Текст книги "Корпорация «Реинкарнация»"

– Она умерла, – пропела высоким голосочком в левое ухо Наследнику первая девушка.

– Но обещала вернуться, – подхватывая, прощебетала ему в правое ухо другая.

– Обещала скоро вернуться, – прожурчала третья девушка, кладя неестественно тонкие для её возраста ручки ему на плечи.

– Да, она умерла, – повторила первая.

– Ей что-нибудь передать? – заботливо уточнила вторая.

Все три девушки звонко рассмеялись и убежали.

Парень, с которым говорил Наследник, всё с тем же прищуром, осклабившись, провожал их взглядом.

– Если кому-то плохо, значит, кому-то другому где-то хорошо, – медленно проговорил он, когда девушки совсем пропали из виду.

Наследник открыл рот, но не успел и слова вымолвить.

– Ах, да! Слушай. Ты же ведь ещё не слышал, наверное. Эти-то двое. Натуралы наши. Экобиоорганоиды. Решили, что у них всё естественно будет, по старинке, как у дедов и этих, каких их… праящуров каких-нибудь! Они же из тех кретинов, которые ни перед чем не останавливаются и всегда до конца всё доводят. И ты знаешь, у них и в этот раз получилось. И знаешь, что получилось?

Наследник молчал.

– Нет, ты посмотри, – парень больно постучал, как будто клюнул, пальцем ему по плечу, привлекая внимание, – это видеть надо. Такого нигде больше не найдёшь. Это аттракцион бесплатный.

Он вынул экранчик, скользнул по нему пальцем несколько раз и сунул Наследнику прямо в нос. Тот сперва отодвинулся, потом прищурился, наклонился поближе к экрану, а затем резко отпрянул назад.

Парень заржал:

– Во, во! Я им то же самое сказал.

– И всё-таки, – Наследник не унимался. – Мне просто интересно, ведь я тоже, можно сказать…

– Я не просил её наделять меня исключительными правами, – пробубнил парень быстро и почти неразборчиво.

– Что ты имеешь в…

– Да перестань ты! – он говорил, а лицо его уже заливалось краской. – Не начинай всё заново. Устарела она уже. Морально, да и вообще… Я ей так и сказал: Вселенная без тебя не схлопнется, говорю, и Солнце не погаснет, правильно? Пусть делает, что хочет, она ведь не беднее меня. А я лично не собираюсь рисковать. Неизвестно, что ещё эти учёные придумают. Здесь-то вон недавно куда угодно могло закинуть, а кто знает, что там? Может, есть какой-нибудь лимит перерождений. Вдруг я ещё 10, ну 20 раз так поживу, а потом – всё. Меня нет или я навеки какой-нибудь космической пылью стану. А я не хочу.

– А как же свобода?..

– Свобода – это когда я могу выбирать между «Бентли» и «Феррари» у себя в гараже. А лучиком солнца миллиарды лет подряд я быть не хочу, спасибо. Мне здесь нравится. Вот так, как сейчас. Иногда лучше не вмешиваться и не совать свой нос в то, в чём не разбираешься. Так и так ведь всё когда-то заканчивается, верно?

– Не заканчивается.

Наследник развернулся и пошёл вниз, не обращая внимания на окрики друга. Спускаясь по лестнице, он снова бросил взгляд в окно, и его тут же пронзила мысль: «Всё это как будто не со мной происходит. Как будто это не я на самом деле. Как будто я – это не я». Он сделал ещё несколько шагов и подумал, что не было у него ничего хорошего и беззаботного, а все его друзья – дураки.

Первый этаж кишел людьми. Наследник не помнил, чтобы кого-то из них приглашал к себе. Он даже не встретил ни одного знакомого лица. Но его вдова не любила уединения и тишины, и даже теперь, когда была старше своих гостей раза в два, всё равно продолжала их звать. Звала, а сама сидела в комнате. Может, думала, что это нужно ему? Не хотела оставлять его в одиночестве? Или ей просто надо было знать, что рядом есть кто-то живой и значит она тоже ещё живая?

