при неизбежном растяжении отрядов на 80-километровом участке правобережья Березины Чичагову требовалось время, чтобы собрать их воедино для удара по французам, переправившимся на правый берег реки.

Задача разгрома Наполеона еще была решаема при условии согласования совместных действий Чичагова и Витгенштейна. Но Витгенштейн, который подошел к Борисову 15 (27) ноября, преследуя арьергард Виктора, не собирался совместно действовать с Чичаговым, даже несмотря на предписание Кутузова о передаче 1-го отдельного корпуса Витгенштейна в подчинение адмиралу Чичагову[135]135
  РГВИА. Фонд 846, опись 16, дело 3557, л. 238–239.


[Закрыть]. Более того, Витгенштейн проигнорировал просьбу адмирала выделить две дивизии в помощь его армии. Витгенштейн не хотел оказаться на Березине в подчинении у Чичагова, да еще и в решающий момент, когда слава могла достаться не ему, а кому-то другому. Под предлогом ожидания подхода основных сил Кутузова Витгенштейн не предпринимал активных действий против арьергарда французов, прикрывавшего переправу у Студенки.

Командующий французским арьергардом Виктор оставил в Борисове генерала Л. Партуно с дивизией. Французам необходимо было удержать город, чтобы обеспечить отход к Студенке и препятствовать установлению связи между войсками Чичагова, Витгенштейна и авангарда Кутузова.

Авангард корпуса Витгенштейна, возглавляемый генерал-майором Е.И. Властовым, перекрыл на левобережье дорогу на Студенку и стал дожидаться приближения Партуно. Увидев боевые порядки русских, Партуно попытался пойти напролом, но был отброшен. Используя численное преимущество, Витгенштейн окружил дивизию генерала Партуно и заставил ее сложить оружие[136]136
  Кстати, французский генерал Л. Партуно уже однажды сдавался в плен русским. В 1799 году в сражении при Нови Партуно со своими солдатами был пленен русскими войсками, которыми командовал А.В. Суворов (Клаузевиц К. 1799 г. М., 1938. С. 286).


[Закрыть]. Пленение дивизии генерала Партуно Витгенштейн использовал как повод подольше не вступать в боевой контакт с самим Наполеоном. Два дня в Борисове по поручению Витгенштейна граф Ф.Ф. Штейнгель вместе с казаками Платова, не спеша, разоружал плененных французов, разбирался с обозом награбленного французами московского имущества.

Таким образом, Чичагов должен был один драться на правобережье у переправы. Реальную угрозу для французов представляла только его армия. Чичагов хорошо понимал сложившуюся реальную обстановку и не испытывал никаких иллюзий. Несмотря на то что его армия осталась в одиночестве, адмирал бросил вызов Наполеону.

Можно сколько угодно спорить о степени полководческого мастерства Чичагова. Но нельзя забыть главное – перед лицом превосходящих сил неприятеля адмирал не дрогнул, не впал в отчаяние, а проявил необходимую распорядительность. Чичагов собрал в кулак отряды, расставленные ранее вдоль западного берега Березины, в районе Большого Стахова, где они перекрыли возможность прорыва французов на Минск по правобережью Березины[137]137
  В штабе Чичагова долгое время преобладало мнение, что, форсировав Березину, Наполеон мог двинуться через Б. Стахов и Борисов на Минск, где мог перезимовать и подготовиться к новой кампании в России.


[Закрыть] и готовились к тому, чтобы начать преследование остатков Великой армии и изгнать их с русской земли.

При растяжении войск на участке правого берега реки Березины от Веселова до Уши Чичагову нельзя было даже за сутки собрать достаточного количества сил для ликвидации плацдарма Наполеона. Другими словами, отсрочка начала наступательной операции на один день была вынужденной.

Но ею воспользовался Наполеон, чтобы самому перейти на правый берег Березины. Его очень беспокоил вопрос о гатях на пути к Вильно[138]138
  Ермолов А.П. Записки. 1798–1828. М., 1991.


