Текст книги "Инсомния"

Часть 2. Явь

Человек в темном плаще никогда не понимал, как можно курить трубку. Во рту какая-то деревяшка, набита опилками, постоянно гаснет. Еще и следить за ней надо, чистить, обкуривать, обжигать. В общем один сплошной геморрой и никакого удовольствия.

Он достал очередную сигару, откусил кончик и прикурил. Густой сизый дым вырвался наружу. Эта привычка не приведет ни к чему хорошему. Она станет причиной его смерти, так говорят. Но плевал он на разговоры. На его работе встречаются вещи и похуже, так что смерть от рака легких может показаться и благословением.

Да и был Страж еще довольно молод, даже первую сотню лет не разменял. Так что мог себе позволить. У ловцов есть сновидения, у людей люди. У Стража не было никого, так что сизый дым стал его спутником. Верным и надежным.

– Ты мертв. Причем давно, – произнес Страж.

– Я всего лишь сон того, кого ты знал. Сон, блуждающий по калейдоскопу в бессмысленных поисках.

Человек в рваном плаще, с посохом в руках и татуировками на лице, вошел в облако сигарного дыма.

– Ненавижу сближение, – буркнул Страж. – Каждый раз какая-то дичь снится.

– Ты искал человека, который нужен императору.

– Искал, – кивнул Страж. – Кому он только не нужен. Но я не вижу причин убивать парня. Это дело чем-то воняет.

– Я хочу, чтобы ты ему помог.

– Что призраку минувшей эпохи понадобилось от неизвестного паренька?

– Длань должна объединиться вновь. Грядут перемены.

– Мы в калейдоскопе снов? Ты осознанное сновидение или это просто бред моего сознания?

– Я говорю серьезно, – произнес человек с татуировками на лице. – Я слишком слаб. Скоро я растаю, соединившись с калейдоскопом.

– Тебе давно пора, сколько лет уж прошло, как ты сдох.

– Длань. Собери Длань и помоги парню.

– Длани больше нет. Смерть переметнулся, а остальных убили.

– А Предатель предал, – усмехнулся татуированный.

– Не смей так говорить про него, – насупился Страж. – Ты знаешь, что он тут ни при чем.

– Но все говорят именно так.

– Они нихрена не знают.

– А еще все говорят, что Длани больше нет. Так если Предатель не предавал, то может и…

– Что мне-то с этого? – прервал его разговоры Страж. – И что тебе с этого?

– У парня есть то, что мне надо. Мы должны встретиться в калейдоскопе. Найди его и приведи ко мне. Он ушел в академию, куда мне нет пути. Я буду ждать его во сне с парящими китами, он сможет найти путь. Передай.

С этими словами человек в рваном плаще растаял, а Страж остался курить в одиночестве.

– Что может быть нужно сну давно мертвого человека от человека живого? – произнес Страж в пустоту. – Что в тебе такого особенного, пацан, что тебя ищет половина этого света? Но раз ты знаешь путь к парящим китам, значит, скоро тебя будут искать вообще все. И когда найдут, лучше бы тебе оказаться мертвым. Лучше для всех.

Глава 7. Тридцатилетние дети, которые мечтают стать волшебниками, когда вырастут

Тело ныло и болело так сильно, что я сначала подумал, будто вновь стал старым и изломанным. Но нет, это просто следы от многочисленных пыток. Что бы чувырла в огненном плаще ни влил мне в глотку, оно работало на ура.

Я мог двигаться, мог ходить, чувствовал руки и тело. Да, боль тоже была, но с каждой минутой слабела. К такому пробуждению я уже давно был привыкшим, только вот моя стандартная разминка не помогла. Тут все же внешние побои, а не внутренние.

А еще я бренчал длинными цепями при каждом движении. Смерть пережег их у самого кольца, так что приходилось волочить за собой по полтора метра тяжелых звеньев. Ну, хоть блокиратор снял – и на том спасибо. Кстати об этом…

– Врум-врум, – ткнулся скат мне в плечо.