Так или иначе, каждый, кого встречал Наследник, был занят чем-то своим и не обращал на него никакого внимания. Словно он и не был здесь хозяином, словно это не их сюда пригласили, а он был в гостях.

В глубине дома, между кухней и баром, он заметил незнакомую высокую девушку, которая усиленно жестикулировала, что-то рассказывая. Вся она была генно-модифицированная, как соя, рыба или мясо, и как у недоедающих людей выделялась слюна при виде куска мяса, так у голодных мужчин начинали вырабатываться все биологические жидкости подряд при взгляде на неё. Как и всё наполовину искусственное, она приобрела новые привлекательные качества взамен каких-то других, которых лишилась безвозвратно. Как и ненатуральная еда, она соблазняла только тех, кто ещё её не пробовал.

Наследник прошёл мимо девушки в сторону кухни, и до него долетели обрывки разговора:

– А она мне такая говорит: «Да-ра-гу-у-ша-а! Если бы я была на твоём месте, ты могла бы оказаться на моём». Нет, ты представляешь…

Он обернулся – девушка обращалась к своему отражению в зеркале. Потом немного подумал, посмотрел назад ещё раз и понял, что зеркала там нет, а напротив стоит ещё одна девушка. Он засмотрелся, сравнивая их и пытаясь найти хоть какие-то отличия. Они ощутили на себе взгляд, повернулись, оглядели его с ног до головы, немного отошли и зашептались.

Наследник двинулся дальше, он успел сделать всего несколько шагов, как снова наткнулся на тех же самых девушек. Он оглянулся – предыдущие стояли на том же месте. Присмотрелся повнимательнее к тем, которые были впереди, и понял, что ошибся – у этих одежда немного отличалась. И он услышал уже другой разговор.

– У меня детей нет, а эти старики до сих пор живут! Пожил сам, освободи место для других! Я так считаю. Может, у нас детей из-за них нет. Вам самим не противно, я ей говорю. Вы бы сейчас могли быть 5-летней девочкой, а не развалиной 40-летней. Может, это и есть рецепт вечной молодости? Поносил одно тело, подобрал новое, поменял, – девушка вздохнула и отпила из бокала. – А вы когда планируете?

– Не знаю, у нас ещё никто не умирал. А чужие нам не нужны, сама понимаешь. Чтобы какой-нибудь сброд к нам в семью попал? Нет уж, спасибо, лучше тогда вообще никого не надо. Мне в лотереях никогда не везло, да в принципе и не надо.

– Умирал, не умирал – это не проблема. Проблема, когда достойных свободных родственников вообще нет или они не хотят. Как вот у меня, – девушка цокнула пустым бокалом об стол.

– Ну родственники-то уже все решили, кем будут. Их же нельзя купить, тут как бы саму не купили, – девушки одновременно усмехнулись.

– Не все решили, потому что не все сами решают. Есть и те, кто не может позволить себе выбирать.

– Бедные родственники!

Девушки засмеялись.

– Но вполне приличные люди при этом. Получается что-то вроде усыновления, – она понизила голос. – Некоторые даже готовы не ждать. Их и уговаривать не надо, сами хотят, даже детей своих готовы…

Другая девушка перебила её, воскликнув:

– Да ты что! Хотя на их месте я бы, наверное, тоже так сделала. Единственный шанс выбиться в люди.

– Ну уж я-то на месте таких никогда не окажусь, – девушка взяла со стола уже наполненный бокал и продолжила. – Есть каталоги с лотами умерших, их прямо там и показывают. Если быстро подсуетиться, договориться с кем надо, то можно что-нибудь более-менее приличное найти. Ведь мы же все параметры и так сами выбираем и покупаем. По сути, там и платить-то, получается, не за что. Никто из этих каталожников и не узнает ничего. Они же не следят за собой. Во всех смыслах, – девушка прыснула, а затем добавила: – В смысле с родственниками проблем не будет.

