Текст книги "Пятый всадник"

– Начинаем.

– Дай мне Марка… на минуту.

Норден взял свой передатчик и нажал кнопку:

– Да, валяй!

– Марк, дружище, это я, Симон! Я, в принципе, так… хотел малость проинструктировать… но думаю, что ты сам разберёшься. Закрепите с Артом запасной фильтр в пятом и в восьмом… там порвало заслонку параллельного туннеля. Всё дерьмо к нам лезет. Я заделал кое-как, но там по всему каналу болото.

– В восьмом? – переспросил Норден, уставившись на люк.

– Да, восьмой канал! Аварийщики приедут к вечеру, я им звонил… пусть Арт там над ним знак поставит, а то потеряются ещё.

– Ты что-то хотел мне сказать ещё, Симон? – Марк жестом свободной руки показал Арту, чтоб тот открывал люк.

– Да нет… просто… нет, ничего… – заикал в приёмнике Симон, раздался треск, перешедший в шипение, но Норден прервал дребезжавшее молчание:

– Ну, выкладывай, Симон! Нам пора спускаться.

– Ты это… не сочти меня идиотом…

– … Хорошо, теперь я буду о тебе другого мнения, – перебил его Марк и улыбнулся, разглядывая Арта, ковырявшего крышку колодца.

– Я видел что-то!

– Где? Неужели ты встречу назначил Саманте в…

– … Марк, брось свои шутки! Кажется, я видел таракана!

– Фу, мерзость какая! Вчера я тоже грохнул одного в туалете. Ты же знаешь, как я их ненавижу…

– Марк! Он был футов десять, если не больше.

Несколько секунд Норден молчал, раскрыв рот и сморщив лоб. Молчал и Симон. Арт, сдвинув люк, повернулся к Марку и мимикой спросил, в чём дело. Из чёрного отверстия колодца струился лёгкий пар.

– Ты смеёшься, Симон? – после некоторого молчания произнёс Марк.

– Нет, это сущая правда!

– Решил немного попугать меня перед работой в новом районе?

– Марк! Ещё раз говорю…

– … О’кей, Симон, нам пора! – Норден будто спохватился и дал знак Арту, чтоб тот лез первым. – Я отключаюсь.

– Ну что ж, Марк, может мне и показалось… Во всяком случае я не верю в эти штучки с чудовищами и мутантами, даже если они и были когда-то раньше.

– Симон, дружище, если они и жили где-то в древности или в малоизученном историками средневековье, то почему-бы им не быть сейчас?!

– Будь здоров, Марк! Счастливо! И… и будь осторожнее!

– Ну, хорошо, пока!

Буквально через минуту Норден уже забыл о странном разговоре и, спустившись в колодец за напарником, водрузил крышку люка на место.

Мгновенно всё кругом сковала темнота. Попахивало сыростью и старыми газетами. Кроме лязга о металлические ступеньки ботинок Арта и царапания о стенки колодца его снаряжения, больше не слышно было ни звука.

Снова Марк подумал о предупреждении Симона. Здесь, во тьме, это известие чувствительнее кольнуло мозг Нордена. Теперь чернота колодца даже стала какой-то пугающей, прямо как во времена молодости Нордена, впервые спустившегося в городские сточные каналы. Тогда он, совсем ещё юный, зелёный практикант-сантехник, с ужасом оглядывая неровные, скользкие стены, бесконечный туннель канала и, вдыхая отвратительный запах гнилья, подумал, не лучше бы было, пока не поздно, сменить профессию, но…

Теперь он стоял уже в тысячный раз на ржавой ступеньке вертикальной лестницы и боязливо смотрел вниз, на темнеющий силуэт напарника. «Господи, наслушаешься всякой ерунды перед работой, а потом…».

– Марк, ты что там, молишься что ли? – раздался снизу голос Арта, и тотчас в лицо Нордену ударил луч света.

– Иду я, иду… выключи ты свой фонарь!

Осторожно и долго Марк спускался по лестнице, пока не оказался рядом с Артом. Чуть поразмыслив и отогнав дурные мысли, Норден махнул рукой, и оба напарника с шумом поплелись в правый коллектор.

Так начался последний трудовой день Марка Нордена.

