Текст книги "Протекционизм"

Книга II

В первой книге я старался показать, что такое в действительности протекционизм. Я пытался сбросить с него маску и прямо назвать его подобающим именем. Читатель мог видеть, что протекционизм не что иное, как взаимное обирание, что он почти тождествен с конфискацией, что он составляет что-то вроде экономического рабства, что он уменьшает благосостояние граждан, сокращает государственные доходы и тормозит главным образом развитие производительных сил народа.

Протекционизм

Протекционисты держатся совершенно противоположного мнения. Они утверждают, наоборот, что их система благодетельна как для отдельных лиц, так и для общества. Я рассмотрю их доводы один за другим и постараюсь доказать их несостоятельность.

Два типа сторонников протекционизма

Протекционизм имеет приверженцев двух категорий: одни поддерживают его по убеждению, другие из-за личного расчета. Эти последние – просто злоумышленники. Несовершенные современные законодательства еще не преследуют их, наоборот, даже часто награждают их. Но когда общества будут лучше понимать свои интересы, то последует полная перемена во взглядах. Придет время, когда во всех сводах уголовных законов будет заключаться статья следующего содержания: «Кто воспользовался своим влиянием в государстве для того, чтобы искусственно увеличить цену на какой-нибудь иностранный продукт, тот подвергается штрафу пропорционально произведенному убытку и тюремному заключению от одного года до двух лет».

Наказание за сговор с целью повышения цен

Статья 1180 Уложения о наказаниях гласит: «За стачку торговцев или промышленников для возвышения цены не только предметов продовольствия, но и других необходимой потребности, или для непомерного понижения сей цены, в намерении стеснить действия привозящих или доставляющих сии товары, а чрез то препятствовать и дальнейшему в большем количестве привозу оных, зачинщики таких противозаконных соглашений подвергаются: заключению в тюрьме на время от четырех до восьми месяцев, а прочие, только участвовавшие в них, приговариваются, смотря по степени сего участия: или к аресту на время от трех недель до трех месяцев, или к денежному взысканию не свыше двухсот рублей. Когда же от такой стачки произойдет действительный недостаток в товарах первой необходимости и сие будет поводом к нарушению общественного спокойствия, то зачинщики приговариваются: к лишению некоторых особенных, на основании ст. 50 сего Уложения, прав и преимущества и к заключению в смирительном доме на время от одного года и четырех месяцев до двух лет, а прочие виновные: к заключению в тюрьме на время от четырех до восьми месяцев».

Защита потребителей

Следовательно, статья 1180 Уложения о наказаниях защищает интересы потребителей. Но и люди, покупающие иностранные товары, тоже русские потребители. Отчего их интересы защищаются только по отношению к внутренним рынкам, а не ко всем? Надо надеяться, что этот пробел будет восполнен со временем в законодательствах цивилизованных народов и что на ходатайства о пошлинах будут смотреть, как на уголовные преступления.

Очень много людей, конечно, поддерживают протекционизм по мотивам совершенно бескорыстным, и настоящий труд написан для опровержения их ошибочных убеждений.

Но, прежде чем приступить к критике, надо сформулировать положения протекционизма.

Теория протекционизма

В коротких словах эту систему можно изложить следующим образом. Не все народы одновременно находятся на одинаковой степени экономического развития. Народы, экономически более слабые, требуют ограждения таможенными пошлинами: иначе промышленность их подавляется народами более сильными. Народы же без своей собственной промышленности, становясь в экономическую зависимость от других, обрекаются на нищету. Таможенные пошлины необходимы еще и потому, что в мире существует состояние войны. Войны же создают обстановку, при которой каждый народ должен стремиться производить все необходимое у себя дома: иначе в критический момент враждебного разрыва народ, находящийся в экономической зависимости от других и от своих врагов, обрекается на гибель потерей своей народной независимости, этого высшего блага для общества.

Итак, по мнению протекционистов, система их оправдывается достижением двух благих целей: развития богатства общества и обеспечения его независимости.

Правильность этого заключения я рассмотрю в отдельных главах второй книги, разобрав следующие положения:

1. Правда ли, что народ будет беден без особенного развития промышленности?

2. Правда ли, что промышленность не может развиваться без протекционизма?

3. Правда ли, что протекционизм развивает промышленность?

4. Может ли внезапное уничтожение таможенных пошлин убить промышленность?

