Текст книги "Разгадка 1941. Причины катастрофы"

Кроме того, в том же постановлении № ГКО-67сс в приложениях 2 и 3 были приведены ведомости транспортов с вооружением с Дальнего Востока (330 тыс. винтовок и 2700 пулеметов) и транспортов, изначально отгружавшихся в адрес вновь формируемых стрелковых дивизий (более 35 тыс. винтовок, около тысячи пулеметов, около 200 орудий). Из указанных ведомостей видно, что каждой стрелковой дивизии полагалось как минимум 24 122-мм гаубицы, 9 152-мм гаубиц, 12 120-мм минометов, следовательно, они формировались не по облегченному июльскому штату.

Вновь сформированные стрелковые дивизии очень скоро начинают фигурировать в документах как дивизии действующей армии. Уже 12 июля формируется управление 29-й армии, в состав армии включаются 256, 252, 254 и 245-я стрелковые дивизии. 13 июля формируется управление 30-й армии, в состав армии включаются 242, 243, 251-я стрелковые дивизии. В контрнаступлении Западного фронта в конце июля созданные «группа Хоменко» и «группа Масленникова» целиком состояли из вновь сформированных стрелковых дивизий.

На этом моменте я хотел бы остановиться поподробнее. Еще раз пройдемся по хронологии – 29 июня издается приказ о формировании дивизий и использовании кадров НКВД, т. е. до 29 июня еще не было ничего, «чистый лист». 29 июня в дивизиях появляется по 1 (одному) человеку – командиру дивизии. За 24 (двадцать четыре) дня (с 30 июня по 23 июля) дивизии были сформированы «с нуля», сколочены, получили вооружение, транспорт, совершили марш к линии фронта и пошли в бой. Теперь зададимся вопросом – а в какой срок могли быть «доведены до ума» формируемые механизированные корпуса, которые формировались не «с нуля», а, как правило, на базе уже существовавших танковых/механизированных бригад, кавалерийских/стрелковых дивизий? Которые на 22 июня были уже практически полностью укомплектованы рядовым личным составом, имели какое-то количество вооружения и транспортных средств и в которых уже вовсю шло сколачивание подразделений? Правильный ответ на этот вопрос – десять, максимум пятнадцать дней.

В начале июля1941 года было решено сформировать двенадцать дивизий народного ополчения в Москве и Московской области и одиннадцать дивизий народного ополчения в Ленинграде и Ленинградской области. К середине июня в Московском военном округе было сформировано одиннадцать дивизий (1, 2, 5, 6, 7, 8, 9, 13, 17, 18, 21-я дивизии НО), в Ленинградском военном округе было сформировано четыре дивизии (1, 2, 3, 4-я). Уже 16 июля в постановлении ГКО № ГКО-172сс находим:

«1. Дивизии народного ополчения в количестве 10 внести в список вооружаемых в первую очередь и обмундировать полностью.

2. Эти дивизии разбить на две армии по 5 дивизий в каждой и поручить т. Артемьеву представить кандидатуры на посты командующих Армиями и начальников штаба.

3. Цель этих дивизий защита Москвы на линии Можайск, а их дислокация – Можайская линия. …

4. Организацию и артиллерийское оснащение Можайской линии закончить в пятидневный срок, т. е. 21 июля с.г.»[38]38
  [Сайт Солдат. ru]. http://www.soldat.ru/doc/dko/text/0172.html


[Закрыть].

В приказе Ставки ВК № 00409 от 18 июля конкретизируются задачи сформированным дивизиям НКВД («последняя пятерка», т. е. те, что были сформированы вместо горнострелковых дивизий) и десяти дивизиям народного ополчения:

«1. Для организации обороны по Можайской линии сформировать штаб фронта Можайской линии обороны. …

2. В состав фронта включить:

а) 32-ю армию в составе пяти стрелковых дивизий, из них одна дивизия НКВД и четыре народного ополчения…

б) 33-ю армию в составе пяти стрелковых дивизий, из них три дивизии НКВД и две дивизии народного ополчения, одной танковой дивизии…

в) 34-ю армию в составе пяти стрелковых дивизий, из них одна дивизия НКВД и четыре дивизии народного ополчения…

3. Задача фронта:

К исходу 21.07.1941 г. занять рубеж Кушелево, Ярополец, ст. Колочь, Ильинское, Детчино и подготовить к упорной обороне. …

Сосредоточение всех дивизий закончить к исходу 21.07.1941 г.»[39]39
  Ставка ВГК. Документы и материалы. 1941–1945 [сайт Милитера]. http://militera.lib.ru/docs/da/stavka_vgk/


[Закрыть].