[Закрыть]. В случае их повреждения его армия уперлась бы в преграду, преодолеть которую было бы, пожалуй, сложнее, чем переправиться через Березину. Узнав, что гати и мост через реку Тайна целые, Наполеон очень обрадовался. «Моя звезда взошла!» – воскликнул император и отправился в свою главную квартиру на хутор Занивки в четырех верстах от мостов.

Следует заметить, что сам факт появления новых сил у русских в связи с прибытием Витгенштейна на «хвосте» у арьергарда маршала Виктора побудил французов ускорить переправу. К вечеру 15 (27) ноября французов было на правом берегу Березины около 10 тысяч, и они продолжали переправляться.

XV. Победная точка в Отечественной войне 1812 года

Сражение на Березине представляло собой сложение двух кровавых боевых столкновений – на правобережье и левобережье реки в труднопреодолимой, лесистой и болотистой местности бассейна ее верхнего течения[139]139
  В книге И.Н. Васильева «Несколько громких ударов по хвосту тигра. Операция на Березине осенью 1812 года, или Реабилитация адмирала Чичагова» дается необычно полная и объективная картина происходивших в те грозные дни (осень 1812 года) событий, отдается должное как воинам 3-й Западной русской армии, по сути в одиночку столкнувшейся с французскими войсками и их великим полководцем, так и воинам Великой армии, вновь проявившим в этой, казалось бы, безнадежной для них ситуации максимум героизма и отваги.


[Закрыть].

Как развивались события на правом берегу Березины? Если весь день 14 (26) ноября Корнилов и Чаплиц старались противодействовать захвату французами плацдарма на правом берегу Березины, то 15 (27) ноября наступило затишье. Об атаке на противника не могло быть и речи. Чаплиц ждал подкрепления. В этот день Чичагов выехал к Чаплицу и осмотрел занятую русскими позицию. Перед фронтом Чаплица тянулись высокие еловые леса с прогалинами, по которым пролегала по направлению к неприятелю и перпендикулярно линии его фронта дорога, окопанная канавой. Ширина этой дороги была достаточной, чтобы в случае надобности поставить на ней батарею из восьми-десяти пушек. Однако лесной массив не позволял применить совокупно артиллерию, конницу и пехоту. В лесу можно было применить пехоту, причем только рассыпным строем. На открытой же местности, где каждый солдат должен знать свой маневр, приноравливаясь к условиям, в атаке рассыпным строем русская пехота уступала французам. Чичагов решил прежде всего сосредоточить под Большим Стаховом свой резерв в составе половины 3-й Западной армии, корпуса атамана Платова и 14 батальонов генерала Ермолова с задачей атаковать наполеоновские войска, которые смогут переправиться через Березину, и не допустить их прорыва в сторону Борисова. Поэтому он отложил на один день наступательную операцию, дал в распоряжение Чаплица два полка и приказал ему атаковать неприятеля на рассвете 16 (28) ноября, обещав поддержать эту атаку всеми имевшимися у адмирала силами. Из расположения Чаплица адмирал вернулся к укреплениям у Борисова. Около 8 часов утра 16 (28) ноября Чичагов снова был в Большом Стахове, собрал колонну в составе дивизии Воинова, дивизии Палена и восьми полков, которыми он располагал, и приказал ей двигаться вперед для поддержки действий Чаплица. Используя рельеф местности, Чичагов разместил на возвышенностях артиллерийские позиции для прикрытия наших колонн на случай угрозы обхода их неприятелем. Собранные между Большим Стаховом и Брилем войска Чаплица и Корнилова, а также полки, прибывшие 15 (27) ноября из-под Борисова, занимали позиции в лесу там, где окончился бой 14 (26) ноября.

Апогеем сражения на Березине явились бои 16 (28) ноября.

Ранним утром этого дня на правобережье по сигнальным выстрелам наших пушек был открыт ружейный огонь, и русская пехота атаковала позиции неприятеля на правом берегу. Чаплиц выступил четырьмя колоннами.

