Текст книги "Красная роза. Мысль имеет уникальное свойство быть реальностью"

Красная роза
Мысль имеет уникальное свойство быть реальностью
Владислав Васильевич Андреев

© Владислав Васильевич Андреев, 2017

ISBN 978-5-4485-6643-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть I

1

28 сентября. Ночь. Улица пуста. Длинная безлюдная улица освещена фонарями, нежно бросающие лучи оранжевого света. Такая гармоничность воодушевляла меня, словно где-то в глубине души таится невероятная сила. Беззвездное небо густо-черного цвета, ветер слегка колышет листья деревьев. Со всех сторон улицы доносится треск небольшого дождя. Этот звук туманно пленял и обвораживал, пронизывая нервный трепет до костей. Капельки небесной жидкости стекаются по моему лицу до подбородка, и срываются вниз, ударяясь о землю. Мое тело к любому прикосновению реагировало резко, поэтому раздражительное ощущение вызывало приятную дрожь. Чувствуешь запах ночной осени, запах сырой улицы и на это время обречен быть в беззаботности. Осень олицетворяла угасание жизненной активности, обращая спокойствие в тоску. Сентябрь. Я безудержно наслаждаюсь своеобразностью осени. Ее природа и тонкая манера скрывают истинное величие наступившего времени. Осень, словно закат молодой беспокойной жизни. Уходишь в сырую даль, где тебя ждет безмятежность и покой, ожидая нежеланный конец. В последнее время такие ощущения часто посещали меня близ вечера. Дождливый вечер плотно обволок меня мрачной гармоникой, которая сильно притягивала к созерцанию, и рождало желание вечного присутствия во мраке. Мрак, или тьма… По первому впечатлению и устоявшемуся определению, тьма представляет собой нечто ужасное из преисподней, мир темного и страшного ада. Так ли это? Судить лично каждому, полагаться на собственное мнение, создавшееся посредством влияния окружающего общества. Или, отдаться искренним ощущениям, дать волю разуму.

Я медленно двигался по центру улицы, озабоченно бросая взгляд по сторонам. Сквозь дождь передо мной проявились контуры железных ворот, освещенные ярким одиноким фонарем, близ которого блестели мелкие капли. Такая картина рождало ощущение таинственной красоты, в то же время представлялась мрачной и пугающей. Осторожным шагом я направлялся к воротам, следуя зову исходящего звука. Однако заинтересовал меня вовсе не железный забор, а человек. По спине ударило током, когда я увидел женский силуэт на промокшей лавочке с изогнутой спинкой. С приближением образ девушки становился более отчетливым и рассеивающая размытость из-за дождя исчезала. Прежде, чем встретив женский лик, я невольно вообразил себе потрясающее обличие женственности: светлые длинные волосы с завитыми полукругом кончиками, розовые пухлые губы, сверкающий взгляд, словно отражение страстной и ранимой женской души. На мгновение веки глаз опустились. Я продолжал медленно шагать, не выключая разыгравшееся воображение. Представление выдало образ девушки в белой куртке. Почему в белой? Белый цвет символизирует доброту и светлую власть. Этот цвет характерен для людей с чистой душой, благодатью, и искренней улыбкой в ответ на благодарность человека. Это так беззаветно пленяло меня, отчего тело залихорадило.

Девушка сидела на мокрой скамейке, в одиночестве. Лицо направлено в сторону, взгляд что-то пристально высматривал на другой стороне улицы. С каждым шагом по сырой дороге я старался идти медленно и осторожно. Еще несколько метров и я встречу прекрасный лик. Мое сердцебиение участилось. Теплый пот смешался с капельками дождя на лице. Я был противно сырым и холодным. Меня окутывала тревога, дрожь. Частота вздохов никак не соответствовало частоте шагов. Дождь усилился. Сильный стук проливного дождя заглушал хлюпанье залитых туфель. Мне становилось некомфортно, будто внутри что-то движет и тянет меня обратно. В такие моменты ощущаешь некую силу, инстинкт самосохранения? Быть может… Невидимый хранитель? Еще пару жалких метров и я смогу лицезреть ранее невиданную красоту. Из моей фантазии… Или, ее облик окажется другой… Разум верил, слепо верил, что девушка дитя воображения! Длинные тонкие ноги выражали стройность блондинки; белая кожаная куртка вместе с бледностью кожи лица отображали свет в дождливой тьме. Сквозь оранжевый свет, белое воплощение выражало некую надежду. Странное ощущение… Ох, как я жаждал прикоснуться к ней.

