Текст книги "Монологи и диалоги о постмодерне и постмодернизме"

Несмотря на то, что опыт каждого человека уникален, он не является зацикленным на себе «интроспектом». Человек всегда включен в конкретные жизненные ситуации, и поэтому должен соотносить себя с другими людьми. Эта проблема интерсубъективности решается посредством раскрытия (по К. Ясперсу, «прояснения») экзистенции в процессе экзистенциальной коммуникации, когда люди открываются друг другу как самоценные неповторимые личности и становятся соучастниками экзистенциального переживания. Однако эти интеракции небеспроблемны и могут быть связаны с агрессией и борьбой.

В последней трети XX века помимо противостояния происходит конвергенция сциентистских и антисциентистских взглядов, в наиболее явном виде проявившаяся в постпозитивизме. Напомним, что в концепции рационального поведения К. Поппера любое коллективное, а тем более индивидуальное знание, в том числе и научное, существует в виде предположений, носит гипотетический характер, подвержено ошибкам и не позволяет сформулировать всеобщие законы. Поэтому ученый отстаивает либеральный взгляд на рациональность, связывая ее с сотрудничеством и конкуренцией между множеством действующих индивидов. Последние, с одной стороны, преследуют собственные цели, с другой, – находятся друг с другом в состоянии постоянного диалога по поводу возникающих противоречий. Этот диалог носит рациональный характер в том смысле, что принимает во внимание доказательства, а не личность и статус доказывающих. В соответствии с этим система коммуникации действующих и конкурирующих друг с другом субъектов должна быть основана на признании всякого, с кем общаются, потенциальным источником разумной информации и доказательств (принцип толерантности)[106]106
  См.: Поппер К. Открытое общество и его враги. В 2 тт. / Пер. с англ. под общ. ред. В. Н. Садовского. М.: Культурная инициатива; Феникс, 1992. Т. 2. С. 261.


[Закрыть].

Критический рационализм К. Поппера – программное положение постпозитивистов. Так, И. Лакатос провозглашает принцип фальсификации знания, П. К. Фейерабенд – эпистомологический анархизм как отсутствие универсальных методологических правил, М. Поланьи – фидуциарный посткритический подход, в соответствии с которым мы полагаем больше, чем можем доказать, и знаем больше, чем можем выразить словами. К постпозитивизму близки взгляды неорационалистов (Г. Башляра и др.).

Помимо проведения в жизнь агностицизма как познавательного принципа можно назвать и другие факторы, объективно затрудняющие поиск научной истины: (а) истина для разных людей означает различные вещи, и ученые в этом смысле не исключение; (б) существует разрыв в отношениях между философией и наукой, инициированный еще О. Контом, в результате чего обе стороны должным образом не воспринимают друг друга; (в) возрастает дифференциация научного знания, что означает: во-первых, утрату взаимопонимания между учеными; во-вторых, все большую их специализацию и сужение областей, в которых они могут быть экспертами; в-третьих, потерю ими общей перспективы познания реальности.

Проблема перцепции истины весьма специфична и требует отдельного обсуждения[107]107
  См., например: Зубков В. И. Социологическая теория риска: Учебное пособие для вузов. М.: Академический Проект, 2009. С. 54–70.


[Закрыть]. Здесь скажем только, что в современной префигуративной культуре (М. Мид) происходит постоянная переоценка ценностей, изменяются жизненные установки и представления людей о мире, о себе и об их месте в этом мире. При этом наука все более перестает восприниматься как средство решения встающих перед людьми проблем. Поэтому каждая социальная группа решает их, опираясь на собственные ценности и представления.