Все эти вопросы касаются первого положения протекционистов, т. е. богатства. Затем я перейду ко второму их положению, т. е. к народной независимости, и рассмотрю:

1. Правда ли, что протекционизм необходим для безопасности государства?

2. Правда ли, что свободная торговля уменьшает эту безопасность?

Неравенство наций дает возможность более развитым обирать менее развитых. Протекционисты говорят, что их система ставит преграду такому обиранию и, стало быть, оберегает народные интересы. Стараясь опровергнуть их теорию и с этой точки зрения, я рассмотрю в последних трех главах этой книги следующие положения:

1. Проходит ли в самом деле промышленность через фазис несовершеннолетия, во время которого необходима опека?

2. Основательно ли требовать от потребителя во имя национальной солидарности пожертвований для поощрения промышленности?

3. Наконец, полезна ли для общества народная исключительность, которая проистекает от охранительной системы?

Прежде чем приступить к разбору положений, поставленных мной во введении, я считаю необходимым посвятить несколько слов торговому балансу, на котором протекционисты основывают большую часть своих аргументов.

Торговый баланс России

Из последнего отчета департамента таможенных сборов видно, что в 1887 г. вывезено из России товаров на 622 951 666 руб. кред. и золота и серебра в слитках, в российских и иностранных монетах на 21 786 324 руб. Привезено товаров на 399 626 528 руб., а золота и серебра в слитках и монетах на 6 042 498 руб. Мы, следовательно, выслали за границу на 239 068 964 руб. больше товаров, чем сами получили оттуда.

Так как трудно допустить, чтобы русские были настолько великодушны или простодушны, чтобы сделать такой крупный подарок иностранцам[119]119
  Подарки иностранцам
  Благодаря помешательству протекционизма бывают, однако, примеры таких подарков. Так, согласно условию, заключенному между нашими сахарозаводчиками (так называемой нормировке), решено вывозить за границу до 9 млн пудов сахара с потерей не менее 50 коп. за пуд. Это ежегодный подарок иностранцам в 4 5000 000 руб. Прибавим к этому, что при вывозе казна возвращает акциз в рубль сер., т. е. Еще 9 млн, что доводит подарок русского народа до 13 500 000 руб. Ежегодно! Да кроме того, есть еще и премия в 80 коп. на пуд сахара, вывозимого на Восток.


[Закрыть], то надо предполагать, что они получили что-нибудь взамен товаров, стоящих 239 068 964 руб. Но что же? Отчет департамента таможенных сборов не дает ни малейшего ответа на этот вопрос.

Платежный баланс

Если бы отчет департамента был составлен следующим образом:

Или

Если при этом цифры рубрик, прибавленных мной, были все известны, если бы все остальные цифры, показанные в отчете, были несомненно верны и общий итог тождествен на двух столбцах, тогда можно было бы в самом деле говорить о торговом балансе[120]120
  Сегодня это называется платежным балансом. – Прим. изд.


[Закрыть]. Но в таком виде, как представляет его отчет таможенного департамента, верность подлежит сомнению. В самом деле, этот отчет не принимает в соображение: 1) товаров золота и серебра, вывезенных и привезенных помимо таможни[121]121
  Контрабандой, пассажирами и проч.


[Закрыть], и 2) фондов, кредитных билетов и долговых обязательств.

Произвольность оценки товаров

Все эти пробелы в значительной степени умаляют значение отчета таможенного департамента. Но, кроме того, есть еще и другое весьма важное обстоятельство – оценка товаров. Она делается всеми таможнями очень часто совершенно произвольно. Так, например, в Англии цены, на которых основывались вычисления о привозе до 1854 г., были установлены в 1694 г.

Беднеет ли общество при превышении ввоза над вывозом?

Из вышесказанного явствует, как мало можно верить таможенным отчетам почти всех государств. К сожалению, все экономические мероприятия правительств основаны на этих ложных и фантастических данных. Предположим, однако, что возможно было бы составить совершенно верный при превышении отчет о торговле какого-нибудь государства, и рассмотрим, правда ли, что, когда привоз больше вывоза, то общество беднеет.

Всякий человек старается продавать свои продукты как можно дороже и покупать то, что ему необходимо, как можно дешевле; он старается дать как можно меньше продуктов своего труда и взять как можно больше продуктов труда других людей. Если я мог променять вчера корову только на 6 овец, а сегодня на 12, я доволен; если, напротив, мне предлагают только 4 овцы, то мне неприятно. Другими словами: чем больше я буду привозить в свой дом и чем меньше вывозить из него, тем лучше будет для меня.

