Текст книги "Система олимпийского образования, воспитания и обучения"

Причину взаимного невнимания спортсменов и артистов (людей, занимающихся каким-либо видом искусства) Кубертен усматривает прежде всего «в отсутствии организованных контактов между ними, а также в условностях, касающихся выбора тем для творчества. Сегодняшние артисты с помощью ломаных, фантастических и незаконченных линий пытаются передать такие же несуществующие и фантастические впечатления, неопределенные, нереальные мечты. Спорт – это одна из самых конкретных реалий, это законченность и совершенство, классика. Каждое движение спортсмена выверено и отточено, и ни кисточка, ни скребок тут ничего не могут поделать». Вместе с тем Кубертен полагает, что события, происходящие в современном мире, активно способствуют возвращению престижа реальных ценностей, когда-то утраченных, а совершенное человеческое тело так прекрасно, что настоящий артист просто не может не обратить на него внимание [Coubertin, 1919, р. 147].

Кубертен настаивал на том, чтобы «между атлетами, людьми искусства и зрителями был заключен союз» [Coubertin, 1986с, Р. 17]. Он мечтал о том, чтобы спортсмены и деятели искусства совместно создавали красоту. Эстетическое восприятие красоты спортивного представления должно вдохновлять композиторов, художников, скульпторов и литераторов. Все дело, по его мнению, «сводится к одной проблеме: где могут встретиться артисты и спортсмены? Оружейные или боксерские залы для этого не подходят. Античная гимназия, возможно, была бы идеальным местом, но – увы… Однако теперь, когда у нас есть такие современные стадионы, туда вполне можно было бы пригласить людей искусства. Было бы очень своевременно пригласить их туда, облегчив тем самым им задачу, ободрить их. И наконец, почему бы не сопровождать соревнования – выставки достижений спортивного мастерства – художественными выставками, посвященными спорту?» [Coubertin, 1919, р. 147].

Для организации таких встреч спортсменов и людей искусства, по мнению Кубертена, необходимы современные проекты клубов верховой езды, водного спорта, гимнастики, наполовину открытых, наполовину закрытых, с возможностью расширения программы и присоединения других видов спорта: своего рода спортивные городки из камня, кирпича или дерева с большим количеством разнообразных спортивных площадок; практичные, отличающиеся оригинальным архитектурным решением и художественным вкусом. Необходимы и спортивные парки со всеми необходимыми сооружениями, открытые для всех и общедоступные. При этом особенно важно, подчеркивает Кубертен, использовать такие художественные формы, различного рода декорации, которые способны создать «гармоничную композицию» [Coubertin, 1919, р. 148–149].

Гармония, по его мнению, необходима и при решении вопроса о музыкальном сопровождении спортивных соревнований. Этот вопрос, указывает он, не нужно смешивать с вопросом организации музыкальных фестивалей на свежем воздухе. «Для фестиваля важны мощные оркестры и мощные хоры по той простой причине, что музыка является основной причиной собрания людей и должна сосредоточить на себе их основное внимание. При организации спортивных соревнований, наоборот, она является только вспомогательным средством. Поэтому более важным, чем громкость звучания и мощность звука, является ритм. Избегайте галопирующих, вульгарных или просто слишком часто звучащих ритмов. Ровный и размеренный ритм окажут больший эффект. Если у вас есть литавры, поместите их подальше, чтобы смягчить агрессивное звучание. Если у вас есть несколько певцов, наоборот, поставьте их ближе к зрителям и более того, разместите их самом центре трибун, если это необходимо. Длинным оркестровым пассажам лучше предпочесть хоровое пение. Если у вас есть возможность чередовать пение хора со звуками охотничьего рожка, как бы отвечающего хору, – не стоит раздумывать. Вы сумеете добиться самого гармоничного сочетания и превосходного эффекта» [Coubertin, 1919, р. 150–151]. Наконец, важное значение для художественного оформления спортивных соревнований имеет и правильная организация церемонии награждения победителей [Coubertin, 1919, р. 152].

