Текст книги "Ошибка. Кластер первый"

Этап 4. Лик хаоса

Тишина окружила вселенную. Ни одна частица не двигалась с места. Мертвая тишина, а потом звон колокола, но не земного. Странный звук – он долго не проходит. Некое начало… Начало чего? Разве начало не служит корнем жизни? То было другое начало. Существа чувствовали приближение чего-то неестественного, неприродного, созданного не из обычной материи. Чувство, сравнимое со страхом и озарением.

В этот раз доппель не скрывал мощи своей бозонной сущности. Некоторые существа на той планете начали метаться из стороны в сторону, рвать (у них был рот), издавать неприятные звуки (нечто вроде голосовых связок они тоже имели), пытаться что-то объяснить окружающим.

– Знаешь ли ты, Оскар, почему ни один ясновидящий на твоей планете не почувствовал мое приближение и присутствие? Все просто – я скрыл свою энергию, скрыл присутствие. У каждой расы типа «Разумный» (не деревья, короче) есть особое ответвление существ, чувствующих намного больше, чем остальные. Например, есть те, кто чувствуют души. Но даже души не обнаружили меня, не ощутили моей ауры, поэтому они ничего не смогли сказать ясновидящим. Сейчас некоторые представители цивилизации Фанкекха чувствуют нечто необъяснимое, что также чувствуют и души умерших представителей Фанкекха. Они пытаются связаться с властями, чего до них на этой планете не делал ни один ясновидящий. Они чувствуют угрозу исчезновения всей расы. Конечно, до этого на их планете многие предсказывали апокалипсис, но он не сбывался – отмазывались войнушками. И тут внезапно появляется Истмах, который посылает Фанкекха свой сигнал. Внеплановый апокалипсис – не очень приятное событие.

Сплайтр с Последним, Оскаром, Истмахом, Иоанном и Ханатаном подлетел к краю звездной системы, где второй планетой был дом Фанкекха. Даже Иоанн чувствовал вибрацию по телу, создаваемую Истмахом.

– Я собираюсь немного поиграть с ними, – Истмах пошевелил головой.

– Что ты будешь использовать? – Ханатан, в отличие от Истмаха, спросил более грубо.

– О, это будет чудесное представление! Оскар с Иоанном увидят его даже отсюда, если Последний не захочет подогнать сплайтр ближе к звезде. Наверное, я пущу в ход Ультиматуум. Кстати, а что насчет звезды? Может, украдем ее после выполнения операции? Мы, как-никак, похитители звезд.

– И на что нам такая жалкая звезда? Я вообще в скором времени собираюсь похищать квазар.

Оскар, насколько это возможно, настолько осознал последние слова, сделав удивленное и потрясенное лицо:

– К-к-квазар? Это большая…

– Черная дыра, находящаяся обычно в центрах спиралевидных галактик. Не потрясайся этим словам, Оскар, – энергия квазара для доппеля так же ничтожна, как для человека ничтожна энергия одной пальчиковой батарейки от телевизионного пульта. Тем не менее, надеюсь, энергия квазара сослужит мне хорошую службу. Для нас важна, если не знаешь, сама энергия, а не материя, к примеру, сила гравитации.

– Что ж, Последний, Хат, я иду. Лучше будьте здесь, не подлетайте и не отлетайте.

– Мы итак знаем, что Дрода может объявиться, – парировал Ханатан. – Ты так хорошо вошел в роль понимания словесного суждения человеческого разума, что будь у тебя глаза и рот, я бы принял тебя за человека.

– А ты тоже неплохо владеешь человеческим психологическим образом. Лично мне он нравится, люблю немного деградировать, а то эволюционировать уже некуда.

– Смотри, не убейся от самого себя, – посоветовал Последний.

– Я бы надеялся на это, если бы ты позволил мне взять с собой Сердце Бога – у него хорошая отдача. А так я не представляю для себя опасности.

Секунда, и Истмах оказался вне кабины летающей тарелки.

– Удачи, – Ханатан повернул голову к звезде.

– И вам удачи. Кто знает, что взбредет в голову Дродамаху, – надеюсь, он не способен напасть сзади.