Первой колонной командовал генерал А.Я. Рудзевич. Пройдя лес по направлению к большой дороге, колонна должна была атаковать неприятельские посты и отбросить их.

Другие две колонны (с частью конницы) под командой генералов П.Я. Корнилова и В.Д. Мещеренинова должны были поддержать Рудзевича. Артиллерия Корнилова была поставлена вдоль большой дороги по четыре орудия в ряд, сообразуясь с рельефом местности. Артиллерию прикрывали Павлоградский гусарский полк и два драгунских полка.

Четвертой колонной в составе двух егерских полков, двух кавалерийских, одного казачьего полка и четырех орудий командовал полковник Красовский. Его колонна должна была двигаться вдоль Березины по опушке леса и прикрывать правый фланг Чаплица на случай нападения на него неприятеля. Эта колонна должна была обеспечивать поддержку общей атаки. У стоявших против Чаплица французов в первой линии был Удино с 4800 солдат и офицеров. В их числе были пехота 2-го корпуса Удино (около 4000 человек), остатки пехотного корпуса Нея (400 человек) и артиллеристы 2-го корпуса (400 человек). В составе этой группировки были швейцарцы, португальцы, хорваты и немцы. Вторую линию составили остатки всех польских пехотных частей под командованием Нея. Артиллерийскую поддержку первой линии обеспечивали восемь орудий дивизии Домбровского. В резерве второй линии были польские кавалеристы, кирасиры Думерка, один из трех полков которого был голландским.

Общая численность войск второй линии составила 3100 человек. Наконец, у Зембина были остатки трех корпусов, силой до 2500 человек. Резерв состоял из войск императорской гвардии, том числе молодая гвардия (1500 человек), старая гвардия (3500 человек) и гвардейская кавалерия (1200 человек). Части общего резерва стояли у хутора Занивки.

Как происходили боевые действия на правобережье и левобережье Березины? На правом берегу Чаплиц, отбросив передовую французскую цепь, быстро двинулся вперед, убежденный в поддержке главных сил, которые, по уверению адъютанта Чичагова, следовали невдалеке. Лес, через который шла дорога из Борисова на Зембин, значительно стеснял действия русской конницы и артиллерии. Генерал от артиллерии Арнольди мог расположить на дороге лишь 12 орудий. Встретив сопротивление на главной позиции, Чаплиц был вынужден остановиться и вести артиллерийский и ружейный огонь в ожидании подхода обещанной поддержки.

Чичагов поддержал Чаплица, выслав с этой целью 9-ю и 18-ю пехотные дивизии под командой начальника своего штаба генерала Сабанеева[140]140
  В некоторых источниках можно прочитать, что, отдавая Сабанееву приказ командовать действиями 9-й и 18-й пехотных дивизий, Чичагов сказал: «Иван Васильевич, я во время сражения не умею распоряжаться войсками. Примите команду и атакуйте неприятеля». Следует понимать, что опыт сражений Чичагова распространялся на открытые пространства и его признание преимущества Сабанеева в управлении боем в лесу по-человечески должно быть воспринято как достоинство прямого, честного и открытого характера Чичагова, для которого общее дело было превыше амбиций. Но недоброжелатели Чичагова никогда с этим не соглашались и, ссылаясь на приведенную выше фразу адмирала, распространяли сплетни о его «некомпетентности».


[Закрыть]. Сабанеев приказал «рассыпать в стрелки» более половины обеих своих дивизий. С громкими криками «Ура!» и барабанным боем русские полки, действовавшие в рассыпном строю, вынудили пехоту противника отступить. Неся тяжелые потери, французы, швейцарцы, хорваты откатились назад. Одна из русских пуль ранила в бок маршала Удино. Обливаясь кровью, Удино упал с лошади, а его нога запуталась в стремени. Только вовремя подоспевший адъютант спас маршала.

Командование всеми силами в Стаховском лесу принял Ней. Ранены были генералы Легран и Зайончек, полковники Молаховский, Блумер и Серавский. Захваченными в плен ранеными оказались генералы – герцог Реджио, Домбровский, Каминский. Пленные французы сообщили, что первые вступившие в бой два корпуса были уничтожены. Большие потери понес польский Легион Вислы, командир которого генерал М. Клапоред был ранен.

