Текст книги "Чёрный оникс. Детективный роман"

– Этот не уйдёт! – решил для себя командир ополченцев. – По всем статьям получит возмездие за убийство.

Но таджик был моложе и проворнее. Он резво бежал по протоптанной в зарослях бурьяна тропинке.

– Кажется, не догнать, – оценил ситуацию Влад. И вдруг его осенило неожиданным решением. Он на ходу размахнулся и запустил обрезком трубы изо всей силы в ноги беглецу. От точного удара по ногам того словно подрезало, и он со всего маха рухнул на землю. В несколько прыжков Владислав настиг поверженного врага, и в ярости обрушил на него град ударов, в пылу схватки даже не заметив, что тот успел полоснуть его по левому предплечью ножом. Клинок тут же выпал из безвольно ослабевшей руки хулигана. В ход пошли не только кулаки, но и подкованные армейские ботинки. Под мощными сокрушительными ударами Влада недруг мгновенно отключился.

– Это тебе за убитого старика! – зло приговаривал ополченец.

Придя, наконец, в себя, разъярённый мститель прекратил наносить удары затихшему противнику и, оставив недвижимую жертву, отстранился немного в сторону. Таджик лежал, не подавая признаков жизни. Победитель пнул его в бок ногой. Тот податливой массой жутко колыхнулся от толчка и снова замер в неподвижности. Наклонившись к лежащему, Влад за волосы повернул голову павшего лицом вверх. Полуоткрытые стекленеющие глаза, невидяще, отразились вечностью, безвольно разинутый рот зиял безобразным провалом.

– Я кажется убил его! – ничуть не испытывая сожаления, подумал вожак ополченцев. Снова пошевелил жертву. – Так и есть – он мёртв. Что делать?

Осмотрелся. Кругом не было никого. Влад схватил убитого за ноги и оттащил подальше с тропинки вглубь пустыря. Он спрятал тело в зарослях бурьяна и поспешил на помощь к участникам своего отряда. Навстречу ему вывернули из-за забора детского садика Петро и Коляныч. На их разгорячённых лицах заметна была тревога за командира.

– Как у вас дела? – спросил Влад.

– Всё нормально, начальник. Ребята прогнали выродков прочь.

– Где все наши?

– Кинулись преследовать. Да вряд ли кого уже поймают. Те так резво припустили бежать, что и чемпион мира Альберто Хуантарена за ними не угонится. Мы одного из тех пятерых поймали и когда поволокли с собой, в это время наши погнали всю свору, и хулиганы ломанулись бежать как раз в нашу сторону. Их с полсотни было. Пришлось бросить задержанного и самим спасаться бегством. Но мы ему хорошо наподдавали. А как у тебя, Влад? Почему рука в крови? – азартно сверкая глазами, вопрошал Петро.

Потупив виновато взгляд, Влад замялся, не зная, как объяснить товарищам о случившемся:

– Да я… ну не знаю…

– Значит и твой ушёл! – с сожалением констатировал Коляныч. – Ну и брось переживать. Главное, что прогнали их из нашего района.

– Сегодня прогнали, а завтра вернутся ещё в большем количестве, – сокрушённо промолвил Пётр.

– Этот уже не вернётся, – как-то удручённо отозвался Влад.

– Всё-таки ты догнал его! – мстительно сверкнул очами Коляныч. – Хорошо его отделал?

– Там он лежит, мёртвый, – кивнул головой в сторону пустыря Влад. – Что теперь с трупом делать? Его нельзя оставлять здесь. Когда хватятся, пропавшего начнут везде искать.

На какое-то мгновение воцарилось молчание, все трое задумались.

– Командир, надо вернуться сюда как стемнеет и под покровом темноты забрать тело и вывезти за пределы города. Где-нибудь в глухом месте закопаем, – быстрее всех нашёлся Николай.

– Подожди, Коляныч, как же мы вывезем труп, когда на кольцевой дороге вокруг города непрестанно курсируют БТРы. А с наступлением комендантского часа они стреляют без предупреждения, – выказал сомнение Петро. – Только представь, что будет, если нас задержат с трупом! Ведь все менты поголовно таджики. Нас просто прикончат на месте.