* * *

Сантехник – профессия такая, что на дерьмо и вонь перестаешь обращать внимание уже после первого года работы. Это дома, сидя в чистоте и неге, ощутив запах канализации или гниющего в бачке, давно не вынесенного мусора, начинаешь морщиться и негодовать. А здесь, в коллекторах под городом, где о чистоте не могло быть и речи, все было привычно взгляду и носу.

Они сделали свою работу, управившись за час, даже умудрились перекурить и слопать сэндвичи, любезно приготовленные девушкой Арта, Моникой. Запах съестного привлек не только крыс…

– Ты слышал? – Арт перестал пить из бутылочки воду, замер.

– Что опять? – Марк недовольно вздохнул, продолжая жевать. – Еще ты сегодня надо мной не шутил! Мне Симона приколов хватило.

– Я серьезно, Марк… Да кончай чавкать, послушай!

Оба насторожились, вслушиваясь в какофонию коллекторов. Это неискушенному профану кажется, что подземелья большого города безмолвны и пусты. На самом деле сеть сточных канализаций весьма шумна – здесь и разносортная капель со сводов и труб, и шипение задвижек, и шум вентиляции, гул недалекого метро и скрежет бетона, всегда находящегося под давлением. А еще писк крыс и какие-то шорохи.

Шорохи!

– Марк, мне это не нравится! – прошептал Арт, боясь пошевельнуться.

– Давно ли тебя стала пугать темнота коллекторов? – тихо спросил напарник, все же насторожившись и сам.

Шум из бокового ответвления гидросети сейчас выглядел каким-то странным и чересчур жутким. Будто надувную лодку тащили посуху за трос. Сантехники переглянулись, с трудом глотая комы в горле. Лучи фонариков вмиг устремились к источнику звука. Но кроме метнувшихся прочь из коллектора двух крыс никто оттуда не показался. Да и кто бы мог там находиться кроме двух технарей?! Мальчишки сюда не шастали, бомжи тоже, грызуны и тараканы не могли издавать такой…

Таракан!

Марк сразу вспомнил о предупреждении Симона, отчего волосы на затылке зашевелились, ладони вспотели, а спину охватил озноб. И совсем не подземельный.

– Арт, иди глянь, что там?

– Сам иди… – ойкнул напарник, прижимаясь к Нордену.

– Слушай, не смеши мои яички… Иди посмотри, если боишься, возьми монтировку, – Марк подтолкнул коллегу плечом.

– Мои яички давно исчезли! А до твоих мне дела нет, – прошептал Арт, упираясь сапогами в бетонный бордюр. – Нашел дурака, иди сам, мне что-то не хочется.

– Эй! – крикнул Марк в тоннель, чем вызвал долгое эхо, блуждающее в подземных катакомбах, и матерную ругань напугавшегося напарника.

– Бьюсь об заклад, это шутки Симона, – промолвил Арт, утирая вспотевший лоб. – Что он там тебе говорил по рации? О чем предупреждал?

– Тебе лучше не знать, иначе наложишь в штаны так же, как я.

– Говори уже!

– Уверен?

– Ма-арк!

– Ну… типа в коллекторах встретил гигантского жука.

– Кого-о?!

– Таракана. Огромного.

– Насколько ог… огромного? – произнес Арт, понижая голос до еле внятного бормотания.

– Футов десять.

– Фак…

– Ты пойдешь смотреть, или мы так и будем тут сидеть и порциями откладывать в трусы личинок?

– А почему я?

– Ты моложе меня и, значит, сильнее.

– В фильмах ужасов обычно вперед идут наиболее опытные, матерые герои, – прошептал Арт, неотрывно следя за пятачком света на кирпичной кладке стены, выдаваемого налобным фонариком.

– То есть, ты хотел сказать, самый старый идет вперед?

– Да-а!

– Слушай, мачо… Ты не усугубляй ситуацию, и так тошно… Если это шутки Симона, я ему…

– … Тихо-о! – прервал напарника Арт.

Глубоко в коллекторе дико мяукнула кошка, послышалась короткая возня, и раздался шлепок. Почему-то только следующая фраза вырвалась из уст Марка:

– Хана котяре!

Арт зло посмотрел на коллегу, показывая кулак.

– Выбирай выражения, мудак!

– Соблюдай дистанцию, молокосос! – вторил ему Норден, снова подталкивая вперед. – Иди уже. Даю десятку, что там никого нет, а блудный кот сожрал очередную крысу.