Важную роль в укреплении связи спорта с искусством, по мнению Кубертена, должны играть Олимпийские игры. Он неоднократно подчеркивал принципиальное отличие Олимпийских игр от других спортивных соревнований, в том числе чемпионатов мира. В «Олимпийских мемуарах» он пишет: «Я часто это повторяю, но лишь потому, что многие не понимают, что Олимпийские игры – это не чемпионат мира, а фестиваль молодежи всего мира, ―юности человечества, фестиваль предельных усилий, многочисленных амбиций и всех форм юношеской активности, фестиваль, который отмечает каждое последующее поколение, вступающее на порог жизни. Совсем не случайно в древние века писатели и художники собирались в Олимпии, чтобы отметить Олимпийские игры и тем самым повысить их престиж» [Кубертен, 1997, с. 71].

Именно поэтому Кубертен считал, что «искусство должно участвовать в современных Олимпиадах … Какой же это праздник без музыки, стихов, живописно украшенных стадионов? Музы должны официально утвердиться на Играх; “Олимпийские игры должны быть окружены ореолом поэзии и красоты” [цит. по: Пуре, 1980, с. 36].

В 1912 г. статье «Воспитательная роль Олимпиады» («Le rôle éducatif des Olympiades») он писал: «Олимпиады являются не только манифестацией мускульной силы, они также несут интеллектуальное и художественное начало, и роль этого начала будет неуклонно возрастать» [Pierre de Coubertin, 1986, р.376]. В послании спортсменам и участникам Олимпийских игр в Амстердаме (1928 г.) Кубертен выразил надежду на то, что эти Игры позволят «объединить красивую работу мускулов с работой ума, воодушевленного идеей спорта» [см.: Carl-Diem-Inst. …1966, р. 106]. В выступлении по радио в 1935 г., характеризуя «философские основы современного олимпийского движения», Кубертен сказал: «Наконец, последний элемент – чувство прекрасного, которое дает нам участие в Играх Искусств и Мысли» [цит. по: Дьюри, 1974, с. 129].

Наилучшим средством практического осуществления своей идеи укрепления связи спорта с искусством Кубертен считал включение в программу Олимпийских игр художественных конкурсов, которые, по его мнению, должны быть равнозначны спортивным соревнованиям. При этом он подчеркивал, что «во взаимосвязи физического развития и разума разум, несомненно, доминирующий элемент, при том, однако условии, что речь идет о наиболее совершенных формах художественного и литературного творчества, а не о незначительных произведениях, которые, благодаря все возрастающей в наше время невзыскательности, навязываются нам повсеместно, нанося ощутимый вред цивилизации, правде, человеческому достоинству и взаимоотношениям между народами» [Цит. по: Хён, 1984, с. 55].

В 1906 г. в своей вступительной речи на конференции по вопросам искусства, науки и спорта Кубертен предложил включить в программу Олимпийских игр художественные конкурсы («Penthatlon of the Muses») в 5 видах искусства: архитектуре, скульптуре, музыке, живописи и литературе. Разъясняя это свое предложение, он сказал следующее: «Первый пункт плана, который мы сегодня представляем для критического рассмотрения и консультации, – это предполагаемая организация пяти конкурсов: произведений архитектуры, скульптуры, живописи, музыки и литературы. На этих конкурсах раз в четыре года будут демонстрироваться ранее не публиковавшиеся и не выставлявшиеся работы, созданные под прямым влиянием идей спорта. Работы, допущенные к этим конкурсам, сначала могут быть немногочисленны, они могут даже быть не самого высокого класса по той простой причине, что поначалу такие конкурсы привлекут, несомненно, только тех художников и литераторов, которые сами в той или иной степени занимаются спортом. В самом деле, разве не должен скульптор, желающий создать достоверное изображение огромного физического напряжения, в котором находится тело спортсмена, обладать хотя бы некоторым собственным опытом в данном виде спорта? Спросим еще раз: неужели нас смутит старый и ни на чем не основанный предрассудок, что некоторые виды профессиональной деятельности несовместимы со спортом? Могущество и универсальность спорта, возрожденные за столь короткий промежуток времени, предостерегают нас от подобных взглядов. Не далее как в следующем поколении люди различных уровней образования и разных профессий одновременно будут и спортсменами. Разве это не обычное явление среди фехтовальщиков уже сейчас? Время работает на нас. Однако было бы безрассудно ожидать чересчур многого от будущего союза спортсменов, художников и зрителей. Как много еще предстоит сделать из-за того, что была забыта эвритмия» [цит. по: Хён, 1984, с. 52–53].

