Текст книги "Разгадка 1941. Причины катастрофы"

В советской теории боевого применения танковых частей танки делились на танки непосредственной поддержки пехоты (НПП) и танки, действующие в глубине обороны противника (против артиллерии и тактических резервов), – танки дальнего действия (ДД). После начала формирования механизированных корпусов разделение сохранилось – танки Т-34, КВ и БТ стали «танками действия в прорыве» – аналог ДД, а танки Т-26 в составе танковых бригад остались танками НПП. Следуя довоенной терминологии, назовем дивизии, в которых батальоны легких танков оснащались танками Т-26, дивизиями непосредственной поддержки (НП), а дивизии, в которых батальоны легких танков оснащались танками БТ, назовем дивизиями дальнего действия (ДД).

Итоговая характеристика дивизий мехкорпусов (кроме 28-го и 30-го, которые на советско-германском фронте использовать не предполагалось) приведена в табл. 7.

Таблица 7

ТИПЫ ДИВИЗИЙ МЕХКОРПУСОВ

50 танковых полков, которые планировалось вооружить артиллерийской матчастью, – это треть всех танковых полков мехкорпусов РККА по штату МП-41. Что же за соединения получались при вооружении танковых полков артиллерийской матчастью согласно записке Федоренко? Если мы сравним дивизию, получившуюся при замене танкового полка механизированной дивизии противотанковым, с немецкой моторизованной дивизией, то увидим:

Таблица 8

СРАВНЕНИЕ ШТАТНОГО ВООРУЖЕНИЯ СОВЕТСКОЙ МОТОРИЗОВАННОЙ ДИВИЗИИ ПРИ ВООРУЖЕНИИ ТАНКОВОГО ПОЛКА АРТИЛЛЕРИЙСКОЙ МАТЧАСТЬЮ И НЕМЕЦКОЙ МОТОРИЗОВАННОЙ ДИВИЗИИ

¹ Имелись не во всех дивизиях.

Организационная структура дивизий была похожа – два мотострелковых полка, гаубичный артполк, противотанковый дивизион (батальон). Только вместо мотоциклетного батальона в немецкой дивизии в советской дивизии был противотанковый полк (очевидно, значительно превосходивший по силе немецкий батальон). К структуре советской дивизии остается много вопросов, например, что будет делать при таком вооружении танкового полка ремонтно-восстановительный батальон дивизии? Как изменится штатная численность автомашин и тракторов? Зачем передавать в полки вместе с орудиями автомашины для их перевозки, если по штату танковому полку и так полагается 183 грузовых и специальных автомобиля и 10 тракторов, а одной автомашины на орудие в любом случае недостаточно (нужно минимум три)? Изменится ли структура мотострелковых полков (при отсутствии танков в дивизии было бы логичным усилить их вооружение, например, придавать каждому мотострелковому батальону минометную роту и увеличить таким образом общее количество 81-мм батальонов в дивизии до 36)? Мое мнение – для реорганизованных дивизий необходимо было принять свой отдельный штат. Возможно, так и было сделано, просто соответствующие документы еще не найдены в архивах.

Кстати говоря, если в штатной советской танковой дивизии вооружить оба танковых полка артиллерийской матчастью, то получившееся соединение будет довольно похоже на приведенный выше штат советской моторизованной дивизии. Изменения сводятся к большей «ударности» и «противотанковости» такой «танковой» в кавычках дивизии при уменьшении количества пехоты.