Наблюдавший за боем Ней заметил, что управление боевыми порядками русских по выходе их из леса на Стаховское поле нарушилось. Полки 9-й и 18-й пехотных дивизий смешались с авангардом и рассыпались по редколесью, ведя беспорядочный огонь.

Это была ошибка Сабанеева[141]141
  Любопытно отметить, что, когда известие об этом сражении дошло до Санкт-Петербурга, генерал Сабанеев во всем обвинил адмирала Чичагова.


[Закрыть], которой воспользовался Ней. Он приказал генералу Ж.П. Думерку, командиру 3-й кирасирской дивизии, немедленно атаковать русских. Кирасиры атаковали по редкому сосновому лесу, наступая фронтом в 500 метров. По пути они прорвались через порядки Легиона Вислы, который при отсутствии боеприпасов отбивался от русских штыками. Кирасиров поддержали польская легкая кавалерия, а также бригады Кастекса и Корбино (в общей сложности 600–700 всадников).

Французские кавалеристы, стремительно атаковав русские резервные колонны, прорвали цепь егерей и устремились вперед, поддержанные всей линией – швейцарцами, Легионом Вислы и находившимся на его правом фланге 14-м польским пехотным полком. За кирасирами в бой вступила польская кавалерия.

Особенно сильную панику вызвал стремительный бросок кирасиров на русскую пехоту, стоявшую в рассыпных строях. Кирасиры рубили и топтали егерей между сосен. Оказавшись под угрозой быть порубленными, многие русские солдаты падали в снег ничком и притворялись мертвыми. Пропустив кавалеристов противника, они поднимались, чтобы встретить огнем или штыками наступавшую за кавалерией вражескую пехоту.

Переправа через Березину.

Худ. Петер фон Гесс

Бой на левобережье Березины.

Худ. Фабер дю Фор

На выручку егерям пришел Чаплиц. Благодаря контратаке павлоградских гусар под его командой удалось опрокинуть неприятельскую кавалерию и заставить французов отступить. Егерские полки – 7-й, 12-й, 14-й, 22-й, 27-й, 28-й, 32-й – отчаянно сражались с французами, пробивавшимися через их линию к Зембинскому тракту. Во время этой атаки Чаплиц был контужен пистолетным выстрелом в голову, под генералом Воиновым был убит конь, генерал Щербатов едва не попал в плен.

Вскоре прибыл Платов. Он дал Чичагову несколько кавалерийских полков, которые были направлены в бой. Во исполнение полученного от Кутузова повеления, Чичагов предложил Платову выслать часть казаков вверх по речке Гайна для уничтожения мостов и гатей по дороге на Зембин. К Гайне был направлен полковник П.С. Кайсаров с атаманским казачьим полком, однако его экспедиция не увенчалась успехом, так как лошади вязли в болоте.

Введение в бой русской кавалерии позволило пехоте перестроиться и продолжить сражение. Обе противоборствующие стороны понесли большие потери.

Противникам потребовалась передышка, чтобы привести себя в порядок. На некоторое время на поле боя установилось относительное затишье. Воспользовавшись паузой, обе стороны пополнили свои запасы патронов. Вытеснив русских егерей из леса, французы заняли выгодную позицию на высоте, при выходе из него. Установленная здесь артиллерия открыла сильный огонь. Орудия и стрелковые цепи сменялись по мере убыли среди личного состава. «Огонь продолжался до вечера, ни на миг не прекращаясь, – заметил командир 15-й дивизии 3-й Западной армии Ланжерон. – Он был ужасен; выстрелы ружей повторялись эхом, которое леса передавали всегда несколько раз. Порою наши солдаты сражались индивидуально, но мы не могли в течение всего дня отнять у неприятеля ни пяди земли, как и он у нас»[142]142
  Цит. по: Васильев И.Н. Березинская операция и сражение на реке Березине. Ноябрь 1812 года. М., 2002.