– Живой, – погладил я сновидение. – Рад, что с тобой все в порядке. Эй, давай только другим на глаза не показывайся.

– Врум-врум, – кивнул скат и стал чуть прозрачным.

Отлично, значит тут много эфира, как и в Золотом Лесу. Надеюсь, это пойдет нам на пользу как-нибудь. Только убедившись, что с Врумом все в порядке, я решил оглядеться.

Проснулся я опять в лесу, но побродив немного, понял, что это скорее парк какой-то. Редкие простые деревья, тропинки и даже дорожки с лавочками нашлись. Рядом стал раздаваться шум, и я двинул в ту сторону.

Парк обрамлял большую площадь из белого камня, сложенного в замысловатый рисунок. Одним краем площадь примыкала к величественной стене, по центру которой возвышались врата. Не ворота или двери, а именно врата. Настолько грациозного входа я не видел больше нигде.

В этом белоснежном месте, окруженном природой, все прямо говорило о величественности. Мол, раз вы здесь, то вам оказана честь, и все такое. Будьте рады лицезреть нашу десятиметровую калитку и восхищаться.

Ладно, тут действительно было красиво, просто у меня ко всяким учебным заведениям выработался стойкий скепсис. А еще я скорей всего сегодня подохну.

Потому что раз мистер Пылающая Головешка обозвал слабаком ловца, что меня под орех уделал, то у него на то были свои причины.

Подумать о произошедшем в темнице я не успел. Что за странный чувак, перед которым все кланялись? Где он прятал пушку? Почему от огня плавился камень, а мне хоть бы что? Просто докинул в копилку вопросов и уселся на скамейку на краю площади.

Самое время выдохнуть, собраться с мыслями и понять, куда я попал. На площади прямо сейчас просыпались люди. Многие, как и я, выходили из парка на шум. Всего я насчитал около двухсот человек.

С возрастом тут проблемы, на вид обычные подростки лет восемнадцати. Но даже если поделить слова эльфийки надвое, то стареют здесь люди куда медленнее. Даже сейчас я выглядел чуть-чуть, но постарше основной массы новичков.

Усмехнулся, поймав себя на забавной мысли. Это же тридцатилетние дети, которые со светящимися глазами смотрят на стены академии и мечтают стать волшебниками, когда вырастут. Мир новый, а люди все такие же.

Примерно пять минут наблюдений, и я уже разделил всех прибывших на три группы. Первая и самая многочисленная – это дети, которые вообще не отдупляют, что происходит. Они ходили, глазели на все вокруг, нюхали, а парочка даже пыталась лизнуть камень на площади.

Такие же ловцы, как и я, которым посчастливилось получить приглашение за бог знает какие заслуги.

Вторая группа мне сразу не понравилась. Надменные, гордые и крайне спокойные. Шмотки красивые и элегантные, все такие прилизанные, причесанные, множество украшений. Местная аристократия моментально сбилась в большую кучу и презрительно поглядывала на окружающих.

Если они так спокойны, значит, наверняка знают, что будет происходить дальше. Ладно, про равенство в этом мире можем забыть сразу. Я уже догадываюсь, кто пройдет вступительные экзамены.

Третья группа была особенной. Это несколько десятков одиночек, что расположились кто где. Ни с кем не общаются, ничего не облизывают, никуда не смотрят. Одеты они чаще всего странно. Плащи, мантии, какие-то тряпки. Все простое, без изысков, но у многих нет-нет, да блестят драгоценные камни.

Эти тоже вели себя спокойно и собранно. Для них явно не было ничего страшного в испытаниях впереди. Но кто такие, я понять не смог. Скорей всего это дети других ловцов, иного объяснения у меня нет.

Не аристократия местная, но явно знающая о магии больше простого люда. Надо за ними присматривать, может, чего полезного замечу. А лучше бы выйти с кем-то из них на контакт, да разузнать, что к чему. Но я пока не увидел ни одного общительного ловца из третьей категории.