Капли дождя прекратили биться. Я в страхе от неожиданности остановился. На улице наступила гробовая тишина. В нескольких метрах мое промокшее тело находилось от девушки; взгляд падал на профиль ее лица. Она не поворачивала голову, словно обездвиженная чем-то, сидела неподвижно. Я осматривал ее робко и недоуменно. Безудержно меня терзало любопытство. Кто она? Совершенство! Несмотря на прекратившейся дождь, девушка не почувствовала осеннего холода и сырости. На ней не было ни единой капли дождя. Блестящий взгляд не замечал моего присутствия. Мое глубокое дыхание можно было слышать за несколько верст отсюда. Бледные руки с розоватым оттенком, сложенные в «замке», лежали на хрупких коленях. Нога одна на другой. Куртка расстегнута у основания шеи. Белоснежная майка плотно прилегала к телу. Мое ощущение становилось неясным: оно чувствовалось как пустое безмятежное небо, без единого облачка, холодный сквозной ветер проносился где-то в глубине моей души, изредка произнося воющий звук. Я не понимал происходящее со мной, речь пропала, а нежный взгляд так и не коснулся меня. Спустя несколько секунд я повернулся в сторону, куда смотрела девушка. Я увидел прекрасный цветок. Красную розу, растущую посреди асфальта, как олицетворение силы добра вокруг множественных пороков. В окружении божественно манящей розы светилось буквально всё. Ярко красные лепестки озаряли темную, тусклую улицу. Впечатление от того, что будто весь мир устремило святейшество на одинокую розу. Мне все это казалось странным, отчего мне становилось дурно, лишь очарование необыкновенной незнакомки спасало меня от необузданности.

Я все-таки осмелился окликнуть:

– Девушка? – робко произнес я. Мгновенно из ее уст выскочил короткий шипящий звук: «Тсс». Она так и не повернулась лицом ко мне, и продолжала пристально наблюдать за розой, будто сейчас что-то с ней произойдет. Взгляд обратился на розу, но с ней ничего не происходило. После, я медленно шагнул к девушке, пока между нами не осталось считанных сантиметров. Я хотел дотянуться до румяной щеки, чтобы встретить прекрасное лицо. Моя медлительность вызывало в теле невыносимое волнение. Я представлял, как подношу руку к нежному подбородку, слегка прикоснусь, и поверну ее обворожительное лицо на себя. Настал момент, когда я вот-вот дотронусь до бледной щеки. Я испуганно отдернул руку, когда тонко и пугающе выскочило с ее рта слово:

– Всё!

– Что всё? – спросил я недоуменно.

– Ее больше нет… – мягко ответила девушка.

– Кого нет?

– Розы…

Искрящий взгляд был обращен к цветку, слова относились ко мне. После, Я повернулся к розе, но замечательный цветок превратился в смуглый завязший стебель, вокруг которого расположились черные лепестки. Я возвратился взглядом к девушке, и случилось то, чего я тревожно ждал. Это наслаждение… Бушующее наслаждение и легкая эйфория. Наши взгляды встретились воедино. Это она! Девушка из яркого воображения. Поразительное сходство, словно я ее создал, воплотил в жизнь невероятное величество! Ошеломляюще и удивительно притягательным, что мне удалось лицезреть в бледном лице, чувственный беззаботный взгляд, который я чувствовал внутри. Скулы породили улыбку, ибо меня поражало удивительное сходство очертаний контуров лица с девушкой из моего разума. Моя улыбка резко сменилась тревожностью в лице, когда девушка начала холодно рассуждать, вновь, повернувшись к завязшей розе.

– Обычный сухой стебель. Кому он нужен? Мерзко ведут себя люди. Эгоистично. Трудно представить мир без эгоизма… Кто мы? Как мы себя ведем? Два истинных и нераскрытых вопроса всей человечности. Мы станем гнилью, как этот стебель, который пару минут назад был невероятно прекрасным цветком. Красной розой… Она символизирует умиротворение, только если придать значение фактам эгоизма. Дождь закончился. Почему за розой никто не ухаживает? Кто ответит за наше равнодушие? Достаточно человеку немного помогать друг другу, тогда… А как иначе? Если мы же обособились от всех, одновременно строим себе жизнь и защищаемся от других. Строить счастье легче, когда помогаешь друг другу, а не вредишь.

