Текст книги "Замуж за колдуна, или Любовь не предлагать"

Валерия Чернованова
Замуж за колдуна, или Любовь не предлагать

Глава 1

Лорейн

– Леди Ариас, – объявил дворецкий, сосредоточенно роясь в своих заметках. Не обнаружив в них того, кого искал, нейтрально произнес: – Со спутником.

Взгляды гостей, еще не успевших переместиться из холла в бальный зал, обратились к нам. Чего только не читалось в этих взглядах: осуждение, зависть, любопытство.

Стоит признать, на все эти чувства высший свет Хальдора имел право.

Во-первых, меня было за что осуждать. Чтобы леди явилась на светское мероприятие с любовником – нонсенс! В свое оправдание могу сказать, что у меня нет ни мужа, ни близких мужчин-родственников, а являться на свадьбу Кристофера де Грейстока в одиночку… Не дождется.

Во-вторых, повод для зависти тоже имелся. Джентльмен, которого я держала под руку, Шон Купер, являлся ярким образчиком мужественной красоты и сексуальности. А других я себе в партнеры не выбираю. К своей собственной внешности тоже претензий не имею: сероглазая брюнетка с идеальной фигурой, совершенство которой подчеркивали нарядное платье цвета шампанского и длинные до локтей атласные перчатки. Довершал утонченный образ бриллиант прямоугольной формы в оправе из белого золота.

Сама купила – сама ношу, хотя все и решат, что этот кулон я получила от какого-нибудь благодетеля. Ну и хорд с ними.

Заметив счастливую невесту, без пяти минут леди де Грейсток, почувствовала легкий укол в сердце, но быстро справилась с этим неприятным ощущением.

Ласково улыбнулась Шону, отпуская его руку, и попросила:

– Милый, принеси мне, пожалуйста, бокальчик пунша.

– Лорейн, для тебя все что угодно, – сверкнул глазами мой мужчина, касаясь поцелуем кончиков моих пальцев, и отправился на поиски любимого напитка своей дамы.

По выражению лица Купера поняла, что он предпочел бы провести этот вечер в моей спальне, а не в здешнем серпентарии. Что тут сказать… Я тоже сюда ехала без энтузиазма. Но если бы не ответила на приглашение, Кристофер решил бы, что я так и не похоронила прошлое.

Которое уже давно замуровала под могильной плитою.

– Леди Ариас! Вы все-таки почтили нас своим присутствием!

И зачем только вспомнила об этом чудовище…

Нехотя обернулась, встречаясь с Грейстоком взглядом, хоть глаза бы мои на него не смотрели. Но опускать голову перед Кристофером – и этого он тоже от меня не получит.

– Вы не оставили мне выбора. – Я даже расщедрилась на улыбку, уж какая получилась. – Отклонять приглашение, тем более на свадьбу вашей светлости, было бы невежливо.

Кристофер усмехнулся, холодно и цинично, и я поняла, что за последние семь лет он ничуть не изменился.

– А знаете, что еще невежливо? Являться на свадьбу моей светлости с каким-то оборванцем.

– Скажете тоже! – показательно обиделась. – Я хорошо одеваю Шона.

У Грейстока темно-карие, глубоко посаженные глаза, а когда он щурится, вот как сейчас, кажется, будто их и вовсе затягивает тьма.

– Ваши родители этого бы не одобрили, Лорейн.

– Кристофер, не будьте занудой. К тому же мои родители уже два года как умерли, – произнесла как можно равнодушнее. Не хочу, чтобы он знал, как мне было больно.

Он вообще ничего не должен обо мне знать.

Семь лет назад мы перестали друг для друга существовать.

– Прошу простить меня, леди Ариас, – наконец опомнился его светлость. – Примите мои искренние соболезнования. Лорд и леди Ариас были… замечательными людьми.

Я кивнула, надеясь, что на этом наше общение закончится и мы больше сегодня не пересечемся. В идеале вообще никогда. Но Грейсток не спешил уходить, продолжал смотреть мне в глаза, не забывая уделять внимание и бриллианту. Ну или тому, что тот оттенял.

И Шон, как назло, все не появлялся. Будто я его не за пуншем, а за смертью послала. Нет, если бы за смертью Грейстока, тогда ладно.

По правилам хорошего тона следовало поддержать беседу, вот я и поддерживала. Как могла.

