Текст книги "Система олимпийского образования, воспитания и обучения"

♦ связанные со спортом положительные эмоциональные реакции (чувство удовольствия, восторга от занятий спортом, участия в спортивных соревнованиях, наблюдения за ними и т. п.) – эмоциональный (аффективный) компонент;

♦ интерес к спорту, к связанным с ним видам деятельности (спортивным тренировкам и соревнованиям, телевизионным спортивным передачам, спортивным газетам и журналам, коллекционированию спортивных значков, марок и т. п.), стремление (желание) участвовать в них и т. д., т. е. мотивационная готовность индивида к такого рода деятельности, – мотивационный компонент;

♦ реальные формы деятельности, связанные со спортом (участие в спортивных тренировках и соревнованиях, посещение спортивных мероприятий, просмотр спортивных телевизионных передач, чтение спортивных газет и журналов; усвоение знаний, умений, правил, норм поведения, социальных ролей, позволяющих участвовать в этих видах деятельности, и т. д.) – деятельностный компонент.

Каждая из разновидностей (форм, моделей) спортивной культуры имеет не только нечто общее с другими, но также свое специфическое содержание, которое определяется ценностно-избирательным отношением субъекта к спорту: на основе каких идеалов, норм, культурных образцов и т. д. он позитивно оценивает значение спортивной деятельности, проявляет к ней интерес, стремится участвовать в ней и к каким реальным изменениям в качествах, способностях, поведении и т. д. приводят занятия спортом.

Для характеристики этого элемента спортивной культуры в теории олимпийского воспитания используется понятие «ценностная надстройка спортивной культуры».

Ценностно-избирательное отношение субъекта к спортивной деятельности прежде всего предусматривает осмысление (объяснение, обоснование) оценки ее позитивного (социального и личностного) значения:.

Такое осмысление ориентировано на решение следующих задач:

– выбор критерия для оценки спорта, его видов, разновидностей, компонентов, функций: с каких позиций, на основе каких идеалов, норм, образцов поведения и т. д. они будут оцениваться;

– определение тех сторон, аспектов, функций спортивной деятельности, ее видов, разновидностей, компонентов, функций, которые на основе избранного критерия позволяют оценить их как значимые, важные, имеющие для субъекта социальный и/или личностный смысл;

– учет тех факторов, от которых зависит реальная социальная и личностная значимость спортивной деятельности.

Данная рефлексивная деятельность, характеризующая рефлексивно-аналитический компонент ценностной надстройки спортивной культуры, может опираться на различные источники: традиции, нормы, идеалы, ценностные стереотипы, доминирующие в окружающей социальной среде; собственные соображения, практический опыт самого субъекта и т. д.

На основе включения человека в спортивную деятельность (спортивные тренировки, соревнования и т. д.), как правило, изменяются: различные его качества и способности (уровень физической подготовленности, двигательные умения и навыки; спортивное мастерство; состояние здоровья; психические качества; творческие способности и др.); компоненты культуры личности (физическую, психическую, нравственную, эстетическую культуру, культуру общения и др.); знания, интересы, потребности, поведение, социальные роли, стиль (образ) жизни, характер взаимоотношений с другими людьми и т. д.

Качества и способности человека, его поведение, социальные роли, стиль (образ) жизни, характер взаимоотношений с другими людьми, являющиеся результатом включения в спортивную деятельность и решения в этой деятельности задач на основе определенных знаний, идеалов, эталонов, норм, образцов поведения и т. д. характеризуют результирующий компонент специфического (ценностно-избирательного) содержания спортивной культуры.

С учетом изложенного выше структуру спортивной культуры можно представить следующим образом (таблица 2).

Таблица 2

Значение спортивной культуры определяется комплексом указанных выше многообразных и важных функций, которые спорт способен выполнять в жизнедеятельности человека.

Принципиальная особенность авторского понимания спортивной культуры, отличающая его от других интерпретаций данной культуры, состоит в том, что признается возможность не только гуманистической (как обычно считают), но также иных ориентаций субъектов этой культуры [см.: Столяров, 1997в, 1998б, д, е, з, 2000б, 2002 г, 2004б, 2009а, 2010в, 2011в, г; Столяров, Баринов, 2009а, б, в, 2011; Столяров, Козырева, 2002].

