Текст книги "МоделBiblos. Модельный бизнес по-русски"

Боров

– Ну что? Беспокоит что-нибудь? – Боров, вальяжно рассевшийся в кресле, приподнял брови, изображая искреннюю озабоченность и участие.

Кабинет его был обставлен роскошно. Массивный письменный стол на изогнутых ножках, с полукруглой столешницей и прямоугольником зеленого сукна по центру был заставлен всевозможными письменными принадлежностями, которые хозяин никогда не использовал по назначению, но дарил и любил именно за никчемность. Вертеть в руках ручки, карандаши и грызть их кончики он привык еще со школьной скамьи и неоднократно был наказываем за это учителями, что только укоренило в нем эту привычку. Расписные эмалевые яйца на золотистых ножках в рот не засунешь, но стол украшало сразу два подобных ювелирных чуда: синее и бордовое. В углу кабинета, том, который ближе к окну, был втиснут антикварный по виду шкаф с иссохшимися дверцами. Его старина подчеркивалась массивными металлическими полукруглыми скобами, за которые так и хотелось потянуть створки, чтобы услышать мучительно ласкающий слух скрип несмазанных петель. Только посвященные знали, что эта великолепная подделка, сколоченная руками китайских умельцев, куплена Боровом во время его недавнего вояжа.

Бронзовая люстра под потолком тоже навевала мысль о магазине антиквариата. Но хрустальные гроздья, свисавшие с металлических завитков, вроде бы были настоящими. Не стекляшками. Преломляя жар двухсотваттных свечей, они ярко освещали центр кабинета, оставляя по углам манящий полумрак, который вполне можно было развеять с помощью светильников под контрастными к общему тону кабинета белыми абажурами на бронзовых крутящихся стойках. Белым был и потолок, граничащий с шоколадными стенами посредством тонкой лепнины.

На полу раскинулся настоящий персидский ковер. При входе слева в нише стоял круглый стол для переговоров с тремя стульями, а справа – тумбочка с навороченной кофемашиной. Боров любил сам ухаживать за гостьями, наливая им ароматный напиток и спрашивая, сколько сахара положить. В ящичке под столешницей всегда лежала пара шоколадок. Боров предлагал сладости, а потом, сочувственно глядя на задыхающуюся от запаха и истекающую слюной старлетку, журил ее и подначивал: «Ну как же ты с такой любовью к калориям станешь в Высокой моде-то работать?»

На стенах, местами оклеенных темными тиснеными обоями, местами обшитых деревянными панелями, располагались несколько картин в богатых рамах. Их Борову доставали при распродажах из запасников известных галерей и на аукционах. Знающий вкус хозяина сотрудник офиса постоянно следил за всеми значимыми событиями в галерейной жизни Москвы, выписывал нужные журналы, общался на вернисажах с журналистами и художниками, а также собирателями картин и агентами. Так на стенах кабинета Борова появились подлинники Айвазовского и Саврасова, Федорова, Виноградова и Дубоссарского. Последняя занимала практически всю стену между столом хозяина и переговорным круглым столом и являла искушенному зрителю сцену встречи «Битлов» и советских рокеров эпохи застоя на фоне ярко-соломенного поля. Как ни странно, этот элемент интерьера не входил в диссонанс с антикварной его составляющей, а, напротив, подчеркивал тяжеловесность и дороговизну убранства, а также основательность хозяина кабинета. Даже непонятно, что оказывало большее впечатление на юных моделек при первом посещении Борова: картины, антиквариат или сам хозяин, грузно расположившийся в кресле и бросающий живые взгляды на ее грудки, коленки, ступни и талию.

