Текст книги "Кремль 2222. ВДНХ"

– Не надо. Верю, – Маркитант остановил его великодушным жестом. – Иди за мной.

Книжник, как сомнамбула, проследовал за ним. Сидевшие в креслах молча проводили его взглядом. Поедавший тушенку молча вернулся к своему занятию, второй, зевнув, потянулся. Семинарист остался в некотором недоумении, так и не поняв, кто же главный в этой троице торговцев-клонов. Впрочем, все эти мысли тут же вылетели у него из головы – задумавшись, он едва не налетел на шедшего впереди Маркитанта. Тот же, остановившись, указал куда-то за ржавый железный ящик, бывший некогда мусорным контейнером. Там лежало чье-то скрюченное тело, плотно связанное куском «железного» плюща – растения с многометровым стеблем и крепостью капронового троса. Этот некто был без сознания.

– А ну, помоги! – бодро сказал Маркитант, подходя к телу со стороны ног. Ухватился за потрепанные, плотно зашнурованные «берцы». Подмигнул Книжнику: – Берем – и понесли.

Книжник недоуменно заморгал:

– Куда?

– Туда! – Маркитант кивнул в направлении открытого пространства Кольца. – Чего уставился? Тебе все равно на ту сторону – это, кстати, тебе часть ответа на твой вопрос, авансом. Хватайся – отработаешь часть оплаты!

Книжник неуверенно кивнул, неловко подхватил тело под руки. И только теперь понял, что это какой-то ребенок. Впрочем, для ребенка он был слишком тяжел, да и пропорции странные. Елки-палки – да это же карлик! Довольно неприятного вида, с головой, заросшей густыми сальными волосами, и с щетинистым лицом, наискось пересеченным тремя уродливыми шрамами в палец толщиной каждый. Похоже на след от удара когтистой лапой. Хорошо хоть, он был без сознания. Да еще неплохо, что был на две головы ниже обычного человека – это давало надежду на то, что его переноска пройдет без особых усилий.

Как бы ни так. Карлик оказался на редкость тяжелым и неудобным. На середине пути, прямо посреди смертоносного пространства Садового кольца, семинарист понял, что силы заканчиваются. Чтобы отвлечься, спросил у Маркитанта, хитро выбравшего более легкую часть ноши:

– Зачем мы этого тащим туда?

Прикусив язык, подумал, что зря сует нос не в свое дело. Но Маркитант охотно отозвался:

– Это заказ. Доставляем клиенту на той стороне, – поймав растерянный взгляд парня, торговец усмехнулся. – Одному нужна информация, другому – нужный человек. Любой каприз за ваши деньги – слышал поговорку?

– Ага… – пропыхтел Книжник.

Тяжелая ноша норовила выскользнуть из рук. Он попытался перехватить тело поудобнее, его качнуло в сторону.

– Куда с тропы лезешь?! – гаркнул Маркитант. – Жить надоело?

Испугавшись, Книжник дернулся обратно – и ноша выскользнула из рук. Он повалился следом на мелкого, но тяжелого, как свинец, уродца.

А потом произошло то, что определило его судьбу.

По инерции он ткнулся лицом прямиком в физиономию карлика. И расслышал тихий, на грани ощутимого, шепот:

– Тебя убьют!

Еще показалось едва различимое: «Спаси!». Но в этом он не был уверен, потому что сам едва не заорал от неожиданности. Но длилось все это мгновение. Карлик снова был без сознания – или казался таковым. В любом случае его тихие слова казались галлюцинацией, игрой воображения. Что было бы неудивительно здесь, на узкой тропе через проспект, пронизанный со всех сторон смертельным излучением Последнего Рубежа.

– Простите… – поднимаясь на ноги, пробормотал Книжник. – Он такой тяжелый…

– Ладно, – проворчал Маркитант. – Тут недалеко осталось. Получишь свою информацию, расплатишься – и убирайся на все четыре стороны.

Книжник машинально кивнул.