В конце июня – начале июля было решено сформировать семь кавалерийских дивизий (43, 44, 47, 48, 50, 52, 53-ю). Уже 13 июля четыре сформированные дивизии (43, 47, 50, 53-я) перебрасываются с Северного Кавказа за Западный фронт, 50-я и 53-я кавалерийские дивизии 23 июля атакуют немецкие войска в составе «группы Хоменко» Западного фронта. Еще раз обращаю внимание – на начало войны 50-й и 53-й кавалерийских дивизий еще не существовало ни в каком виде. Максимум за один месяц эти дивизии были сформированы, получили вооружение и конский состав, были переброшены с Северного Кавказа на Западный фронт и брошены в сражение.

Зачастую вооружение, которое находилось на складах в приграничной полосе, вывезти не успевали. Вот запись из дневника начальника Генерального штаба немецких сухопутных войск Ф. Гальдера от 27 июня: «Вагнер (генерал-квартирмейстер) доложил о большом трофейном складе в Дубно (группа армий «Юг»): большое количество топлива и бензина, 42 210-мм мортиры, 65 пулеметов, 95 грузовых автомашин, 215 танков, 50 противотанковых пушек, 18 артиллерийских батарей»[40]40
  Гальдер Ф. Военный дневник, с. 44.


[Закрыть]. Мортиры (на самом деле это были 203-мм гаубицы) принадлежали двум артиллерийским полкам РГК, которые не смогли вывезти матчасть по причине отсутствия тягачей. Вполне возможно, что за танки немцы приняли тягачи «Комсомолец» – бронированные гусеничные машины с пулеметом. Захваченным немцами на складе в Дубно вооружением можно было оснастить примерно две дивизии.

Н. Халилов из 128-го полка 29-й мотодивизии 6-го мехкорпуса Западного фронта после войны рассказывал:

«Автоматы выдавали только командирам взводов и отделений. Нам и винтовок не хватало. Хотя в лесу были большие запасы оружия, его после давили танками, чтобы не досталось врагу»[41]41
  Егоров Д.Н. Июнь 1941. Разгром Западного фронта. – М.: Яуза; Эксмо, 2008, с. 165.


[Закрыть].

Захваченный немцами в Дубно склад вооружения.

На переднем плане 45-мм противотанковые пушки и 76-мм орудия Ф-22, сзади левее – гаубицы М-10

И еще пример. А.Г. Пинчук из 27-й стрелковой дивизии 3-й армии Западного фронта после войны вспоминал: «[Мы] отступали через Волковыск, он был уже весь спален, одни печные трубы стояли, а справа по дороге в самом Волковыске стояли на колодках (и колеса покрашены белилами) новенькие ЗИСы и полуторки, невредимые, штук двести»[42]42
  Там же, с. 204.


[Закрыть]. По всей видимости, это был окружной резерв Западного фронта, использовать который никому в голову не пришло (или побоялись). На Юго-Западном фронте аналогичный резерв автомашин был использован – командир 9-го мехкорпуса К.К. Рокоссовский своей властью забрал машины со склада в Шепетовке и посадил на них свою 131-ю моторизованную дивизию.

Также можно ответить Марку Солонину, который ставит под сомнение данные по потерям Северо-Западного фронта: «Как, наконец, сообщение о потерях 87 тыс. человек может сочетаться с потерей за тот же период 341 тыс. единиц стрелкового оружия?»[43]43
  Солонин М. 23 июня: «день М». – М.: Яуза, Эксмо, 2007, с. 410.


[Закрыть]

Отвечаю – прекрасно может сочетаться, если учесть, что винтовок и пистолетов в СССР было порядка 9 млн при численности армии на 22 июня порядка 5,5 млн. Следовательно, оставшиеся как минимум 3,5 млн единиц стрелкового оружия находились на складах, где и могли быть захвачены быстро продвигавшимся Вермахтом. В подтверждение можно привести цифры по Юго-Западному фронту (который в основном отходил более организованно и успевал эвакуировать склады с вооружением) за тот же период – при потерях 242 тыс. человек потеряно 170 тыс. единиц стрелкового оружия.