– Да на черта мне твоя десятка? Я жить хочу!

– А там прям смерть тебя поджидает, идиот?! Ступай, жду тебя и подсвечу. Возьми фальшфейер и монтировку. Давай-давай, шагай, Бэтмен. Я прикрою.

– Ч-черт!

Арт взял в руку ломик, в другой сжал файер и нехотя двинул в сторону угрозы. Плеск воды под ногами заглушил все остальные шорохи, Марк жадно вглядывался в освещенный двумя фонарями проем. Вдруг зашипела рация, слов разобрать было нельзя, видимо, сказались помехи в эфире. Но оба сантехника вздрогнули и не на шутку струхнули.

– Фак! Тут уже не местным дерьмом воняет, а моим собственным, – проворчал Арт, отвернувшись от объекта внимания, за что тут же поплатился. Жизнью!

Быстро юркнувший из коллектора силуэт схватил мужчину за руку и тотчас исчез обратно вместе с телом сантехника. Все произошло так молниеносно, что Марк не понял, кто или что это было. Только заметил два черных хлыста и блеснувший в косом луче света хитиновый панцирь. Потом он бежал прочь, падал, скользил, снова спотыкался, дико орал, заглушая позади себя вопль Арта. Затем, ударившись о торчавшую арматуру, на время отключился и повалился навзничь.

* * *

Сознание приходило долго и болезненно. Липкое от крови лицо скривилось, грязные, мокрые руки покрутили фонарик на лбу, но тот приказал долго жить. В кромешной тьме то ли сердце упало в гениталии, то ли те спрятались в душе, но животный страх настолько овладел человеком, что сковал все его конечности. Боясь издать любой звук, сдерживая стон, Марк выполз из нечистот и прислонился спиной к бетонной стене. Что там говорится в романах-хоррорах – нужно замереть и ждать, иначе тварь реагирует на движение?

Марк не мог справиться со спазмом в груди, дышать стало тяжело, почти невозможно. Рука нащупала в разгрузочном жилете ремонтника отвертку, затем плоскогубцы и только потом фальшфейер.

Мысль о включении рации током шибанула мозг – этого делать сейчас никак нельзя. Сначала свет. Нужен свет!

Он изготовил заряд к действию, вырвал петлю и вытянул руку. И, дернувшись, обомлел…

Прямо напротив него истуканом замерло существо, нечто огромное и жуткое. Застыло мокрым, глянцевым исполином всего в метре от человека. И тоже отпрянуло от него в свете вспыхнувшего файера. Усы-кнуты зашевелились, заерзали, гигантский жук сдал назад, ощутив резкий жар и яркий свет внезапного источника. Из пасти насекомого торчала раздробленная окровавленная нога Арта – Марк узнал ее по оранжевому сапогу коллеги. Он заорал так, как никогда не кричал в своей жизни. И ткнув горящим фальшфейером в морду твари раз-другой, заставил ту попятиться и зашипеть. «Тараканы не шипят!», – мелькнула сумасшедшая мысль в воспаленном мозгу Нордена, но ноги уже несли его прочь.

Как он выскочил из подземки, он не помнил – вниз уже спускалась аварийная команда городских служб. Вместе с полицейскими, вооруженными помповыми ружьями и многочисленными фонарями. Оказалось, что рация Марка все это время была включена на передачу, на том конце радиоэфира его слышали, а он их нет. От жуткого страха психика Нордена дала сбой, он ничего не понимал, не слышал, не говорил. А только мычал и, тыча пальцем в черный зев коллектора, таращил безумные глаза.

На реабилитацию его поместили в городскую больницу, где он провалялся неделю, принимая психологов и полицейских. Последние так и не нашли ни таракана, ни Арта, ни следов пребывания жуткого монстра в катакомбах Нью-Йорка. И только побежавший по кафельной плитке больничной палаты маленький таракашка вызвал у лежащего пациента сердечный приступ. Он в безмолвном крике ткнул пальцем в сторону крохотного насекомого, побледнел и, схватившись ладонью за грудь, отвалился обратно на подушку.

А потом Марк Норден умер…

Алексей Доронин. Мясо для машин

Для него все началось со звонка Рози.

Да, именно той самой Рози Уотерс, которая была когда-то его студенткой.

В полтретьего ночи Айпад, который он запрятал на самое дно рюкзака от фирмы «Найк», вдруг зачирикал, как попугай.