Такая позиция автора в данной проблеме является следствием обоснованного выше положения о том, что спорт может выполнять разнообразные функции, использоваться для решения различных социально и личностно значимых задач и потому в качестве ценностей для субъекта могут выступать различные стороны, аспекты спортивной деятельности. Она может привлекать людей для реализации различных целей, удовлетворения различных потребностей. Это может быть «радость от физического усилия», стремление к победе, любовь к спорту, спортивный азарт, стремление к славе и общественному признанию, к материальной выгоде, демонстрация своих выдающихся физических способностей, мужских качеств, агрессивности и т. д.

Типология ценностей спорта свидетельствует о том, насколько разнообразны и даже противоречивы по своему характеру те его аспекты, функции, которые могут привлекать субъекта, лежать в основе его позитивного ценностного отношения к спорту.

Значит, данное отношение всегда носит не общий, а совершенно конкретный характер: подразумевает не спорт вообще, а те или иные его аспекты, стороны, компоненты, функции, виды, разновидности и т. д.

Поэтому спортивная культура у разных лиц и социальных групп может иметь разное содержание, разный характер, разную направленность, различные особенности в зависимости от того, в чем субъект усматривает ценность спорта, те или иные его виды, формы, разновидности, чем спортивная деятельность и связанные с ней спортивные соревнования, тренировки и т. д. привлекательны для него.

На различных этапах общественного развития, в различных социально-экономических и культурных условиях спортивная культура также может существенно видоизменяться, модифицироваться, приобретать разнообразные формы, т. е. имеет конкретно-исторический характер. Так, спортивная культура в Древней Греции в отличие от современного общества была тесно связана с религиозными ценностями. Определенный отпечаток на нее накладывали ценности социалистического или буржуазного общества.

Значит, важно учитывать различные специфические модели (формы, разновидности) спортивной культуры культуры [см.: Столяров, 1997в, 1998б, д, е, з, 2000б, 2002 г, 2004б, 2009а, 2010в, 2011в, г; Столяров, Баринов, 2009а, б, в, 2011; Столяров, Козырева, 2002].

В публикациях, посвященных спортивной культуре, на эту ее важную особенность, как правило, не обращается внимание: рассуждения ведутся о спортивной культуре вообще; не выделяются ее разнообразные формы – как гуманистической, так и иной ориентации.

На выбор тех или иных аспектов, компонентов, функций, видов, разновидностей при оценке спорта, на постановку и решение соответствующих задач существенное влияние оказывают ценностные ориентации, установки субъекта (индивида, социальной группы, общества в целом): те идеалы, смыслы, символы, нормы, образцы поведения, на которые он ориентируется в своей жизнедеятельности.

Вместе с тем, включение субъекта в спортивную деятельность может приводить к формированию новых или к определенной модификации имеющихся у него ценностных ориентаций, установок: идеалов, смыслов, символов, норм, образцов поведения и т. д. В ряде публикаций показано влияние различных форм спортивной активности на формирование ценностных ориентаций личности [см.: Арвисто, 1972, 1975, 1976, 1982; Винник, 1991; Егоров А.Г., 1991] и других авторов. Особенно важное значение в этом плане имеет используемый в спортивных соревнованиях способ организации соперничества и сотрудничества [Столяров, 1997б, 1998б, в, д, е, з, 2000б, 2002 г, 2004б, 2009а, 2010 г, д, 2011 г].

Значит, конкретное содержание, специфическую направленность, особенности той или иной формы спортивной культуры субъекта (индивида, (социальной группы, общества в целом) определяют его ценностные ориентации, установки: идеалы, смыслы, символы, нормы, образцы поведения, на основе которых он оценивает спорт, приписывает спортивной деятельности те или иные ценности (определяет ее наиболее важные, значимые стороны, компоненты, функции, виды, разновидности и т. д.), ставит и решает определенные задачи и т. д., а также те новые (или модифицированные старые) идеалы, смыслы, символы, нормы, образцы поведения, которые формируются под влиянием спортивной активности.

Одна из форм спортивной культуры – спортивно-прагматическая культура (см. таблицу 3).