Обратимся теперь к государству.

Предположим, что русские послали на 500 млн руб. товаров иностранцам; но как только эти товары перешли границу, они попали в руки разбойников, которые присвоили их себе и не дали русским ничего взамен. Таможня запишет эту операцию таким образом:

По теперешним понятиям это – идеал торгового баланса.

Представим себе, наоборот, что иностранцы возымели желание быть щедрыми и подарили нам товаров на 500 млн. Тогда таможня запишет:

Россия разорилась, кричали бы протекционисты[122]122
  Если бы Пруссия потребляла в 1871 г. военную контрибуцию не деньгами, а товарами, то последняя была бы записана французской таможней следующим образом:


[Закрыть]. Но едва ли получившие подарок были бы в накладе.

Благодаря разным местным условиям в Аргентинской республике скот стоит в настоящее время баснословно дешево, а машины и изделия, напротив, очень дорого. Представим себе, что какой-нибудь англичанин отправил туда машины, которые ему стоили на родине 100 ф. ст., и продал их за 150 ф. ст.; там он купил сто штук скота, перевез в Англию и продал по местным ценам за 200 ф. ст. Таможня запишет эту операцию так:

Эта операция, которая дала англичанину прекрасный барыш, считается разорительной для его отечества.

Талант купца

Не все товары имеют в одно и то же время одинаковую ценность в разных местах. Талант купца заключается именно в том, чтобы перевести товар из того места, где его ценность низка, в то, где она высока, с целью воспользоваться разницей. Эта разница составляет его барыш, и чем она будет больше, тем операция для него будет выгоднее.

Государство – совокупность граждан

Государство есть совокупность всех граждан; поэтому, если граждане делают выгодные операции, то они невыгодны и для государства. Следовательно не излишек вывоза над привозом, а, наоборот, превышение привоза над вывозом служит доказательством обогащения общества.

Обогащение общества – в превышении импорта над экспортом

Факты вполне подтверждают эти рассуждения. Действительно, в самых богатых странах привоз превышает вывоз. Так, в Англии в 30 последних лет, от 1854 до 1883 г., привоза было больше, чем вывоза на 3 478 624 000 фунтов, т. е. на 30 млрд руб.[123]123
  Так как здесь говорится об отчетах тех же самых таможен за известный период, то цифры, если не безусловно, то относительно верны.


[Закрыть] Согласно идеям протекционистов Англия должна была бы обеднеть на эту сумму. Однако, наоборот, благосостояние Англии значительно увеличилось в этот период. Общее богатство Соединенного Королевства оценивалось в 1860 г. в 6000 млн ф. ст., а в 1879 г. – в 8800 млн.[124]124
  См.: Jeans. La suprémative de l’Angleterre. Paris, 1887. P. 460.


[Закрыть]Во Франции в период от 1854 по 1886 г. привоз превышает вывоз на 7 931 000 000 фр. Никто не станет утверждать, что Франция обеднела в это время. В Бельгии от 1861 до 1886 г. излишек привоза был на 5 813 000 000 фр. Бельгия, однако, одна из самых богатых стран в мире; и хотя она имеет только 6 млн жителей, она ведет большую торговлю, чем Российская Империя со 108-миллионным населением[125]125
  Торговля Бельгии в 1887 г. по привозу и вывозу была в 5 180 000 000 фр.; наша же в 1888 г. в 1 185 000 000 руб. кред., или 2 855 000 000 фр. по курсу того года.


[Закрыть].

Товары и долги

Если кто получает больше товаров, чем сам отпускает, то или он берет их в долг или получает за долги. В свою очередь, долг есть обязательство выдать взамен полученного товара другой через некоторое установленное время или постепенно, в известные сроки. Если бы можно было в какой-нибудь день заключить торговые балансы государств, принимая в соображение все их экономические операции (а не только некоторые, как делают таможенные отчеты), то всегда выходил бы сальдос то в пользу одного государства, то в пользу другого. Сальдос этот заключался бы в известных долговых обязательствах.

