Текст книги "Самураи. Первая полная энциклопедия"

Глава 14
Ко-гусоку и конское снаряжение яматогура

 
Торговец веерами
Принес вязанку ветра –
Ну и жара…
 

Мацуо Басё (1644–1694)[13]13
  Перевод А. Долиной.


[Закрыть]

И старые, традиционные доспехи, и новые тосэй гусоку должны были прежде всего защищать всадника, и, разумеется, не только торс и голову, но и его конечности, для чего требовались различные «мелкие части» доспехов. В доспехах о-ёрой их обобщенно называли ко-гусоку, а входили в них следующие элементы: пластина вакидатэ с набедренником, носимая на правом боку, латное ожерелье нодова, появившаяся в конце периода Камакура, наручи котэ, наголенники сунэатэ, а также иногда перчатки и носки.

Здесь уже рассказывалось, что панцирный рукав котэ сначала носили только на левой руке, державшей лук, и только со временем их стало два. Всаднику требовалась защита и для ног, но до XII века даже всадники-самураи носили обыкновенные сандалии и плотные обмотки на икрах, которые служили не слишком надежной защитой – разве что предохраняли от колючек и стеблей травы. Только позже стали использовать поножи сунэатэ, а вместо сандалий башмаки куцу с обшивкой из медвежьей шкуры. Обычно сунэатэ состояли из трех металлических либо кожаных пластин, которые соединялись при помощи петель, а сверху покрывались лаком и расписывались. Чтобы сунэатэ не натирали ноги, под них наматывались матерчатые обмотки кяхан. В XIV веке поножи получили пластинчатые наколенники сямэ-огэ. Поскольку во время скачки пластины кусадзури в доспехах харамаки-до часто соскальзывали с бедер, их стали защищать пластинками, нашитыми на ткань штанов. Однако это было не всегда удобно, поэтому тогда же появились набедренники хайдатэ, имевшие вид раздвоенного матерчатого передника, обшитого внизу металлическими либо кожаными пластинами. Ходить, а тем более ездить верхом в хайдатэ оказалось неудобно, поэтому широкого распространения они не получили, хотя на дошедших до нас многочисленных парадных доспехах они, как правило, присутствуют. Известны были и поножи из кольчужного плетения, нашитого на ткань, – кусари-сунэатэ. Знатные воины обычно старались носить их под штанами, чтобы они не были видны. Но так как от сильных ударов мечом они не защищали, то применяли их лишь изредка.

Кираса ёкохаги-окэгава-до с изображением мона клана Ёсинаго.

В «современные доспехи» в ко-гусоку также входили наручи котэ, набедренники хайдатэ, а также лицевые защитные маски и перчатки. В XIV–XIX веках котэ усовершенствовались, а их защитные качества намного улучшились. Так, на защитной пластине для кисти тэкко появились выпуклости для косточек, и к ней теперь даже приделывалась специальная пластина для большого пальца. Теперь котэ могли целиком состоять из кольчуги, дополненной шарнирными пластинами на предплечье и рифлеными пластинками икада, которые вделывались в кольчугу для повышения ее защитных свойств (цуцу-готэ), или же, как в сино-готэ, иметь на поверхности кольчуги множество мелких и узких пластин. Иногда на предплечье и над локтем помещали крупные полые пластины грушевидной формы, устроенные таким образом, что воины в них могли держать лекарства или письменные принадлежности. Такой тип наручей назывался ода-готэ и был весьма популярен, особенно у знатных самураев. Котэ зашнуровывались на внутренней поверхности руки и тонкими шнурками связывались друг с другом на груди и на спине. Иногда их пристегивали прямо к краям кирасы при помощи деревянных пуговиц. Наиболее эффективными были похожие на европейские доспехи наручи бисямон-готэ, которые со второй половины XVI века особенно часто использовали с доспехами харамаки-до. Вся верхняя часть руки в них была закрыта широкой изогнутой металлической пластиной, внизу у нее свободно свисали еще три небольшие пластины, защищавшие локоть, когда рука была согнута. Иногда оба котэ сшивали (наручи типа аи-готэ) и даже превращали их в некое подобие жакета или рубашки с панцирными рукавами различной конструкции.

Доспехи тосей-гусоку с кирасой хиси-тодзи-до, принадлежавшие Сакакибара Ясумаса (1548–1606).

