Текст книги "«Несвядомая» история Белой Руси"

Укрупнение Советской Белоруссии

31 июля 1920 года в Минске была принята Декларация о независимости ССРБ, в которой отмечалось: «Советская Социалистическая Республика Белоруссия определяет свою западную границу на этнографической границе между Белоруссией и прилегающими к ней буржуазными государствами. Граница Советской Социалистической Республики Белоруссия с Советской Россией и Украиной определяется свободным волеизъявлением белорусского народа на уездных и губернских съездах Советов в полном согласии с правительствами РСФСР и УССР».

После подписания Рижского мирного договора, разделившего Белоруссию на польскую и советскую части, в составе ССРБ осталось лишь шесть уездов Минской губернии: Минский, Борисовский, Бобруйский, Игуменский, Мозырский и Слуцкий. Поскольку экономического резона в существовании такой миниатюрной ССРБ не было, Госплан РСФСР предложил объединить Советскую Белоруссию, Витебскую, Гомельскую, Смоленскую губернии, отдельные уезды Брянской, Псковской и Калужской губерний в Западную область с административным центром в Смоленске. Реализация данного проекта, очевидно, привела бы к включению Белорусской республики в состав РСФСР на правах национальной автономии. Однако большевистский ЦК решил пойти другим путём: Советская Белоруссия осталась самостийной республикой, выступив в декабре 1922 года одним из учредителей Советского Союза.

Территория Советской Белоруссии в 1921–1924 гг.

Вопрос о расширении своих владений за счёт территории РСФСР минские национал-коммунисты начали поднимать ещё до создания СССР. В феврале 1921 года группа партийных товарищей направила в Центральное бюро КП(б) Белоруссии доклад, в котором говорилось о целесообразности создания «образцовой Социалистической Советской Белоруссии в её экономических границах». Для этого, по мнению докладчиков, требовалось присоединить к ССРБ «безусловно Витебскую губернию, Гомельскую губ. и те уезды бывш. Могилёвской губернии, которые присоединены к Смоленской губ., а из Смоленской губ. безусловно Красненский и Поречский уезды»[198]198
  Государственные границы Беларуси: Сборник документов и материалов в двух томах. Т. 1./Сост.:В.Е. Снапковский и др. Минск, 2012. С. 158.


[Закрыть].

В сентябре 1922 года по вопросу о восточных границах Советской Белоруссии высказался Наркомат иностранных дел БССР: «Народный комиссариат иностранных дел Белорусской Социалистической Советской Республики… признаёт необходимым урегулирование вопроса о восточных границах Белорусской Республики в смысле объединения её с Гомельской, Витебской и частью Смоленской губерний». Для обоснования своей позиции Наркомат привёл три аргумента:

1) «Территории БССР, Гомельской, Витебской и части Смоленской губерний составляют по своим естественным, этнографическо-бытовым и экономическим признакам одно целое, отличное от соседних территорий, а посему требующее единого хозяйственного плана и руководства, которые учитывали бы особенности и минимальные потребности объединённой таким образом Республики»;

2) «Губернии Витебская, Гомельская и частично Смоленская по этнографическому составу населения представляют из себя одно целое с БССР, населены одним белорусским племенем, составляющим в среднем 82 % всего населения, говорящим на белорусском языке и объединённым общими бытовыми чертами»;

3) «Поскольку Белоруссия будет представлять из себя государство, по своему географическому и политическому значению могущее быть противопоставлено таким государствам, как Литва, Латвия или Польша, постольку она явится в то же время могущественным притягательным центром для зарубежной Белоруссии. Та часть белорусского населения, которая даже не сочувственно относится к Советской власти из чисто политических соображений, видя, что Белорусская Советская Республика крепнет и что другой белорусской государственности, при современном положении вещей, не может быть создано, примкнёт к движению в пользу присоединения западных окраин этнографической Белоруссии, отошедших к Польше, к уже объединённой по тому же принципу БССР»[199]199
  Там же. С. 185–187.


[Закрыть].

ЦБ КП(б)Б, обращаясь в ЦК РКП(б) с просьбой о присоединении к Советской Белоруссии Витебщины, Гомелыцины и части Смоленщины, усилило аргументацию коллег из Наркомата иностранных дел традиционной страшилкой про «великорусский шовинизм»: «Ещё до недавнего времени, а отчасти и сейчас, в Витебской и Гомельской губерниях не допускают организации белорусских школ, несмотря на преобладающее большинство белорусского населения в деревне. На этой почве растёт глухое недовольство, и создаётся почва для всяких демагогических и часто справедливых обвинений в великорусском шовинизме и национализме»[200]200
  Там же. С. 193.