Мы видим, что ни о какой ущербности дивизий РККА говорить не приходится. Если мы проведем сравнение немецкой и советской моторизованных дивизий по видам вооружений аналогично проведенному сравнению стрелковая – пехотная дивизия (см. с. 13), то можно отметить, что:

– количество стрелковых батальонов в обеих дивизиях одинаково (по семь);

– по стрелковому вооружению некоторое преимущество у советской дивизии благодаря наличию самозарядных винтовок;

– в батальонной пушечной артиллерии некоторое преимущество у советской дивизии;

– в батальонных минометах подавляющее преимущество у немецкой дивизии;

– в полковых орудиях подавляющее преимущество у немецкой дивизии;

– в гаубичной дивизионной артиллерии возможности примерно равны (количество орудий больше у немецкой дивизии, но вес залпа примерно одинаков);

– в пушечной дивизионной артиллерии абсолютное преимущество у советской дивизии, в немецкой дивизии дивизионные пушки отсутствуют;

– противотанковые возможности дивизий примерно равны (в советской дивизии 80 орудий, которые можно использовать в качестве противотанковых, против 78 в немецкой дивизии).

– в танках/бронемашинах преимущество у советской дивизии.

Полковые орудия в немецкой дивизии по своим характеристикам (угол горизонтального возвышения, начальная скорость снаряда) являлись скорее гаубицами (оружием навесного огня), чем пушками (оружием настильного огня). Минометы также являются оружием навесного огня. Таким образом, немецкая дивизия имела преимущество в оружии навесного огня, а советская – в оружии настильного огня. Различия между оружием настильного огня и оружием навесного огня хорошо описал М.Н. Тухачевский:

«Оружие настильного огня (винтовка, пулемет, пушка) отличается значительной скорострельностью, меткостью, дальностью и большой убойностью по отношению к живым целям. Наступающая пехота терпит колоссальные потери от настильного огня. Для преодоления его необходимо залечь и начать огневое состязание с противником. Лишь после того как огонь его будет потушен, можно продолжать свое наступление. Таким образом, настильный огонь по своему основному значению имеет оборонительный характер, он, если обладает достаточной мощностью, не позволяет живой силе противника открыто приближаться к ведущему огонь. Зато в деле состязания за огневое превосходство настильное оружие довольно беспомощно. Если противник залег в окопах, хорошо применился к местности и представляет собой незначительные цели, то чрезвычайно трудно настильным огнем заставить его замолчать. Процент поражения уменьшается чрезвычайно. Вместе с тем моральный эффект получается весьма незначительный, так как, с одной стороны, настильное оружие обороняющихся бодрит их неуязвимость, а с другой стороны, настильное оружие не имеет мощного снаряда. Это особенно касается винтовки и пулемета, но и легкая пушка тоже не производит на обороняющуюся пехоту достаточно серьезного впечатления. Лишь только 42-линейные тяжелые пушки производят серьезный, моральный эффект, но таковые слишком громоздки и немногочисленны. Отсюда проистекает вывод, что по роду своему настильный огонь, являясь мощным оружием обороны, в то же время довольно бессилен в деле выполнения наступательных задач. Настильным огнем трудно заставить замолчать обороняющегося, а поэтому трудно дать возможность наступающей пехоте начать открытое передвижение. Конечно, он может оказать содействие наступающему, но это свойство его значительно уступает по силе и качеству оборонительным его возможностям.

Навесный огонь, основным представителем которого является гаубица, обладает совершенно противоположными качествами. Благодаря крутой траектории, значительно меньшей скорострельности и меньшей дальности он менее действителен в деле уничтожения живых и открытых целей врага. Зато по целям закрытым, по целям неглубоким действительность его чрезвычайно велика. Пробивая любое закрытие, легко пристреливаясь к мертвым точкам и, благодаря пропорционально большему калибру, производя на обороняющегося удручающее впечатление, навесный огонь в состоянии в самый короткий срок разрушить материальную и моральную упругость обороняющегося. Если настильный огонь приземляет противника, то навесный огонь, наоборот, выкуривает его из насиженного гнезда. Он не дает возможности спокойно сидеть за закрытием и вести прицельный огонь. Правда, теоретически можно предположить, что шрапнельный огонь, ураганно обстреливающий укрепленное расположение противника, не даст ему возможности поднять головы из окопов и, таким образом, заставит его прекратить огонь. Но боевая действительность показывает другое: шрапнельный огонь весьма мало действителен по небольшой цели, какую представляет собой голова стрелка. Рассеивание шрапнели значительное, пристрелка трудная, и, наконец, она не производит такого удручающего впечатления на обороняющуюся пехоту, какого достигает гаубица. Последняя, стреляя медленно, но зато легче пристреливаясь по мертвым неподвижным целям, окутывая обороняющегося черными облаками дыма и пыли и вызывая в нем чувство полной беззащитности, очень быстро подрывает его моральную устойчивость и заставляет его отказаться от продолжения боя. Каждый пехотинец, испытавший тяготы боев, хорошо знает и чувствует это различие между пушкой и гаубицей.

