Текст книги "Цербер"

28

Чтобы добежать от казарм до основного лагеря, потребовалось раза в четыре больше времени, чем утром. Уставшие на изнурительном строительстве без капли воды люди постоянно падали, чем заслуживали от сотника весьма нелестные замечания и болезненные тумаки. Тем не менее все добежали, сотник никого не пристрелил, хотя не раз это обещал.

Люди оказались в другой части разбойничьего лагеря за складами. Здесь они увидели большущий бак, возможно, топливный и множество трубок от него с душевыми набалдашниками на конце.

– Сбрасывайте свое барахло, больше вы его не увидите, и мыться!

Люди начали раздеваться.

– Получить шампунь! – закричал седой старичок, потрясая бутылочками без этикеток.

Люди с готовностью подставляли руки и спешили под душевой распределитель. Наконец пошла вода. Рон немного расслабился. Теплая вода, нагревшаяся за день от солнца, словно снимала усталость. Все начали ожесточенно мыться, шоркоться выплеснутым в руки гелем шампуня.

Тут кто-то дико заорал. Рон быстро протер глаза от пены, стараясь как можно быстрее заметить возможную опасность, и увидел, как кто-то скачет на месте, а в руках у него волосы. Потом закричали еще несколько человек.

Финист с большим подозрением потрогал свою голову и понял, что облысел. Шампунь оказался с подвохом.

Сотник Гром счастливо ржал. Видимо, эта шутка готовилась давно потому, как в стороне дико смеялись еще несколько десятков человек, тыкая в голых скачущих и шокированных людей пальцами.

В итоге после помывки все оказались лысыми.

Рон обеспокоился: навсегда ли это? Может, они отрастут еще?

«Какая тебе разница? – спросил он себя. – Ты больше уже не принадлежишь себе, ты – расходный материал, так стоит ли беспокоиться из-за каких-то там волос?»

– Одевайтесь, яцеголовые! – загремел сотник Гром, отсмеявшись и утерев выступившие слезы. – Одежда и все необходимое у тех складов!

Члены Хромой сотни потянулись в сторону указанных сотником складов. В дверях одного из них каптер раздавал единообразную одежду: майки, трусы и обычная матросская роба – черные штаны и синяя гимнастерка. К этому прилагалась смешная белая шапочка и платок для защиты от пыли.

«Не иначе как со склада Военно-космического флота», – подумал Рон.

– Будьте благодарны Повелителю за его щедрость, бильярдные шары! – тем временем продолжал гудеть Гром. – Вы получаете новенькую форму прямо со склада, а не какие-то вшивые обноски!

Из второй машины им выдавали еще кое-что немаловажное: обувку с двумя парами носков внутри. Раздатчик интересовался размером, сверял его с размером комплекта и, если совпадало хотя бы приблизительно, бросал обмундирование под ноги. Рон получил одежду размером больше своего и порадовался, что не на размер меньше.

С третьего склада выдали ремень, на котором Финист с еще большей радостью обнаружил литровую пластиковую фляжку, и подсумок со столовым набором, состоящим из пластиковой чашки, ложки и кружки.

– Как видите, Повелитель щедр и заботится о своих будущих солдатах, обеспечивая их всех необходимым. Теперь вы рекруты, макаки бритые! Гордитесь этим званием!!! – продолжал кричать Гром, прохаживая вдоль одевающихся… рекрутов.

Вслед за Хромой сотней начали подтягиваться прочие сотни.

– Пошли жрать, бошкозадые!

Прием пищи прошел цивилизованнее, чем утром. Раздатчики-рабы, занимавшиеся также приготовлением пищи, накладывали в чашки всю ту же бобовую кашу с непонятными добавками, а воду рекруты черпали из бака, стоящего рядом. Здесь же они наполнили свои фляжки.

– Построиться, глисты ленточные! Сейчас я каждому нарисую на груди номер и буду звать вас по номерам, потому как вы не достойны иметь собственные имена!

