Текст книги "Загадки сражений Александра Невского"

Александр Невский как военачальник

В литературе встречаются разные, нередко диаметрально противоположные оценки военного таланта Александра Невского. Как это часто бывает, одни пишут о нем как о великом полководце, другие считают его бездарностью.

На взгляд автора, проведенное выше исследование сражения не позволяет присоединиться ни к одной из этих точек зрения.

Гениальным полководцем обычно называют того, кто сумел внедрить в военное дело какие-то новые идеи и с их помощью разгромить более сильного врага. Или ярко выделялся на фоне современников, являясь лучшим из…

У нас нет оснований говорить о каких-то новых открытиях в военном деле; о победах, достигнутых Александром при превосходстве сил противника, тоже, видимо, не стоит. В обеих битвах, описанных выше, русские войска имели не меньше, а вероятно, даже немного больше воинов, чем их противники (что само по себе не гарантировало победу).

Такие современники Александра, как Даниил Галицкий или Мстислав Удалой, имели за плечами намного больше сражений, правда, далеко не всегда столь успешных. Отец Александра и Мстислав Удалой также успешно воевали с крестоносцами, а Даниил Галицкий первым из русский князей нанес поражение татарам.

С другой стороны, нельзя и недооценивать победы Александра, а также его роль в них. По меркам того времени он считался совершенно взрослым, сложившимся человеком, и даже если его советники предлагали действовать так или иначе, последнее слово оставалось за ним. Именно он принимал окончательные решения в таких трудных вопросах, как немедленное, не дожидаясь всех сил, решение выступить к Неве, руководил захватом Копорья и Пскова, принимал решение о выступлении навстречу немцам на Чудском озере. Наконец, именно он руководил двумя сражениями.

Надо сказать, что, кроме указанных битв, он участвовал и в других военных операциях.

Началом его военной деятельности стало строительство крепости на Шелоне.

Сразу после войны с немцами он продолжил борьбу с литовцами и, согласно Житию, одержал семь побед в одном походе (вероятно, идет речь о победе в семи столкновениях, которые вряд ли были крупными). Позднее он совершал походы в Карелию, появление его армии сорвало новую попытку Бергера закрепится в районе реки Нарвы в 1256 г.

Но Невская битва и Ледовое побоище – это единственные серьезные битвы, в которых он участвовал.

Безусловно, эти битвы и походы были важны, и тот факт, что Александр одержал в них победу, говорит о нем как о способном военачальнике. Этот факт подтверждает уважение к нему со стороны европейцев. Во время его правления ни немцы, ни шведы больше не решались на новые сражения с ним.

Таким образом, представляется, что Александр Невский был успешным, талантливым военачальником, однако считать его гениальным полководцем, видимо, не стоит.

Средневековый замок

Поскольку в данной работе затронуты несколько типов замков, имеет смысл поговорить о том, что они собой представляли. Как известно, замок был крепостью, в которой жил феодал и его окружение – воины, слуги, члены их семей.

Этим замок отличался и от городов, даже имевших серьезные укрепления, и от крепостей, предназначенных для чисто военных целей.

Говоря о задачах замка, следует учитывать, что очень часто рядом с мощными укреплениями строились обычные дома, где жили его обитатели. Жить в здании с толстыми каменными стенами и узкими бойницами вместо окон было неудобно – например, нередко возникали проблемы с отоплением (протопить их было долго и затратно). Впрочем, нередко в замках строили печи для отопления, а тевтонцы в своих замках создавали целую систему отопления, когда теплый воздух шел по специальным трубам. Интересно, что в Индии тоже была подобная система, но для холодного воздуха.

Также следует учитывать, что в случае войны сеньор был обязан защищать своих крестьян – как по традиции, так и из понимания того, что именно крестьяне содержат его. Следовательно, в замке следовало предусмотреть место, где можно было приютить сбежавших крестьян и их скот хотя бы на несколько дней или недель.

