Текст книги "Кремль 2222. Садовое кольцо"

– Ладно, не вышло, – спокойно сказал вест, отбрасывая обрывок и поднимаясь. Теперь в его руке была граната – та самая «эфка», прихваченная в крепости нео. Крепкие пальцы разогнули усики чеки, ловко примотали к кольцу конец лианы. Другой конец «шнура» – за торчащую из земли арматурину. После чего повторился фокус, проделанный с гранатометом: Зигфрид скормил «наживку» плющу и отошел назад. «Эфка» поползла вслед за гранатометом. Через несколько секунд лианный «шнур» натянулся и тут же ослаб.

– Кольцо выдернуло, – прокомментировал Книжник. Хотя к чему говорить очевидное?

И тут грохнуло. Причем с неожиданной для ручной гранаты мощью. Из ямы вырвался столб пламени, сметая и сжигая прожорливое растение. Повалил густой жирный дым, на голову посыпались пепел, сожженные растительные клочья.

– Гранатометный выстрел сдетонировал, – невозмутимо сказал Зигфрид. Неторопливо направился к воронке. На месте мощного корневища образовалась воронка. Точнее – дыра. Черная, бездонная на вид, с тлеющими по краям остатками корней.

Подошли Хельга с Молнией, заглянули.

– Я же говорила, – важно сказала девочка.

– Молодец, – похвалил Книжник. Даже потрепал маленькое чудовище по светлой голове с растрепавшейся косичкой. – Что бы мы без тебя делали?

Зигфрид молча посмотрел на девочку, на друзей.

И, не раздумывая, прыгнул в мрачное, дымное марево.

Глава шестая
ВО ТЬМЕ

Когда остальные, откашливаясь и отплевываясь, одолели крутой спуск, вест успел уже запалить факел. Точнее – какое-то хитрое сплетение из высушенных волокон, что извлек из своего компактного рюкзака. Здесь, внизу, не было столь дымно, и в дрожащем скупом свете вполне можно было осмотреться.

Они оказались в сводчатом туннеле, около четырех метров в поперечнике. Туннель явно вел к скрытому во дворе выходу. На потолке и стенах остались глубокие борозды: видно было, как продирался наверх боевой робот с Зигфридом на борту. Сейчас же предстояло проделать обратный путь – в глубину. На это намекал выраженный уклон тоннеля, уходившего в мрачные подземелья Последнего Рубежа.

– Я пойду вперед! – вызвалась Молния.

Ни Книжник, ни Хельга не возражали. Привыкли уже к тому, что маленькая разведчица поступает как сочтет нужным, даже не думая отчитываться перед взрослыми.

– Погоди, – неожиданно сказал Зигфрид.

Девочка обернулась, выжидательно глядя на веста.

Тот нахмурился, поморщился, как бы не находя слов.

Это было странно. Будто в суровом воине проснулись нежные чувства к ребенку-убийце.

– Ты смотри, осторожнее будь, – сказал он. – Здесь всякая нечисть водится, совсем не то, что наверху.

– Я знаю, – бросила в ответ девчонка. И скрылась в темноте.

Остальные двинулись следом, неуклонно спускаясь все глубже, к самому сердцу Последнего Рубежа. Хельга держала парня за руку, и по мере спуска ее прохладная ладонь сжималась все сильнее.

– Если мы найдем путь на ту сторону, проблема, считай, решена, – заговорил Книжник. – Тогда можно плюнуть на Кольцо – пусть себе светится. А мы тут ходить будем. И маркитанты с нас денег за переход брать не будут…

– Боюсь, что они быстро сообразят, что к чему, – возразил вест. – Отыщут эту нору, поставят здесь турникет – и будут собирать золото, как раньше. В этом мире ничего не меняется…

– Да уж, – мрачно отозвался Книжник, вспомнив давешнюю стычку с представителями торгового клана. – Ничем их не исправишь…

– Разве что пулей, – жестко сказал Зигфрид. Замедлил шаг. – Так… А это еще что такое?

Впереди, там, где туннель, изгибаясь, уходил вправо, струился мягкий синеватый свет. Только радости дармовое освещение отчего-то не вызывало. Свернув за поворот, они увидели то, что окончательно разрушило оставшиеся иллюзии.