Не всякие долги разоряют

Многие полагают, что долги разоряют. Но это чрезвычайно узкий взгляд. Не долг разоряет, а употребление занятых денег. Если кто-нибудь нашел возможность занять по 5 % капитал для предприятия, приносящего ему 6, то какая бы ни была величина его долга, для него всегда будет выгода, а не потеря. Долг поэтому не только не всегда разоряет, а даже может служить источником громадного богатства. Вот почему из того только, что известное общество больше привозит, чем вывозит, нельзя еще заключить, что оно разоряется.

Избыток импорта неизбежен в новой стране…

В 1886 г. во всех австралийских колониях привоз был в 59 734 000 ф. ст., а вывоз – 45 409 000; привоз был, стало быть, больше на 14 325 000 ф. ст. (около 123 млн руб.). Разве можно из этого вывести заключение, что Австралия разоряется? Напротив, она самая богатая страна на свете. Джинс рассчитывает, что средний доход англичанина равняется 35 ф. ст. в год, а средний доход австралийца – 44 ф. ст.[126]126
  Jeans. Suprémative de l’Angleterre. P. 464.


[Закрыть]Кроме того, богатство Австралии растет с поразительной быстротой. В новой стране, в которой экономическая жизнь развивается нормально и быстро, избыток привоза даже неизбежен. Он обозначает, что капиталы находят там выгодное помещение, что создаются новые прибыльные предприятия, словом, что страна процветает и двигается вперед. Конечно, эти страны должны уплатить капитал и проценты получаемых авансов. Но если они сами зарабатывают проценты выше платимых, то выгода для них несомненна.

…а также в богатых странах

Почему в богатых странах с высокой культурой привоз всегда превышает вывоз – тоже объясняется легко. Эти страны получают обратно товарами вознаграждение за капиталы, помещенные у иностранцев[127]127
  В одних американских железных дорогах англичане поместили около 61/2 млрд фр.


[Закрыть], или за оказанные им услуги. Была даже сделана попытка определить, из каких источников уплачивает Англия разницу между привозом и вывозом.

Г. Джордж Мэдлэ, в брошюре под заглавием «The reciprocity craze» («Помешательство взаимности»)[128]128
  В последнее время в Англии возникла школа, проповедующая, что беспошлинно следует впускать товары только тех государств, которые делают то же самое для английских продуктов. Брошюра г. Мэдлэ направлена против этой школы.


[Закрыть], вывел следующий расчет: в 1886 г.

Она покрывалась:

Что такое «выгодный торговый баланс»

Из всего вышесказанного можно вывести, следовательно, заключение, что выгодным балансом надо называть не превышение вывоза над привозом, как думают обыкновенно, а, наоборот, привоза над вывозом[129]129
  Хотя это не входит необходимым образом в предмет настоящего труда, однако я позволю себе поговорить еще об одном заблуждении, весьма распространенном в нашем обществе.
  Торговый баланс и валютный курс
  У нас воображают, будто торговый баланс имеет важное значение для поддержания курса наших бумажных денег. Если в самом деле, говорят, привоз у нас будет больше вывоза, то все наши металлические деньги уйдут за границу, и бумажки наши будут падать все больше и больше. Прежде всего заблуждаются те, которые думают, что избыток привоза имеет последствием исчезновение золотой монеты. В Англии, например, находится в обращении 111 000 000 ф. ст. золотой монеты и 21 000 000 ф. серебряной, всего 132 600 000 ф. ст. Каждый год чеканят вновь около 3 000 000 ф. ст. золотом и 721 000 ф. ст. серебром (См.: Neumann-Spalart. Übersichten der Weltwirthschaft. Stuttgart, 1887. S. 419). Привоз в Англию только за два года, 1886-й и 1887-й, превышает вывоз на 278 744 000 ф. ст., т. е. на сумму в два раза больше всего металлического запаса страны. Таким образом в Англии не могло бы оставаться ни одной монеты. На деле, однако, не так. Монета обращается в громадном количестве.
  В Австралии, где также привоз превышает вывозом, мы наблюдаем то же самое явление: золотая и серебряная монета не исчезает. То же самое мы видим в Бельгии и во Франции. И это совершенно понятно, потому что сальдос международной торговли между цивилизованными государствами выплачивается не монетой, а обязательствами, краткосрочными (векселя, чеки и проч.) или долгосрочными (акции, облигации и проч.). Поэтому, какой бы ни был у нас торговый баланс, если бы у нас была металлическая монета, она осталась бы у нас дома так же, как она остается в Англии, Австралии, Бельгии и Франции.
  Следующая таблица показывает торговый баланс России за 16 последних лет в металлических рублях и курс кредитного рубля на золото.