Вызов по Скайпу. Какой ублюдок звонит в это время? Тем более, что он больше не профессор университета, а свободный художник.

Выбираясь из спального мешка, Роберт перебирал в голове фамилии и часовые пояса. Это явно кто-нибудь из Европы. Может, лягушатник, с которым он заспорил по поводу интертекстуальных включений из «Уллиса» Джеймса Джойса в его, лягушатника, новой книге. Господи, да кто этого Джойса читает в современном мире. Право, лучше бы он тогда смолчал, а не портил себе нервы.

Ночной лес был тих и спокоен. Шумели вековые сосны, явно стоящие здесь с доколумбовых времен. Исполняли свою арию сверчки под аккомпанемент далекого уханья совы.

Волки так близко к тропе обычно не появляются. Но на случай встречи с ними у него было патентованное средство в виде аэрозольных баллончиков «Bear Spray». Отпугнет куда лучше, чем огнестрельное оружие, и никого не надо убивать.

Убивать он вообще никого не хотел, это было одним из его принципов. Даже змею, которая однажды заползла к нему в палатку, он просто выкинул палкой.

Планшет все никак не замолкал, и Роберт, пока возился с застежками рюкзака, пообещал себе, что обрушит на этого незадачливого идиота весь запас своего красноречия.

Наконец, продукт компании «Эппл» оказался у него в руке.

Открыв вкладку Скайпа, он машинально включил видеосвязь. Желание метать громы и молнии пропало сразу, как только он увидел лицо собеседника.

Да, она почти не изменилась за эти годы. Разве что теперь, наверное, обесцвечивает не только черные волосы, но и седые.

Когда-то они с Рози хорошо проводили время во внеурочные часы.

Он тогда был не одиноким стариком с бурной биографией и несбывшимися мечтами, а молодым преподавателем одного из университетов Лиги Плюща11
  Лига плюща (англ. The Ivy League) – ассоциация восьми частных американских университетов, расположенных в семи штатах на северо-востоке США. Это название происходит от побегов плюща, обвивающих старые здания в этих университетах. Считается, что члены лиги отличаются высоким качеством образования.


[Закрыть]. И да, он имел очень вольные отношения как с девушками из кампуса, так и с общественной моралью. Хотя война во Вьетнаме к тому времени давно закончилась, он носил довольно длинные волосы, курил не только табак и занимался общественной деятельностью. Подписывал письма вместе с другими прогрессивными деятелями и участвовал в маршах на Вашингтон. С тех пор он выступал против многих войн и всё с неизменным «успехом». Последней его акцией была «Захвати Уолл-стрит»22
  «Захвати́те Уо́лл-стрит» (англ. Occupy Wall Street) – действия гражданского протеста в Нью-Йорке, начавшиеся 17 сентября 2011 года.


[Закрыть]. Пришлось немного побегать от полиции и даже получить синяк от резиновой пули. Но прелести жизни в свободной стране заключаются в том, что на его биографию это событие пятном не легло и работы не лишило. Хотя, может, и закрыло некоторые двери. В последние годы он работал в менее престижном заведении.

С тех пор миновали четыре президента и целая эпоха. Рози дважды побывала замужем, он три раза успел побыть женатым. И то, что она была у него в друзьях на Фейсбуке, не означало, что между ними были хоть какие-то отношения.

Пока эти воспоминания проносились у него в голове, а глаза всматривались в экран, женщина молчала, хотя рот ее то и дело приоткрывался, как у выброшенной на берег рыбы. Она сидела в полутемной комнате. На заднем плане, за окном, мелькали какие-то вспышки. Что у них там за салют?.. Он попытался вытащить из памяти, из какого города последний раз получал от нее рождественскую открытку? Бумажную, а не по мэйлу. Из Майами? Из Фриско? Черт, не вспомнить.

С какой стати ей понадобилось звонить ему, да еще среди ночи? И что у нее с лицом? Почему на нем даже не страх, а ужас?

– Роберт! Как хорошо… что ты… Никто больше не отвечает! – наконец, выдавила она из себя. Говорила Рози так, будто пробежала стометровку и теперь задыхается. – Я сегодня проснулась… Была не в форме пару дней… Сегодня пришла в себя… Звонила и Джеку… и маме… и всем-всем. Никто не отвечает. Я боюсь!