– Вам могу сказать то же самое: соболезную по поводу скорой женитьбы. Вы ведь так долго ей противились.

– Соболезновать мне бы пришлось, если бы я женился на вас, графиня, – жестко отбил пас Кристофер.

Но меня уже давно не задевал его сарказм.

– Тогда траур пришлось бы носить нам обоим.

– Прежняя Лорейн мне нравилась больше.

Я безразлично пожала плечами:

– Наши вкусы никогда не совпадали.

Грейсток подался ко мне, уничтожая то незначительное расстояние, что оставалось между нами. Захотелось попятиться, но я в последний момент сумела подавить в себе это малодушное желание. Вскинула голову, глядя ему в глаза.

– И давно у тебя появилась эта скверная привычка, чтобы последнее слово оставалось за тобой? – оставив вежливый тон, почти прорычал Грейсток, и мне показалось, что вот сейчас он схватит меня за руку и оттащит в какой-нибудь темный угол для продолжения нашего душевного разговора.

Правда, не уверена, что его невесте, миловидной блондинке в пышном белом платье, это бы понравилось.

– Помню, помню, ты терпеть не можешь, когда тебе возражают. Особенно женщины. Тебе это портит настроение, – тоже позволила себе вольность. – Поэтому будем считать, что тебе повезло. У леди – как ее там? – на лице написано, что она идеально впишется в интерьер твоего родового замка. А вот я бы не смогла всю жизнь исполнять роль пуфика у твоих ног.

Что-то не складывается у нас светское общение. Кристофер это тоже понял. Размазав меня на прощанье взглядом по мраморным плитам холла, глухо процедил:

– Хорошего вам вечера, леди Ариас.

– А вам счастливой семейной жизни с пуфиком.

Меня слегка тряхнуло от ударившего в меня герцогского гнева, но даже после этого сумела устоять на месте. Правда, на этот раз быстро совладать с чувствами не получилось. Приходилось признать, что в присутствии Кристофера я снова становилась той маленькой беззащитной девочкой.

Девочкой, которой он разбил сердце.

– А вот и я, – вернулся сияющий улыбкой Шон.

– Почти вовремя, – заметила я, забирая у Купера пузатый бокал с прохладным напитком, в котором плавали кусочки фруктов.

Жаль, не подошел раньше. Красный цвет отлично бы смотрелся на белоснежной рубашке Кристофера. Как и кусочки фруктов.

– А с кем это ты разговаривала? – не без ревности поинтересовался мой мужчина.

– Со счастливым женихом.

– С тем самым Грейстоком? – благоговейно выдохнул Шон. Проводив взглядом высокую фигуру в черном фраке, растворившуюся в бальном зале, принялся перечислять: – Глава службы разведки, член Тайного совета Хальдора, носитель Старой крови и…

– Он самый, – сдержанно кивнула в ответ.

Знал бы Шон, что нас в прошлом с этим главой разведки связывало, сейчас бы так не восторгался.

Но Шон не знал, в отличие от невесты Грейстока. Эдель заметила меня, поймала мой взгляд, и улыбка ее чуть померкла. Делать нечего, пришлось идти к будущей леди Грейсток и поздравлять.

– Представишь меня ему? – зудел над ухом любовник, пока мы, аккуратно раздвигая гостей, пробирались к счастливой невесте.

– В этом нет необходимости.

– Ну как же нет? Такой выдающийся человек! Сколько ему лет? Тридцать с небольшим? А он уже многого достиг. Лорейн, дорогая, мне бы не помешали такие связи. Я ведь тоже чего-то стою и мог бы…

– Грейсток – пиранья, которая тебя сожрет и не подавится. Лучше держись от него подальше.

Я вот последние несколько лет держалась.

– Но…

К счастью, Шону пришлось замолкнуть. Мы подошли к невесте и ее свите, встретившей меня с видом секундантов, которые собирались облегчить Эдель задачу и самолично меня пристрелить.

– Леди Ариас, – постаралась изобразить радость виновница торжества. Почти получилось. – Так приятно видеть вас среди гостей.

– Леди де Морвиль, – склонила я в знак приветствия голову. – А мне приятно здесь находиться. Чудесный день для такого чудесного события. Примите мои искренние собо… я хотела сказать, поздравления.

И чтобы сгладить неловкость, возникшую после едва не оброненного слова, быстро представила ей своего спутника.