Появились наручи, защищавшие только предплечье (хан-готэ), хотя особой популярностью они не пользовались. Наголенники сунэатэ выглядели так же, как и нижняя часть котэ. С внутренней стороны ноги пластины нашивали только в верхней части голени, а нижнюю защищали толстой кожей. Верх сунэатэ, закрывавший колено, к концу XVI века перестали использовать вовсе. Поножи закреплялись двумя матерчатыми лентами, завязанными под коленом и над лодыжками. Набедренники хайдатэ в эпоху Муромати и позднее использовались повсеместно, поскольку стали легче, а значит, и удобнее в носке.

К концу XVI века хайдатэ часто состояли из одних только металлических пластин, плотно прилегавших друг к другу. Иногда секций было не две, а пять, причем верхние пластинки на них были меньше нижних. Чтобы тяжелые набедренники не сползали вперед, их петлей из тонкого шнура прикрепляли к внутренней поверхности кирасы или завязывали шнур прямо на шее, а петлями (чтобы они при ходьбе не били по ногам) застегивали их внизу под коленями на специальные пуговицы ботан.

Набедренники сино-хайдатэ.

Поножи цуцу-сунэатэ.

Латная обувь у воинов в «новых доспехах» тоже была и представляла собой надевавшийся на обувь сапог с подошвой когакэ, сделанный из железных или кожаных пластин, соединенных кольчугой или же на шарнирах. Когакэ завязывались позади пятки и вокруг щиколотки и удерживались на ноге завязками сандалий.

Что же касается асигару, то им приходилось довольствоваться матерчатыми гетрами-обмотками кяхан, так как защита, которую давали набедренники хайдатэ и поножи сунэатэ, считалась не стоящей дополнительных затрат на их снаряжение и к тому же ограничивающей подвижность «легконогих».

Впрочем, надеть на себя все эти доспехи еще не значило собраться на войну! Так, начиная с XV–XVI веков знатные воины поверх доспехов стали носить своего рода рыцарский сюрко – накидку дзимбаори. Большинство дзимбаори не имели рукавов и назывались хампи. Иногда встречались и накидки с оборками вокруг вырезов для рук – карака-баори, а также дзимбаори с рукавами – содэ-баори. На плечах этих накидок часто встречаются вставки из металлических пластинок, но главная задача этого наряда заключалась в том, чтобы демонстрировать богатство своего владельца. Дорогой шелк с изысканными узорами, китайская парча – вот те материалы, что шли на пошивку дзимбаори.

Дзимбаори в военном лагере и до и после битвы, отправляясь в поход и по возвращении из похода (особенно если оно было триумфальным), при посещении более высокопоставленного, нежели ты сам, лица, на военном совете и при поездке в качестве посла. Вероятно, что их носили и во время битвы. Ну, скажем, полководец, который боем руководил, но сам, разумеется, в нем уже не участвовал. На спине дзимбаори обычно изображался родовой герб или какой-либо известный сюжет. В XVII веке, когда в Японии распространилась мода на европейскую «экзотику», на нем нередко изображалось что-нибудь в стиле «южных варваров», и… никто таких оригиналов в то время не осуждал!

Котэ. XVI в.

Для того чтобы его узнали, командир также должен был иметь при себе особый командирский жезл, самым древним видом которого, очевидно, был сайхай – лакированная палочка с кисточкой из волос или полос бумаги. Его затыкали за пояс или подвешивали к кольцу сайхай-но-кан на правой половине нагрудника кирасы. Интересно, что на многих доспехах таких кольца два – на правой и левой половине груди, но скорее всего второе делали просто для симметрии.

Другим типом командирского жезла в Японии был обыкновенный веер. Когда именно он стал использоваться для военных нужд, неизвестно. Можно предполагать, что это случилось в период Камакура (1185–1333) и связано как раз с приходом к власти самураев. С повседневной одеждой они носили складной веер тэцу-сэн, или тэссэн, у которого внешние ребра, а порой и все ребра целиком были сделаны из железа. Такой веер мог быть использован и как средство защиты, и для нападения. На войне обычно носили боевой складной веер гунсэн. Эти веера имели 8–10 ребер, соединенных бумагой, на каждой стороне которого был изображен круг, символизировавший солнце. Для раскраски веера обычно использовали контрастные цвета: красный, черный и золотой. Впрочем, складные веера гунсэн как раз носили офицеры самого низкого ранга, которым приходилось непосредственно участвовать в бою. Более высокопоставленные офицеры и главнокомандующие в качестве знака отличия имели жесткий нескладывающийся веер гумбай-утива. Он представлял собой круглый диск либо деку от гитары на рукояти, а делали его из железа, бронзы, дерева или лакированной кожи.