Блестящий взгляд девушки вызвал во мне ощущение человека, причинивший ей боль и страдания. Негативные эмоции смешались с приятными впечатлениями от незыблемой красоты и ясного голоса. Данные слова завели мои мысли в тупик. Я не понимал… Уголки ее губ были изрядно сжаты, ноздри расширены, нос казался широким, а глаза словно передавали чувства ненависти ко мне. Тягучее и непонятное выражение ее лица, а также глубокомысленные фразы об эгоизме.

– Люди стали циничнее…

Резко и мимолетно, как пуля, вылетающая из дула пистолета, перебивает мои, простые до ужаса, слова.

– Вы похожи на…

Наступило молчание. Выражение ненависти и гнева на лице девушки бесследно исчезло, и тот румянец, благодаря отрицательным эмоциям сменился на прежнюю бледность. Оно превратилось в нечто потрясающее и нежное. Стало лицом маленькой обиженной девочки, слезы покатились по щеке, и падали вниз, как капли дождя. Дождь и слезы? В этом есть некая аллегория. Мысленные рассуждения лишь запутали мое сознание. Как быть дальше с ней? В одно мгновенье я подумал об эгоизме. О словах прекрасной девушки, произнесенные с интонацией ненависти в мой адрес. Меня это, безусловно, задело, ибо, как мне казалось, я был не причем, и не имел стороннего смысла в ее фразе.

– Не правда ли слезы человека, как дождь? Слезы природы…

Беспрестанно она менялась в лице, и будто читала мои мысли. Мне ужасно трудно понять весь смысл, философию, сравнение нашего бытия, процветания и гибели розы. Или же я этого вовсе не хотел? Она ведь говорила именно об эгоизме. Эгоизм кроется в каждом из нас. Действительно, почему мы себя так ведем? Возможно, я задал этот вопрос неправильно. Девушка из моего воображения… Получается, это я так считаю? Это встреча меня надломила и навела на некие двусмысленные гипотезы в теме сущности нашего существования. Такая неясная и в то же время впечатляющая картина случилась со мной в одно единственное мгновенье. Не мог собраться с мыслями, привести в порядок, собрать всё в свой «ящик», разложив каждую мысль по полочкам.

Одно мне стало ясным: незабвенная девушка, сразившая меня непонятным поведением, воцарилась в моей голове, как некто совершенное в современном и жестоком мире. Естественное явление, когда человек тянется к кому-то, кто ведет себя неординарно, местами странно, предстает перед интересующимся человеком, как огромная загадка, в которых безгранично создаются маленькие загадки, а также и ответы, если приложить усилия к познанию. Ведь для человека важно стремление в жизни…

2

Я проснулся в холодном поту в квартире в теплой и мокрой кровати. Девушка из моего воображения, я – создатель. Ее мысли – мои мысли. Я чувствовал себя удрученно и растеряно, прежде, опережая факты о моем отчетливо запоминающем сне. Однако, я был по-своему счастлив. Счастливый от встречи с ней. Я лежал в полном забвении, слегка напряженно, смотря в надоевший сероватый потолок, только фразы девушки вертелись в моей голове. Полина! Не будет лишних безымянных слов, как девушка. Она Полина! Я люблю это имя! Я воплотил, как фактор проявления действия нейронов мозга; отчего мои мысли стали материальны, к горю уточнить, лишь во сне. Только почему, когда я спал? Почему я не мог понять этого раньше? Слово «почему» встречается довольно часто за прошедшую ночь, а скорее всего за последние несколько минут, ибо яркие сны, впрочем, как и все сны, снятся под конец всего длительного отдыха организма. В фазе быстрого сна. Ничто не снится беспричинно. Всему есть свое основание и своя причина, как следствие одно без другого не может существовать. Беспокойство, радость, удовольствие, страх, любые яркие продолжительные эмоции могут отразиться в наших снах. В тот момент, когда мы испытываем колоссальные чувства и после продолжительного эмоционального напряжения, будь то положительные, или отрицательные.