Появившееся было выражение растерянности на хорошеньком личике невесты тут же сменилось лучезарной улыбкой. Эдель быстро вошла в роль радушной хозяйки Уайтшира – родового поместья Грейстоков. Мне в свое время эта роль давалась сложнее. Если леди де Морвиль выглядела расслабленной и почти безмятежной, я – тогда еще восемнадцатилетняя девчонка в пышном белом платье и воздушной фате – умирала от страха и на поздравления гостей отвечала невнятными фразами.

Стояла, застенчиво улыбаясь, и мечтала только об одном: чтобы торжественная часть вечера скорее закончилась и мы с Кристофером прошли обряд сочетания, за которым последовала бы моя первая брачная ночь. Не раз я ее себе представляла. Его объятия, его поцелуи, страстный шепот и огонь, в котором я и он сгорали бы до самого рассвета.

По крайней мере так утверждали все любовные романы, прочитанные мной тайком от матери.

Но не было ни обряда сочетания, ни пожара в спальне.

Зато теперь я знаю, что нет никакого огня. Есть только наслаждение, которое способен дарить мужчина женщине. С этой задачей неплохо справляются Шон и ему подобные. И у Купера, в отличие от Грейстока, характер не отвратительный, а покладистый. Мой кавалер не обременен ни древней магией, ни бессчетными богатствами и никогда не посмотрит на меня как на красивую безделушку, украшающую его жизнь.

Кристофер смотрит так на женщин постоянно.

А потому Эдель и правда стоило посочувствовать, а не поздравлять с этим кошмарным событием в ее жизни.

Леди де Морвиль кого-то заметила и, просияв, помахала рукой. После чего обратилась ко мне:

– Надеюсь, дорогая Лорейн, нам еще представится возможность пообщаться. Вы невероятная женщина. Самой заниматься разведением хальдорских чистокровных, тренировать их к скачкам и раз за разом побеждать – мне кажется, о вас и о ваших скакунах скоро начнут слагать легенды, если уже не слагают.

– Вы мне льстите, – скромно улыбнулась я.

– Ничего подобного! – с жаром заверила меня Эдель. – Я слышала, что начинает твориться на торгах, когда выставляют ваших скакунов. Джентльмены за них готовы устраивать дуэли. Кристофер ведь тоже любит скачки и все подумывал приобрести одного-двух ваших жеребцов для себя.

Я ему приобрету.

– К сожалению, его светлость мне сегодня порадовать нечем, а вот ваш свадебный подарок, Эдель, ждет вас в конюшне. Карамелька – настоящая красавица. Спокойная и покладистая. На скачках я бы на нее не поставила, но для прогулки подойдет идеально, с ней вы не будете бояться.

Я знала, что невеста Кристофера побаивалась лошадей из-за детской травмы (вроде бы с пони в шесть лет неудачно упала), поэтому выбрала для нее самую спокойную кобылу, что было очень непросто. Большинство моих лошадей спокойным нравом не отличались. Что тут сказать, меня всегда тянуло к диким животным.

И лорд Грейсток только подтверждал эту теорию.

– Еще раз поздравляем!

И не дожидаясь, пока леди де Морвиль определится, как ей быть – радоваться или удивляться такому подарку, я подхватила под руку Купера. Кивнув на прощанье невесте и ее молчаливой свите, отправилась на поиски чего-нибудь более горячительного.

Поняла, что с пуншем мне этот вечер не пережить.

Глава 2

Уайтшир – обширное поместье, расположенное в нескольких милях от столицы. Старый замок, сложенный из желтого кирпича, – его сердце – был гордостью покойного герцога Грейстока и все еще здравствующей герцогини, матери Кристофера.

Скоро она передаст свой титул невестке, ну а пока леди Делайла Грейсток с видом королевы, величаво обмахиваясь веером, проплывала среди гостей, удостаивая вниманием лишь самые сливки хальдорского общества. На меня она взглянула вскользь и весьма неодобрительно, словно это я семь лет назад сбежала из-под венца, а не ее сын унизил меня, бросив на глазах у сотни приглашенных.

