Текст книги "Адмирал Павел Чичагов. Отечества верный сын: история жизни и судьбы"

X. От Бреста к Минску и Борисову

Как же развивались события после объединения войск Чичагова и генерала Тормасова в 3-ю Западную армию?

Командованию 3-й Западной армии предстояло решить двоякую задачу: с одной стороны, не допустить продвижения австрийцев и саксонцев к району, где они могли оказать прямую поддержку отступавшей армии Наполеона, а с другой выйти на соединение с северной группировкой графа Витгенштейна и на рубеже реки Березины перекрыть путь французам к отступлению из России.

Наполеон неоднократно напоминал Шварценбергу о том, что его главная задача – следить за передвижениями армий под командованием Чичагова и стараться «удержать их в Литве».

10 (22) сентября 3-я Западная армия, насчитывавшая в своем составе 60 тысяч человек[106]106
  В разных источниках приводятся разные данные о численности и потерях русской и французской армий на заключительном этапе войны. – Прим. ред.


[Закрыть], выступила в направлении на Владимир-Волынский с целью оттеснить правое крыло войск Шварценберга от Буга и лишить его прямого сообщения с Варшавой, откуда Шварценберг получал подкрепления. Войска Шварценберга вместе с саксонским корпусом Ренье имели в своем составе лишь 40 тысяч человек и значительно уступали объединенной армии Чичагова по численности, поэтому Шварценберг стремился уклониться от сражения с русскими. Он отступил за Буг и направился к Бресту. В итоге в этой части театра военных действий неприятель был вытеснен за пределы Российской империи.

Заняв Брест, Чичагов был вынужден пробыть там в общей сложности три недели, несмотря на полученное им предписание Кутузова идти на Минск. Подвела задержка с доставкой продовольствия для армии. Однако Чичагов не тратил времени даром и организовал ряд успешных операций.

Так, например, кавалерийский полк под командой флигель-адъютанта А.И. Чернышева совершил восьмидневный рейд на Варшаву, сжег там несколько неприятельских складов, вызвал панику, побудившую Шварценберга на время оставить «наблюдение за Чичаговым» и идти оборонять Варшаву. Чернышеву же удалось оторваться от преследовавших его австрийцев, форсировать Буг и вернуться в Брест, приведя с собой 200 пленных. Другой кавалерийский бросок осуществил генерал Е.И. Чаплиц, который внезапно появился в Слониме, где формировался из «мятежных литовцев» полк под командой польского генерала Я. Конопки. Конопка, 13 офицеров и 235 «нижних чинов» попали в плен, была захвачена казна (200 000 франков), а лишенный командования полк разбежался.

Флигель-адъютант А.И. Чернышев

Время торопило, а Чичагов все еще стоял в Бресте из-за недостатка запасов продовольствия и из опасения, что Шварценберг направится следом за русской армией, как только Чичагов покинет Брест. В этих условиях адмирал принял решение разделить свою армию на две неравные части: одну часть под командой генерал-лейтенанта Ф.В. Остен-Сакена оставить позади себя в виде заслона для сдерживания австрийцев и саксонцев, а с той частью выступить самому в поход к Минску и далее к Березине.

Эта последняя часть армии Чичагова включала два авангарда – графа К.О. Ламберта и Е.И. Чаплица, и трех корпусов под началом П.К. Эссена, А.Л. Воинова и И.В. Сабанеева (последние два корпуса непосредственно подчинялись графу Ланжерону). Генерал Остен-Сакен возглавил первую группу в составе двух корпусов А.М. Булатова и графа И.А. Ливена с задачей удержать Шварценберга и Ренье и, если потребуется, предпринять против них наступательные действия. Одновременно Остен-Сакен должен был прикрывать Волынскую и Подольскую губернии. Эртелю было приказано идти из Мозыря к Игумену и там войти в состав армии Чичагова. Отряду Лидерса, возвратившемуся из Сербии и находившемуся в Волынской губернии, было приказано направиться из Пинска в Несвиж[107]107
  30 сентября (12 октября) 1812 года в Несвиж вступил полк полковника К.Б. Кноринга из корпуса С.А. Тучкова. От местных жителей Кнорингу стало известно о родовых сокровищах князей Радзивиллов. Удалось узнать и о месте, где они были спрятаны. Тучков попытался присвоить часть богатств. Но об этом стало известно Чичагову, который потребовал, чтобы Тучков вернул драгоценности. Несвижская коллекция монет (в общей сложности 12 209 штук золотых монет и медалей) была передана в Харьковский университет, а различная утварь – в Санкт-Петербургский Эрмитаж.