– И всё-таки я рискну. От трупа нужно избавиться, а здесь его негде спрятать. Попробую в темноте прорваться из города, – решил окончательно Влад.

– Мы тоже поедем с тобой.

– Не нужно. Поможете вынести тело отсюда и погрузить в багажник моей «девятки». А дальше я один управлюсь. Зачем из-за меня вам подставляться?

– Ну нет, командир, так не пойдёт! – возмутился Коляныч. – Вместе в одном отряде бьёмся, вместе и до конца пойдём.

– Правильно, – поддержал Петро. И добавил: «У меня есть старый брезентовый чехол от мотоцикла. В него завернём труп и вынесем отсюда…»

На том и порешили. Перебинтовали пораненное предплечье Владу, разорвав стерильную упаковку. Зашли во двор по улице Ушакова, где произошло побоище. Там увидели кучку собравшихся жителей, окруживших распластанное на земле тело забитого до смерти мужчины. Над ним, обхватив обеими руками окровавленную голову супруга, рыдала осипшим от горя голосом пожилая женщина с растрепавшимися из-под платка седыми прядями. Она так жалобно причитала, временами переходя на вой, что своей безутешной скорбью до мурашек на теле бередила души собравшихся:

– Прошёл всю войну, родимый. А смерть нашла в мирной жизни. О, господи, за что так караешь жестоко?..

– Пойдёмте отсюда. Не могу глядеть на такое горе, – позвал Петро товарищей. – Мы здесь ничем уже не поможем.

С наступлением сумерек Влад выгнал свою «девятку» из гаража и подал поближе к пустырю. На саму поляну заехать машиной было невозможно – все проходы к ней оставлены слишком узкими. Завёрнутый в брезент труп, никем не замеченные, отнесли к машине и погрузили в багажник. Благо, теперь в городе электричество экономили и на улицах кругом царила кромешная темнота. Прихватили с собой пару лопат.

Город затих, погружённый во тьме. Затаились дневные звуки. Лишь временами глухо издалека доносился урчащий рокот мощных моторов патрульных бронетранспортёров. Крупные яркие звёзды, как пришлёпнутые на чёрном бархате ночного полога неба, нескромно красовались показушной своей позолотой. Месяц хитро щурился, заговорщически наблюдая сверху за действиями трёх мужчин возле легкового автомобиля. Азиатская ночь навалилась насыщенным мраком, укрывая собой тайн земных сомнительную сокровенность.

Ехали осторожно с потушенными фарами, подсвечивая дорогу лишь тусклым светом подфарников. Выбирали улочки позахолустней. Вообще, в городе было попроще проехать незамеченным: улицы патрулировали милицейские автомобили, проносившиеся с зажжёнными вовсю фарами и включенными проблесковыми маячками. Так что их было издали видать и всегда можно было заблаговременно куда-нибудь свернуть и, заглушив мотор, переждать, когда патруль проскочит мимо. Поэтому до кольцевой дороги добрались без каких-либо усилий. Правда, несколько раз пришлось ждать пока скроется патруль. В одном месте хозяин дома высунулся в окно посмотреть, что за автомобиль пристроился за густым кустом сирени, посаженным возле его двора.

– Эй, кто такие? – грозно выкрикнул он, выставляя наружу из окна ствол охотничьего ружья. – Что надо здесь в комендантский час? Убирайтесь прочь!

«Не хватало ещё, чтоб этот тип поднял шум и сюда нагрянул патруль», – про себя подумал Влад и постарался успокоить домовладельца:

– Успокойся, мужик. Мы не хулиганы. Сейчас проедет патруль, и мы отправимся по своим делам.

– Порядочные люди в такую позднюю пору по домам сидят, – не унимался скандалист. – А ну убирайтесь! Сейчас выстрелю…

– Не истери, придурок, – не выдержал Петро. – Не признал что ли с пьяни своих русаков? Ополченцы мы из Заводского района. По общественным делам едем. Поручение наших граждан выполняем. Понимаешь?