Я ответила этой цапле в белоснежных кружевах (можно подумать, это она сегодня выходит замуж) таким же холодным взглядом и отвернулась, сделав вид, что любуюсь мозаичным панно, полностью покрывавшим стену бального зала: цветущее поле в закатных лучах и зеленая полоска леса на горизонте. Золотистые и охряные цвета в мозаике хорошо сочетались с шелковыми обоями такого же оттенка и бронзовыми светильниками, а также с медового цвета паркетом. Тяжелые шторы с ламбрекенами были раздвинуты, а стеклянные двери, ведущие на просторную террасу, распахнуты настежь, чтобы гости могли в любой момент выйти подышать относительно свежим воздухом.

Стояла непривычная для Хальдора погода. Концу лета обычно сопутствовали затяжные дожди, но вот уже который день стояла удушающая жара. Поэтому я, беря пример с герцогини, тоже обмахивалась веером и пила холодное шампанское. Не заметила, как приговорила два бокала еще до того, как начались танцы.

Шон на меня обиделся. За то, что ни в какую не хотела знакомить его с Кристофером. Заявив, что я его стесняюсь (глупость какая! Зачем бы я вообще тогда его с собой брала?), отправился ревизовать фуршетные столы. Я же, побродив по бальному залу среди роскошных интерьеров и не менее роскошных нарядов, вышла на террасу. Шампанское на голодный желудок быстро ударило в голову, но меня к закускам, в отличие от Купера, не тянуло.

Не было аппетита. Не было настроения. Была только неприятная, саднящая боль в сердце, словно кто-то полоснул ножом по шраму, уже давно зарубцевавшемуся.

А я ведь думала, что ничего не почувствую. Ни когда его увижу, ни когда заговорю с ним. Мне будет все равно. И счастливо улыбающаяся леди де Морвиль не вызовет во мне никаких эмоций.

Тогда почему так тянет разбить что-нибудь? В идеале – о голову Кристофера, ну или просто швырнуть себе под ноги. Да вот хотя бы опустевший бокал. Что я и сделала, и, стоит отметить, мое маленькое преступление осталось незамеченным.

За несколько секунд до этого стихла музыка, и гости поспешили вернуться в зал, чтобы послушать приветственную речь жениха. После того как его светлость блеснет красноречием, будут танцы, ну а ближе к полуночи будущие супруги покинут праздник, чтобы пройти ритуал сочетания в храме, который завершится брачной ночью в стенах Уайтшира.

Теперь мне хотелось разбить вон ту напольную вазу или, как вариант, обрушить многоярусную хрустальную люстру на головы собравшихся.

Но я взяла себя в руки и, встав с краю у самого выхода на террасу, устремила взгляд на счастливую пару, замершую у черного рояля. Стоило признать, Эдель и Кристофер отлично смотрелись вместе. Хрупкая миниатюрная блондинка со смазливым личиком и высокий широкоплечий брюнет с цепким взглядом и резкими, благородными чертами. Породистая рожа, я бы сказала.

Поблагодарив гостей за то, что облагодетельствовали Уайтшир своим присутствием, Кристофер принялся петь дифирамбы невесте. Рассказывал о том, как он счастлив соединить свою судьбу с этим ангелом – подарком небес (а вот он для Эдель станет карой небесной – в этом я даже не сомневалась), какая для него это честь и прочее, и прочее.

– Какая чудесная пара! – восхитилась стоящая впереди меня леди с рубиновым гребнем в седых волосах.

– И правда чудесная, леди Экбет. Любоваться не перелюбоваться, – поддержала ее другая преклонных лет дама.

– Как же хорошо, что он в свое время не женился на той безродной Ариас! Видели, с кем она явилась на праздник? – завозмущалась первая радетельница морали.

За что едва не получила от меня по голове веером. Но я сдержалась и продолжала вслушиваться в их диалог.

– Где это видано, самой вести мужское дело!

– Замуж ей надо. За такого же простака, как и она сама. Ох, эти Ариасы…

Решив, что если буду дальше слушать этих сплетниц, то непременно сломаю веер об их головы, вернулась на террасу.

Да, мой род не может похвастаться старинной родословной. В наших жилах не течет ни капли Старой крови, и мы не владеем магией. Но графский титул мы заслужили. Он был пожалован моему прадеду за победу в битве, предрешившей исход многолетней войны с захватчиками. Так мы стали Ариасами. С именем, но по-прежнему нищие.

Мой прадед любил лошадей, наверное, даже больше родных детей. Эта страсть передалась моему деду, а от него моему отцу. И я тоже, единственная наследница рода, посвятила себя самым чудесным в мире животным. Они и сделали нас одной из самых богатых семей Хальдора.

