Текст книги "Код вечного бытия"

И тогда Джим, как и все остальные, полностью соглашался с итогом дискуссии: с мотивациями шахидов и контр-действиями остальных людей «не шахидов» все понятно и – полностью взаимо достижимо! Было бы желание «спасти и спастись»…

Здесь же – в «другой комнате», но теперь уже после осознания, раскодированных Знаков Свыше, четко связывающих абсолютно те же факторы: «шахиды», война на истребление, Третья Мировая Война в абсолютно тот же финал-Апокалипсис, но уже с календарным указанием: через считанные месяцы, становится явно не по себе. Как говорят на родине Кодова: «Что делать, ума не приложу!»

Хотя кроме ума – разновеса, есть ещё и комплекс личностного Сознания человека. А если этот человек ещё и Личность с Волей Героя-Пассионария, гуманистически ориентированного, то для него данные Сигналы – просто допинг для осмысленной, и освящённой Свыше, борьбы за Жизнь на Земле. Из-за волнительного стука крови в висках Джим не сразу понял что за неясный шум возник в келье. Это оказалась смесь аплодисментов и гомона речёвок большинства собравшихся, сходных с только что, произнесенными вслух Джимом словами-мыслями…

Осталось только донести (не исказив смысла) эти речёвки до Власть предержащих… И здесь память Джима очень услужливо, но сверх некстати напомнила аналогичный фрагмент из истории США. Много десятилетий назад в 1865 году кандидат в Президенты США Грант выступил с блестящей программной речью перед гражданами небольшого городка на Севере. Экзальтированный молодой человек, аплодируя, вскочил на стол и прокричал вслед уходящему Гранту: «Браво! Вся думающая Америка будет голосовать за Вас!» На что Грант обернулся и грустно ответил: «К великому сожалению этих голосов будет явно недостаточно для Победы» Так и случилось…

Как бы прочитав именно эти мысли Джима, возникший вдруг рядом Джокер произнес: «Не надо о грустном, Джим! Все будет хорошо! Вот увидишь… Тем более генерал Грант победил-таки в двух следующих выборных кампаниях и стал 18-м Президентом США».

Джим и Джокер уходили из «другой комнаты» последними, но в темном углу коридора «вошкались» и сопели какие-то неясные фигуры. Вблизи оказалось: Кодов и тот самый русский зажали в угол того самого в кипе и еще двоих, неоднократно выкрикивавших: «Коду Библии – 3000 лет!» Северяне жестко допрашивали библеистов. почему они так завышают сроки.

– Ты – пойми, втолковывал Кодов кипоносцу, – возможны три срока, по нарастающей вероятности. Ваши 3000, если Код вносили сразу, в ходе составления Библии. На пять веков меньше, когда раввины вымарывали текст про Еноха и сожительство елохимов с земными женщинами. И наконец – во времена «Проекта Спаситель», когда окончательно установился канон снятия копий с Торы и её оберега от евреев-ранних христиан и т. п. гоев.

Только в Иудее существовали потомственные считчики Торы, которые проверяли каждый экземпляр, сличали частоту и повторяемость отдельных букв. Так повелось именно от времен Иисуса.

Отойдя от жестко «тусующихся» хроникеров, Джим напомнил Джокеру наиболее тонкое место в феномене Пророчеств, загодя зашифрованных в «Коде Библии»:

– Но ведь кроме атаки самолетов на Башни, там была запись и о гибели шатла "Колумбия". И только после случившейся 01.02.03 г. трагедии в космосе, книгой заинтересовались в Вашингтоне. Как сообщала европейская печать, в конце февраля 2003 года Майкл Дроснин был приглашен на секретное заседание руководителей высших аналитических и разведподразделений Пентагона, на котором он представил полученную в ходе расшифровки Библии информацию. Так, согласно Рипсу, критическим с точки зрения степени террористической угрозы станет 2006 год, когда на Ближнем Востоке произойдет кризис с использованием ядерного оружия. При этом в качестве главных целей фигурируют Иерусалим и Тель-Авив, а также Нью-Йорк. "Угроза будет происходить от людей из окружения Осамы бен Ладена или его самого, если он сумеет уцелеть до этого времени", – сообщил в Пентагоне Майкл Дроснин.