Совершенно ясно, что пехота в огневом отношении является в первую очередь оружием оборонительным. Она обладает самым скорострельным и самым настильным огнем. Артиллерия всеми видами своего вооружения в огневом отношении является орудием наступления значительно более сильным, чем пехота. Даже пушка значительно легче может бороться с мертвыми целями противника, загоняя стрелков на дно окопов, чем пулемет или винтовка. Но вместе с тем пушка не дает полного эффекта разрушительного огня, какого требует наступление. Этому требованию в полной мере отвечает гаубица. В то время как пушка могущественна против живых, подвижных целей противника, гаубица для этих задач приспособлена слабее. Зато для подавления обороняющегося, для разрушения его материальной и моральной силы она является первым незаменимым орудием. Таким образом, в среде артиллерийских образцов вооружения пушка имеет оборонительный уклон, гаубица – наступательный. Вот почему наступающая пехота так любит гаубицу и так настоятельно требует ее огня при своем продвижении»[61]61
  Тухачевский М.Н. Избранные произведения: В 2 т. – М.: Воениздат, 1964, с. 197 [сайт Милитера]. http://militera.lib.ru/science/tuhachevsky/


[Закрыть].

Преимущество советской дивизии в пушечном вооружении было более ценно в условиях встречного боя. В советской дивизии было больше средств борьбы с подвижными целями – танками, бронемашинами, автомобилями, мотоциклами. А укрепленные сооружения, зарывшаяся в землю пехота, против которых немецкие пехотные орудия и минометы действовали бы лучше пушек, в условиях встречного боя встречаются достаточно редко. Кроме того, встречный бой подвижных соединений проходит зачастую с открытыми флангами. Наличие большего количества артиллерии с дальностью стрельбы свыше 5 км в советской дивизии позволяло организовать плотный заградительный артиллерийский огонь на глубину до 10 километров с целью воспрепятствовать обходу флангов. Немецкие пехотные орудия и минометы в силу своей малой дальности стрельбы (а пехотные орудия и низкой скорострельности) для организации заградительного огня были приспособлены гораздо слабее. У немецкого 150-мм пехотного орудия при встречном бое подвижных соединений вообще не было достойных целей – оно было предназначено для разрушения полевых фортификационных сооружений.

Организационная структура получившейся советской дивизии была весьма логичной. В обороне два мотострелковых полка могли составлять сковывающую группу, а противотанковый полк – ударную группу (в терминах полевого устава РККА). Насыщение мотострелковых полков тяжелым вооружением было нецелесообразным – удерживать местность они могли и без этого. При бое с механизированными частями противника основной удар, как правило, наносился по одному из мотострелковых полков. Этот полк мог быть тут же усилен противотанковым полком, при этом связка мотострелковый полк плюс противотанковый полк по силе превышала два пехотных полка моторизованной дивизии Вермахта. В условиях большей подвижности моторизованных частей по сравнению с обычными стрелковыми/пехотными частями было принято логичное решение о концентрации ударной мощи в одном подразделении дивизии, которое могло быть оперативно переброшено на угрожаемый участок. При вводе моторизованной дивизии в прорыв и при марше в ожидании встречного боя противотанковый полк мог располагаться в авангарде марша. Согласно проекту полевого устава РККА (ПУ-39) при марше в предвидении встречного боя «в авангард назначается такое количество артиллерии, в том числе и дальнобойной, которое в состоянии пробить ему дорогу, поразить колонны противника на походе, сковать их развертывание и поддержать вступление в бой своих главных сил. В зависимости от условий обстановки авангарду может быть придано до половины всей артиллерии колонны». Артиллерия противотанкового полка вполне могла выполнить указанные задачи. Ни одно подразделение моторизованной дивизии Вермахта (кроме разведывательного батальона) не было специально приспособлено для ведения боя в авангарде колонны.

