Текст книги "Москва: Феномены, аномалии, чудеса. Путеводитель"

Но вернемся из виртуального в реальное под-Московье, уникальное еще одним обстоятельством. Речь идет об «Империи Москоллектор».

Историкам и теоретикам градостроения еще предстоит проанализировать все архитектурные, экономические, а возможно, и военно-политические факторы, вызвавшие именно в Москве бурное развитие сложной инженерной системы – подземных коллекторов для инженерных коммуникаций. 650 км коллекторов имеется в Москве. В других городах это инженерное решение не получило такого распространения: ближайшие «преследователи» – это Санкт-Петербург и Тольятти (50 и 80 км соответственно).

Коллектор – это, собственно, труба круглого или прямоугольного сечения, в которой размещены: трубопроводы холодного и горячего водоснабжения, теплоснабжения, силовые кабели, кабели связи, а до недавнего времени – и газопроводы. Удивительно, но еще до 1989 года в Москве не было организации по эксплуатации подземных коллекторов. Был некий «факультатив»: предприятия по строительству и ремонту мостов – часть их специалистов отвечала за коллекторы. Подземные сооружения и проложенные в них инженерные коммуникации находились в состоянии… типа «зимы 1991–1992 года».

Из-за грунтовых вод некоторые коллекторы были просто непроходимы. Освещение почти не работало, дренаж – тоже. Завалы бытового и технического мусора, коррозия. Входы не были оборудованы запорными устройствами, отсюда – хищения кабелей, поджоги, стихийные обиталища бомжей.

Большая заслуга тогдашнего члена московского правительства Александра Матросова: созданный им «Москоллектор» успел навести порядок в «лабиринте». Как раз перед наступлением периода так называемых «террористических проявлений».

Главный инженер ГУП «Москоллектор» Геннадий Мосин так обрисовал подведомственное ему хозяйство:

«26 тысяч единиц вентиляционного и насосного оборудования, 12 тысяч наземных сооружений, более 3 тысяч датчиков метана, 150 километров систем охранно-пожарной сигнализации. Прежние кирпичные наземные венткиоски разбивались одним ударом, теперь – железобетонные, с запорами и сигнализацией. Эксплуатационно-диспетчерская служба «Москоллектора» введена в состав Единой системы оперативно-диспетчерского управления в чрезвычайных ситуациях города Москвы. С 1995 г. есть заместитель по безопасности и спецотдел. Это все люди пришедшие, скажем так, из соответствующих органов. Схемы взаимодействия с МЧС отлажены».

Более о системах безопасности Геннадий Николаевич распространяться не стал – по соображениям той же самой безопасности.

«Наша служба очень специфична, – подчеркивает он. – Саморекламой заниматься нам не нужно. Когда нас не видно, не слышно, нет упоминаний в городских репортажах – это и есть главный показатель нашей хорошей работы. Как говорит наш генеральный директор Александр Морозов: «Мы должны исключить место для подвига». После взрыва на шоссе Энтузиастов у нас создана служба газовой защиты. Перед входом в коллектор производится анализ газовоздушной среды. Но самым правильным, системным решением является вынос газовых магистралей из-под земли, что уже близко к полному выполнению».

– Еще одна модная тема, связанная с вашим хозяйством, – диггеры, – вновь обращаюсь я к Геннадию Мосину…

– Мне приходилось пересекаться с их лидером – Вадимом Михайловым, – рассказывает главный инженер «Москоллектора». – Нам они, можно сказать, не помогают, но и почти не мешают. Их бы энергию направить в мирное русло.

Можно признать вполне объективно: ситуация под Москвой выправляется. Ушли – тьфу-тьфу! – в прошлое «гейзеры» и озера кипятка. «Геология» Москвы активно изучается, и – главное – еще более активно улучшается. Помните череду провалов грунта, затягивавших людей и машины? (Опять обращу внимание на земно-подземную мистику: проваливалась, как известно, улица Большая Дмитровка, соединявшая Верхнюю с Нижней палатой Федерального собрания, то бишь Совет Федерации с Госдумой.)