Деятели искусства, собравшиеся на конференции по вопросам искусства, науки и спорта, поддержали предложение Кубертена включить упомянутые им пять конкурсов в процедуру современных Олимпийских игр. Однако это решение не было реализовано во время Олимпиады в Лондоне (1908 г., Игры IV Олимпиады).

Впервые практически оно было осуществлено (причем в условиях резкой оппозиции со стороны шведских художников того времени) только в 1912 г. при проведении Олимпиады в Стокгольме (Игры V Олимпиады). Но в промежутке между этими Олимпийскими играми Кубертен и МОК организовали в 1911 г. в Париже международный архитектурный конкурс для окончательной выработки проекта «Новой Олимпии». До этого он был принципиально разработан в серии статей, которые Кубертен опубликован в «Ревю олимпик» (в номерах с октября 1909 г. по май 1910 г.).

Художественные конкурсы проводились на Олимпийских играх в период с 1912 по 1948 год. В 1912 г. в этих конкурсах приняли участие представители 31 страны. На Играх 1936 г. проведено 15 художественных конкурсов.

По мнению Кубертена, союз спорта с искусством и наукой может служить важным средством «облагораживания» спорта и тем самым поднятия не очень высокого в тот период его престижа.

В речи на открытии указанной конференции он следующим образом выразил эту мысль: «…Я созвал это совещание, чтобы рассмотреть вопрос: насколько, как и в какой форме искусство и гуманитарные науки могли бы участвовать в проведении современных Олимпиад, как они могут включаться во всеобщую спортивную практику, облагораживать ее, да и сами пользоваться ею. Это значит, что у нас двоякая цель: с одной стороны, мы хотим осуществить углубленное сотрудничество между наукой и искусством при возобновлении Олимпийских игр, а с другой – включить их сотрудничество и в повседневность, т. е. при организации обычных спортивных мероприятий…» [цит. по: Проблемы олимпийского движения, 1977, с. 114].

Под «облагораживанием» спорта Кубертен в первую очередь имел в виду повышение его культурной ценности. Об этом свидетельствуют, в частности, его слова, сказанные в связи с предложением ввести конкурсы искусств в программу Олимпийских игр: «Главное – пробудить интерес к конкурсам со стороны самой широкой общественности, чтобы все больше и больше людей осознавало спорт неотъемлемой частью культуры. В грядущих поколениях обязательно будут работники как умственного, так и физического труда, занимающиеся спортом с глубоким пониманием его культурной ценности. Время в этом вопросе идет с нами в ногу и работает на нас».

Тем самым Кубертен, как отмечает Франц Лотц, «хотел убить двух зайцев одним выстрелом: заинтересовать спортом представителей наук и искусств, чтобы в то же время благодаря их присутствию и участию «поднять акции спорта» [Лотц, 1983, с. 16].

Кубертен считал, что союз спорта с искусством может служить важным средством повышения не только духовно-нравственной ценности спорта, но и престижа Олимпийских игр. «Совсем не случайно в древние века писатели и художники собирались в Олимпии, чтобы отметить Олимпийские игры и тем самым повысить их престиж, – писал он» [Кубертен, 1997, с. 71].

Что касается идеала социальных отношений, то Кубертен, опираясь на идеи либерального гуманизма XIX века, включал в олимпийский идеал такие социальные принципы и ценности, как демократизм, интернационализм, равноправие всех людей и народов, просвещение в духе истинного патриотизма в сочетании с взаимоуважением наций, несмотря на расовые, религиозные и политические различия, а также гуманистические ценности мира, дружбы и взаимопонимания.

Некоторые из этих принципов и ценностей отражают соответствующие фундаментальные ценности либерального мировоззрения (в первую очередь принцип индивидуальной свободы), сформулированное европейским Просвещением (Локк, Монтескье, Вольтер и др.) [см.: Гельперин, 1977; Егоров А.Г., 1991; Parry, 1995].