Сотник Гром, проходя вдоль строя, рисовал у каждого на груди химическим карандашом жирную цифру. Рону досталась цифра пятнадцать.

– Отлично! А теперь – на представление, мартышки бесхвостые!

«Представления» перед тем же холмом с креслом почти у самой вершины пришлось ждать долго. Его, видимо, хотели показать всем сразу, и пришлось ждать, пока подойдут остальные помывшиеся и переодевшиеся рекруты в таких же черно-синих робах и с белыми шапками на головах.

Не сразу Рон заметил небольшое дополнение – три столба, вкопанных в двух метрах друг от друга. С них свисали ремни… Здесь явно должно было произойти что-то зловещее. Но что?

Наконец все оказались в сборе, и свое место занял Кэрби Морфеус.

– Теперь мне гораздо приятнее смотреть на вас, – начал он. – Но я собрал вас не для того, чтобы полюбоваться, а исключительно для того, чтобы показать вам, что я всегда говорю правду. Приведите их… – бросил он своим помощникам, и вскоре из-за холма появились несколько человек.

Выглядели они плохо. Изодранная и кровавая одежда, изможденные лица. Они едва стояли на ногах.

– Кажись, беглецы, – проронил Джек.

Рон кивнул, сказав:

– Удивительно, что они выжили. Как их только нубисы не сожрали?

– Ну, если судить по количеству приведенных, то половину как раз сожрали… – заметил Жак.

И действительно, перед Морфеусом бросили лишь шестерых из четырнадцати сбежавших.

– Эти слизняки приползли всего несколько часов назад, – продолжил речь Кэрби. – Они бы приползли на своих животах и раньше, но заблудились… Лишь взлетевшие утром шаттлы подсказали им путь к лагерю. Итак, вы хотите, чтобы я вас принял обратно, жалкие сморчки?

– Да… – прохрипел один их самых сильных. Остальные лишь кивали головами.

– Не верю…

– Прими нас обратно… Повелитель! – закричал другой, и его хором поддержали остальные:

– Прими, Повелитель! Мы сделаем все, что ты прикажешь, Повелитель!

– Даже не знаю, – приняв равнодушно-скучающий вид, пробормотал Морфеус. – Вон у меня сколько молодых и сильных парней. Зачем мне какие-то доходяги?

– Мы сделаем все, что ты прикажешь, Повелитель! Смилуйся!

– Только прими нас обратно!!

– Умоляем, Повелитель!!!

Следующие несколько минут несчастные умоляли возомнившего себя великим диктатором главаря разбойников принять их. Простить, а значит, даровать жизнь.

Наконец Морфеус, протянув правую ногу в пыльном сапоге, смиловался:

– Целуйте. До зеркального блеска…

Рон едва мог смотреть на происходящее, на то, как совсем опустившиеся люди буквально шлифовали своими языками сапог Морфеуса. Потом второй. Но смотреть приходилось. Сотник пристально следил за тем, чтобы никто из присутствующих не закрывал глаза и не отворачивался. В то же время радовался, что это не он… а мог бы быть среди них, если ночью им удалось бы сбежать, а потом бы их поймали.

– Достаточно… вы четверо приняты.

– Благодарим, Повелитель! Благодарим!

Прощенные на коленях, бормоча благодарности, попятились назад, спускаясь с холма. У кресла-трона Кэрби остались двое.

– Те, что сбежали после предупреждения… – вспомнил их Финист.

Морфеус подтвердил мысль Рона:

– Вы двое были в числе тех низших, кто сбежал после того, как я объявил о наказании за нарушение моих приказов и попыток бегства. Что ж, получите его… Двадцать ударов каждому!

Несколько охранников подхватили под руки несчастных и повели к столбам, к которым быстро привязали ремнями. После чего за их спинами появился экзекутор с длинным хлыстом.

Кэрби кивнул, и палач начал свою работу. Взмах, легкий свист и оглушающий щелчок, после чего еще более оглушающий крик то одного, то другого несчастного.