Мои хождения по комнате ни к чему не привели, я отчетливо воспроизводил минувший сон. Размышлял над глубокомысленными словами Полины, одновременно сильными и в то же время грубыми. Я не мог представить себе иначе. Полина имеет необычайную красоту, женственность, как бесконечность. Именно бесконечность! Я не мог подобрать других слов. Бесконечность, ее красота бесконечна, ее мысли бесконечны, она сама есть бесконечность, словно звездное небо, уходящие вдаль от моего зрительного восприятия, как не осознать в полной мере никогда. Я чувствовал страсть, притягательную женственность, я возжелал видеть каждый день, каждый, Богом мне данный, день, ощущать присутствие Полины. Ранее, я не уделял столь особого внимания религии, ибо я поддался своей же критике на собственное поведение, отталкивающее от меня всех людей, потеряв после, веру в мир. Неизвестный путь ждал меня в будущем, благодаря живому воображению. В детстве, мама, всегда мне говорила: «Чем отчетливее ты представляешь себе свои мысли, тем больше вероятности, что это произойдет с тобой». Она никогда не говорила простыми словами. Став советником во всем, я видел в ней как заботливую маму, так и лучшего друга, поддерживающего меня во всех начинаниях. Видение мамы на раннюю самостоятельность рождало во мне больше мужества и решительности. Искать пути решения проблем, лишь руководствуясь собственными методами, логики, которую я старался развить, однако лучше всего получалось идти по пути интуиции. Воображение, интуиция, мышление сложилось во мне неоднозначное на протяжении всей жизни.

По стечению несчастного случая в моей жизни и родной сестры, мы держались рядом. Скрепленные прочно наши руки, руки верности и заботе друг о друге. Грубо старались не пускать в нашу жизнь множество людей, которых мы изрядно считали ненужными. Окружение и без того мерзко лживое и тщеславное. Эволюция отнюдь неприятна в данное время. Сама суть эволюции является стремлением к моральному удовлетворению. Бесконечно важная тема в эпохе человечества.

Учитывая все обстоятельства нашей семьи, у моей сестры Киры (она меня старше на пять лет) есть муж. Он работал в холодной Сибири и появлялся достаточно редко. Всего пару раз в год. Внимание Кире не хватало, поэтому большую часть времени я проводил с ней. Для женского пола необходимо твердое мужское плечо, об которое, в трудные моменты, можно прочно опереться. Порой, приходилось брать Киру с собой на работу (о моей работе чуть позже). Простой в общении, заботливый и трудолюбивый по натуре человек, которого как она, так и я, приняли, открыли ему двери в жизнь. Однако грубо будет сказано. Моя дверь была лишь приоткрыта с недоверчивым отношением, и не полностью раскрытой во всем обличии личной комнаты. К слову, о комнате!

Голые зеркальные полы, отражающие лишь тех, кто опустит на них свой взгляд. Непомерно простой голый потолок. Бардак в одном шкафу, а в другом идеальный порядок. Узкая дверь второго большого шкафа мешала наблюдателям и близким видеть этот идеал и чистоту. Безобразный скудный первый шкаф, дверь которого была демонстративно распахнута. Создавалось впечатление двоякого замешательства: одна половина идеального благоуханья и порядка, вторая половина омерзительного бардака с нескромной демонстрацией самой себя. Темно-серый и безобразно исцарапанный – белоснежно яркий и скромно стоящий в углу. Что могло бы это означать? Черты каждого из нас. В каждом человеке есть белый шкаф и черный. Однако у всех он по-разному заполнен и по-разному открыт для окружающих.

3

Кира имела необычную склонность помогать другим людям. Неважно родной ли ей человек или нет. Исключительно в любой ситуации, по мере своих возможностей, она с большим удовольствием предоставляла помощь. Болезненное обожание каждого живого существа, будь то мелкая паршивая муха, Кира никогда бы не осмелилась поднять над ней хлопушку. Условно, это можно назвать скрытой патологией любить каждого. Проницательная в общении, с грамотной речью, лишь легкая картавость немного искривляло идеальное звучание предложений. Идеализм манер сестры и черт характера имел уязвимость. Злопамятство очень глубокая черта Киры. Умение прощать родных, но неумение прощать не кровных людей. Это жестокость? Полярные мнения образовались вокруг данного вопроса. Кира искренне считала, что нельзя давать второго шанса чужим людям, так как ошибки в наше время совершают из корыстных побуждений с осмысленным действием. Бесконечно долго я пытался выяснить мнение в малейших деталях. Увы, безуспешно. Незаурядность сестры меня впечатляла. Увлечения менялись, как день и ночь, что делало ее более необыкновенно потрясающей. Чрезмерная общительность что-то неотъемлемое из женской сущности. Детский психолог – профессия Киры.