Её подруга уставилась в одну точку, сжимая бокал в руках, и принялась рассуждать:

– Смертность снизилась – отсюда и столько пар без детей. Даже такие обеспеченные, как мы, не всегда могут…

– Нет, ну всё равно, это же просто невежество – обвинять меня в таком. Я ей говорю: учиться, что ли, вам лучше надо было. Сейчас самая минимальная смертность за всю историю наблюдений. Как?! Вот как я смогу получить ребёнка, если такие, как вы, не хотят вовремя умирать? Низкая смертность автоматически равно низкая рождаемость. Хотя бы такие элементарные вещи они способны понять и запомнить или нет?

– Я то же самое своей говорила. А она мне, знаешь, что на это? Смертность, может, и низкая, говорит, а рождаемость всё равно выше. Вот так-то!

Девушка открыла рот:

– Кошмар! Вот тупица! Она что, не в курсе: все животные уже почти вымерли, вот они теперь и перерождаются. В людей то есть новых. Блин! Заморозить её в следующий раз, и пусть эмбрионом побудет лет двести, а лучше тысячу!

Девушки залились смехом.

– Было бы круто! А если бы правда так можно было, представляешь… Я бы отомстила своему бывшему. Нашла бы его эмбриончик и…

Они захохотали ещё громче.

– Да-а, супер! Как в том фильме, помнишь… Как его… Там ещё этот играл, классный такой. Как его эмбрион заморозили, а потом через тысячи лет оживили, и он в современном мире уже появился, а сам как с другой планеты вообще или из другой эпохи, такой растерянный, миленький такой.

– «Размороженный техасец»!!! Точно! Обожаю! Гениальный фильм. Сейчас таких уже не делают. Выпустят ерунду какую-нибудь и повторяют потом друг за другом, пока не надоест. Да-а. Ностальгия прямо. Помню, как мы полгода назад на премьере были. Слушай, но он же не настоящий.

– Кто-о?

– Техасец этот. Ну тот, кто играл. Это же просто…

– Ну и пусть. Всё равно классненький.

Девушки захихикали.

– Ну да.

На кухонном экране голос надрывался, привлекая внимание к рекламе: «Вы уже подумали о своём будущем? Распланировали всё на 10 жизней вперёд?»

Наследник наконец выбрался наружу, сел под навесом рядом с домом и огляделся вокруг. На площадке впереди продолжали играть всё те же дети, которых он видел в окне. Чьи они были и что здесь делали, Наследник не знал. Так же как не знал, что за люди набились в его дом.

Делать ему было нечего, и он стал наблюдать за детьми. Несколько мальчиков – худеньких и примерно одного роста, не больше полутора метров – скучились в стороне от других. Встав плечом к плечу, с палками в вытянутых руках, они тычками прогоняли от себя другого, точного такого же мальчика. Они отталкивали его как бы защищаясь, а сами старались держаться подальше, как будто боялись ненароком коснуться его и заразиться.

– Ты вообще себе ничего не выбирал, чучело! Иди отсюда, – заорал один из ребят.

– Натурал недоделанный! – добавил другой, и все засмеялись.

– Так только звери на свет появляются! Мне мама сказала! – выкрикнул ещё один мальчик, боязливо ткнул в отщепенца палкой и тут же отскочил назад. Мальчик, которого гнали, старался уклоняться от ударов. Он молча отступал, прижимая к груди кулачки.

– Фу! Он животное, а не человек! Брысь, брысь! Вали отсюда! Иди в свою стаю, дитя природы и улиц. Кыш, кыш! Он человеческий язык не понимает, – оглядываясь, пояснил своим друзьям мальчик, который был впереди. – Пошёл вон! – он замахнулся палкой, но тут один из его товарищей, молчавший до сих пор, заговорил.