[Закрыть].

Об ужасных результатах боя в лесу пишут и французы. По словам французского участника сражения Вето, «бомбардировка не прекращалась. В лесу с шумом падали громадные деревья. Прибавьте к этому крики раненых и ужас тех, которые уцелели, при виде того, как падают сраженные ядрами их соседи; а потом падают и они сами, в тот момент, когда считают себя уже вне опасности. Нужно самому видеть это ужасное зрелище для того, чтобы представить себе его!»[143]143
  Там же.


[Закрыть]

Около двух часов дня к Чичагову прибыл Витгенштейн, один – без войска. На повторную просьбу Чичагова о подкреплении Витгенштейн ответил, что неприятель будет продолжать пальбу до ночи и потом отступит. «Как ни старался я уверить его, что мы не должны довольствоваться одною пальбой и что дело идет к тому, чтобы уничтожить неприятеля, мои увещевания не подействовали на него»[144]144
  Из «Записок» адмирала П.В. Чичагова. Цит. по: Русский архив. 1870. № 9. Пер. с фр.


[Закрыть], – вспоминал потом Чичагов.

Всю вторую половину дня 16 (28) ноября шел упорный фронтальный бой, превратившийся в ружейную перестрелку с близкой дистанции, переходившую в отчаянные штыковые атаки. Обе стороны то продвигались вперед, то возвращались назад. В один из моментов этого кровопролитного сражения попавшие в окружение французы попытались прорвать линию русских, но безуспешно. Тогда они построились в плотную колонну, в которую вошли все – от генерала до рядового пехотинца, кавалеристы и артиллеристы. Колонна мгновенно бросилась на егерские цепи русских, разорвав и отбросив их в лес. Французы сражались с единственной целью – прикрыть переправу. Жестокий бой продолжался уже в кромешной тьме, освещаемой только вспышками выстрелов. Только в 11 часов ночи обе стороны в изнеможении прекратили пальбу и атаки.

Об ожесточенности Стаховского сражения говорят потери с обеих сторон: погибло более 5000 французов и около 2000 русских. Параллельно со сражением на Стаховском поле разгорелся ожесточенный бой на восточном (левом) берегу Березины. Здесь оставался лишь 9-й корпус маршала Виктора, которому было поручено прикрыть, насколько это было возможно, мосты от наступления русских, а также дождаться дивизию Партуно, которая была оставлена в Борисове в качестве арьергарда.

В штабе Наполеона еще не знали, что вечером 15 (27) ноября Партуно со своей дивизией наткнулся на пехотный корпус Витгенштейна, усиленный корпусом Штайнгеля и, оказавшись окруженным со всех сторон, был вынужден сложить оружие.

Авангард Витгенштейна под командованием Е.И. Властова направился к Студенке, опрокинул боевое охранение французов и подошел к позиции, занятой Виктором.

Общая численность войск, которыми Наполеон располагал на левом берегу, составляла примерно 20 тысяч человек, это с учетом артиллеристов, саперов, понтонеров, жандармов, из которых около половины были солдатами иностранных полков.

Бой на левобережье начался утром 16 (28) ноября атаками авангарда Властова на правое крыло 9-го корпуса Виктора, где стояла баденская бригада. С правого берега реки продольным огнем ее поддержала французская батарея.

Стоя под непрерывным огнем артиллерии и пехоты, швейцарцы отражали попытки русских пробиться к мостам. Баденские полки потеряли убитыми и ранеными 1128 человек из 1828, вступивших утром в бой. К часу пополудни русские войска, используя свое значительное численное превосходство, охватили, словно амфитеатром, 9-й корпус. Гранаты русских пушек рвались прямо в гуще отставших французов, устремившихся к переправам.