Таблица 3

Спортивно-прагматическая культура

Эту разновидность спортивной культуры характеризует ярко выраженная инструментальная (утилитарная, прагматическая) направленность субъекта этой культуры. Имеется в виду, что наиболее важными, значимыми в спортивной деятельности для него являются сугубо инструментальные (утилитарные, прагматические) ценности. Наиболее ярким примером в этом плане является такая ценность, как возможность на спорте зарабатывать деньги, приобретать материальные блага и т. д. Именно такая ценностная ориентация на спорт характерна, например, для спортсменов в профессиональном спорте. К числу прагматических ценностей спортивной деятельности, безусловно, относится и то, что она ориентирует участников этой деятельности на постоянные достижения, успех. Утилитарность спортивной культуры может проявляться также в ориентации человека на формирование и совершенствование с помощью занятий спортом не целостного развития личности, а лишь каких-то ее отдельных качеств и способностей (например, воли или других психических способностей, силы или других физических качеств и т. д.), элементов культуры в изолированности от других качеств и способностей. Один из вариантов такой инструментальной (утилитарной, прагматической) направленности спортивной культуры – ее интеграция с политической культурой, на основе чего она выступает как спортивно-политическая культура [см.: Взаимоотношение спорта и политики …, 2005; Столяров, 2005а, 2010 г, 2011 г; Столяров, Хлопков, 2003; Хлопков, 2003].

Спортивная деятельность может привлекать субъекта этой деятельности и другими своими аспектами. Так, она может выступать для него как ценность потому, что дает возможность продемонстрировать превосходство над другими, реализовать националистические идеи, решить узкокорыстные политические задачи, проявить агрессивность и т. п. В этом случае спортивная культура включает в себя нормы и ценности, не совпадающие с общекультурными ценностями гуманистической ориентации, вследствие чего выступает как спортивная культура негуманной (антигуманной) направленности – негуманная (антигуманная) спортивная культура (см.: таблица 4).

Таблица 4

Негуманная (антигуманная) спортивная культура

Наиболее важное значение в современных условиях имеет спортивно-гуманистическая культура (см.: таблица 5).

Таблица 5

Спортивно-гуманистическая культура

Основу этой разновидности спортивной культуры составляет позитивное ценностное отношение субъекта спортивной деятельности к этой деятельности, к различным ее компонентам (спортивной тренировке, спортивным соревнованиям и др.), видам, разновидностям, их аспектам, функциям и т. д. с позиций гуманизма, с точки зрения его идеалов и ценностей – целостного развития личности и гуманных отношений к другим людям, нациям, культурам, верованиям. Значит, спортивно-гуманистическая культура – это гуманистическое ценностное отношение субъекта спортивной деятельности к этой деятельности (к спортивной тренировке и спортивным соревнованиям): процесс, средства и результаты осмысления, сохранения и развития тех разновидностей, сторон, функций, компонентов спорта, которые он, ориентируясь на гуманистические идеи, идеалы, смыслы, символы, нормы, образцы поведения, оценивает как наиболее важные, значимые, т. е. рассматривает как ценности.

Основные особенности спортивно-гуманистической культуры:

✓ знание, понимание и позитивная оценка концепции гуманизма, его идеалов и ценностей, их роли и значения в современном обществе, в том числе в сфере спорта, умение обосновать эту оценку;

✓ знание, понимание и позитивная оценка гуманистического значения спортивной деятельности, умение обосновать эту оценку;

✓ знание тех факторов, от которых зависит это значение спорта;

✓ стремление (желание) ориентироваться в спортивной деятельности на гуманистические идеалы и ценности;

✓ качества и способности (умения и навыки), которые позволяют эффективно действовать в спорте в соответствии с такой ориентацией;

✓ реальное участие в спортивной деятельности с целью использовать ее для целостного развития личности, содействия реализации гуманистических идеалов и ценностей;

✓ результаты спортивно-гуманистической активности: сформированные в результате участия в спортивной деятельности качества и способности, характеризующие целостное развитие личности; нравственное поведение в спорте; адекватный гуманистическим идеалам стиль (образ) жизни, характер взаимоотношений с другими людьми; негативное отношение к лицам, поведение которых противоречит идеалам гуманизма.