Это был магистральный туннель, что шел подо всем Садовым Кольцом. Основа коммуникаций Последнего Рубежа. И раньше пройти этот туннель по всей длине было невозможно: его перерубали на секции мощные железобетонные перегородки, управление которыми потеряно еще в конце Последней Войны.

Теперь же и сюда не было хода. То, что подсвечивало подземелье холодным, мертвенным светом, оказалось тем самым искристым сиянием, что чуть не погубило Книжника на площади. Теперь оно наполняло магистральный туннель, и даже с расстояния десяти шагов чувствовалось его давящее воздействие. Поле угнетающе действовало на психику, подавляло волю. Оно будто прямо предупреждало: здесь не пройти. А того, кто не внял предупреждению, ждет одно – смерть.

– Пришли… – севшим голосом проговорил Книжник.

– Сдается, что на ту сторону я не скоро еще попаду, – заметил Зигфрид, равнодушно глядя на мелкие искры, рассыпающиеся в светящемся мареве. – Ну, какие будут идеи?

– Центр искать надо, – тихо сказал Книжник.

– Что за Центр? – Вест чуть приподнял бровь.

– Тот, откуда управляется все это хозяйство, – Книжник кивнул в сторону сияния. – Где-то должен был быть рубильник, подавший на Кольцо дополнительную энергию. Если все это и вправду не устроили демоны.

Последнюю фразу он произнес с сарказмом. Но теперь и сам не был уверен в отсутствии в происходящем какой-нибудь чертовщины. Человек склонен относить на счет потусторонних сил все находящееся за пределами его понимания. Ведь многие и впрямь полагали, что тайну Кольца скрывают неведомые демоны. Что ж, очень похоже – особенно когда попадаешь под его тягостное воздействие…

– И где он может быть, твой Центр? – спросил Зигфрид.

Книжник развел руками:

– Может, его вообще нет, этого Центра. Например, если оборонная система Последнего Рубежа поделена на автономные блоки.

– Наверняка так оно и есть, – кивнул Зигфрид. – Но ведь Кольцо замкнулось одновременно по всей окружности, так?

– Скорее всего, так и есть.

– Значит, все включили в одной точке.

– А вдруг систему активировали одновременно в нескольких местах? – предположил Книжник.

Вест задумался ненадолго и сказал решительно:

– Чушь. Даже если так оно и есть, для нас это не имеет значения. Потому что мы просто не можем искать несколько «Центров». Будем считать, что Центр один – и точка!

– «Луну считать твердой», – проворчал Книжник.

– Чего? – удивленно проговорила Хельга.

– Так сказал один человек. Великий. Тогда еще люди летали в космос. Никто не знал, какая она, Луна. Боялись, мол, ракета там утонет в пыли. И чтобы прекратить споры, он так и решил: твердая – и все тут.

Зигфрид тихо рассмеялся:

– Хороша притча. Только в космос никто не летал. Сказки это.

Книжник аж зубами скрипнул. Но промолчал. Его всегда вводили в ступор такие безапелляционные заявления веста. Умом он понимал логику воина, но всякий раз в такой ситуации замирал, хватая ртом воздух, как рыба.

– Погодите! – встрепенулся вдруг Зигфрид. – А куда делась девчонка? Вперед хода нет, назад она не возвращалась…

Хельга тихо ойкнула, спохватившись, заметалась от стены к стене. Нырнула назад, в темноту. И тут же позвала:

– Идите сюда! Тут дверь…

Знакомого вида была дверь. Стандартная, герметичная, какие устанавливали в убежищах во времена Последней Войны. Уплотнители из резины давно сгнили, но рычажные затворы все еще двигались. Как и сама дверь на скрипучих петлях. Сейчас она была распахнута настежь. И если маленькая Молния могла куда-то отправиться, позабыв про спутников, то только сюда. Так решил и Зигфрид. Подпалил новый компактный «факел» от догоравшего – и, пригнувшись, шагнул через порог.

– Стой! – прошептал вслед Книжник. – А если ловушка?!

Основания для подозрений имелись. Не так давно, благодаря таким вот дверям, вдвоем с Зигфридом они едва не стали жертвами жестокой расправы. И это было меньшее, о чем хотелось сейчас вспоминать.