[Закрыть].

Как видит читатель, нет никакого соотношения между торговым балансом и курсом рубля. В 1876 г. Есть излишек привоза на 52 млн, и кредитный рубль стоит 86 коп. золотом; в 1887 г. излишек вывоза на 142 млн, и рубль стоит 67 коп. От 1886 по 1887 г. излишек растет почти на 100 млн; рубль кредитный, по мнению протекционистов, должен бы был подниматься, а он, наоборот, падает.

Если положить лед на огонь, он, конечно, растает. Можно повторить опыт сотни тысяч раз, и сотни тысяч раз результат будет тот же. Стало быть, между теплотой и таянием льда есть причинная связь. Если государство, или банк, или частное лицо постоянно и без малейшего замедления выдает золото взамен представленных кредитных знаков, то эти знаки ходят al pari. Если исполнение обязательств заемщика (т. е. постоянный обмен бумаги на металл) отложено на неопределенное время, то, вообще говоря, кредитные знаки повышаются, когда увеличивается надежда на их обмен, и понижаются, когда она уменьшается. Если государство или частное учреждение объявляет, что оно никогда не выдаст никакого количества золота на эти знаки, то их бросают в сор, как негодный хлам. Эти явления могут повторяться сотни тысяч раз, и сотни тысяч раз они будут иметь тот же результат. Поэтому связь причины и действия для курса кредитных денег существует между возможностью или невозможностью их обмена на золото. Торговый баланс здесь ни при чем.

Правда, торговля создает некоторое колебание курсов, но в весьма незначительном размере, редко превышающем 1–1½%. Когда требуется много трат на известное место, а на рынке их мало, то стоимость их немного увеличивается, и курс на то место поднимается. Это явление бывает даже и при исключительном обращении металлической монеты, так что нельзя приписать ему те страшные колебания, которым подвержены кредитные знаки.

Торговля может, однако, влиять на курс бумажных денег, но косвенным образом. При этом здесь играет главную роль не столько излишек вывоза над привозом, сколько величина общего итога коммерческих операций. Если страна, благодаря разным благоприятным обстоятельствам, увеличивает свои торговые обороты, то, значит, заработки народа растут. Тогда налоги выплачиваются в большем количестве. Чем лучше состояние государственного казначейства, тем, понятно, больше растет надежда, что оно выполнит свои обязательства по отношению к кредитным деньгам. Но возможность выполнить обязательство еще не доказывает, что оно действительно будет выполнено. У нас давно можно было бы восстановить размен бумажных денег, если бы хотели. Вот почему, несмотря на увеличение торговых операций, курс бумажных денег все-таки может падать. Здесь действуют многочисленные причины, о которых не место тут распространяться.

Непостоянство человеческих убеждений приводит иногда к самым удивительным противоречиям. Так, в Древнем мире, в Средние века и почти до наших дней промышленность была в небольшом почете. «Nec enim quidquam ingenuum potest habere officina», – сказал Цицерон[130]130
  De Officiis I, 42. <В мастерской не может быть ничего благородного (лат.). – Прим. изд.>


[Закрыть]. В Западной Европе, да и у нас, аристократ или вельможа считал унизительным заниматься промыслами и торговлей. В Польше в прошлом столетии последний шляхтич был того же самого убеждения. Напротив, земледелие всегда считалось благородным занятием; люди, принадлежащие к самой высшей знати, никогда им не пренебрегали.

У нас, на Руси теперь полная реакция против этих старинных идей: промышленность в почете, земледелие в загоне. Для промышленности – все ласки, все привилегии; для земледелия – все строгости и все налоги. Если какой-нибудь фабрикант сделал улучшение в своем производстве, сейчас ему даются награды и кресты. Если землевладелец образцово ведет свои дела, если у него десятина дает в три раза больше, чем у соседа, – никто о нем не заботится. Общество наше следит теперь с напряженным вниманием за успехами промышленности. Когда учреждается какая-нибудь новая фабрика, все газеты пишут об этом; но если засеваются прежде невозделанные пространства – на это не обращают никакого внимания.

Господствующее мнение

У нас господствует теперь мнение, что без промышленности общество должно обретаться в нищете и что с одним земледелием невозможно достичь не только богатства, но даже довольства.

Рассмотрим, насколько это убеждение выдерживает критику фактов.

Что лучше: земледелие или промышленность?

