Текст книги "Духовник президента. Рассказы о священниках, повлиявших на умы и души правителей России"

Князь-слепец и его проводник к духовному свету

Тяжкое правление Василия Темного

Великий князь Московский Василий Темный – еще один русский правитель, имевший в духовниках святого, канонизированного Русской Православной Церковью. Личность самого князя Василия у историков вызывает противоречивые отзывы.

Довольно часто его характеризуют как человека «характера слабого и злого», который «никогда не обнаруживал ни политических, ни военных талантов». Василий II после смерти отца стал великим князем в десять лет – «и, следовательно, лет десять не мог сам управлять, в 16 лет был слепцом. При всем том сила и значение Москвы в его тридцатидвухлетнее княжение, в продолжение которого он 26 лет не мог править то по молодости, то по слепоте, не только не умалились, но еще возросли» (ЭСБЕ).

Русский историк И. Е. Забелин иначе характеризует великого князя Василия, называя его человеком смирным и добрым, «который все случавшиеся бедствия больше всего приписывал своим грехам», впрочем, не отрицая его уступчивости и слабоволия.

Василий Темный остался в истории как правитель, чье великое княжение было омрачено тяжелой смутой. «И была, – говорит летописец, – между боярами брань великая и слово недоброе». Сама природа словно карала за что-то Василия – его княжение сопровождалось народными бедами – эпидемией, засухами, голодом. «В то же время и в семействе Калиты открылась небывалая усобица» (ЭСБЕ).

Князь Василий Васильевич правил с перерывами с 1425 по 1462 год – несколько раз он терял престол в междоусобной борьбе со своими родственниками, бывшими при этом его политическими противниками. Жизнь он прожил недлинную и тяжелую – подвергался унижениям, побывал в ссылке и в плену у монголо-татар, а свое прозвание «Темный» получил потому, что был ослеплен своим недругом Дмитрием Шемякой.

В доме Шемяки князю Василию выкололи глаза, осыпая его при этом руганью и клеветой. Но среди многих лживых Шемякиных измышлений один укор был правдой: зачем ослепил брата моего Василия Косого? И великий князь ответил своему палачу словами высочайшей христианской мудрости: «Благодарю тебя! Ты дал мне средство к покаянию».

Слепоту люди считают величайшим несчастьем. Но князь Василий принял эту беду как дар Божий. То была справедливая кара за совершенный им в юности грех: ослепивший некогда своего противника сам потерял свет очей. То был зов Божий: покаянием очиститься и от этого преступления, и от многих других нечистот, оседавших на душе великого князя среди былой чести и власти. И горькие, спасительные слезы покаяния струились из невидящих глаз Василия Темного – так прозвал народ царственного слепца. Обступившая его темнота помогла просветлению его духовного взора.

Василий II, на долю которого выпало столь тяжелое правление, был одним из тех московских князей, которые стояли у преддверия Русского Царства. Он продолжил дело предшественников – объединение Руси в сильное государство и избавление ее от иноземных захватчиков. В будущем уже смутно просматривается грозный лик первого русского царя Ивана Васильевича, а сейчас народ, вкусивший горя смут, все яснее и яснее осознает, что такое данный Богом государь.

Вдохновитель и утешитель

Когда мы желаем узнать о каком-либо правителе, то редко находим рассказы о влиянии на него духовных наставников. А ведь это было важно для формирования личности государя в те времена, когда религиозность была всеобщей и не напускной, и православный взгляд на мир определял многие поступки людей.

XIV и XV века подарили России множество святых подвижников. Одним из них был преподобный Мартиниан Белозерский, ученик святого Кирилла Белозерского. Уроженец сурового северного края, родившийся к тому же в крестьянской семье, он с ранних лет готов был к лишениям и испытаниям монашеской жизни.

Житие святого Мартиниана, в миру Михаила, рассказывает о том, что его родители, не зная, к кому отдать сына в обучение, привели его в Кирилло-Белозерский монастырь, находившийся в 30 верстах от их села.

Это было около 1410 года, когда Михаилу не исполнилось еще и 14 лет. Увидев преподобного старца, благочестивый отрок упал ему в ноги и неотступно умолял его: «Возьми меня к себе, господин!»