Теперь он не верил ни единому слову этого парня в черных очках. Ощущения уловили фальшь в словах, движениях спутника, а взгляд невольно зацепился за кобуру пистолета на бедре под откинувшимся на миг плащом и кинжал в ножнах, притороченных к черному голенищу. Вряд ли Маркитант будет тратить на него пулю. Просто всадит клинок в мягкое, пока клиент будет доставать деньги. Он и арбалет вернул лишь для того, чтобы парень расслабился и не ожидал подвоха. Теперь дело представало яснее ясного: и реакция Маркитантов на его вопрос и последовавшее за тем неуместное дружелюбие.

Он задал явно неуместный вопрос. Бог его знает, какой интерес имели Маркитанты в отношении Буки, но явно были намерены пресечь любые попытки чужака добраться до него.

Непонятно только, зачем ему доверили тащить пленного карлика? Да и кто вообще он такой, этот карлик? Хотя привлечение семинариста к переноске тела как раз объяснимо: Маркитанты склонны обращать в свою пользу всё и всех. Иногда это доходит до маниакальной жадности. Так чего же не использовать дармовую рабочую силу прежде, чем ее прихлопнуть?

Выходит, приговор вынесен, и он обречен? И что тогда? Бежать?

Невольно скосившись на лицо карлика, которого он, пыхтя, продолжал тащить, семинарист усомнился. А что, если этот тип врет? Просто пытается стравить его с Маркитантом – ради собственного спасения!

Это просто дилемма какая-то. На решение которой осталось совсем уж мало времени – они почти преодолели одному только Маркитанту понятный, изломанный маршрут и добрались до внешней стороны Садового кольца. И теперь предстояло определиться: довериться Маркитанту или бросить все и попытаться скрыться? В последнем случае об обещанных координатах Буки придется забыть. Если только Маркитантам эти координаты известны в принципе.

Проклятье. Лучше бы чертов карлик оставался без памяти, не ставя таких неразрешимых задач! Книжник прикусил губу, мысленно обругав себя за малодушие. Все-таки, предупрежден – значит вооружен. Осталось лишь придумать, как действовать в случае, если карлик окажется прав.

Книжник нарочито пыхтел и отдувался, как будто целиком занятый процессом транспортировки маленького, но грузного тела. Мозг же лихорадочно перебирал варианты.

Арбалет? Сейчас он болтается за спиной – его просто не успеть вскинуть для стрельбы – кинжал или пистолет окажутся в руке Маркитанта скорее. Тем более, что торговец выглядел куда более тренированным бойцом, нежели недавний семинарист. Свой собственный нож? Маркитант отобрал его у парня при пленении, а после, якобы из дружеских соображений, засунул вместе с ножнами ему в рюкзак. Его убьют раз пять, прежде чем он откинет на рюкзаке клапан. Метательные стилосы? Этим оружием Книжник владел лучше всего. Увесистые металлические стержни, вроде тех, что кремлевские школяры используют для письма на бересте – только заточенные и смазанные парализующим ядом. Все бы ничего – да только связка этих штуковин спрятана глубоко за пазухой, рядом с монетами. Вряд ли убийца будет дожидаться, чтобы поглядеть, что там достает и чем замахивается потенциальная жертва. Оставим стилосы на крайний случай. Как говорится, помирать, так с музыкой.

Требовалось что-то совершенно другое, к чему этот самодовольный тип не готов по определению.

– Пришли, – сообщил Маркитант. – Бросай!

Книжник не стал следовать приказу буквально, а сравнительно аккуратно уложил на асфальтное крошево якобы бесчувственное тело. И, бледно улыбаясь, сделал шаг в сторону Маркитанта.

– Ну, вот, – продолжая улыбаться, произнес Книжник. В его голосе появилась дрожь. – Теперь вы мне скажете, где искать Буку?

Маркитант с любопытством поглядел на него и извлек из кармана пачку сигарет. Настоящих, только восстановленных все тем же секретным методом. Прикурил от пижонской золотой зажигалки и пустил ядовитый, но невероятно ароматный дым. Сейчас он превращал в дым целое состояние – каждая настоящая сигарета у ценителей была на вес золота.

– А зачем тебе Бука? – выпуская из ноздрей густые струи дыма, поинтересовался он.

– А разве у Маркитантов принято задавать такие вопросы?

– У Маркитантов не принято.

Он сделал паузу, затянулся. Книжник похолодел, уже зная продолжение.