Прежде всего надо сказать, что ни земледелие, ни промышленность вообще не заслуживают ни восхваления, ни порицания. Как говорит французская поговорка, il n’y a pas de sot métier[131]131
  Нет глупых дел (франц.). – Прим. изд.


[Закрыть]; самое лучшее занятие то, которое дает наибольший доход с наименьшим трудом и наименьшими затратами.

Разница между ними

Всякая промышленность имеет назначением изменять форму материалов: из льна, например, делать материи. Последовательные изменения форм материалов требуют постоянного, неослабленного труда. Не так в земледелии. Когда поле обработано и засеяно, человек может скрестить руки.

Преимущества земледелия

Силы природы начинают работать для него, да еще как работать! В Средней Азии, например, пшеница дает иногда сам-60 и сам-100, а просо – сам-500! Какая промышленность может бороться с таким производством? Промышленность работает только своими силами, тогда как для земледельца работают и силы природы. Вот почему при хорошем урожае земля дает такой барыш, какого не даст ни одна промышленность.

Недаром у всех народов мы замечаем жадность к земле. Ибо земледелие имеет еще и то громадное преимущество перед промышленностью, что оно требует простейшего инвентаря. Кроме того, земледелие не только прибыльнее промышленности, но оно еще несравненно приятнее. Это тоже весьма важное обстоятельство.

Предубеждение против промышленности существовало не без основания. Большое количество фабричных производств связано с крайне непривлекательными условиями; многие из них даже положительно вредны для здоровья, благодаря пыли, удушающим и вредным испарениям или отвратительным запахам. На многих больших заводах, как, например, чугунно-литейных, грязь, дым, невыносимая жара производят впечатление какого-то ада, из которого каждый старается вырваться как можно скорее. Какая разница с земледелием! Работа эта происходит среди белого дня в живительном воздухе деревни. Сельский рабочий живет в обстановке благодатной. Всегда на солнце, здоровый и бодрый, он может смотреть с презрением на несчастных фабричных рабочих, которые проводят целый день на душных фабриках.

Фабричные города

В силу экономических обстоятельств заводы скопляются в отдельных предместьях или даже составляют целые города. Какую мрачную картину представляют эти промышленные центры! Кто там бывал, тот никогда не забудет, какое они производят впечатление. Эти фабричные города ложатся темными пятнами на современную цивилизацию. Никто не идет туда для своего удовольствия. Только суровая нужда заставляет людей жить при такой печальной обстановке. Спросите у любого бедного мужика: чего он хочет? Едва ли он скажет, что желает работать на фабрике. Всякий вам скажет: хочу земли! Когда наш народ решается покинуть свою родину, когда с лишениями, страданиями, терпя голод и холод, он отправляется в глубь Сибири, в Среднюю Азию или на Амур, чего он ищет в этих отдаленных местах? Работы на фабриках? Нет, земли! Когда граф Толстой пожелал себя облагородить посредством физического труда, пошел ли он работать на завод? Нет, он стал ходить за сохой в чистом поле и под блестящим сводом небес!

Фабриканты завидуют помещикам

Редко кто занимается промышленностью из любви к искусству. Почти все фабриканты завидуют жизни помещика. Многие бросают свои заводы и покупают землю. В награду за услуги отечеству все правительства дают землю, а не фабрики и заводы. Иногда, несмотря на всевозможные гонения, нельзя заставить людей продать свои имения. Одним словом, от крестьянина до вельможи все стремятся к одному: приобрести землю. Не есть ли это лучшее доказательство того, что занятие земледелием несравненно приятнее, чем всякая промышленность?

Итак, когда дело касается наших личных конкретных интересов, мы всегда ставим земледелие выше фабричной промышленности; но, когда дело идет об обществе, тогда мы переносимся в область отвлечений и обобщений; мы говорим тогда, что промышленность выше всего на свете, что без промышленности мы останемся каким-то рабами иностранцев. На деле, к счастью, совершенно наоборот. Тот царь, у кого земля! Тот народ, который еще не истощил запаса свободных земель, может считать себя счастливейшим между счастливыми. Он аристократ, он вельможа. Он может смотреть с состраданием и с презрением на те несчастные государства, где половина народа живет в мрачных и вредных фабричных городах. Все эти рабочие – рабы того, кто владеет землей.