За широким бетонным порогом оказался стандартный подземный каземат. Когда-то он служил жилищем и герметичным убежищем для личного состава. А может, складом боеприпасов. Наверное, в глубинах Последнего Рубежа таких сотни. Не было в этом бетонном зале с низким сводчатым потолком ничего примечательного, если не считать груд истлевшего мусора вдоль стен. А потому вряд ли любопытная девчонка задержалась здесь надолго. И действительно – в противоположном конце каземата обнаружилась точно такая же дверь. Задумавшись и даже несколько расслабившись, Книжник чуть обогнал Зигфрида и первым проник в смежное помещение.

И вскрикнул, отшатнувшись.

Темный зал был полон людей. Свет единственного факела в руках Зигфрида за спиной с трудом пробивал тьму. Но его было достаточно, чтобы выхватить множество застывших силуэтов. Их было не меньше нескольких десятков. Все сидели на цементном полу, словно изначально подстроили этот жесткий розыгрыш. Это было так неожиданно и страшно, что парень, задохнувшись, лишился дара речи. Прижался в оцепенении к холодной стене и не шевелился, пока внутрь не проник Зигфрид.

Реакция воина была спокойнее:

– Хм…

Подняв факел повыше, он сделал шаг вперед, отбирая у тьмы новое пространство. Теперь картина творившегося здесь стала проясняться. Не делаясь, впрочем, от того более понятной.

Людей действительно было много, и все сидели на полу в одинаковых позах. Более того, странные обитатели подземелья выглядели совершенно одинаковыми. Ибо все были облачены в выцветшие хламиды, в которых с трудом угадывался оранжевый оттенок. Головы – гладко выбриты и вроде покрыты какими-то рисунками.

Все это Книжник уже видел. И не нужно обладать феноменальной памятью, чтобы вспомнить, кто такие эти люди.

– «Властелины»? – шепотом проговорил он.

– Похоже на то, – в голос ответил Зигфрид. Он медленно двигался прямо за спинами неподвижно застывших фигур.

– А чего они… не двигаются? – сдавленно спросил Книжник, все еще не решаясь приблизиться. Стоявшая рядом Хельга наблюдала эту картину с удивлением, но совершенно без страха. Она же и ответила парню:

– Не видишь? Они же мертвы.

– Только теперь в глаза бросилась странная фактура кожи, неестественная худоба и немыслимое оцепенение фигур.

Это были мумии. Давно высохшие и на удивление хорошо сохранившиеся. Оттого еще более непонятным стало расположение покойников: сидели они концентрическими кругами, лицами в центр – как зрители несуществующего амфитеатра.

– Да это же кладбище… – бесцветно произнес Книжник. Он взял себя в руки, подошел поближе. Отсюда было куда лучше видно: это действительно высохшие трупы. Такой вывод странным образом подействовал успокаивающе. В конце концов, от покойников не ждешь подлостей, как от живых.

– А почему они так… Кругами? – спросила Хель-га. Она не отличалась впечатлительностью Книжника и спокойно шла по узкому проходу меж мертвецов. – Их что же, убили всех?

– Вряд ли, – отозвался парень. Присел напротив одной из мумий, разглядывая ее в упор. Было одновременно любопытно и жутко. Даже на сморщившейся коже черепа и лица оставались заметны замысловатые цветные татуировки, среди которых преобладали кольца в самых разных видах и сочетаниях. – Наверное, их притащили и усадили уже мертвых. Здесь воздух сухой – тела хорошо сохраняются…

– Странно, что падальщики их не погрызли, – заметил Зигфрид. – Столько дармовой плоти пропадает.

– Да, странно. Может, тела отравой какой напичканы. А может, они при жизни питались по-особенному как-то, что не сгнили до сих пор, и этим трупоедов отпугивают.

Тем временем Хельга вышла в центр этого мертвого круга. Там, в центре, посреди серого пятна из легкого пепла возвышалась странная конструкция. Несколько обгоревших красных кирпичей, сложенных в замысловатую фигуру.

– Смотри-ка… – с интересом произнес Зигфрид, разглядывая фигуру. – Эй, Книжник, тебе это ничего не напоминает?