Стоп. Неужели взялась за старое? Помнится, тогда она баловалась травкой. Они все ей баловались. Но против вещей потяжелее, которые имели хождение в их компании, Рози яростно возражала.

Ей уже за сорок. Неужели не остепенилась? Да кто ее мог напугать? Ее бывший? Грабители? Пришельцы?

Лицо перед монитором вдруг дернулось и рот исказился в крике.

– Роберт! Они гонятся за мной… Они го… – она сорвалась на плач. – За мной…

Плач в этом месте перешел в вой. Жалобный вой испуганной маленькой собачонки.

– Я слышу… – голос ее почему-то перешел на шепот. – На лестнице… Помоги, спаси, прошу тебя…

«Что там случилось? Теракт? Погром? Какие-то беспорядки?»

В новостях вроде бы ничего…

Стоп… никаких новостей он не смотрел уже много дней. Если быть точным, с позапрошлой субботы. А людей не видел и того дольше. Недели три. Нет, он не уходил в глушь. Оставался, как он думал, в пределах досягаемости цивилизации. Но обходился без нее. Если психика некоторых – как железобетонная стена, то его была скорее карточным домиком. Поддерживать ее требовало едва ли не больших усилий, чем идти вперед. И для этого иногда нужно было отдыхать от людей.

– Рози, – четко и раздельно произнес он, поднося планшет поближе к лицу. Изображение стало нечетким, появились лаги, квадратики пикселей, будто какие-то проблемы со связью не давали нормально проходить видеосигналу. Звук пока был нормальный. – Успокойся. Позвони в полицию. Набери 911.

– Не отвечают, – всхлипнула Рози. – Линия занята. Пять минут назад отвечал автомат… А сейчас… вообще ничего!

– Этого не может быть. Звони еще. Закройся на все замки, – Роберт постарался вспомнить, какие советы дают в таких случаях герои кино и участники телешоу.

– Уже… – слабым голосом выговорила она. – Подожди… они уже тут. Я…

Какой-то треск и свист пошли фоном.

– Они нашли меня… Уже на моем этаже… О господи Иисусе, не хочу… За что? Не надо, пожалуйста… – она ударилась в слезы. Сквозь вздохи и всхлипывания можно было понять от силы одно слово из трех, – ….не люди! Здесь…! …дверь! … что-нибудь! А-а-а!

В этот момент ему в голову закралась мысль: а не розыгрыш ли это? Не глупый ли пранк?

Сколько такого уже было. Потом где-нибудь на Youtube покажут его удивленно-испуганное лицо и будут сотни глумливых комментариев: «ха-ха, какой тупой индюк», «купился, олух!».

Да, розыгрыш!!! Эту версию он принял как рабочую.

Хотя… ее мелодраматические взывания не показались ему фальшивыми… По опыту нескольких неприятных историй он знал, что люди в стрессовой ситуации ведут себя именно так и именно такую чепуху мелют.

Какой-то розыгрыш… Ну, точно.

Это… не люди.

«Зомби? Очень смешно. Новый сезон „Ходячих…“ вроде как раз снимают. Неужели решили провести промоушн-кампанию? И не боятся разориться на адвокатах?»

В этот момент раздался хруст, с которым может быть выбита хрупкая фанерная дверка. Свист, который до этого был еле слышным, заполнил комнату.

– … не подходите! – услышал он ее крик. – У меня пистолет!

Она отвернулась от компьютера, лицо ее стало белым, как у призрака. Оружия он не заметил. Последнее, что Роберт увидел, было то, как она вскакивает с места и отшатывается… А в следующую секунду изображение закрутилось, будто камера ноутбука сделала кульбит. На самом деле, конечно, компьютер просто упал на пол.

Какая-то вспышка резанула по глазам.

А дальше стало темно. Но связь не оборвалась. Сигнал шел.

Он ждал примерно полминуты и был вознагражден. Если можно это так назвать.

В комнате стало светлее. На стены ложились красные отблески, будто где-то горел огонь.

Она все еще сидела в кресле, в расслабленной позе, уронив голову. Что-то в ее позе ему очень не понравилось.

– Рози! Немедленно ответь мне. Что с тобой? Тебе плохо? Или ты меня просто разыгрываешь, чертова сучка?

Будь она рядом, он бы отвесил ей пощечину. Никто не смеет лезть к нему, пока он не поставил все части карточного домика на место.