Тронутый детскими мольбами, подвижник с радостью и отеческой любовью принял его к себе. В то время близ Кирилловой обители жил дьяк Алексий Павлов, который был известен по округе своим искусством в обучении грамоте. Преподобный призвал его к себе и сказал: «Друг, исполни для меня заповедь любви Божией: научи грамоте отрока, которого видишь, и сохрани его как зеницу ока, во всякой чистоте».

Книжное учение пошло юноше на пользу – став иноком, он, по благословению преподобного Кирилла, исполнял важное послушание – переписывал книги. Не секрет, что в те времена именно монастыри были светочами культуры, и роль переписчиков в этом была огромна. Не гнушался Мартиниан и другой трудной работы в обители – в хлебне, пекарне, – на которую отправлял его игумен. Он был истинным иноком и глубоким молитвенником. «Видя его ревность, – говорит житие, – святой Кирилл сделал его клириком, а спустя немного времени преподобный Мартиниан был посвящен во иеродиакона, потом во иеромонаха».

Когда же преподобный Кирилл отошел ко Господу, Мартиниан, желавший уединения и безмолвия, ушел из монастыря и поселился на безлюдном лесистом острове на озере Воже. Но недолго он пребывал здесь один. Как не раз бывало в истории обителей, к подвижнику пришли другие иноки, тоже искавшие уединения. Так на этом месте возник Вожеозерский Спасо-Преображенский монастырь.

Со временем преподобный Мартиниан, обустроив основанную им обитель, перешел на жительство в Ферапонтов монастырь, куда его давно звали. Там он подвизался с присущем ему усердием, вызывая у всех уважение. Братия очень полюбила его, и когда возникла необходимость выбрать нового игумена, все видели на этом месте только святого Мартиниана. Преподобный долго отказывался от такой чести, но в конце концов уступил. Под его руководством обитель процветала.

«Как пчелы слетаются на медовые цветы, так стекались к преподобному иноки и миряне: одни – чтобы, приняв пострижение, поселиться с ними, другие – чтобы слушать его наставления и видеть иноческую жизнь, устроившуюся под его руководством», – повествует житие преподобного Мартиниана Белозерского.

Именно здесь, в Ферапонтовом монастыре, познакомился со святым Мартинианом великий князь Василий Васильевич.

Дмитрий Шемяка, двоюродный брат князя Василия, был не просто властолюбец, желавший великокняжеского престола – не осознавая того, он действовал как часть хаотичной темной силы, готовой снова раздирать Русь в междоусобной борьбе, подвергая молодое государство смертельной опасности. По словам историка И. Е. Забелина, «Шемякина смута, упавшая на землю великими крамолами, разорениями и убийствами,

как причина великого земского беспорядка, перенесла народные умы к желанию установить порядок строгою и грозною властью, вследствие чего личность великого князя, униженная, оскорбленная и даже ослепленная во время смуты, тотчас после того восстановляет свой государственный облик, и в еще большей силе и величии».

Выступая против него, князь Василий защищал не только свои права на престол – он защищал новую, объединенную Русь, олицетворяя собой чаяния народа, желавшего быть под властью единого, Богом благословленного государя. И на это благое дело, на борьбу с Шемякиной смутой, великий князь Василий просил благословения Церкви.

Роковое событие, ставшее переломным в жизни Василия II, произошло в 1446 году. Дмитрий Шемяка захватил великого князя, когда тот молился в Троице-Сергиевой лавре, благодаря Бога за избавление от татарского плена. До того, воспользовавшись отъездом князя из Москвы, Шемяка захватил Кремль, пленил семью князя Василия, бросил в темницу верных ему бояр.

Ослепив Василия II, Шемяка все же побоялся убивать его, опасаясь народного гнева. Он отпустил князя, дав в удел город Коломну. Туда и стали стекаться к изгнанному правителю верные ему люди.

«Обнадеженный в помощи тверским князем, Василий Темный отправился с войсками искать потерянного им московского престола. Но прежде чем вступить в борьбу с Шемякой, благочестивый князь хотел испросить помощи Божией и потому по дороге к Москве посетил сперва Кириллов, а потом и Ферапонтов монастыри.