Семинарист нахмурился, впившись взглядом в увитую трещинами, обожженную глину. Пошел вслед за девушкой в центр, не отрывая взгляда от кирпичей. Действительно, что-то знакомое угадывалось в грубой символике неровных граней. Что-то волнующе узнаваемое.

Он вдруг обмер, потрясенный догадкой:

– Неужто… Кремль?!

Зигфрид молча посмотрел на него, Хельга вышла в центр круга. Медленно обошла сооружение. Мумии пялились на нее своими иссохшими мертвыми глазами.

– Кремль и кольца из трупов вокруг него… – пробормотал Книжник. Его передернуло.

– Не слишком оригинально для секты «властелинов Колец», – заметил Зигфрид. – Однако же непонятно, зачем все это…

– Да что ж тут непонятного? – произнес Книжник. – Они же… молятся!

– Как это? – Хельга удивленно посмотрела на него. – Ведь мертвые они…

– Для верующих, а тем более фанатично верующих это неважно, – покачал головой Книжник. – Неспроста их усадили вот так. Они должны молиться даже в загробном мире. Все должно быть направлено на единую цель секты.

– Какую цель? – спросила Хельга.

Зигфрид смотрел на них с Книжником исподлобья.

Вест не любил всех этих темных тайн и сложностей. Враг должен быть реален. Если он жив – его нужно убить. Если мертв – прекрасно. Но что делать с мертвым врагом, который все еще строит против тебя козни?

– Не знаю, – проговорил Книжник. Перевел взгляд на фигуру. – Властелины в принципе ненавидят Кремль. Считают центром мирового зла. От которого, мол, все беды расходятся по миру, как круги на воде. И Садовое Кольцо с его демонами – один из таких «кругов ада».

– Может, тогда они молятся о том, чтобы мы сгинули? – тихонько сказала Хельга. – Сглаз на Кремль наводят…

Книжник поймал взгляд Хельги. Она сказала – «мы»! Значит, она уже считает себя кремлевской, не отделяет себя от людей его рода-племени. А значит, и от него…

И тут же он ощутил такой прилив ненависти к этим, безобидным уже, мертвецам, что едва не бросился с кулаками в гущу трупов. Но вместо этого лишь с силой пнул закопченную кирпичную конструкцию.

Символические башни и стены рухнули с глухим раскатистым стуком, будто сооруженные из костяшек домино. Пепел в основании взметнулся вверх, как дым далекого пожарища.

Парень застыл, глядя на безликую груду обломков. Спонтанная ненависть вдруг прошла, уступив место опустошению.

– Зря ты так, – странным голосом сказала Хель-га. – Получается, ты вроде как сыграл в их пользу.

Книжник и сам уже понял, что погорячился. И с ужасом осознал, что проклятые покойники обвели его вокруг пальца. Он не верил в силу «сглаза». Точнее – не хотел верить. Потому что в него не верит наука. Но суеверный ужас овладел им, сметая все разумные мысли.

– Я… Я не хотел… – пробормотал он.

Повисла тягостная тишина. Каждый думал о своем.

Трудно не задуматься, оказавшись в компании таких вот целеустремленных покойников.

– Ладно, – сказал, наконец, Зигфрид. – Девчонки здесь все равно нет. Идем дальше.

Вслед за Зигфридом путники перешагнули порог следующего каземата.

И тьма взорвалась – чудовищным, срубающим с ног ревом и светом. Хельга с Книжником рухнули, корчась от боли, отчаянно пытаясь спрятаться от этого убийственного света, закрыть руками глаза, заткнуть уши. Книжник пытался подняться, слепо шаря перед собой руками и крича что-то, не слыша собственного голоса.

– Ничего особенного, – донесся, словно издалека, приглушенный голос Зигфрида. – Светошумовые гранаты.

– Что еще за гранаты такие?! – проорал парень. Он все еще не видел, что происходит вокруг. – Зачем?!