Что касается дифференциации областей познания, то ее начало связано с выделением из философии естественных наук, наиболее интенсивно происходившим в XVII–XVIII веках и сформировавшим классическую науку. Дифференциация науки продолжается и по настоящее время. Во-первых, наряду с естественными науками формируются гуманитарные, социальные и технические группы наук. Во-вторых, отдельные науки разделяются на дисциплины. В-третьих, появляются новые науки на стыке наук внутри групп и между ними (дифференциация путем интеграции). При этом современной тенденцией является формирование наук не по предметному, а по проблемному принципу. Все это позволяет повышать полноту и глубину изучения отдельных фрагментов реальности, но приводит и к отрицательным эффектам, указанным выше.

Попытки нивелировать издержки естественной дифференциации наук путем их «волевой» интеграции предпринимаются, начиная с конца XIX века. Так, объединялись знания разных наук об отдельных феноменах, например, о развитии ребенка под названием «педология» или закономерностях достижения личностью вершины своего развития под названием «акмеология»; создавались так называемые метанауки, объясняющие реальность с помощью какого-либо «всеобщего» принципа, например, теория систем и синергетика; предлагались высшие уровни науки, являющиеся промежуточным звеном между философией и частными науками и обобщающие данные последних, например, социальная теория. Однако все эти попытки интеграции наук не имели особых успехов. Во-первых, потому что адекватно объединить понятийно-категориальные аппараты различных наук невозможно, ибо они представляют собой специфические «языковые коды» для описания разных предметных областей[108]108
  Попробуйте прочитать любой текст, претендующий на «метанаучность», и вам сразу станет ясна основная научная специализация автора. Если же текст написан несколькими авторами, имеющими разные специализации, то, как правило, он похож на лоскутное одеяло.


[Закрыть]; ведь наличие собственного предмета конкретной науки является основным условием ее существования. Во-вторых, очень часто интегрируемые науки изучают одни и те же феномены с разной степенью «разрешения», т. е. более общо или более детально; но если мы выбираем более детальную интерпретацию объекта, то что нам дает такая интеграция? В-третьих, объяснять реальность с точки зрения какого-то одного принципа, по сути, означает абсолютизировать количественное разнообразие реальности в ущерб признанию ее качественного разнообразия.

Подводя промежуточный итог наших рассуждений, можно утверждать, что принцип сомнения в истине, как бы он не назывался и в каких бы формах не выступал, имманентно присущ процессу познания на протяжении всей его истории. Другое дело, что в одни периоды, в одних школах и теориях он является ведущим методологическим принципом, а в других – нет. Исторические причины этого были различными, однако, имея критическую направленность, он всегда проявлялся как свободомыслие и аргумент против всего принятого и устоявшегося, против догматов и авторитетов. Что касается постмодернизма, то критикуя научную истину, он использует аналитическую методологию начала прошлого века, восходящую к античной софистике.

PRO

Вырвавшись из цепких лап средневекового догматизма, человечество с радостью стало открывать первые естественные неопровержимые законы мира. А Ф. Бэкон поднял на пьедестал эмпирическое познание как способное добывать вечные и понятные всем истины и защищать их от критики тех, кто использует «спекулятивное мышление». Однако к концу XX столетия выяснилось, что таких истин очень мало. Но самое главное, что даже на уровне обыденного сознания и здравого смысла стало очевидным, что мы не в силах познать бесконечный космос, к которому только-только прикоснулись своими электронными телескопами и микроскопами. А наука с ее «вечными истинами» лишь выхватывает определенные фрагменты реальности и пытается «навести в них порядок».

Последствия веры в науку и просвещение видны невооруженным глазом именно на обыденном уровне. Агностический пафос постмодернизма на этом уровне как нельзя лучше отражает название комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума». Именно то, что ум не приносит человечеству и отдельному человеку счастья, и заключается важнейший вывод эпохи, когда наука воспринималась как высшая форма духовной деятельности.

Наука и образование делают человека умным. Умный человек должен приносить больше пользы, чем глупый. Умный человек должен жить лучше, чем глупый. Это аксиомы, которые оправдывали и оправдывают то первостепенное место, которое наука когда-то заняла в жизни людей. Фактически, это обыденные основы веры в науку. И если бы они оправдывались жизнью, судьба науки и всех проектов эпохи модерна могла бы сложиться совсем по-другому. Но реальность постоянно опровергает эти аксиомы и тем самым снижает престиж научной деятельности, желание ею заниматься и вообще быть умным.