Но я думаю, – развил свою мысль Джим, – что главным для генералов и НАСА было понять: какую все-таки причину гибели «Колумбии» закладывали 2000 лет назад в «Код Библии». Ведь то что я указал в своей статье об этом событии как молния – «розовый шнур», снятая на видео-камеру любителем в Калифорнии, вполне могло оказаться и – рукотворным объектом… Созданным тем же Пентагоном, в рамках плазменного оружия («Харп» – HAARP) основного звена Национальной противоракетной обороны США. Первые полномасштабные испытания HAARP были назначены на конец января. Примерно в то же время была запущена и «Колумбия» с некоей секретной миссией. Наблюдать же из космоса было необходимо, потому что плазменные образования невидимы простым глазом, а отследить радарами полную картину плазменной решетки можно только из космоса. Все данные, которые фиксировались СМИ при катастрофе «Колумбии», говорят и о такой возможности гибели челнока, в т. ч. траектория посадки соответствовала траектории возможного ракетного нападения и плоскости создания необходимой плазменной решетки.

Здесь Джим, воодушевленный таинственным молчанием Джокера, перешёл к главному вопросу:

– Но, если кодировщики текста Библии знали даже о таких деталях из будущего, как трагический итог испытания секретного оружия Пентагоном, то что известно Там – Наверху об итогах нашего семинара? Как поется в популярной песне на родине Кодова: «Не ждёт ли нас, нечаянно, беда?»

Джим узнал фольклор родины Кодова от него самого, в ходе ночных взаиморас-спросов, Но откуда взял Джокер свой ответ, той же масти, Джим так и не понял:

– Знал бы прикуп, жил бы в Сочи! Надо работать Джим и «тебе – откроют!» Подождем завершения семинара и – многое поймем…

Ждать перерыва в работе семинара, в тот самый момент, когда говорились последние слова Джокера, оставалось всего несколько десятков минут. Но Джим понял это намного позже. Пока же они разошлись в разные стороны: Джим пошел искать супер-эксперта Чайку, Джокер – отвернулся к стене и поднес запястье правой руки к уху…

Гораздо позже Джим из расспросов Джокера, Кодова и других восстановил картину произошедшего. Джокер вначале собрал на «Тайную вечерю» свой «Пул Джокера», а затем – на ночь глядя, зазвонил в гонг «на занятия!».

Поскольку все уже привыкли к заполночному отходу ко сну, а – главное к непредсказуемым «шуткам» с регламентом семинара, то собрались быстро и с хорошим настроением. Джокер уже ждал всех на сцене, рядом с ним стоял экзотического вида мужчина.

Джокер заговорил очень официально, но как-то – обволакивающе, слушать его хотелось до бесконечности, не задумываясь о смысле слов. Возможно это было какое-то новое средство воздействия на психику больших групп людей в залах. Смысл же слов был – сногсшибательным:

– «Пул Джокера», только что проанализировал ситуацию и принял решение:

«Поскольку доклады всех групп, обсуждавших разные Проблемы, имеют одинаковые резюме: фиксацию следов-штрихов Манипулирования Историей Человечества со стороны Высших Сил, имеет смысл сделать перерыв в работе Семинара!»

В тишине зала прозвучал лишь робкий, тихий вопрос Че-2:

– А Кодов – согласен?

Ответ самого Кодова прозвучал откуда-то сверху, издалека:

– Да, коллеги… Я был – там. Надо прерваться, чтобы идти вперед…

Затем Джокер, не давая опомниться участникам семинара, предоставил слово мужчине-соседу по сцене. Тот витиевато, совсем как Старик Хоттабыч, поприветствовал, собравшийся в Стране Шамбалы «Высокий съезд Светлых Умов, горящих Сердец, чистейших Совестей, и т. д., и т. п.!»… Затем гость сказал, что у него есть хорошая новость для многих в этом зале, и передал какой-то старинный (по виду) свиток Ведущему семинара Марку Поппу. Марк принял документ, учтиво поклонился. Затем неожиданно гаркнул чисто Кодовское приглашение: «Прошу всех к столу! Поторопитесь: горячее – стынет, горячительное – выдыхается!»

Что было потом опрошенные вспоминали с трудом, и все рассказывали разное..