А вот как выглядело на примере 21-го мехкорпуса доукомплектование механизированных корпусов, не затронутых первыми ударами немецких войск:

«В тот же день (23 июня. – В.С.) нам передали 95 орудий для борьбы с танками противника. Почти половина из них была калибра 45 мм, но и их получить было не так-то легко: они являлись резервом Главного Командования. Помог нам находившийся в Идрице работник Генерального штаба Анатолий Алексеевич Грызлов. Учитывая обстановку, он самостоятельно принял решение о передаче орудий. Мы были ему очень признательны.

– Это, конечно, серьезная помощь, – сказал заместитель командира корпуса по политической части бригадный комиссар Р.П. Бабийчук, – но где возьмем орудийные расчеты?

– Артиллерийскими расчетами могут стать танковые экипажи, не имеющие машин, – предложил начальник артиллерии корпуса. – Научиться стрелять из противотанковых орудий прямой наводкой нетрудно: этот метод ведения огня танкистам знаком.

Так и поступили, распределив эти орудия между двумя танковыми дивизиями»[44]44
  Лелюшенко Д.Д. Москва – Сталинград – Берлин – Прага. Записки командарма. – М.: Наука, 1987 [сайт Милитера]. http://militera.lib.ru/memo/russian/lelyshenko_dd/


[Закрыть].

Обратим внимание – в районе Идрицы находится склад вооружения РГК, орудия с которого, не будь в Идрице работника Генерального штаба, корпус мог и не получить. Хорошо, что Идрица находилась далеко от границы – складу вооружений РГК в Дубно повезло меньше. Также обратим внимание, что танкистам не надо было переучиваться для освоения артиллерийской матчасти.

Продолжаем цитировать (там же): «24 июня из Академии бронетанковых и механизированных войск прибыло пополнение: 2 батальона, вооруженных в основном танками БТ-7. Но по-прежнему совсем плохо было с автотранспортом. В таком положении в начале войны оказался не только наш корпус.

Предстояло срочно решить, как лучше организовать в боевые единицы те небольшие силы, которыми мы располагали. На совещании командиров дивизий, полков, их заместителей по политчасти, начальников штабов и родов войск пришли к единодушному мнению: в каждой танковой дивизии иметь по 2 танковых полка, в них – по одному танковому батальону двухротного состава (в каждой роте – по 3 взвода, во взводе – по 3 танка) и плюс 9 командирских машин. Таким образом, в каждой танковой дивизии предполагалось иметь по 45 танков. Кроме того, в танковые полки включалось по мотострелковому батальону и противотанковому артиллерийскому дивизиону»[45]45
  Лелюшенко Д.Д. Указ соч.


[Закрыть].

Можно отметить, что получившиеся танковые полки являлись чем-то средним между штатным танковым полком и противотанковым полком (получающимся при вооружении танкового полка артиллерийскими орудиями), но больше похожи на последний.

«Во второй половине дня (25 июня. – В.С.) у нас появились зенитки… В 16 час. 25 июня наш корпус выступил в направлении Даугавпилса»[46]46
  Там же.


[Закрыть].

Еще о 21-м мехкорпусе: «В связи с большим некомплектом техники было принято решение сформировать в танковых дивизиях полки сокращенного состава, типа боевых отрядов. Остальной же личный состав корпуса (до 17 000 человек) из-за недостатка вооружения пришлось оставить на зимних квартирах»[47]47
  Дриг Е. Механизированные корпуса в бою, с. 503.


[Закрыть]. На 22 июня корпус как второлинейный имел не более 30 тыс. человек личного состава. Соответственно выступило в направлении Даугавпилса не более 13 тыс. человек – подвижный отряд, принимая во внимание его оснащенность танками и артиллерией, по силе примерно равный одной дивизии.

Как резюме можно отметить, что за два с половиной дня (23, 24 и первая половина 25 июня) корпус получил артиллерийское, зенитное вооружение, два батальона танков, провел реорганизацию штатной структуры (при этом орудийными расчетами стали танковые экипажи) и выступил навстречу врагу. Действия 21-го механизированного корпуса очень скоро почувствовал 56-й танковый корпус Манштейна (8-я танковая и 3-я моторизованная дивизии):

«Вскоре нам пришлось на северном берегу Двины обороняться от атак противника, поддержанных одной танковой дивизией. На некоторых участках дело принимало серьезный оборот»[48]48
  Манштейн Э. Утерянные победы, с. 194.