– Всё равно вы подозрительные. Может врёте мне тут.

– Да не ори ты так громко. Пусть проедут менты и мы тихо уберёмся.

Пока так препирались, патрульный УАЗик проехал, и «девятка» снова вынырнула из проулка и двинулась дальше. Впереди показалась отсвечивающая в лунном свете блеском антрацитовой породы чёрная гладь асфальтированного шоссе. По нему неторопливо ползло колёсное бронированное чудище, ощетинившись хищным клювом пулемёта, торчащего из выступающей над крышей башни. Из люка высунулась голова наблюдателя. Мощный прожекторный луч шарил кругом, высвечивая подозрительные места. В отдалении за этим бронетранспортёром шёл другой, а за тем ещё. В областной центр Курган-Тюбе, где размещалось одно из воинских подразделений 201-й мотострелковой дивизии, несколько раз пытались прорваться банды бесчинствующих экстремистов, поэтому военные охраняли население от проникновения в город бандитов. Всё равно те придумали способ наводить беспорядки на улицах. Под видом возвращающихся домой из Душанбе студентов, которых по предъявлении удостоверяющего документа с пропиской вынуждены были пропускать на постах, радикальные исламисты проникали в город и чинили там погромы. Вот по этой причине и осуществлялось патрулирование города военными. В оперативный план обороны города был включён и отряд самообороны Заводского района, которым командовал Влад. Но все знали, что в случае осложнения обстановки военные не войдут в город и не помогут русскоязычным гражданам. А силы поддержания внутреннего правопорядка ни за что не пойдут против своих таджиков. Оставалось только спонтанно организованными отрядами самообороны подвергшемуся насилию населению защищать себя самим. Такова была существующая действительность.

Влад лихорадочно соображал, как прорваться сквозь кольцо патрулей, высматривая обстановку с удачно выбранной позиции. Он съехал с проезжей части вплотную к крайнему домику и с дороги за кустами совсем не видно было его машины. В этом месте располагался крайний городской перекрёсток, где асфальтированное шоссе пересекала грунтовая дорога, по которой приехали ополченцы. Впереди, по другую сторону шоссе, ухабистая грунтовка, извиваясь и петляя между холмов, вела в кишлак.

– Надо дождаться момента, когда БТР только проедет наш перекрёсток, а второй, когда будет ещё на достаточном расстоянии и луч своего прожектора направит в сторону от дороги, – вот тогда и попробовать, не включая свет, проскочить на другую сторону и проехать в направлении кишлака, – предложил Коляныч.

– Да, только это и остаётся, – согласился Владислав.

Стали ждать подходящего момента. Проехал один БТР, «девятка» скользнула из тени укрытия, вплотную приблизившись к перекрёстку. Но следующий броневик продолжал освещать лучом прожектора дорогу впереди себя. Проскочить не представлялось возможным. Вот уже он совсем близко.

– Влад, сдай скорее назад, в укрытие! – скомандовал Пётр. – Подождём другого момента.

Спрятались. Многотонная громадина прокатила мимо. Так продолжалось несколько раз. Удача всё никак не выпадала. Снова после проезда очередного стража вырулили из убежища. И когда только «девятка» обозначилась на проезжей части у края перекрёстка, как вдруг с другого конца в улочку ворвался милицейский патруль на «Москвиче» с включённой мигалкой. Ситуация достигла критического предела: комендантский час, сзади настигают менты, сбоку подбирается БТР, в багажнике труп!

– Что делать? – взвыл от отчаяния Коляныч.

Но Влад уже жал вовсю на педаль акселератора! Машина, пробуксовав на месте, с рёвом рванула через дорогу. Прожекторный луч лихорадочно заметался, временами выхватывая напряжённые лица ополченцев внутри салона «девятки». Легковушка, опасно виляя на крутых виражах и подпрыгивая на колдобинах, бешено неслась между холмов. «Москвич», мигая маячком, бросился вслед за беглецами. Немного погодя, за ними свернул и БТР.

– Ну, удача, не подведи! – взмолился Петро.