[Закрыть], где присоединиться к армии Чичагова. Марши планировались с таким расчетом, что до соединения с армией Эртель и Лидере должны были прочесать пространство между Березиной и Припятью и очистить его от находившихся там неприятельских войск. 15 (27) октября Чичагов находился у Чернавчиц. В случае нападения Шварценберга на Остен-Сакена, расположившегося около Бреста на берегах Буга, Чичагов был готов вернуться и оказать ему помощь. В Чернавчицах Чичагов узнал, что к Шварценбергу присоединилась дивизия Дюрюта из корпуса Ожеро. Численность войска Шварценберга увеличилась до 50 тысяч человек против 18 тысяч у Остен-Сакена. Отправив Остен-Сакену корпус Эссена, Чичагов располагал армией численностью 32 000 человек, но с присоединением к армии отряда Лидерса (3500 человек) и Эртеля (15 000 человек) его армия увеличивалась бы до 50 000 человек.

20 октября (2 ноября) Чичагов вступил в Пружаны, оттуда двинулся через Селец, Смоляницу и Ружаны в Слоним, куда он прибыл 25 октября (7) ноября). Тем временем Шварценберг, опередив Остен-Сакена на два марша, показался между Волковыском и Зельве. Чичагов направил флигель-адъютанта А.И. Чернышева с казачьим полком, чтобы затруднить продвижение Шварценберга, заняв Деречин и Зельве. В Зельве Чернышев узнал, что австрийский генерал Мор шел из Гродно к Мостам на Немане, где он намеревался организовать переправу и соединиться со Шварценбергом. Чернышеву удалось помешать наведению переправы и уничтожить мосты через реку Зельве, затруднив тем самым продвижение Шварценберга. Этой заминкой воспользовался Чичагов, продолжив движение к Несвижу. Преследуя армию Чичагова, Шварценберг старался выполнить неоднократные предписания Наполеона о необходимости «удержания в Литве» Чичагова и Тормасова, в чем Наполеон видел «всю цель действий» Шварценберга.

Узнав о движении Шварценберга и Ренье, Остен-Сакен настиг Ренье в Волковыске и едва не пленил его. Остен-Сакену удалось в конечном итоге отойти к Бресту, увлекая за собой Ренье и пришедшего ему на помощь Шварценберга. Поставленная Чичаговым задача прикрытия тыла его армии от неприятельской группировки была Остен-Сакеном выполнена блестяще.

Тем временем Чичагов с 32 тысячами человек шел из Бреста к Минску. Он стремился максимально соблюдать сроки и маршруты движения войск, предусмотренные «петербургским планом» совместных действий, полагая, что все другие участники намечаемой операции – и Кутузов, и Витгенштейн – обеспечат точное согласование и координацию своих действий и на Березине замкнут кольцо вокруг армии Наполеона.

Борисов был важным стратегическим пунктом на пути отступавшей французской армии. Генералам было ясно – кто овладеет Борисовом, тот и будет контролировать переправу через Березину. Другими словами, Западной армии Чичагова отводилась главная роль в осуществлении «петербургского плана» (подчеркнуто нами. – В.Ю.) – надежно перекрыть возможность выхода Наполеона из мышеловки, готовящейся для него на Березине.