– Не пугай нас так, – с этими «словами» Последний подошел к пульту управления сплайтра, ощупал его.

– Не пугай? Страх… Я чувствую много страха. Экстрасенсы Фанкекха услышали мой колокольный звон в голове. Страх станет последним чувством этой цивилизации. Запиши это на мой счет! – проорал Истмах, выстрелив из руки прямо в летающую тарелку, оттолкнувшись от взрыва и устремившись к пункту назначения.

– Ах ты!.. – Последний был вынужден остановить инерцию от взрывной волны, которой поддался сплайтр.

Колокольный звон… Совпадение ли, знамение ли, но колокольный звон слышали все живые, кто сталкивался лицом к лицу с доппелями. Это был необычный звон, не хаотичный, а представленный в виде какой-то завораживающей мелодии, во время которой всплывали разные тревожные, но и возвышенные чувства. Мелодия, которую не передать никаким музыкальным инструментом, кроме колокола – какова она? Звук колокола уникален, ведь колокол – первый музыкальный инструмент, созданный доппелями и архианами совместно. Изначально колокол был разрушительным оружием, создающим звуковые волны сверхнизкой частоты, которые сметали все на своем пути. Первый колокол, как и все созданные архианами, отличается от человеческого по форме, но составные детали у него такие же. Форма может усилить звучание или сделать долгим по времени, представить его более загадочным, страшным, торжественным, или торжественным и страшным одновременно…

Разной формы небоскребы так и испещрили планету, придав ей серый оттенок. Тут не было морей, рек, океанов, только одни столбы, упрямо тыкающие в космос своими верхушками. Утром звезда была здесь пепельно-красной, днем – цвета пустыни, вечером – вновь пепельно-красной. Ночи, как таковой, не существовало – мощные прожекторы обеспечивали вечный день. Так выглядела планета под натиском Фанкекха.

Истмах подлетел к самым верхним слоям атмосферы. Ощутив атомы, он начал помахивать руками, будто гладя вещество, трогая его. Пока доппель был вверху, внизу вовсю кипели всевозможные средства информации, гласящие о «Внезапном переломе судьбы, по словам ясновидящих, который грядет и не был известен ранее». Если попытаться перевести разговоры существ цивилизации Фанкекха на человеческий язык, получится что-то в этом роде:

– И почему они не знали? Этого не написано ни в одном пророчестве! Согласно писанию, апокалипсис должен наступить через шестьсот оборотов нашей планеты вокруг звезды!

– А кто, собственно, на нас нападает? Мы хоть знаем врага в лицо?

– Пусть правительство использует лазерное и ядерное оружие!

– А какие враги бывают? Либо это летящий на нас большой камень, либо пришельцы, возжелавшие забрать наши ценные ресурсы, либо наша звезда разбушевалась, – вот от чего этот звон!

– А не слишком ли этот звон напоминает мелодию, если не песню?

– Это знак для всех нас. Мы должны встретить представителя иной цивилизации.

– Говорю тебе, – это комета, сошедшая со своей орбиты, летящая прямо на нас!

Да, в тех «словах» есть доля истины – Истмах вошел в низшие слои атмосферы подобно метеору. Но упал доппель не так, как метеорит – он приземлился подобно человеку, сделавшему небольшой прыжок – на ноги. От приземления крыша небоскреба даже не помялась. В этот миг все Фанкекха дрогнули. Каждый наконец почувствовал незримую ауру – бозонную сущность доппеля. Сила, противиться которой бесполезно…

Истмах стоял и ждал, пока его присутствие заметят, но молчание не сменялось шумом. Тогда доппель решил подать знак посерьезнее. В его руке завихрилась плазма, сжавшись в маленький шарик размером с человеческое кольцо. Подобно олимпийскому атлету, раскручивающемуся для метка спортивного диска, Истмах запустил шарик в бледное небо. Только шарик пропал из виду, как ослепительная вспышка осветила часть планеты яркостью нейтронной звезды.

– Вторжение!