Вместо того чтобы завидовать Франции, Бельгии и Англии, мы, русские, можем величаво и горделиво поднимать наши головы. Эти народы – наши илоты. Для нас они вечно готовы опускаться в холодные шахты, проводить весь день на душных заводах, напрягать все силы своего ума и изобретательности, чтобы удовлетворить всем нашим прихотям, пока мы будем давать им то, без чего они не могут жить: хлеб и мясо. Мы от них не зависим: они вполне зависят от нас. Завидовать фабричной промышленности Англии или Бельгии нам положительно нечего.

Причины пристрастия к промышленности

Наше пристрастие к промышленности происходит от причин, не имеющих ничего общего с политической экономией. Пораженные удивительным развитием фабричных производств в Западной Европе, мы из патриотических побуждений захотели завести то же у себя. Подражать Западу сделалось у нас болезнью. Одна только Россия может выставить такой тип, как г. Мальцев. Этот богатый помещик, владеющий тысячами десятин земли и имеющий громадный доход, учреждал заводы из любви к искусству, а не для наживы. То ему приходило в голову, что полезно было бы наградить Россию стеклянным производством, то он считал лучшим делать локомотивы и вагоны. Он закладывал свои земли и строил заводы, которые работали очень плохо и которые пришлось в конце концов закрыть. Целые миллионы были выброшены совершенно напрасно. Один этот пример доказывает самым неопровержимым образом, насколько наше пристрастие к промышленности не основательно. Нет сомнения, что, если бы г. Мальцев занимался земледелием, он увеличил бы свое состояние.

Стекольная промышленность

По последним исследованиям видно, что у нас в силу разных местных условий производство стекла стоит на 38 % дороже, чем на Западе. Казалось бы, что из этого можно вывести, что эта промышленность не находит пока у нас благоприятной почвы и что лучше было бы от нее отказаться. Ничуть не бывало! Гг. протекционисты приходят к диаметрально противоположному заключению. Они говорят, что надо просто установить такую пошлину, которая уравновешивала бы эту разницу. Так как ныне действующая пошлина (по 1 р. 45 к. зол. с пуда) не достигает, по их мнению, этой цели, то они предлагают ее возвысить до 3 р. 20 к. золотом. Как это просто, легко и мило!

Забытый потребитель

В этом прелестном умозаключении упущен один фактор, правда, такой незначительный, что о нем почти не стоит и говорить: это потребитель. Гг. протекционисты ни минуты не задумались о том, выгодно ли для русского народа платить лишних 30 % за необходимое стекло. Впрочем, и винить их нельзя: кто думает о потребителе?[132]132
  На обсуждение тарифов приглашают только фабрикантов, но никогда потребителей
  Во всех государствах, когда обсуждаются перемены тарифов, всегда приглашаются фабриканты для защиты своих интересов. Но я не вижу, кого приглашают для защиты интересов потребителей; они, однако, такие же граждане, как и фабриканты.


[Закрыть] Эта безмолвная масса не только не высказывается, но даже иногда и не понимает своей истинной выгоды.

Нахальство фабрикантов

Нахальство гг. фабрикантов поистине возмутительно. Невольно задаешь себе вопрос: считают ли они потребителей своими соотечественниками или каким-то порабощенным племенем, которое можно грабить сколько угодно? Надо полагать, что второе предположение правильнее; ибо гг. фабриканты воображают, что они составляют какую-то привилегированную касту, интересам которой должны подчиняться и общество, и государство. Как только кто-нибудь из них вздумает основать завод, будь даже он и иностранец, поселившийся на короткое время в России, все должно повиноваться его желаниям. Если вновь устроенный завод стоит на самом невыгодном месте, если фабрикант вздумал обрабатывать предмет, для которого надо выписывать все материалы из дальних стран, если он наконец человек ленивый или тупоумный, если, благодаря всем этим обстоятельствам, его продукт стоит на 100 % дороже, чем иностранный, то неужели всю эту разницу должен уплачивать народ? Но почему же? Ради чего?

Уменьшение непроизводительных потерь

Известно, что самые совершенные паровые двигатели в наше время превращают в работу только ⅕ энергии, заключающейся в каменном угле; ⅘ пропадает совершенно даром. Все стремления техники направлены к тому, чтобы уменьшить эту непроизводительную потерю; и чем больше эта цель будет достигаться, тем совершеннее будет машина. Предположим, что перед нами два двигателя, из которых, при одинаковой работе, один требует 100 пудов угля, а другой 138. Если бы какое-нибудь правительство запретило покупать первую машину и заставляло покупать вторую, оно рассуждало бы точно так, как рассуждают наши протекционисты по отношению к стеклянным изделиям. Те лишние 38 %, которые русский народ платит за свое стекло, такие же непроизводительно брошенные деньги, как лишние 38 пудов угля, сжигаемые машиной худшего устройства.