– Да только я не Маркитант.

– А кто? – произнес парень одеревеневшим голосом.

В голове зазвенело от быстро закрутившихся «шестеренок», отчаянно пытавшихся сформулировать какую-то мысль, бешено заколотилось в груди. Он где-то просчитался, и этот просчет может стоить ему жизни. Маркитанты – циничные ублюдки. Но ублюдки вполне предсказуемые.

А чего ждать теперь?

– Ты всегда судишь о людях по внешности? – продолжил мнимый Маркитант, любуясь произведенным эффектом. – Что ты видел? Троих незнакомцев, одетых, как торговцы и занявших место торговцев? Ты производил впечатление более умного парня…

«Это странное поведение, роботанк, невесть откуда взявшийся, – мелькнуло в голове. – Он же с самого начала понял – это явно не из арсенала Маркитантов! Так кто они, эти люди?»

Вопрос был праздный. Актуальный же заключался совсем в другом: что делать?

– Так что, малой, – повторил Маркитант. – Для чего тебе Бука понадобился?

– Мне нужно чудо, – машинально ответил Книжник. И почти не солгал при этом.

Маркитант удивленно и чуть разочарованно вскинул брови. Пожал плечами:

– Чудо? Ты что, дурачок?

– Ага, – отозвался Книжник. – Все так говорят. Так вы дадите мне информацию? А я вам – золото, как и обещал…

Он полез было за пазуху, но прежде, чем успел хоть что-то сообразить, в руке Маркитанта возник тот самый пистолет – «кольт», покрытый вычурной позолотой. Похоже, эти, выдававшие себя за Маркитантов, были помешаны на вызывающей роскоши. В черном колодце ствола семинарист отчетливо разглядел собственную гибель. Голос же лже-Маркитанта потерял остатки былой мягкости, стал резок и сух:

– А ну, не дергайся! Руки в гору! Сейчас ты мне расскажешь все, что знаешь о Буке – иначе я не пожалею пули!

Вскинув над головой руки, Книжник повалился к ногам псевдо-Маркитанта и заголосил, срываясь на рыдания, тем более, что в сложившейся ситуации изобразить их было совсем не трудно.

– Не убивайте, не убивайте меня, прошу! Я ничего не знаю, правда! Ну что я вам сделал? А? Пощадите, я что угодно для вас сделаю!..

Книжник ползал в ногах своего будущего убийцы с такой убедительностью, что тот на секунду замешкался. Может, решал, на что может сгодиться этот слизняк. Впрочем, выражение его лица не сулило жертве особых шансов.

Не рассчитывал на снисходительность и Книжник. Весь этот спектакль нужен был только ради одного – подобраться к кинжалу, притороченному ножнами к сапогу из кожи неизвестной твари. Заливаясь слезами и продолжая мольбы, семинарист вцепился в эти самые сапоги, чуть ли не облизывая их. Он знал, что в любую секунду может получить пулю – но даже у зверей присутствует врожденный инстинкт: лежачего не бьют. По крайней мере сразу. Садисту требуется несколько секунд, чтобы преодолеть в себе этот природный барьер – и дать волю ярости. Лже-Маркитант не был похож на откровенного отморозка, но не было сомнений – он с легкостью прикончит лежачего. Но выгадать пару секунд шанс все равно остается.

– Да отцепись ты! Пшел!

Болезненный удар в грудь отбросил Книжника в сторону неподвижного тела карлика. Фальшивый торговец брезгливо отряхивался свободной от пистолета рукой, продолжая целить в сторону семинариста. Он здорово разозлился, и счет теперь пошел на секунды. Все оборвется мгновенно, если враг обнаружит подвох.

Пропажу кинжала.

Стиснув зубы, Книжник пошел ва-банк. Прижатый с обратной стороны левой руки клинок незаметно развернулся в ладони под телом карлика. Правой он все еще продолжал размазывать по лицу слезы вперемешку с соплями. Скрытое телом лезвие кинжала парой рывков вспороло волокна плюща, стянувшего руки пленника. Книжник ощутил, как мгновенно напряглись бугры мышц бесчувственного, казалось, тела. В следующую секунду плющ со свистом сорвался с распрямившегося тела, и семинарист едва успел отскочить в сторону, ощутив спиной хлесткий удар освободившимся живым «шнуром». Только что неподвижный человек подскочил, как на пружине, и бросился на замешкавшегося от неожиданности лже-Маркитанта.