[Закрыть].

В гаубичный полк 47-й танковой дивизии 18-го механизированного корпуса в середине июля поступило 12 122-мм гаубиц, 23 76-мм пушки, 19 тягачей. С учетом уже имевшихся в полку 4 152-мм гаубиц и 4 122-мм гаубиц общее количество орудий в артиллерийском полку составило 43 вместо штатных 24. В танковые полки поступило 44 76-мм орудия. При этом в дивизии на начало войны имелось 63 танка. Фактически дивизия была вооружена артиллерийской матчастью по предвоенным планам, только в гаубичный артиллерийский полк вместо восьми 152-мм гаубиц поступило 23 76-мм пушки. До 18 июля дивизия находилась во фронтовом резерве, в бой вступила 19 июля.

48-я танковая дивизия 23-го механизированного корпуса совместно с 126-й стрелковой дивизией 21 июля выбили немецкую 19-ю танковую дивизию из Великих Лук. Бывший командующий 3-й танковой группой генерал Гот, объясняя факт оставления города, писал, что «командование 4-й танковой армии, возмутившись «своеволием» командира 19-й танковой дивизии, приказало оставить город, находившийся за полосой наступления группы армий «Центр»[49]49
  Гот Г., Гудериан Г. Танковые операции. «Танки, вперед!» – Смоленск: Русич, 1999, с. 118.


[Закрыть]. Достаточно нелепое объяснение отступления перед двумя советскими дивизиями, одна из которых, казалось бы, раньше 1942 года в боях принимать участие не могла, а вторая уже вроде бы была разгромлена в приграничном сражении.

Дивизии механизированных корпусов тыловых округов получили больше времени на реорганизацию. Семь дивизий 23, 26 и 27-го механизированных корпусов, 59-я танковая и 69-я моторизованная дивизии, переброшенные с Дальнего Востока, с 8 июля переформировывались в танковые дивизии по новому штату. Дивизии получали артиллерийское вооружение, автотранспорт, трактора. Уже 19 июля в Приказе НКО№ 0058 констатируется:

«1. Танковые дивизии согласно директиве Генерального штаба Красной Армии №-Орг/524661 от 8.07.41 г. считать 18.07.41 г. сформированными.

101, 102, 104, 105, 107, 108, 109 и 110-я танковые дивизии; 103-я и 106-я мотострелковые дивизии с сего числа поступают в распоряжение командующего фронтом резервных армий»[50]50
  [Сайт Солдат. ru]. http://soldat.ru/files/4/6/15/111/


[Закрыть].

Переформированная из 52-й танковой дивизии 101-я танковая дивизия уже 17 июля в составе группы Рокоссовского вступила в бой с немецкими войсками под Ярцево. Впоследствии с участием этой дивизии Ярцево у немцев было отбито. 102-я, 105-я танковые, 103-я, 106-я моторизованная дивизии с 20-х чисел июля участвуют в боях за Ельню.

Суммарно в конце июня – начале июля было сформировано девятнадцать стрелковых дивизий, четырнадцать дивизий народного ополчения, семь кавалерийских дивизий, переформированы, довооружены и дооснащены пять танковых и две моторизованные дивизии.

Помимо дивизий формировались и другие части и подразделения. Например:

«Одновременно с формированием первых дивизий народного ополчения проводилась работа по комплектованию четырнадцати артиллерийско-пулеметных батальонов для выдвижения их на дальние и ближние подступы к Ленинграду. Батальоны, в отличие от дивизий, формировались из ополченцев одного района и нередко целиком на крупнейших предприятиях города из числа наиболее подготовленных к военной службе добровольцев.

Личный состав каждого батальона был равен примерно тысяче человек; общая численность всех четырнадцати артпульбатов составила свыше 14 тыс. человек»[51]51
  Группа авторов. Непокоренный Ленинград. – Л.: Наука, 1970, с. 37 [сайт Милитера]. http://militera.lib.ru/h/leningrad/


[Закрыть].