Вместе с этим Чичагов понимал, что успех этого плана зависит от наличия надежной связи между начальствовавшими лицами крупных объединений войск и обеспечения взаимодействия между ними. Именно поэтому, находясь в Слониме, Чичагов поручил флигель-адъютанту А.И. Чернышеву с донским казачьим полком Пантелеева 2-го направиться из Новогрудка в Лепель через занятую неприятелем территорию к Витгенштейну, находившемуся в Чашниках, и уведомить его о следовании Дунайской армии к Борисову и дальнейших планах Чичагова. Чернышеву удалось за четыре дня пройти 186 верст (почти 200 км) и установить прямую связь между Чичаговым и Витгенштейном. Беспримерным стал рейд Чернышева во главе донского полка Пантелеева 2-го из армии Чичагова в корпус Витгенштейна (из Новогрудка в Лепель), совершенный в первые числа ноября 1812 года по тылам армии противника, через все линии его коммуникации. На одной из почтовых станций казаки перехватили коляску с русскими пленными офицерами, в которой находился генерал Ф.Ф. Винцингероде. За четверо суток казаки прошли 350 верст. Награды за столь удивительный рейд были неординарными: Чернышева произвели в генерал-майоры с одновременным назначением генерал-адъютантом, полковому командиру С.И. Пантелееву 2-му был пожалован орден Святого Георгия IV степени и чин полковника.

По пути следования к армии Чичагова должен был присоединиться стоявший в Мозыре корпус генерал-лейтенанта Ф.Ф. Эртеля, который, однако, несмотря на четырехкратное напоминание, не исполнил приказ Чичагова и остался в Мозыре по разным причинам, из которых главной якобы была эпизоотия (повальный падеж скота). Как выяснилось позже, Эртель был переброшен Кутузовым на сопровождение обозов с продовольствием.

В целях компенсации отсутствия войск, не пришедших с Эртелем, Чичагов приказал отправить для соединения с 3-й Западной армией корпус П.К. Эссена. В армию Чичагова также влился пришедший из Сербии отряд под командованием Н.И. Лидерса. Таким образом, Чичагов энергично создавал под своим командованием достаточно сильную группировку войск, основой которой являлась 3-я Западная армия. 5 (16) ноября Чичагов занял Минск. Французский губернатор Н. Бронниковский с гарнизоном бежал из Минска в Борисов, бросив запасы хлеба, пороха, свинца. О стратегическом значении Минска для отступавшей Великой армии писал в своих мемуарах маркиз Арман де Коленкур:

«Император мечтал занять позиции за Березиной, считая, что минские склады дадут ему возможность вновь собрать и прокормить армию… он узнал об эвакуации нашими войсками Минска, который был занят… авангардом адмирала Чичагова… Император потерял вместе с Минском все свои склады, все средства, с помощью которых он после Смоленска рассчитывал вновь собрать и реорганизовать армию. На один момент был ошеломлен этим известием»[108]108
  Коленкур А. Мемуары. Поход Наполеона в Россию / Пер. с фр. М., 1994.


[Закрыть].

Генерал К.О. Ламберт

Минск являлся одним из крупных тыловых пунктов снабжения войск Наполеона. Его потеря резко ограничивала возможные пути отступления французской армии. На складах («магазинах») Минска имелось столько продовольствия, что его хватило бы армии Чичагова на месяц.

В полученном адмиралом письме Александра I говорилось: «Представляю вашему усмотрению выбор средств, удобнейших для достижения цели, чтобы не выпустить Наполеона из наших границ и уничтожить его армию, поставив ее между вами, князем Кутузовым, графом Витгенштейном…

Рассчитывайте расстояние и время… вы можете поспеть в настоящую пору»[109]109
  Михайловский-Данилевский А.И. Отечественная война. Описание войны 1812–1815 годов. С. 440–441.


[Закрыть].

Согласно плану, составленному в Санкт-Петербурге, все русские армии должны были одновременно и решительно перейти в наступление, чтобы, разбив войска, охранявшие тылы Наполеона, преградить ему путь отступления.

Главная роль тут выпадала на долю Дунайской армии адмирала Чичагова, которому следовало овладеть Минском, занять линию реки Березины и преградить там путь отступления наполеоновской армии. Для выполнения этой задачи Чичагову предписывалось устроить у Борисова укрепленный лагерь и войти в контакт с П.Х. Витгенштейном, который должен был «замкнуть кольцо» с севера. Однако Наполеон узнал о плане императора Александра поймать его на Березине. Французам помог случай. Около Минска в руки французов попал отряд из 50 казаков, охранявший курьера, который вез Чичагову из Петербурга важные бумаги. Не задерживаясь в Минске, Чичагов выступил на Борисов с намерением искать соединения с Витгенштейном между Березиной и Днепром. Для этого один казачий полк был направлен в Игумен с целью преследовать отступавшую дивизию Домбровского.