– Хорошо, что между БТРом и нами милицейский «Москвич». Вояки не станут стрелять, чтоб своих не задеть, – обнадёжил Николай.

– Но надо ещё оторваться от погони. Жаль на «девятке» по полю не проедешь, – сквозь стиснутые зубы процедил Влад, не отрывая напряжённого взгляда от дороги, и цепко впившись руками в баранку, аж кровь выступила сквозь бинты повязки.

Машина неслась во всю мочь. Преследователи не отставали. Когда менты подбирались особенно близко к беглецам, выскочив из-за очередного холма, раздавались сухие щелчки пистолетных выстрелов. Благо, что на ухабистой дороге невозможно было точно прицелиться. И всё-таки одна пуля угодила в единственное боковое зеркало заднего вида, и Влад теперь следил за обстановкой сзади только через зеркало, которое находилось внутри салона.

– Влад, вон впереди кишлак уже показался.

– Сам вижу.

– Давай скорее туда. Может среди улочек затеряемся.

Непосредственно перед населённым пунктом дорога оказалась получше, видно жители здесь за ней ухаживали и засыпали ямки. Влад надбавил газу и сильней оторвался от преследователей. Едва не опрокинувшись, ВАЗ-2109 свернул в какую-то улочку, потом ещё в одну и ещё… и тут беглецы заметили достаточно широкий открытый проход в частный двор, не загороженный воротами. «Девятка» скользнула туда. Потушили свет, заглушили мотор и прислушались. Где-то на соседней улице мигал синим светом маячок патрульного «Москвича». Донёсся приближающийся гул БТРа. Ополченцы напряжённо замерли в ожидании развязки, выскочив из машины и прижавшись к стене дома. Они, осторожно выглядывая из-за угла, следили за обстановкой.

Броневик пронёсся мимо.

На душе отлегло, хотя сердца у всех продолжали бешено колотиться.

– Падлы, прочёсывают методично улицы. Что будем дальше делать? – подал голос Коляныч.

– Что делать, что делать… – передразнил его Пётр. – Живьём не сдадимся, вот что будем делать!

Влад урезонил приятелей:

– Кроме шуток, надо скорее что-то придумать.

В этот момент вдруг со скрипом отворилась входная дверь глинобитного домика и оттуда в трусах и майке вышел сонный сорокалетний бородатый мужчина. Увидев в своём дворе незнакомцев, он разом пришёл в себя и испуганно забормотал:

– Что вам здесь надо? Уходите, иначе подниму весь кишлак.

– Сейчас мы уедем, – как можно миролюбивей ответил Влад.

Разглядев, что перед ним русские, таджик угрожающе прошипел:

– А ну убирайтесь быстро отсюда, проклятые кафиры.

– Ах ты бютетейка неумытая, мы к тебе со всей душой, а ты как встречаешь гостей! – возмутился Петруха и изо всей силы как саданёт под дых невежливому хозяину, что тот, задохнувшись, согнулся в поясе, сложившись словно складной ножичек пополам. «Гость» ухватил за глотку дехканина и веско добавил:

– Молись, сука, своему аллаху, чтоб я тебя не придушил!

Тот разом сник, содрогаясь с перепуга мелкой дрожью.

Пока один из друзей разбирался с таджиком, двое других быстро соображали, что предпринять дальше.

– Влад, пока патрульные машины прочёсывают другие улицы кишлака в поисках нас, надо вырваться отсюда, – подал разумную мысль Коляныч.

– Ты прав, дружище! – согласился командир. – Слышишь, уже далеко от нас гудит броневик. Сейчас самый подходящий момент для того, чтоб ускользнуть.

– Давай бросай терзать свою жертву, кончай перевоспитывать. Поехали! – бросил Николай Петру.

Тот напоследок ещё поддал хозяину дома, таджик, охая, уползал внутрь своего жилища. Прыгнули в машину и, не включая свет, осторожно поехали обратно. Сзади никто пока не преследовал. Поехали снова среди холмов. В одном месте заметили подходящий съезд. Свернули с грунтовки на него. Это оказалась тропа, по которой гоняли на пастбище скот. Осторожно поехали по тропе, огибая холм. Теперь их под прикрытием горы невозможно было заметить с дороги. Успокоились.