Об этих факторах часто забывают, глядя на сохранившиеся сооружения замков, в первую очередь на массивные стены и башни, или хотя бы их развалины. Обычные строения внутри и рядом с укреплениями замков часто не дошли до нашего времени, поскольку были не столь прочными и внушительными, как оборонительные сооружения, малоуязвимые для времени и желания их перестроить.

Не менее важно и то, что мы нередко забываем о том, что кроме указанных двух задач замок служил и другим целям.

Замок был центром власти. Если феодал не мог обеспечить своим подданным нормальной защиты от соседей и прочих разбойников, а также поддерживать мир и порядок между ними, то они не могли вести нормальное хозяйство. Следовательно, они или умирали с голода, или уходили к соседям. Соответственно, их хозяин терял доход, т. е. возможность содержать себя и своих воинов, а затем и свое положение в обществе.

Говоря современным языком, феодал (или его помощники) в своих владениях выполнял обязанности и судьи, и начальника полиции. Т. е. в замок приходили жалобщики, свидетели, подсудимые и т. д. Следовательно, необходимо было иметь помещения, используемые для их приема, суда и т. д.

Не стоит забывать, что в условиях натурального хозяйства или хозяйства, в котором некоторая часть продуктов поставляется на рынок, дом феодала являлся важным хозяйственным центром. Сюда свозили полученные в качестве оброка продукты и другие товары, здесь же хранили то, что было выращено или добыто на господских землях. Разумеется, все нуждалось в охране и защите, поэтому выводить эти склады за пределы укреплений было крайне рискованно.

Следовательно, на территории замка должны были находиться склады для хранения разнообразных продуктов (амбары, погреба), помещения для хранения различных вещей, мастерские и подсобные помещения (кузница, конюшни, хлев, нередко кухня), церковь (часовня) и т. д.

Наконец, замок был важнейшим символом могущества своего хозяина.

Понимая все это, мы можем лучше понять особенности замков.

Первые замки появились в IX в. н. э., в период распада империи Каролингской (территория современной Франции, Германии, Италии), когда ее бывшие наместники (графы, герцоги, маркграфы и их вассалы) стали становиться независимыми правителями, при этом теряя поддержку и защиту центра. Им оставалось надеяться только на себя.

Появление замков было связано как с уровнем технологий, так и с развитием феодальных отношений, поэтому в разных странах они появлялись в разное время.

В Англии первые замки появляются после завоевания Англии норманнами (1066), которые начинают массово их строить.

В Швеции первые замки появляются в XIII в., когда в шведском обществе начинает выделяться феодальная знать. Этот процесс возглавила династия Фолькунгов под водительством Биргера. Вероятнее всего, подобный замок и планировалось построить на месте впадения Ижоры в Неву.

На Руси замки строили редко, хотя известен замок Владимира Мономаха в Любече, возведенный в XI в.

Учитывая административное и хозяйственное значение замка, а также необходимость снабжать продовольствием и прочими припасами гарнизон, их чаще всего сооружали в центре поместья.

При строительстве замка учитывалось расположение торговых путей, в первую очередь рек, особенно переправ через них, проходов в горах и других удобных мест. Такие места давали возможность собирать пошлины с проезжающих купцов и препятствовать вторжению врагов по наиболее удобным путям, а хозяева замка, наоборот, получали доступ к дорогам.

На первых порах замки строили по системе мотт-и-бейли (от слияния французского «motte» – холм и английского «bailey» – двор замка). В русской литературе их иногда называют курганно-палисадными замками. По сути это точное описание первых замков, представлявших собой усадьбу и башню на случай войны.

Хозяйственные постройки (амбары, погреба, конюшни, кузницу и т. д.) плюс дома слуг и воинов феодала, а иногда и самого феодала, создававшие один или несколько дворов, окружали частоколом (палисадом), реже валом со рвом, усиленным частоколом, идущим поверху.