Впереди 3-й Западной армии ускоренным маршем по борисовской дороге к Юхновке шел авангард графа К.О. Ламберта в составе четырех с половиной тысяч человек, имея приказание занять Борисов и открыть сообщение с Витгенштейном. Главные силы шли на Борисов двумя колоннами: правая, графа Ланжерона, следовала за авангардом, а левая, генерала Воинова, двигалась на Усяжи и Антонополь. При колонне Воинова находился Чичагов.

9 (21) ноября на рассвете граф Ламберт подошел к Борисову. Разгорелся жаркий бой. Граф Ламберт лично повел солдат в штыковую атаку. Он был тяжело ранен, однако поля боя не покинул. Авангард Ламберта пробился к мосту через Березину и овладел Борисовым.

Поздно вечером того же дня в Борисов прибыл корпус генерал-лейтенанта Ланжерона, а 10 (22) ноября в Борисов вступили главные силы 3-й Западной армии во главе с адмиралом Чичаговым, завершив переход с Буга на Березину и опередив Наполеона, который в этот момент только готовился переправиться через Днепр. Таким образом, взяв Борисов, адмирал Чичагов захлопнул со своей стороны западню для Наполеона на Березине. При этом (факт, который стоит лишний раз подчеркнуть) сам главнокомандующий Кутузов находился на большом удалении от Березины и никаких активных действий не предпринимал. Более того, «странные» приказы Михаила Илларионовича вынудили и генерала Витгенштейна, подходившего с севера, прекратить всякую активность.

Генерал-лейтенант А.И. Михайловский-Данилевский, автор книги «Отечественная война. Описание войны 1812–1815 годов», писал: «Не об одном только преграждении дороги неприятелям думал Чичагов. Он простирал свои виды далее и, надеясь, что действительно казалось вероятным, взять в плен самого

Наполеона, дал следующее предписание всем отрядам: “Наполеонова армия в бегстве; виновник бедствий Европы – с нею. Мы находимся на путях его. Легко быть может, что Всевышнему угодно будет прекратить гнев свой, предав его нам. Почему желаю я, чтобы приметы сего человека были всем известны. Он роста малого, плотен, бледен, шея короткая и толстая, голова большая, волосы черные. Для вящей надежности ловить и привозить ко мне всех малорослых. Я не говорю о награде за сего пленника: известныя щедроты Монарха нашего за сие ответствуют”»[110]110
  Михайловский-Данилевский А.И. Отечественная война. Описание войны 1812–1815 годов. С. 444.


[Закрыть]. Следует, однако, заметить, что перед Чичаговым задача пленения Наполеона официально не ставилась.

XI. Бои за Борисов

По прибытии в Борисов 10 (22) ноября Чичагов нашел положение дел в городе крайне неудовлетворительным. Во время боя за город граф Ламберт был тяжело ранен. Тем самым авангардная служба была обезглавлена и практически полностью прекращена. Ланжерон, как старший по званию и должности, был обязан восстановить авангардную службу и обеспечить глубокую разведку по всем направлениям, но он поспешил разместить в Борисове армейский обоз и вместе со своими офицерами комфортно расположился в благоустроенных домах. Обозные фуры и офицерские экипажи загромоздили улицы города. Это осложняло бы действия гарнизона в случае нападения противника. Угроза нападения была реальной, так как в освобожденном Борисове были найдены письма, в одном из которых говорилось об ожидаемом прибытии 10 (22) ноября в город авангарда наполеоновской армии, а 11(23) ноября – самого Наполеона. Граф Рошешуарт, сопровождавший раненого Ламберта, обнаружил в одном из благоустроенных домов не успевшие сгореть в камине письма Наполеона, в которых говорилось, что Наполеон рассчитывал прибыть в Борисов к 23 ноября (8 декабря). Письма были написаны адъютантом Наполеона Сулковским, который требовал произвести необходимые приготовления к прибытию императора[111]111
  Mikaberidze A. Napoleon’s Great Escape. The Battle of the Berezina. Barnes and Noble, 2010.


[Закрыть].

Чичагов, со свойственной ему прямотой, высказал претензии графу Ланжерону за неисполнение им своих прямых обязанностей и его беспечность. Досталось от адмирала и другим нерадивым генералам.