[Закрыть].

Витебские и гомельские коммунисты не желали выхода своих губерний из состава РСФСР, а потому они развернули мощную кампанию против укрупнения Советской Белоруссии. Упор в этой кампании был сделан на то, что проводимая в БССР политика «белорусизации» не пользуется поддержкой среди населения западных губерний Советской России.

Гомельский губком следующим образом оспаривал белорусскую идентичность подвластной ему административной единицы: «Перепись 1920 г. показала общее уменьшение белорусского населения по Гомельской губернии вообще, покончивши с легендой о «чисто белорусских уездах», и падение численности белорусского населения почти наполовину в уездах Гомельском, Рогачёвском и Речицком… Если же от национального определения перейти к вопросам быта, к вопросу о национальной воле населения, мы столкнёмся с явлением, которого не учесть никак нельзя, с отсутствием активной национальной воли населения, а частью даже с наличием враждебного отношения к культурной работе на белорусском языке. Бывают случаи, когда население чисто белорусского района активно выступает против превращения школы из русской в белорусскую»[201]201
  Там же. С. 197–198.


[Закрыть]. Для решений экономических проблем БССР гомельские товарищи предлагали вернуться к идее создания Западной области, предполагавшей инкорпорацию Белоруссии в состав РСФСР.

Витебский губком дал ещё более красочный отлуп притязаниям БССР на свою территорию, проведя целое социологическое исследование. Для того чтобы выяснить отношение витебчан к созданию белорусских школ, введению белорусского языка в государственных учреждениях и присоединению к Белоруссии, комиссия по национальному вопросу командировала в уезды ответственных партийных работников для постановки вопроса на городских и волостных собраниях и конференциях. В результате опросов жителей губернии было установлено отношение к идее «белорусчины» со стороны 1) коммунистов-белорусов, 2) белорусской интеллигенции, 3) белорусского крестьянского населения. Приведём характеристики каждой социальной группы, содержащиеся в докладной записке Витебского губкома.

1) «В автономных республиках и областях на Востоке нам приходится считаться с националистическим настроением среди коммунистов-националистов. В нашей же республике белорусы-коммунисты являются ярыми противниками белорусификации нашей губернии. Об ответственных работниках-белорусах говорить уже не приходится, но отрицательно относятся к белорусскому языку даже деревенские коммунисты.

На общем собрании Городокской городской ячейки (Витебского у[езда]) были высказаны такие мнения: «Хотя крестьяне и называют себя белорусами, но всё-таки чисто белорусский язык они не поймут, население хорошо понимает употребляемый нами в канцеляриях и школах великорусский язык» (Рогадский). Это подтвердил другой оратор – Зарецкий: «Я дам маленький пример: в прошлом году здесь был ПЩЕЛКО, который выступал среди крестьян и городского населения на белорусском языке, и его почти никто не понял». В результате собрание пришло к выводу, что национального самосознания у белорусов волости нет, что нет потребности в школах на белорусском языке.

В Витебском уезде на собрании Островенской волячейки совместно с 19 беспартийными было также высказано отрицательное отношение к белорусскому языку и культуре. Лишь один беспартийный Шпунтов высказался за желательность введения преподавания на белорусском языке в школах 1-й ступени. Но другой беспартийный, Букштынов, возразил ему: «Коли ввести белорусский язык, тогда нужно мне будет учиться даже с женой говорить». При голосовании не было ни одного за введение белорусского языка»[202]202
  Там же. С. 218–219.


[Закрыть].

2) «Среди белорусов-учителей, несомненно, существуют националистические стремления. Они ярко выразились на собрании школьных работников в г. Витебске в выступлениях Сухорукова и Василевского.

«Один лишь «Языковы» признак недостаточен для того, чтобы судить о том, что Витебская губерния не относится к Белоруссии. Единого белорусского языка нет. Он резко распадается на ряд диалектов, особенно сильна эта разница в диалектах восточном и южном. Этнографически, исторически и экономически Белоруссия имеет все основания к возрождению, даже к «зарождению». Для расширения и экономического процветания Белоруссия имеет налицо все данные… Белорусская культура была в загоне, мы переживаем «Ломоносовский» период нашей культуры…» (Сухоруков).