В целом моторизованная дивизия Вермахта была соединением, могущим одинаково хорошо решать различные задачи – прорывать оборону противника, штурмовать укрепленные районы, обороняться как обычное пехотное соединение. Но при этом она ни организационно, ни по своему вооружению не была приспособлена для ведения встречного боя. Советская же моторизованная дивизия по своей структуре и вооружению была приспособлена именно к ведению встречного боя с моторизованными частями. Эта специализация имела свои недостатки – при наступлении на окопавшегося противника, не говоря уже о наступлении на укрепленные районы, советская дивизия уступала моторизованной дивизии Вермахта. Но задачи наступления на подготовленную оборону моторизованные дивизии не решали – это была задача обычных стрелковых дивизий. Таким образом, РККА, в отличие от Вермахта, имела специализированный инструмент для решения задач по развитию успеха при наступлении и для блокирования механизированных частей противника при обороне.

Советский артиллерийский тягач СТЗ-5 с зенитным орудием на прицепе.

Обратим внимание, что тягач «буксирует» дополнительно шестнадцать человек

Советская моторизованная дивизия имела меньше автотранспорта, чем моторизованная дивизия Вермахта. Но это не было недостатком – у советских дивизий была более продуманная логистика, и по подвижности они не уступали немецким дивизиям. В подтверждение этому приведу цитату из воспоминаний немецкого генерала Ф. Меллентина: «Для русских характерно, что их танковые дивизии имеют намного меньше автотранспорта, чем танковые соединения западных держав. Было бы неправильно объяснять это недостаточным производством автомобилей в СССР, так как даже стрелковые дивизии, имеющие конный обоз, располагают небольшим количеством лошадей и повозок. … В русской моторизованной дивизии у солдата нет другого «багажа», кроме того, который он имеет при себе, и он ухитряется передвигаться на автомашинах, взгромоздившись на ящики с боеприпасами или бочки с горючим… Поскольку количество автомашин в моторизованной дивизии у русских намного меньше, чем в таких же соединениях западных армий, русская дивизия более мобильна. Такой дивизией легче управлять, ее проще маскировать и перевозить по железной дороге»[62]62
  Меллентин Ф. Бронированный кулак Вермахта, с. 441.


[Закрыть].

Однако если немецкие моторизованные дивизии к 22 июня уже получили все штатное вооружение и оснащение, то ни одна советская танковая или моторизованная дивизия к началу войны артиллерийско-пулеметного вооружения согласно записке Федоренко не получила. В ряде соединений практически отсутствовали средства транспорта. Быстрое продвижение немецких войск заставляло бросать мехкорпуса в бой, не дожидаясь их полного укомплектования. Но те соединения, которые получили хотя бы какое-то время на доукомплектование, смогли резко повысить свою боеспособность (как пример могу привести 21-й механизированный корпус и 47-ю танковую дивизию 18-го мехкорпуса).

Советскую моторизованную дивизию, которая имела штатное количество танков, логичнее сравнивать не с моторизованной, а с танковой дивизией Вермахта. При этом необходимо учитывать, что немецкие танковые дивизии имели различный штат – какие-то дивизии имели на вооружении современные средние танки немецкого производства (T-III), какие-то – легкие танки чешского производства (T-38(t), T-35(t)). Если дивизия вооружалась средними танками, то общее их количество (в среднем порядка 150) было меньше, чем в дивизии, вооруженной легкими танками (порядка 200–250). Если предположить, что все немецкие танковые дивизии имели примерно равную боеспособность, то лучше сравнивать советскую моторизованную дивизию с немецкой танковой дивизией, имеющей на вооружении легкие чешские танки, поскольку при этом качественный и количественный состав танкового парка сравниваемых дивизий будет более близок друг другу.