На ударе пятом-седьмом они прекращали кричать. На десятом-тринадцатом теряли сознание. Тем не менее экзекутор ответил каждому положенную порцию плетей. Несчастных облили водой и оставили висеть до утра.

Финист невольно подумал: а выживут ли они? Смогут ли нубисы или какие другие ночные животные, жадные до крови, войти в центр лагеря? Или наказанные останутся под охраной?

– Представление окончено, лупоглазые кожаные мячики! – первым закричал сотник Гром. – Разойтись по казармам, бегом марш!

Рон после столь тяжелого дня уснул сразу, только закрыв глаза, ни одной секунды не мучаясь мыслями о своей дальнейшей судьбе.

29

– Встать, ублюдки! Начался новый день! Так возрадуемся же ему! – сквозь сон загремел голос сотника Грома.

«Уж лучше бы он не наступил никогда, – подумал Финист, – а я бы умер и никогда бы больше не увидел его мерзкой рожи…»

Тем не менее, чтобы не заслужить удар стеком прохаживающегося вдоль рядов сотника, резво соскочил с койки.

– Построиться перед казармой, в три шеренги, конопатые обезьяны! И не забудьте прихватить с собой мешки от спальников! Живо!

Возле других казарм царило такое же оживление. Рекруты поспешно строились у стены выстроенных ими же казарм с пустыми мешками в руках.

– Это ваши новые товарищи по оружию, недоразумения природы! – продолжал орать Гром, указывая на давешних прощенных беглецов с мешками из-под спальников в руках.

Выглядели они жалко. Блуждание в песках и истязание не прошли для них даром, и сейчас беглецы едва держались на ногах. Особенно те, что подверглись бичеванию. К удивлению Рона, они выжили.

– Встать в строй, вши тифозные!

Пополнение пристроилось в хвост шеренг, увеличив каждую на два человека, а всю хромую сотню до шестидесяти шести человек.

– Хочу вас порадовать, сморчки! С сегодняшнего дня из вас начнут делать настоящих солдат! Потому к холмам бегом марш!

Хромая сотня добежала до холмов, и Рон понял, для чего им мешки.

– Заполнить их песком, гаденыши, под самый узел! – подтвердил страшные опасения Финиста сотник. – Живо!

– Если он заставит нас с ними бегать, то мы все откинем копыта, – поделился своим мнением Джек.

– Не думаю, что это самое худшее…

– О чем это ты?

– Думаю, как и в случае со строительством, бег примет соревновательный характер с другими сотнями или на время.

– А проигравший…

– Будет жрать песок, – договорил за Джека Жак.

– А с нами эти доходяги, – чертыхнулся Рон.

Все с ненавистью посмотрели на вернувшихся и приданных Хромой сотне беглецов, прекрасно понимая, что те не пробегут и километра, а изувер-сотник вряд ли ограничится такой малой дистанцией для своих подопечных.

– Быстрее наполняйте, черепахи недоделанные! Или мне тебе помочь, тварь?! – склонился Гром над одним из высеченных, наполнявших свой мешок недостаточно быстро.

– Нет, я сам…

– Ты как отвечаешь, падаль?! – разозлился сотник и пнул несчастного в лицо, от чего тот отлетел на спину с рассеченной губой.

– Как нужно отвечать своему командиру, кусок дерьма?! – пристал Гром ко второму высеченному. – Отвечать!!!

Несчастный поспешно преклонил колено и склонив голову ответил:

– Никак нет, господин сотник!

– Правильно, коровий ты выкидыш! Встать! За мной бегом марш! И не дай бог, в пути у вас нечаянно развяжется мешок! Знаете, что делают за «нечаянно»? Знаешь?! – прицепился сотник к еще одному рекруту.

– Никак нет, господин сотник! – прокричала жертва.