Наручи сино-готэ.

Среди прочих аксессуаров можно упомянуть еще и четки, которые носили воины-буддисты. У знатных самураев они иногда достигали такого размера, что их приходилось перекидывать через плечо. Но эта причуда широкого распространения все же не имела, хотя до нас дошли изображения целого ряда известных самураев с такой вот «перевязью» из четок, перекинутой через плечо.

Часть снаряжения самурая в походе нес его слуга-новобранец – вакато, и часто не один. Простые же воины – асигару – несли все свое имущество (а также армейское снаряжение) на себе. В то же время некоторые вещи были неотъемлемой частью экипировки каждого воина, будь то самурай или асигару, необходимые как в походе, так и в бою. Разделить их можно на три категории: первая – это различные мешочки с разными нужными мелочами, а также полотенца, вторая – веревки и пояса и третья – различные знаки отличия.

Самым важным был, конечно, рисовый паек. Сваренный и высушенный рис закладывали в длинный мешок, который затем перевязывали так, чтобы каждое его отделение в виде небольшого шара содержало суточный рацион. Этот мешок – хэйрё-букуро – перекидывали наискось через плечо и завязывали сзади на спине. Пехотинец с правой стороны сзади привязывал к поясу еще и вещевой мешок катэ-букуро. Для офицеров рекомендовалась «емкость» косидзуто, сделанная из легких, перекрученных бумажных полос. В таких мешках носили плошки дня еды и питья, смену белья, шнуры для починки доспехов и маленький нож. Часто туда же клали и бумагу и кисточки для письма. С доспехами тосэй-гусоку носили мешочек ханагами-букуро, который обычно носили слева спереди, прямо над талией. В нем держали бумажные платки и разные необходимые мелочи. Поскольку пехотинцы вместо меча тати носили засунутый за пояс меч ути-гатана, он же предохранял отделку доспехов от соприкосновения с гардой меча. Поэтому, если этого мешочка не было, вместо него использовали кусочек кожи или же стеганой ткани.

В разных местах под кирасой или поверх нее носили также кошелек для денег (ути-букуро), мешочки для носовых платков (ё-букуро), лекарств и противоядий (инро). Иногда был еще и небольшой мешочек ути-гаэ с различными съестными припасами (сыром, маринованными сливами и пр.). Асигару также рекомендовалось в холод носить с собой несколько стручков красного перца, чтоб жевать его, если будет очень уж холодно. Еще одной очень важной и древней частью снаряжения был куби-букуро – мешок для… отрубленных голов, предъявлявшихся после битвы командиру. Этот мешок подвешивался к талии, если воин был пешим, или к седлу у всадника. Важной частью личного снаряжения были различные полотенца, употреблявшиеся не только по своему прямому назначению, но и в качестве различных подвязок. А еще к поясу привешивалась фляга из выдолбленной тыквы или же большой секции бамбука. Они, как правило, также покрывались лаком и украшались перламутром.

Полководец Такэда Сингэн с командирским жезлом сайхай. Старинный японский рисунок

Боевой веер гумбай утива. Период Эдо.

В конце VIII в. популярной стала ещё одна разновидность японских вееров – сэнсу или миэйдо. Их ребра делались из ценных пород древесины сандала или японского кедра и оклеивались затем японской бумагой. В ХII в. они стали предметом реквизита придворных дам, чью утонченность и чувственность очень удачно подчеркивали изящные полукруглые очертания веера. Отойдя от полной страстей жизни при дворе, многие аристократки становились монахинями храма Миэйдо, сохранив в своих руках сэнсу как одну из частей грешного мира, которые разрешалось держать в монастыре. Кроме того, древние японские легенды гласили, что именно такие веера были в руках богов, и как гумбай были отличительным признаком полководцев, так и сэнсу стали своего рода признаком родовитости человека, в чьих руках находился этот веер.

Боевая часть металлического веера тэссэн с шипами. Он не раскрывается и представляет собой замаскированную короткую дубинку исключительной убойной силы.