На индивидуальном уровне это очевидно. У каждого человека среди друзей и знакомых есть несколько умных неудачников. И ладно, если бы они сознательно отказывались от успеха: слава и деньги – это-де нечто мещанское и совершенно недостойное внимания и приложения усилий… Но ведь нет, большинство из них были бы совсем не прочь оказаться на вершине социальной пирамиды. И они сильно переживают, что живут беднее и труднее других, отнюдь не отличающихся их умственными способностями.

Англичане в свое время провели опрос тех, кто за год практически с нуля сколотил миллионное состояние. Так вот, среди реальных миллионеров, самостоятельно «создавших себя», не было ни одного с высшим образованием. Самой колоритной фигурой среди новоявленных миллионеров была гаитянская проститутка, которая столкнулась с проблемой покупки колготок ночью в Лондоне. Выяснив, что таких магазинов нет, она создала соответствующую торговую сеть и заработала миллион. В 2000 году Г. Минцберг опубликовал книгу о бизнес-образовании в США, в которой абсолютно достоверно показал, что все, кто стали яркими фигурами американского бизнеса и сумели войти в историю своими достижениями, не имели высшего бизнес-образования[109]109
  См.: Минцберг Г. Требуются управленцы, а не выпускники MBA. М.: Олимп-бизнес, 2008.


[Закрыть].

Конечно, образование и ум в какой-то мере положительно влияют на жизнь человека. Так, образованные люди легче переживают кризисы. Вообще их жизнь более устойчива. Но никак нельзя сказать, что наличие ума – это важнейший социальный лифт, вводящий его обладателя в элиту общества. В результате на уровне обыденных представлений традиционная наука фактически расписывается в своем бессилии сделать человека счастливым. Если от ума бывает горе, то счастье от него бывает еще реже!

Что же касается воздействия умных людей на общество, то и тут, так сказать, не все гладко. Большинство соратников считали И. В. Сталина глупым человеком – он-де мало читал, в науках разбирался слабо, высоким интеллектом не отличался. А. И. Солженицын писал, что Сталин занялся языкознанием, якобы испытывая комплекс неполноценности от своей неучености, и чтобы стать похожим на Энгельса, который мог свободно ориентироваться в достижениях науки XIX века. И что же?!! Именно Сталин встал у руля Страны Советов и не только не угробил ее, а превратил ее сверхдержаву, которой еще многие столетия будут гордиться наши сограждане. И то, что он не знал наук, этому отнюдь не помешало.

Не слишком далекий Дж. Буш-младший также не угробил Америку, как бы нам того не хотелось. Сплошь и рядом компании, партии и государства возглавляются людьми не самыми умными. Это и понятно – они боролись за власть, когда другие читали книжки. Но эта их «неумность», незнание каких-то «великих» научных достижений никак не сказывались на руководстве. Более того, в историю как великие организаторы часто входили люди совсем не имевшие образования.

С другой стороны, ум во власти тоже часто не приносит успеха. Результат деятельности нашего правительства реформаторов, куда входили гайдары и чубайсы, с отличием окончившие МГУ и ЛГУ, очевиден. Сегодня министерство промышленности и торговли возглавляет Д. Мантуров, который окончил социологический факультет МГУ и выдающимися способностями к учебе не отличался. И никак нельзя сказать, что возглавляемое им министерство работает хуже, чем при руководстве «гениального экономиста».

Можно возразить, что это частные примеры. Но здесь важна сама тенденция. Если бы наука всегда давала хороший практический результат, должна была бы наблюдаться явная тенденция к тому, что приобщенные к ней люди становились бы лучшими руководителями. Здесь не стоит учитывать университеты и научно-исследовательские институты, во главе которых по понятным причинам стоят люди, имеющие непосредственное отношение к науке, и где их научные таланты действительно влияют на эффективность организаций.