Последние исследования о стеклянной промышленности должны были бы привести к формулированию следующего правильного заключения: раз доказано, что производство стекла обходится у нас на 38 % дороже, чем на Западе, значит, эта отрасль не имеет пока у нас под собой твердой почвы[133]133
  Производство зеркал
  Вот что говорит г. Крупский о зеркальном производстве: «Приходится основываться у нас на выписке из-за границы не только всяких обделочных станков и прочих орудий (как и материалов), но прежде всего и самого персонала литейных мастеров и литейщиков. Ввиду таких обстоятельств надо предполагать, что к более быстрому развитию у нас самостоятельного производства зеркал недостает основных задатков». (См.: Материалы по пересмотру тарифа. Записка о стеклянных изделиях. С. 24.)


[Закрыть]. Поэтому следует предоставить свободу приобретать стекло за более выгодную цену везде, где только возможно.

Следуя по узкой колее гг. протекционистов, можно было бы смело и серьезно рассуждать следующим образом. В настоящее время в России не делается часов. Но эта промышленность развивается в Швейцарии в гигантских размерах и приносит хорошие барыши. Отчего бы не завести ее у нас? Увеличим пошлину на часы с 90 коп. и 1 руб. 75 коп. со штуки до 50 руб., тогда и у нас будут фабрики. Конечно! Эти самый швейцарцы сейчас же устроят их и будут налаживать большие деньги. Но, спрашивается, будет ли это полезно для русского народа? Теперь можно купить часы за 10–12 руб., тогда самые дешевые будут стоить 60 руб. Число русских, имеющих часы, значительно сократится, и многие из наших соотечественников будут лишены еще одного удобства в жизни; более же состоятельные люди, уплатив 60 руб. за часы вместо прежних 10, просто потеряют 50 рублей.

Источники богатства

Богатство не происходит от рода занятия, а только от производительности труда, т. е. от экономии в производстве. Существование в России всевозможных фабрик, но работающих в убыток, по сравнению с другими странами, разорительно; а напротив, производительная обработка хотя бы только некоторых предметов с выгодой способствовала бы развитию нашего богатства[134]134
  Во Франции до 1789 г. были внутренние таможни между отдельными провинциями. Это заставляло, например, местность, называемую Бри, производить вино. Теперь эта местность производит только пшеницу, а все вино выписывает из Бургундии. Однако Бри не только не разорилась, но, напротив, богаче, чем была до Революции.


[Закрыть].

Почему бедна Россия?

Факты доказывают насколько ошибочно мнение, будто с одним земледелием страна не может достигнуть большого богатства. Самая богатая страна на земном шаре в настоящее время Австралия[135]135
  Богатство Австралии увеличилось между 1860 и 1882 гг. приблизительно на 100 млн ф. ст. Средний доход австралийца доходит до 44 ф. ст. на человека; он на 17 ф. ст. выше среднего дохода жителя Северо-Американских Штатов и на 9 ф. ст. – жителя Великобритании. (См.: Jeans. La Suprémative de l’Angleterre. P. 107.)


[Закрыть], страна преимущественно земледельческая. Если Россия бедна, то это совсем не потому, что у нас нет промышленности, а в силу множества социальных условий. Прежде всего умственный и нравственный уровень нашего народа еще очень не высок.

Образование

Образование вообще, и главным образом образование техническое, у нас слишком мало распространено. Наши немногочисленные гимназии выпускают молодых людей решительно без малейших реальных знаний. Понятно, что эти лица, оторванные от действительности, будут плохими производителями. Они стремятся почти все поступить на государственную службу, и все неистощимые богатства нашей земли остаются нетронутыми.

Нравственность

Низкий уровень нравственности в нашем обществе служит тоже большим тормозом к развитию богатства. Постоянная необходимость проверять товары при всех примерках создает массу лишних расходов.

Недоверие

Наконец общее недоверие друг к другу мешает быстрому распространению самых совершенных форм производства посредством больших акционерных капиталов. Даже чеки, эта столь упрощенная форма платежа, применяются у нас еще мало.