В соответствии с указанными ценностями важной задачей олимпийского движения Кубертен считал утверждение мирных отношений между народами и государствами. По его мнению, спорт, развитый не только в национальном, но и в международном масштабе:

– станет важнейшим универсальным социальным фактором, средством контактов и коммуникации между культурами,

– вдохнет в человечество «дух свободы, мирного соревнования и физического совершенства»,

– будет способствовать утверждению мирных отношений между государствами, укреплению дружбы и взаимопонимания между народами, их культурному сотрудничеству, «прекращению споров, разногласий и недоразумений», преодолению националистических предрассудков, улучшению политических отношений между народами, принадлежащими к разным культурам.

Выше охарактеризована разработанная Кубертеном концепция современного олимпизма, в которой сформулированы те основные ценности (идеалы, принципы, образцы поведения), на которые должно быть ориентировано олимпийское воспитание детей и молодежи.

Эти ценности и соответствующие им девизы олимпийского движения представлены в таблице 6.

Согласно концепции современного олимпизма (Кубертен, Олимпийская хартия) идеальной личностью является олимпиец, homo olympicus – личность, для которой характерны:

• активность, целеустремленность, ориентация на постоянное самопознание, самосовершенствование, достижения;

• гармоничное развитие – полноценно и пропорционально развитые физические, психические и духовно-нравственные, эстетические качества;

• активное участие в спортивной деятельности (не только в тренировке, но и в соревнованиях), постоянное стремление к повышению своих результатов, к высоким спортивным достижениям, мужество, воля, настойчивость для максимально возможных (с учетом собственных возможностей) спортивных достижений (прежде всего для спортивного самосовершенствования, превышения собственных результатов в спорте), для победы над соперником;

• соблюдение в спортивном соперничестве не только правил, но и нравственных принципов Фэйр Плэй («честной игры»: отказ от желания победить любой ценой (за счет своего здоровья или причинения ущерба здоровью сопернику, посредством обмана, насилия, нечестного судейства, других антигуманных действий), предпочтение честному, благородному поведению.

Таблица 6

Основные ценности и девизы олимпийского движения в концепции Кубертена

Важное значение для понимания целей и задач олимпийского воспитания, связанных с приобщением детей и молодежи к ценностям олимпизма, имеет современная трактовка этих ценностей.

1.10. Современные интерпретации олимпийской концепции Кубертена и ценностей олимпизма

Основные идеи Кубертена и сформулированные им ценности олимпийского движения постоянно упоминаются в официальных документах олимпийского движения, а также в выступлениях руководителей этого движения, общественных деятелей и научных публикациях.

Прежде всего имеется в виду его положение о целостном (разностороннем и гармоничном развитии) личности как таком идеале, на который должно ориентироваться олимпийское движение.

Этот идеал трактуется по-разному. Можно выделить как минимум 10 различных его интерпретаций [Соколова, 1992]. В современном олимпизме его обычно понимают в том смысле, который ему придается в концепции Кубертена – как положение о необходимости полноценного и пропорционального развития физического (телесного) и духовного в человеке.

В Олимпийской хартии олимпизм трактуется как философия жизни, «возвышающая и объединяющая в сбалансированное целое достоинства тела, воли и разума». При учреждении МОА президент МОК Эвери Брендедж направил послание, в котором, в частности, говорилось: «Основной целью олимпийского движения, как ее понимал барон де Кубертен, является широкое и всестороннее развитие человека, в котором спорт, исполненный красоты и высоких моральных качеств, является важным звеном, но только одним звеном… В равномерном и гармоничном развитии физических, умственных и духовных качеств человека они являются лишь эпизодами, одним из средств, а не целью» [цит. по: Френкин, 1963, с. 15]. Х.А. Самаранч, выступая на специальной 50-й сессии Генеральной Ассамблее ООН заявил: «Рассматривая спорт как часть образования и культуры, олимпийское движение стремится внедрить такой образ жизни, который основан на радости творчества и который гармонизирует умственное и физическое развитие личности» [Президент… 1996, с. 7].

Генеральный директор ЮНЕСКО г-н Амаду-Махтара М¢Боу в своей речи на открытии первой Международной конференции министров и руководящих работников, ответственных за физическое воспитание и спорт сказал: «Приобщение к физкультуре и спорту в сочетании с развитием интеллектуальных способностей и моральным воспитанием вполне естественно готовит людей к спорту в соответствии со столь необходимой ему этикой. Больше чем когда-либо необходимо восстановить идеал, который Пьер де Кубертен сумел возродить через многие века в своей блистающей чистоте, идеал атлета, прилагающего все свои силы для того, чтобы превзойти самого себя, преодолевающего в своих бескорыстных усилия те границы, которые определили для него условия обычной человеческой жизни» [Окончательный доклад… 1976, с. 34].