При сравнении танков советской и немецкой дивизий можно сказать следующее – при примерном равенстве общего количества танков характеристики советских танков БТ и Т-26 и немецких (бывших чехословацких) танков Т-38(t) и T-35(t) довольно близки друг другу. Немецкие танки имели более толстую броню, которая, однако, не защищала даже от снаряда советского 45-мм орудия.

Немецкий танк Т-35(t)

проезжает мимо брошенного советского танка Т-28. Прибалтика, июнь 1941 года

Как пример можно привести бой одного танка БТ-7 советской 5-й танковой дивизии 24 июня 1941 года, когда танк из засады расстрелял 12 танков противника (скорее всего, это были Т-38(t). Результат попадания советского 45-мм снаряда в танк Т-38(t) со слов немецкого танкиста Отто Кариуса выглядел так:

«Удар по нашему танку, металлический скрежет, пронзительный крик товарища – и все! Большой кусок брони вклинился рядом с местом радиста. Нам не требовалось чьего-либо приказа, чтобы вылезти наружу. И только когда я выскочил, схватившись рукой за лицо, в придорожном кювете обнаружил, что меня тоже задело. Наш радист потерял левую руку. Мы проклинали хрупкую и негибкую чешскую сталь, которая не стала препятствием для русской противотанковой 45-мм пушки. Обломки наших собственных броневых листов и крепежные болты нанесли больше повреждений, чем осколки и сам снаряд»[63]63
  Барятинский М. Немецкие танки в бою. – М.: Яуза; Эксмо, 2007, с. 130.


[Закрыть]. Отметим, что снаряды 37-мм пушек танков Т-38(t) и T-35(t) также без проблем пробивали броню советских танков Т-26 и БТ.

Однако основным отличием немецких и советских танков была разница в калибре танкового орудия – 45-мм против 37-мм. По предвоенным принципам основной задачей танков была не борьба с танками противника (для этого предназначались противотанковые пушки), а борьба с пехотой и артиллерией противника. Осколочно-фугасный снаряд советского орудия был более чем в два раза мощнее немецкого, что имело огромное значение для решения задач огневой поддержки наступающей пехоты.

Брошенные экипажами советские танки Т-26

Безусловно, танки Т-26 и БТ практически по всем параметрам уступали танкам T-IV, однако танков T-IV в немецкой танковой дивизии было всего 30 шт. Кроме того, в немецкой дивизии было от 50 до 80 легких танков и танкеток (Т-I и Т-II), которые характеризовались Г. Гудерианом так:

«В период, предшествующий выпуску новых образцов боевых машин, войска для учебных целей использовали специальные тренировочные танки, вооруженные только одной 20-мм автоматической пушкой или двумя пулеметами. Впрочем, эти небольшие танки вплоть до начала войны с Россией поступали в войска в качестве пополнения недостающей штатной численности и даже использовались в боях»[64]64
  Гот Г., Гудериан Г. Танковые операции. «Танки, вперед!», с. 225.


[Закрыть].

Немецкий танк Т-1

Танки Т-I и Т-II безусловно уступали как танкам БТ, так и танкам Т-26, а аналогичных танкам Т-I танкеток Т-37/38 в советской дивизии было, как правило, менее 20.

В целом очень грубо можно оценить возможности танкового парка немецкой танковой и советской моторизованной дивизий как примерно равные.