Зато на площади было целых два пустых места. И это с учетом того, что тут вообще не так уж много места. Первый пятачок был вокруг меня, но тут ничего удивительного. Судя по одежде, к этому дню тщательно готовились. Все чистенькие, нарядные, ухоженные.

А тут сидит полуголый окровавленный мужик весь в шрамах и свежих гематомах, так еще и цепями бренчит. Да и пахну я не лучшим образом. Впрочем, никто не боялся. Даже я чувствовал себя в этом месте достаточно спокойно и умиротворенно.

Второе пустое пространство было куда больше моего. На лавочке через площадь сидел мужчина вполне опрятного вида. Именно мужчина, ему на вид ближе к тридцати. То есть по местным меркам это сколько? Пятьдесят?

Худой, невзрачный, с гладко выбритым лицом, в простой темной одежде. Только вот на его куртке не хватало левого рукава, а судя по краям одежды, этот самый рукав раньше был, но его просто оторвали.

Зато на руке, помимо стандартного для местных браслета ловца, имелись знакомые мне наручи. На руке мужчины было три широких блокиратора, как тот, что нацепили на меня в темнице. Два от запястья до локтя и один широкий обрамлял бицепс.

Я не особо понимаю, зачем он их демонстрирует. Если эти штуки блокируют способности ловцов, то зачем их нацеплять на себя? Или я что-то путаю и эти наручи не блокираторы? Но в любом случае, если рядом со мной стоять брезговали, то рядом с этим парнем однозначно боялись.

Хотя он вообще не двигался и не пытался на кого-то напасть. Просто сидел молча на лавке и пялился себе под ноги. Странный тип, но опасности я от него не ощущаю.

Меня отвлек громкий заливистый смех стайки девчонок возле ворот. Там как раз обосновалась группа аристократов, как я их для себя назвал. Группа девочек в нарядных платьях обступили одного парня в черном камзоле и с обожанием пожирали того взглядом. Он обильно жестикулировал, что-то вещал, а девчонки хихикали и прикрывали лица веерами. Прямо бал какой-то, а не вступительные экзамены.

А затем парень обернулся, пусть и всего на пару секунд, но я его узнал. Это был тот сраный мажор, который появился в круге год назад вместе со мной. Я взглядами вцепился в окружающих его людей, но никак не мог найти ни одного знакомого лица. Для меня прошло меньше недели с тех событий, так что пусть смутно, но я помнил, как они выглядели.

Но нет, даже парочки прихлебателей того выпендрежника не было. А затем я заметил Еву, и в груди потеплело. Жива. Девушка стояла рядом с мажором, просто до этого ее закрывали обступившие парня девушки.

Ева выглядела… потрясно. Красивая прическа, изящное алое платье, много украшений. Румянец на щеках, блеск в волосах. Только глаза какие-то грустные. Но она точно не подвергалась пыткам, как я.

– Чего вылупился, отброс? – брезгливо произносит мажор.

Я сам не заметил, как подошел к толпе аристо, бренча цепями. Все повернулись в мою сторону, остальные новички расступились, стараясь не приближаться.

Я посмотрел на парня, затем на Еву. Девушке вообще было все равно на происходящее, она глядела куда-то в пространство, не замечая ничего вокруг. Снова глянул на мажора. Ни капли узнавания.

Да, для него целый год прошел, и я сильно изменился с тех пор. Но вот вообще? Нет, точно не узнает.

– Мы с вами раньше не виделись? – спрашиваю я, обращаясь к Еве.

Та лишь на мгновение бросила на меня безразличный взгляд. А она похорошела за этот год. Пропали маленькие морщинки возле глаз, кожа стала гладкой, волосы еще длиннее. Может это влияние мира на наши тела, но я бы сделал ставку на то, что Ева за этот год ни дня не работала и не уставала.

Девушка коротко посмотрела, но никаких эмоций не возникло на ее лице. Вообще не узнала.