Я обожаю лошадей, их я понимаю лучше, чем людей. От них не надо ждать подлости и предательства. Они чувствуют мою любовь, тянутся ко мне. Мне удается объезжать даже самых норовистых, а уж те, которых развожу я, ведут себя со мной как шелковые.

Мне нравится моя жизнь, нравится мое дело, которому я посвящаю все свое время. Поэтому я рада, что все так сложилось. Выйди я замуж за Грейстока, и до конца своих дней жила бы как красивое, но бесполезное дополнение к герцогу.

Хорошо, что эта роль досталась Эдель, она ей явно по душе. Леди де Морвиль продолжала застенчиво улыбаться, хлопать ресницами и краснеть. А я продолжала пить шампанское, поэтому, когда у Грейстока наконец иссяк поток красноречия и меня пригласили на танец, поначалу засомневалась в своих силах и забеспокоилась о начищенных до блеска туфлях подошедшего ко мне джентльмена. Но потом решила, что его туфли переживут мои каблуки.

Потому что я хочу веселиться и танцевать! Назло злым языкам и призракам прошлого, которым было нечего делать ни в моей голове, ни уж тем более в моем сердце.

Не знаю, какая муха укусила Купера, всегда такого покладистого, отходчивого и добродушного, но он решил объявить мне бойкот. За весь вечер не пригласил ни на один танец. Не скажу, что я испытывала потребность в партнерах для танцев, их можно было запросто отгонять от меня мухобойкой, но я бы предпочла вальсировать со своим любовником, а не с генералом Форсайтом, разменявшим хорд знает какой десяток.

В какой-то момент Купер попросту исчез из виду, будто сквозь землю провалился; не было его ни возле фуршетных столов, ни среди танцующих. С дамами он тоже не заигрывал и не веселил их своими зачастую далекими от приличия шутками. Может, решил провести себе экскурсию по замку? Кристофер его за это по головке не погладит.

Извинившись перед генералом, я отправилась на поиски своей пропажи, пока Шона не обнаружил кто-нибудь из охраны и не притащил, как нашкодившего котенка, за шкирку к Грейстоку. По пути прихватила с подноса бокал с шампанским, улыбнулась какой-то престарелой даме, изобразила книксен перед подслеповатым адмиралом, чья грудь была сплошь увешана медалями, и, к своему немалому облегчению, вырвалась наконец на свободу, то есть в холл.

Здесь, кроме охранников, шкафоподобных джентльменов в черных фраках, больше никого не было. К лестнице меня, конечно, пропустили, но смотрели при этом так, словно в любой момент готовы были ликвидировать, как вражеский элемент, с помощью какого-нибудь атакующего заклинания.

Вцепившись пальцами в перила (шампанское все-таки сделало свое черное дело – картинка перед глазами стала размытой), я не спеша поднялась на второй этаж. Помнится, где-то здесь была библиотека, а в ней такое мягкое, удобное кресло. Надеюсь, Кристофер его не выбросил, потому что тогда, клянусь хордом, я окончательно его возненавижу.

Поиски Купера решила отложить до лучших времен, как минимум до тех пор, пока коридор не перестанет двоиться. Все-таки отыскала библиотеку и, ввалившись в зал, размерами ничем не уступавший бальному, прямо на пороге скинула туфли.

Застонала облегченно, с наслаждением прикрывая глаза (как же ноги гудят!), и направилась к вожделенному креслу. Стоит, родимое, где стояло – возле камина, облицованного рыжим мрамором. Это было памятное место, здесь меня впервые поцеловали. Притянули к себе, не обращая внимания на слабые протесты. Усадили на колени, обмирающую от волнения, дрожащую от предвкушения, и прошептали, скользя ладонями по талии:

– Знала бы ты, как сильно я тебя хочу, Лори! – А потом поцеловали. Поначалу осторожно, боясь напугать смущенную таким откровенным признанием юную девочку, но уже спустя минуту я поняла, что Кристофер и осторожность – понятия несовместимые. Да и сдержанность не входила в число его добродетелей.

Помню, на мне тогда не было корсета, и каждое прикосновение Грейстока провоцировало внутри взрыв маленького фейерверка. Его губы, его хриплый голос, его запах – все это делало меня будто пьяной. Покорной и послушной ему, тогда еще моему жениху.