В структуре спортивно-гуманистической культуры личности важно различать позитивное гуманистическое отношение индивида:

♦ вообще к спортивной деятельности (тем или иным его видам, разновидностям, компонентам и т. д.) (гуманистическое общеспортивное отношение);

♦ к собственной спортивной активности, к тем или иным ее видам, компонентам (гуманистическое Я-спортивное отношение).

Гуманистическое отношение индивида к собственной спортивной активности имеет особенно важное значение в структуре спортивно-гуманистической культуры личности. Оно является мотивационной детерминантой, регулятором его реального и вербального поведения.

Спортивно-гуманистическая культура может выступать в разной форме в зависимости от того, каким образом конкретизируются общие гуманистические идеалы и ценности, на которые ориентирован субъект этой культуры.

В настоящее время важно различать две возможные формы спортивно-гуманистической культуры – олимпийскую и спартианскую.

Специфика олимпийской культуры состоит в ее ориентации на ценности (идеалы, принципы, образцы поведения и т. д.) олимпийского движения.

Эти ценности олимпийского движения сформулированы и обоснованы в концепции современного олимпизма, которую, как отмечено в Олимпийской хартии, разработал Пьер де Кубертен.

1.9. Ценности олимпийского движения в кубертеновской концепции современного олимпизма

Часто встречаются утверждения о том, что в течение всей своей жизни основные усилия Кубертена были направлены на возрождение Олимпийских игр. Об этом говорится, например, в учебных пособиях по олимпийскому образованию: Кубертен «был еще совсем молодым человеком, когда высказал мысль о возрождении Олимпийских игр. С этого момента всю свою жизнь Пьер де Кубертен подчинил осуществлению великой идеи» [Книга олимпийских знаний, 2004, с. 15; Олимпийский учебник студента … 2003, с. 14–15].

Но такие утверждения не в полной мере соответствуют реальности. На определенном этапе своей деятельности Кубертен действительно пришел к выводу о необходимости возрождения Олимпийских игр и много сил отдал для реализации этой идеи. Но сама эта идея подчинена его главному замыслу – реформировать существовавшую в тот период систему образования и воспитания. Реализации именно этого замысла он посвятил всю свою жизнь.

В 1909 г. в книге под названием «Битвы за физическое воспитание. Кампания продолжительностью в 21 год (1887–1908)» [Coubertin, 1909b] Кубертен писал: «В течение пятидесяти лет мое существование было связано с педагогической реформой, в которой я начал прозревать первейшую и важнейшую необходимость нашего времени. Решительно отвергая все, что могло бы увлечь меня по другой стезе, с того момента я ориентировал себя исключительно в этом направлении» [см.: Anthony, 1994, р. 31].

Один из лучших знатоков кубертеновского наследия П. Булонь заметил по этому поводу: «Кубертен был всю свою жизнь прежде всего реформатором системы образования. Это подтверждается многочисленными работами, которые он посвятил этой теме, – такими, в частности, как ―Утилитарная гимнастика (1905), ―Универсальный анализ (1907) о проблеме интеллектуального воспитания, «Взаимное уважение» (1915) о проблеме морального воспитания. Именно в свете этих работ и только в их перспективе (предоставим психоаналитикам искать другую) нужно читать труды Кубертена об олимпизме» [цит. по: Кахигал, 1983б, с. 24]. На это обращает внимание и Ж. Дьюри: «Олимпийские игры в глазах Кубертена – не цель, но лишь средство распространения идеи спорта, в свою очередь являющегося главной составной частью системы воспитания» [Дьюри, 1974, с. 124].

Значит, для правильного понимания разработанной Кубертеном концепции современного олимпизма и тех ценностей, на которые должна была ориентироваться эта концепция, прежде всего важно учитывать ее тесную связь с общим педагогическим замыслом Кубертена – реформировать существовавшую в тот период систему воспитания.

Любая воспитательная деятельность опирается на определенный идеал личности, т. е. представление о том, какими качествами должен обладать человек, который рассматривается как «наилучший», «совершенный», «образцовый». Поэтому, разрабатывая новую систему воспитания, Кубертен прежде всего огромное внимание уделил поиску того идеала личности, на который должна ориентироваться эта система. Ряд факторов и особенно увлечение историей и философией Древней Греции определили его ориентацию в решении данной проблемы на идеалы гуманизма и в первую очередь на гуманистический идеал личности.