Японский боевой веер тэссен с двусторонним рисунком в виде золотого солнечного диска на темно-красном поле, из 10 металлических пластин. Две верхние пластины украшены гравировкой и серебряным орнаментом в виде буддийского символа. У некоторых вееров на обеих крайних пластинах могли быть ещё и шипы. Тяжелый и прочный, он предназначался для отражения внезапного нападения, а в полевых условиях – для подачи командующим сигнала о начале атаки или отступления. Техника использования боевого веера в качестве оружия самообороны – тэссэн-дзюцу и поныне является одним из популярных видов японских боевых искусств. Очень грозное оружие ближнего боя в руках воина, владеющего тэссэн-дзюцу. Эпоха Эдо. Конец XVIII в.

Очень редкий вид веера тэссен, представлявший собой ножны для ёрой яри доси – «кинжала милосердия», которым облегчали страдания тяжело раненных воинов.

Уметь плавать, сидя в седле, было одним из важных умений любого уважающего себя самурая. Ксилография Тоёхара Тиканобу.

Практически всегда неотъемлемой частью военной экипировки и всадника и пехотинца в японской армии была веревка ко-синава, которую привязывали к седлу или же носили на доспехах под поясом оби. Длиной около 1,5 м, она имела кольцо или петлю на конце и могла быть использована и как запасная подпруга для коня, чтобы связать пленника или чтобы закрепить на лице маску. Асигару и офицеры носили веревку другого типа, каги-нава, длиной около трех метров, с несколькими крюками на конце. Ее использовали, чтобы взобраться на стену, захватить лодку, подвесить доспехи и т. п. Интересным предметом был специальный спасательный пояс уки-букуро, состоявший из сушеных бычьих пузырей, которые можно было надувать и в таком виде использовать его при форсировании рек и озер. Он обвязывался вокруг талии или груди и уравновешивал вес доспехов в воде. Перевозили его у седла или обвязывая вокруг крупа коня. Надо отметить, что все эти предметы отнюдь не являлись каким-то особым снаряжением знаменитых ниндзя, как это часто пытаются представить, а были частью экипировки самого обычного японского солдата.

Никакое войско самураев невозможно даже представить без лошадей. Правда, в Японии не было в обычае заводить громоздкие обозы, характерные для армий средневековой Европы, просто само их войско было конным, хотя пехота в нем со временем и стала преобладать. И поскольку все самураи были прекрасными наездниками (причем умением ездить верхом владели не только мужчины, но и женщины из самурайских семейств!), они и передвигались, и сражались верхом на лошадях. Известно, что лошади водились на Японских островах еще в глубокой древности, но низкорослые и непригодные для верховой езды. Скаковые кони были завезены сюда с материка в V веке. Причем следует подчеркнуть, что само появление этих животных и использование их в военных целях как раз и способствовало возникновению доспехов из маленьких металлических или кожаных пластинок. Такая конструкция обеспечивала высокую подвижность всадников, облегчала стрельбу из лука с коня и одновременно хорошо защищала их от стрел других всадников!

Стремена абуми. Токийский национальный музей.

Фукуро-абуми – стремена с четко выраженным ребром спереди. Токийский национальный музей.

Книга в книге. Самураи – это тяжеловооруженные всадники!

Лишним доказательством того, что правила «Будосёсинсю» были созданы достаточно поздно, служит и то, что в них конная стрельба из лука относится к стародавним временам и, по сути, противопоставляется технике боя на мечах, метанию копий и стрельбе из ружей. Тем не менее овладеть искусством верховой езды и в это время должен был каждый самурай!

Говорят, что в стародавние времена воины-самураи всех рангов почитали стрельбу из лука и верховую езду важнейшими из всех искусств боя. Воины нынешние предпочитают совершенствоваться в технике боя на мечах и метании копья, считая их главными для самурая, однако умение ездить верхом представляется чрезвычайно важным и в наши дни. Что касается других боевых искусств, таких, как стрельба из лука, стрельба из кремневого ружья, приемы мгновенного обнажения меча и рукопашного боя – дзю-дзюцу, то молодые воины должны совершенствоваться и в них – утром и вечером, день за днем, месяц за месяцем, год за годом. Помните о том, что в старости вам ни за что не удастся научиться тому, чему вы не научились в молодые годы, как бы вам того ни хотелось.