– Ты как смеешь, отброс? – зашипел пижон. – Разевать пасть в присутствии госпожи.

Госпожи? Ничего себе. Экий из меня спаситель бы получился. Спас бы девчонку от чего? От лучшей жизни? А она времени даром не теряла. Да и мажорчик тоже неплохо устроился, судя по всему.

Я перевел взгляд на пацана и посмотрел ему прямо в глаза. «Я тебя своими же цепями придушу, даже с места не сдвинусь». Парень выдохнул, явно забыв, что еще собирался сказать. Мой вид явно не вызывал у него желания для шуток.

– Извините, обознался, – произнес я в пустоту.

Развернулся и двинулся обратно к своей скамейке. Толпа зевак моментально раздалась в стороны, пропуская меня. Боль почти ушла, так что я все же решил не садиться, а постоять немного на краю площади. Понаблюдать еще немного.

Ева выглядела здоровой и ухоженной, но какой-то подавленной. Госпожа? И этот мелкий прыщ с ней рядом. Что вообще произошло, пока я дрых под деревом? Такое чувство, что тут на халяву раздавали ништяки, а я все пропустил.

Не похоже, что над ними ставили какие-то опыты и отрезали головы. Вообще не похоже. А почему я про головы подумал? С чего бы их вообще должны были им отрезать?

А еще голос паренька. Он разговаривал на местном наречии, но с каким-то акцентом, даже я это почувствовал. Но говорил весьма свободно.

– Ау! – вскрикнул я скорее от неожиданности, когда почувствовал острую боль в плече.

Резко разворачиваюсь с замахом и вижу офигевшую рожу какого-то парня. Тот отскакивает, загораживаясь руками.

– Тихо, тихо! – вскрикивает он.

– Ты че, оборзел? – офигеваю я. – Ты меня укусил?

– Тихо, тихо, – продолжает парень. – Тихо, – выдыхает, а я все не могу понять, надо ему челюсть свернуть или нет. – Тихо. Мужик, извини. Я это не контролирую.

– Что ты, блин, не контролируешь? – я схватил его за грудки, а то сейчас убежит еще.

– Тихо, – он успокаивающе поднял руки. – Тихо, мужик. Извини, я случайно.

– Случайно укусил человека за плечо? – продолжаю я офигевать.

– Да, честно. Я иногда выпадаю из реальности, и это как-то само собой происходит. У меня это с детства. Просто смотрю на человека, а потом бах – и уже укусил. Или еще что.

Судя по роже, парень испугался еще больше меня. Да и не выглядит он так, будто специально это сделал. Я отпускаю парня и отталкиваю его.

– Отвали подальше, – рычу я, а тот лишь примирительно держит руки.

– Все, все, ухожу. Извини еще раз, я не специально.

– Шизики одни вокруг, – шепчу я, когда парень отошел.

– Врум-врум, – согласился скат.

– Внимание абитурам, – голос обратился к нам и мгновенно прекратил весь шум.

Из парка напротив ворот вышло три человека в широкополых мантиях. Реально волшебники, только шляп не хватает. Двое мужчин и одна женщина.

Первый и самый высокий мужчина был наполовину седым, с иссеченным морщинами лицом. Взгляд у него тяжелый и строгий. Он шел первым, не обращая внимания на собравшихся вокруг новичков.

Справа от него вышагивал какой-то мрачный тип в черной мантии – и вот этот уже цепко оглядывал всех вокруг. А когда его взгляд остановился на мне, я увидел множество старых шрамов, изрезавших его лицо и уходящих куда-то под ворот. А от серых глаз мороз по коже шел.

Третьей была женщина, и она прямо источала очарование. Единственная из троицы, кто улыбалась и пару раз даже помахала рукой. Милая, миниатюрная, с темными волосами, заплетенными в косу.

– Короче, Врум, – прошептал я, когда троица прошла мимо. – Главный у них какой-то негодяй, мрачный, со шрамами, окажется душкой, а брюнетка на самом деле та еще стерва. Я в книжках читал, так всегда бывает в подобных местах.