Противник предпринял контратаку против отряда Властова. В это время Властов подтянул батарейную роту, которая открыла по контратакующим картечный огонь. Одна русская батарея была выдвинута на крайний левый фланг, почти к самой реке, и продольными выстрелами стала накрывать толпы «одиночек» у мостов, другие пушки, выкатившись на гребень холмов, окружавших позиции Виктора, открыли по ним интенсивный огонь. Именно в этот момент в скопище «одиночек», с утра пытавшихся, толкая друг друга, добраться до мостов, возникла дикая паника. Кирасирский офицер Огюст Тирион писал в своих мемуарах: «Произошла давка, подобной которой, надеюсь, я никогда больше не увижу, да и не пожелаю никому больше видеть: страшное и безобразное зрелище! Те самые солдаты, которые ранее бросились бы на выручку товарищей, думали теперь только о сохранении своей собственной жизни, хотя бы ценой жизни своих товарищей. Если кто ослабевал и падал, то толпа наступала на него и давила его насмерть»[145]145
  Цит. по: Соколов О.В. Армия Наполеона. СПб., 1999.


[Закрыть].

Маршал Виктор отвел свои войска назад к переправе и построил их там полукружьем. Атаки с обеих сторон прекратились, но орудия русских продолжали палить ядрами. Ядра ложились прямо в гущу двигавшихся по мостам отрядов французов, дробили в щепы повозки и экипажи, поражали людей и лошадей. Верхний мост, по которому переправляли артиллерию и конницу, наполовину рухнул, и все, кто был на нем, очутились в ледяной воде. Тогда вся масса, что отступала, бросилась к нижнему мосту, но и там рвались ядра.

У Виктора на левом берегу Березины оставалась одна дивизия пехоты, две кавалерийские бригады, огромные толпы отставших и многочисленные обозы. Наполеон, однако, хотел удерживать переправу до конца 16 (28) ноября, видимо надеясь на подход к переправе дивизии Партуно, о судьбе которой говорилось выше. Поэтому Наполеон распорядился, чтобы немецкая дивизия генерала Дендельса из корпуса Виктора и польская дивизия генерала Жерара (всего 6000 человек) были возвращены на восточный берег для прикрытия переправы. Но эта мера оказалась недостаточной.

Положение Виктора становилось все более критическим. Возможности для отступления нет, потому что мосты загромождены, а русские переходят в наступление. Пущенной в дело коннице в составе 350 гессенских шеволежеров[146]146
  Шеволежеры – полки легкой кавалерии, вооруженные саблями, пистолетами и карабинами. – Прим. ред.


[Закрыть] и баденских гусар не удалось остановить натиск русской тяжелой кавалерии – эскадрона кавалергардов и конно-гвардейского полка. Завязалась кровавая рубка на саблях и палашах. Обе стороны понесли значительные потери.

Когда вечерняя мгла опустилась на поле боя и остановила схватку солдат обеих армий, поредевший корпус Виктора продолжал удерживать подступы к мостам. Поздно вечером 16 (28) ноября после безуспешных попыток контратаковать позиции русских остатки корпуса Виктора начали переправляться через Березину, безжалостно пробивая проход для себя на нижнем мосту через толпу беженцев и нагромождения мертвых тел. Переправа закончилась в полночь. Пушки были брошены в Студенке, так как мост для артиллерии рухнул.

Оценивая результаты действий войск авангарда Властова, следует сказать, что это был бесспорный вклад в разгром французов на Березине. При этом надо подчеркнуть, что Властов и командиры отрядов его авангарда атаковали французов самостоятельно, «по своему разумению». Такого количества пленных и трофеев, захваченных Властовым, Чичагов на правобережье не имел. Витгенштейн в оправдание своей пассивной роли на Березине попытается в дальнейшем приписать себе результаты действий авангарда Властова. Сражение при Студенке не делало чести графу Витгенштейну. Имея перед собой один корпус Виктора, расстроенное войско и охваченную паникой переправу, ему следовало бы действовать решительнее. Уместно вспомнить слова, сказанные по этому поводу адмиралом Чичаговым: «Граф стоял с большею частью сил своих и хладнокровно смотрел на битву, которая должна была бы решить судьбу французской армии. Между тем как мы… с малыми силами дрались на правом берегу с большею частью войск Наполеона, он ввел в дело всего 14 тысяч, тогда как у него было 45 тысяч, все войска его стояли в отдалении без всякого дела. В свое оправдание он говорил, что “заставил Наполеона переправиться через Березину”. Как мне кажется, ему вменено было в обязанности помешать этой переправе»[147]147
  Из «Записок» адмирала П.В. Чичагова. Цит. по: Русский архив. 1870. № 9. Пер. с фр. С. 174.