– Ребята, э, стойте! А может, он робот? Может, его на заводе сделали? Пип-пип-пип! – мальчик бросил палку и начал делать руками резкие движения вверх-вниз, наклоняться с прямой спиной вперёд, двигаться на полусогнутых ногах, медленно отрывая их от земли при каждом шаге, как будто они были очень тяжёлыми.

Все вдруг сразу же забыли о своей жертве, побросали палки, начали гикать и повторять те же движения, шагая друг вокруг друга. Мальчик, которого только что прогоняли, немного отошёл назад, пока все остальные были заняты новой игрой, оглянулся на своих мучителей, а потом стремглав побежал прочь.

Наследнику надоели пищащие мальчики, которые к тому же стали разбредаться по всей площадке, и он отвернулся.

Напротив другие дети бегали наперегонки. Соревновались долговязый, коротышка и несколько мальчиков среднего роста, похожие друг на друга как братья. Они бегали по прямой недлинной дорожке и уже сделали несколько забегов. Каждый раз первым оказывался самый низенький мальчишка. Наконец они устали и решили сделать перерыв. Долговязый бегун не спеша подошёл к коротышке и, отдуваясь и вытирая пот с порозовевшего лица, проговорил:

– Между прочим, то, что ты быстрее всех бегаешь, означает только одно: в прошлых жизнях ты ото всех улепётывал, – он произнёс это, запрокинул голову и заржал. Потом снова посмотрел на мальчика сверху вниз и добавил: – Ну или тебе этот ген только в этой жизни подсунули, – и хмыкнул, искривив рот, – или ты сам его выбрал и купил, потому что раньше всегда слабаком был! – он еле договорил последние слова и начал ржать ещё громче.

Все, кроме коротыша, загоготали, а он задрал голову, заревел и с криком «Мама, не хочу больше этот ген!» убежал с площадки.

Долговязый тут же замолчал и ухмыльнулся: главный соперник был устранён. Он начал оглядывать тех, кто остался, и вдруг почувствовал, как кто-то дёргает его за штанину. Он обернулся. Сзади стояла та самая маленькая девочка, про которую Наследник спрашивал своего друга. Она ещё раз дёрнула длинного за брючину и пискнула:

– А может, он, наоборот, всех догонял? – хлопнула длинными ресницами и, всё ещё держась за его брюки, добавила: – Может, он не убегал вовсе, а догонял?

Долговязый набрал в лёгкие воздуха, покраснел ещё сильнее и приготовился отчитать выскочку-шмакодявку. Но тут подошёл тот самый мальчик, крупный и пухлый, который издевался над ней раньше, и, пробасив:

– А ну-ка иди сюда! – схватил её за ручонку и уволок.

Длинный выдохнул, но легче ему не стало. Триумф был испорчен. Он со злостью ещё раз по очереди оглядел каждого свидетеля своего позора и принялся отчитывать уже их.

– Ты! – он указал пальцем на крайнего слева мальчика. – Раньше жил в теле тощего, низкого, сутулого гермафродита.

– Ты! – он посмотрел на следующего мальчика. – В прошлой жизни был женат на толстой старой страхолюдине.

– У тебя была такая работа, что от тебя до сих пор воняет!

– Твои родственники тебя в прошлой жизни ухайдокали и в этой то же самое сделают.

– А ты!.. – он посмотрел на последнего мальчика и на мгновение задумался, припоминая. – Про тебя и так всем всё известно!

Он закончил и с довольной ухмылкой огляделся. Все мальчики, которые были вокруг него и до сих пор молча его слушали, разом загалдели. Они раскраснелись, начали толкаться, орать и спорить.

Наследник не мог разобрать, кто из них что кричал и как оправдывался, до него доносились только отдельные фразы: «Это не я», «Всё не так было», «Подожди, вот послушай, дай я тебе расскажу, как на самом деле это вышло». Вдруг прямо перед его носом пробежали две маленькие девочки, и он отвлёкся на них. Одна догоняла другую и визгливо выкрикивала:

– Задержи дыхание! Задержи дыхание!