Последние сюрпризы, как и можно было предполагать, приносят берега «нелегальной», «подпольной» Неглинки… Например, на углу Садово-Самотечной и Цветного бульвара был запланирован интересный и красивый объект: Культурно-общественный женский центр «Элина». Автор идеи – наша легендарная актриса Элина Быстрицкая.

Конечно, Элина Авраамовна увидит свою воплощенную мечту, но… чуточку позже. Почему? Есть строгий порядок: строители получают у города подробнейшее описание участка будущей застройки. Строителям «Элины» не повезло сразу: зыбучие пески и грунтовые воды. Но то, что им открылось на глубине 4 метров, можно сравнить с бомбой – дежурный образ, да только с реальными бомбами возятся полдня, а тут строителям пришлось разбираться со своей «находкой» – полгода!

А историки спорят и по сей день: то ли это приток Неглинки, забранный в кирпичную трубу, то ли специально проложенный канал к фонтану, работавшему в XIX веке на Цветном бульваре. Ни на одной схеме, где зарегистрированы и гораздо менее значительные коллекторы, этот не значился. Еще интересно: исток (или источник?) воды, залившей всю стройплощадку, так и не найден. Много ночей – чтоб не мешал шум транспорта – бродили по Садово-Самотечной изыскатели с эхолотом, прослеживая русло. Дошли до проспекта Мира, далее след потерялся. А строителям пришлось применять самый радикальный и дорогой метод: перехватывать (речку? канал?) выше и пускать в обход «мечты Элины Быстрицкой»…

В общем, таково было самое крупное открытие в истории московской гидрографии, и если это окажется все же речкой, – нужно будет давать ей какое-то имя. Пробный вариант: приток Неглинки – Неучтенка.

Они расположатся в подземном пространстве атриума со стороны Ильинки, упираясь в противоположном направлении в Хрустальный переулок. Сама экспозиционная площадка опущена почти на 4 метра ниже отметки внутреннего двора. Вместе с подсобными помещениями общая площадь комплекса составит 778 квадратных метров.

Система витрин для экспозиции находок Центра Археологических исследований Главного управления охраны памятников города Москвы включает герметично застекленный археологический раскоп под полом экспозиционной площадки. Внутри витрин предусмотрен постоянный климатический режим и освещенность для лучшей сохранности и демонстрации экспонатов.

Предполагается открытие еще одного, третьего, местного музея археологии в Митине, на территории природоохранного парка. Об этом сообщил на пресс-конференции руководитель Московского центра археологических исследований Александр Векслер. Он считает, что последние 10 лет стали важной вехой в изучении истории столицы. С резким увеличением масштабов ведущегося в городе строительства различных объектов увеличился и объем археологических исследований. Негативное отношение к археологам, якобы «мешающим» и тормозящим строительство, сменилось полной их поддержкой со стороны столичной администрации. Об этом свидетельствует принятое Правительством города решение о необходимости согласовывать с археологами всю проектно-сметную документацию на строительство объектов на территории города, все ордеры на проведение земляных работ. Более того, опорные планы и археологические проекты, включенные в проектную документацию, в том числе и в Генеральный план развития Москвы, являются обязательными для исполнения строителями.

Решением Правительства Москвы памятником археологии объявлены не только отдельные объекты, но целый культурный слой, как, например, в пределах Камер-коллежского вала. Разработаны проекты сохранения фундаментов старинных московских храмов – Николы на Ильинке и Успения на Покровке. Кроме того, 217 объектов истории за пределами исторической части города – села, монастыри – тоже получили статус охраняемых государством, в частности, территория Спасского луга и пойма реки в Митине. Это означает запрет на строительные работы без предварительного проведения археологических изысканий.

В настоящее время ведется опережающая или непосредственно в ходе строительства работа на 424 объектах города, не считая тех, где осуществляется археологический надзор.

Наиболее значительный среди них – Старый Гостиный двор. Александр Векслер отметил фантастические результаты проводимых археологических работ, которые дали огромное число ценных находок во вскрытых древних сооружениях. Культурный слой от 5 до 12 метров оказался в полной неприкосновенности именно благодаря скоординированным действиям историков и строителей. Сохранилось свыше 1000 сооружений, в том числе возведенные с момента основания Гостиного двора в ХV веке. В них были найдены уникальные предметы, в частности крупнейший в Москве клад русских серебряных копеечек. Мэр Москвы Ю.М. Лужков, ознакомившись с находками, отметил необходимость их музеефицирования.