И. Хайнрих (Франция) так характеризует олимпизм: «Олимпизм – это догматическая и философская позиция, которая стремится использовать физические упражнения и спортивную активность для достижения гармонии тела и разума» [Heinrich, 1980, р. 207].

Международная группа социологов, проводивших в шести странах опрос детей в возрасте 12–15 лет с целью выяснить их отношение к олимпийскому идеалу, опирались в этом исследовании на положение о том, что «главным олимпийским идеалом, который должен быть сформирован олимпийским образованием, является гармоничное развитие тела, воли и духа» [Telama, Naul, Nupponen, Rychtecky, Vuolle, 2002, р. 16].

Идея целостного развития личности как важный идеал современного олимпийского движения постоянно пропагандируется на сессиях Международной олимпийской академии.

Обоснованию этой идеи посвящена, например, лекция, с которой выступил на сессии МОА 1977 г. С. Макнили (США). В частности, он сказал: «Идея ―kalos kagatos, целостного и гармоничного развития личности имеет особо важное значение для физического воспитания, а вместе с тем имеет смысл и для общей системы образования». При этом С. Макнили сослался на то, что «все характеристики задач образования в США, начиная с «10 основных принципов 1918 года» – и более ранних документов – содержат указание на «целостное (well-rounded]) развитие каждого ребенка, полную реализацию его способностей». Аналогичным образом и другие нации формулируют свои воспитательные задачи». По его мнению, использование спорта для гармоничного развития личности предполагает междисциплинарный подход. Это было осознано еще древними культурами Азии, Греции и Африканских стран в виде принципа inter alia, который требует на празднествах интегрировать спортивную активность с пением, поэзией и танцами, уважительно относиться к природе, объединять цвет и ритм, звуки и движение [McNeely, 1980, р. 263, 267].

Георг Сала (Франция), представитель ЮНЕСКО, заявил в докладе на 26-й сессии МОА, что «необходимо сделать все для того, чтобы сохранить олимпийский дух, возрожденный Кубертеном, и реализовать цели Международной Хартии физического воспитания и спорта, принятой ЮНЕСКО, которая отдает приоритет гармоничному развитию человека и его полной интеграции в общество – как материальное, так и духовное» [Sala, 1987, р. 185].

По мнению М. Мзали, современный олимпизм, основываясь на идеях Кубертена, должен быть ориентирован на «гармоничное воспитание и совершенствование человека», «единство физического, интеллектуального и духовного воспитания» [Mzali, 1979, р. 68].

Клеантис Палеологос (Греция) в трактовке задач современного олимпизма призывал исходить из античной олимпийской идеи, поддержанной и Кубертеном, которая «базировалась на союзе тела и разума, на идеалах красоты, гармонии и благородства» [Paleologos, 1977].

В связи с таким пониманием личности олимпийца, как правило, подчеркивается и важное значение положения концепции Кубертена о том, что в олимпийских соревнованиях спортсмены, тренеры, болельщики, другие лица, связанные со спортом, должны демонстрировать рыцарское, высоконравственное поведение в соревнованиях. Для выражения набора принципов такого поведения в настоящее время обычно используется английское выражение «Фэйр Плэй» (“Fair Play”).