Боров был типичным «фигуристом», если вы знакомы с делением мужчин на тех, кто предпочитает в женщине фигуру, и тех, кто довольствуется лицом. Последние, согласно данной классификации, обзывались «рожистами». Это несложное деление было разработано Боровом и его друзьями еще в пору учебы в Институте стали и сплавов, славившемся передовым отношением к вопросам полового воспитания студентов и аспирантов. Там Боров впервые познал и угольнокожую, розовоступую и кучерявую студентку, дочь какого-то негритянского лидера, став на время идолом в глазах однокурсников, многие из которых могли похвастаться только жалкими победами над представительницами социалистического лагеря. Тогда он был, правда, стройнее и моложе.

Сидевшая напротив него сейчас девушка была явно не его поля ягода. Худенькая, без намека на грудь, с тощими ручками и в джинсах, болтающихся вокруг ее тонких ног и не сидящих на плоской заднице, она боязливо вжалась в кресло под добрым взглядом из-под кустившихся бровей. Борова это не смутило. Он умел вызывать страх, когда хотел. А с юными девами ему хотелось быть добрым другом и отцом, не углубляясь, однако, в сугубо родственные отношения и не усугубляя свой образ отца родного. Поэтому, не меняя положения грузного тела, он еще раз повторил вопрос, вкладывая всю вкрадчивость и нежность, на какие был способен:

– Никто не обижает маленькую?

Сюсюканье в сочетании с бегемотоподобным обличьем способно было отторгнуть кого угодно, но для шестнадцатилетней пензючки, три дня назад оторванной от родительского крова, эти слова были тончайшей соломинкой, способной удержать на плаву хотя бы несколько минут, вернуть в русло, где все понятно и нет подводных камней, о которых ее предупреждали дома.

Голос Борова, убаюкивая, пробуждал интерес. Вопрошая, уже сам и отвечал, заботясь – предостерегал, расслабляя – подготавливал к серьезному разговору. В Москве трудно без чьей-либо поддержки и опеки. Модельный бизнес сложен. Нужно, чтобы кто-то заметил, придал толчок, раскрутил. Надо быть целеустремленной и отказываться (кивок на шоколад) от многого. Можно многое успеть, многое обойти без проблем, если слушать советов правильных людей. Можно жить обеспеченно и прилично даже с самого начала карьеры. Не ютиться, не мыкаться по съемным квартирам с тараканами и еще десятком девушек – таких же, как ты, начинающих, – а сразу иметь «стартовый капитал» в виде отдельного жилья, денег на карманные расходы, походов на ужины в шикарные рестораны, мелких подарков, приятных мелочей, которые так радуют и украшают жизнь.

Обстановка в кабинете Борова словно бы подтверждала эти мысли, которые вчера еще и прийти не могли в голову Машам, Олям и Кристинам, съезжавшимся в Москву из самых отдаленных уголков России в поисках лучшей жизни. Она рисовалась им в виде ярко освещенных подиумов и красочных страниц глянцевых журналов, на каждой из которых была… она – в ослепительных нарядах, в соблазнительных позах, с мечтательной поволокой в глазах. А за съемочной площадкой ее ждал гонорар, выражающийся цифрой с несколькими нулями. Она не представляла, сколько это может быть конкретно, ведь в ее родном городе мать получала зарплату, на которую можно было разве что купить в месяц одну пару обуви, но, судя по мелькавшим иногда по телевизору кадрам красивой жизни, которую ведут известные топ-модели, это, должно быть, очень-очень значительные суммы.

Голос Борова вырвал Арину (а звали нашу новоявленную модель именно так) из сладких грез о превращении из замарашки Золушки во всемирно известную диву. Она уже три дня находилась в столице, куда ее вызвали через пару месяцев после наезда в их город веселого молодого человека в очках. Тот крутил и вертел ее перед своим внушительным фотоаппаратом, поставив к стенке в коридоре у зала, где проходил общегородской кастинг для работы в «лучших модельных агентствах мира». Невзрачными афишами с этой притягательной, тем не менее, фразочкой была завешана вся Пенза. Все подружки Арины пошли туда, а перед тем целых три часа накручивали друг другу кудельки на голове и наводили лучшую боевую раскраску, руководствуясь картинками в журнале «Она». Арина одна пошла в Центральный дворец культуры, где проходил сбор, не подготовившись должным образом. И именно ее представившийся скаутом агентства «Империал» весельчак и балагур с фотокамерой назвал в числе тех, кого бы он хотел отснять для представления лучшим модельным агентствам Парижа и Милана.