Кроме того, могут сказать, что ум не от науки, а от рождения. Но тогда, тем более, зачем преувеличивать силу науки?!!

Можно смело утверждать, что современный студент, вооруженный самыми продвинутыми гаджетами и овладевший самыми последними достижениями науки, нисколько не умнее Аристотеля. Он может быть сообразительнее, быстрее вычислять, более точно представлять контуры географического мира и определять свое местонахождение в нем, знать больше законов природы, но он нисколько не умнее «светлых голов» прошлого.

Таким образом, действительность XX века с очевидностью доказала, что приобщение к науке не может служить серьезным социальным лифтом и одновременно не является залогом успехов человека – как самого простого, так и руководителя. Это и есть тот важнейший бытовой аспект последствий внедрения науки в жизнь, который как никакой другой придает агностицизму эмоциональную силу. И это обстоятельство снижает престиж науки в современном мире значительно сильнее, чем любые экологические проблемы, ею созданные.

CONTRA

Приносят ли ум и образованность счастье и успех? Ум – это высокий интеллект, но умом также называют и здравый смысл, приобретаемый с жизненным опытом. А о счастье люди судят вообще очень по-разному. Лучше всех о нем сказал Козьма Прутков: «Если хочешь быть счастливым, будь им». Но если счастье помимо прочего предполагает самореализацию человека в какой-либо деятельности, то ее должно мастерски выполнять, а для этого нужно учиться, а учиться легче, будучи умным. Причем учиться можно в учебном заведении, но можно и заниматься самообразованием. В общем, ум и образованность еще никому не помешали ни в профессиональном, ни в житейском плане. Образованный человек может выполнять квалифицированную работу, за которую платят больше, чем за неквалифицированную. Благодаря образованию повышается когнитивная сложность личности, ум и образование позволяют лучше ориентироваться в жизни и понимать происходящее. С другой стороны, царь Соломон предупреждал: «Во многой мудрости много печали, и кто умножает познания умножает скорбь». Мудрый человек понимает невозможность «исследовать и испытать мудростью все, что делается под небом», и в то же время видит несовершенство мира и тщетность по большому счету что-либо изменить.

Что касается связи образованности с жизненным успехом, который по версии моего соавтора-визави заключается во вхождении в управляющие и бизнес-элиты (на самом деле есть и другие элиты), то здесь, прежде всего, следует разделить проблему карьеры выдающихся личностей – «гениев и злодеев» и проблему «нормальной карьеры». Гениальность является результатом уникальнейшего сочетания биологических, психологических (а в ряде случаев – психопатологических), социальных и культурных факторов, и понятно, что формальное образование среди них, возможно, и не является решающим. Дело в том, что высшие проявления любой человеческой деятельности по своему содержанию приближаются к искусству, что достигается только в процессе постоянного самосовершенствования. Как справедливо сказал Т. Эдисон: «Гений – это один процент вдохновения и девяносто девять процентов пота». Тем не менее, обратимся к биографиям крупнейших политиков и бизнесменов XX века.

Из патриотических соображений начнем с наших советских политиков, хотя не все из них смогли или успели стать по-настоящему историческими личностями. В. Ульянов (Ленин) – создатель первого социалистического государства окончил гимназию с золотой медалью, а затем экстерном – юридический факультет университета. И. Сталин учился в духовной семинарии, но обучение не закончил. О его заслугах уже шла речь. В связи с этим заметим, что одобрять сталинизм можно, если считать, что цель создания великого государства оправдывает средства, граничащие с геноцидом собственного народа, не говоря уже о других, более безобидных «перегибах на местах». Последователи Сталина на посту главы государства, конечно, идейно закалялись на курсах и в школах руководящих партийных работников. Однако… Н. Хрущев высшего образования не имел. Л. Брежнев окончил вечерний факультет металлургического института. Ю. Андропов заочно учился на историко-филологическом факультете университета, но образование не закончил из-за перевода в аппарат ЦК ВКП(б). К. Черненко окончил пединститут (учитель истории), параллельно заведуя отделом ЦК Компартии Молдавии. (Какая уж тут учеба?) И дела шли вроде бы неплохо, пока не появился «отличник» М. Горбачев (окончил школу с серебряной медалью и с отличием – юрфак МГУ), который все развалил[110]110
  Попутно заметим, что благодаря системе «сдержек и противовесов», президент США обладает весьма ограниченными полномочиями и при всем желании не сможет «угробить» страну. А не слишком далекий Дж. Буш-младший такого намерения, конечно, не имел.