Василевский указывал, что школа, если мы хотим поставить её правильно, должна носить характер этой культуры. Язык белорусский, как материнский, должен сыграть в школе громадную роль.

Огромное большинство выступавших ораторов высказывало совершенно противоположные взгляды: «Не поймёт наш витебский «белорус» белорусского языка. Не нужен он ему». «К Москве, а не к Минску стремится витебский крестьянин. Сами крестьяне не любят белорусского языка».

Прения носили страстный характер. Собрание реагировало на всякое выступление. Хотя никакой резолюции не предлагали и не голосовали, но по аплодисментам, сопровождавшим выступления противников и сторонников белорусификации, было ясно видно, что приверженцы белорусского языка и культуры составляют лишь небольшую группу, большинство же собрания на стороне их противников.

Лепельский уезд. На общегородском собрании членов профсоюзов школьных работников, членов РКП и РКСМ и частных граждан (присутствовало 300 ч.) выступавшие в прениях ораторы в большинстве высказывались в том смысле, что белорусский вопрос дутый, что статистические данные неверны, что нет экономических предпосылок для присоединения к Белоруссии, но один оратор (Рычков) указал, что население тяготеет к Белоруссии, знает белорусский язык и говорит на нём и что экономически уезд тяготеет к Минску.

Принята следующая резолюция:

«Белорусский вопрос в нашем уезде является несвоевременным и нежизненным. Среди населения не имеется тяготения к отделению от великорусской культуры; никакого великорусского гнёта нет, наоборот, введение белорусского языка в школах и учреждениях было бы своего рода национальным угнетением, ибо население белорусского языка не знает»»[203]203
  Там же. С. 219–221.


[Закрыть].

3) «В частных беседах с крестьянами по белорусскому вопросу крестьяне выражали недоумение, что этот вопрос вдруг ни с того ни с сего поставлен. Вообще говоря, когда крестьянам читают белорусские газеты, то старики понимают их, но молодёжь говорит, что не понимает. Резче всего выражается отрицательное отношение к белорусскому языку со стороны молодёжи, старики же иногда высказываются в сочувственном духе.

На районной конференции в Ловжской волости крестьяне заявили: «Мы хотя и принадлежим к Белоруссии, и как у нас школы построены на великорусском языке, то мы желаем остаться по-прежнему». А на другой конференции той же волости было заявлено: «Мы единогласно заявляем о нашем желании остаться в прежнем положении, великорусский язык является родным языком нашим».

Оршанский уезд. Проведены волостные собрания в Старосельской, Толочинской и Ново-Тухинской волостях и одно деревенское собрание в Кохановской волости. Крестьяне заявили, что издавна считают себя белорусами, но они против присоединения к Белоруссии. На белорусском языке они не умеют говорить, только часть стариков хорошо понимает его. Они считают белорусский язык отжившим. Крестьяне даже смеются, что ставят белорусский язык. «Может, нам короля предложите избрать», – иронизировали они.

На съезде Советов Первомайской волости присутствовало около 200 человек (вместе с крестьянами от деревень). Заявления выступавших ораторов были следующие.

Иванов: «Наши прадеды когда-то были белорусами, а в настоящее время никто не имеет представления о том, что такое белорус и белорусский язык… Присоединение к Белоруссии приведёт только к угнетению по изучению белорусского языка, усвоению чуждых для нас бытовых условий».

Мацков: «Мы считаем себя белорусами, и если это высшей власти будет угодно, то пусть присоединят и к Белоруссии».

Ему возражали:

Пиотрович: «Мы белорусского языка не знаем и ни к какой Белоруссии присоединяться не желаем».

Никитин: «Жители Витебской губ. все русские, белорусского в них ничего нет».

Постановление съезда было такое:

«Съезд находит, что хотя жители Витебской губ. считаются белорусами, но уже утратили давно свою самобытность, и белорусский язык является для них чуждым. Среди населения никакого тяготения к Белоруссии нет, изучение белорусского языка, устройство белорусских школ и введение этого языка в учреждениях является ломкой всего строя народной жизни, а потому [Съезд] находит это нежелательным и нецелесообразным и от присоединения к Белоруссии отказывается»»[204]204
  Там же. С. 222–224.


[Закрыть].