Пока Арина, не решаясь облачиться по просьбе… как его там… скаута в купальник, осматривалась, кто-то уже переодевался, нисколько не заботясь о сторонних наблюдателях, коих тоже было в избытке: мамашки, еще не успевшие осознать, на что толкает их родительское тщеславие, друзья, приведшие одноклассниц под лозунгом «Мань, а ты чем хуже этих… кого по телику показывают», насупленные бойфренды, не знающие, радоваться ли от сознания того, что подружка, оказывается, «ни-че-го», или беспокоиться из-за близкого присутствия возможных конкурентов и красивой жизни, которую только попробуй – не оторвешь. Все они толпились в раздевалке. Какие-то парни, попавшие сюда вообще непонятно как, время от времени грубо ржали, но держались в стороне. Ужасно пахло потом, банальным казарменным потом. Стоял гам, нервный гомон, передавали колготки, туфли, что-то кричали и пудрились перед прицепленным на стене осколком зеркала. Были среди предварительно отобранных для фотографирования и модели каких-то городских агентств. Суетился и зычным голосом собирал в стайку своих моделей известный городской деятель модельного бизнеса Петр Доренко, время от времени отбрасывая со лба дурацкую челку, из-за которой заслужил прозвище Гитлер.

Молоденькие девчонки называли его так, не отдавая себе отчета, что за смешным сочетанием звуков клички стоит одна из самых жестоких и кровавых фигур мировой истории. Их больше интересовали мальчишки-одноклассники, хотя многие уже водили знакомства и с более взрослыми парнями, о чем делились на переменах с подружками. Некоторые посещали злачные места города, коих было не так много, и даже путешествовали со своими покровителями в Египет и Турцию, становясь лакомым приложением к накачанным, наколотым, увешанным золотыми браслетками спутникам в основном криминального разлива.

Местные мафиози искоса посматривали на Петра, норовя примазаться к его «сладкому» бизнесу, но кое-кто получил по носу еще в первый год открытия агентства. А поскольку ни Петр, ни его друзья-менты не препятствовали попыткам знакомиться с барышнями-моделями на стороне, то и проблему решили не раздувать, а лучше втихаря пользоваться возможностями, тем более что из далеких городков области и окрестных сел прибывали в Пензу пополнять ряды моделей все новые и новые девицы. Кроме Петра тут действовали бюро «Мисс Пенза», занимающееся проведением общегородского конкурса красоты, Федерация аэробики, собирающая под свои знамена девушек постарше, но тоже модельных параметров, и несколько школ красоты, которые брали без разбора всех, кто мог заплатить за обучение подиумному шагу, основам макияжа и светскому этикету, который вряд ли бы пригодился будущим женам местных забулдыг, к чему чаще всего приводил жизненный путь большинство девушек, которых угораздило родиться в глубокой провинции. Некоторым удавалось вырваться из порочного круга и обрести свое счастье в столице, что чаще всего приводило не к существенным изменениям статуса, а лишь к смене местожительства. Сброда хватает везде, а замужество – категория необходимая для полноценного существования любой российской женщины.

Боров хитро глянул на Арину, по лицу которой в течение последней минуты прошла такая гамма чувств и воспоминаний, что ему стало смешно. Он заметил, что девочка находится сейчас весьма далеко от его кабинета, и не торопился вернуть ее обратно, воспользовавшись моментом, чтобы безнаказанно еще раз обследовать ее школьные прелести. Вновь не найдя ничего интересного для себя, кроме юности и неискушенности, что для Борова было скорее достоинством, чем недостатком, он шумно вздохнул:

– Полезай-ка, душенька, под стол.