К самому берегу Москвы-реки как раз напротив Кремля примыкал большой Государев сад. Несколько выше по течению, рядом с современным Театром эстрады, и теперь можно заметить необычный для нашего времени фронтон здания, сделанный в стиле барокко в начале XVIII века. Но, приглядевшись к этому зданию внимательнее, вы увидите, что этот фронтон увенчивает более старое здание, судя по характерным наличникам окон – XVII века. А рядом во дворе стоит такая же старинная церковь. Когда-то дом был соединен с церковью крытым переходом на уровне второго этажа, чтобы хозяин мог пройти в свою домовую церковь, не утруждая себя хождением по лестницам вниз и вверх.

О доме ходили в Москве разные легенды.

Рассказывали, например, что это – дом самого палача Малюты Скуратова, из которого якобы был даже подземный ход в Кремль. Но ученые выяснили, кто был настоящий хозяин этой усадьбы, в которой, конечно, не было никакого подземного хода. Во времена Малюты ее и не существовало. Владельцем усадьбы был выходец из высших слоев московского купечества – гость Аверкий Кириллов, получивший звание думного дьяка. Свои палаты он построил в 1656–1657 годах, а в 1682 году Аверкий Кириллов был убит восставшими стрельцами. Почему же усадьба этого новоявленного представителя московской знати (ведь он стал думным дьяком!) расположилась в Заречье возле Государева сада? Да потому, что Аверкий Кириллов как раз заведовал царскими садами.

При реставрации усадьбы Кириллова археологи нашли возле домовой церкви погребения всего семейства – настоящее родовое кладбище. Здесь было и надгробие самого государева садовника Аверкия Степановича Кириллова, и надгробие его сына, и надгробие дочери. Как было принято в ту пору среди знатнейших фамилий, Кирилловы перед смертью постригались в монахи. Но монашеский сан не помешал похоронить, например, дочь Аверкия Кириллова с золотыми серьгами в ушах.

55°44′ 29.63" N

37°37′ 30.49" E

Из дома № 19, корпус 2, на Большой Ордынке один за другим увольняются насмерть перепуганные охранники и швеи Галина Пилявская и Светлана Шайдакова. Это происходит 7 октября 2002-го…

Обычно они выходят часов в 8–10 часов вечера. Ходят толпой, тихонько переговариваясь. Нет силуэтов, нет теней, только звук шагов. Но когда случайно попадаешь в эту толпу, они обтекают, как толща воды. Воздух становится как бы живым и упругим, полным звуков. Появляются они только в старом, никогда не ремонтировавшемся коридоре. А в самих комнатах никто с ними не сталкивался: там стены ровняли, окна меняли, ремонтировали, может, поэтому все и тихо. Местные работники даже днем поодиночке стараются туда не выходить.

Под крышей этого старинного здания сейчас располагаются ателье, магазин, видеопрокат и банк. И везде, где остался хоть кусочек не отремонтированной стены или потолка, людей преследуют какие-то странные ощущения. Причем у всех разные.

Художник-модельер Ольга Обухова проработала в ателье много лет, за хорошую зарплату держалась. Но не выдержала и она – уволилась.

– Да там уж только пожилые швеи остались, те, кто с детства крещен и ничего не боится, – рассказывает Ольга. – А молодежь не выдерживает, пугается и увольняется. Духов не видно. Только, бывало, неожиданно – идешь по коридору и вдруг слышишь сзади шелест и шаги. Будто двое или трое идут и разговаривают. По звукам шагов слышно, что их двое-трое. Слышно, когда идет старый человек – шаркает, или молодой – быстрыми шагами. И выкройки на стенах колышутся, будто и вправду кто-то мимо двери ходит.

– А вы не спрашивали духов, зачем они там ходят? – интересуюсь я.

– Спрашивали, только они не отвечают: проходят мимо, и все. Между собой беседуют о чем-то, а слов не разобрать. Только жуть берет.