Благочестивый князь хотел испросить помощи Божией и потому по дороге к Москве посетил Кириллов монастырь

Игумен Мартиниан со всей братией встретил Василия Васильевича за оградой монастыря. Осенив его святым крестом и окропив святой водой, он служил молебен Пресвятой Богородице и после того угощал князя на трапезе. Уговаривая Василия Васильевича идти против врага, преподобный обнадежил его словом утешения. В ответ на это князь сказал: “Мартиниан! Если будет на мне милосердие Божие, Пресвятой Богородицы и великих чудотворцев моление и твоими молитвами сяду на столе своем великокняжеском, даст Бог, позабочусь о твоем монастыре, а тебя приближу к себе”.

Приняв затем благословение святого игумена, Василий Васильевич со всем воинством пошел на врага. Но Шемяка без боя поспешно бежал из Москвы, а Василий Темный снова стал на великом княжении».

Вернув себе великокняжеский престол, Василий Темный сдержал слово. Он вызвал к себе преподобного Мартиниана, отдал ему под начало Троице-Сергиеву лавру и сделал своим духовником.

Как видим, святой Мартиниан был рядом с князем Василием в самый трудный период его жизни, когда тот, неся бремя слепоты, как христианин переосмысливал свою жизнь, все свои поступки. Некоторые историки сомневаются в том, что князь Василий Васильевич изменился после постигшего его несчастья. Вероятно, одна из причин тому – смерть Дмитрия Шемяки, который был отравлен в 1453 году. Высказывались предположения, что преподобный Мартиниан осудил расправу Василия над политическим соперником и назначил князю строгую епитимью. Впрочем, доказать это сейчас не представляется возможным. Николай Карамзин, в своих оценках безусловно стоявший на стороне Василия Темного, в знаменитом труде «История государства Российского» писал об отравлении Шемяки: «Виновник дела, столь противного вере и законам нравственности, остался неизвестным». Дело это, впрочем, многие оправдывали государственной необходимостью. Даже в изгнании Шемяка продолжал строить козни против великого князя. Собравшись с силами, он захватил Устюг и собирался напасть на Вологду, но, столкнувшись с великокняжеским войском, испугался и бежал обратно в Новгород. В 1453 г. московский дьяк Степан Бородатый подговорил боярина Ивана Котова отравить Шемяку, что тот успешно сделал.

Только после смерти Шемяки Василий Темный сумел восстановить единство земель вокруг Москвы. Что касается личности самого великого князя, то зная, что свои помыслы он поверял такому подвижнику, как преподобный Мартиниан Белозерский, вполне можно предположить, что князь Василий действительно усердно боролся со своими греховными побуждениями.

Конечно, любому человеку сложно измениться сразу же, вдруг. История донесла до нас неприглядный поступок Василия Темного, но из описания этого случая становится очевидным, насколько сильным было влияние на великого князя его духовного отца.

«Смущенный сидит в палате своей великий князь Василий II. “Судите, бояре, что со мною наделал болотный чернец. Пришел ко мне во дворец и снял с меня благословение Божие”. Болотный чернец – это причисленный потом к лику святых подвижник Мартиниан, ученик преподобного Кирилла Белозерского. Основываясь на обещании великого князя, он убедил одного отъехавшего в Тверь боярина вернуться в Москву. Василий II, однако, заключил боярина в темницу. Разгневанный подвижник и лишил за это великого князя благословения. “Виноват я перед Богом, – продолжал свое слово к боярам Василий, – забыл свое слово и поступил несправедливо; пойдем к Святой Троице, к преподобному Сергию и блаженному Мартиниану, чтобы получить прощение”. Освободил он боярина, пошел в обитель, где праведник встретил его с радостью» (Н.Тальберг. Святая Русь).

«С тех пор, – продолжает житие преподобного Мартиниана, – Василий Васильевич еще более возлюбил своего духовного отца, ни в чем не оскорблял его, слушал во всем и почитал».

Далее в житии рассказывается о том, что подвижника тяготила жизнь в обители, близкой к столице, кроме того, он желал закончить устроение дорогого его сердцу Ферапонтова монастыря, так что он вернулся туда, оставив Троице-Сергиеву лавру.

Преставился преподобный Мартиниан 86 лет от роду, в 1483 году. Его мощи были обретены нетленными, и от них совершилось немало исцелений.