Как отмечено выше (см. 1.4) гуманизм ориентирован на такую личность, для которой характерно целостное развитие определенных качеств и способностей. Однако в разных гуманистических концепциях по-разному могут пониматься те качества (способности) человека, которые, согласно гуманистической концепции, должны быть у него целостно (разносторонне и пропорционально) развиты. В зависимости от этого дается разная интерпретация целостного развития личности, на передний план выдвигаются те или иные его аспекты этого развития.

Наиболее широко в гуманистической философии представлено понимание целостного развития личности, связанное с вопросом о соотношении телесных (физических) и духовных (нравственно-эстетических) качеств человека: к числу особенностей целостно развитой личности относят полноценное и пропорциональное развитие как телесных (физических), так и духовных (нравственно-эстетических) качеств. Такое целостное развитие личности чаще всего обозначают термином «гармоничное развитие» [Берсенева, 2008; Гармонический человек, 1965; Загвязинский, Амонашвили, Закирова, 2002; Кузнецова, 1988; Прядченко, 2005; Штайнер, 1995; Шумакова, 2006; Щетинина, 2010 и др.].

Односторонность в развитии личности при таком подходе связывают с тем, что у человека в основном развиты только первые или только вторые из указанных качеств (или они развиты не пропорционально).

Идея целостной личности как гармонично развитого человека возникает в культуре разных эпох и народов. Наиболее ярко она представлена в лоне античной культуры [Античная агонистика…, 2002; Баумгартен, 2000; Билинский, 1998; Быховская, 1998; Рожанский, 1991; Steinhaus, 1961; Young, 2005].

Эта идея лежит в основе концепции воспитания, которая была развита такими мыслителями, как Платон и Аристотель, и которая господствовала в Древней Греции – не только в Афинах, но даже в Спарте. Воспитание мальчиков в первую очередь предполагало здесь формирование физически здорового, сильного и выносливого воина, и в то же время физическое воспитание осуществлялось в единстве с интеллектуальным и эстетическим воспитанием. В Спарте в школах детей обучали «пиррическим танцам», приравнивая их к общей физической подготовке будущих воинов. В еще большей степени этот подход был характерен для системы воспитания в Афинах [Шумакова, 2006].

Древнегреческие мыслители сформулировали личностный идеал калокагатии (греческое слово kalokagathia от kalos – прекрасный и agatos – добрый), который подразумевает у человека гармонию тела и души, сочетание внешних достоинств с внутренними, духовными, нравственными качествами [Лосев, 1960]. Этот идеал восходит к платоновской и аристотелевской триаде: музыка, философия и гимнастика, которые рассматриваются как фундаментальные элементы, затрагивающие все аспекты человеческого существования: чувственный, познающий и психологический. «Если человек занимается только гимнастикой, – писал Платон, – то становится жестоким, грубым и диким; душа его, если бы в ней и была какая любознательность, не наслаждалась ни учением, ни исследованием какого-либо предмета, не занимаясь ни словом, ни иною музыкою, становится слабой, глухой и слепою; потому что она не возбуждается и не питается, и не очищает чувств своих».

Идея гармонии телесного и духовно-нравственного начал в человеке нашла отражение в практике образования и воспитания античности – не только в Афинах, но даже в Спарте. Воспитание мальчиков в первую очередь предполагало здесь формирование физически здорового, сильного и выносливого воина, и в то же время физическое воспитание осуществлялось в единстве с интеллектуальным и эстетическим воспитанием. В Спарте в школах детей обучали «пиррическим танцам», приравнивая их к общей физической подготовке будущих воинов. В еще большей степени этот подход был характерен для системы воспитания в Афинах [см.: Шумакова, 2006]. Свидетельством стремления гармонично объединить совершенное владение тела, умение владеть собой и соблюдение правил чести и т. п. является тот факт, что гимнасионы в Афинах возглавляли люди, которых именовали «софронисты», т. е. «заботящиеся о добродетели» [Быховская, 1998, с. 9, 11].

Зародившаяся в Древней Греции олимпийская идея также базировалась на положении о гармонии телесности и духовности (нравственности) человека [Античная агонистика… 2002; Быховская, 1998; Szymiczek, 1972].