– Врум-врум, – согласился скат.

Троица подошла к закрытым вратам и поднялась на ступени, возвышаясь над площадью. Развернувшись, они осмотрели собравшихся и вперед вышел седовласый.

– Мое имя Шархай, – заговорил он. – Магистр Шархай. Вы здесь, потому что калейдоскоп снов решил, что в вас есть некая искра, благодаря которой вы сможете стать ловцами снов. Но не всякой искре суждено разрастись в пламя. Сегодня день вашего испытания. Вы войдете в эти врата все вместе и выйдете из них либо студиозусами Академии Сновидений, либо не выйдете вообще. Что бы было понятнее, не выйдет больше половины из вас. Кто решит, что ему это не надо, оставайтесь на площади, и вечером вас отправят домой. Задача остальных же – вернуться не одним. За этими дверями находится бестиарий академии. Различные сновидения калейдоскопа собраны здесь и ждут своего часа. Теперь же вы должны найти свое первое сновидение и заключить с ним союз. Как вы это сделаете – меня не интересует. Если есть вопросы – можете оставить их при себе. У вас времени до заката.

– Точно говнюк, – шепнул я Вруму.

После этого он просто двинулся обратно через толпу, пока не растворился в парковых зарослях. Второй мужчина остался стоять на месте, а женщина медленно подошла к вратам и положила руки на створки. Некоторое время ничего не происходило, но потом ворота начали таять. Они становились прозрачными и покрылись белесой дымкой, как будто испаряясь. Когда их не стало совсем, нашему взору открылась такая же площадь, как и та, где мы стояли.

– Можете проходить, дорогие мои. Удачи всем вам. Да пребудет с вами благословение Гипноса, – теплым голосом произнесла женщина и отошла в сторону.

Что-то все выглядит проще, чем я думал. У меня же есть Врум, получается, мне не надо никого искать? И в чем трудность тогда?

Первыми завалились аристо. Даже не так. Они просто ломанулись в открывшиеся ворота, чуть ли не локтями распихивая друг друга. Там что, такая конкуренция за сновидения? Нет, третья группа, которые одиночки, вообще никуда не спешат. А они явно в теме происходящего, потому и я не видел смысла торопиться.

А вот остальная толпа повалила вслед за голубой кровью, словно боялись, что им не достанется ништяков. Может мне тоже стоит поторопиться?

– Ай, да пофигу, – махнул я рукой и уселся на лавку.

Думал, что войду последним, но нет. Последним за мной двинул парень с блокираторами на руке. Такое чувство, что ему на эту академию было насрать еще больше, чем мне. Респект и уважуха, странный чувак в порванной куртке.

Площадь все же отличалась от той, на которой мы находились. В центре бил небольшой фонтан, вокруг него раскинулся зеленый сквер с маленькими деревьями и зелеными лужайками. Вдоль дорожек стояли скамьи, а опоясывала площадь большая стена из белого камня.

В стене было множество разных дверей. Деревянные, железные, каменные, тряпичные, всех цветов и размеров. Другие абитуры уже бежали в разные двери, стараясь обогнать друг друга. Пихая и толкаясь, все хотели быть первыми.

Забрать самые лучшие сновидения. Успеть выбрать. Толпа. Я замер на месте, оглядываясь и пытаясь разобраться в происходящем. Я закрыл глаза и постарался успокоиться. Толпа. Я чувствовал их панику. Они боялись. Боялись не успеть, не найти, не вернуться. И они спешили. Не зная, куда бежать, они бежали куда угодно, лишь бы не стоять на месте. Я старался не поддаваться толпе.

Но вскоре я остался стоять один. Все бегали теперь по кругу, пытаясь вломиться в какую-нибудь дверь. Но потом стало совсем тихо. Отголоски паники растаяли, словно весенний снег под струей огнемета, и наконец воцарилось спокойствие. А потом пришло чувство уверенности. Так бывает, когда ты не знаешь, как делать что-то, но точно знаешь, что у тебя получится. Я открыл глаза. Толпа. Ее больше нет.