Однажды попытались швеи обратиться к отцу Борису, который служил в церкви на Новокузнецкой. А он говорит: «Я знаю об этом. В этом здании раньше была монастырская келья, и в революцию, в 1917 году, всех монахов там перестреляли, и ничего с этим не поделаешь».

– Очень похоже, что это призраки именно монахов, – соглашается Ольга. – Обычно мы слышали шаги после восьми и после десяти часов вечера: как будто они в восемь идут на моленье, а в десять возвращаются. Эти призраки никакого зла вроде и не приносят. Только страшно очень: прямо кровь в жилах стынет. А деньги платили нормальные, приходилось терпеть…

Особенно доставалось от призраков охранникам: им ведь приходилось на ночь в этих помещениях оставаться. Последнего звали Андреем. Здоровый 30-летний парень. Вечером остался, только посмеялся над нашими россказнями. Утром пришли, а он весь белый, как покойник, ни кровиночки в лице, и на висках – седина. Оказалось, он всю ночь по коридору метался. Слышит шаги – идет проверять, а там никого. Чувствует, что кто-то ходит, а не видит. В тот же день уволился. Пока заявление писал, руки тряслись, много рассказывал… Но выражения непечатные были.

Андрей-то был уже далеко не первым уволившимся охранником. И решили мы больше не искать, просто сигнализацию подключили.

Но боятся духов не все. Например, в ателье работает кладовщица Анатольевна, – так та вообще с призраками дружит. Говорит: «Они все время у меня: знают и охраняют».

Сейчас ателье закрывается рано. Поэтому в самые страшные часы по коридору погулять мне не удалось. Зато в одном из залов магазина сохранилась часть старинного потолка. И когда я вошла под его своды, у меня появилось ощущение, что мне на голову надели обруч или легкую корону: что-то ощутимо, но не больно, а скорее приятно, сжало лоб и виски. Правда, никаких шагов, кроме шагов посетителей, услышать не довелось. И как только я покинула магазин, это ощущение «короны» тут же исчезло.

А когда я выходила из здания, почувствовала, что будто какая-то сила препятствует мне опустить правую ногу на землю и как бы отводит ее вправо. Глянула вниз, а там – скользкая ступенька. Еще чуть-чуть – и лежать бы мне на асфальте. Вот теперь гадаю: то ли просто интуиция сработала, то ли добрые духи с Большой Ордынки сжалились над перепуганным корреспондентом.

За разъяснениями мы обратились к священнику церкви Иконы Божией Матери «Всех скорбящих радость» иерею Олегу Стеняеву:

– Об этих привидениях я слышу впервые. Но в любом случае, даже если предположить, что они действительно существуют, к монахам они вряд ли имеют отношение. Равно как и вообще к чему-то божественному. Все подобные вещи – это просто попытка дьявола привлечь к себе внимание обывателей, вызвать к себе интерес. Это проявления дьявольской силы. А священнослужители и монахи по определению не могут быть привидениями. Но дьявольские порождения могут принимать любой образ, в том числе и богоугодный, монашеский…

55°46′ 00.50" N

37°35′ 33.89" E

Нехорошая квартира – квартира № 50 в доме 302-бис по Садовой улице в романе «Мастер и Маргарита». В «нехорошей квартире» поселяются Воланд и его свита. Здесь происходит контакт потусторонних сил с современным московским миром.

Прообразом «нехорошей квартиры» послужила квартира № 50 в доме № 10 по Б. Садовой улице в г. Москве, где Булгаков жил в 1921–1924 гг. Кроме того, некоторые черты планировки «нехорошей квартиры» соответствуют более просторной квартире № 34 в том же доме, где писатель поселился в период с августа по ноябрь 1924 г. Вымышленный номер 302-бис – это зашифрованный номер 10 здания-прототипа по формуле 10=(3+2)Н2. Кроме того, фантастически большой номер (ни на одной из Садовых улиц в Москве не было и нет дома с таким большим номером) должен подчеркнуть нереальность происходящего, так же как и невероятно большой номер отделения милиции, выдавшего паспорт дяде Берлиоза Максимилиану Андреевичу Поплавскому – 412.