Бахнул выстрел. Правую щеку как огнем обожгло. Парень, споткнувшись, упал, выронил кинжал. Падение совпало с новым выстрелом – пуля просвистела в сантиметрах над головой. Третья придет гарантированно в затылок – Книжник зажмурился, в готовности принять боль и смерть.

Похоже, его замысел не оправдался. Но торопливо и сухо хлопнули еще три выстрела – а он все еще был жив.

Зато за спиной явственно слышалась какая-то возня и приглушенная ругань. Рывком обернувшись на локтях, он увидел, как мелкий, вроде бы, карлик активно наседает на поваленного им лже-Маркитанта. Он уже заломил противнику руку, используя висевший у того за спиной автомат в качестве рычага, медленно закручивая тугой ремень. Вряд ли фальшивый торговец радовался сейчас обладанию АК на крепком ремне. Свободной рукой он отчаянно пытался дотянуться до отброшенного в сторону пистолета. Ему даже почти удалось сбросить с себя неожиданного противника – во всяком случае вынырнуть из тугого «автоматного узла».

Книжник чуть ли не на карачках бросился к дерущимся, протягивая кинжал карлику, заорал:

– Держи!

– Не лезь! – не глядя в его сторону, свирепо прорычал карлик.

Последнему снова удалось оседлать врага – и теперь он по-борцовски обхватил его шею, как будто хотел оторвать голову. Книжник готов был поверить и в такой исход – освобожденный им человек был сейчас похож на злобного демона, вырвавшегося из Ада. Лицо его стало багровым, шрамы налились кровью, огромные глаза почти вылезли из орбит – и эти глаза отчего-то производили наиболее отталкивающее впечатление. Всклокоченные рыжие волосы трепыхались над непропорционально крупной головой, как языки пламени. Парень даже усомнился – правильно ли он сделал, что освободил этого типа? Но тут же отогнал трусливую мысль. Ведь он до сих пор жив только потому, что пленник предупредил его об угрозе. Да еще потому, что он сейчас делал за двоих всю грязную работу.

Семинарист бросился в сторону валявшегося пистолета – но нога запуталась в петлях «железного плюща», который, вроде, ожил и пытался то ли отползти в сторону, то ли пустить корни. Книжник снова растянулся на асфальте, и кинжал улетел в сторону дерущихся – прямиком в руку фальшивого Маркитанта. Тот судорожно вцепился в рукоять – и, извернувшись, всадил кинжал карлику в бедро. Тот взвыл от боли – и псевдо-Маркитант предпринял еще одну попытку вырваться, попутно выдернув и вонзив кинжал снова.

Явственно хрустнуло – и враг, обмякнув, затих. Видать, карлику удалось-таки свернуть ему шею. Освобожденный пленник, тяжело дыша, поднялся с тела и, шатаясь, принялся топтаться вокруг собственной оси. То ли он не понимал, где находится, то ли его все еще не отпускала ярость смертельной схватки. Недоуменно нащупал кинжал, что продолжал торчать из короткой кривой ноги. С рычанием выдернул, сжал в руке, странно повел головой, глядя куда-то в сторону, как будто не замечая замершего в стороне семинариста. И вдруг пошел на него странной походкой, эдак бочком, прихрамывая, с кинжалом, с которого продолжала сочиться кровь.

Книжник попятился. Случайный союзник производил устрашающее впечатление, и было не понятно, что у него на уме. Окровавленный кинжал в сбитом узловатом кулаке не сулил ничего хорошего.

– Ты чего? – пробормотал Книжник. – Приятель, э-э! Я как бы свой…

Карлик продолжал приближаться, и Книжник уже не в шутку запаниковал, когда жутковатый товарищ по несчастью протянул в его сторону кулак с зажатым в нем кинжалом:

– Возьми. Пригодится.

Поглядев в глаза неожиданного союзника, Книжник ощутил новую волну страха. Он понял, отчего таким странным показался ему взгляд этого человека.