Интересно, Эдель он точно так же сажает себе на колени и целует? Мысленно выругавшись, допила шампанское. Нет, Лорейн, девочка, ты мне сегодня совсем не нравишься.

Поругать себя как следует мне не дали. У двери послышался резкий голос Грейстока, грозной статуей античного бога застывшего на пороге:

– Что вы здесь делаете?

– Наслаждаюсь тишиной и покоем. Вернее, наслаждалась. До вашего появления. – Я нехотя выпрямилась в кресле. Неужели шел по моему следу?

– Библиотека не предназначена для гостей.

– Ну так повесили бы на дверях табличку. Что-то вроде: отдыхать можно в туалете, но никак не в библиотеке.

Кристофер вошел в зал, прикрыв за собой дверь.

– Праздник закончился, Лорейн. Нам с Эдель пора…

– А я разве задерживаю? – поднялась, пытаясь отыскать взглядом туфли.

Нет, все-таки зря столько пила. Обувь обнаружились в районе Кристофера, как и спасительный выход, а мне в этот район соваться совсем не хотелось. Уж точно не в том состоянии, в котором сейчас находилась.

– Отправляйся к хордам! Ну, то есть жениться. А я и сама способна отыскать дорогу из Уайтшира.

– Уверена? – криво ухмыльнулся его светлость. – И часто графиня Ариас злоупотребляет выпивкой?

– О-о-о, – умилилась я, – пытаешься меня задеть? Милый, ты опоздал на несколько лет.

Ругнулась, едва не запутавшись в юбке, но все-таки одержала над ней победу и твердой решительной поступью (по крайней мере мне так казалось) направилась к Грейстоку.

– Я пью, что хочу, с кем хочу и сколько хочу, – поставила его в известность.

– И спишь ты тоже с кем хочешь?

Не успела с ним поравняться, как он схватил меня за локоть, заставляя задержаться.

Кожу у виска обдало горячим дыханием, и предательское головокружение усилилось.

– В этом вся прелесть незамужней жизни, – улыбнулась, подняла на него взгляд, замечая грозовую тьму в карих глазах. – Пока ты будешь корпеть над созданием наследников с пуфиком, я буду наслаждаться все новыми и новыми любовниками.

Во мне вдруг проснулась игривое настроение. Приподнявшись на цыпочках, шепнула Кристоферу на ухо:

– Только представь, сколько их было и еще будет в моей жизни!

Попытка шагнуть вперед, к вожделенным туфлям, успехом не увенчалась. Меня притянули обратно, резко и яростно, а потом, не обращая внимания на попытку ударить в грудь мерзавца, поцеловали, окончательно выбивая из-под ног опору, а из сознания – ощущение реальности происходящего.

Все, что последовало дальше, больше походило на сон, из которого мне никак не удавалось вырваться. Жадный поцелуй Грейстока как будто забросил меня в прошлое, превратив в ту восемнадцатилетнюю Лори, что была не способна противиться его напору. Хотелось отвечать на его поцелуи и самой его целовать, захлебываясь своей любовью. Чувствовать его как раньше – своей неотделимой частью, позабыв о прошлом и настоящем.

Хотелось, чтобы существовало только здесь и сейчас.

Кажется, я еще больше захмелела, и виноват в этом был один лишь Грейсток. Даже спустя годы он действовал на меня как наркотик. Вот и сейчас, стоило ему оторваться от моих губ, как меня повело в сторону. Грудь горела под его пальцами от жадных прикосновений, грубой ласки. Почти застонала, от разочарования, когда он отстранился, и попыталась ухватиться за отвороты фрака – ноги не держали.

К счастью, Кристофер понял мое состояние, подхватил на руки, прошептал слова заклинания, и я едва не ослепла – полумрак библиотеки развеяла вспышка света. В нее мы и окунулись, в одно мгновение из Уайтшира переместившись в храм на окраине столицы.

Там уже все было готово для проведения обряда. Каменный алтарь, и на нем два кинжала с вырезанными на рукоятях древними письменами. Маги, в чьих жилах текла Старая кровь, только так и заключали браки: муж отдавал свою кровь жене, а ее брал себе.

До последнего была уверена, что это какой-то розыгрыш, что в любой момент из-за колонны, оплетенной живыми цветами, выскочит Эдель и Кристоферу придется снова меня отвергнуть. А может, леди де Морвиль прячется под лавкой?