В отношении стрелкового и артиллерийского вооружения по аналогии со сравнением моторизованных дивизий можно сказать следующее:

– количество стрелковых батальонов больше у советской дивизии (6 против 5):

– по стрелковому вооружению некоторое преимущество у советской дивизии благодаря наличию самозарядных винтовок;

– в батальонной пушечной артиллерии некоторое преимущество у советской дивизии;

– в батальонных минометах подавляющее преимущество у немецкой дивизии;

– в полковых орудиях подавляющее преимущество у немецкой дивизии;

– в дивизионной артиллерии некоторое преимущество у советской дивизии (количество орудий одинаково, но вес залпа и количество выпускаемых в минуту снарядов больше у советской дивизии);

– противотанковые возможности дивизий примерно равны (в советской дивизии можно использовать в качестве противотанковых 56 орудий, в немецкой – 51–56).

По аналогии с моторизованными дивизиями можно отметить универсальность вооружения немецкой танковой дивизии и специализацию советской моторизованной дивизии для ведения встречного боя с механизированными частями противника.

А вот аналогов советской танковой дивизии в Вермахте не было, поэтому сравнивать ее просто не с чем. Если все же попробовать сравнить советскую танковую дивизию с танковой дивизией Вермахта, то можно отметить следующее.

Немецкий танк Т-4

В немецкой танковой дивизии было пять мотопехотных и мотоциклетных батальонов, два/три танковых батальона, три артиллерийских дивизиона, противотанковый батальон (включающий зенитную роту), разведывательный батальон, саперный батальон, а всего тринадцать боевых батальонов и дивизионов.

С советской танковой дивизией несколько сложнее. Когда рассматривают состав танкового парка танковых дивизий, то под танками КВ почему-то всегда подразумевается танк КВ-1. Однако к 1 июня в РККА имелось 370 танков КВ-1 и 134 танка КВ-2, и логичным было бы считать, что какую-то долю танков КВ в дивизиях составляли танки КВ-2. Почему я обращаю на это внимание?

Брошенный советский танк КВ-1

Обратим внимание на немецкие средства передвижения

Немецкие трофеи – танк КВ-2

Опять обратим внимание, на чем передвигаются немецкие солдаты

Потому, что КВ-1 и КВ-2 – это совершенно разные боевые машины. Если КВ-1 можно считать стандартным тяжелым танком, то КВ-2 был больше похож на самоходную артиллерийскую установку, от которой его отличало только наличие вращающейся башни. И в документах КВ-2 характеризовался как «артиллерийский танк, предназначенный для качественного усиления танковых позразделений при борьбе с большими скоплениями живой силы, укрепленных огневых точек и противотанковой артиллерией в наступлении, а также при постановке НЗО и ПЗО и проведении артналетов в обороне в отрыве от армейских и фронтовых средств артиллерийского усиления». Таким образом, хотя танки КВ-2 и назывались танками, фактически это были САУ с установкой орудия во вращающейся башне, решали они преимущественно артиллерийские задачи, и логичным было бы относить их к артиллерийскому вооружению. Если предположить, что в составе шести дивизий, имевших на вооружении большое количество танков КВ, имелось хотя бы по одной роте (10 машин) танков КВ-2, то артиллерия этих дивизий выглядела бы так – 12 гаубиц 152-мм, 10 гаубиц 152-мм на танках КВ-2, 12 гаубиц 122-мм (если приравнять танковую роту КВ-2 к дивизиону, то всего три артиллерийских дивизиона – столько же, сколько в танковой дивизии Вермахта). А, например, артиллерия 41-й танковой дивизии при таком подходе состояла из пяти дивизионов, из которых четыре – 152-мм гаубиц.

Захваченный немцами танк Т-34

В очередной раз – табуны лошадей

Немецкий танк Т-3

Таким образом, можно предположить, что стандартная советская танковая дивизия имела семь-восемь танковых батальонов, три мотострелковых батальона, три артиллерийских дивизиона, разведывательный батальон, зенитный артиллерийский дивизион, а всего пятнадцать-шестнадцать боевых батальонов и дивизионов, что на один-два больше, чем в немецкой танковой дивизии.