Также в докладной записке Витебского губкома говорилось о том, что данные переписи населения 1920 года (согласно которым в 11 уездах Витебской губернии русские составляли 32,58 %, а белорусы – 56,95 % всего населения) представляются «дутыми», поскольку «белорусы этой переписи являются белорусами лишь в силу исторической традиции, а на самом деле большинство их уже ассимилировалось». В обоснование своей позиции губком ссылался на результаты проведённой в том же 1920 году подворной переписи сельского населения, в соответствии с которыми во всей Витебской губернии дворов с родным русским языком было 79,4 %, а с родным белорусским языком – лишь 17,4 %[205]205
  Там же. С. 215–216.


[Закрыть].

Результаты подворной переписи сельского населения Витебской губернии 1920 года

На доводы Гомельского и Витебского губкомов ЦБ КП(б) Белоруссии ответило в том духе, что неприятие «белорусизации» со стороны жителей Витебщины и Гомелыцины якобы является тяжёлым наследием царского режима. Любопытно, что руководство БССР, возражая товарищам по партии, приводило псевдоисторические аргументы, которыми до сих пор пользуются местечковые националисты: «Царским чиновникам хорошо был известен приказ 1867 года, запрещавший печатание книг на белорусском языке. К белорусской культуре, к языку белорусскому относились в чиновничьих кругах, в кругах русской интеллигенции с нескрываемым и враждебным пренебреженьем. Белорусский язык считался языком «мужицким», «простым», говорить на котором в обществе считалось неприличным, непозволительным. Такое отношение русских чиновников, русской администрации ко всему белорусскому не могло не привести к тому, что среди части белорусского крестьянства начало создаваться представление о своём родном языке и о всём, что связано с национальным бытом, как о чём-то таком, чего необходимо чуждаться, что нужно изжить и забыть»[206]206
  Там же. С. 207.


[Закрыть]. Данная демагогия не имеет никакого отношения к реальности. В Российской империи никогда не запрещался белорусский литературный язык и уж тем более белорусское наречие, в Северо-Западном крае легально выходила белорусскоязычная газета «Наша нива», которая, впрочем, не пользовалась популярностью у белорусов. Выбор белорусского народа в пользу русского литературного языка был совершенно сознательным, и его необходимо уважать всем, особенно тем, кто претендует на роль руководителей Белоруссии. К сожалению, элита БССР этот выбор белорусов не учитывала.

Арбитром в споре БССР и западных губерний РСФСР выступила Москва, которая ожидаемо поддержала самостийников. 29 ноября 1923 года Политбюро ЦК РКП(б) постановило присоединить к БССР «родственные ей в бытовом, этнографическом и хозяйственно-экономическом отношениях» территории, к которым были отнесены девять уездов Витебской губернии, восемь уездов Гомельской губернии и два уезда Смоленской губернии.

Однако созданная по решению Политбюро комиссия ЦИК СССР обнаружила, что, согласно переписи населения 1920 года, русские (великорусы) составляют большинство населения в Велижском, Невельском, Себежском уездах Витебской губерний и Гомельском, Речицком уездах Гомельской губернии, а потому было решено оставить эти предназначенные для передачи БССР территории в составе РСФСР.

В начале 1924 года к Советской Белоруссии были присоединены пятнадцать уездов и ряд прилегающих к ним волостей. В результате данного укрупнения территория БССР увеличилась более чем в два раза, а количество населения возросло с 1,6 миллиона до 4,2 миллиона человек.

Территория Советской Белоруссии в 1924–1926 гг.

Несмотря на то, что границы БССР существенно расширились, многие «свядомые» деятели остались недовольны укрупнением 1924 года. Так, известный местечковый националист Вацлав Ластовский, находясь в эмиграции, писал: «Московщина поделилась с Минском белорусскими землями пополам: из половины земель, которыми она обладает, образована «независимая» Белоруссия, а вторую половину [Москва] забрала себе на русификацию… Этот позорный новый раздел нашей дорогой Родины, наравне с Рижском разделом, вызывает у нас протест, тем более что он подаётся нам в форме какой-то высшей красной справедливости. Исконно белорусско-кривичские земли могут быть вырваны у белорусского народа только вместе с его душой!»[207]207
  Там же. С. 274–276.


[Закрыть] (уже через два года после этой филиппики её автор переедет в БССР, где станет академиком Белорусской Академии наук и директором Белорусского государственного музея). Ластовскому вторил бээсэсэровский поэт Владимир Дубовка, написавший стихотворение «За ўсе краі, за ўсе народы свету», в котором есть такие строки: «Масква сусвету вушы прашумела // Пра самавызначэнне аж да зор. // Смаленск дзе? Невель? Гомель дзе падзела? // Стварыла гомельскі ганебны калідор».