А в центре или (по условиям местности) в тыльной части двора – так, чтобы последний прикрывал ее с наиболее удобной для подъезда стороны, – строили башню, которая играла роль и главного укрепления. По традиции ее называли донжон. Башню строили на холме, в идеале естественном, но если его не было – насыпали.

Это увеличивало радиус обзора для дозорных, а главное, улучшало боевые возможности башни – чем выше были ее стены, тем больше времени враги тратили на то, чтобы забраться на нее, оставаясь в наиболее уязвимом положении. Кроме того, лучники получали серьезное преимущество при стрельбе сверху.

Нередко вход в башню делался на уровне второго этажа, а для подъезда к нему строили специальный мост, который было легче просматривать и контролировать.

Обычно на первом этаже башни располагался большой зал, где феодал пировал, вершил суд, проводил публичные церемонии и т. д. На верхних этажах были личные покои хозяина и его близких, хранилась казна, нередко оружейная и другие ценные вещи.

В подвале держали пленников, припасы и т. д.

Таким образом, создавалось две линии обороны – укрепления двора и сама башня, которая играла роль основного укрепления. Последнюю иногда нередко ограждали дополнительным частоколом, создавая еще одну, теперь уже внутреннюю линию обороны и контроля. Иногда таких башен строили несколько, каждую на отдельном холме. Подобная планировка позволяла замку выполнять его функции, обеспечивая доступность для подданных и защищенность одновременно.

Первые замки строили из дерева, поскольку этот материал был наиболее доступен и дешев. Со временем главные башни стали строить из камня. Каменные башни были прочнее, чем деревянные, но требовали большего количества ресурсов (времени на то, чтобы привезти камни и поднять их, наличия профессиональных каменщиков и т. д.). Поэтому нередко бывшие каменные башни строили вместо деревянных под прикрытием существующих укреплений. Процесс замены во многом зависел от экономических возможностей хозяина.

Примерно в XII в. сложилась новая система постройки замков, которую можно назвать традиционной. Ее называли концентрической, поскольку вокруг центра, т. е. главной башни, возникало несколько линий обороны, часто в виде колец.

Разумеется, по возможности строители всегда старались использовать естественные препятствия, например реки, овраги и т. д. Поэтому форма замков приспосабливалась к местности. Очень часто их строили на месте впадения рек, когда две стороны треугольника прикрывали реки, а третья, обеспечивающая удобный подход к замку, получала самые мощные укрепления.

Черты такой системы до сих пор угадываются во многих старинных городах, например в Москве, цитадель которой (Кремль) в плане представляет собой треугольник и возведена между двух рек, а следы окружающих центр линий обороны, позднее замененных бульварами и улицами, отмечают Бульварное и Садовое кольцо.

Каменные башни весили больше, и насыпной холм их не выдерживал. Так что теперь приходилось строить их на скальном основании, но чаще башни стали размещать на ровном месте, только более высокие. Впрочем, теперь весь замок старались построить на возвышенности, если была такая возможность.

Главную башню старались сделать самой высокой и мощной. Это позволяло в случае захвата прилегающих строений обстреливать их сверху, а также наблюдать за округой. Кроме того, такие размеры башни позволяли разместить там помещения для всего окружения феодала, хранилища для наиболее ценных вещей, а также запасы, дающие возможность отсидеться в осаде.

Главную башню и окружающие ее здания стремились окружить отдельной стеной, создавая тем самым внутреннюю крепость (цитадель).

Стены замка (как внешние, так и стены цитадели) тоже укрепляли башнями. Их ставили на углах, где противник мог атаковать с двух сторон, а стрелки обороняющихся имели возможность легко переносить огонь с одной стороны на другую.

Слабым местом высоких стен всегда оставалось пространство около их основания, поскольку лучники обороняющихся не могли увидеть, что там происходит, не высунувшись далеко за пределы бойниц (и, соответственно, выстрелить). Поэтому башни стали делать выступающими на несколько метров вперед, чтобы оттуда простреливать эту зону через боковые бойницы.