– Господин Вседержитель, позвольте использовать лазерное и ядерное оружие. Это вторжение иной цивилизации!

– Даю разрешение на использование любого оружия, какое у нас есть! Если потребуется, сотрите инициаторов вспышки в порошок! Попытайтесь наладить с ними контакт, если это возможно.

Истмах уселся, подождал, встал, походил из стороны в сторону:

– Не, им вообще безразлично то, что случится с их планетой? Какие они медлительные! Подать знак позаметнее? Не вопрос.

Ноги доппеля оторвались от крыши небоскреба, руки покрылись светящимися вдавленными рунами. Он устремился в небо, как ракета. Вряд ли рассмотреть его в полете легко, так как у него, в отличие от ракеты, не было огненного хвоста. Будто отталкиваемый антимагнитом, Истмах подлетел к границе мезосферы. Руки стали искриться, да так, что это походило на фейерверк. Но искры были необычной формы, как капли.

– Освободите всю территорию возле Плато Омхавадда, – пришельцы посылают нам сигналы оттуда. Эвакуируйте всех живущих там. Мы попытаемся войти с ними в контакт, – твердили Фанкекха.

Фанкекха – существа, очень похожие на дельфинов с конечностями, как у паука. Под мантией длинный сложенный плавник слегка подрагивает – возле него находятся легкие.

Долгое ожидание Истмаха оправдалось – наконец, перед ним предстало несколько золотистых кораблей, имеющих форму вытянутого сфероида, как у дирижабля.

– Интересно, как же они свяжутся со мной? – спросил доппель сам себя, – Кажется, они уже обнаружили меня.

Воздушные корабли Фанкекха медленно подлетели на расстояние в километр от доппеля. Истмах мгновенно сгенерировал информацию в голове и послал ее в головы всем Фанкекха:

– Надеюсь, вы слышите меня. Я пришел уничтожить вас.

После этого утверждения наступила пауза. Истмах хотел увидеть реакцию жителей этой планеты, но те ждали чего-то от него.

– Вы можете нанести удар первыми – я даю разрешение. Я хочу увидеть силу вашего оружия.

Фанкекха явно были ошеломлены таким заявлением, самое страшное, полностью понятным. Корабли начали отступать. Вероятно, находящиеся в них передавали управлению информацию о происходящем.

– А, эвакуация? Вы еще надеетесь спасти чьи-то жизни? Хорошо, я подожду.

Когда жители города были эвакуированы, на горизонте Истмах увидел совершенно другие воздушные корабли – боевые.

– Очень рад, что вы все-таки поняли меня. У вашей планеты есть облака из водного пара. Не значит ли это, что в недрах своей планеты вы скрываете воду? Вы эволюционировали с помощью воды, а лейгиды помогли вам в этом. Лейгиды завозят воду на все планеты, где хотят создать жизнь. Вода – один из опаснейших врагов доппелей. Вода имеет банальную молекулярную структуру, но способна создавать существ, обладающих разумом, способностью изменять окружающее. Только представить: на безжизненную планету лейгиды отправляют сотни комет со льдом, которые падают и тают, образуя океаны. Потом из-за этого получаются такие вот опасные цивилизации, как ваша. А если лейгиды помогают расам эволюционировать, вставляя свой ген, так от этого жди еще большей беды.

– Господин Вседержитель, разрешите нанести удар.

– Почему он ждет?

– Мы не знаем, почему он ждет, Господин Вседержитель.

– Но он не нападает, бездействует! Как мы можем дать ему отпор, если он не атакует?

– Если мы будем бездействовать подобно ему, он может ударить первым.

– Но мы не знаем ни его уровня интеллекта, ни его силы. Стрельба в него подобна стрельбе в открытый космос – не имеет смысла. Нам нужно изучить его, чтобы знать уязвимые места.

– Мы не можем изучить его, поймите, Господин Все…

– Ты хоть понимаешь, что если мы будем атаковать врага, не зная его силы, то подвергаем всё общество смертельному риску?! – Внезапно главный вождь планеты успокоился и продолжил: – Собрать весь народ, эвакуироваться в подземные убежища, привести всю технику в боевое состояние, устремить оружие к месту пребывания инициатора вторжения. Он один?