Дети богатых семей, которых родители запихнули на обучение, люди вроде меня, которых нашли и пригласили случайно, по каким-то одному калейдоскопу известным причинам. Все разбежались по странным дверям.

Но оставалась еще третья группа. Потомственные ловцы, как я предполагаю. Их было мало, человек двадцать от силы. Зашли последними и мгновенно растворились в пространстве. Кто-то целенаправленно ушел в двери, кто-то просто сидел или стоял, словно ждал приглашения. Я выбрал девочку маленького роста, которая сидела под деревом и что-то рисовала в тетради, и подошел к ней.

– Привет, меня зовут Лаэр.

– Привет, Лаэр, – она даже не подняла глаз.

Ни страха, ни пренебрежения. Мелкая темноволосая пигалица с немного раскосыми глазами и короткой копной волос. Она была спокойна в этом хаосе, потому я и решил с ней заговорить.

– Почему ты сидишь здесь?

– Я пишу, не видишь?

– Вижу, но остальные давно пошли искать сновидения. А ты нет. Почему?

– А ты?

– Что я?

– Остальные пошли искать сновидения, а ты нет. Почему?

– Не знаю. Не знаю, как их искать и куда мне идти. К тому же у меня уже есть сновидение.

– С эфирной связью? – спросила она без всякого интереса.

– Не знаю, – вновь повторил я.

– Тебе надо будет запитать сновидение эфиром из своего источника, чтобы обозначить связь. Иначе не считается. Если ты еще не заключил со своим сновидением договор, то поторопись.

– Я не знаю слов договора. Не подскажешь?

– Я его три месяца учила. Говорят, король-бог выучил за две недели, а ректор за три в свое время.

Она замолчала. Ясно, то есть я должен был прийти на вступительные, уже зная какой-то там сложный договор, уметь обращаться с каким-то источником и знать, как передавать эфир сновидению. Я ничего не утверждаю, но есть некоторые мыслишки, которые укладываются в слова «дискриминация по статусу рождения».

Я присел рядом и попытался заглянуть через плечо. Девочка водила чистым пером по пергаменту, но бумага оставалась пустой.

– Ты же в курсе, что для этого требуются чернила? – малышка подняла на меня большие круглые глаза и посмотрела, как на идиота.

– Ты даже не видишь эфир?

– Нет. Но знаю, что на вкус он как манго, – зря я это ляпнул. Совсем как на идиота смотрит.

– Внутренняя сила ловца. Она требуется для взаимодействия со сновидением. Я черчу знак своей души.

Девочка приложила ладонь к пергаменту. Сначала ничего не происходило, но потом листок вспыхнул и растаял в воздухе.

– Что ты сделала?

– Наполнила руну своим эфиром и развеяла ее. Теперь сновидение, которому понравится моя душа, само придет сюда. Наша энергия для них как еда. Не в том смысле, что они питаются ею. Но им как бы нравится аромат наших душ.

– Понял. Это что-то вроде пудинга. Вроде не еда, но очень вкусно.

– Да, что-то вроде десерта. И разным сновидениям нравятся разные души. В этом и заключается суть испытания. Ловец должен найти сновидение себе по душе.

– Понятно. Ты вроде как мухлюешь, получается.

– Вовсе нет. Я просто ускоряю процесс. Зачем мне ходить и искать, если мое сновидение само придет сюда? А раз ему понравится моя энергия, то мы точно подойдем друг другу.

– А я могу так же позвать себе кого-нибудь?

– Да, если знаешь знак своей души и умеешь манипулировать своей энергией.

– Эмм… Это вряд ли. Мне вообще ничего не объясняли по поводу испытания. Я про Академию Снов узнал-то всего пару дней назад.

– Ну, тогда я не знаю, чем тебе помочь. Да и не очень хочу, если честно.