Пополнялись и действующие части. «Командование 4-й армии в течение 8–9 июля спешно восстанавливало дивизии 28-го стрелкового корпуса и 143-ю стрелковую дивизию. Необходимо было проделать большую организационную работу, чтобы в минимальные сроки доукомплектовать части и соединения армии, понесшие очень большие потери, и подготовить их для ведения боевых действий. …Преодолевая большие трудности, командование армии решало поставленную задачу. Шло распределение поступавших в армию людей, вооружения, лошадей, налаживалась и проводилась боевая подготовка подразделений и частей. В результате принятых мер к 10 июля части и соединения армии получили значительное пополнение в людях и вооружении»[52]52
  Сандалов Л.М. 1941. На московском направлении, с. 526.


[Закрыть]. Исходя из данных по численному составу и вооружению 6, 42 и 55-й стрелковых дивизий по состоянию на 5 июля и 10 июля, приведенных на с. 527 и 528[53]53
  Там же, с. 527, 528.


[Закрыть], следует, что за этот период указанные соединения получили минимум 10,5 тыс. человек, 5,7 тыс. винтовок, 36 орудий.

Части 25-го механизированного корпуса в течение 9 – 11 июля пополнились 20 37-мм зенитными, 3 45-мм пушками, 6 станковыми пулеметами, 450 колесными машинами и 32 танками Т-34[54]54
  Дриг Е. Механизированные корпуса в бою, с. 569.


[Закрыть].

При этом согласно спецсообщению 3-го Управления НКО № 38209 от 18 июля:

«Командование 25-го механизированного корпуса Харьковского военного округа 24 июня 1941 года получило распоряжение об отправке корпуса в действующую армию, со сроком погрузки в этот же день к 23 часам. …

На все перечисленные выше переезды корпус затратил 10 суток…

На переезд из г. Харькова (прежнее место дислоцирования) в г. Новозыбков понадобилось бы всего лишь 1–1,5 суток, следовательно, время, потерянное на переезды из одного места в другое, можно было использовать на получение недостающей матчасти и вооружения, которыми корпус до настоящего времени не укомплектован и поэтому к полной боевой готовности не приведен»[55]55
  Трагедия 1941-го. Причины катастрофы / Ред. – сост. Г. Пернавский – М.: Яуза; Эксмо, 2008, с. 79.


[Закрыть].

Заметим в очередной раз, что под «матчастью» понимались не только танки и что из приведенного спецсообщения прямо следует наличие этой самой «матчасти» на складах в районах Харькова и/или Новозыбкова.

Все указанные новые и пополняемые формирования получили вооружение со складов, но и на этом запасы вооружений не исчерпались.

Постановлением ГКО № ГКО-48сс от 08.07.41 года начиналось формирование дополнительно 56 стрелковых и 10 кавалерийских дивизий. Первые 30 стрелковых и 10 кавалерийских дивизий, формируемых по срокам к 1 августа, получили в том числе:

Винтовок – всего 370 000, из них за счет складских запасов – 90 000.

Ручных пулеметов – всего 5610, из них за счет складских запасов – 1010.

Пистолетов-пулеметов – всего 7860, из них за счет складских запасов – 1860.

Станковых пулеметов – всего 3780, из них за счет складских запасов – 1280.

Минометов 50-мм – всего 1620, из них за счет складских запасов – 1200.

Минометов 82-мм – всего 540, из них за счет складских запасов – 120, за счет запасов округов – 220.

Минометов 120-мм – всего 180, все за счет складских запасов.

45-мм пушек ПТО – всего 720, из них за счет складских запасов – 48, за счет запасов округов – 90.

76-мм полковых пушек – всего 540, из них за счет складских запасов – 22.

122-мм гаубиц – всего 240, из них за счет складских запасов – 46[56]56
  [Сайт Солдат. ru]. http://soldat.ru/doc/dko/text/0207.html


[Закрыть].

Только теперь складские остатки вооружений были окончательно исчерпаны. Для оставшихся 26 стрелковых дивизий, формируемых до 20 августа, на складах оставалось только некоторое количество винтовок и ручных пулеметов.

Формируемые по срокам до 1 августа дивизии уже в конце июля передавались в действующую армию. Так, в Приказе Ставки ВК № 00495 от 23 июля находим:

«1. Формируемые в Харьковском военном округе 9 стрелковых дивизий и две кавалерийские дивизии и в Одесском военном округе 10 стрелковых и три кавалерийские дивизии передать в распоряжение главнокомандующего Юго-Западным направлением Маршала Советского Союза т. Буденного С.М.