– Так я тебе скажу! Бьют отчаянно! Так что вы у меня изойдетесь кровавым поносом, недомерки! И еще! Придете последними – о завтраке и обеде можете забыть! А там и об ужине! Потому как сил заслужить его у вас не будет! Хотя кое-чего вы конечно же налопаетесь от пуза! – засмеялся Гром, сплюнув на песок.

Сотник легко побежал по ему одному ведомому маршруту, так и не сказав, сколько предстоит пробежать времени или километров. А любую физическую нагрузку вынести психологически легче, зная конечную цифру.

Мало того что не было сил, было еще и неудобно. Мешок оказался очень тяжел, килограммов десять, не меньше. Рон пробовал по ходу движения забросить его за спину, но ремешок больно резал плечо. В руках, точно ребенка, долго нести не получалось, от этого руки очень быстро уставали. Так что единственный способ – это нести на плече.

– Медленно, скоты! Слишком медленно! – пробегая вдоль подобия строя, кричал Гром. – Вы плететесь, точно беременные черепахи, готовые вот-вот разродиться! Или вы так хотите отведать, каков на вкус песок?! Так я вам могу помочь отведать его прямо сейчас! Сотня! Принять упор лежа! Начали отжим! Раз! Два! Три!..

Сотник, считая, шел вдоль делавших упражнение людей и, когда они приближались к земле, каждого тыкал лицом в песок своей ногой.

– Десять! Ну что, вкусно, сволочи?! Хотите еще отведать?! Одиннадцать! Двенадцать!

Гром наступил на затылок и Финисту. Как Рон ни старался перевести давление на лоб, все равно окунулся всей площадью лица.

– Побежали, ящерицы с яйцами!

После отжимания Хромая сотня побежала еще медленнее. Солнце поднималось все выше над горизонтом Цербера и палило нещадно. Рекруты стали чаще пользоваться фляжками. Но кое-кого не спасала даже вода. На что не преминул указать сотник Гром:

– Вы куда ломанулись, стадо баранов?! Если вы не знали, то время засекается по последнему!

Рон устало оглянулся. У него не осталось сил даже на то, чтобы выругаться мысленно. Их сегодняшнее пополнение тащилось в самом хвосте сильно растянувшегося строя, а один так вообще валялся на земле, лишь тяжело вздымающаяся спина показывала, что он еще жив.

– И чего ждете, тупые креветки?!

– Джек, давай за ним… – кивнул на лежащего Финист.

Вильямс лишь коротко отрицательно помотал головой.

– Не пойду…

– Нам все равно придется их нести, Джек. А так у нас сейчас хоть какие-то силы есть…

– Я понял…

Друзья зашагали в сторону обессилившего рекрута. Положили его руки себе за шеи.

– Жак… возьми его мешок…

Так они и зашагали. Бежать уже просто не представлялось никакой возможности – груз едва волочил ноги.

Приходилось очень нелегко. Финист часто спотыкался, и сама собой в голове снова зазвучала молитва: «Владыко, Вседержителю, Святый Царю, наказуяй и не умерщвляй, утверждаяй низпадающия и возводяй низверженныя…»

Финист с удивлением обнаружил, что он словно стал сильнее, а ноша – легче. Тогда, в грязном, провонявшим до одури трюме пиратского корабля, молитва лишь помогала ему отрешиться от мирского, уйти в себя, чтобы не видеть всей этой мерзости, он тогда словно выстраивал вокруг себя стену. Читал все подряд, что только мог вспомнить, даже слова песен и просто стихи. А сейчас он почувствовал истинную силу слова Божьего.

– …Господи, врачебную Твою силу с небесе низпосли… – с надрывом произнес Рон вслух, когда потребовалось напрячь все свои силы, чтобы удержать ношу и не упасть вместе с ней с холма, на который они с таким трудом взобрались.

– Ты чего там бубнишь, Рон? – поинтересовался Джек.

– Молитву читаю…

– И как? – с намеком на усмешку спросил Вильямс, знавший, что Рон, как и он сам, не относится к числу истово верующих.

– Помогает, – признался Финист.