Воинам низшего ранга подобает наилучшим образом освоить искусство езды верхом так, чтобы могли они оседлать любую лошадь, даже самую норовистую и необъезженную. И вот почему. Смирные и послушливые верховые лошади крайне редки, а если они и есть, то под седлом у великих воинов, а не на коновязи воинов низших рангов. Но тот, кто достиг совершенства в искусстве верховой езды, определит хорошую верховую лошадь даже тогда, когда она не объезжена и дичится людей, и купит ее по сходной цене. Хорошая лошадь стоит дорого, а искусный наездник приобретет себе лучшую, потратив значительно меньше денег, чем мог бы себе позволить.

Вообще-то говоря, судить о статности лошади или же оценивать ее масть уместно воинам высших рангов, а рядовому воину не пристало отказываться от хорошего скакуна только из-за цвета его шерсти.

Как только воин убедится, что лошадь резва и будет хороша под седлом, ему стоит приобрести ее без долгих размышлений.

Не следует растягивать сухожилия на ногах боевого скакуна, ибо природа позаботилась о том, чтобы сухожилия растягивались сами собой во время долгих путешествий, подъемов и спусков с горы, а также и тогда, когда вы переправляетесь на другой берег реки или широкого ручья. Если же опрометчиво подрезали вы хвостовое сухожилие, будьте готовы к тому, что ременной подхвостник соскользнет и подпруга ослабнет, когда будете вы перебираться на другую сторону лощины или другой берег реки. Не забывайте и о том, что лошадь с широким крупом и навьюченным на нее снаряжением не пройдет узкой горной тропой.

Для тяжеловооруженных воинов-самураев минувших лет боевые лошади требовались прежде всего для передвижения и маневра. У них лошадь заменяла собственные две ноги. Бывало и так, что в кровавом бою лошади бывали ранены или даже убиты. Самураи жалели верных и преданных животных, выводили запаленных скакунов – давали им остыть, чистили их скребницами, вдосталь поили и сытно кормили. В наше время некоторые пополняют конюшни во время отлова диких лошадей, покупая их по сходной цене у табунщиков, или берут молодых жеребят у крестьян и отдают объездчикам, чтобы потом перепродать за большие деньги. Так поступают торговцы и купцы, а если будут барышничать еще и воины, то это еще хуже, нежели не интересоваться лошадьми вообще.

В данном отрывке на себя обращает внимание то, что автор считает самураев-всадников минувших лет тяжеловооруженными воинами, а любой такой всадник это не что иное, как аналогия западноевропейского рыцаря, ну разве что немного отличающаяся от него в деталях. Ну а законы развития такой тяжелой конницы везде одинаковы, пусть даже японские самураи и были конными лучниками, а европейские рыцари лука не знали!

Дайдодзи Сигесукэ. «Будосёсинсю»

Наруч от ода-готэ с грушевидной рифленой пластинкой сива-фукумэ. Эпоха Эдо. Музей Анны и Габриэль Барбье-Мюллер. Даллас, Техас.

Бисямон-готэ. Эпоха Эдо. Около 1790 г. Мастер Миочин Мунесада. Музей Анны и Габриэль Барбье-Мюллер. Даллас, Техас.

Бисямон-суннеатэ. Эпоха Эдо. Музей Анны и Габриэль Барбье-Мюллер. Даллас, Техас.

Наруч цуцу-готе. Музей Анны и Габриэль Барбье-Мюллер. Даллас, Техас.

Конская маска умадзура. Эпоха Эдо. Музей Анны и Габриэль Барбье-Мюллер. Даллас, Техас.

Седло кура и стремена абуми. Эпоха Эдо. Токийский национальный музей.

Седло кура вместе со стременами абуми. 1670 г. Музей Анны и Габриэль Барбье-Мюллер. Даллас, Техас.

Пластинки гёё на этом доспехе нуинобэ тосей-гусоку, как медальоны на шлеме, украшают изображения цветка павлонии, очень популярного среди самураев. Примерно 1600 г. Музей Анны и Габриэль Барбье-Мюллер. Даллас, Техас.

Кавари-кабуто. Эпоха Адзути-Момояма. Музей Анны и Габриэль Барбье-Мюллер. Даллас, Техас.

А вот на этом доспехе XVII в. и пластинки гёё и пластину муна-ита украшают медальоны с гербом Токугава. Музей Анны и Габриэль Барбье-Мюллер. Даллас, Техас.

Седло кура, инкрустированное перламутром. 1750 г. Музей Анны и Габриэль Барбье-Мюллер. Даллас, Техас.