[Закрыть]. Витгенштейн доносил Кутузову, что он заставил Наполеона перейти Березину у Студенки. Как ни парадоксально это звучит, но выходит, что Витгенштейн действовал вопреки усилиям Чичагова, которому было приказано не допустить этого перехода.

Но вернемся к событиям на правобережье. Войска Чичагова все больше теснили французов, стараясь захватить мосты.

Наполеон все еще оставался в Занивках: ждал подхода дивизии Партуно: теперь для него каждый боеспособный солдат был на вес золота. Узнав, что дивизия Партуно сдалась окружившим ее русским, Наполеон пришел в ярость. «Если генерал не имеет мужества драться, он должен предоставить это дело своим гренадерам. Барабанщик спас бы товарищей от бесчестья, ударив сигнал к атаке. Любая маркитантка спасла бы дивизию, крикнув “Спасайся, кто может!”, вместо того чтобы сдаваться». Наполеон приказал жечь мосты утром 17 (29) ноября, не дав возможности завершить переправу остававшейся на левом берегу огромной толпе, состоявшей из раненых, обмороженных, потерявших оружие и гражданских лиц. Обращаясь к генералу Эбле, который руководил разрушением мостов, Наполеон сказал: «Приберите мертвые тела и побросайте их в воду; русские не должны видеть наши потери»[148]148
  Вопросы истории // М., 2003. № 2. С. 65.


[Закрыть].

Прежде чем выполнить указание Наполеона, генерал Эбле перешел по мосту на левый берег. Он предупредил расположившихся громадным табором беглецов, чтобы они переправлялись сейчас, потому что утром мосты будут сожжены. Но его предупреждения послушались немногие. Усталость и апатия овладели беглецами. Они были рады, что можно легко разжечь костер из поломанных чужих телег, поджарить любой кусок конины (павшие лошади валялись сотнями), и не думали о завтрашнем дне.

Но когда мосты запылали, началось нечто невообразимое. Все бросились к реке. Тысячи разного рода повозок, нагруженных награбленным московским добром, мчались к спускам. Они давили встречавшихся на их пути людей, сталкивались друг с другом, сцепливались постромками. Кучера рубили чужие постромки саблями, другие кучера рубили их же самих, повозки опрокидывались, сшибая и давя пеших, на упавшую повозку налетали следующие. Груды исковерканных повозок, лошадей и людских тел загромождали подход к мостам и сами мосты. Предсмертные крики, исполненные отчаяния и ужаса, дикая многоязычная ругань, бесполезные мольбы и страшные проклятия висели над холодной рекой… На мостах творилось неописуемое.

Один из мостов провалился. Едущие и идущие сзади не видели этого, напирали, сбрасывая передних в воду, чтобы через минуту быть самим сброшенными туда же.

Наиболее отчаянные и одержимые протискивались сквозь горы лошадиных туш, опрокинутые повозки и людские трупы и кидались в огонь, надеясь сквозь дым и пламя пробраться на спасительный берег. Многие бросались вплавь.

На левом берегу остались около 40 тысяч больных, раненых и деморализованных солдат, обозы и убегающие еще из Москвы с отступающей французской армией иностранцы. В это время на оставшуюся на восточном берегу многотысячную толпу практически безоружных людей налетели казаки.

Из-за малой пропускной способности мостов, огромного скопления людей, обозов и паники прорваться на западный берег удалось немногим – большинство погибло. По свидетельству очевидцев, Березина была так переполнена трупами людей и лошадей, повозками и лафетами, что вышла из берегов приблизительно на 40 метров.