Общей была лишь одна деталь из «Совета в Филях» компании Джокера. Все утверждали, что когда перерыв-размежевание в работе семинара был согласован, и встал вопрос: «Куда девать участников-балласт и неперековавшихся скептиков?» Джокер не смог сразу «решить» эту проблему. Сидевший молча в углу Кодов, долго слушал переговоры Джокера с кем-то из Заказчиков. Затем он крякнул, вспомнил «чью-то мать» и сказал: «Щас позвоню другану, все разрулим!» И действительно, после его недолгого разговора «по фене» с кем-то, Кодов заявил: «Заметано! Пацаны согласились подержать этих козлов у себя и – показать им нирвану, где раки зимуют».

Послесловие. Возвращение в Работу (по команде Z)

Салон «Боинга» был полупуст, моё место вновь (как и при прилете в Катманду) оказалось у окошка над правым крылом самолета. Утреннюю полудрему в ожидании взлета прервал сосед слева резко плюхнувшийся в свое кресло. Но вместо стандартно умиротворяющего «Сорри!» я услышал неожиданную фразу, растворившую всякое желание спать:

– Привет, Джим! Я поменял рейс, чтобы вместе с тобой проверить Судьбу. Подозреваю, что твои недавние сомнения размажут по этому стеклу предстоящие события!

Холодок по спине сменил теплоту мягкого кресла. Повернув голову, я в полутьме салона увидел серьезное лицо Джокера. Он жестко продолжил:

– Да, парень, честность, свобода в искренности автора это – хорошо! Это – по совести и это – возвышает! Но есть и «Высший Суд»! И на нём выбирать не приходится, там все по другим, в т. ч. Гражданственным меркам! Держи письмо и решай когда наступит момент, чтобы ставить подпись.

Он сунул мне знакомый конверт. Странные ощущения вновь охватили меня. До мельчайших подробностей вспомнился предыдущий разговор с ним перед отъездом в аэропорт. Тогда я, взвинченный нехваткой времени на осмысление всего произошедшего на семинаре договорился с Юрием Чайкой встретиться и услышать его экспертные замечания по наброскам моего «сериала статей» в газету.

Однако войдя в комнату Чайки я увидел в центре стола записку «Джим, тебя ждет гораздо более серьезная экспертиза в «другой комнате»! До встречи…».

– О-поньки! – мелькнуло в голове – куда уж серьезнее! Наша газета – не «бульварный листок», печатающий около научную дребедень без цитат и ссылок. Нам без академической аргументации выдавать на полосу научные сенсации не пристало! А Чайка – один из немногих в академической среде, открыто обсуждающий ЭТО…

Бегом направляюсь в «другую комнату». Там – пусто, пахнет чем-то странным. В центре стола стоит включенный ноутбук с огромным экраном. В центре экрана – моя фамилия, как автора репортажа о только что закончившемся семинаре. Присаживаюсь к столу, тянусь к клавиатуре и… Я в студенчестве пробовал обучиться модному блиц чтению «по диагонали», но – не пошло, мешала дотошная привычка поглубже осмыслить интересные или сложные места и чтение затягивалось. Но голова от дополнительных потуг «бежать впереди паровоза» – болела. Здесь, странное дело, навыки блиц чтения вспомнились сами собой, текст на мониторе заскользил без клавиатуры, всё убыстряясь. Через несколько десятков минут поглощения огромной, но уже знакомой информации, бег строчек прекратился, снова выплыла моя фамилия. В тот же момент за спиной раздался голос Джокера:

– Ну как? Впечатляет? Вот прочти еще это.

Протягивает конверт, а в нем листок рисовой бумаги. Читатель уже знает, что – там. Я читаю, недоуменно смотрю на «подателя сего» и начинаю тараторить:

– Нет! Я не писал этого репортажа, я заканчиваю наброски другого текста, порученного мне моей редакцией. Я не могу подвести моего друга Джорджа Х, меня не поймут мои коллеги и мои читатели. Я независимый человек, член трех десятков творческих союзов и гильдий и везде я – «срываю аплодисмент» как глашатай авторских свобод, черт возьми!

– Стоп, парень, стоп! – Джокер поворачивает крутящееся кресло, на котором я сижу, к зеркалу – Кто это там?! Вы – знакомы?