– Да, Господин, единственный инициатор. Поразительно то, что ни один радар не может засечь его, будто он не материален. Мы подумали, что это чья-то голограмма, но искры, которые он испускал из себя, состояли из атомов. Грубо сказать, лишь один пришелец вторгся в нашу атмосферу.

– Выясните о нем все, что сможете, и используйте оружие, если он начнет атаковать первым. Не нападать, только защищаться!

– Ясно, Господин Вседержитель.

– Последний, – сказал Оскар, – ты постоянно твердишь мне о каких-то душах. Объясни, что такое душа для тебя?

– Не странно, что ты о душах ничего не знаешь, но я расскажу тебе, когда мы вернемся в убежище. Истмах задерживается, а говорил, что все сделает быстро. Если он будет медлить, сюда прибудут ваеры или Дрода. Особенно мне не хотелось бы вступать в конфликт с Дродамахом. Жаль, что он покинул нас…

На горизонте появились более крупные корабли, чем предыдущие. Массивные ромбообразные танки с тройной пушкой, двойной электромагнитной кластерной турелью, имеющие круглую гусеницу, спикировали из воздушных кораблей, выпустив конусовидные парашюты. Танки являлись первой линией обороны, корабли в небе второй, лазерные пушки третьей. Лазерные пушки Фанкекха установили в трехсот километрах от «Инициатора вторжения». За всеми старательными приготовлениями существ Истмах следил крайне любопытно – он ждал столько, сколько они требовали. Так и быть, он даст им последний шанс – вдруг у них все получится? Все жители планеты наконец были эвакуированы под поверхность, что немного успокоило Верховного Вседержителя.

– Они все уже попрятались, так почему же не атакуют? – спросил сам себя Истмах, – Или ждут, когда я начну? В таком случае…

Истмах поднял левую руку, и все военнослужащие в кораблях дрогнули – благодаря хорошей дальновидности телескопов они видели доппеля так, будто он стоял возле них. В руке Истмаха начал формироваться пучок плазмы.

– Приготовиться! – скомандовал Второй Руководитель Армии.

Истмах выстрелил в небо, прямо над собой.

– Атаковать! – громогласный приказ разошелся по всем боевым кораблям, и они мгновенно выпустили разом шесть сотен плазменных разрывных снарядов.

– Ну вот, – смутился Истмах, – Стоит сделать резкое движение…

Снаряды затопили город со всеми небоскребами, разрывая на куски металл, дробя дороги, создавая тучу из пыли. Здания срывало и метало, как частицы в андронном коллайдере. Непрекращающийся залп из взрывов покрыл всю местность города, тщательно превращая ее в газ. Несколько плазменных шаров попало точно в цель – это было видно всем военным Фанкекха. Когда плазма поразила Истмаха, прозвучал будто сильный удар колокола, и доппель испарился от сверхвысокой температуры. Военные издали радостный возглас. Город стал похож на расплавленное железное месиво. Наступила минута тишины. Фанкекха надеялись, что сейчас не произойдет ничего необычного.

– Мы одолели его, Господин Вседержитель.

– Хорошо. Нужно найти то, что от него осталось. Необходимо изучить его и понять, зачем он вторгся в наш мир.

– О, Великий Фан…

– Что там такое?