Эти принципы разъясняются в «Манифесте о спорте» и «Манифесте о честной игре», которые и разработаны и опубликованы Международным Советом физического воспитания и спорта при ЮНЕСКО в 1971 и 1977 гг. [Манифест о спорте… 1971; Манифест СИЕПС… 1977], в новом тексте «Манифеста о честной игре», принятом на заседании Международного комитета честной игры в 1992 г. [Manifesto, 1992], в Декларации «Фэйр Плэй и спорт высших достижений», принятой на 3-й Генеральной ассамблее Европейского движения Фэйр Плэй [Declaration “Fair Play” … 1997], а также в Декларации «О поведении зрителей и идеалы Фэйр Плэй», принятой на 4-й Генеральной ассамблее Европейского движения Фэйр Плэй [Declaration “Spectator Conduct”… 1999]. Неоднократно они упоминаются и в Олимпийской хартии. Цель олимпийского движения, согласно Хартии, – «способствовать построению лучшего мира посредством воспитания молодежи средствами спорта без какой-либо дискриминации и в духе соблюдения принципов олимпизма, что включает в себя взаимопонимание, дружбу, атмосферу солидарности и честной игры». При перечислении основных задач МОК в Хартии указывается, что этот Комитет: «… 5) способствует соблюдению и поощряет соблюдение спортивной этики; 6) посвящает свои усилия тому, чтобы дух честной игры превалировал на спортивных площадках и чтобы насилие было изгнано с них» [Олимпиская хартия, 2008, с. 8, 9]. В итоговом документе международного симпозиума «Актуальность Пьера де Кубертена», который организован Центром олимпийских исследований в Лозанне в 1986 г., отмечалось, что «идея честной игры… сейчас становится еще более актуальной, чем в эпоху Кубертена» [Симпозиум… 1986, с.10].

При переводе английского выражения «Фэйр Плэй» (“Fair Play”) возникают определенные трудности. Они связаны с тем, что, английское слово «fair» означает, с одной стороны, справедливость и честность, а с другой – удовольствие и красоту; а для французов “fair” – действия такого спортсмена, который действует элегантно, не ставит под сомнение победу противника и удовольствие от самой игры считает выше победы в состязании [см.: Caille, 1996]. На русский язык указанное выражение обычно переводится как «честная (или справедливая, корректная) игра». В официальных документах, учитывая указанные трудности, английское выражение Фэйр Плэй вообще не переводят на национальные языки.

Но существуют определенные проблемы и в содержательной трактовке принципов Фэйр Плэй.

Известный английский социологи спорта П. Макинтош обращает внимание, в частности, на то, что до сих пор «не проведена четкая грань между тем, что обязательно и что желательно, между тем, что не следует делать, и такими поступками, которые вызывают резкое неодобрение. Действительно, термины «честная игра» и «нечестная игра» беспорядочно употребляются при характеристике обоих типов поведения. «Это – нечестно обычно означает «этого не следует делать». Однако Генеральный директор ЮНЕСКО, участвующий в ежегодной церемонии вручения наград за честную игру спортсменам, отмеченным Международное комитетом честной игры, награждает их не за то, что те должны были делать во время соревнований, а за благородное и рыцарское поведение, превосходящее веления долга». П. Макинтош полагает, что «для большей ясности было бы удобнее, если бы термин “fair play” употреблялся только применительно к одному-единственному типу поведения, в то время как другие выражения, такие, как “sportsmanship” («спортивное товарищество») или “in a sportif spirit” («в духе спорта») использовались для характеристики иного типа поведения» [McIntosh, 1984, р. 73. См. также: McIntosh, 1979].

В «Манифесте о честной игре» указывается, что честная игра выражается прежде всего в поведении самого спортсмена. Отмечается, что честная игра характеризует образ действий спортсмена, вытекающий из чувства собственного достоинства и включающий в себя:

• честность, добросовестность, решительное и достойное поведение в ситуациях, когда другие ведут себя нечестно;

• уважение к партнеру;

• уважение к противнику независимо от того, является ли он победителем или побежденным, осознание того, что соперничество – непременное условие соревновательного спорта и что противник – необходимый партнер в спорте;

• уважение к судье, причем уважение позитивное, выражающееся в постоянном стремлении к сотрудничеству с ним в любой ситуации;

• умение оставаться скромным после победы и спокойно принимать поражение.

В документе подчеркивается, что соблюдение принципов честной игры требуется не только от спортсменов. Оно необходимо для тренеров, спортивных руководителей, зрителей, всех других лиц, связанных со спортом, которые могут прямо или косвенно влиять на спортсмена [Манифест СИЕПС, 1977].

Аналогичная характеристика этих принципов дается в новом тексте Манифеста, принятом на заседании Международного комитета честной игры в 1992 г. [Manifesto, 1992], а также в Кодексе спортивной этики [Кодекс… 1997].