Поскольку прицельный выстрел из лука или арбалета был возможен на расстоянии порядка сорока метров, то в идеале башни располагались именно с таким шагом. Но поскольку строить башню было намного дороже, чем стену, обычно это делали на наиболее опасных направлениях.

Для этой же цели галерею, идущую поверху стены (или башни), иногда выводили немного вперед наподобие балкона и делали небольшие нависающие над стеной башенки (машикули).

Такие вынесенные вперед галереи и машикули имели люки и бойницы в полу, которые позволяли смотреть и стрелять прямо вниз.

В мирное время эти люки нередко использовали как туалеты. Впрочем, порой для тех же целей строили специальные башни за пределами рва.

Ров окружал почти каждый замок, кроме тех, которые строили в горах, где долбить камень для рва было тяжело. Его старались наполнить водой или оставляли пустым. Ров затруднял подход к стенам, особенно для таранов, а также затруднял строительство подкопов. Осаждающие часто пытались подкопать стены и, постепенно вынув землю из-под фундамента, заменить ее столбами, а затем сжечь их и обрушить стену. Вода рва могла затопить такой подкоп.

Самым уязвимым местом замка всегда были ворота. Их делали из дерева, стараясь оковывать железом, но в любом случае ворота должны были открываться и закрываться, т. е. не могли быть слишком тяжелыми. В итоге они всегда были менее прочными, чем стены. К тому же подходы к ним были максимально удобными.

Это делало ворота основной целью как во время штурма, так и при внезапной атаке, как говорили на Руси, изгоном. Она заключалась в том, что осаждающие стремились быстро домчаться до ворот и захватить их или подойти к ним под видом путешественников.

Чтобы защитить ворота, часто использовали подъемный мост, который при поднятии служил дополнительной защитой ворот. Сами ворота часто дублировались и дополняли подъемными решетками, которые могли быть быстро опущены.

Со временем для защиты ворот стали создавать целую систему укреплений, названную барбакан. Это могла быть просто башня, охранявшая ворота, или две башни по бокам ворот, откуда простреливалось все пространство перед входом.

Нередко перед воротами, за пределами рва, ставили вторую башню, закрывающую мост, обычно ниже надвратной (чтобы при ее захвате защитники все равно оставались выше). Таким образом, ворот уже было двое, то есть одни снаружи, а вторые внутри.

Изредка за двумя башнями по бокам ворот ставили еще две, соединяя их стенами между собой и создавая тем самым небольшой, прекрасно простреливаемый дворик сразу за внешними воротами.

Кроме ворот, использовали калитки. Их могли делать как в воротах, так и в башнях. В отличие от ворот, через которые мог спокойно проехать всадник или телега, калитки были рассчитаны на одного человека.

Если калитка была сделана не в воротах, то чаще всего вела в узкий извилистый коридор, пройдя через который вошедший оказывался под ударом. Такие калитки позволяли впустить или выпустить человека ночью, когда ворота были закрыты, и использовались для того, чтобы незаметно покинуть замок, например гонцу или отряду для вылазки. Правда, иногда для этого им приходилось переплывать ров.

Тайные ходы, ведущие в центр замка, намного чаще встречаются в романах, чем в жизни – ведь их надо было втайне выкопать и поддерживать в рабочем состоянии, да и опасно было иметь такой проход внутрь замка.

Зато в замках нередко организовывали закрытую от выстрелов противника галерею или башню, выходящую к реке. Это позволяло обороняющимся всегда иметь доступ к воде.

Крестовые походы, во время которых европейцы познакомились с византийской и восточной архитектурой, привели к возникновению новой схемы построения замков.

Недостатком концентрической системы было то, что после прорыва линии защиты в одной точке гарнизон должен был уходить на следующий рубеж обороны. Кроме того, было желательно оставить часть гарнизона для защиты внутренних укреплений на случай прорыва врагов.