Для пущей убедительности он слегка пристукнул массивной ладонью о столешницу, отчего «яйца Фаберже» звякнули, подпрыгнув на зеленом сукне.

Телок

Телок снова и снова прокручивал в голове сегодняшний странный день. Все начиналось интересно и вполне безобидно, а в конце обернулось крахом. Он скрежетнул зубами и перевернулся на другой бок. Черт его дернул пойти на этот кастинг в «Метрополь». Ну как же! Он же претендует на звание самого честного, порядочного и профессионального директора модельного агентства Москвы. Как можно при этом пропускать кастинги иностранных агентств, да еще когда все московские там будут?

История началась с письма, полученного «Blow models» несколько дней назад. Торжествующая секретарша поднесла Телку идеально прошедший факс, в отличие от смазанных пунктиров и точек, коими потчевали российские компании. Сверху на бланке красовалось солнце с извивающимися лучами, напоминающее герб «VERSACHE», но более изысканное. А дальше по тексту следовало, что такого-то месяца такого-то дня в Москву с кастингами для работы в Майами прибудет Андреа Митчелл и он нижайше просит аудиенции для отбора новых лиц. Телок уже плотоядно потирал ручки, когда выяснилось, что такие же факсы получили практически все известные московские агентства. Из «Паруса» позвонили и консультировались по вопросам ценовой политики, хотели согласовать, за какую сумму отдавать, ежели будут брать. Рассыпающаяся «Клеопатра» просила принять американца на территории Телка – своего офиса у них уже не было. Телок знал, что готовятся к кастингу и «Империал», и конечно же «Jet stars». Некоторые девочки, которым звонили с приглашением прийти и показаться американцу, уже были приглашены этими агентствами. Так что Москва модельная гудела и готовилась отдаться в крепкие объятия Запада. Это был чуть ли не первый серьезный и широко анонсированный приезд иностранного агента в Россию. До этого в «Jet stars» проводились кастинги, но на них собирались только их контрактные девочки. Остальным туда путь был заказан, а сами приезжавшие представители, видимо полностью подпадавшие под гипнотическое воздействие Борца, не искали контактов и встреч с другими агентствами.

Митчелл приехал в обозначенный день на такси с опозданием на два часа, проклиная московские пробки, и с ходу понравился Телку. Был он высоченный, патлатый и в воображении Телка рисовался каким-то морским пехотинцем. Бегло отсмотрев уже уставших ожидать его моделей, а затем фотографии с анкетами, представитель международного модельного бизнеса отведал чаю, оставил Телку солидную папку с композитками своего агентства и назначил окончательный сбор в гостинице «Метрополь» через три дня.

В холле «Метрополя» было многолюдно, но даже невоспитанные модели старались не шуметь – так на них действовала роскошь и давил статус отеля. Снующие туда-сюда девочки с ресепшен в строгих темно-синих костюмах неодобрительно поглядывали на расположившихся в креслах длинноногих служительниц подиума. Повсюду валялись заплечные мешки всевозможных форм и расцветок, столь модные в этом сезоне, в которых модельки носили буки и прочие вещи, необходимые для подготовки к дефиле и съемкам: колготки, нехитрые наборы косметики и пр. У кого-то, правда, эти наборы не влезали в сумки. Российские бизнесмены знают, чем ублажить скромные девичьи души. Пока еще им не дарят квартиры и «Х5». Просто квартирный вопрос решается в столице медленными темпами, а «BMW» считаются машинами братвы, и их модельный ряд не приобрел модные ребристо-обтекаемые черты. И даже мобильные телефоны пока напоминают скорее рации времен Великой Отечественной, так что презентовать их хрупким моделькам не принято. Но кое-кто из вчерашних старлеток уже хвастается перед товарками браслетом «VAN KLEEF» и колечком «TIFFANY» на пальце, купленными во время поездки с дружками на экзотические Канары или в Туманный Альбион.