– Справедливо.

Я не знал, что мне делать. Не знал, куда идти и как искать свое сновидение. И вообще не уверен, что оно мне надо, есть же Врум. Или это будет считаться за мухлеж? Типа как прийти со шпаргалкой.

Я попробовал походить по дверям, но не смог открыть ни одной. Даже тряпичный полог не отодвинулся. Потом я запутался в лианах, что закрывали вход в одну из ниш. А после того, как застрял в гигантской паутине, решил, что с меня хватит.

Вернувшись к тому дереву, я понял, что девчонки уже нет. Сев на ее место, привалился к стволу и закрыл глаза. Будь что будет. Выгонят, так выгонят. Я не знаю, что надо делать. Я оладушек.

Я размышлял, как мне приманить местное сновидение, раз уж я не могу пройти ни в одну дверь. Может, на запах девочки придет еще какое-нибудь и удастся заключить с ним договор. Или я где-то пропустил нужную дверь. Надо подумать. Но думать не получалось.

Треск, грохот, боль. Открываю глаза и пытаюсь дернуться, но не получается. Что-то придавило меня к земле.

– П-п-помогите.

– Ой. Я тебя не заметил. Что ты здесь делаешь? Это мое дерево.

Что-то пошевелилось, потом стало легче дышать, затем вернулось зрение. Я лежал под поваленной веткой. Рядом сидел огромный кот с матовой шкурой цвета слоновой кости. Он был похож на льва, только без гривы.

– Что-то я не заметил на нем твоего имени, – проворчал я коту.

– Это потому, что у меня нет имени. И я всегда лежу на этом дереве. Только сегодня ветка сломалась почему-то.

– Может, потому что кому-то надо меньше жрать сладостей?

– Ты идиот? Я свободное сновидение. У меня нет материального облика даже. Как, по-твоему, мне жрать сладости?

– Так найди себе ловца, заключи договор и жри на здоровье.

– Ишь ты, умный какой. Хотел бы – давно нашел.

– А чего не хочешь? – спросил я.

– А больно оно надо мне, – фыркнул кот.

– Что, так и будешь вечность ветки ломать?

– Не ломал я ничего, – огромный котяра на мгновение запнулся. – Это случайно вышло. Любимая ветка, между прочим.

– А чего ты тогда делал здесь?

– Не твое дело. Ты сновидения ищешь, вот и иди, ищи.

– Не могу. Двери не открываются.

– Конечно. И не откроются, у тебя же эфира ни на грамм. Я потому тебя и не заметил, твою душу не учуять. Какой же из тебя ловец?

Я сел обратно и прислонился спиной к стволу. Потер лицо руками и обреченно вздохнул.

– Великий. Великий ловец из меня получится. И легенды обо мне складывать будут. Надо только стараться и никогда не отступать. Мне так магистр сказал. Только он чего-то не уточнил многих деталей. Например, что надо владеть эфиром. Которого у меня нет. Или знать, где искать сновидение.

– Так тебя магистр пригласил? Видимо, он был тем еще шутником.

– Ага. Иди в Академию Снов. Будет здорово. Ты поймаешь самое сильное сновидение в калейдоскопе. И пудинги у тебя будут самые сладкие, и приключения самые интересные, и вообще. Знал бы, как опозорюсь прямо на входе, этой веткой бы по его полосатой роже и въехал.

– Полосатой? Это тот магистр, у которого шрамы на лице?

– Да. Магистр Ки. Он меня сповадил сюда поступать.

– Хах, Полосатик значит. Он вообще-то хороший человек. С юмором, конечно, но не до такой степени. Хотя кто этих магистров разберет.

Кошак улегся прямо на поваленную ветвь. В разговоре наступила пауза.

– Небо.

– Чего? – спросил я. – Ты о чем?

– Ты спрашивал, что я здесь делаю. Прихожу смотреть на закатное небо. Оно здесь красивое. А с той ветви прекрасный вид. Был.