Карлик пялился на его выпученными слепыми бельмами.

Глава четвертая. Врата

Самым разумным в их ситуации было убраться поскорее, пока не нагрянули товарищи убитого. Не сговариваясь, молча и торопливо они обшарили тело, собрав все ценное. Ценного было немного. Лучшим призом любого мародера был бы автомат – но в пылу схватки карлик умудрился согнуть ему ствол. Оружейников поблизости не было, а тащить бесполезный груз было бы себе дороже. Потому автомат бросили. Зато взяли пистолет с запасной обоймой (карлик сразу взял его себе, а Книжник не возражал). Также карлик разжился сигаретами убитого и золотой зажигалкой. Был еще десяток золотых монет, на которые семинарист также не претендовал, отдав их товарищу по несчастью. Ощущать себя мародером было противно, но таковы законы выживания. Не найдя для себя ничего ценного, Книжник сгреб автоматные патроны – около полусотни из двух магазинов. Патроны – всегда ходовая валюта. Впрочем, ему все же достался трофейный кинжал.

Поначалу Книжник не мог взять в толк – зачем слепому огнестрельное оружие? Хотя вопрос стоило задать по-другому: как этот незрячий вообще собирается идти куда-то в одиночку? На закономерный вопрос карлик лишь подбросил в воздух обломок кирпича и, не глядя, пальнул в него из пистолета. Брызги кирпичной крошки, больно кольнувшие в щеку, стали красноречивым ответом.

– Телепат? – предположил Книжник.

– Социопат! – оскалился карлик. – Слух и обоняние – слышал про такое?

– Мутация, – понимающе кивнул Книжник.

– Вот ты себе все и объяснил. Теперь разбегаемся! – деловито сказал карлик.

Он выглядел вполне бодрым, будто не получил пару глубоких ножевых ран. Лишь водил носом, словно принюхиваясь и на основе этого прикидывая, куда направиться дальше.

– Давай хоть познакомимся, – предложил Книжник.

– А зачем? – обратив в его сторону свои страшноватые бельма, отозвался карлик. Его пальцы продолжали мелкими движениями ощупывать трофейный пистолет. – Вот так схватят меня, пытать начнут – а я знать про тебя не знаю. И тебе проблем меньше, и мне тоже.

– Интересный подход, – пробормотал Книжник. – Я-то всегда думал, что одиночкам лучше держаться вместе.

– Спорное утверждение. Я бы, к примеру, предпочел держаться подальше от психа, который вздумал искать Буку.

– Ты что, и разговор подслушал?

– А что мне, связанному, оставалось делать? Да и слух у меня обостренный. Или я уже говорил об этом?

– Говорил. Но почему ты считаешь, что я псих?

– Бука убьет каждого, кто попытается к нему подобраться без его воли, – сообщил карлик. – У него – знаешь какая мощь?

– Знаю, – Книжник пожал плечами. – Правда, за все время, пока мы действовали сообща, Бука ни разу не пытался меня убить. Интересно, почему?

Карлик дернулся, проскрипел:

– Врешь…

– Да нет, не вру, – Книжник покачал головой. – А и с чего ему кого-то убивать? Да, человек он мрачный, если вообще человек. Но чтобы желать кому-то смерти на ровном месте…

Он запнулся, глядя на собеседника. Тот дернулся при последних словах, быстро подковыляв поближе, ухватил парня за ворот, потянул вниз, стараясь приблизить свое лицо к его, будто пристально всматриваясь своими выпученными бельмами. Хотелось заорать, отбрыкиваясь и размахивая руками – но Книжник сдержался.

– А может, и не врешь… – глухо проговорил карлик, отпуская Книжника. Сделал пару шагов в сторону. Резко обернулся. – Ты кто такой? Откуда вообще взялся?

– Книжник, – честно сказал парень. – Прозвище такое. Я кремлевский…

– Княжий советник, – прищурившись, сказал карлик. – Я слышал про тебя. От одного шама.

– Рад этому страшно, – Книжник фыркнул. – Осталось узнать про тебя то же самое.

– А что я? – карлик отвернулся. – Я мелкая сошка. Ну, допустим, кличут меня Чертом.

– Как?!