К числу качеств целостно развитой личности гуманисты античности относили и такие «человечные» качества человека, как достоинство, творчество, способность к самопознанию, самореализации, самопреодолению, саморазвитию – «открывать в себе свою собственную суть», «превосходить себя», «подниматься выше себя» и т. п. Им принадлежат, в частности, такие известные древние изречения гуманистической ориентации: «Познай самого себя» (лат.: “Nosce te ipsum”), которое было высечено на колонне при входе в храм Аполлона в Дельфах в качестве призыва к каждому входящему со стороны бога Аполлона, и «Победи самого себя!» (“Te ipsum vincere!”) или «Нет большей победы, чем победа над собой!» (Платон).

Идея необходимости гармонии телесного (физического) и духовного (нравственного) в человеке обосновывается в работах не только античных философов, но и философов последующих периодов времени. И. Кант в трактате «О педагогике» рассуждает о том, что следует воспитывать гармонично развитую личность, что духовное и внешнее начало должно быть сбалансировано. Культуру тела он связывает воедино с культурой души, которую тоже называет в определенной степени физической. Ф. Фурье писал о необходимости гармонического, а Г. Спенсер – умственного, нравственного и физического воспитания [см.: Хрестоматия по истории…, 2001]. В 20-х годах XX века возникло новое философское направление, которое получило название «холизм» («философия целостности»). В рамках этого направления человек рассматривается как целостная личность, в которой гармонируют внутреннее и внешнее начала. Положение о необходимости гармоничного единения физического и духовного начал человека лежит практически во всех педагогических концепциях гуманистической ориентации в прошлом и в настоящее время [см.: Валеева, 1997; Загвязинский, Амонашвили, Закирова, 2002; Лихачев Б.Т., 1997; Селиванова, 1998; Степашко, 1999; Стратегия воспитания…, 2004; Хрестоматия по истории…, 2001].

Кубертен возродил «идеал гармонично развитого человека» [Брендедж, 1991, с. 29]. В античной греческой философии он увидел основу для нового типа педагогики, включающей в себя гармоничные отношения между душой и телом, мускулами и духом, красотой и добродетелью [Zuchora, 1994, р. 39]. Опираясь на такое понимание идеальной личности, Кубертен считал, что картезианское разделение тела и души – двух элементов единого, целостного человеческого бытия, рассмотрение их как двух совершенно независимых друг от друга факторов ведет к дисгармонии человека. «Поэтому, – писал он, – эти два фактора должны быть интегрированы в единое гармоничное целое, чтобы достигнуть эвритмии» [цит. по: Durántez, 1994, р. 88].

Слово «эвритмия» («eurhythmy») Кубертен часто использовал для обозначения своей идеи гармонии физических и духовных способностей человека. Как отмечает Э. Хён, «эвритмия», которая в начале XX в. определялась как «регулярность, гармония и пропорциональность», а в толковом словаре, изданном в ГДР, как «красота, совершенство форм жизни и самовыражения», для Кубертена служила термином, обозначавшим содержание и проявления высококультурного, совершенного образа жизни, который должен быть достигнут не в последнюю очередь благодаря современному олимпизму [Хён, 1984, с. 52].

Найти важное средство реализации идеи гармоничного развития личности в процессе реформы системы воспитания Кубертену помогло посещение в Англии школ в Хэрроу, Итоне и Регби, учебных заведений Веллингтона, Винчестера, Мальборо, Чартерхауза, Куперс-Хилла, Вестминстера, католических школ, а также университетов Оксфорда и Кембриджа. К тому времени, когда он приехал в Англию, там в течение 14 лет, начиная с 1828 г., успешно осуществлял реформу образования педагог Томас Арнольд (1755–1842), автор идеи «мускулистого христианства» («Muscular Christians»). Т. Арнольд был директором закрытой школы для мальчиков в английском Регби (Rugby School) и работу этого педагогического учреждения строил, исходя из глубокого убеждения в том, что главные ориентиры системы образования – инициатива личности, свобода выбора, максимум возможностей для индивидуального развития. В соответствии с этим основными постулатами его педагогики были: психологическая подготовка, которая делает ученика ответственным за собственные возможности; моральное воспитание, позволяющее принимать правильные решения и осознавать их возможные последствия; физическое воспитание, в рамках которого спорт служит «мощным и одновременно тонким инструментом духовного и нравственного воспитания», а также подготовки к активной жизни [Coubertin, 1986а, Р. 368].