Адмирал Василий Яковлевич Чичагов, отец Павла

Рис. Л. Бореля

Русско-шведская война 1788–1790 гг.

Нашествие армии Наполеона на Россию

Граф С.Р. Воронцов, российский посол в Лондоне

Худ. Томас Лоуренс

Так переправлялась артиллерия французов

Худ. Ян Хоинк ван Папендрехт

Наведение переправы через Березину в 1812 году

Худ. Лоуренс Альма-Тадема

Генерал А.П. Ермолов

Худ. Джордж Доу

Генерал-майор Е.И. Чаплиц

Худ. Джордж Доу

Гибель нашествия

Худ. Василий Нестеренко

Штабс-капитан Л.М. Чичагов, внук адмирала

Матушка Серафима

Церемония открытия Чичаговского надгробия в парижском пригороде Со

Уничтожение знамен и штабных документов Великой армии

Чичагов также потребовал вывести из города армейский обоз.

Согласно имевшейся у Чичагова инструкции, нужно было устроить укрепленный лагерь, построить укрепления со стороны Бобра, что имело целью остановить французскую армию на подступах к городу. Однако в армии Чичагова имелся лишь один инженерный офицер, способный руководить постройкой укреплений. Да и тот увидел, что земля промерзла, а инструментов и строительных материалов не было в достаточном количестве. Поэтому укрепления не были построены.

Чтобы обезопасить себя от внезапного нападения противника, Чичагов распорядился направить по всем дорогам отряды казаков и легкой кавалерии с целью сделать рекогносцировку сколько возможно дальше, чтобы иметь верные сведения о расположении противника. Однако этого оказалось недостаточно – нужно было провести глубокую разведывательную операцию в направлении, откуда можно было ожидать врага.

Наполеон узнал о захвате Борисова русскими в селе Бобр (на полдороге от Орши к Борисову). Контроль Чичаговым переправы у Борисова означал, что путь на запад для Наполеона был закрыт. Сам Наполеон, видимо, мало надеялся на благоприятный исход, коль скоро приказал сжечь знамена с победными надписями «Аустерлиц», «Ваграм», «Эйлау» и уничтожить документы Главной канцелярии.

Он понял, что ловушка вот-вот захлопнется. Через день-два к Чичагову подошел бы Витгенштейн, с юга – Кутузов с главными силами, и тогда действительно – конец.

После сражения под Красным боеспособными были не более 20 тысяч наполеоновских солдат и офицеров. Среди них особое место занимала гвардия, любимое детище Наполеона. В своих воспоминаниях Денис Давыдов писал: «Я никогда не забуду свободную поступь и грозную осанку сих всеми родами смерти испытанных воинов. Осененные высокими медвежьими шапками, в синих мундирах, белых ремнях, с красными султанами и эполетами, они казались маковым цветом среди снежного поля. Сколько ни покушались мы оторвать хоть одного рядового от этих сомкнутых колонн, они, как гранитные, оставались невредимы, отгоняя нас ружейными выстрелами и издеваясь над нашим вокруг них бесполезным наездничеством. Гвардия с Наполеоном прошла посреди казаков наших, как 100-пушечный корабль между рыбачьими лодками»[112]112
  Давыдов Д.В. Сочинения. T. II. М., 1962. С. 108–109.


[Закрыть].

Солдаты 2-го корпуса Удино и 9-го корпуса Виктора, не участвовавшие в походе на Москву и встретившие отступавших французов при виде Наполеона, шедшего впереди со своей гвардией, кричали «Да здравствует император!».

Но за гвардией тянулась казавшаяся бесконечной вереница: спешившиеся кавалеристы, бросившие свои пушки артиллеристы, больные, гражданские, одетые в лохмотья и тряпье, женские кацавейки и платки и обутые в остатки всевозможных рубищ. Солдат Виктора и Удино больше всего удивляло обилие генералов и полковников, занятых только собой и своим добром. Они шли между нижних чинов, которые их не замечали и которыми они уже не командовали. Солдаты Виктора и Удино не верили своим глазам. Впечатление этого ужасного погрома поколебало их дисциплину.