– Черт. Чертяка для своих. Не Сатана, не Дьявол. Говорю же тебе – я мелкая сошка.

– Но, видимо, страшная… – семинарист скосился в сторону убитого.

– Для кого как, – легко отозвался Черт. – Я вообще-то веселый. Даже мухи не обижу. Если не становиться у меня на пути.

Последняя фраза прозвучала не особо приятно. Карлик прикрыл слепые глаза, процедил:

– Выкладывай все, что знаешь. Про Буку.

– С какой стати? – недоверчиво скривился Книжник. – Буду я откровенничать с первым попавшимся Чертом!

– Откровенность за откровенность, – карлик сделал выразительную паузу. – Скажем, так. Я знаю, где искать твоего Буку.

Смех сам вырвался изо рта Книжника. Это было больше похоже на истерику, чем на веселье, и он силой заставил себя прекратить. Произнес:

– И ты туда же – лапшу мне на уши вешать? Может, сразу в меня пальнешь? Чтобы не тянуть, как эти липовые Маркитанты?

Карлик поглядел на него с сожалением, криво усмехнулся и уселся на камень, растирая руки и ноги. Похоже, они все еще болели от тугих петель «железного плюща», да и от ударов кинжалом. Поразительно, как это он справился с куда более крупным противником голыми руками – после стольких-то часов неподвижности. Поинтересовался:

– А ты спроси, зачем я этим сволочам был нужен? Почему тебя грохнуть хотели, а меня так бережно тащили на эту сторону? Думаешь, заботились, чтобы я, чего доброго, не утомился в дороге?

Книжник пожал плечами:

– А какое мне до этого дело?

– А ты предположи. Исходя из всего, что сейчас было.

Книжник задумался и недоверчиво проговорил:

– Тебе что-то известно про Буку такое, чего эти типы не знали? Допросить, небось, хотели?

– Бинго! – Карлик торжественно поднял грязный указательный палец.

– А ты, значит, говорить не хотел?

– А куда бы я делся? – Черт фыркнул. – Поднажали бы, как следует, – все бы выложил. Только моей болтовни мало. Им проводник нужен.

– А ты, стало быть, проводник?

– Проводник, не проводник – а путь знаю.

Книжник не удержался – и расхохотался. Карлик обиженно насупился:

– Чего ржешь, будто грибов объелся?

– Да как не смеяться? Слепой проводник – это дорогого стоит!

Семинарист запнулся, вспомнив, как этот незрячий ловко подстрелил кирпич. Сказал примирительно:

– Прости. Это я от неожиданности. Ты правда знаешь дорогу к Буке?

– Знаю. И для этого не надо быть зрячим. Более того – зрение лишь мешает.

– Это как?

– Тебе не понять. Для этого надо быть таким с рождения, – Черт ткнул себя в грудь узловатым большим пальцем. – Да тебе и незачем. Для того и проводник, чтобы следовать за ним не раздумывая.

– Но зачем тебе это надо? Откуда такая внезапная благотворительность?

– Ты слишком подозрительный для своего возраста. Я в твои годы был решительнее, и слепота не была мне препятствием.

– Если ты заметил, меня только что хотели убить за излишнюю любознательность, так что я предпочитаю никому не верить.

– Это правильно. Но тут вот какое дело. Тебе нужно к Буке, мне нужно к Буке. Всем нужно к Буке. А из нас двоих дорогу знаю лишь я. Как тебе задачка?

– Просто ажиотаж какой-то. Даже не знаю, зачем тебе еще один конкурент?

– Конкурент мне не нужен. Партнер – другое дело.

– Ну-ну.

– Я предлагаю сделку. Я знаю, где Бука, ты знаешь Буку. Так?

– Допустим.

– Я тебя приведу к нему, а ты замолвишь за меня словечко.

– Перед Букой?

– Перед ним. Устроишь мне личную встречу.

Книжник пожал плечами, хмыкнул. Что-то его смутило в этом разговоре.

– Погоди, – сказал он. – А что не так с Букой, что личную встречу устраивать по знакомству надо? К нему теперь на кривой козе не подъедешь?

– На чем не подъедешь? – не понял карлик.

– Выражение такое. Почему к нему не подойти просто со своей проблемой?