– Здесь закопаем тело, – наконец произнёс Влад.

– Место подходящее, глухое. Никто не найдёт, – одобрил Коляныч. – Сверху могилки накидаем камней – будет неотличимо от окружающего ландшафта.

Принялись торопливо копать. Когда яма достигла глубины примерно по грудь, Влад сказал:

– Хватит. Несите сюда жмурика.

Только сбросили завёрнутый в брезент труп в яму, как за холмом на дороге послышался нарастающий гул БТРа.

– Тихо! – прошептал Владислав.

Стали с тревогой прислушиваться: вдруг заметят съезд и кому-то вздумается свернуть туда. Тогда беглецы пропали! От бронемашины далеко не сбежишь. С замиранием сердца улавливали доносящиеся звуки.

– Пронесло! – выдохнул облегчённо Николай, когда удаляющийся рокот боевой машины окончательно затерялся в ночи, поглощаемый дружным стрекотом полевых кузнечиков.

Когда закончили с трупом, сели решать о дальнейших действиях.

– Будем опять прорываться? – спросил Коляныч.

– Один раз повезло. Больше не стоит испытывать судьбу. Подождём утра, в шесть часов заканчивается комендантский час и с дорог убирают патруль. БТРы дежурят днём только на стационарных постах у оживлённых перекрёстков, где устроены пункты проверки документов. С началом движения транспорта по дорогам мы незамеченными спокойно проскочим в город, – резонно рассудил Влад.

– Что ж, так и поступим, – согласился Петро, сам вытащил из кармана студенческий билет. Раскрыв документ, прочитал вслух:

– Наби Ташпулатович Муминов, девятнадцать лет, учащийся Курган-Тюбинского энергетического техникума.

– Зачем ты вытащил у убитого документ? – осуждающе вымолвил Коляныч.

– Он правильно сделал, – спохватившись, защитил Влад «мародёра». – Это я упустил из вида важное обстоятельство и за халатность мог бы поплатиться.

– Какая тут халатность? Ты о чём, командир?

– Вдруг труп когда-нибудь обнаружат и тогда по удостоверению быстро установят личность. Надо обязательно студенческий билет сжечь.

– Ну да, ты прав, – согласился Николай. – Теперь пусть аллах своего опознаёт.

На том приключение закончилось. Домой вернулись благополучно. Уже на месте Влад вытащил из кармана шоколадку и, успокаивая нервы, принялся поглощать сладость.

– Эх, после такого дела не грех и напиться! – мечтательно произнёс Петро.

– Каждому – своё! – философски рассудил Коляныч.

*

Шли дни. Обстановка в городе Курган-Тюбе всё более накалялась, погромы следовали за погромами. Всё более активней вооружённые группировки исламистских радикалов пытались ворваться в город. На подступах завязывались бои. С трудом все попытки были отражены. Но с каждым разом бандиты становились наглее. Им не терпелось учинить резню русскоязычного населения. Антагонизм к русским со стороны коренных представителей усиливался. Даже те взрослые таджики старшего возраста, которые всю жизнь проработали бок о бок с русскими, теперь проявляли неприязнь к бывшим своим коллегам. На общем фоне тяжёлого обострения межэтнических отношений обстановка в Заводском районе выглядела получше, чем в других местах. Это было связано с тем, что раньше на расположенном здесь трансформаторном заводе союзного значения много трудилось русскоязычных специалистов и, выйдя на пенсию, эти люди оставались жить здесь же, в полученных от производства квартирах. Так в районе оказалось больше всего проживающим – русскоязычного населения. Поэтому и отряд самообороны здесь был самым большим в городе и насчитывал более сотни человек. Но в последнее время и тут участились случаи столкновений ополченцев с бандитскими группировками жаждущей крови таджикской молодёжи. Всё больше ребят из ополчения с семьями уезжали из Таджикской республики. Отряд самообороны редел с каждым днём. Владислав тоже готовился к отъезду.