Иван Великий и архиепископ Вассиан

Основатель государства Московского Иван Великий

«1440 год, 22 января. Блаженный Михаил Клопский, Христа ради юродивый новгородский, находясь в обители святителя Николая на Вяжинах, вдруг взбирается на колокольню и начинает звонить во все колокола. “Что это значит?” – спрашивает народ. “Ныне в Москве радость”, – отвечает, юродствуя, Михаил. “Что за радость такая?” – спрашивает находившийся в обители архиепископ Евфимий. “У великого князя родился сын Тимофей, он же и Иван. Да и какой сын! Тот будет всему русскому царствию наследник, и всем окрестным странам страшен будет, и сего вашего Новгорода обладателем будет, и гордыню вашу упразднит, и в свою волю вас приведет, все ваше самовластие разрушит”. В этот день родился Иоанн Васильевич III, в 1471 году покоривший Новгород» (Н.Тальберг. Святая Русь).

Этот князь остался в истории как Иван Великий. Будучи сыном Василия Темного, он с 1448 года считался соправителем своего слепого отца, когда же стал великим князем, то власти его никто не оспаривал. Более того, Иван III – первый, кого в некоторых документах официально именовали царем, хотя царский титул он так и не принял.

Благодаря мудрому правлению Ивана Васильевича окончательным успехом увенчалась политика его предков, московских князей, направленная на укрепление Руси и объединение ее земель вокруг Москвы. «Государь всея Руси, собиратель земель русских» – так называют Ивана III. При нем Москва окончательно стала центром единого Русского государства, территория которого значительно расширилась.

«Мы живем в государстве, основателем которого был Иван III… Главнейшие документы веками скреплялись печатями с гербом, выбранным и утвержденным этим правителем. Наконец, именно по его замыслу и на его деньги были возведены соборы и башни Московского Кремля, которыми мы любуемся и поныне. Приняв ослабленное и полунищее Московское княжество, потомкам он оставил богатое государство» (Газета «Культура». Третий и единственный).

Архипастырское слово

И опять-таки история неопровержимо доказывает нам, что никакое великое дело не совершается без духовного благословения.

Самое известное событие правления Ивана III – стояние на Угре (1480 г.), положившее конец власти монголо-татар над Русью, – также было отмечено решимостью и властным словом духовника Ивана Васильевича – архиепископа Вассиана Рыло.

Архиепископ Ростовский, Ярославский и Белозерский Вассиан прославлен Русской Православной Церковью в лике святителя. Это был энергичный и образованный архипастырь, благодаря своему красноречию считавшийся «Демосфеном» своего времени. Он оставил в истории след как «один из самых интересных и значительных русских церковно-политических деятелей и духовно-политических мыслителей второй половины XV в. Год рождения архиепископа Вассиана неизвестен, но известно, что позднее он был монахом Боровского монастыря, затем игуменом Троицкого монастыря и архимандритом Новоспасского монастыря в Москве. С 1468 г. Вассиан возведен в сан архиепископа Ростовского.

Архиепископ Вассиан относился к числу ближайших сотрудников и соработников великого князя Московского Ивана III Васильевича, а в 70-е гг. XV в. он был духовником московского правителя, крестил его детей; недаром в ряде памятников того времени владыка Вассиан называется «духовным отцом» Московского государя. При этом помощь Вассиана была не только духовной, но и практической. Так, в спорах великого князя с тогдашним митрополитом Геронтием архиепископ Вассиан чаще всего занимал сторону Ивана Васильевича. Владыка помог и замирению Ивана III с младшими братьями – удельными князьями Андреем Большим и Борисом Волоцким.

Во время Великого стояния на Угре, когда ни одна из воюющих сторон не решалась на серьезную атаку, слово архиепископа Вассиана укрепило и поддержало русского князя. Этим событиям предшествовали провал вторжения в русские земли ордынского хана Ахмата в 1472 году и последовавшие за ним решительные действия Ивана III – в 1476 году он прекратил выплачивать дань Золотой Орде, а в 1480 году отказался признавать зависимость от нее.

«1480 год. Разгневанный на Иоанна III за растоптание басмы, хан Ахмат с ордой вторгается в Россию. Осторожный Иоанн III, оставив войско, советуется в Москве с матерью, духовенством и боярами. Тверже всего звучит голос духовенства с митрополитом Геронтием во главе. Пламеннее всех, упрекая великого князя за проявленную робость, говорит ветхий старец, архиепископ Ростовский Вассиан, брат стоятеля за чистоту веры, победителя ереси жидовствующих преподобного Иосифа Волоцкого: “Или боишься смерти? Не бессмертный ты человек – смертный, а без року смерти нет ни человеку, ни птице, ни зверю. Дай мне, старику, войско: увидишь, уклоню ли я лицо свое перед татарами”.