Нечто заслонило собой звезду. Огромная тень упала на дымящийся разрушенный город. Столб длинной в один километр с торчащими из него ветвями и странным цилиндром на верхушке появился из облаков, начав плавно спускаться к поверхности планеты – металлическая копия туберкулезной палочки Коха, увеличенная в пятьсот миллионов раз. У нее были свои особенности – во все стороны смотрели четыре вертикальных, с человеческим разрезом, глаза. На каждом было по семь зрачков без радужки – бездонных канавок, связанных между собой расщелиной, как паутинкой. Длинный острый штык, выступающий, как ножка копии палочки Коха, впился в грунт, примяв под собой часть какого-то небоскреба, уцелевшего после бомбардировки. Выглядела металлическая палочка чудовищно, вселяла ужас, так как ее «цилиндрическая голова» до сих пор находилась на уровне облаков. Ничего подобного Фанкекха никогда не видели, впрочем, как и остальные цивилизации. Небо приобрело пурпурный оттенок. Двадцать плазменных снарядов устремились в огромный жезл, но не нанесли тому урона – отскочили и взорвались, не задев оболочки. После этого откуда-то появились лазерные лучи, врезавшиеся в поверхность жезла. Лазерные пушки Фанкекха издалека пытались разрезать его, разрубить на две части, но получался лишь невыносимый звон. От атаки лазера жезл звучал, как колокол, по которому беспрерывно лупили железными прутьями с разных сторон. Наконец из жезла появилась невидимая волна, постепенно отталкивающая лазерный луч. Создавалось впечатление, что луч пропадает в двадцати метрах от корпуса копии палочки Коха. Внезапно жезл заработал, как бур, углубившись всей своей массой под землю.

Фанкекха заметили в небе что-то падающее, излучающее свет. Перестав светиться, что-то приземлилось возле пропасти, сделанной жезлом-буром. Это был Истмах, только выглядел он не так как прежде – форма тела изменилась, сделав его похожим на самих Фанкекха. Неизменной в нем осталась безликая голова с двумя рогоподобными торчащими вверх зубьями, схожими с загнутым вовнутрь полумесяцем. Сразу сотни плазменных снарядов вылетели из пушек, турелей, и все снаряды столкнулись с контрударом доппеля. Вокруг Истмаха моментально появилось кольцо из идентичных плазменных сфер, каждая из которых сбила по одной летящей с противоположной стороны. Та же история повторилась и с лазерными пушками, стоящими за три сотни километров отсюда: – только лазерные лучи врезались в Истмаха, как возле него из воздуха появились контратакующие лучи, подавившие наступление. Доппель на максимальной скорости человеческого истребителя пятого поколения рванул в сторону, и лазерные лучи один за другим начали пролетать мимо, взрезая оставшиеся небоскребы. Истмах скакал по земле, вертикально вращаясь вокруг себя, увертываясь от атак плазменных стрел и лучей. В дециметре от него рассекали воздух снаряды и лазеры, а он танцевал, да так, что его хаотичных движений без четкой траектории нельзя было различить – настолько быстро совершались прыжки. Даже Фанкекха удивлялись в своих кабинах. В ход пошли разрывные боеголовки, летящие на доппеля не спереди, а сверху. Они бомбардировали его, после чего наступило пятисекундное затишье. Потом Истмах поднялся. Все его тело усеяли дырки размером со сливу. Но это произошло не из-за атак Фанкекха, а по собственному желанию доппеля. Случилось невероятное: тело Истмаха начало стрелять из ямок сотнями металлических шариков, градом сыплющихся на воздушные корабли и танки Фанкекха. Мощные непрекращающиеся взрывы в пух и прах разрывали технику «планетян». Металлические шарики взлетали высоко вверх, затем устремляясь к лазерным пушкам вдали. Они пытались контратаковать, но он легко заглушал их залпы своими, продолжая стоять на одном месте. Температура тела Истмаха сильно увеличилась, из-за чего земля под доппелем расплавилась, по колени затянув его в себя. Он вышел из расплавленных камней на твердые, подняв голову. Со всех сторон на доппеля летели всё новые и новые боевые корабли, осыпая его снарядами так же, как он осыпал их. Кроме взрывов, гвалт создавал жезл, продолжающий бурить землю под полем боя, углубляющийся неизвестно для чего. В одном месте сосредоточилось девять десятых всего оружия Фанкекха, которое те имели, и все это оружие постепенно превращалось в металлолом. Истмах залетел за одно из зданий, махнул рукой, и огромный небоскреб оторвался от земли, бешено перевернувшись в воздухе девять раз, принимая на себя лазерные лучи, бластерные стрелы и разрывные ракеты. Истмах выпрямил руку, и небоскреб, вращаясь как бумеранг, полетел в боевые корабли. Затем доппель поднял в небо одновременно несколько зданий, проделав с ними то же самое. Только спустя двадцать минут стрельбы оставшиеся Фанкекха заметили странную особенность – все это время доппель двигался вокруг пропасти, которую сделал двухкилометровый жезл, схожий с палочкой Коха. Волею разрушителя миров небоскребы отрывались от земли, прилепляясь друг к другу, создавая стену вокруг бездны.