– Н-да! Вот уж действительно: черт его, знает кто – там!

Из зеркала смотрел на меня некто мало знакомый внешне (?!) Но эмоционально очень знакомый тип – всегда возбужденный «борец за творческие и иные свободы».

– Неужели я так же смотрюсь на трибунах всех этих гильдий и союзов?!.. Зря я в свое время отказался, из-за цейтнота, от тренинга по эстетике дискуссии! Тогда только появились видео-камеры, и продвинутые психоаналитики сразу смекнули: на этом можно дополнительно заработать! Всего делов-то – довести спорщиков до «белого каления», снять это «скрытой камерой» и показать им же с комментариями: «здесь Вы были бестактны, здесь – не извинились, тут – наступили коллеге «на мозоль» и посмотрите, что из этого вышло!» Но я ведь тогда был молод, наивен мол «честность до Капитолия доведет», «кожей чувствовал» свое кратное превосходство в интеллекте и искренности почти над любым собеседником.

Бессвязный, растерянный бег моих мыслей прервал голос Джокера:

– Так бывает у многих ответственных и честных… Не переживай, я сам – такой же. Только у тебя явный перебор с «Я», «мои». Советую забыть это и подумать про нас, Них и ЭТО! Подумать и подписать!!!

Я уже отвернул кресло от зеркала и последние восклицательные знаки воспринял не как очередной Знак Свыше (в реальности которых я здесь перестал сомневаться), а как зажим моей авторской Свободы. Поэтому, неожиданно для себя я произнес:

– Хорошо, я подумаю! Ответ дам после разговора с главным редактором газеты. Я должен думать и о десятках тысяч читателей, Они ждут моего репортажа, Он был заранее сверх разрекламирован!

Джокер явно не ожидал такой затяжки результата. Он посмотрел на меня тяжелым, ответственным взглядом, вздохнул и в разбивку произнес:

– Ты очень рискуешь, Джим! Твоя газета, твоя долбаная зависимость от неё, это – пыль на Дороге к Истине! Я думал, что ты был искренен, когда на семинаре с энтузиазмом воспринял такое сравнение сделанное нами всеми!

– Я же не отказываюсь! Я понимаю как ЭТО – важно! Но я же не писал Этого!

Эти мои вчерашние слова Джокер не услышал, настолько стремительным был его разворот на пятке и уход из комнаты. Так и я не успел, как-то отреагировать на столь неожиданное сегодняшнее предложение, настолько стремительным был взлет (почти вертикально вверх) полупустого «Боинга». Взлет в абсолютно чистое утреннее небо.

Всегдашняя привычка дотошного туриста заставила меня на секунду забыть об остроте момента и взглянуть в окошко, чтобы напоследок оставить в памяти покидаемые красоты. Но это повторное невезение: вновь заоконный «пейзаж» огромного крыла самолета, слегка подрагивающего от натуги при взлете. Перевожу глаза на края крыла, может быть там что-то увижу.

И, как пишут в модерновых триллерах «волосы дыбом встали у меня на спине»! А как им не «встать», если услужливая память выдала «архивную» справку из пережитого ранее. То, что ты сейчас видишь с краем крыла не – глюки, а повтор с чуть не случившейся 02.7.02 года катастрофой твоего самолета, пытавшегося проскочить сквозь грозовой фронт. Повтор, надо сказать, начался стопроцентный: края крыла начали вибрировать всё с большим размахом, тогда это было около метра, теперь – не меньше. Эти взмахи передавались на корпус, и самолет стал сильно дрожать. Такие удары сопоставимы лишь с быстрой ездой на армейском джипе, у которого колеса не круглые, а – квадратные. Звук при этом такой, как будто великан бьёт кувалдой по самолету. Пассажиры повели себя – так же, как четверть века назад: дети завыли от ужаса, взрослые начали вторить им мольбами и молитвами.