…В субботу похоронили Петра, то есть то, что от него осталось. И то, что осталось от его жены и двух детишек. В квартиру к ополченцу вечером, когда вся семья собралась в столовой за ужином, в окно забросили гранату. Так была начата охота за участниками отряда самообороны. По ночам стало доходить до стрельбы. Дежурили народные заступники теперь, открыто вооружившись ружьями. На звуки стрельбы уже не всегда приезжали блюстители правопорядка. А если и приезжали, то не скрывали своей неприязни к иноверцам.

Так в одну из ночей после перестрелки к месту, где располагался пикет ополченцев, подъехал милицейский «Москвич» с включённой мигалкой и остановился поблизости. Влад вышел из укрытия.

В кабине «Москвича» сидели двое офицеров – капитан и старлей. При обоих находилось табельное оружие. Командир ополченцев тоже стоял с ружьём.

– Что тут у вас происходит? – начальственным тоном подал голос из машины капитан.

– Да вот, опять в нас стреляли.

– Кто стрелял?

– В темноте разве разберёшь, – недоумённо объяснял Влад. Он показал в направлении проулка слева: «Оттуда прозвучали выстрелы».

– Ты что тут сочиняешь? – раздражённо повысил голос милицейский начальник. – Мы здесь рядом всё время находились и никакой стрельбы не слышали. Кто ты такой и что за люди собрались тут?

– Это отряд самообороны, включённый в оперативный план защиты города.

– Ну-ка немедленно расходитесь по домам! – почти заорал мент.

Влад мгновенно вскипел. Находясь долгое время на пределе психических возможностей, нервы уже не выдерживали и достаточно было, как говорится, спички, чтоб воспламенился костёр. Он мгновенно сдёрнул с плеча ружьё и, перехватив его наперевес, двинулся решительно к автомобилю:

– А семьи наши кто будет защищать? Ты что ли? А ну пошёл вон отсюда, мент поганый!

В кабине патрульной машины обозначилось беспокойство. Оттуда прозвучал снова голос, но уже значительно сдержанней:

– Вы сеете панику. В городе ситуация под контролем. Советую разойтись. Иначе сейчас приедем с подмогой и вас арестуем. Лучше сдайте мне по-хорошему оружие.

Не помня себя от ярости, Влад подскочил к машине и, схватившись за дверную ручку, дёрнул на себя. Но изнутри успели поднять стёкла и блокировать двери. Командир ополченцев заорал:

– Ребята, сюда! Помогите перевернуть машину…

«Москвич» с пробуксовкой рванул на всех парах с места. Под дружный свист ополченцев менты позорно бежали. После этого защитники района до окончания ночного дежурства с напряжением всё ожидали возвращения ночных визитёров с подмогой. Но странным образом никто так и не появился.

– Видимо им объяснило начальство, чтобы больше сюда не совались, – решили успокоившиеся ополченцы.

В один из дней Владу доложили, что в его отсутствие к пикету ополченцев наведался пожилой таджик. Коляныч даже помнил его – тот до наступления пенсионного возраста трудился в гальваническом цехе трансформаторного завода. Мужчина по старой памяти вспоминал былое благодатное время. По-доброму так себя вёл, будто вовсе и нет противостояния в разобщённом раздорами обществе. Только чувствовалось в этом посетителе какое-то внутреннее напряжение.

– Высматривал он здесь всё, – заключил ополченец уверенно.

– Я заметил, как таджик, уходя, бросил хищный взгляд на твои, Влад, окна, – добавил встревоженно Николай. – Хорошо, что ты живёшь на втором этаже.

– Да, с Петром им разделаться было проще, – вздохнул первый ополченец. – Он жил на первом этаже.

– Они могут и из-за угла подкараулить. Сколько раз уже в тебя стреляли, командир? – хмуро напомнил ополченец с перевязанной рукой.

– Так когда уезжаешь, Влад? – спросил Коляныч. – Лучше поторопись. На тебя уже объявлена охота!