Господин Вседержитель, в том нет сомнений, в главной столице планеты принимал очень важное и рискованное решение. Наконец, утвердив соглашения, он объявил всем военным подразделениям:

– Использовать против вторгшегося ядерную боеголовку «Эмбрион». Убить его в любом случае!

– Но как тогда жители планеты смогут выйти на ее поверхность? – возмутился один из министров, – После взрыва «Эмбриона» вся планета станет непригодной для жизни! В таком случае, нам нужно было эвакуировать население не под землю, а сажать на космические корабли! Да и куда мы бы эти корабли отправили? Наша планета – единственная твердая в нашей звездной системе, а посылать корабли к другой звезде – чистое безумие. Вокруг нас одни непригодные для жизни планеты! Сравните данные телескопов с нашими возможностями! Ближайшие пригодные для обитания планеты находятся на другой части галактики, куда, чтобы долететь, требуется много топлива, если вы не знаете, Господин Вседержитель.

– Вы решили сеять панику, министр? – правитель планеты разгневался, – Вы будете подвержены уничтожению! Убить!

Два солдата-стража достали рогообразные пистолеты своими паучьими руками, выполнив приказ.

– Посмотрите на меня и слушайте! Мы потратим все усилия на ликвидацию вторгшегося, иначе нам конец! После удачной победы мы сможем сконструировать что-нибудь под землей, задачей чего будет решение наших проблем. Не должно быть ни какой паники!

– Паника – удел слабых, не так ли? – Все присутствующие в зале министры, да и сам Вседержитель, услышали голос в голове.

Дверь зала открылась, и порог преступил сам Истмах. Даже солдаты-стражники оцепенели от этого.

– Обычно лейгиды зовут нас «Двухместными». Угадайте, почему? Может потому, что мы можем находиться в двух местах одновременно? Впрочем, это не так важно для вас в данные минуты, – Последние слова доппеля в голове правителя планеты зазвенели сильнее.

– Зачем? – выдавил из себя Вседержитель Фанкекха.

– Развитие. Всё из-за развития. Жизнь нераздельно связана со смертью, как притяжение с отторжением, ведь притяжение и отторжение – это одно и то же, представленное на разных уровнях развития. Можно назвать всё эволюцией, можно назвать всё бесконечностью, но ни то ни другое все равно не будет всем, так как является лишь его частью. Сравнение – интересная вещь, наполовину спонтанная, наполовину заключенная в какой-то логике. Лейгиды даровали вам небольшую часть своего гена. Мы знали, что когда-нибудь во вселенной должна появиться цивилизация, противостоящая природному разложению. Лейгиды.

– Поздно, «Двухместный». Даже если ты убьешь нас, тебе не избежать «Эмбрион»!

– «Эмбрион»? Отлично! Мне казалось, что я не встречусь с вашим сильнейшим оружием. И каково оно? На что похоже?

– Похоже на твою смерть, – заключил правитель страны, сделав за этим свой последний вдох.

– Надо же, я просчитался. Он не испытывал страха передо мною, скорее, от долгого сидения на одном месте – совсем забыл, что такое боль. Буду рад увидеть ваше настоящее оружие, Фанкекха.

После этих «слов» доппель пропал. Министры в ужасе прижались к креслам, судорожно вдыхая воздух. Каждый из них пробирался через дебри своих мыслей, но не мог сложить единой логической цепочки. Неужели все кончено?

…Среди выжженной техники, среди сгоревших тел, превратившихся в пепел надежд, шел доппель… Он принял прежнюю форму. Он подходил к пропасти, в которую недавно отправил свой жезл. Он взлетел над полем боя, над красными облаками, над планетой. Полуживые воины видели из своих искареженных танков, как он зажегся яркою звездой, как поднимался все выше и выше, разведя руки в стороны, будто держал что-то огромное. Это не странно – доппель держал в своих руках жизнь всей цивилизации. От его решения зависела их судьба, а решение он принял давно.