[Закрыть]. А разваливать ему помогал инженер-строитель Б. Ельцин. Получается, что один «отличник» создал государство, а другой его разрушил. О чем все это говорит? О чем угодно. Но только не о том, что лучшими кандидатами на пост руководителя государства являются недоучившиеся семинаристы и малограмотные слесаря. Ведь в XX веке самые жесткие тоталитарные режимы, сопровождавшиеся культом личности, были установлены недоучками: И. Сталиным, А. Гитлером (окончил четыре класса реальной школы[111]111
  В Германии – школа второй ступени.


[Закрыть]), Ким Ир Сеном (школу не окончил) и Мао Цзэдуном (окончил педучилище). До недавнего времени самым известным политиком социалистической ориентации являлся Ф. Кастро. И кто знает, быть может, он построил нетипичное социалистическое государство, сочетающее авторитаризм с реальной демократией, во многом потому, что окончил факультет права Гаванского университета.

А вот о чем свидетельствует опыт «нормального» развития западных стран. Президент Ф. Рузвельт – великий американский реформатор – имел два высших образования. Премьер-министр У. Черчилль – «величайший британец в истории» – окончил военное училище, но, ощущая недостаток университетской подготовки, много читал, занимался журналистикой и был удостоен Нобелевской премии по литературе. Ш. де Голль, также имевший военное образование, до того как стать основателем и президентом Пятой французской республики, серьезно занимался военной наукой – преподавал и публиковал новаторские труды по теории военного дела. Первая женщина премьер-министр в европейском государстве М. Тэтчер, получив в Оксфорде специальность химика, в дальнейшем после самостоятельной подготовки стала членом ассоциации адвокатов. Как говорится, комментарии излишни.

Теперь посмотрим на бизнесменов. В Советском Союзе их (как и секса) не было, а про современных воротил говорить не хочется, поскольку они лишь эксплуатируют попавшие в их руки ресурсы и не созидают ничего нового. А вот в дореволюционной России настоящие бизнесмены были. На рубеже веков по приблизительным подсчетам более двух третей самых богатых людей были представителями династий промышленников и предпринимателей, и подавляющее большинство из них (в отличие от основателей династий) имели высшее образование, некоторые имели два высших образования, в т. ч. полученных за рубежом (А. Кноп, Савва Тимофеевич Морозов, Э. Нобель-мл., С. Смирнов), и кандидатскую степень (князь С. Абамелек-Лазарев, Сергей Тимофеевич Морозов). Из тех, кто самостоятельно составил состояние, одни были высоко образованы (А. Путилов, Н. Путилов), другие – средне образованы (А. Алчевский[112]112
  А. Алчевский окончил уездное училище, но, как написано в его биографии, все свободное время он посвящал самообразованию.


[Закрыть], К. Солдатенков, Н. Терещенко), третьи – мало образованы и даже малограмотны (П. Смирнов, Г. Солодовников), что главным образом зависело от происхождения.