Телок повел в «Метрополь» лишь нескольких девочек. Во-первых, он, как никто другой, понимал, что уровень соответствия зарубежным модельным стандартам должен быть очень высоким, а таковых в его агентстве, несмотря на кропотливую работу, было немного. Очень тяжело удержать моделей от соблазнов, от перебежек в другие агентства. Только найдешь и начнешь воспитывать, готовить к большой карьере перспективную модель, как она уже смотрит налево. Не сразу, конечно, но именно в тот момент, когда, придав товарный вид, огранив и отшлифовав природные способности и данные девушки, собираешься собственно делать бизнес. Среди конкурентов агентство Телка даже стали называть трамплином. Слишком хорошего качества модели появлялись на пороге их офисов с одними и теми же словами: «Мы школу „Blow models“ закончили. Возьмите нас к себе в агентство». Во-вторых, он, конечно, доверял красивому бланку и симпатичному американцу, но зачем сразу в полымя – пусть для пробы хотя бы одна девочка уедет, а там поглядим. В результате с ним отправилась покорять вершины мировой моды прибившаяся к агентству совсем недавно американка Дженнифер, основное достоинство которой было во владении английским.

Приехав изучать в Москву русский язык, Дженни уже на второй месяц в России затосковала и стала искать пути расширения круга общения. Вспомнив, что в родном Сиэтле она проходила курсы дефиле, девушка, недолго думая, обзвонила ряд агентств и, придя в «Blow models», была приятно удивлена профессиональным подходом и доброжелательным отношением. Она, честно говоря, не надеялась, что в России вообще знают о том, что существуют специально обученные девушки, показывающие моду на подиуме, а тут даже композитку ей сделали уже на третий день пребывания в агентстве. Для Телка наличие в рядах агентства настоящей американской модели (не беда, что у нее только диплом об окончании модельной школы) было весьма выгодным, так как показывало определенный уровень для других девочек. Дженнифер можно было назвать красивой американкой. Ее подводили только не очень длинные ноги, но сниматься в рекламе она, безусловно, могла. Лицо было породистым, а повадки артистичными.

Телок не очень рассчитывал, что Андреа захочет заключать контракт с соотечественницей, но Дженифер сама рвалась в бой, желая проверить свой потенциал, да и завязать знакомство на будущее с профессиональным агентством на родине было бы не лишним. Через год ей возвращаться домой, и вполне возможно, что, если ей поступит предложение поработать моделью, она будет рада. Она объяснила Телку, что в Америке «нъемного не так, как у уас в России: ест школа модъелей и ест агенции. После школа ты сам ходить и просить собэседований о приеме на работа модель». Действительно, почти все агентства Москвы имели свои собственные школы, в которых обучались все, кто мог заплатить за это. В результате агентства вынуждены были обманывать поступающих на учебу посулами дальнейшей работы, чтобы те заплатили деньги. В Америке же каждый мог решить, учиться ему или нет, а потом устраивать свою судьбу.

Второй кандидаткой на представление в агентство «New Faces» (Майами, США) была выбранная на кастин ге в офисе «Blow models» Лена Малыхина, действительно перспективная для модельной карьеры девушка 178 сантиметров ростом и с точеными чертами лица.

Третьей Телок позвал Соню. Победившая год назад на конкурсе красоты в своем городе Соня, приехав в Москву, успела побывать в нескольких агентствах и оставить там свои фотографии. Формально она была приглашена в «Jet stars», но именно приезд американца совпал с моментом, когда Соня уже почти махнула рукой на свою модельную карьеру. То ли у Борца не дошли руки до начинающей, то ли он не считал ее слишком уж перспективной, но работы у Сони за этот год было мало, и, когда ей позвонили из «Jet stars» по поводу кастинга для Майами, она не смогла присутствовать на нем. В этот день приезжала ее мама, и полдня Соня провела с ней между вокзалами, так как та отправлялась дальше – к родственникам в Самару. Не повидать мать Соня не могла, а кастинг пропустила. В результате Телок, обзванивавший тех девушек, чьи фотографии лежали у него в агентстве иногда без движения, напал на нее и уговорил прийти прямо в «Метрополь» на финальный отбор.