Джек лишь кивнул, а через пять минут бега проговорил:

– Ты знаешь, действительно прибавляет сил…

Вскоре попадали остальные доходяги, и другим рекрутам пришлось их нести другим рекрутам. Рон и Джек к тому времени, несмотря на прибавляющую силу молитву, уже начали приседать в коленках.

Неожиданно перевалив за холм, они оказались в пиратском лагере. Здесь уже переминались с ноги на ногу прочие сотни.

– Поздравляю, скоты! – зарокотал сотник. – Вы приперлись последними!

Рон тяжело вздохнул. Во рту, несмотря на регулярное смачивание водой, стояла неимоверная сушь. Пришлось глотнуть еще и долго держать воду во рту, пока он не почувствовал, что железы начали выделять слюну.

Тут еще Жак заныл:

– У меня вода кончилась…

– Надо экономить… – буркнул Джек.

Несмотря на то что у них самих воды оставалось на дне фляги, Рону и Джеком пришлось поделиться со своим другом драгоценным ресурсом.

– …А значит, остались без завтрака! Но я сегодня добрый, и песок отменяется благодаря проявленной вами взаимовыручке и самоотверженности в спасении своих товарищей! Вольно, арбузы ушастые! Можете пару минут передохнуть…

30

Рон отвернулся. Это была новая пытка для человеческого духа. Все уплетали бобовую кашу, а Хромая сотня сидела в стороне. Иногда ветер доносил до рекрутов соблазнительный запах, и живот начинало предательски сводить голодной судорогой.

«И все из-за этих скотов! – с ненавистью подумал Рон, зло посмотрев на доходяг, но сумел осадить себя: – Успокойся, Рон, упокойся… Они ни в чем не виноваты, просто нас пытаются низвести до звериного уровня. Держись… Не позволяй им сделать с собой этого».

– Встать, хромоногие курицы! Отдых после утренней пробежки закончился! Взяли свои мешки и пошли набирать воду!

Все, у кого еще оставалась вода в фляжках, поспешили ее выпить. О чем через минуту горько пожалели.

– Я соврал, скоты! – счастливо заржал сотник Гром, приведя Хромую сотню к баку с водой, от которого шли многочисленные краники. – Учитесь беречь и распределять фляжку воды на сутки! Она здесь величайшая ценность! Воду вам будут выдавать только один раз в день – вечером! А теперь за мной бегом марш!

– Сволочь… – прошептал Джек. – Как же мне его хочется удавить…

Рон сам чуть не плакал, и заплакал бы, но влаги, чтобы выдавить даже слезу, в организме не было. Он с радостью бы помог Джеку в его желании, но понимал, что у них ничего не выйдет.

– Неужели опять марш-бросок? – захныкал Жак, едва переставляя ноги.

– Вряд ли, – ответил Джек Вильямс.

– Почему?

– Даже они, несмотря на весь свой садизм, должны понимать, что еще одного бега по холмам мы не перенесем.

Так и оказалось. Сотник Гром привел свою Хромую сотню на небольшой чистый пятачок земли, окруженный холмами.

– Встать в круг по одному!

Вокруг полянки в одно мгновение образовалось живое замкнутое кольцо.

– Тебе кто разрешал опустить мешок, гниль?! – в ярости закричал сотник, подскочив к одному из рекрутов.

– Простите, господин сотник! – закричал тот.

Гром с размаху отвесил ему удар в живот, и рекрут, согнувшись пополам, упал на землю.

– Взять мешок и встать, падаль!

– Слушаюсь… господин сотник…

Рекрут, с большим трудом хватая ртом воздух, точно рыба, поднял с земли осточертевший спальник с песком внутри и встал.

– Так-то!

Гром снова встал в центр образованного круга и продолжил речь:

– После каждой пробежки мы будем учиться рукопашному бою. Начнем с простого: кулачная схватка. Сейчас я вам покажу все болевые точки человека и приемы, применив которые можно надолго вывести противника из строя. А чтобы вы их лучше запомнили, я покажу их на вас!