И тут, разгоняя на своем пути воздух, неся в себе огромную надежду, меткой стрелой, огненной птицей, сверху, прямо к нему приближалась яркая красная игла. «Эмбрион». Последняя надежда. Механизм задействовал, ядро распалось, состояние покоя нарушила кинетическая энергия, где отсутствовала инерция. Секунда – все замерло, секунда – родился маленький яркий белый шар, раздувающийся мгновенно, поглощая собою поле боя вместе с доппелем. Разрушенные небоскребы взлетели в воздух и испарились, земля надкололась и раскрошилась. Волна расталкивала все на своем пути. Даже облака вокруг бездны пропали. Волна уже пошла по всей планете, но эпицентр все равно продолжал излучать свет. Температура возрастала, «Эмбрион» продолжал набирать мощность. Яркий шар резко сжался и разорвался во все стороны, ничего не оставляя за собой. Ба-а-ам!!!

– Это… победа? Мы победили?

– Вы же знаете, что я жив, – прошипел голос в каждой голове, спрятанной под поверхностью планеты, – Чего нельзя будет сказать вскорости о вас. Я поддался искушению игры! К сожалению, мои эмоции развиты сильнее, чем у остальных доппелей. Еще я люблю сеять разруху. Наверное, поэтому растянул игру с вами. Я мог убить вас, вытянув энергию из вашей звезды – тогда бы ваша планета превратилась в ледяной шар. Я мог взорвать вашу звезду; по инерции, не трудно догадаться, взорвалась бы и ваша планета. Но я решил, непонятно на что надеясь, поиграть с вами, вспомнить прелести ближнего боя. Ах, если бы вы знали, как это нудно – уничтожать миры одним выстрелом, то непременно пришли бы со мной к согласию. Но нашему веселью попытаются помешать, из-за чего придется окончить на этом. Спасибо за внимание.

Из эпицентра взрыва, прекратившего излучать свет, на пепельную поверхность планеты приземлился Истмах. Сейчас он выглядел намного чище, чем раньше – походил на недавно излитую из алюминия статую, только живую и человекоподобную. Металлическая мантия на неуязвимом теле трепыхалась от легкого дуновения ветра. Сам доппель источал неимоверную энергию, чувствующуюся в каждой частице его тела, а, как известно, состоял он не из атомов, а глюонов, непонятным образом поддерживающих связь между собой. Если вы что-нибудь знаете о глюонах, то можете представить, какое чудовищное количество этих бозонов находится в Истмахе. На самом деле Двухместные создали необычную нерушимую сеть между глюонами, связав их все воедино, то есть, по сути, тело каждого доппеля состоит из одного громадного глюбола.

Истмах посмотрел на звезду, потом перевел взгляд на обуглившуюся землю и пропасть, сказав всем тем, кто был под землей:

– Вы сочтете меня за убийцу, пусть будет так. Все, на чем основана ваша жажда жизни – воля ваших предков. Из поколения в поколение по программе лейгидов передается это хотение существовать, как организм. Вы не желаете существовать, как свободная материя, вы хотите обладать собственным способным менять окружающее разумом! Лейгиды усложнили этот мир, а он постоянно стремится к упрощению! Лейгиды нарушили равновесие вселенной, стремящейся к распаду. Вселенная сама хочет этого, поэтому древнейшей оставшейся во вселенной цивилизацией являемся мы. Как существа, мы не самые древние, но наш лик постоянно проявляется в какой-то цивилизации, то есть наш лик заложен в программе вселенной, как один из корней. Мы постоянно проявляемся где-то. Наши отпечатки проявляются во всех раса космоса. Всё, что мы делаем, это пытаемся остановить уравнение. Чем быстрее мы это сделаем, тем быстрее вселенная избавится от своей собственной зависимости.