В июне 1926 года Госплан БССР направил в ЦИК СССР докладную записку, в которой жаловался на нерешённость территориального вопроса в полной мере: «Укрупнение БССР в 1924 году было неполным, так как вне состава БССР оставались территории, органически связанные с нею в хозяйственном и культурно-национальном отношении. Хотя укрупнение БССР, помимо своего хозяйственного значения, сыграло политическую роль не только как новый факт правильного разрешения национального вопроса в БССР и тем самым произвело большое впечатление на Западе (Польша, Литва), однако невключение в состав БССР всех территорий, связанных с нею в хозяйственном и национальном отношениях, несколько умалило всё значение произведённого укрупнения». В связи с этим белорусский Госплан заявил о «необходимости доведения границ БССР до их естественных экономических пределов путём присоединения к ней Гомельской губернии с некоторым округлением из частей Смоленской и Псковской губерний»[208]208
  Там же. С. 339.


[Закрыть].

В сентябре 1926 года на закрытом заседании Бюро ЦК КП(б) Белоруссии было принято решение «добиваться присоединения к БССР всей Гомельщины и 3-х уездов Псковщины». Доводы у белорусских коммунистов были следующие.

1) Пролетарии Гомельской губернии разбавят крестьянскую массу Советской Белоруссии. «Для БССР – крестьянского по преимуществу края – будет иметь большое политическое значение включение в состав её населения новых десятков тысяч промышленных рабочих Гомелыцины. Это значительно укрепит пролетарскую базу БССР».

2) В Советской Белоруссии проводится насильственная «белорусизация», а потому отсутствие у населения Гомельской губернии самостийного белорусского самосознания – не проблема. «Разговоры русификаторски настроенных товарищей о том, будто «крестьянин и рабочий Гомелыцины против присоединения к БССР», несостоятельны и опровергаются всем опытом таких округов БССР, как Витебщина, Оршанщина и Калининщина, где при успешном проведении белорусизации в отношении белорусского населения мы имеем всё крепнущее политическое положение в городе и деревне».

3) Расширение территории БССР укрепит просоветскую ориентацию белорусского национального движения в Польше. «Тот факт, что районы, являющиеся бесспорно белорусскими, до сих пор находятся в составе РСФСР, даёт большой материал белорусским, враждебным нам, кругам в Польше для активной политической кампании против национальной политики ВКП и правительства СССР. ЦК КПБ считает, что отрицательное решение вопроса о расширении границ БССР, безусловно, ослабит в Польше силы, на которые мы опираемся»[209]209
  Там же. С. 359–360.


[Закрыть].

Разбирая вопрос об идентичности Гомельщины, ЦККП(б)Б обратил внимание на любопытный факт: по переписи 1917 года среди деревенского населения Гомельского уезда белорусов насчитывалось 94,6 %, а по переписи 1920 года – 22 %. С нашей точки зрения, это объясняется тем, что для воспитанных в Российской империи крестьян понятия «белорус» и «русский» не были взаимоисключающими, а соотносились как часть и целое – «я белорус, а значит – русский». Об этом, в частности, свидетельствует заключение комиссии, проводившей в 1926 году опрос жителей Гомельской губернии: «О своей национальности крестьяне в большинстве случаев отвечают в зависимости от того, как им поставлен вопрос: например, «вы русские?», ответ «мы русские»; «вы белорусы?», ответ «мы белорусы»»[210]210
  Там же. С. 386.


[Закрыть]. То есть широкие народные массы Гомельщины (как, впрочем, и других регионов Белоруссии) не видели необходимости в национальном обособлении от великорусов и, соответственно, крайне отрицательно относились к присоединению их губернии к БССР.

Бюро Гомельского губкома на закрытом заседании постановило: «Присоединение к Белоруссии будет встречено с недовольством рабочей массой и преобладающей частью крестьянства губернии и ухудшит политическое настроение трудящихся Гомельщины. С другой стороны, бюро не видит достаточных и веских оснований для присоединения к Белоруссии, так как промышленность губернии в очень малой степени связана с БССР и экономически губерния тяготеет больше к РСФСР»[211]211
  Там же. С. 343.


[Закрыть].

Упорное нежелание гомельчан входить в состав БССР заставило Политбюро ЦК ВКП(б) признать просьбу белорусской стороны об укрупнении Советской Белоруссии недостаточно обоснованной и направить в Гомельскую губернию специальную комиссию для «сбора материалов о национальном составе, экономическом положении и настроении местного населения».