Похоже, подействовало. Она широко распахнула глаза.

– Слава богу… – поторопился сказать он.

Глаза были пустые и неживые. Белесые, как вареные яйца, но с большими красными прожилками лопнувших сосудов.

– Не пугай меня больше так. Скажи что-нибудь, а то…

Словно услышав его, она приоткрыла рот. Тут он заметил, что волосы у нее стоят дыбом, будто от фена. Хотя минуту назад были нормальными.

А потом она свалилась с кресла. Быстро, но он успел увидеть, что ее держат за волосы два гибких отростка, похожих на жвалы жука или лапы муравья.

Пустые глаза открылись только оттого, что кто-то потянул ее за волосы.

Тело сработало раньше мозга, и трясущейся рукой он закрыл ее окошко, все еще ничего не понимая. Но звук не отключил, и пока секунды разговора продолжали идти, он слышал работу чего-то похожего на миниатюрные моторчики. Их свист накладывался на звук рвущейся ткани и какой-то треск.

Айпад выпал из руки в траву. Шатаясь, Роберт прислонился к шершавому стволу ближайшего дерева, и его тут же вырвало прямо на муравейник.

Простите, бедняги. Черт возьми, что за дерьмо? Вроде бы он десять лет не пробовал даже «травки».

Бывший профессор университета, увитого плющом, умылся из ручья. Там же сделал хороший глоток, забыв о микробах и о таблетках для обеззараживания воды.

Ущипнул себя за подбородок. До боли. И еще раз за руку. И только после этого подобрал запачканный землей и мокрый от росы Айпад.

Продукт компании Стива Джобса своими четкими линиями вернул веру в то, что все увиденное было плодом паранойи.

«Просто ты спятил, старик. Это бывает».

Связь все еще была. Пальцем он коснулся сенсорного экрана. Но стоило ему взглянуть в окошко, как рациональный мир поплыл. Потому что происходившее на экране напомнило ему однажды просмотренное видео со скотобойни, и окно привычного Скайпа было окном в ад.

Шатаясь, как зомби, в одежде, запачканной землей и рвотой, он доковылял до тропы. Вид прибранной, аккуратной дорожки на время вернул спокойствие.

Можно связаться с рейнджерами, со спасателями. Их телефоны на огромных знаках на каждом шагу.

Но ни один из двух экстренных телефонов не ответил. Черт! Что это значит?

Бред какой-то. В такой глуши, как этот национальный парк экстренные службы должны быть на связи. Люди тут теряются регулярно. Поэтому их поиск налажен и прием диспетчерскими службами звонков – тоже.

Тогда он набрал телефон службы спасения.

«Линия перегружена. Оставайтесь на линии. Время ожидания… пять минут».

Он ждал полчаса, слушая запись про «пять минут»

Потом он нашел в записной книжке номер приемной дорожной полиции.

«Оставьте свое сообщение после…»

В эту ночь он так никуда и не дозвонился. А на следующий день не было уже ничего. Только тишина и знак отсутствия сигнала. Всех операторов.

Где-то должен быть пост смотрителя этого участка тропы. Судя по указателю до него всего четыре мили. Вот туда он и пошел.

Аппалачская тропа33
  Аппалачская тропа (англ. Appalachian Trail) – размеченный маршрут для пешеходного туризма в североамериканской горной системе Аппалачи. Аппалачская тропа имеет протяжённость около 3,5 тыс. км от горы Катадин (Мэн) на севере до горы Спрингер (Джорджия) на юге. Точную длину определить практически невозможно, так как существует несколько альтернативных путей.


[Закрыть] – почти две тысячи миль длиной ─ протянулась по территории четырнадцати штатов. Это известный и популярный туристический маршрут. А он выбрал далеко не самый малолюдный его участок. В это время года тут должно быть полно людей – и не только одиночек, как он, но и семей, и больших групп.

Но только ветер гонял бумажный мусор по аккуратно выложенной бетоном дорожке.