Согласно новой схеме, в центре замка оставляли большой двор, в котором строили различные подсобные помещения, а стены вокруг двора стали делать максимально мощными, нередко двойными, с таким расчетом, чтобы, захватив одну стену, враг оказывался под обстрелом со следующей. Кроме того, пространство между стенами простреливалось как с внутренней стены, так и с выступающих башен. В результате атакующие оказывались в ловушке.

Башни (не обязательно все) стали делать очень большими (широкими и высокими) – с таким расчетом, чтобы внутри мог расположиться и достаточно многочисленный гарнизон башни, и запасы для него.

Теперь, прорвавшись внутрь стен, противник вынужден был штурмовать не один донжон, но каждую башню по отдельности, а ее гарнизон сразу встречал врага.

На практике обе системы часто совмещались – например, цитадель могла быть построена по восточной схеме, а внешняя часть замка – по концентрической.

Упрощенным вариантом такой системы стала идея постройки замка в виде единого здания, с двором в центре, который превращался в простреливаемую со всех сторон ловушку для прорвавшихся врагов. Нередко его укрепляли одной башней, прикрывавшей ворота или стоявшей во внутренней части в роли донжона. Именно такие замки часто строили тевтонские рыцари. Вероятнее всего, именно таким замком с цитаделью и стенами был и замок в Копорье.

Следует отметить, что гарнизоны замков были нередко весьма немногочисленны. Сохранились данные о том, что крупные замки защищали гарнизоны буквально из нескольких десятков воинов.

Это было обусловлено тем, что во время штурма обороняющиеся должны были бросать сверху на врагов камни, лить кипяток и т. д. – то есть делать то, что не требовало особых умений. Стрелки защитников тоже имели преимущество. Таким образом, большую часть задач по обороне замка могли выполнить слуги или крестьяне, сбежавшиеся из окрестных сел. Воины гарнизона в мирное время несли караульную службу, дежурили на воротах и на башнях, а во время штурма выполняли обязанности стрелков и бросались туда, где противнику удалось забраться на стены.

Заканчивая рассказ о замках, стоит рассказать и о завершении их эпохи, которая настала приблизительно в XV в.

В военном отношении их похоронила артиллерия, которая за несколько дней или недель сносила стены старинных замков. Так произошло с большей частью ливонских замков, взятых войсками Ивана Грозного во время Ливонской войны.

Для защиты от вражеской артиллериии следовало иметь собственную. Но пушки требовали много места, а отдача могла разрушить собственные стены, если те не были достаточно массивными. Получалось, что новые укрепления следовало строить более мощными, но желательно не очень большими. Внутри них уже не оставалось много места для большого хозяйственного двора и дворца хозяина.

На смену замкам приходят настоящие крепости на границах и форты вокруг городов, предназначенные только для защиты.

Не меньшую, а может, и большую роль сыграло усиление централизованных монархий, успешно боровшихся с междоусобными войнами внутри страны. Это делало замки ненужными, а их содержание, учитывая, что им требовался еще и регулярный ремонт, довольно затратным. С экономической точки зрения проще стало расположить хозяйственные постройки вокруг дома, а не тесниться внутри каменных стен.

Многие замки были уничтожены, точнее, лишены стен по приказанию власти. Сильное государство не собиралось мириться с тем, что частные лица могли иметь личные крепости, и заставляло сносить стены замков силой закона, при этом имея достаточно сил, чтобы в случае неповиновения сделать это с помощью пушек. К примеру, во Франции эту политику успешно проводил кардинал Ришелье, заставивший снести стены многих старинных замков.

По традиции резиденции многих обеспеченных людей еще долго напоминали старинные замки, с их башнями и стенами, и продолжали называться замками. Но их тонкие стены, пронизанные большими окнами, уже не могли защитить своих хозяев от нападения.