– Убить не убьет, но деморализует конкретно. Тебя сейчас голыми руками брать можно…

С этим было трудно спорить. С подобным оружием семинаристу не приходилось сталкиваться. Про такое он даже не слышал. И опасался, что действительно перестанет слышать после мощного удара по барабанным перепонкам. За зрение тоже следовало опасаться – такой-то шок после тьмы… Бросился шарить вокруг себя, наткнулся на Хельгу, которая сжалась у стены в испуганный комок. Крепко обнял, прижал к себе девушку, и та прильнула к нему, словно в тепле его тела было спасение. Так они и сидели, как беспомощные котята, пока зрение потихоньку не стало возвращаться.

Из темноты медленно проявлялась смутная картинка. Вначале – расплывчатый силуэт веста. Потом в лучах каких-то светильников проявилось все помещение. И с ним – довольно неприятная картина.

Нет – жуткая.

Пол был усеян мертвыми телами. Если бы не расползавшиеся кровавые лужи под ними, можно было бы подумать, что путники все еще находятся в том, предыдущем, каземате, только мумии сбиты на пол, как кегли. По крайней мере выглядели они так же: наголо выбритые, покрытые татуировками, в одинаковых оранжевых хламидах. Некоторые еще дергались в предсмертных судорогах. Посреди всего этого возвышалась мощная фигура Зигфрида. Он хмуро осматривал на свет лезвие меча.

Книжник ощутил рвотные позывы. Не столько от отвращения, сколько от усталости и голода. Ибо благодаря общению с вестом доводилось видать картины и пострашнее.

– Это у них вместо сигнализации, – пояснил Зигфрид, перебирая пальцами тонкую проволоку у порога. Книжник не сразу понял, что воин говорит о гранатах. – Зацепили растяжку – и шваркнуло. Кабы я валялся сейчас вместе с вами – зарезали бы всех за милую душу. Или бы взяли тепленькими, живьем, а неизвестно еще, что хуже будет…

– Ну да, хорошо, что ты у нас такой непробиваемый, – машинально отозвался Книжник. И тут же пожалел о сказанном.

Не стоило напоминать весту про его измененную природу. Не то сейчас время, чтобы гордиться сверхчеловеческими способностями. Мутанты, даже на людей похожие, – они вроде ведьм в Средние века. Сжечь, может, и не сожгут, но доверять перестанут. И уж тем более – не допустят в «нормальную» человеческую среду. И дело даже не в предубеждениях. Слишком уж мало осталось носителей чистого человеческого генотипа. Человечество вымирает. И не только погибая в схватках с наступающей чужеродной природой, с ордами воинствующих мутантов, претендующих на звание «новых людей».

Оно вырождается. Неуклонно теряет накопленный за миллионы лет уникальный генофонд. Потому неудивительно, что любого «не вполне человека» общество настороженно отторгает. И уж совсем неприятно понимать, что Кремль никогда не примет веста – если станет известно про свойства, которые он приобрел, едва не погибнув однажды в Поле Смерти[9]9
  Об этих событиях повествует роман В. Выставного «Кремль 2222. Запад».


[Закрыть]. А потому болтать на эту тему не стоит. Тем более что это может задеть самого воина.

Зигфрид, впрочем, не обратил внимания на сказанное. Он просто сказал:

– Бойцы они, конечно, неважные. В прямой схватке положить их нетрудно. Но до открытого боя они предпочитают не доводить дело. Убить в темноте, из-за угла – в этом они мастера. И коварства им не занимать. В этом они поопаснее дампов. Считайте – нам просто повезло.

– А девочке? – произнесла вдруг Хельга.

Зигфрид помрачнел. Огляделся по сторонам. Перешагивая через трупы, оставляя на цементе темные кровавые следы, направился в глубину зала. Послышался протяжный стон. Когда Книжник, наконец, встал на ноги и помогал подняться Хельге, вернулся Зигфрид. И не один. Он тащил за собой вяло сопротивлявшегося сектанта. Живого и вроде не сильно поврежденного. Был он такой же, как остальные: в бесформенной оранжевой хламиде, наголо выбритый, с лицом и макушкой густо усеянными наколками. Казалось, все обитатели этих подземелий лишены индивидуальности, будто штампованные по единой форме.

– Целехонький, – пояснил вест, сбрасывая на пол свою ношу. – Не хотел я никого убивать поначалу. Оглушил только. А тут остальные навалились – и понеслось…

Только сейчас Книжник заметил несколько резаных ран на руках воина. Впрочем, неглубоких. Веста не так просто убить. Тем более в темноте.