Мне часто приходилось наблюдать легкое нахождения общего языка с любым ребенком, будь то озорной и неуправляемый мальчишка, или тихая спокойная девочка. Именно так говорила мне Кира. Мое любопытство и придирчивость было превыше всего. Я всегда задавался вопросом: почему маленький мальчик, по сути, является избалованным и неуправляемым, а девочка предстает перед взрослыми тихой и прилежной? Этот стереотип оставался неясным. Я постоянно думал, думал, думал. На любое предложение, на любую фразу, на любое слово я искал вопрос. Мудрым оказывается тот, кто имеет арсенал ответов, на вопросы, которые еще не были заданы. Исходя из этого, мой мозг начал также нудно и навязчиво придумывать новый вопрос. Разум задавал вопрос другим психологам и психотерапевтам, с которыми мне приходилось встречаться. Однако! Вразумительного ответа никто так и не дал. Следственно, это сложившийся стереотип? И вновь, последовательность моих мыслей была настолько широка, что я путался в своих же гипотезах и выводах в одночасье, когда совместное сплетение не подходило не к одному из предложенных. Это единственное, что приходилось терпеть Кире.

На приеме у психотерапевта. Кира перешла из роли словесно лечащего в пациенты. Будущее будет куда мрачнее и печальнее… Я ожидал сестру в коридоре. Что становилось самым занимательным для меня, так это скрупулезное наблюдение дизайна, пусть таки надоевшего дизайна, одно и того же коридора. Белый потолок, желтовато-серые стены, большое просторное окно, выходящее во двор клиники. Уютно и комфортно. На удивление, мне нравился этот коридор. Особенностей в нем, как таковых, не было. Однако меня пленяла легкая и непринужденная атмосфера. Атмосфера безмятежности и спокойствия, чего мне не хватало в последнее время. Стало быть, во всем я старался найти умиротворение, к чему бы это? Наверняка такое рвение к спокойствию исходило из-за недавних случаев, которые вонзились в мою голову и не отпускали меня уже длительное время.

Это посещение стало для меня особенным. За предыдущих четыре посещения, мне надоело разглядывать однообразный дизайн коридора, банальные плакаты по психиатрии, поэтому я жаждал войти в кабинет психолога, и слушать, лишь слушать, не более того. Не суждено было получить гармоничное удовлетворения от слов, которые произносит психотерапевт внятной и приятной речью. Вся процедура проходит около часа. Иногда, меня тянуло подойти к двери и послушать о чем говорит сестра с доктором. Какие переживания грызут внутренний мир родной сестры. Возможно, мне бы удалось искоренить ее страдания. Ни прошло мгновенья, как я решился подойти, но ничего не услышал. Меня это смутило. Либо они так тихо говорили, либо настолько толстые стены и дверь заглушали поток слов. При виде двери не складывалось подобного впечатления. Более я не смел, заниматься подслушиванием, вероятно, это просто потеряло для меня смысл.

В пятый день нашего посещения у психотерапевта, в коридоре, я заметил странного человека. Невысокого роста седовласый мужчина, в очках с большими диоптриями, что наводило на мысль о нем, как о профессоре биологии. Не знаю, почему мне пришло это в голову, однако сознательно внутри себя, мысль крутилась о нем, как о биологе.

«Биолог сними очки!»; «Биолог, будь осторожнее, тут ступенька»; «Ты надел новую рубашку, биолог?!» – говорил я про себя. Мысли появились бессознательно, будто мне не раз приходилось их слышать, или же молвить. Выражения с оттенком упрека детского юмора.