– Тёща звонила из Душанбе. Со дня на день, благодаря старым связям, ей обещают на всю нашу семью достать авиабилеты, – мрачно ответил Владислав…

*

Для жительства в России семья избрала Краснодарский край. Обосновались в небольшом курортном городишке с тёплым названием Горячий Ключ, уютно расположившемся в кавказских предгорьях. А что, место вполне живописное, в сорока километрах от побережья Чёрного моря. Краевой центр Краснодар находится в пятидесяти километрах. Так что, жить можно – место стратегически важное! Только вот финансовых запасов едва хватило, чтоб приобрести скромный собственный домик. Но, главное, здесь не стреляют! После напряжённых грозных таджикских будней наконец-то можно расслабиться и привести в порядок расшатанные нервишки.

Маруся устроилась в школу учителем младших классов. Вероника в той же школе пошла в третий класс. Владислав нашёл себе место заместителя директора по снабжению в автотранспортном предприятии. Тёща сняла для себя квартиру и работала главным бухгалтером в горбольнице. Так и обустроились на новом месте.

Всё лето ездили по выходным дням на побережье, наслаждались купанием в море, созерцали живописные окрестности. Не жизнь, а сплошная лафа! Здесь не стреляют, не надо ждать внезапного нападения, улетучилась постоянно присутствующая тревога за семью. Только не забудем, что всё это происходило в те самые девяностые годы, которые позже назовут неистовыми. А семья Владислава поселилась в кубанском регионе, где преобладает казачье население. Так уж сложилось в веках, что казаки – народ неспокойный, воинственный. Ну и сталкиваются здесь чужаки-беженцы с грубостью, непониманием, неприязнью. На работе окружение плетёт интриги вокруг приезжих, дома неласковые соседи норовят спровоцировать на скандал.

– Обрадовались! – сокрушался Влад. – Вернулись на свою историческую родину. Гостеприимно встретила мать-родная земля, нечего сказать…

Главное дело, больше всего раздражали всякие мелкие пакости со стороны коренных обитателей. Вроде таких, какие творила престарелая соседка по домовладению, повадившись свой мусор выбрасывать через забор в конец двора Владислава. Сюда ведь ближе, чем нести на общественную помойку. Маруся её попыталась было призвать к совести, но нарвалась на откровенное хамство. С этого и пошло противостояние. Вредная старушенция орала из-за забора:

– Я вам не дам здесь жить. Понаехали к нам всякие разные. А я местная и всех подниму против вас…

Скандалистка стала распространять всякие сплетни про новых своих соседей. Ну и ополчились на них окружающие. Привезли как-то заказанные на зиму дрова Аксаровым, и выгрузили у забора перед домом – как и у других соседей. Всю зиму у многих древесные груды так и лежали, пока не истопят их хозяева. Влад на работе в это время был, а когда вечером вернулся домой, штраф уже ждал «за устроенный беспорядок за территорией своего домовладения». Так написал в протоколе участковый. И никакие доводы о том, что в тот же вечер, вернувшись с работы, Владислав убрал все дрова в сарай – не возымели успеха.

Или вот ещё более дикий случай. Владислав третий день находился «на бюллетене». Спину сорвал на работе, подняв какую-то тяжесть. Плашмя лежал, страдая от радикулита, с трудом передвигался до туалета, опираясь на костыль. Вдруг появляется патрульный автомобиль и два милиционера без объявления причин требуют Влада проехать с ними в опорный пункт. Ничего не понимая, больной с трудом садится в машину. Маруся в слезах отправляется следом в пункт правопорядка.

На месте дежурный капитан объявил:

– Гражданин Аксаров, только что на вас поступило заявление от вашей пожилой соседки. Зачем вы набросились на старушку и угрожали ей физической расправой? Бедняга едва спаслась от вас бегством!

– Что за чушь! – недоумевал Влад. – Я три дня не встаю с постели.

Капитан лишь ухмыльнулся:

– Вы умело передо мной ломаете комедию, изображая больного. Но здесь не театр!

– Вы знаете, можете обратиться к лечащему врачу, и он подтвердит диагноз. Компетентно разъяснит о моём нынешнем физическом состоянии.

– При чём тут врач, когда, вот, пожалуйста, подписи двух свидетелей под заявлением.