Квартира № 50 запечатлена также в ряде рассказов и фельетонов: «№ 13. – Дом Эльпит – Рабкоммуна», «Псалом», «Самогонное озеро», «Воспоминание…» и др. Первая жена Булгакова Т.Н. Лаппа вспоминала квартиру № 50 и прототипа погубившей Берлиоза Аннушки Чумы: «Эта квартира не такая, как остальные, была. Это бывшее общежитие, и была коридорная система: комнаты направо и налево. По-моему, комнат семь было и кухня. Ванной, конечно, никакой не было, и черного хода тоже. Хорошая у нас комната была, светлая, два окна. От входа четвертая, предпоследняя, потому что в первой коммунист один жил, потом милиционер с женой, потом Дуся рядом с нами, у нее одно окно было, а потом уже мы, и после нас еще одна комната была. В основном, в квартире рабочие жили. А на той стороне коридора, напротив, жила такая Горячева Аннушка. У нее был сын, и она все время его била, а он орал. И вообще там невообразимо что творилось. Купят самогону, напьются, обязательно начинают драться, женщины орут: “Спасите! Помогите!” Булгаков, конечно, выскакивает, бежит вызывать милицию. А милиция приходит – они закрываются на ключ и сидят тихо. Его даже оштрафовать хотели».

В отличие от коридорной системы № 50, в квартире № 34 было пять комнат, в двух из которых жил богатый финансист Артур Борисович Манасевич с женой, еще в одной – их прислуга, в четвертой – Александра Николаевна Кибель с сыном Вовкой, послужившие прототипами героев рассказа «Псалом», а в пятой вместо выехавшего сына А.Б. Манасевича будущего писателя Владимира Артуровича Лёвшина (Манасевича) (1904–1984) поселились Булгаков с Т.Н. Лаппа.

В «нехорошей квартире», в отличие от квартиры № 50, живут относительно интеллигентные жильцы (оба – партийцы), скорее напоминающие обитателей квартиры № 34 – директор Театра Варьете Степан Богданович Лиходеев, держащий прислугу Груню, и председатель МАССОЛИТа Михаил Александрович Берлиоз, имеющий общие с Булгаковым инициалы и писательскую профессию.

* * *

«Нехорошая квартира» (Квартира-музей Булгакова) – овеянная ореолом мистики и романтики бывшая квартира писателя М. Булгакова, описанная им в романе «Мастер и Маргарита». Согласно книге, в квартире останавливался и творил свои темные дела Воланд (дьявол), и чем больше известность романа и описанного в нем сюжета, тем больше поклонники «находят подтверждений факта пребывания» Воланда в этой московской квартире.

В квартире много лет пытались сделать ремонт и открыть музей, однако это не удавалось сделать, как утверждают поклонники Булгакова, «по мистическим причинам». Многие постоянные сотрудники несуществующего музея отмечали, что характер людей, находящихся в квартире, резко меняется в нехорошую сторону, что в квартире происходили и происходят всевозможные непонятные вещи и т. д. («КП», 2000, 29 марта, московский выпуск, с. V)…

Подъезд «нехорошей квартиры» облюбовали скучающие молодые люди, поклонники «Мастера и Маргариты», приверженцы различных нетрадиционных течений в религии и «просто» сатанисты. Жители обычных соседних квартир давно привыкли к такому шумному соседству и к безнадежно загаженному, исписанному подъезду. Каких-либо изменений в таком положении вещей не происходит уже примерно с начала 1990-х гг…

Проезд до «нехорошей квартиры»:

От московской станции метро «Маяковская» идти 300 м вниз по Садовому кольцу мимо Театра сатиры, после сада «Аквариум» зайти в первую арку (на ней может быть памятная доска); во дворе зайти во 2-й подъезд слева, по лестнице подняться на верхний этаж.

Адрес: Большая Садовая, 10, кв. 50. Сам подъезд и квартиру легко узнать по многочисленным рисункам и надписям на стенах подъезда. Квартира открыта для посетителей с 13 до 18 часов. Не рекомендуется посещать квартиру впечатлительным и верующим людям, детям и беременным женщинам!