Самый поверхностный взгляд показывает, что и в западном бизнесе тоже все неоднозначно. Дж. Сорос в вузе учился, а Г. Форд – нет. Дж. Рокфеллер предпочел колледжу трехмесячные курсы по бухгалтерии. Самый богатый на сегодня человек в мире Б. Гейтс проучился в Гарварде всего два года. Однако вот как пишет о своей учебе в коммерческой школе основатель фирмы IKEA И. Кампрад: «Годы учебы в коммерческой школе в Гётеборге были поворотными в моей судьбе. Один из преподавателей школы, профессор экономики Ивар Сандбум значительно расширил мой кругозор. Именно тогда я начал по-настоящему разбираться в бизнесе, и дистрибъюторство стало моей целью»[113]113
  Торекуль Б. Сага об ИКЕА: Правдивая история… М.: ООО «Издательство Астрель»: ООО «Издательство АСТ», 2003. С. 34.


[Закрыть]. Как бы то ни было, но все эти бизнесмены – одержимые люди, проявлявшие деловую активность с раннего возраста, фанаты своего дела, посвятившие ему всю свою жизнь. А это ли не значит постоянное обучение на практике?

В общем, выходит, что политикам (но не диктаторам) образование нужнее, чем бизнесменам, и можно предположить почему. Во-первых, политическая карьера более длительна, а деятельность – более разнообразна, чем у бизнесменов, которые загораются конкретными идеями, для реализации которых нужны совершенно определенные знания. Во-вторых, публичная политика – это рынок идей, продвижение которых связано с ораторским искусством, умением доказывать, убеждать, для чего необходимы не только здравый смысл и кругозор, но часто и научные аргументы. В-третьих, политика связана с идеологией, а ее разработка – это фактически научная деятельность. В-четвертых, высшее образование – это просто «плюс» в глазах современного электората. Поэтому в отличие от ситуации начала века, когда высшее образование было еще относительной редкостью, сегодня вряд ли можно найти сколь-нибудь серьезных политиков, не имеющих его. Кроме того, самые престижные вузы – это не только образовательные учреждения, но и социальный институт, где приобретаются межличностные связи и тем самым формируются будущие элиты.

Как же получается так, что не только выпускники вузов, но и маститые ученые-теоретики и профессора терпят неудачу, когда начинают заниматься практической, в нашем случае политической или экономической деятельностью, а люди без специального образования добиваются успеха?[114]114
  В западной литературе описано много подобных случаев. А в отечественной истории есть случаи и поинтереснее. В 1889 г. семья Ульяновых купила имение, и Владимир Ильич взялся управлять им, но потерпел фиаско, и имение пришлось продать. Но государством-то он управлял! Это – информация для дальнейшего размышления.


[Закрыть] Значит ли это, что наука и образование излишни? Конечно, нет. Просто для практической работы в социальной сфере нужны особые личностные качества, отсутствие которых не может полностью компенсировать никакая образовательная подготовка. Возможно, самым необходимым качеством для публичного политика и бизнесмена, как и для любого руководителя, социального работника, кадровика, практического психолога, бизнес-посредника и многих других специалистов, является социальный интеллект, т. е. способность хорошо понимать людей. А этому нельзя научиться. Правда, проводятся тренинги, которые, как утверждают их организаторы, позволяют повысить социальный интеллект в целом и развить различные его составляющие, но представляется, что участники этих тренингов по большей части являются жертвами сциентизма.

Кроме того, для реализации конкретных социальных практик нужны и специфические качества. Для примера возьмем социальную практику предпринимательства. В экономической теории и экономической социологии предпринимательство рассматривается как инновационная модификация экономического поведения. Другими словами быть предпринимателем означает делать что-то новое, не имеющее аналогов, или делать не так, как все.

По Ф. Хайеку, предпринимательский успех зависит от двух факторов: конфиденциального знания и специализированного личностного знания[115]115
  См.: Хайек Ф. Пагубная самонадеянность. Ошибки социализма: Пер. с англ. / Под ред. У. У. Бартли. М.: Новости, 1992. С. 156–157.