– И что теперь делать мне? – возмутился Влад. – Из-за прихоти выжившей из ума взбалмошной старухи сушить сухари и готовиться к отправке на «зону»?

В это время появляется Маша. Вся в слезах врывается решительно в кабинет:

– Что случилось? За что вы забрали моего мужа? Он что натворил?

Капитан стал объяснять суть дела. Вникнув в обстоятельства, женщина возмутилась:

– Всё понятно! Весь вечер эта противная старуха пьянствовала с приехавшими в гости из станицы – своей сестрой с мужем. Они там горланили на всю округу похабные песни, не считаясь с тем, что у нас малолетняя дочь. И, по обыкновению, поливали нас грязью. А потом она отправилась провожать своих родственников до автобусной остановки. Остановка, сами знаете, рядом с вашим отделением милиции. Видимо, вывеска милиции и вдохновила их на гадкую мысль. Но неужели вы, принимая заявление, не видели в каком они находятся состоянии?

– Я здесь ни причём, – попытался увернуться милицейский начальник. – Я только что заступил на дежурство! Принимал заявление другой офицер.

– Ну так пойдите и разберитесь на месте, – решительно наседала Маруся. – Старуха как раз сейчас навеселе и продолжает горланить песни. Её пьяный голос разносится далеко…

Дело кончилось тем, что капитан вошёл в положение приезжей семьи и отпустил Владислава. Но на прощанье, по доброте душевной, разоткровенничался:

– На ваше счастье сегодня моё дежурство, и я не даю ход делу. А завтра неизвестно что ещё выкинет ваша соседка. И тогда другой на моём месте примет иные меры. Заявление пострадавшей есть, подписи свидетелей – тоже. Печально для вас может всё обернуться, имейте ввиду…

Да, дела поворачивались нелицеприятной изнанкой! Шёл 1995 год. И в России вовсю разворачивалась эпоха преступной приватизации. Началось тотальное разграбление великой страны. Стали рушиться вековые устои. Закрывались заводы, растаскивались предприятия, разорялись банки. Тут-то и закончилась вся эйфория в семье Аксаровых от того, что вернулись на историческую родину. На улицах творилось такое! Картины гангстерских фильмов пятидесятых годов о диком Западе россияне теперь у себя наблюдали воочию. Отправился Влад по поручению шефа новый сейф для бухгалтерии приобрести. В самом центре краевой столицы по улице Красной располагалась сеть магазинов и среди них строительный, где продавали сейфы.

Идут, значит, Влад, водитель и женщина-бухгалтер по улице Красной, и вдруг рядом из ювелирного магазина раздались приглушённые выстрелы. Через несколько мгновений распахнулась дверь магазина и оттуда выскочили двое в масках и с пистолетами в руках. Грабители тащили с собой набитый чем-то тяжёлым рюкзак. Напротив магазина их дожидался в заведённой машине третий сообщник. Двое запрыгнули в «Мерседес», и легковушка рванула с места. Только её и видели. И всё свершилось средь бела дня, кругом полно народа. Из магазина выбежала продавщица с окровавленным лицом и на всю улицу заголосила:

– Убили!.. мужа убили… держите бандитов…

Куда там. Кто их удержит? Ищи теперь ветра в поле. Милиция не справляется с разгулом преступности…

А вот и другой случай. Рано утром выехал Влад с водителем на служебной «Газели» по производственным делам. Надо было пораньше успеть на базу, где распределяют запчасти для автотранспортных предприятий. Добрались, едва рассвело, до посёлка Яблоновка в пригороде Краснодара, и только свернули с шоссе на второстепенную дорогу, ведущую в район, где расположены товарные базы, склады, грузовые площадки, как увидели в кювете на обочине изрешеченную автоматными очередями «БМВ» с тремя окровавленными трупами внутри. С перепугу водитель поддал посильнее газу и побыстрее рванул подальше от опасного места. Владислав обратил вниманье:

– Стреляет братва друг друга. И милиции ещё нет на месте. Видно недавно случилось.

Водитель только махнул на это рукой:

– Милиция уже везде не успевает, столько кругом творится…