В.С. Родиченко указывает, однако, на ряд противоречий между трактовкой принципов Фэйр Плэй в этих документах (а также в большинстве научных публикаций) и тем, за какие конкретные поступки спортсменов и тренеров (как проявление этих принципов) Международный комитет Фэйр Плэй присудил призы и дипломы за период с 1964 по 2001 г. «Первое. Среди отмеченных наградами поступков 43,5 %, или почти половина – оказание помощи сопернику. Но мы не найдем в наиболее часто цитируемых принципах Фэйр Плэй такого, как помощь сопернику… Второе противоречие – между таким часто прокламируемым императивом, как уважение решения судьи, и тем фактом, что более чем четвертая часть (27,1 %) наград присуждена за действия, ревизующие и корректирующие принятые судьями решения. Третье. Еще один часто декларируемый императив из принципов ответственности спортсмена – уважение правил соревнований. Но подавляющее большинство, если не все 155 присужденных наград, практически никак не связаны с соблюдением или несоблюдением правил соревнований» [Родиченко, 2003, с. 4].

Кроме того, широко распространено представление о принципах Фэйр Плэй, согласно которому речь идет лишь о соблюдении правил спортивного соревнования. Такая «минималистская, формальная» [Lipiec, 1997] концепция Фэйр Плэй часто встречается в средствах массовой информации, в интервью спортсменов, тренеров, организаторов соревнований и даже при определении тех спортсменов, которые заслуживают поощрения за поведение в духе Фэйр Плэй. Полагают, к примеру, что те или иные футбольные или хоккейные команды играют «справедливо», «честно», так как они имеют меньше жёлтых карточек или проводят меньше времени на штрафной скамейке, чем их соперники. Такой подход характерен и для присуждения наград Фэйр Плэй в командных играх, которое направлено преимущественно на премирование за минимум нарушения правил, связанных с грубостью и насилием. Аналогичным образом признают, что некий спортсмен является образцом поведения в духе Фэйр Плэй, поскольку он никогда не принимал анаболики, не участвовал ни в каком громком скандале, и, кроме того, приятен и дружелюбен.

Более оправданной представляется концепция поведения в духе Фэйр Плэй, которую предложил известный немецкий философ и бывший олимпийский чемпион (Рим, 1960 год) Г. Ленк, который различает «формальную» и «неформальную» Фэйр Плэй, связывая последюю с нравственным поведением в спортивном соперничестве. При этом он опирается на социологическое разграничение между принудительно соблюдаемыми нормами, нарушение которых наказывается санкциями (штрафы, контроль), и рекомендуемыми нормами, соблюдение которых ценится высоко, но против нарушения которых не вводятся санкции, во всяком случае строгие. В связи с этим Г.Ленк и проводит различие между «формальной Фэйр Плэй» как принудительно предписанным нормативным требованием соблюдать правила игры и «неформальной Фэйр Плэй» как не обусловленного санкциями ожиданием уважения и рыцарского духа по отношению к соперникам и судьям. Неформальное честное (благородное) поведение выходит за рамки формального момента соблюдения правил, выступает прежде всего как «нравственность», как норма и олицетворение «рыцарского духа» (“esprit chevaleresque”), который связан с взаимным уважением соперников даже в жесточайшей борьбе [Ленк, 2004; Lenk, Pilz, 1989].

Встречается и противоречивая трактовка: Фэйр Плэй («честное соревнование») связывают с нравственной проблематикой спортивного соперничества, но трактуют «честность» лишь как объективность определения победителя.

«Победитель и в наши дни – не просто лучший атлет, он всегда еще и самый честно и объективно определенный (существенно более объективно, чем, к примеру, в политике или предпринимательстве) победитель. И внутренне, безотчетно данное обстоятельство всегда срабатывает, что во многом и предопределяет нашу необычайную воодушевленность по случаю победы спортсмена. Сколько бы цинично ни настраивала нас сегодняшняя жизнь по отношению к олимпийским идеалам и к этическим нормам жизни в целом, наше восхищение победой в честном соревновании неизменно сохраняется» [Визитей, Манолаки, 2011, с. 46]. Если отвлечься от тех видов спорта, в которых приоритетными являются субъективные оценки судей и тем более от случаев недобросовестного судейства, то действительно можно согласиться с тем, что победитель в спортивном соревновании определяется «объективно» (на основе объективных критериев). Но непонятно, какое отношение это имеет к нравственному поведению самих спортсменов.