Сроки готовности дивизий и пункты дислокации следующие: Харьковский военный округ – 223 сд – Харьков, готовность 24.07; 264 сд – Полтава, готовность 24.07; 289 сд – Лубны, готовность 24.07; 301 сд – Миргород, готовность 24.07; 284 сд – Ромны, готовность 30.07; 297 сд – Ромодан, готовность 30.07; 295 сд – Чугуев, готовность 1.08; 300 сд – Красноград, готовность 8.08; 293 сд – Сумы, готовность 16.08; 34 кд – Прилуки, готовность 26.07; 37 кд – Ахтырка, готовность 30.07. …

2. Главнокомандующему Юго-Западного направления маршалу Буденному 25.07.1941 г. представить шифром план сосредоточения, развертывания и использования указанных дивизий»[57]57
  [сайт Милитера], см. с. 32.


[Закрыть].

Уже в начале августа некоторые из этих дивизий вступили в бой. 3 августа Гальдер запишет в своем дневнике: «У Кировограда русские бросили в контратаку одну из новых дивизий, замеченных нашей авиаразведкой (223-ю дивизию)»[58]58
  Гальдер Ф. Военный дневник, 1941–1942. – М.: АСТ, 2003, с. 265.


[Закрыть]. Как мы видим, эта дивизия также была сформирована меньше чем за месяц.

Кроме того, постановлением ГКО № ГКО-146сс от 14.07.41 года разрешалось формирование в Северо-Кавказском военном округе одной Горной стрелковой дивизии для прикрытия границ Черноморского побережья (302-я горнострелковая дивизия), а постановлением ГКО № ГКО-218сс от 20.07.41 Военному совету Закавказского военного округа разрешалось сформировать в г. Баку за счет ресурсов округа одну стрелковую дивизию нормального состава (317-я стрелковая дивизия).

В Ленинграде в конце июля началось формирование еще четырех дивизий народного ополчения (1, 2, 3, 4-й гвардейских дивизий НО).

Таким образом, к 1 августа были сформированы, вооружены и оснащены 63 стрелковые (в том числе 14 дивизий НО) и 17 легких кавалерийских дивизий, переформированы и дооснащены семь дивизий механизированных корпусов, сформированы и вооружены ряд отдельных частей и подразделений, проводилось доукомплектование соединений, понесших потери в боях. Кроме того, по состоянию на 1 августа формировались еще как минимум 34 стрелковые дивизии (в том числе 6 дивизий НО).

Вооружение и оснащение этих соединений производилось в основном за счет складских запасов. Это подтверждает вывод из приводившейся ранее таблицы по балансу вооружений – по состоянию на 22 июня 1941года в СССР имелись излишки стрелкового и артиллерийско-пулеметного вооружения, которые пошли на оснащение формируемых в июле 1941 года соединений.

Теперь поищем ответ на четвертый вопрос – как само советское командование оценивало боеспособность формируемых мехкорпусов? Я хотел бы обратить внимание на документ «Соображения по плану стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза на случай войны с Германией» от 15 мая 1941 года (см. приложение). В этом документе содержится следующий текст: «Кроме указанных ВВС, на сегодняшний день имеется в стадии формирования и совершенно еще не боеспособных 52 иап, 30 ббп, 4 шап, 7 дбп и 22 дис, всего 115 авиаполков, на полную готовность которых можно рассчитывать к 1.1.42 г. … Ориентировочные сроки вступления этих авиаполков в строй – согласно таблицы на картах». В то же время относительно танковых и моторизованных дивизий ничего подобного в этом документе нет, написано только «Сухопутные силы Красной Армии в составе – 198 сд, 61 тд, 31 мд, 13 кд (всего 303 дивизии и 74 артполка РГК) распределить следующим образом…», т. е. в документе все эти дивизии считаются боеспособными. Если бы какие-то механизированные корпуса предполагалось привести в боеспособное состояние только к 1942 году (или еще позднее), в «Соображениях …» должно было быть написано что-то вроде «кроме того, на сегодняшний день имеется в стадии формирования и совершенно еще не боеспособных 15 (10, 20) мехкорпусов, на полную готовность которых можно рассчитывать к 1.1.1942 (1.1.1943, 1.1.1944 и т. д.)».