Конское снаряжение японских воинов называлось яматогура и по сравнению с европейским было очень своеобразным. Прежде всего, это было седло, называвшееся кура, и сбруя багу – предметы, заимствованные японцами из Древней Кореи. Седло имело ленчик (каркас), сделанный из дерева и имевший высокие луки спереди и сзади, причем задняя лука была наклонной, чтобы всаднику было удобно стрелять из лука не только вперед, но и назад. На седло укладывалась кожаная подушка, а снизу крепились подпруга харуби и сделанный из ткани или кожи потник кицукэ, который имел форму овала или прямоугольника. Стремена абуми вначале были привычной для европейцев формы, но уже к X веку стали походить на тапочки без задников: горизонтальная пластина, на которую ставилась стопа, имела загибающийся вверх носок с кольцом для стременного ремня. Их делали из железа, нередко с деревянными вставками и тоже покрывали лаком, а еще расписывали золотом, так что стремена эти подчас выглядели как самое настоящее произведение искусства! Управлять лошадью позволяли удила куцува и поводья куцу-вадзура – в виде широких шелковых двухцветных лент (обычно один из цветов был белым). Поводья дополнял длинный гибкий прут мути, которым можно было хлестнуть заупрямившегося коня, а вот шпорами японцы не пользовались. Их, видимо, заменяли острые края стремян. Было в обычае украшать конскую сбрую пышными разноцветными кистями. При этом из-под седла с обеих сторон свешивалось еще и несколько длинных цветных лент, иногда с колокольчиками на концах, так называемые ханэ. Гриву часто подстригали в виде короткого гребня, а хвост подвязывался или убирался в мешок из яркой ткани – обукуро.

Курода Кусасигэ в шлеме с рогами победоносного полководца, в дзмбаори и с жезлом сайхай. Интересно, что на голове у него очень простой и дешевый шлем всего из шести деталей – дзунари-кабуто («шлем по форме головы»), который предназначался для массового производства и вооружения самых бедных солдат. Старинный японский рисунок. Токийский национальный музей.

Важной принадлежностью всадника была большая (приблизительно двухметровой длины) накидка хоро, которая делалась из ткани и с помощью завязок крепилась на шлеме и на талии у самурая. Во время быстрой скачки хоро раздувалась, словно парус корабля, и зрительно увеличивала фигуру воина. Скорее всего, это «приспособление» могло пугать неприятельских лошадей, хотя считается, что в первую очередь хоро защищала воина от стрел, которые могли бы попасть ему в спину. Позднее хоро стали использовать в качестве опознавательного знака, так как всадник с огромным «мешком» ярких цветов за плечами был хорошо заметен издали. Постепенно конструкция хоро изменилась таким образом, чтобы накидка как раз и превратилась в мешок. Для этого был придуман каркас из гибких ивовых прутьев, которому придавали форму перевернутой корзины, на которую затем уже натягивали ткань.

Доспехи для коня (ума-ёрой) в Японии так и не получили широкого распространения, хотя японцам они и были известны и более того – они известны и нам по дошедшим до нас изображениям. По-видимому, это было связано с тем, что японские лошади были низкорослыми, а горный рельеф Японии вкупе с обилием рек и ручьев заставлял всадников в первую очередь заботиться о подвижности и уже только потом о повышенной защищенности своих скакунов. Недаром лошадей и всадников специально обучали умению переплывать озера и реки с бурным течением, причем сам самурай должен был научиться во время переправы еще и стрелять из лука! Естественно, что ни один конь в тяжелых доспехах, подобных европейским, ничего подобного бы просто не выдержал. Изображения самураев, переплавляющихся вплавь, сидя верхом на лошади, встречаются в японском искусстве довольно часто, то есть это было делом весьма обыкновенным, не представлявшимся тогдашним художникам чем-то из ряда вон выходящим!

Другим отличием всадников-самураев от европейских рыцарей была манера садиться на коня справа, опираясь на пятку, тогда как в Европе все было наоборот. Хотя самурая при этом в седло подсаживали слуги точно так же, как это делали и оруженосцы рыцарей в Западной Европе, хотя и не всегда. Интересно, что особую роль лошади в японском обществе подтверждают даже родовые гербы – моны. Например, гербом самурайского рода Симадзу являлась такая деталь конского снаряжения, как псалия, а гербом рода Хирано был конь.

Самурай с боевым веером. Утагава Куниёси.