Черт глухо рассмеялся:

– Да полно, знаком ли ты вообще с Букой? Или, может, это другой какой-нибудь Бука?

Книжник растерянно промолчал. Такой вариант он упустил из виду. Хотя вероятность того, что по Москве бродят сразу двое по имени Бука со сверхспособностями, была не слишком высока.

– Думаю, тот самый, – сказал Книжник. – Шут его знает, может, у него действительно настроение не то или характер испортился…

– Тогда очень сильно испортился, – туманно сообщил Черт. – Ты сам все увидишь. Если мы договорились, конечно.

– Ну, допустим, – Книжник в сомнении прикусил губу, пытаясь нащупать слабину в доводах собеседника. – А зачем тебе к Буке?

– Угадай.

Карлик выкатил свои отвратительные бельма, и дальнейших объяснений не потребовалось.

– Ты хочешь обрести зрение… Послушай, но Бука не Гудвин, он не исполняет желания, не дарит крылья, не воскрешает из мертвых…

– Если бы ты так думал, то не искал бы с ним встречи, – холодно, с металлическими нотками произнес карлик.

И Книжник сдался:

– Хорошо. Я договорюсь о встрече. Бука примет тебя.

Будь у него выбор, Книжник хорошенько бы взвесил все «за» и «против» сделки с первым встречным. Но альтернативы не было. Да и вообще, он давно уже пришел к принципу, парадоксальному для этого коварного мира: всегда, когда это возможно, доверять людям, предполагая в незнакомце не врага, а друга. Как ни странно, это работало. Во всяком случае, он до сих пор жив.

Ударили по рукам – и быстро удалились с места недавней схватки.

– Так кто они вообще такие? Зачем Маркитантами притворяются?

Они брели неведомым, заваленным мусором переулком, то и дело перебираясь через груды хлама и кучи битого кирпича вперемешку с цементной пылью. Новый спутник, если и был проводником, то проводником весьма странным. Он выбрал настолько запутанный маршрут, что уже через час Книжник отчаялся сообразить, где находится. Может быть, этого Черт и добивался, запутывая следы. Правда, утверждал, что по-другому никак – они обходят многочисленные ловушки, которых здесь просто россыпь. С последним Книжник не стал бы спорить: он сам видел, как паривший над головой рукокрыл вдруг завис в воздухе самым невероятным образом, задергался, пытаясь вырваться, как насекомое, увязшее в патоке. Краем глаза заметил еще несколько черных пятнышек в отдалении – похоже, эта тварь не первой попала в невидимую небесную западню. Что это было – еще одна разновидность Поля Смерти, какая-то аномалия или сеть неведомого хищника, – он так и не узнал. Прижав палец к губам, проводник увлек его дальше – петлять по опасным развалинам.

А может, слепой проводник двигался лишь по одному ему понятным ориентирам – запахам, звукам, мир которых обычный человек и представить себе не мог. И там, в этом неведомом измерении, и расстояния другие, и само время течет по-другому. Как было на самом деле, семинарист не знал, и оставалось лишь сжимать зубы от усталости, да ворчать, спотыкаясь о камни: «Чтоб тебя дампы забрали, Сусанин хренов!» Что характерно, сам проводник двигался куда ловчее, и отсутствие зрения ему ничуть не мешало.

Только вот сейчас его острое ухо как будто не слышало вопрос спутника.

– Так кто они, Маркитанты лживые? – повторил Книжник. Он устал от однообразных серых стен перед глазами и угнетающей тишины.

– Черт их знает, кто они и откуда взялись, – неохотно отозвался карлик. – Говорят, пришлые. Так и зовут – Пришлые и все тут.

– А маскарад этот к чему?

– Ну, как сказать… – Черт остановился и присел на кусок бетона, когда-то закрывавший зияющую сейчас дыру в стене.

Достал трофейные сигареты, оторвал от одной из них половинку, сунул в рот. Вторую предложил спутнику. Книжник отрицательно помотал головой.

– Как хочешь, – Черт аккуратно спрятал в мятую пачку половинку сигареты, щелкнул зажигалкой. Затянулся, блаженно прикрыв бельма. – Они вроде мародеров – убивают и живут за счет убитых. Только в отличие от других бандюков забирают не только оружие, еду, одежду. Они забирают как бы саму личность жертвы.