Саркастические наклонности присутствовали все время нахождения в больнице. Старый мужчина стоял у плаката. Биолог, прищурившись, очень близко находясь у стены, буквально в десяти сантиметрах, рассматривал неизведанный мне плакат. Судя по его огромным диоптриям он достаточно плохо видел. Несмотря на мое колоссальное внутреннее эго, которое я считал несравненно гениальным, вывод был противно прост. Интересный объект для наблюдения! Биолог постоянно поправлял очки, то слегка подняв, то немного спустив на нос. Ах, да! Нос! Он был весомо примечательным. Что мне особенно не нравилось в человеке, так это огромный, безобразный, с широкими ноздрями шнобель. Подобию следовал нос биолога. На морщинистом лице, он смотрелся достаточно симпатично. По себе человек неряшливый, плохо одет, не ухожен, с грубой кожей на лице. Что-то в нем было. Иначе, как объяснить мой интерес к нему? В один момент, когда я отвернулся от биолога, периферийным зрением заметил, что тот, оглянулся на меня, и размытая картина фигуры неопрятного мужчины приближалась ко мне. Не спеша, биолог устремился занять место рядом со мной.

– Здесь свободно, мой друг? – тихо и тонко спросил он.

Голос встревожил мою нервную систему. Я почувствовал, как мурашки стаей промчались по коже от макушки до самых пяток. Я посмотрел на него удивленным взглядом, и помотал головой. Ответа не последовало. Не дождавшись одобрения, он спокойно сел на стул, слегка вытянув ноги вперед. Мне показалось, что человек скромный и заговорить с кем-либо давалось с трудом. Манера поведения подтверждало это. Ожидания оказались слегка неверными. Легко и непринужденно он спросил меня:

– Вы на прием?

Я повернулся лицом. За секунду я успел осмотреть его безобразные черты лица, и, бросающийся в глаза, большой шнобель. От него несло крепким запахом горелого. Мне становилось неприятно, и большую часть времени я отворачивался от него, дабы не вдыхать в себя стойкую горелую вонь.

– Нет… Я жду свою сестру, – отворачивая голову ответил я, и опустил свой взгляд на его изношенные ботинки.

После него, на чистом полу в коридоре остались грязные следы старых ботинок. Из-за своего чувства юмора, мне хотелось пошутить, однако, меня что-то остановило. Далее, он начал уверенно рассуждать, при этом сложив руки в замок.

– Наш мир полон света! Только почему-то мы всячески стараемся его избежать… Я всегда хотел понять сущность жизни каждого из нас. Естественно, нам следует продолжать род, ибо же человечество вымрет. Но, стремиться человек к удовольствию. К нему нельзя стремиться, – биолог говорил ровно, выдерживая паузы.

Мой разум не оставил слова мужчины без осмысления. С первой секунды мне не жаждало желанием слушать неприятного человека. Человеческий разум обманчив, если не контролировать возникающие желания. Неожиданность побудило заинтересованность.

– Почему же? – спросил я, стараясь показать безразличие.

– Стремление к цели создает смысл для человека. Стремление к удовольствию угнетает этот смысл.

После, он добавил:

– Это не мои слова, это написано на плакате. С этими словами я полностью соглашусь, мой друг. И вам советую придерживаться ими на протяжении всей жизни, иначе в конце пути неизбежно ждет крах.

Во мне присутствовало смятение. Одновременно он мне нравился из любопытства, и раздражал высокой осмысленностью. Видимо, мой эгоизм, не позволял полностью принять разумного человека, тем самым все более запутано сказывалось на ощущениях при общении с ним. Борьба с самим собой неминуемо ждала подходящего момента. Мне было стыдливо признать чувство того, что собеседник выше разумом, чем я. Мораль. Скверная мораль. Собственная нравственность и вежливость к людям. Нахлынувшие размышления я приписывал к усталости и навалившихся проблем. Стойкость тщеславных чувств пока вели в счете, но игра не окончена. Нелепое сравнение затмилась в голове.

– Петр! – после паузы назвал свое имя биолог и протянул мне руку.

– Дмитрий. То есть вы хотите сказать, что человек должен всегда к чему-то стремиться?

– Представьте себя в ситуации, в которой вы не имеет цели.

Выдержав секундную паузу, он продолжил:

– Представили?

Я немного задумался, и нехотя представил простую картину.

– Представил.

– Теперь ответьте мне, зачем вы это сделали?