– Демоны… – прохрипел сектант, приподымаясь на локтях. Он крутил головой, вращал глазами, словно ничего не видя. Книжник осторожно присел рядом, заглянул в мутные, подернутые пеленой глаза.

– Он вроде как пьян, – с сомнением проговорил семинарист. – Но запаха нет…

– Наркотик, – презрительно бросил Зигфрид. – Помнишь, чем они тебя накачивали?

Книжник помнил. Нахмурился, сплюнул. Жалость к этому чудом уцелевшему врагу куда-то испарилась. А тут подоспела и Хельга, оттолкнула парня плечом, схватила пленного за складки одежды на груди, затрясла, прокричала:

– Что вы сделали с девочкой?! Куда вы ее дели?!

– Какой еще девочкой? – вяло отозвался сектант. Губы его шевелились лениво, лицо вдруг расползлось в странной, неприятной улыбке. – А-а… Была, была…

– Где она?! – крикнула Хельга. И Зигфрид, поморщившись, огляделся: не привлекла бы она еще чье внимание своим криком.

– Н-не знаю…

– Врешь! – прямо в лицо ему прорычала Хельга, и от ее интонаций даже Книжнику стало жутко. Снова тряхнула этот вялый, бесформенный ком. – Знаешь!

Сектант поморщился, пытаясь отвернуться. Лицо его выражало неудовольствие, будто его не вовремя потревожили.

– Унесли ее… – проговорил он. – Поймали и унесли.

– Куда?! Зачем?!

– А не знаю, то братьям-пастырям ведомо. Наверное ж, отправят ее туда, где заждались уже. На Небесное Кольцо. Плохая она, темными силами одержима, – пояснил сектант. Хихикнул. – Драться пыталась, демонское отродье…

– Она же просто девочка! – всхлипнула Хельга. Ослабила вдруг хватку, обмякла, схватившись за лицо ладонями.

– Не-е… – покачал головой пленный. Он вроде даже оживился, почувствовав слабину своих врагов. – Она из дампов. Это гниль, падаль. Хуже дампов – только кремлевские…

– А вы, значит, святоши? – не выдержав, вмешался Зигфрид. Голос его оставался ровным, но слышалась в нем угроза. – Людей в жертву приносить, свечи из их сала делать – это благое дело?!

– Конечно! – вроде как удивленно проговорил сектант. – Мы приносим лишь очистительные жертвы, отправляя счастливца в лучезарный свет Небесного Кольца…

– О, боги… – прошептала Хельга. Прикрыв рот ладонью, она с ужасом смотрела на пленника.

– Да, поймали ее, зверушку злую, – все более оживляясь, говорил пленный. Он любовался реакцией врагов, даже трясся, испытывая извращенное наслаждение. – А как принесут ее в храм, подготовят, обряд проведут – как раз на полнолуние. Юная, светловолосая, не тронутая мутацией… Лучшее подношение Кольцу и отличная пища для демонов. Через страдание, через кровь, через крик изойдут из нее черные силы, и чистая душа устремится ввысь…

– Все ясно, – не слушая это смакование пыток, заключил вест. – Знаем мы, где здесь у них храм, бывали уже…

– Нет, не знаете! – мелко захихикал сектант. Игра с растерянными врагами нравилась ему все больше. – Был здесь храм, неподалеку, да разрушил его злобный демон. Не понравилось ему наше подношение – гнилая плоть попалась…

Зигфрид с Книжником переглянулись. Под «демоном» этот парень явно подразумевал боевого робота класса «раптор», разметавшего подземный алтарь «властелинов». Он сильно удивился бы, узнав, что от той самой «гнилой плоти», что так не понравилась «демону», зависит сейчас его жизнь. Что ж, так, из слухов и игры воображения, разгоняемой наркотиками, и рождаются великие религиозные мифы.

– Но чудовищам не устрашить нас, – бормотал пленник. – У нас не один храм. И мы быстро найдем, на какой алтарь пролить юную кровь. Алтарь Храма Небесной Чаши с удовольствием впитает ее…

– Где этот «Храм-Чаша», говори! – резко потребовал Зигфрид.