Следует отметить, что в критической обстановке Наполеон обретал способность действовать быстро и решительно. Он срочно занялся реорганизацией остатков своей армии. Прежде всего, была произведена перекличка. Наполеон распорядился в целях возвращения бросивших оружие солдат в свои подразделения выдавать продовольствие со складов только тем, кто остался в строю. Эта мера приостановила быструю убыль в армейских рядах. Была также проведена реорганизация состава ослабленных армейских частей. Например, корпус Даву был переформирован в три батальона, остатки корпуса Евгения Богарне – в два батальона.

Для уменьшения несоразмерного количества повозок обоза Наполеон предложил сжечь все повозки, сохранение которых не вызывается абсолютной необходимостью, а лошадей передать артиллеристам. Артиллерийским офицерам были даны широкие полномочия забирать всех лошадей по их усмотрению, чтобы не оставлять противнику ни одного орудия, ни одного зарядного ящика. Для восполнения потерь в артиллерии Наполеон приказал Виктору выделить 30 орудий и передать их главной армии. Из найденного в Орше артпарка из 36 орудий было сформировано шесть батарей[113]113
  Харкевич В.И. 1812 год. Березина. Военная типография. СПб., 1893. С. 50–51.


[Закрыть].

Наполеон вынужден был решать двойную задачу – наступательную по отношению к армии Чичагова и оборонительную – относительно войск Витгенштейна и Кутузова.

Наступательная задача была главной и состояла в том, чтобы выбить Чичагова из Борисова, пока к нему не подошло подкрепление. Сделать это своими силами Наполеон был уже не в состоянии – его 20 тысяч боеспособных солдат вряд ли могли овладеть Борисовом с ходу. Оставался последний резерв – 2-й корпус Удино и 9-й корпус Виктора.

Наполеон приказал Виктору ложными действиями демонстрировать прорыв французской армии севернее Борисова, чтобы удержать Витгенштейна от намерения идти на соединение с Чичаговым. Эта демонстрация удалась. Витгенштейн топтался на месте целую неделю, хотя мог обойти французские войска с запада и даже ранее Чичагова или одновременно с ним выйти к Борисову.

Наполеон поручил Удино во что бы то ни стало выбить Чичагова из Борисова, овладеть борисовским мостом через Березину, захватить плацдарм на Правобережье, идти на соединение со Шварценбергом и вернуть французам Минск с его стратегическими запасами.

В случае неудачи операции с захватом французами Борисова Наполеон поручил Удино найти брод для перехода через Березину или навести мосты там, где устье реки сужается, то есть к северу, в направлении ее истоков.

Ночью 9 (21) ноября Удино во главе своего 10-тысячного корпуса скрытно вышел из села Бобр по направлению к Березине.

Среди исследователей истории Отечественной войны 1812 года существует мнение, что причиной неудач русских в этой войне было отсутствие надлежащей разведки противника на всю глубину его оперативных действий[114]114
  Острота проблемы заключалась в том, что, по словам Чичагова, «мы были вынуждены продвигаться на ощупь, т. к. местные жители не хотели давать нам сведения, а точных карт у нас не было. Карты действительно были сняты перед самой войной, но для того, чтобы сделать по ним гравюры, времени не хватило, а Кутузов, располагавший манускриптами карт, несмотря на мои многочисленные просьбы, не согласился ни передать их мне, ни хотя бы направить ко мне одного из работавших с ними (картами) офицеров. Он держал их в своем штабе, находившемся в семи переходах от театра военных действий» (Русский архив, 1870. № 9. С. 56–57).


[Закрыть].

Чичагов понимал важность организации своевременного сбора достоверной разведывательной информации о местонахождении самого Наполеона, его планах, дислокации его войск. Отсутствие сообщений о противнике от разведывательных отрядов, посланных вечером 10 (22) ноября, позволяло действовать согласно общему предписанию о движении навстречу с Витгенштейном и Кутузовым, что и предпринял адмирал.

Чичагов решил осуществить разведывательную операцию силами авангарда под командованием генерал-майора графа П.П. Палена, заступившего вместо Ламберта на должность начальника авангардной службы. Авангард Палена имел своей задачей двигаться по дороге к Бобру, провести разведку, получить достоверную информацию о противнике и времени для парирования его маневров на рубеже реки Березина. Пален должен был стараться установить контакт с корпусом Витгенштейна. Последний ранее известил Чичагова, что его отдельный корпус теснит части Удино и Виктора, отходящие якобы на юг через Лошницы к Нижнему Березину.