– Мы готовы, святой отец! – все еще удерживая меня на руках, во всеуслышание объявил Грейсток. Эхо подхватило его слова и разнесло по пустынному храму.

Выражение лица священника было очень… говорящим. Во-первых, в храм не принято являться вот так, с помощью чар. Во-вторых, меня при всем желании нельзя было перепутать с миниатюрной блондинкой.

Дернула босыми ногами в тонких чулках, гадая, когда же закончится этот фарс.

– Но, ваша светлость, это же… – растерянно залепетал священник, наблюдая за тем, как герцог широким шагом приближается к алтарю.

– Жени нас! – прогремел герцог.

– Но… но леди де Морвиль… А как же ваша невеста? – запинающимся языком попытался воззвать к голосу герцогского разума служитель церкви.

– Мою невесту зовут Лорейн Ариас. Жени нас скорей! – С этими словами и с самым серьезным выражением лица (с таким только в палате лордов речь держать) Кристофер поставил меня на землю.

Камень под ногами был холодным, но холодно мне не было – ладонь, зажатая в руке Грейстока, горела, и этот жар растекался по всему телу. Удивляюсь, как еще искры от меня в разные стороны не летели.

Видя, что священник мешкает, Кристофер подался к нему и процедил:

– Жени, или уже завтра тебя сошлют в какой-нибудь забытый Создателем приход где-нибудь на окраине Хальдора.

Я глупо хихикнула. Все это было очень, очень странно. И совсем не походило на реальность. Так ведь не бывает. Наверное, я просто уснула в библиотеке и весь этот бред мне снится. Не то чтобы я хотела выходить замуж за Кристофера даже во сне, но… Грудь снова опалило, и я, как его светлость мгновение назад, впилась в храмовника хищным взглядом.

– Я хочу за него замуж! Давай сюда свой кинжал!

Неужели я это сказала? Более того, сама схватила нож, уверенно сжала рукоять и от души полоснула по протянутой мне ладони чужого жениха.

Видя, что отговаривать нас бесполезно, священник затянул свою заунывную ритуальную песню. Когда острое лезвие рассекло кожу, мы с Кристофером соединили ладони и на древнем хальдорском произнесли брачные клятвы, глядя друг другу в глаза, громко и уверенно, оставив в прошлом все сомнения.

Глаза Кристофера – темные, как горький шоколад, который я так любила, это было единственное, что сейчас видела. Все остальное расплывалось, превращаясь в вязкий туман, медленно подбирающийся, обволакивающий нас. Он поглощал пламя, трепетавшее над свечами, и лицо священника, широкие нефы церкви и даже алтарь.

Я не видела ничего, кроме своего уже, кажется, мужа. Не чувствовала ничего, кроме болезненной пульсации в ладони, прижатой к его руке. Но это была приятная, желанная боль.

А потом все звуки стихли, оборвались резко, и голос Кристофера в наступившей тишине прозвучал как гром среди ясного неба:

– Пойдем отсюда!

Меня снова подхватили на руки, а следующее, что выплыло на поверхность сознания, – это я в спальне, сражаюсь с его рубашкой. Перед Кристофером лежит задача посложнее – выиграть битву с корсетом, но он с ней успешно справляется, и вот уже я сама помогаю ему избавить меня от белья. Вздрагиваю, когда он опрокидывает меня на спину, и продолжаю дрожать, чувствуя, как меня вжимает в простыни горячее сильное тело мужчины.

Моего. Мужа.

Мне не дают зациклиться на этой мысли – целуя, Кристофер опускается ниже, обводит языком чувствительную ареолу и легонько ее прикусывает. Я вскрикиваю от яркого, ослепляющего чувства – боль, смешанная с первыми волнами удовольствия. Они накатывают одна за другой, заставляя выгибаться навстречу мужу. Цепляюсь за его плечи, обвиваю ногами, желая поскорее перейти к самому приятному.

– Нетерпеливая моя, – шепчет Кристофер, возвращаясь к моим губам.

Грейсток подхватывает меня под бедра, резко входит, заполняя собою. Двигается вместе со мною, переплетая наши пальцы, целуя и лаская меня губами. Снова и снова, пока туман вокруг нас не смыкается повторно, а внутри у меня, кажется, проносится самое настоящее торнадо, которое оставляет после себя приятное опустошение и слабость.

Устроившись в руках Кристофера, я закрываю глаза и проваливаюсь в никуда.