Сектант изменился в лице. Понял, наверное, что сболтнул лишнего. Заморгал часто, принялся озираться, будто искал поддержки у каких-то невидимых сил.

– Теперь мы знаем, как называется ваше святилище, – мстительно сказал Книжник. – И мы найдем его рано или поздно.

– Вот именно – «поздно», – хихикнул плененный «властелин». Не успеете вы найти ее, не успеете. Скоро от нее лишь требуха да кости останутся!

Книжник с трудом подавил в себе желание врезать пленнику. В семинарии учили, что это недостойно цивилизованного человека. Для того, мол, и стоит Кремль, чтобы цивилизацию хранить да это самое достоинство. Хотя следовало бы подавить в себе природное чистоплюйство да заехать от души в эту наглую, разрисованную погаными рисунками рожу. Любой дружинник наверняка бы так и поступил.

– Значит, так, – негромко заговорил Зифрид. Присел рядом с пьяно улыбавшимся сектантом, глядя мимо него в темноту. – Поведешь нас к этому Храму, и поведешь быстро. Так, чтобы я видел впереди только твои мелькающие пятки. И если мы не успеем – я сам принесу тебя в жертву. Только не демонам твоим, а кремлевскому богу. И попадешь ты не на Небесное, а совсем в другое кольцо, что имеет свойство сжиматься от страха.

Впервые Книжник увидел, как пленного перекосило от ужаса. Пропала куда-то блуждающая улыбка, в глазах появилась ясность. Видимо, перспектива стать жертвой во имя ненавистного Кремля была для него посильнее страха смерти.

– Я не могу… – пролепетал «властелин».

– А ты попробуй, – подбодрил его Зигфрид и посмотрел пленному прямо в глаза. Как аспид на жертву. – И запомни: я не шутил…

В разговор ворвался звук упавшего на цемент камня. Короткого взгляда хватило, чтобы понять: никакой это не камень.

В паре метров от друзей крутилась граната. Пузатая такая, наглая эргэдэшка. Секунда, в течение которой граната сделала оборот вокруг своей оси, растянулась в вечность. И каждый использовал эту вечность по-своему. Но пока Книжник обреченно просматривал в памяти картинки своей недолгой жизни, Зигфрид успел в молниеносном броске схватить ближайшее, что оказалось под рукой, – пленного. Его он и швырнул на гранату, придавив сверху собственным телом.

Глухо бахнуло. Не так громко, как ожидал Книжник. Но несчастный сектант взвыл от боли, сжался, затрясся в конвульсиях. Из-под него поползли грязно-бурые разводы.

Вест был уже на ногах. Он мгновенно понял, откуда прилетела граната: из проема гермодвери, которой они вошли сюда. И сделал то, что можно было увидеть нечасто: выхватил из набедренной кобуры револьверы, послав в дверной проем одновременно две пули из обоих стволов. Там, за порогом, сверкнуло и грохнуло, послышались крики, приглушенная возня. А вест уже расположился у проема, вжавшись спиной в бетонную стену, внимательно вслушиваясь в звуки «с той стороны».

За эти стремительные мгновения Книжник успел лишь судорожно стянуть с плеча арбалет и взять на прицел черный провал двери. Сделал знак Хельге, чтобы та отползла к стене. Сам же «змейкой» перебрался к трупу одного из убитых сектантов, спрятавшись за ним, как за бруствером.

За дверью продолжалось какое-то движение, что явно не сулило ничего хорошего. Рядом выл покалеченный гранатой «властелин», и от этого воя становилось совсем уж не по себе. В эту критическую минуту вест решил перехватить инициативу у неведомого противника.

– Кого это там черт принес? – зычно крикнул он, пряча револьверы в кобуры и тихо извлекая из ножен меч.

– О, да ты живой еще, вест! – произнес приглушенный, насмешливый и чуть удивленный голос. – Любят тебя, видать, твои вестские боги. Но это ненадолго. Знаешь, что бывает с теми, кто стреляет в маркитантов?