[Закрыть]. Конфиденциальная информация, которую тщательно собирают и оберегают, позволяет экономическим субъектам судить о своих шансах и конкурентных преимуществах. Однако эта информация не может быть полной. Специализированное знание – это уникальное качество личности предпринимателя, которое на основе неполной информации позволяет ему принимать решения и которое практически не поддается вербализации и рациональной реконструкции. Это уникальное качество, свойство личности предпринимателя является его собственным достоянием (ресурсом), которое он использует как фактор достижения предпринимательского успеха. Если конфиденциальное знание можно приобрести или утерять, то личностное знание не может быть передано кому-либо другому, даже в случае большого желания его обладателя. У Л. Мизеса аналогом личностного знания выступает способность предвидения или предвосхищения будущего. По Мизесу: «Этому нельзя научить и весьма сложно усвоить. Если бы было иначе, каждый мог бы быть предпринимателем с перспективой на успех»[116]116
  Мизес Л. фон. Индивид, рынок и правовое государство. СПб.: «Пневма», 1999. С. 75.


[Закрыть].

Еще одна концепция предпринимательства предложена Ф. Найтом, и базируется она на разведении понятий риска и неопределенности. Практическая разница между ними состоит в том, что в первом случае путем вычислений или изучения статистики предшествующего опыта, можно получить определенные вероятности появления того или иного события, а во втором случае – нет. По Найту, поведение предпринимателя описывает именно категория «неопределенность», поскольку он действует в уникальных, подчас единичных ситуациях, исход которых нельзя математически рассчитать, предсказать или предвидеть. Действуя в условиях неопределенности, предприниматель может опираться только на свою интуицию и субъективную уверенность в достижении успеха. Найт считал, что решения менеджеров и предпринимателей имеют, по большей части, мало общего с научными выводами, сделанными путем всестороннего анализа и точного измерения. Поэтому способность интуитивно выносить правильные суждения есть главное дарование предпринимателя. Логика же и психология предвидения будущих событий, с точки зрения Ф. Найта, не ясна и составляет часть недоступной науке тайны человеческого разума[117]117
  См.: Найт Ф. Понятие риска и неопределенности // THESIS, 1994. Вып. 5. С. 23.


[Закрыть].

О влиянии неопределенности на предпринимательскую деятельность писали и пишут многие ученые, и практически все они солидарны в том, что принятие предпринимательских решений в условиях неопределенности есть, прежде всего, результат оптимизма и веры субъектов в себя, а не строгого расчета. «Лишь в немного большей степени, чем экспедиция на Южный полюс, предпринимательство основывается на точных расчетах ожидаемого дохода. Поэтому, когда жизнерадостность затухает, оптимизм поколеблен, и нам не остается ничего другого, как полагаться на один только математический расчет, предпринимательство хиреет и испускает дух, даже если опасения потерпеть убытки столь же неосновательны, какими прежде были надежды на прибыль.»[118]118
  Кейнс Д. М. Общая теория занятости, процента и денег // Большая бесплатная библиотека. URL: http://tululu.org/read82/83/ С. 83.


[Закрыть] Й. Шумпетер же вообще считал, что поскольку предпринимательский дар иррационален, способность к логическому анализу может оказаться не только бесполезной, но даже вредной[119]119
  Более подробно об этом см.: Верховин В. И., Зубков В. И. Экономическая социология: Монография. Изд. 2-е, перераб. и доп. М.: Изд-во РУДН, 2005. С. 297–319.


[Закрыть]. Но все это отнюдь не говорит в пользу агностицизма. Просто нужно понимать, что наука может, а чего не может, и нельзя требовать от нее невозможного.

Вернемся к различению карьеры выдающихся личностей и «нормальной карьеры». Гениям образование может быть и ни к чему, а вот обычным людям образование становится все более необходимым. Согласно данным переписей населения на 1000 россиян в возрасте от 20 лет и старше приходилось лиц, имеющих высшее и послевузовское образование: в 1989 г. – 113, в 2002 г. – 160, в 2010 г. – 234[120]120
  См.: Россия в цифрах. 2007: Крат. стат. сб. М.: Росстат, 2007. С. 130–131; Уровень образования населения (по данным Всероссийской переписи населения 2010 года) // Базы данных // Федеральная служба государственной статистики. URL: http://www.gks.ru/bgd/regl/B13_14p/IssWWW.exe/Stg/d1/05–01.htm.