Какой-то Фанкекха мысленно спросил доппеля:

– Ты говоришь, что вселенная стремится к упрощению, но почему тогда существуешь ТЫ? Твой разум настолько сложен, что ты способен говорить со мной на моем языке так, чтобы это было мне понятно. Ты способен пережить атаку нашего сильнейшего оружия «Эмбрион», хотя во вселенной, как я думал, не существует настолько прочной материи, могущей выстоять это, не разорвавшись. При всей своей сложности, ты говоришь, что вселенная стремится к упрощению?! Ты же тоже имеешь разум!

– Не знаю, зачем скажу тебе это, маленький Фанкекха, ведь после смерти ты не сможешь использовать свои знания против меня, но скажу. То, что ты зовешь разумом – один из видов действия соединения этой вселенной. Она вечно пытается стать одним целым – это также путь к небытию. Но в разуме есть наполовину противоречащий элемент – связывание информации, какая она б ни была. Разум всегда стремится все связать, но не знает заранее, какую информацию будет связывать, результатом чего выступает жизнь в таком бесконечном виде, каким она является сейчас. И напоследок: стиль связывания информации у всех существ во вселенной одинаковый, поэтому любые существа во вселенной способны прийти к общему согласию. Все разумы в космосе имеют большое сходство. Не понимаю лишь одного – почему лейгиды до сих пор не прилетели, чтобы спасти вас от гибели?

Левая рука доппеля засветилась ярким синим цветом. Он направил ее в бездну, сделанную копией палочки Коха. В руке начал формироваться голубой шар, принимающий форму выпуклой линзы.

– Это я должен был сделать сразу. Ультиматуум.

Светящаяся голубая линза на световой скорости выстрелила в бездну – прямо к центру планеты. Все произошло так быстро, что человеческий глаз смог бы уловить здесь только силу отдачи выстрела, которой Истмах подвергся, смыто вылетев в небо, как ракета, на что и было ориентировано оружие – спланированная отдача отталкивала стреляющего на безопасное расстояние. Огромные пласты земли с целыми городами надкололись, а из расщелин били яркие лучи. Произошел взрыв невиданной силы.

После взрыва сверхновой звезды обычно остается вещь, называемая белым карликом. У планеты подобного не осталось – Ультиматуум начисто разметал атомы планеты во все шесть космических направлений пространства.

– Все кончено. Мир Фанкекха пал, – сказал Истмах сам себе.

– Может быть, но его можно спасти, – «скрипучий» телепатический импульс поступил в голову доппеля.

– Дрода? Все это время ты следил за мной? Почему же тебя не остановил Последний и Ханатан?

– Моя аура скрыта от них. Они не способны обнаружить меня. Что касается тебя… Почему ты взорвал планету?

– Просьба Последнего.

– Просьба? Или приказ?

Истмах не успел шевельнуться, как в полуметре от него появился высокий человекоподобный истукан. На нем была серебристая мантия, такого же цвета, как и металлическая наружность. Голова его, сильно вытянутая вверх, напоминала вертикальный параллелепипед. Он был в полтора раза выше, чем Истмах. Худые длинные руки скрывались под мантией. Выглядел он устрашающе, необычно. Казалось, его одеяние и тело имеет простую форму, но что-то придавало тому и другому некое космическое изящество, сочетающееся с геометрически-правильной шестиугольной у основания головой.

– Почему ты покинул нас, Дродамах? – спросил Истмах, – Почему покорился лейгидам?

– Ты должен был давно уяснить, Истмах: – я никому не покоряюсь. Я ищу ответы на те вопросы, о которых ты даже понятия не имеешь! Ты – лишь механизм, машина, подверженная влиянию воображения. Вы запутались, доппели, запутали людей и запутались сами. Последний делает не то, что хотел. Он не может лишать жизни разумных существ, иначе его сочтут злодеем. Ты – его правая рука, разве не заметил, какому влиянию он поддался? Да он обезумел наполовину так же, как и человек, которого нашел Ханатан! Тот человек, которому вы доверили Сердце Бога, разве он не болен? Половина его памяти пострадала. Ты вечно был нашим простейшим оружием, Истмах.