Из-за нее-то и произошел инцидент, о котором Телок пытался забыть сейчас, но сон не шел, хоть убей. Могли ведь и убить, с ужасом осознал Телок. Для Борца это раз плюнуть. Кто знал, что он там сам появится и что чертова Соня состоит у него в агентстве. Она же не говорила этого при своем визите, просто оставила фото и заполнила анкету.

И вот он, как последний идиот, посреди роскоши недавно отреставрированного отеля в окружении трех своих кандидаток. Между стойками ресепшен, которых в «Метрополе» аж две, в лучах славы дефилирует Классик, раздавая комплименты и поклоны узнающим его моделям, гостям отеля и менеджерам, также самолично приведший своих воспитанниц на престижный кастинг, где-то расположилась со своим выводком Мадам, за колонной мрачно таится Борец, которому все эти игры в открытый кастинг как кость в горле, ведь лучшие все равно у него – в «Jet Stars», а остальные, по его мнению, не агентства, а сброд непрофессионалов. Наконец появляется Андреа, врывается метеором в холл отеля, оставляя вращающиеся двери крутиться еще добрую минуту после своего появления, рассекает быстрыми широкими шагами мраморные пространства и, встряхивая патлатой головой, улыбается всеми зубами американского радушия. Как будто он пригласил всех в гости в свой шикарный замок, а не на стандартную процедуру просмотра фотографий уже в который раз, чтобы, может быть, осчастливить кого-то из пороху не нюхавших русских сироток. Вывезти ее в мир чистогана и сделать всемирно известной звездой.

Телок не очень уютно себя чувствовал в этой обстановке, его раздражали модели других агентств, мельтешившие и показывавшие друг другу свои фотки, беспокоила свежесть дыхания, сковывала слишком узкая рубашка, ворот которой он постоянно теребил, пытаясь найти комфортное количество расстегнутых пуговиц. За этим занятием его и застал подошедший мягким, пружинящим шагом Борец. Без предисловий и приветствий он кивнул на сидящую поодаль Соню, которая с любопытством крутила головой, разглядывая интерьеры отеля и тусующихся взад-вперед моделей.

– Ты зачем привел ее сюда? Я же выгнал ее из агентства! – прошипел он сквозь стиснутые зубы, заводя себя с каждым словом.

Телок попытался вежливо встать перед старшим по возрасту, как учили в школе и дома, но был отброшен назад несильным, но обидным ударом кулака в плечо, не успев объяснить, что «откуда-же-я-знал-что-вы-ее-выгнали-и-вообще-при-чем-тут-ваше-агентство-когда-она-у-меня-состоит-в-базе-данных». Следующий удар пришелся в правую скулу и был уже более болезненным. Телок запоздало пытался прикрыться блоком локтя, но, почувствовав увесистый пинок ботинком в коленку, снова осел на диванчик. Нависавший над ним Борец не давал возможности привстать, чтобы хотя бы защититься. В калейдоскопе проносящихся мимо него лиц он узнал изумленные глаза Классика, когда губы Борца скривились и выплюнули презрительное: «Смотри у меня!» Поправляя съехавшую булавку на галстуке, похожий на профессора человек отошел, шепча еще какие-то ругательства. Вся сцена не заняла и тридцати секунд, но оторопевший Телок, потирая раскрасневшуюся щеку, сидел еще минут сорок, пока последние из моделей не покинули «Метрополь», обсуждая перипетии прошедшего кастинга и собственные перспективы.