– Что это? «Исчезновение на 7-ой улице?»44
  «Исчезновение на 7-й улице» (англ. Vanishing on 7th Street) – фильм ужасов с элементами постапокалипсиса режиссёра Брэда Андерсона


[Закрыть] Люди, я хотел побыть без вас совсем недолго. Вы меня поняли слишком буквально…

Вот уже пять лет каждое лето он ездил в места, подобные этому. Он не был ни охотником, ни рыболовом, ни любителем поплавать на лодках или каноэ. Только пешие прогулки. Роберт называл это «Привести в порядок свои мысли». Когда тебе уже за пятьдесят, в голове накапливается определенный багаж не только полезных знаний, но и дряни, от которой очень хочется избавиться. И ладно бы, это были годы сплошных побед. Но когда и в карьере, и в личных отношениях ты подошел к крушению всех иллюзий… когда тебя в очередной раз предали и у тебя хотят отсудить даже дом, где ты живешь… самое время надеть поношенные кроссовки и побыть немного наедине с природой. В ней, думал он, нет той фальши и мерзости, которую несут с собой люди.

Он не любил простых путей и обычно шел параллельно тропе по бурелому. Медведи сюда иногда забредали, но летом, когда они сытые, достаточно при встрече вести себя спокойно, и тебя не тронут. Хотя он еще в первый день при входе в лес заметил, что в этом году животные ведут себя как-то странно. Висело даже предупреждение от службы рейнджеров. «Enter on your own risk». Риск, как выяснилось, был. Однажды его чуть не затоптал здоровенный олень. Ну, предположим, такое бывает… В другой раз мимо него, не обращая внимания на человека, пронеслось целое стадо зайцев, если к ним, конечно, применимо это слово.

Еда умещалось в его рюкзаке – немного слайсов, немного сушеных фруктов и диетических батончиков, несколько бутылок минеральной воды. Вокруг тропы было много беседок с фонтанчиками, где можно пополнить запас, к тому же у него имелись средства для обеззараживания родниковой воды.

Вот и коттедж смотрителя. Дверь распахнута… Нет, она сорвана с петель.

Внутри сладковато-противный, дерущий нос запах. И повсюду следы – странные, маленькие, круглые. Трубка таксофона висит, вымазанная чем-то, похожим на клюквенный сок.

Он знал, что не стоит открывать стеклянную дверь комнаты с надписью «Ranger». Но все же толкнул ее.

Это был первый день его выживания. Потом он еще не раз пожалеет, что не взял из кобуры мертвеца пистолет и не поискал в закрытых шкафах оружия посерьезнее.

* * *

Разбудил его, как всегда, писк зуммера. Долгий, надсадный, как надоедливый звон недобитого москита. Раньше это свидетельствовало бы о том, что он оставил Айфон в режиме виброзвонка и уснул, положив его под бок или под голову. И что ему, черт возьми, пора собираться на работу. Принимать душ, бриться, одеваться, выводить из гаража свой Форд и мчаться со всей разрешенной правилами скоростью. Потому что будильник, как любой любитель поспать, он ставил на последнюю минуту перед отметкой «Опоздание».

Но это были ощущения даже не из прошлой, а из позапрошлой жизни. Спешить больше некуда. Теперь он, немолодой профессор изящных искусств из Бостона, уволившийся и выбравший путь дауншифтера, был просто беглецом. Осколком, изгоем без своего угла. А по старинному зданию университета, где он когда-то втолковывал студентам разницу между классицизмом и романтизмом… бродили они.

Твари.

«150 метров» – горело на экране, в приложении, которое раньше ему и в голову бы не пришло открыть.

«140 метров», – значилось там уже через пять секунд.

Он глянул на свое отражение в луже дождевой воды. Мешки под глазами, щетина, сальные волосы, потрепанная одежда. Настоящий бродяга.

В последние дни редко удавалось поспать больше трех-четырех часов.

Роберт встал и, крадучись, пошел по ровному асфальту шоссе «Пенсильвания Тернпайк», обходя брошенные машины. Вскоре расстояние сократилось, но потом тревожные красные точки исчезли с экрана «радара». Значит, его не засекли, просто мимо прошла обходящая свой квадрат территории группа тварей.

Он называл такие «патруль». Хуже были «ловчие». Эти шли целенаправленно, по следу человека.

Эх, найти бы необитаемый остров. Но для этого надо как минимум добраться до побережья.

Он нашел цивилизацию, которую оставлял на короткое время, в ужасном состоянии. Повсюду пропало электричество. Тут и там горели пожары, в том числе лесные. Людей не было и некому было их тушить. Слава богу, поблизости не было АЭС.

А отчего не было людей… вот это самый интересный момент.