– Как это?

– Ну, эти трое, видимо, грохнули Маркитантов. Обычные мародеры быстренько собрали бы ценное и смылись. Но Пришлые не такие. Для них убить Маркитантов – значит стать Маркитантами. Не просто напялить их шмотки – а перенять само их место в этом мире. Взять их одежду, манеры, внешность. Сожрать их плоть.

Книжник сглотнул. Видать, не тушенка грелась над огнем в консервной банке. Вспомнил мясной аромат – и его чуть не вывернуло наизнанку. Это, наверное, от голода.

Тушеный Маркитант. С лаврушкой. Бред какой-то…

– Не ляпни ты им про Буку – тебя бы просто провели через Кольцо, взяли золото и отпустили восвояси, – сообщил карлик. – Пришлые хорошо играют свои роли – пока не надоест и не подвернется кандидатура получше.

– А если бы этот липовый Маркитант убил тебя – он стал бы тобой? – иронично поинтересовался Книжник.

И посетовал, что ляпнул что-то обидное для спутника.

– В смысле, злобным рыжим карликом? – спокойно отозвался Черт. – Кто его знает? Возможно. Мне кажется, Пришлые – не совсем люди.

– Муты?

– Может, и муты. А может, вообще искусственные существа. В Последнюю Войну много всякого дерьма на свет божий выпустили.

Книжник кивнул. В Последнюю Войну враждующие стороны как будто с цепи сорвались, натравливая друг на друга высокотехнологичных монстров. Словно выпуская одного за другим злобных джиннов из кувшина. Вот и доигрались. Киборги, био, кио и прочие синтетические существа надолго пережили своих создателей. А теперь, вот, многие из них решили, что пора строить собственную цивилизацию на месте погибшей человеческой. И все бы ничего – если бы главным условием они не видели предварительную зачистку планеты от чудом уцелевших остатков людской популяции. Как будто хотели отомстить своим создателям за собственное появление на свет.

– Погоди, – проговорил Книжник. – А этот странный гибрид био и танка – он им тоже от Маркитантов достался?

– Думаю, Пришлые его с собой притащили. Мало ли, в кого они перевоплощались до этого?

– «Перевоплощались», – пробормотал Книжник. – Прямиком в чужую плоть. Как-то по-новому это зазвучало. Буквально.

Черт лишь хмыкнул в ответ, выпуская из ноздрей клубы табачного дыма.

Так они и брели почти сутки – очень медленно, осторожно – зато без особых приключений. Ночью, часа на четыре забились в какую-то щель и дремали по очереди. Вокруг, в руинах, как водится, шуршали какие-то твари, вдалеке разносился тоскливый металлический скрежет, от которого сводило зубы. Возможно, там скрипел суставами какой-нибудь вконец обветшавший био. А может, звук издавал неизвестный мут – каких только монстров не встретишь в московских развалинах.

А вообще было удивительно тихо. Книжник и не помнил, когда удавалось настолько спокойно, без происшествий пройти такое расстояние. И это спокойствие пугало. Как предвестие беды.

Последним дежурил Книжник. Перед рассветом стало колотить от холода, предательски заурчал голодный желудок. Немного припасов было в рюкзаке, но куда больше хотелось спать. Рядом, на куче опавших листьев, раскинув короткие руки дрых рыжий Черт. Сон его, впрочем, не был безмятежным – во сне карлик то и дело вздрагивал и душераздирающе стонал. Книжник боялся, что на звук могут заявиться ночные хищники. Он то и дело бил спящего локтем – но тот замолкал лишь на время. И парень не выпускал из рук арбалета, нацеленного в темноту. Спасибо оружейникам – эта конструкция позволяла держать арбалет взведенным достаточно долго.

Но все же под утро его сморило. Он и сам не заметил как поплыл, отключился – и очнулся лишь ощутив настойчивую тряску. Открыл глаза – и испуганно шарахнулся в сторону: над ним склонился кто-то жуткий, с всклокоченной рыжей гривой.

– Ты кто? Чего тебе? – прохрипел парень.