Вопрос вызывал во мне недоумение, внутренний цинизм опережал уважение к биологу на достаточном расстоянии. Мне показался вопрос наиглупейшим. Осталось капля желания продолжать разговор. Статистически сотый процент может опередить все остальные, ежели этот никчемный процент окажется в действии неосознанно. Без малейшего смущения я ответил с критической иронией, намекающий о глупом вопросе.

– Потому что вы меня попросили это сделать! Что за глупость?

– Вы сами себе создали проблему. Удивительно, что вы вообще видите меня…

Речь странного мужчины заставило волнение отобразиться во внешнем виде. Он говорил уверено и серьезно, отчего меня окутали мысли сомнения в самом себе. Игра задела высокое самолюбие, и неприятные фразы, несли оскорбительную смысловую нагрузку.

– Что? О чем вы…? То есть… Что это еще за ирония такая? – негодование выразилось в вопросах. Из раздражительности, я желал скорее получить ответы. Биолог держал меня в напряжении, он был загадочным, что только усугубляло мое положение.

– Удивительно, что вы находитесь здесь, а не за той дверью, у психиатра, мой друг!

Загадочность неприятного мужчины обратила неприязнь в восхищение. Что может быть неприятнее, как невыносимо больные уколы в места собственной запутанности? Узел запутанных ветвей, которые появились впоследствии пути трудной жизни. Это невероятное умение отыскать его, при помощи двухминутного общения. Следом уколоть и остаться нераскрытым. Зачем? Зачем он так делает? В секунды размышления и негодования мой мозг успевал спросить сам себя. «Зачем?» Ведь я не причинил ему никакой моральной боли… Я бы мог применить грубую физическую силу, колющая боль окутала меня в собственные сплетения, мышцы сковались, став неподвижными.

Вопросительный взгляд охватил грубое мужское лицо биолога. Разуму находился в замешательстве, поэтому желание получить скорейшего ответа достигло пика.

– Вы можете мне объяснить, о чем говорите?

– Конечно, могу… мой друг! – радостно ответил он.

Наступила небольшая пауза.

– Ну же! – нетерпеливо ждал я.

Старый мужчина с хрипом набрал воздух, поправил очки, и связал кисти в замок.

– Люди склонны обвинять друг друга, когда что-то идет у них не так. Даже не попробовав посмотреть на себя, оценить ситуацию, и дать оценку своим действиям. Одним словом, это называется рефлексия. Вдруг, ты сам же виноват в собственных ошибках? А почему вдруг? Это на самом деле так и есть. Я задал простейший вопрос, который ввел вас в заблуждение. Вероятно, вы меня сейчас посчитаете виновным, однако это не так. Я вас попросил лишь представить, и вы это сделали. Вы представили себя в роли бесцельного человека, это глобальная проблема. Не иметь цели, как таковой и не иметь смысла жизни.

Во мне боролись два противоположных чувства. Я восхищался им, его речью, спокойствием, и умением грамотно выражать мысли. При этом мое эго было сильно оскорблено, отчего возникло ощущение униженности. Молниеносного укола не представлялось возможным ожидать от непримечательного человека. Самолюбие временно подорвано. Опустошенность завладело всем телом, мне хотелось быстро что-то сделать, чтобы избавиться от неприятных чувств и навязчивых биологом мыслей. Осознание смысла пришло не сразу, то, что он пытался мне донести. Маленький мальчик в слезах, сидевший у разбитой каким-то хулиганом игрушки, ничего не мог поделать с ситуацией. Сравнение состояния маленького мальчика с моим состоянием омерзительно точно. Тщетно я пытался не признать этого, и в какой-то момент я ощутил страх перед Петром. При этом скрыто восхищался им.

Петр неспешно стал подниматься. Приближающаяся старость, слабость мышц и костей не давало быстро в физических действиях.

– Простите, если я вас оскорбил… До новых встреч! – ухмыляясь, попрощался он. Развернулся и медленно пошел прочь за дверь, оставляя за собой новую партию грязных следов. Я не мог оторвать изумленного взгляда, словно нечто невообразимое предстало передо мной. Это некто! Невероятного ума человек, я старался придумать для него более точные и выразительные слова, в то же время ругательные фразы мелькали в густоте запутанности мыслей.

В это время появилась Кира из-за двери в хорошем настроении. Остатки эмоций от разговора с биологом, у меня скрыто исчезли под маской улыбки в ответ любимой сестре. Вскоре она взяла меня за руку, и мы ушли из здания.