Они охотились на него. Охотились на всех уцелевших.

Видимо, программа, управлявшая ими, была не так проста. Они менялись. Учились, становились умнее, находили способы обходить те ограничения, которые у них были.

В жизни Роберта Гринберга существовали непреложные истины. И одной из них было осознание того, что жизнь никогда не посылает тебе непосильных задач. Ни в школе, где он был в перьях белой вороны, ни в колледже, где он научился носить эти перья с гордостью. Ни в работе, ни даже в семейной жизни, где оказалось труднее всего.

Но сейчас, похоже, задача была как раз непосильной. Хоть и звучала просто – «остаться в живых».

Он вспомнил, как на третий день после страшного звонка, возле мотеля, стоянка перед которым была запружена машинами, он впервые столкнулся с ними.

Они были настолько увлечены, что вначале не замечали его. Он смог как следует рассмотреть их в туристический бинокль, который подобрал на посту смотрителя тропы.

Одно существо пожирало куски покрышки от старого джипа «Outlander», и выдавливало из себя как пасту, словно паук свою нить – длинную ленту пластика. Его собрат тут же резал эту ленту своей многофункциональной пилой на равные части. Некоторые части отливались в готовые формы.

«Там внутри работает миниатюрный 3d-принтер. Просто и изящно».

Он чуть было не забыл, что восторгается убийцами, жаждущими и его смерти.

Летели искры – другой робот миниатюрной пилой отрезал кусочки металла от капота соседнего седана. Еще один высунулся из старой, с разбитым стеклом, японской малолитражки с пучком проводов, зажатых в «руке». Робот, выполняющий роль сборщика, компоновал их на свободном пятачке, куда они даже постелили лист обычной бумаги раскатав его своими подвижными манипуляторами.

Вот они возятся с аккумулятором, вскрыв капот с помощью своих циркулярных пилок. Разряд, толчок – и тварь оживает! Глаза ее не начинают светиться только потому, что глаз нет.

Да и ничего антропоморфного нет в их строении. Теперь, когда на них не было синтетической ткани, пластика, они выглядели как типичные роботы, какими их представляли в середине двадцатого века. Две ноги, которые вращались в любой плоскости. Два подвижных манипулятора, которые трудно назвать руками, скорее это щупальца. Все крепится к бочкообразному туловищу. Головы нет, но есть что-то вроде сенсорной дуги черного цвета вдоль туловища. Похоже, они сделаны целиком из легких сплавов, а значит, их беговые и аэродинамические качества на высоте. И по болоту пробегут, и по бурелому.

У одного туловище сделано из металла, в котором угадывался бывший дорожный знак.

Это было настолько же просто, насколько и страшно. Вся операция заняла десять минут.

Он вспомнил, что еще до Чумы местом паломничества тварей становились свалки и кладбища автомобилей. Их не раз заставали за потрошением старых машин и другой техники. Тогда разработчики впервые обмолвились, что в создании вложена возможность авторемонта. Без помощи сертифицированных центров. И если бы на это вовремя обратили внимание…

Если бы…

Но тогда это известие вызвало больше эйфории, чем страха. Еще бы – скоро роботы будут сами себя чинить и освободят цивилизованных людей среднего класса и выше – и от грубого ручного труда, и от мексиканцев с пуэрториканцами.

Он прервал наблюдение и пустился бежать, потому что увидел, как твари пришли в движение и потянулись в его сторону, расходясь полукругом, чтоб взять в кольцо. Новенький собрат бежал вместе с ними рысью.

Была ли у них радиосвязь между собой? Образовывали ли они соты? Связывались ли с существами на соседних территориях?

Тогда он еще не знал, что именно так они и делали, и живой ковер тварей, покрывавший все континенты, уже был связан в единую сеть.

Когда Роберт понял, что они собой представляют, ему хотелось смеяться и плакать.

Даже ему не пришло бы в голову, что апокалипсис начнется с этого.

Не ядерная война, не астероид, не птичий грипп, а это…

Говорили, что их всего несколько десятков тысяч. Ну, максимум – несколько сотен тысяч. На весь мир. Но как они тогда в одночасье, за считанные дни затопили города и устроили людям кровавую баню? Как они оказались на всех континентах и даже на крупных островах? Как они попали за полярный круг в Аляске, в Канаде и России? И даже в Антарктику?