[Закрыть]. Т. е. по сравнению с концом прошлого века количество высокообразованных россиян возросло более, чем в два раза. Те же тенденции наблюдаются и на Западе[121]121
  См., например: Образовательный уровень в ЕС: к 2020 году доля людей с высшим образованием должна достигнуть 40 % // Информационное агентство «Regnum». URL: https://regnum.ru/news/1648357.html.


[Закрыть]. И все это в условиях неуклонного снижения числа лиц молодых возрастов.

Таким образом, несмотря на явное усиление агностицизма в науке и обыденном сознании, мы не видим его негативного влияния на образование. При этом образование нужно не только самим людям для их самореализации. Рост образованности граждан является важнейшим фактором общественного развития и повышения конкурентоспособности стран в постиндустриальную эпоху. Поэтому на Западе реализуются специальные программы повышения образовательного уровня населения, например, программа Евросоюза Europe 2020 strategy, целью которой является сокращение числа людей, имеющих только начальное образование, и увеличение числа людей, имеющих высшее образование.

Почему же среди наших друзей и знакомых есть недюжинного ума люди, которые «живут беднее и труднее других»? Ну, во-первых, для того, чтобы ум определял жизненный успех, необходимы институциональные условия. Вот как аллегорически характеризует их Ю. Олеша: «В Европе одаренному человеку большой простор для достижения славы. Там любят чужую славу. Пожалуйста, сделай только что-нибудь замечательное, и тебя подхватят под руки, поведут на дорогу славы… У нас нет пути для индивидуального достижения успеха. Правда ведь? … В нашей стране дороги славы заграждены шлагбаумами… Одаренный человек либо должен потускнеть, либо решиться на то, чтобы с большим скандалом поднять шлагбаум»[122]122
  Олеша Ю. К. Зависть // Олеша Ю. К. Избранное / Предисл. В. Шкловского. Фрунзе: Адабият, 1989. С. 26.


[Закрыть].

Исторически сложилось так, что в России умные люди не нужны, а нужны люди преданные и очень преданные. В соответствие с этим критерием происходит рекрутирование в руководство и политику и продвижение по карьерной лестнице. (Справедливости ради надо заметить, что и развитые демократии не могут обеспечить по-настоящему свободную конкуренцию идей, квалификаций и компетенций, по крайней мере, из-за неравенства стартовых возможностей.) Далее. Для того, чтобы продемонстрировать преданность какому-нибудь большому начальнику, нужно до него добраться, поэтому нужно приобретать связи. Такая система приводит наверх людей не самых умных. Но поскольку дело все-таки делать нужно, начальники «придерживают» умных подчиненных, а от глупых избавляются, в том числе продвигая их по карьерной лестнице. Если же вы не хотите зависеть от начальства и открыть собственное дело, то будьте готовы к постоянно меняющимся правилам игры, неподъемным налогам, иезуитству чиновников, нечестной конкуренции, вплоть до беспредела, и правовой незащищенности. В таких условиях приходится обходить закон, жертвовать жизненными принципами и совестью, а это подходит не каждому. А если и подходит, то, как мы уже отмечали, для достижения успеха кроме ума необходимы и другие профессионально-важные качества.

Наконец, и мы также писали об этом, «большая карьера» требует одержимости и самоотречения, притом, что настоящего успеха достигают лишь единицы. Поэтому многие умные люди хотят достичь статуса верхнего среднего класса и, делая «нормальную карьеру», наслаждаться жизнью. Ведь средний класс является основой общества и государства, потому что такой социальный статус устраивает большинство. А есть умные люди, которые вообще не имеют карьерных притязаний, но об этом речь впереди.