Октябрь того же года. Иоанн III с войском на берегу Угры, на другой стороне татары. Великий князь мрачен. Попробовал по совету некоторых бояр вступить в переговоры с Ахматом и выслушал унизительные условия. Из Москвы привозят обличительные грамоты от митрополита и особенно от старца Вассиана, резко нападающего на великого князя за его переговоры с татарами. Напоминая о доблестях Игоря, Святослава, Владимира Святого, Владимира Мономаха, Димитрия Донского, старец писал: “Молю величество твое, боголюбивый государь! Не прогневайся на мое смирение, что прежде дерзнул устами к устам говорить твоему величеству твоего ради спасения: потому что наше дело напоминать вам, а ваше слушать нас… Что же слышим? Ахмат губит христианство, грозит тебе и отечеству, ты же перед ним уклоняешься, молишь о мире и шлешь к нему послов: а нечестивый дышит гневом и презирает твое моление… Государь! Каким советам внимаешь? Людей, недостойных имени христианского! И что советуют? Повергнуть ли щиты, обратиться ли в бегство? Но помысли: от какой славы и в какое уничижение низводят они твое величество! Предать землю Русскую огню и мечу, церкви разорению, тьмы людей погибели! Чье сердце не излиется в слезах от единой мысли? О, государь! Кровь паствы вопиет на небо, обвиняя пастыря!” Иоанн, прочтя послание, укрепился, перестал помышлять об уступках. Ахмат неожиданно снялся и ушел» (Н.Тальберг. Святая Русь).

Иван III прекратил выплачивать дань Золотой Орде, а в 1480 году отказался признавать зависимость от нее

За этот неожиданный отход войска Ахмата благочестивые русские люди благодарят Божию Матерь – в Москве тогда находилась специально привезенная из Владимира Ее знаменитая чудотворная икона Владимирская, молением перед которой еще в 1395 году Русская земля была спасена от Тамерлана.

Послание же на Угру архиепископа Вассиана нынче является памятником древнерусской литературы. В нем впервые были сформулированы важнейшие для Руси государственно-политические цели и идеалы. И дальнейшее развитие русской духовно-политической мысли в XVI–XVII вв. шло в направлении осмысления и углубления сформулированных архиепископом Вассианом Ростовским задач.

Исполненное вдохновенного патриотизма послание святого Вассиана к своему духовному сыну стало в XVI веке образцом жанра для последующих обращений к царям государственных деятелей.

Духовники русских царей

Наставники грозного царя

Неразгаданный государь

Первый русский правитель, официально принявший царский титул, Иоанн IV Васильевич по прозванию Грозный. – один из тех немногих исторических деятелей, о которых не перестают спорить десятилетиями, рассматривая личность правителя с прямо противоположных позиций. Для кого-то Иван Грозный – тиран и мракобес, символ всего самого темного, что переняла у монголо-татар Московская Русь, а кто-то серьезно поднимает вопрос о церковной канонизации этого государя. Советский историк С. Б. Веселовский писал: «В нашей историографии нет, кажется, вопроса, который вызывал бы большие разногласия, чем личность царя Ивана Васильевича, его политика и, в частности, его пресловутая опричнина. И замечательно, что по мере прогресса исторической науки разногласия, казалось бы, должны были уменьшиться, но в действительности наблюдается обратное».

Весьма интересно и образно высказался на эту тему публицист XIX века Н. К. Михайловский: «При чтении литературы, посвященной Грозному, выходит такая длинная галерея его портретов, что прогулка по ней в конце концов утомляет. Утомление тем более понятное, что хотя со всех сторон галереи на вас смотрит изображение одного и того же исторического лица, но вместе с тем лицо это “в столь разных видах представляется, что часто не единым человеком является”. Одни и те же внешние черты, одни и те же рамки и при всем том совершенно-таки разные лица: то падший ангел, то просто злодей, то возвышенный и проницательный ум, то ограниченный человек, то самостоятельный деятель, сознательно и систематически преследующий великие цели, то какая-то утлая ладья “без руля и ветрил”, то личность, недосягаемо высоко стоящая над всей Русью, то, напротив, низменная натура, чуждая лучшим стремлениям своего времени».