Я вспомнил себя тогда: ужас вперемешку с яростью от бессилия как-то повлиять на ситуацию. Много лет назад я из полуосвещенного салона самолета неотрывно смотрел в ночное окно: как нас окружали, феерически подсвеченные полной луной темные грозовые горы, то и дело, вспыхивающие изнутри от пронзающих их насквозь гигантских молний. Звуки от молний были как мощные глухие удары, но не по корпусу, а непосредственно «по мозгам», после этого уши закладывало и казалось, что двигатели самолета глохнут. Но это глохли уши всех пассажиров, и их истерика после мгновений тишины усиливалось многократно! Действительно ужас был апокалиптический! Ты перестаёшь слышать абсолютно всё: собственные и соседские вопли и стенания, удары кувалдой о корпус, спасительный рокот двигателей самолета! Мёртвая тишина в самолете и вокруг него… только мистически медленно, проплывающие мимо застывшего на месте самолета грозовые Сцилла и Харибда… и – неподвижно висящая в небе надо всем этим абсолютно полная и мёртвенно белая Луна.

Но сейчас-то вокруг самолета не грозовые, а – настоящие горы! И небо – чистое, лишь какая-то непонятная дымка все более окутывает самолет! Пытаюсь напряженно следить за заклепками, скрепляющими крыло, они также начинают свою пляску в гнездах, как будто вот-вот выскочат на свободу! И поэтому лишь толчок Джокера в бок заставляет меня взглянуть на край крыла. Взглянуть и – похолодеть! На плоскость крыла как бы заползал огромный в десятки метров розовый удав. Как в телефильмах про джунгли Амазонии он ровно струился, не касаясь металла и складываясь в какие-то фигуры…

– Розовый шнур! – выдохнул Джокер, и я в очередной раз похолодел, осознав реальность опасности за окном. С «розовым шнуром» я уже имел дело в 2003 году, я тогда первым взял интервью у калифорнийского фаната полетов шатлов, снявшего на цифровую видеокамеру, светящийся L-образный объект, коснувшийся инверсионного следа от тормозных двигателей, только что пролетевшей «Колумбии». И сразу после этого началось разрушение космического аппарата. Этот же L-объект был зафиксирован радаром на участке спуска «Колумбии». И до того и позднее L-аналоги розового цвета гигантских размеров (до сотни километров) наблюдались со спутников во время гроз над Африкой. Из-за изменчивости форм они были названы «розовыми шнурами» и отнесены к разряду редких молний неизвестной пока природы (как и возникающие там и тут шаровые молнии).

Пока я, как неисправимый «испытатель Природы», пытался, глядя в одну точку, определить какого оттенка данный «шнур» – розово-лилового или розово-сиреневого, Джокер в очередной раз охнул: – «Z!» И я сразу взмок, осознав, что Это всё могло Значить, в первую очередь для меня, чья фамилия начинается с той же буквы!

Решив, что это «пришли за мной», мой мозг тут же начал выдавать варианты памятных вех, которые останутся после меня в журналистском мире. И это-то меня окончательно сломило: такого мистического стирания в порошок предмета моей профессиональной гордости невозможно было придумать даже Хичкоку!!! Это уже – библейские масштабы: «я тебя породил, я тебя и убью»! Ведь я в случае с «Колумбией» и «шнуром» смог опередить с сенсационым интервью и «статьёй века» (оцененной потом в премию Пулитцера) наших извечных соперников «временщиков города Ангелов» на их собственной лужайке Западного побережья. И вот – «финита ля комедия»: «шнур» возвысил меня, как журналиста, и теперь «шнур» пришёл за мной, как за простым смертным!

Но если столь высока планка кары за мою вину, то в чём она – эта «моя вина»?

И какова тогда «цена вопроса», как с легкой руки полу-замаскированных коррупционеров, стали упрощаться до ситуации «красных фонарей»[15]15
  «Красные фонари» – на журналистском жаргоне так называются кварталы обитания проституток во всех портовых городах мира.


[Закрыть] любые сложнейшие дискуссии и переговоры.