Нет, это невозможно! Телок рывком сел в постели, роль которой выполняла купленная по случаю румынская раскладная диван-кровать, и помотал головой, исторгая проклятия и бессильно молотя кулаками по пододеяльнику. Никто не обещал, что выбранный им бизнес будет безоблачным, но если он не приносит денег (пока что!), так хотя бы моральное удовлетворение от него можно ожидать?! А что на деле? С моделями шашни заводить не очень-то времени хватает, да и интереса к ним, плоскодонкам, особого не испытываешь. Затраченные нервы и душевные силы на воспитание, огранку и шлифовку начинающих и перспективных, которые должны окупиться сторицей, вылетают в трубу по причине полной неблагодарности шлифуемых. Не хотят они ждать своего часа в агентстве «Blow models». Чуть оперятся, почуют свой потенциал, получат бесценный опыт на кастингах, сопровождаемые и консультируемые Телком по каждому чиху, и… адью! Поминай как звали. Назавтра в составе другого агентства, если пересечется с бывшим благодетелем и боссом на каком-либо мероприятии, так нос воротит, делает вид, что незнакомы. А как же благодарность? Лавры тренера-первооткрывателя… Где они? И тут еще такие плюхи судьбы, как единоборство с Борцом! Оно мне надо?! Ради чего! Терпеть это…

Понятно, что Андреа, вежливо показывая зубы, широко улыбался Дженнифер и, просмотрев бегло ее фотографии, попрощался. Малыхину он рассматривал чуть дольше и со словами: «Красивая, но типаж немного не тот, что я ищу» – также протянул для рукопожатия руку. А Соня… та вообще не подошла к нему, то ли комплексуя перед строем кичливых московских моделей, то ли боясь развития инцидента с Борцом, но факт остается фактом – американцу она даже не показалась, а, просидев еще некоторое время подле Телка, незаметно слиняла. Так бесславно окончился поход на кастинг по поводу работы в агентстве «New Faces» для Телка и его «Blow models». Выбранные же Андреа и утвержденные счастливицы из других агентств (их оказалось четыре) в течение месяца ждали подтверждения из Штатов, затем пытались получить визу в американском посольстве, что удалось только трем, одна из которых к моменту отъезда скоропалительно вышла замуж и осталась в России, а две таки уехали, познав все прелести жесткого, требовательного бизнеса вдали от родины, без особых средств к существованию, без хорошего знания языка и психологии работодателей и жителей другой страны. Одна из них в результате, поскитавшись из агентства в агентство, где вовсе не ждали ее с распростертыми объятиями, из постели в постель (были у нее и русский таксист, и ветеран вьетнамской войны) и из крайности в крайность, вплоть до «вернуться домой и все забыть», наконец осела в Неваде. Пыталась даже каким-то образом прорваться в кинематограф, и тоже неудачно, несмотря на неплохие данные и наличие таланта. В конце концов вышла замуж, родила двоих детей и вскоре растворилась в числе таких же средних американцев с собственным взятым в кредит коттеджем, походами в церковь по выходным, скучными вечерами перед телевизором и обязательными поездками к родственникам мужа на День благодарения. Другая же добилась некоторого успеха на краткий миг, появившись, ни больше ни меньше, на обложке американского «PLAYBOY». Однако это прошло незамеченным, и дальнейших предложений, кроме как сняться в парочке фильмов в эпизодах, где требовалась русская речь, она не получила. Снялась, играя подруг русских мафиози. Переспала с несколькими известными режиссерами и с одним продюсером, но ролей не получила. На последние деньги, полученные за одну из съемок, купила билет домой и, счастливо отделавшись, живет в родном Днепропетровске, воспитывая сына, о котором тот самый известный продюсер не имеет ни малейшего понятия.

Но Телок об этом никогда не узнал. Плотный поток жизни, насыщенный событиями, встречами, кастингами и их подобием, а зачастую и полной профанацией оных, закрутил его и поволок дальше по дну модельного бизнеса.

Вот что грезилось Телку, который поначалу всхлипывал от унижения и беспомощности, еще и еще раз переживал случившееся с различными вариантами развития позорной для него сцены, где даже было место прилюдному примирению с Борцом, рукопожатию, уверениям в возможном сотрудничестве, и, наконец, провалился в сон.