Можно также обратиться к разрабатываемым весной 1941 года в западных военных округах планам прикрытия. Там мы находим, что ряд дивизий формируемых мехкорпусов считается боеготовым, а часть дивизий предполагается использовать после получения ими матчасти. Никаких ссылок на недостаточную обученность, сколоченность, неотмобилизованность и другие критерии неготовности в планах нет. Следовательно, если бы формируемые мехкорпуса получили к 1 июля артиллерийскую матчасть, они считались бы готовыми к выполнению задач прикрытия государственной границы.

Общий вывод: формируемые мехкорпуса могли быть боеготовы уже к началу июля. Планы, согласно которым полная готовность механизированных корпусов достигалась только в 1942 году, должны были создавать иллюзию неготовности СССР к войне в 1941 году. Эта иллюзия оказалась очень живучей – разговоры о том, что СССР в 1941 году к войне был еще не готов, не прекращаются до сих пор. Очень уж талантливо советский Генеральный штаб во главе с Г.К. Жуковым претворял в жизнь заветы незабвенного Сунь Цзы, цитату из которого я привел в начале данной главы.

Ответ на пятый вопрос будет дан в главе «Общее соотношение сил после полного сосредоточения на примере южного фаса Белостокского выступа».

Теперь пришло время проанализировать реальное состояние механизированных корпусов РККА к июню 1941 года. Мы видим, что по штату (с четырьмя батальонами тяжелых танков и восемью батальонами средних танков на одну танковую дивизию) формировался, и то с некоторыми оговорками, только один 4-й механизированный корпус. Возможно, штатный состав имел также 6-й механизированный корпус.

В таблице 6 приведено количество танков, реально имевшихся в мехкорпусах на 22 июня 1941 года.

Таблица 6[59]59
  Мельтюхов М.И. Упущенный шанс Сталина, с. 603.


[Закрыть]

КОЛИЧЕСТВО ТАНКОВ В МЕХКОРПУСАХ

На первый взгляд кажется, что логика распределения танков по механизированным корпусам отсутствовала. Если смотреть на таблицу оснащения мехкорпусов танками, возникает ощущение, что кто-то совершенно произвольно «отсыпал» некоторое количество танков каждому мехкорпусу.

Но если присмотреться внимательней, то логику формирования и оснащения мехкорпусов можно выявить и описать. Как правило, несоответствие фактического оснащения мехкорпусов штатному заключалось в замене отдельных штатных подразделений танковой и моторизованной дивизий другими (нештатными) подразделениями. Описание состояния дивизии можно при этом сводить к описанию подразделений, которые включались в состав дивизии вместо штатных. Вариантов таких замен было не так много. Для обозначения получающихся при замене подразделений нештатных дивизий необходимо будет вводить новые термины, без чего невозможно систематизированно описать состояние мехкорпусов на 22 июня и планы по дальнейшему их оснащению и приведению в боеспособное состояние.

В некоторых дивизиях (12-я и 34-я танковые дивизии 8-го механизированного корпуса, 10-я танковая дивизия 15-го механизированного корпуса) от одного до четырех батальонов средних либо тяжелых танков заменялись батальонами легких танков. Общее число танков оставалось близким к штатному, но ударная мощь и возможности дивизии при этом существенно уменьшались. В других дивизиях средние и тяжелые танки отсутствовали (либо их было незначительное количество), а число танковых батальонов было меньше штатного. Например, в 1-й и 3-й танковых дивизиях 1-го мехкорпуса танков Т-28, БТ и Т-26 было примерно на шесть танковых батальонов в каждой. С таким оснащением вполне можно было идти в бой, при этом два батальона «безлошадных» танкистов в каждой дивизии действовали бы как мотострелковые. Итого в дивизии было бы шесть танковых и пять мотострелковых батальонов, по боевым возможностям и ударной мощи она примерно соответствовала штатной моторизованной дивизии. В то же время была возможность в любой момент оснастить эти дивизии дополнительно одним-тремя батальонами танков КВ или Т-34, после чего общее количество танков становилось близким к штатному. Эту возможность можно проиллюстрировать на примере 7-го мехкорпуса, который по предвоенным планам должен был находиться в резерве и после начала боевых действий получал время на доукомплектование. Даже в условиях неразберихи первых дней войны 14-я и 18-я танковые дивизии этого корпуса в начале июля 1941 года перед контрударом в районе Сено-Лепель получили некоторое количество танков КВ и Т-34. Дивизии, в которых имелось танков на как минимум шесть танковых батальонов, будем называть танковыми (ТД). При этом дивизии, которые, по моему мнению, подлежали дальнейшему доукомплектованию, я буду обозначать танковыми со знаком вопроса (ТД?).