К. Ю. Резников в книге «Русская история: мифы и факты. От рождения славян до покорения Сибири» отмечает, что интерес к Ивану Грозному «вызван как значением его царствования, так и личными свойствами самого царя. Иван IV, обычно именуемый Иваном Васильевичем, был первым русским государем, помазанным на царствование, при нем Россия стала многонациональной империей и при нем же Россия и Запад впервые столкнулись как враждебные цивилизации. Мнения об Иване IV противоречивы. Разногласия затрагивают не только личность царя, но последствия его царствования для российского государства, общества и русского национального характера». Автор отмечает, что «основная проблема не недостаток фактов, а их крайняя ненадежность: убиенные оживают и сидят воеводами в городах, потом их подвергают казни вторично, масштабы казней различаются не в десятки, а в сотни раз».

«Время правления Ивана Грозного – великое и трагическое. Но именно в царствование Ивана IV Васильевича осмысление роли и места Российского царства в мировой истории достигает высочайшего напряжения. Именно в годы его правления были сформулированы важнейшие смысловые и целевые установки движения Российского государства и русского народа по историческим дорогам», – утверждает современный историк С. В. Перевезенцев.

От последнего московского великого князя Василия III его сын Иван получил уже единое государство, не разделенное на уделы. Сам Василий III закончил великий процесс объединения, присоединив к Москве уделы, дольше остальных пытавшие сохранять независимость. Сыну его довелось уже не соединять, но расширять и преображать.

Что же касается сложной личности Ивана Васильевича, то характер его формировался в весьма непростых условиях. Семи лет он остался круглым сиротой, на руках бояр, которые мало заботились о нем. Сам царь Иван с горечью вспоминал об этом в письме к князю Андрею Курбскому: «По смерти матери моей, Елены, остались мы с братом Георгием круглыми сиротами; подданные наши хотение свое улучили, нашли царство без правителя: об нас, государях своих, заботиться не стали, начали хлопотать только о приобретении богатства и славы, начали враждовать друг с другом. И сколько зла они наделали! Сколько бояр и воевод, доброхотов отца нашего, умертвили! Дворы, села и имения дядей наших взяли себе и водворились в них! Казну матери нашей перенесли в большую казну, причем неистово пихали ее ногами и спицами кололи, иное и себе забрали».

Через годы царь Иван пронес в душе тягостные воспоминания и обиды: «Нас с братом Георгием начали воспитывать как иностранцев или как нищих. Какой нужды не натерпелись мы в одежде и в пище! Ни в чем нам воли не было, ни в чем не поступали с нами, как следует поступать с детьми».

Но будущий царь взрослел и скоро показал, что его вынужденное подчинение боярам идет на убыль. На семнадцатом году жизни он объявил митрополиту, что хочет жениться, объяснив при этом, что хотел сначала взять жену из семейства какого-нибудь иностранного правителя. «Но потом я эту мысль оставил, не хочу жениться в чужих государствах, потому что я после отца своего и матери остался мал; если приведу себе жену из чужой земли и в нравах мы не сойдемся, то между нами дурное житье будет; поэтому я хочу жениться в своем государстве, у кого Бог благословит по твоему благословлению».

За этой речью, согласно рассказу летописца, последовала другая, еще более удивившая бояр: «По благословлению отца митрополита и с вашего боярского совета хочу прежде своей женитьбы поискать прародительских чинов, как наши прародители цари и великие князья, и сродник наш Владимир Всеволодович Мономах на царствие и на великое княжение садились; и я так же этот чин хочу исполнить и на царство, на великое княжение сесть».

Современники приписывали Анастасии Романовне все женские добродетели: целомудрие, смирение, набожность, не говоря уже о красоте, соединенные с основательным умом

Так шестнадцатилетний Иван решил принять титул, который не решались возложить на себя его дед и отец. Явно не всем боярам пришлось это по нраву.

Венчался на царство Иоанн IV Васильевич 16 января 1547 года. А затем последовала его женитьба на юной Анастасии, дочери умершего окольничего Романа Юрьевича Захарьина-Кошкина. «Современники, изображая свойства Анастасии, приписывают ей все женские добродетели, для которых только находили они имена в русском языке: целомудрие, смирение, набожность, чувствительность, благость, не говоря уже о красоте, соединенные с основательным умом.