– А-а. И правда. В этом месте оно какое-то необычное. Даже жаль, что придется вернуться.

– Необязательно. Ну, ты же ищешь сновидение. А я сновидение. Ты бы мог предложить мне заключить договор.

– Тебе? – спросил я со скепсисом.

– А что? – кошак фыркнул. – Я недостаточно хорош для тебя?

– Нет, дело не в этом. Просто какой в этом толк, если у меня даже эфира нет. Я же помру, если попытаюсь призвать тебя.

– Не совсем так. У тебя есть источник, просто он пустой почему-то. Сразу и не заметишь. Но я вот посидел тут, теперь чувствую.

– Ничего себе. И часто такое бывает?

– А мне почем знать? Полосатика спроси, он же у нас магистр. Но я такое первый раз вижу. Хотя может и не обращал внимания просто.

– А тебе разве не должна понравиться моя душа, чтобы заключить договор? Мы же должны подходить друг другу. А я вроде как неправильный какой-то.

– Да я вроде как тоже. Да только выбора у тебя все равно нет. Солнце скоро зайдет и аля-улю, привет доить коров. Или чем ты там по жизни занимаешься.

– Твоя правда. Так ты хочешь заключить со мной договор?

– Нет.

– В смысле? Ты же сам предложил.

– Не предлагал я ничего. Просто спросил. Зачем мне с тобой договор? Мне и тут хорошо.

– Я буду кормить тебя сладостями.

– М-м-м… Часто? Тебе для этого придется воплощать меня в материальную форму. Силенок-то хватит?

– Не знаю. Ну давай я буду отдавать тебе до половины своей энергии в день на воплощение. И половину всех сладостей, которые ем сам.

– Заманчиво. Но не только сладостей. Всей еды.

– Эмм… А что ты ешь? Чем вообще питаются сновидения?

– Понятия не имею. Я еще ничего не пробовал. Вот мне и хочется узнать, как это.

– Дороговато ты мне обойдешься.

– Ну, или так, или коровы.

– Да не дою я никаких коров. К тому же у тебя тоже выбора немного. Ветка-то твоя все, тю-тю.

Кошак ничего не ответил. Снова повисла тишина.

– Скай.

– Чего?

– Тебе нужно имя. Любое уважаемое сновидение имеет имя. Да и как я договор заключу с тобой без имени? Обращаюсь к тебе, сновидение гигантской кошки с огромной ветки. Вижу тебя с ясным взором и чистыми намерениями. Так что ли?

– Скай, – произнесло сновидение. – Звучит приятно. Что оно означает?

– Там, откуда я родом, некоторые люди так называли небо.

– Скай. Небо. Мне нравится.

– Тогда, – мой голос изменился до неузнаваемости, и я заговорил на каком-то ином языке, не принадлежащем этому миру. Но я понимал смысл того, что говорю: – Я, Лаэр, обращаюсь к тебе, сновидение Скай. Вижу тебя с ясным взором и чистыми намерениями. Позволь разделить твой сон. Обязуюсь отдавать тебе половину своего эфира и еды, – добавил я на языке этого мира.

– Принимаю твои помыслы и позволяю взирать меня, Лаэр. Я, Скай. Смотри же мой сон.

Ответ прозвучал у меня в сознании. И в тот же миг что-то неуловимо изменилось. Как будто всю жизнь я что-то искал, а теперь нашел. Куда-то бежал – и вот пришел. Как будто я с рождения был неполным, а теперь сложился воедино. Как паззл. Стал целым. Стало хорошо.

Я проснулся, хватая ртом воздух. Огляделся вокруг. Ни кошака, ни девчонки. Я все еще на внутренней площади, сижу под деревом.

– Врум-врум, – ткнулся мне в плечо скат.

Я задрал голову и уставился на ствол дерева. В паре метров над головой виднелся давно заросший след. Как будто в этом месте раньше росла толстая ветвь.

– Так. Это какого хрена сейчас было? – спросил я.

– Врум-врум.