Знакомство Кубертена с педагогической концепцией Т. Арнольда позволило ему усмотреть в спорте средство, которое дает возможность практически реализовать идею гармоничного развития личности.

А.В. Кыласов пишет по этому поводу, что в Англии Кубертен «наконец нашел, как ему казалось, совершенную модель воспитания молодого поколения высшего общества. Кубертен уверовал, что только спорт может стать универсальным педагогическим средством. Его тогда очень удручало, что весь круг его общения состоял из бездельничающих денди (dandy), среди которых трудно было найти подлинно благородных людей. И у него родилась концепция действенной педагогики и атлетического воспитания, которую, впрочем, он так и не опубликовал» [Кыласов, 2010а, С. 42].

С этим последним замечанием А.В. Кыласова нельзя согласиться. Кубертен не только разработал концепцию «спортивной педагогики», «педагогики спорта», «атлетического воспитания», но и изложил ее в ряде своих публикаций.

Наиболее полно данная концепция Кубертена изложена в его работах «Спортивная педагогика» [Coubertin, 1919] и «Уроки спортивной педагогики» [Coubertin, 1921]. В этих работах спорт, спортивные соревнования и подготовка к ним рассматриваются как наиболее эффективный путь совершенствования человека и человечества. «Среди всех сил, движущих современным миром и обогащающих человечество, – писал Кубертен, – нет, на мой взгляд, такой, на которую мы можем положиться больше, чем на спорт. Это сила, которая отвечает всем современным нуждам» [цит. по: Vialar, 1962, р. 70]. На основе этого он трактовал и сам олимпизм. Кубертен ввел этот термин в 1912 г. «В олимпизме, – писал он, – словно в пучке солнечных лучей, собраны все те принципы, которые способствуют совершенству человека» [цит. по: Петрова Н., 1980, с. 29].

Кубертен подчеркивал многостороннюю значимость спорта. «Народы должны осознать все возможности спорта, а не относиться к нему как к чему-то отвлекающему от повседневности, как приятному времяпровождению… Спорт должен занимать достойное место в социальной доктрине народов» [цит. по: Брендедж, 1991, с. 30].

Прежде всего он отмечал значение спорта для сохранения и укрепления здоровья. «Если греки занимались спортом для укрепления здоровья, – писал Кубертен, – он не повредит и нам, как не повредит и их огромная вера в спорт, и их желание достичь физического совершенства, которое воодушевляло их. Когда мы в свое время добьемся прекрасного здоровья, занятия спортом для его поддержания станут даже еще важнее, и мы не совершим ошибку, если отставим все остальные заботы на второй план» [см.: Vialar, 1962, р. 79].

Но особенно важное значение Кубертен придавал обоснованию ценности спорта для совершенствования интеллектуальных, нравственных, эстетических и других способностей личности, для человека во всех его аспектах и отношениях. Он постоянно указывал на то, что включение спорта в систему воспитания не только улучшает здоровье и физические качества человека, но также – что более важно – делает его лучшим гражданином, более честным, более оптимистичным и сильным духом. Спорт – это средство, с помощью которого индивидуум может достичь «гармонизации двух видов силы» – мышечной и духовной, что дает ему возможность обрести физическое здоровье и духовную гармонию [см.: Georgiadis, 1999, р. 49].

Кубертен доказывал, что спорт способен формировать «характер и укреплять нравственные силы», а также «инициативность, стойкость, энергичность, стремление к самосовершенствованию и пренебрежению к возможным опасностям», а значит, содействовать не только физическому совершенствованию, но и «гармоничному развитию взрослого человека (equilibrium of the adult)» [Coubertin, 1966b, Р. 57, 79, 108]. «…Спорт, – писал Кубертен, – не сводится к активности небольшой горстки людей, которым, якобы нечем занять свое свободное время, и… он не является лишь формой мышечной компенсации интеллектуальной работы. Для каждого мужчины, каждой женщины и каждого ребенка, независимо от их положения в обществе, спорт – это возможность и путь самосовершенствования. Спорт необходим каждому, и ничто его не может заменить» [Кубертен, 1997, с. 171–172].