Союз с такой женщиной если и не смягчил сразу буйный характер царя, то подготовил его дальнейшее преображение» (К. Рыжов. Все монархи мира. Россия. 600 кратких жизнеописаний).

К. Ю. Резников отмечает, что в народе Иван IV запомнился как грозный, но справедливый царь, защитник простых людей от гонителей бояр. За 37 лет царствования Иван Грозный ни разу публично не сказал плохого слова против простых людей. Напротив, выступая в феврале 1549 года перед представителями сословий городов русских, собравшимися на Красной площади, он укорял бояр за притеснение народа. «Народ поверил царю. Люди с самого начала хотели ему верить; они слишком устали от неурядиц боярского междувластия. Иван их надежды подтверждал. Он любил судить и судил справедливо. Вскоре вышел его “Судебник”, где были учтены интересы всех сословий, в том числе простых людей <…> Но самое главное, молодой царь заставил казанских татар отпустить из рабства 100 тысяч православных людей. Тут радовался весь 10-миллионный русский народ. А затем было славное взятие Казани; освобождение из рабства еще 60 тысяч христиан. За Казанью последовала Астрахань – два царства покорились русскому царю: такого на Руси еще не бывало. Иван Васильевич воссиял истинным самодержцем, избранником Божиим, ведущим русский народ к величию и спасающим изрушившийся православный мир» (К. Ю. Резников. Русская история: мифы и факты).

А вот что гворил о Иване Грозном К. Д. Кавелин, русский историк и юрист XIX века:

«Его многие судили, очень немногие пытались понять, да и те увидели в нем только жалкое орудие придворных партий, чем Иоанн не был. Все знают, все помнят его казни и жестокости; его великие дела остаются в тени; о них никто не говорит. Добродушно продолжаем мы повторять отзывы современников Иоанновых, не подозревая даже, что они-то всего больше объясняют, почему Иоанн сделался таким, каков был под конец: равнодушие, безучастие, отсутствие всяких духовных интересов – вот что встречал он на каждом шагу. Борьба с ними – ужаснее борьбы с открытым сопротивлением. Последнее вызывает силы и деятельность, воспитывает их; первые их притупляют, оставляя безотрадную скорбь в душе, развивая безумный произвол и ненависть».

И, наконец, очень интересный отзыв об Иване IV оставил другой русский царь, фигура не менее значительная, о котором потомки спорят не меньше, чем о самом Грозном. Русский император Петр I говорил: «Этот государь – мой предшественник и пример. Я всегда принимал его за образец в благоразумии и в храбрости, но не мог еще с ним сравняться. Только глупцы, которые не знают обстоятельств его времени, свойства его народа и великих его заслуг, называют его тираном».

Влияние на Ивана Грозного митрополита Макария

Г. В. Вернадский в книге «Московское царство» пишет про Ивана Грозного, что он «не получил систематического образования, но с детства был жадным читателем теологических и исторических книг. Из Библии и иных источников он привык извлекать аргументы в пользу понятия о божественной природе и всемогуществе царской власти. Может показаться, что в своем чтении Иван был до определенного предела направляем митрополитом Макарием, одним из немногих людей, которым Иван мог доверять и кого уважал в детстве…

Отсутствие стабильности в государстве, борьба боярских фракций, неврастеническое поведение молодого великого князя – все это создавало нетерпимую ситуацию. К счастью для России, в русском обществе были люди, обладающие и здравым смыслом, и способностью творить, – они были не только обеспокоены состоянием дел, но и готовили план реформ, многие из которых в конечном счете удалось осуществить.

Ведущая роль на подготовительной стадии этого движения принадлежала митрополиту Макарию».

Митрополит Московский и всея Руси Макарий (ок. 1482–1563) канонизирован Русской Православной Церковью в лике святителей. Это был мудрый и высокодуховный человек, великий просветитель своего времени, известный своей литературной, книгописной и редакторской деятельностью. Митрополит Макарий пользовался всеобщим уважением – причем даже у тех, кто не разделял его взглядов. При нем была открыта первая типография в Москве. О широте интересов святителя свидетельствует также поддержка им строительства в Новгороде первой ветряной мельницы на реке Волхов.

«Еще в Новгороде он задумал грандиозный план: собрать все книги (еще рукописные), доступные для чтения “на Русской земле”, другими словами, создать собрание основных произведений христианской литературы, как русских, так и греческих авторов.