Сотник показательно размявшись, как это делали плохие парни в кино, взмахнув руками и приподняв плечи, а также покрутив головой, двинулся к своей первой жертве, хищно осклабившись.

– Смотрите внимательно, чтобы я не показывал их на ком-нибудь дважды, – предупредил он.

И началось. Гром бил своих подопечных руками, ногами и даже головой. Бил в лицо, живот, грудь… Количество приемов просто поражало воображение. После каждого удара сотника рекрут с громким стоном валился на землю и старался как можно быстрее встать и поднять свой мешок, чтобы не оказаться забитым в лежачем положении, как первый несчастный, прозванный Громом симулянтом и получивший много ударов ногами, прежде чем ему было позволено встать.

Медленно, но верно подходила очередь друзей.

Жак отлетел метра на полтора от удара ногой в грудь. Тяжелая подошва пришлась ему точно по ребрам.

Джек осел, где стоял, после удара по почке.

Рон старался как-то подготовиться, но все равно громко вскрикнул от удара по печени.

Сотник продолжал обход, одаривая всех ударами, комментируя их, и ни разу не повторился.

– Положить мешки, – обойдя всех, наконец разрешил истязатель.

Финист с огромным облегчением шмякнул мешок на землю.

– Ты, тринадцатый, и ты, пятьдесят пятый! Живо в центр круга! – позвал сотник, наугад указав на двух рекрутов.

Под номером тринадцать числился Жак. Он, затравленно оглядевшись, несмело затрусил к сотнику. С противоположной стороны в центр также подходил парень лет тридцати.

– Ты, ходячая глиста, – закричал сотник в лицо Жаку, – ударь его!

– За что, господин сотник? – втянув голову в плечи, спросил Жак Грэмхэм.

– Что значит «за что», хрен ты собачий?!! – разъярился сотник. – Ты должен его ударить, потому что я тебе приказал! А что следует делать, когда тебе дан приказ вышестоящим начальником?!!

– Выполнять, господин сотник…

– Правильно, слизень ты огуречный! Ты должен немедленно выполнить приказ! Не осуждать его, не задавать дурацких вопросов, а исполнить!!! Ну, врежь ему!

Жак, ранее никогда не дравшийся, да и сам Рон с Джеком дрались не больше двух раз в своей жизни и то по малолетству, не поделив какую-то игрушку, с абсолютно круглыми от ужаса глазами ударил пятьдесят пятого. Прозвучала звонкая пощечина.

– Ты как бьешь, недомерок?! – загремел Гром в ухо Жаку. – Это разве удар?! Ты должен ударить его так, чтобы он свалился на землю! Вот так!

Гром заехал пятьдесят пятому в челюсть, и рекрут свалился, сплевывая на землю кровь.

– Вот так! – снова сказал сотник и повторил прием уже на самом Жаке, с тем же результатом, что и с первой жертвой.

– Встать, слабаки!

Рекруты с трудом поднялись с земли.

– А теперь драться, кенгуру бесхвостые! Если будете сачковать, я вас пришибу в назидание другим! Вы меня еще узнаете, симулянты! Начали!

Спарринг явно не задался. Драться никто из них не умел, поэтому все удары были корявыми и легко отбивались противниками.

– А-а-а! – буквально зарокотал Гром, минуту понаблюдав за спаррингом и не выдержав сего зрелища, он схватил противников за затылки и стукнул их лбами друг о друга со всей силы.

От такого удара они рухнули на землю и больше не шевелились.

– Пятнадцатый! Сороковой! Ко мне, живо! – выбрал в кольце очередные жертвы сотник.

Сороковым оказался тот самый мужик, что попытался во время строительства казармы оспорить главенство Рона. Типичный горожанин, явно из забияк-провокаторов.

– Покажите им класс, хвосты овечьи! И если мне не понравится, вы так легко не отделаетесь, – указал на валявшихся друг на друге без чувств соперников и скомандовал: – Начали!