Замена батальонов средних и тяжелых танков (КВ, Т-35, Т-34, Т-28) на батальоны легких танков резко снижала ударную и огневую мощь танковых дивизий. Вес залпа 76-мм пушек штатных 104 танков Т-34 и 62 танков КВ составлял около 900 кг, а такого же количества 45-мм пушек танков БТ-5, БТ-7, Т-26 – только 180 кг. В докладе Павлова на совещании командного состава в 1940 году указана отличительная особенность танковой дивизии:

«Наличие в дивизии тяжелых танков, способных совершенно свободно решать задачи, не боясь поражения 3-дюймовой полевой артиллерией, и остальных, не боящихся 37 – 45-мм калибров противотанковой артиллерии, наличие огнеметных танков, способных выжигать уцелевшего противника, показывают нам мощь танковой дивизии».

Однако называть ущербными дивизии, в которых часть тяжелых и средних танков заменялись легкими, было бы неправильно. В дивизии, у которой два батальона средних танков заменялись батальонами легких танков (как в 4-й и 7-й танковых дивизиях 6-го мехкорпуса), общее число тяжелых и средних танков составляло около 170. В типичной немецкой танковой дивизии было 90 – 100 средних танков T-III и T-IV, и это количество считалось вполне достаточным. Советская танковая дивизия, в которой было хотя бы шесть танковых батальонов и из них хотя бы два батальона танков Т-34 или КВ, по ударной мощи превосходила немецкую танковую дивизию. Более того, такая концентрация средних и тяжелых танков, как в штатной танковой дивизии РККА, не была оправданна. Рациональней было распределить имеющиеся средние и тяжелые танки более или менее равномерно по формируемым танковым дивизиям, с тем чтобы они прокладывали дорогу легким танкам. Как мы видим, примерно так в реальности и поступали, сохраняя при этом принцип концентрации и оснащая каждую танковую дивизию минимум двумя батальонами средних и тяжелых танков. Исключения только подтверждают правило. Например, в 41-й танковой дивизии 22-го мехкорпуса был только один батальон тяжелых танков, но получила она эти танки только 15–20 июня, и можно предположить, что в дальнейшем 41-я танковая дивизия получила бы еще один батальон тяжелых танков и стала бы похожа по организации на 32-ю танковую дивизию 8-го мехкорпуса. Танковые дивизии 5-го и 7-го механизированных корпусов и 57-я танковая дивизия по предвоенным планам находились в резерве и получали время на доукомплектование, а 1-й механизированный корпус вообще не предполагалось использовать против Германии. Из дивизий, хорошо укомплектованных танками, только несколько (22, 32, 34-я) были формирования марта 1941 года, большинство же дивизий были формирования 1940 года. В целом можно сказать, что дивизии, имеющие минимум шесть танковых батальонов, могли участвовать в боях как полноценные соединения и без доукомплектования. При этом аналогов таким дивизиям в немецкой армии не было – танковые дивизии Вермахта имели только по два (иногда три) танковых батальона.

В других советских танковых дивизиях танков было на три-пять танковых батальонов (плюс танки для разведывательного батальона и батальона связи). Как пример можно привести 22-ю и 30-ю танковые дивизии 14-го мехкорпуса. При таком комплектовании один из танковых полков дивизии оставался невооруженным.

Далее, если мы посмотрим на фактическое оснащение мехкорпусов танками, то увидим, что вопреки утверждению А. Исаева «В 1941-м одинаковые по организации мехкорпуса впрягали в одну упряжку «коня и трепетную лань». Т-26, предназначавшийся для непосредственной поддержки пехоты, оказывался в одной оргструктуре с быстроходными БТ»[60]60
  Исаев А. Антисуворов, с. 162.


[Закрыть] танки Т-26 и БТ «вперемешку» в дивизиях не встречаются. Танковый парк дивизий состоит преимущественно либо из БТ, либо из Т-26 (хотя некоторое количество танков Т-26 было почти во всех танковых дивизиях).