Здесь нужно сделать еще одно важное замечание. Входящие в состав немецкой танковой дивизии мотопехотные и мотоциклетные батальоны были усиленными по сравнению с батальонами обычной организации – им дополнительно придавались роты тяжелого пехотного оружия с орудиями, минометами и станковыми пулеметами. Таким образом, ударная сила немецкой танковой дивизии была сосредоточена помимо танкового полка еще и в пехотных подразделениях. В советских же танковой и моторизованной дивизиях, наоборот, мотострелковые полки имели меньше тяжелого пехотного оружия, чем полки стрелковых дивизий (см. табл. 9).

Таблица 9

ШТАТНОЕ КОЛИЧЕСТВО ВООРУЖЕНИЯ СТРЕЛКОВЫХ/МОТОСТРЕЛКОВЫХ ПОЛКОВ СОВЕТСКИХ ДИВИЗИЙ

Советский ручной гранатомет Дьяконова

Но в то же время в стрелковом отделении мотострелкового полка советской танковой дивизии было 12 бойцов по сравнению с 11 бойцами в стрелковом отделении стрелковой дивизии и 10 пехотинцами в пехотном отделении дивизий Вермахта. Один из этих 12 бойцов вооружался гранатометом Дьяконова (см. фото) – устройством для метания гранат, прикрепленным к обычной винтовке. За счет этого в трех батальонах мотострелкового полка советской танковой дивизии было немногим меньше стрелков (бойцов, вооруженных винтовками, пистолетами-пулеметами и ручными пулеметами), чем в четырех батальонах двух пехотных полков немецкой танковой дивизии.

Мотоциклетные подразделения (в составе немецкой танковой дивизии был мотоциклетный батальон) в РККА были сосредоточены на корпусном уровне – в корпусном мотоциклетном полку. Следовательно, советский механизированный корпус имел немногим меньше обычной пехоты, чем аналогичный немецкий танковый корпус. Разница этих структур была в том, что в мехкорпусе РККА ударная сила была сосредоточена только в танковых подразделениях, а в танковом корпусе Вермахта помимо танков ударными возможностями обладали и пехотные подразделения.

Проиллюстрировать это можно так – боевая группа мехкорпуса РККА могла состоять из трех танков и двадцати – двадцати пяти стрелков, а аналогичная боевая группа танкового корпуса Вермахта из одного танка, одного орудия/миномета, одного станкового пулемета и двадцати пяти – тридцати стрелков. Кому как, но мне вариант с тремя танками кажется предпочтительней.

Сравнивая возможности дивизий, можно в очередной раз отметить универсальность вооружения немецкой танковой дивизии. Благодаря большому штатному количеству гаубиц, минометов и пехотных орудий немецкая танковая дивизия могла самостоятельно прорывать укрепленную оборону противника. Советская танковая дивизия, обладая примерно такими же возможностями по удержанию местности, как и немецкая танковая дивизия, обладала значительно большими ударными возможностями. Отсутствие у Вермахта ударных танковых соединений характеризуется как недостаток самими немецкими танковыми военачальниками и многими послевоенными исследователями. Приведу несколько цитат:

Гейнц Гудериан. «Перед началом кампании в России количество танковых дивизий было удвоено. Ввиду того что танковая промышленность не могла обеспечить выпуск достаточного количества машин, увеличение числа дивизий пришлось осуществить за счет уменьшения их ударной силы. Вместо танковой бригады двухполкового состава каждая танковая дивизия получала полк двух– или трехбатальонного состава»[65]65
  Гот Г., Гудериан Г. Танковые операции. «Танки, вперед!», с. 227.


[Закрыть].

Эйке Миддельдорф. «Хотя немецкие бронетанковые войска в период последней войны произвели революцию в методах ведения боевых действий, однако их организация не была передовой. Еще в 1940 году бронетанковые машины составляли лишь небольшую часть танковой дивизии. В то время на 300 танков приходилось около 3000 небронированных колесных машин, не способных двигаться вне дорог. Вместо того чтобы перед нападением на Россию усилить танковое ядро дивизии, Гитлер настоял на сокращении численности танков в дивизии до 200 единиц»[66]66
  Миддельдорф Эйке. Русская кампания: тактика и вооружение. СПб.: Полигон, АСТ, 2000, с. 59.