Лежащая на поверхности, доля вины – в излишней авторской щепетильности: «не подпишу того, что написал не сам!» Это – как бы отблеск корпоративного протеста (активно поддерживаемого мной) тех, кто может сносно писать сам, против мутного вала нахрапистых «бездарей пера», нещадно эксплуатирующих труд, так называемых «литературных негров». Но ведь в навязываемой мне репортажной хронике все – правда, и я доподлинно знаю, что это – продукт деятельности электроники-XXI, нет там «эксплуатации человека человеком». И моя затяжка с подписью – не более чем необъяснимый выпендрёж…

Значит дело – в другом… И, значит, я сам стал участником столь потрясшего когда то моё юношеское воображение наблюдения древних: «Судьба ведет тех, кто хочет, и тащит тех, кто не хочет!» Значит «шнур» за окном – грозный намек: «Не мельтеши! Не передергивай карты в Большой Игре, чьи Правила установлены не тобой! Оставайся верным своему, выстраданному собственной жизнью, Кредо, тождественному этим самым Правилам!»

Тем временем «шнур», принявший форму Z, стал медленно смещаться назад, к двигателям самолета… Я как завороженный, глядя на Z в окно, начал медленно открывать конверт и доставать свой Parker. Z также почти остановился…

Когда же я после обязательного поиска глазами места для подписи на листке, снова посмотрел за окно, Z куда то исчез (?!). Я не успел спросить Джокера:

– Что все Это значит? – как в динамиках раздался голос капитана «Боинга»:

– Господа, в связи со сбоями в работе правого двигателя, я принял решение совершить вынужденную посадку для выяснения обстоятельств.

Капитан лукавил: посадка была не вынужденной, а – экстренной, поскольку мы не вырабатывали топливо в полете по кругу, а камнем падали вниз. Приземление также было совсем не штатно жестким…

…Страшно болела голова после осознания произошедшего, ныло правое плечо от удара о борт самолета, звенела в ушах тишина после ударов кувалдой по корпусу, истошных криков пассажиров. Звон в ушах прервал негромкий голос Джокера:

– Спасибо. Пойдём, нас ждут.

В зале аэропорта нас действительно ждала теплая встреча. Недавно прибывшая на автобусе из монастыря группа участников семинара, устроила нам овацию и блиц-фуршет с заранее припасенным шампанским.

Повод: внеплановое продолжение работы семинара(!?) Оказывается в последнюю ночь, уже после скоропалительного подведения таинственно многозначительных итогов и микро-банкета (когда я читал репортаж с ноутбука и спорил с Джокером) Ведущий семинара срочно собрал эту группу и озвучил неожиданное приглашение от ХХХ посетить его ашрам на берегу Ганга в пяти часах езды от Катманду. Там нас будут ждать для дискуссии ещё несколько великих Гуру и там, возможно, самых продвинутых посвятят в некоторые Великие Тайны Бытия.

Когда пошли за мной, выяснилось, что я только что отбыл в аэропорт… Пока счастливчики собирали вещи время шло, и задержать меня до прохода на посадку им не удалось.

Ведущий предложил им посмотреть отлет моего самолета, а заодно попрощаться с улетавшим Кодовым. Тот, раздосадованный не включением его в число «избранных», устроил по дороге в аэропорт очередную бучу. При этом Пётр выкрикивал странную формулу: – Если Джим Z. подпишет нечто, то я – тоже подпишу, и вернусь его же способом.

Кодов ушел на посадку, а все зачарованно смотрели на мой взлетающий вертикально вверх самолет. Всем очень хотелось, чтобы я вернулся, а Кодова не хотелось видеть как можно дольше… И вдруг мой самолет закрыло ослепительно-сияющее облачко, а затем он камнем спикировал вниз…

Шампанское было очень хорошим (хотя и с очень странным названием – «Тайный советник»), моё настроение приблизилось к эйфории, но последние фразы рассказа коллег, заставили насторожиться. Я помимо желания (но как все помнят: «из многих зол выбирают меньшее»), подошел к Джокеру:

– Как это все понимать – формулу Кодова и посадку самолета? Где здесь «Их Рука», а где канонизированное нами два дня назад «желание крольчат»?

Джокер, уже знакомым ответственным взглядом, посмотрел, куда-то сквозь меня, в сторону посадочной полосы:

– Не самолета, а – самолетов! Вот и Кодов вернулся, сам спросишь у него, через пару минут, про озвученную им формулу. Пойдем, их ждут Великие Гуру, а нас – Великие Дела! Те, кто – дурно влиял на Техно, отбыли. Пришла пора детально обсудить реальную версию бессмертия…

(Продолжение книги последует по просьбам читателей)