Ранним утром 11 (23) ноября Чичагов направил трехтысячный авангард Палена к Лошнице по дороге к Бобру.

Ущемленное самолюбие Ланжерона требовало немедленного реванша у адмирала. Действуя ему наперекор, Ланжерон инициировал генеральский мятеж[115]115
  В числе мятежных генералов Чаплиц называл кроме Ланжерона генералов Воинова, Щербатова и Сабанеева. Причем, по словам Чаплица, последний «как лицо, принадлежащее штабу, заслуживал быть преданным военному суду».


[Закрыть]. В условиях, когда генералы оспаривают решение главнокомандующего и отказываются подчиниться, Чичагов понял невозможность реализации его плана движения армии навстречу Витгенштейну и Кутузову и послал авангарду Палена приказ вернуться в Борисов. Но было уже поздно.

Между Неманицей и Лошницей авангард Палена, двигавшийся без достаточного охранения, неожиданно для себя столкнулся с корпусом маршала Удино и был отброшен к Борисову. Отступая перед лицом намного превосходящих сил противника, авангард Палена потерял до 600 человек убитыми и ранеными. Передовое подразделение французов в составе 500 кавалеристов корпуса Удино ворвалось в город.

Огнем артиллерии адмирал прикрыл отход на правый берег Березины, приказал снять половину деревянного моста, подготовив уничтожение его остальной части, и укрепиться на высотах против города.

Генерал А.Ф. Ланжерон

Отряды кавалерии, занимавшиеся фуражировкой на левом берегу Березины, были отрезаны от Борисова и попали бы в плен, если бы не нашли  брод У Деревни Студенка, чтобы перейти реку и присоединиться к армии.

В самом Борисове в руки неприятеля попали находившиеся в госпиталях русские раненые и больные, оставленные при отступлении. Французы захватили казну, много имущества, среди которого был фургон с провиантом и посудой адмирала.

Несмотря на успех с взятием Борисова, Удино не удалось выполнить поставленную Наполеоном задачу и овладеть переправой через Березину. Русская армия продолжала контролировать правый берег реки и преграждала путь отступления Великой армии на запад. Потерю Борисова можно было бы избежать, если бы не отсутствовала авангардная служба после ранения генерала Ламберта и не было бы откровенного саботажа и неприязни в отношении Чичагова в генеральской среде.

Обе эти причины напрямую связаны с именем Ланжерона. Если бы не вмешательство Ланжерона, события развивались бы по совершенно другому сценарию. Историк А.М. Архипов в своей работе «Ангелы Наполеона, или Кто выпустил Наполеона из России?» пишет об этом: «Авангард графа Палена получил бы подкрепление армией в районе местечка Неманицы, где и остановили бы корпус Удино, насчитывавший вместе с поляками Домбровского до 9 тысяч человек. Армия Чичагова в это время в районе Борисова насчитывала до 20 тысяч человек. Исход сражения был бы вполне очевиден. Далее армия и город могли быть спокойно эвакуированы на правый берег без потерь при вполне реальных и ощутимых потерях корпуса Удино»[116]116
  Архипов А.М. Ангелы Наполеона, или Кто выпустил Наполеона из России? Екатеринбург, 2003.


[Закрыть].

В своем докладе государю о поражении авангарда Палена и отступлении из Борисова Чичагов умолчал о саботаже генералов. Как человек чести и старший по должности, всю ответственность за потерю Борисова адмирал взял на себя.

Это была первая неудача доселе победоносной армии Чичагова, и адмирал глубоко переживал ее.

Вместо того чтобы хотя бы морально поддержать Чичагова в трудную для него минуту, Кутузов сообщил в Петербург, что авангард Палена был-де полностью разгромлен, потерял четыре тысячи убитыми и ранеными и противником якобы были захвачены все экипажи, канцелярия и секретная переписка адмирала. Для чего нужно было посылать подобную дезинформацию, догадаться нетрудно. Общественное мнение в Петербурге настраивалось против адмирала. Таким образом, потеря Борисова вылилась в новую интригу Кутузова, который не упустил удобного случая выставить Чичагова в невыгодном свете.