[Закрыть].

Лиддел Гарт. «В целом немецкая армия в 1941 году имела 21 танковую дивизию по сравнению с 10 в 1940 году. Однако это удвоение численности ее бронетанковых войск на проверку оказывалось чисто иллюзорным, так как было достигнуто главным образом за счет уменьшения количества танков в дивизиях. В кампании на Западе ядро каждой танковой дивизии составляла танковая бригада из двух полков по 160 боевых танков каждый. Перед нападением на Россию Гитлер приказал из каждой танковой дивизии изъять по одному танковому полку и на базе каждого такого полка сформировать новую танковую дивизию.

Кое-кто из квалифицированных экспертов-танкистов пытался возражать против подобного решения, поскольку действительным результатом этой меры было бы умножение числа штабов и вспомогательных войск в так называемых бронетанковых войсках. Численность бронетанковых войск фактически оставалась без изменений, а сила удара, который могла наносить каждая дивизия, намного ослабевала. Из 17 тыс. человек в составе дивизии только около 2600 были бы в этом случае танкистами.

Но Гитлер был упрям. Видя перед собой огромные пространства России, он хотел чувствовать, что у него больше дивизий, способных наносить удары в глубину, и рассчитывал на то, что техническое превосходство над русскими войсками послужит достаточной компенсацией за разжижение его бронетанковых войск. Он подчеркивал также то обстоятельство, что благодаря увеличению выпуска более современных типов танков Т-III и Т-IV две трети танков в каждой дивизии будут составлять средние танки с более мощными пушками и увеличенной вдвое толщиной брони, в то время как в западной кампании две трети танков составляли легкие. Таким образом, по мнению Гитлера, сила удара дивизии возросла, хотя число танков в ней и уменьшилось в два раза. Если учесть обстоятельства того времени, это был в известной мере убедительный довод»[67]67
  Б. Лиддел Гарт. Вторая мировая война, с. 177.


[Закрыть].

Советскую танковую дивизию образца 1941 года ругают также за отсутствие в ее составе противотанковых подразделений. Однако многочисленные танки БТ-7 и бронеавтомобили БА-10 в составе разведывательного батальона дивизии и разведывательных рот танковых и мотострелкового полков (всего 19 танков и 51 бронеавтомобиль) могли с успехом использоваться для противотанковой обороны. Отметим, что в некоторых пехотных дивизиях Вермахта вместо разведывательного батальона и противотанкового дивизиона было одно подразделение. В этом есть логика – если дивизия ведет разведку, это значит, что главные силы дивизии еще не вступили в бой, а когда приходится отражать танковую атаку, разведка уже не нужна. Кроме того, в качестве противотанковых могли использоваться 12 37-мм орудий зенитно-артиллерийского дивизиона (например, 5-й зенитный дивизион 5-й танковой дивизии 3-го механизированного корпуса 23 июня заявил о 14 подбитых немецких танках[68]68
  Дриг Е. Механизированные корпуса в бою, с. 142.


[Закрыть]). Всего получаем 82 орудия на танках, бронемашинах и зенитных. В противотанковых, зенитных и разведывательных подразделениях немецкой танковой дивизии противотанковых орудий было меньше (54 орудия 37– и 50-мм, 10 зенитных 20-мм орудий, 10–12 20– и 37-мм орудий на бронемашинах, всего порядка 75 орудий).

Расписывая достоинства немецких танковых дивизий, некоторые историки пишут, что после войны советские танковые войска пришли к сходной организации и как пример приводят советскую танковую дивизию послевоенного штата (1946 год). Не знаю, какое сходство можно найти между послевоенной советской и довоенной немецкой танковыми дивизиями, мне кажется, оно отсутствует напрочь. А вот советские довоенную и послевоенную танковые дивизии сравнить можно (см. табл. 10).