По итогам проведённого исследования комиссия пришла к следующим выводам:

«Везде население относится к введению белорусского языка в школах и вообще к белорусизации отрицательно. Тут можно отметить следующее характерное явление: во время бесед о недостатках местной работы и нуждах население нигде не жаловалось на тяжести с.-х. налога и т. п. (были жалобы только на отсутствие заработков и на совхозы), зато встречались жалобы об «освобождении от белорусского языка».

Особо надо отметить Василевичскую волость на примыкающей к БССР западной границе Гомельской губернии; в культурном отношении население здесь более отсталое, на отхожие работы почти не выезжает, более, чем в других волостях, употребляет в разговоре белорусских слов, и здесь комиссия встретила резко выраженное отрицательное отношение к белорусизации.

Комиссия задавала вопросы учителям, чем объясняется отрицательное отношение населения к белорусской школе, и получила ответы, что население не понимает значения белорусизации и что не ведётся достаточной разъяснительной работы. На тот же вопрос, поставленный крестьянам, комиссия получала разнородные ответы:

«Что за польза, если я детей выучу белорусскому языку?» (деревня Крупейки). «Детям с белорусским языком дальше некуда идти», «еду в Гомель, а там всё на русском», «нам лучше эксперанто».

Или: «на белорусский язык нужно переламывать и малого, и старого», «белорусский язык калечит детей, создаёт мещанину», «это язык старины», «мы хотим идти вперёд, а не назад».

Ответы, свидетельствующие об отсутствии национального самосознания: «свой язык считаю неправильным», «белорусский – никудышный разговор» (деревня Халыч), «с белорусским языком, что мне скажут, «ганак», да и только», «в Воронежской губернии меня называли гомельской бульбой».

Или: «Россию делить мы не собираемся, а если захотим белорусский язык, нам советская власть даст школу на этом языке» (Чечерск).

В отдельных местах крестьяне, в свою очередь, ставили перед комиссией следующий вопрос: «Почему так хотят, чтобы мы повернули свой язык на белорусский?»

На вопрос о причинах отрицательного отношения рабочих к присоединению комиссия получала ответы: «БССР – бедная, и она будет ослаблять нашу фабрику для усиления своего бюджета». «Мы не хотим белорусизироваться».

В заключение надо отметить, что сторонниками белорусизации среди населения Гомельской губернии являются те элементы, которые либо обучались в БССР в вузе и на рабфаке, либо побывали на учительских белорусских курсах, и частично демобилизованные красноармейцы, служившие в армии на территории БССР»[212]212
  Там же. С. 387–389.


[Закрыть].

Понимая, что выводы комиссии являются крайне неблагоприятными для руководства БССР, секретарь ЦК КП(б)Б товарищ Криницкий предпринял отчаянную попытку спасти положение: он отправил в Политбюро ЦК ВКП(б) письмо, в котором раскритиковал доклад комиссии, повторил мантру об «антибелорусской» политике царизма и выразил уверенность, что расширение территории Советской Белоруссии ознаменует собой победу большевиков в борьбе за умы и сердца трудящихся БССР и Западной Белоруссии.

Письмо Криницкого имело для советского руководства больший вес, нежели обстоятельный доклад специальной комиссии. 18 ноября 1926 года Политбюро ЦК ВКП(б) постановило «считать доказанным белорусский характер населения Гомельского и Речицкого уездов и признать необходимым присоединение отмеченных уездов к БССР».

В результате второго укрупнения население Советской Белоруссии увеличилось на 650 тысяч человек и составило в общей сложности около 5 миллионов человек.

Территория Советской Белоруссии в конце 1926 г.

Расширение территории БССР в 1924 и 1926 годах стало одним из ключевых событий в истории белорусской государственности. Современный белорусский историк Сергей Хомич справедливо отмечает: «Не выработай лидеры РКП(б) национальную политику в том виде, как она проводилась в 1920-е годы, не поддержи идею белорусской государственности в форме Белорусской ССР, не согласись с возвращением восточнобелорусских земель в состав БССР, вряд ли Беларусь в конце XX века состоялась как независимое государство»[213]213
  Хомич С.Н. Территория и государственные границы Беларуси в ХХ веке: от незавершённой этнической самоиндентификации и внешнеполитического произвола к современному status quo. Минск, 2011. С. 390.


[Закрыть].