Книжник узнал его: это голос коренастого маркитанта, из тех, что пытались проникнуть в крепость Ззаргов. Вспомнил, как тот униженно валялся на земле, пока над его головой свистели гранаты, как довольно скалился Зигфрид… Да уж, маркитантам есть за что держать зуб на беглецов.

– Плохо ты отвечаешь на добро! – крикнул в ответ Зигфрид. – Хоть я и стрелял, так ведь убить не хотел!

– Так я тож тебя не завалил! – усмехнулись с той стороны. – Твое счастье – граната гнилая попалась.

– Выходит, мы квиты?

– Даже не знаю, вест, – задумчиво сказали за дверью. – Ты поднял руку на маркитантов. Знаешь ведь, что нарушил обычай.

– Ты тоже нарушил собственные правила – положил лапу на то, за что вашей братии уже было уплачено.

– Ничего не поделаешь – времена такие. Сам знаешь – Кольцо в блокаде. Из наших внутри только часть моего клана осталась. А склады да тайники – по ту сторону от Садового. А выживать как-то надо.

– И потому вы решили меня прихлопнуть?

– Ты просто на пути попался. Прости, но каждый выживает, как может.

– Так вы приперлись сюда только затем, чтобы отомстить нам?

– Много чести, вест! У нас дела с «властелинами».

– А, ну так мы не будем вам мешать, – усмехнулся вест. – Вон они лежат, вас дожидаются…

Повисла пауза.

– Эй! – позвал воин. – Вы что там заглохли? Если вас свежие мертвецы не устраивают, то в соседнем каземате полно сушеных покойников.

– Ладно, – донеслось с той стороны. – Раз «властелинов» здесь больше нет, будем считать, что нет и проблемы. Выходит, вест, ты помог нам.

– Если что – обращайтесь.

– Раз так – мы не будем вас убивать. Сейчас мы вас пропустим – а вы выйдете тем же путем, каким пришли, не останавливаясь и не оборачиваясь. И не вздумайте сворачивать и шарить по туннелям. Теперь это наша территория.

– Договорились, – легко отозвался Зигфрид. Но меч прятать не стал. – Сейчас мы тут соберемся…

– Только без глупостей! – предупредил голос.

– Но и без подлостей! – парировал вест.

– Ладно…

Зигфрид быстро направился к пленному сектанту. Перевернул его, быстро осмотрел. Подошел Книжник – взмокший от напряжения, продолжавший судорожно цепляться за арбалет. Глянул на скрючившееся тело, на вывалившиеся разорванные кишки. В глазах потемнело от вида изуродованной плоти. И от того, что раненый все еще был жив. Наверное, держался тот за счет дурманящего зелья, что оставалось в быстро вытекавшей крови.

– Круто ты с ним все-таки… – сглотнув, пробормотал парень.

– То есть на его месте хотел оказаться ты? – жестко бросил Зигфрид.

Ответить на это было нечего.

– Говори, где находится этот Храм Чаши! – потребовал Зигфрид.

Умирающий с трудом разлепил веки. Увидел веста, оскалился.

– Не видать вам Храма… – прохрипел он.

– Мы найдем его, – угрюмо возразил Книжник.

– Тем хуже для вас. Он убьет вас…

– Кто? – спросила Хельга, незаметно оказавшаяся рядом.

– Демон демонов… – прошептал сектант. – Темный покровитель Храма…

Друзья молча переглянулись. Непонятно было, как воспринимать эти слова: как предсмертный бред? Как странную правду?

Нет. Это была молитва.

– Он – сама смерть… – хрипел умирающий. – Он сила, он власть, и даже демоны Кольца обходят его стороной. Он – страх… – «властелин» повысил голос, вкладывая в него остаток сил, последние крупицы жизни. – Я молюсь тебе, я заклинаю тебя: забери этих проклятых смертных к себе, в могилу! Лиши их разума, покажи им настоящую боль, настоящий ужас! И пусть они мечтают о смерти, но получают лишь вечные муки…

От неистовства этих проклятий становилось не по себе. Книжник будто в реальности ощутил могильный холод и зловонное дыхание демонов. Судя по лицу Хельги, она чувствовала нечто подобное.

А умирающего уже били предсмертные судороги. Сипло забрав воздуха, он выдохнул в последний раз:

– Я призываю… Отомсти за меня… Бука!