– А вот и нет, а вот и нет!

– А ты докажи! Докажи!

– Не буду! Не хочу!

– Я же говорила, что ничего у тебя нет. Ты всё врёшь, ты всё врёшь!

Девочка, которая бежала впереди, остановилась и развернулась:

– Потому что я сама выберу, кем мне быть. Через 10 лет. Мне и мама и папа пообещали уже.

Другая девочка скривила мордочку и заверещала:

– Ага, как же! Выберешь. Если успеешь. «Мама!.. Папа!..» Дурочка! Я вообще самая старшая в семье. Хотя мне 9 всего. А мои дети уже старики, у них там уже по две цифры в возрасте.

У первой девочки начали выступать слёзы на глазах, и она, надрываясь, изо всех сил прокричала:

– А я сама себя выберу! Сама! Сама! Сама!

Откуда ни возьмись, снова нарисовался тот же увалень, который лупил самую маленькую девочку. Прежней жертвы при нём не было, и он, видимо, решил найти себе новую. Он двигался в сторону двух спорящих девочек и был ещё далеко, но слышно его было отчётливо:

– Сейчас я тебе та-ак дам, что ничего ты уже не выберешь! – и он начал с такой силой размахивать правой рукой, как будто собирался метнуть её подальше, как молот.

Наследнику стало интересно, что будет дальше, но вдруг рядом раздался смешной детский шёпот, и он повернулся на звук, чтобы лучше расслышать:

– Давай меняться не глядя! Давай меняться не глядя!

Ещё один маленький мальчик, которого Наследник раньше не приметил, приставал к своей ровеснице.

– Давай меняться! Ты мне своё рождение, а я тебе своё.

Девочка была чуть поменьше своего друга. Она прыгала на одной ножке, улыбалась, смотрела большими сверкающими глазами на мальчика и хлопала в ладоши.

– Давай! Давай! Давай! А как мы это провернём?

Мальчик подошёл к ней поближе, на всякий случай посмотрел по сторонам, потом ещё понизил голос и быстро закартавил:

– Надо, чтобы каждый из нас, порезал себе руку вот тут, а потом мы обменяемся кровью, – мальчик провёл грязным пальчиком себе по левому запястью, – тогда в следующий раз ты будешь мной, а я – тобой. Поняла?

– Фу-у! – девочка вскрикнула, зажала рот ладошками, поёжилась, а потом, как будто вспомнив о чём-то, спрятала левую ручку за спину и отступила на шаг. Позади неё стояли другие дети. Она задела кого-то и получила ответный тычок, развернулась и, тут же позабыв о предыдущем кровожадном мальчике, начала слушать, о чём спорили здесь.

В этой компании дети мерились и хвастались. Один писклявый голосок рассказывал:

– А у меня два дня рождения в году! Потому что я ещё свой старый день рождения из прошлой жизни отмечаю. У меня в два раза больше подарков!

– Просто ты меня опередил, – надулся один из мальчиков и заплёл руки на груди. – Это я хотел так сделать, а тут ты. Да я и сейчас могу, в любой момент. И даже обгоню вас всех и перегоню.

– А я три дня рождения праздную каждый год! – встрял другой голосок.

– А я четыре! А у меня четыре! – подошёл тот же мальчик, который хотел обменяться телами с девочкой. – Если кто-нибудь хочет, – он опять провёл пальцем себе по левому запястью и загадочным взрослым взглядом осмотрел всех, кто стоял рядом, – то, я могу.

– Всё вы врёте! Не может такого быть! – первый голосок задрожал.

– А вот и нет! А вот и нет!

– А вот и да! А вот и да! Обманщики! Обманщики! Я помню, где был после смерти, а вы ничего не помните! Я всё помню, я всё-превсё помню! И прошлую жизнь тоже помню!

– А вот и нет!

– А вот и да!

– Сейчас я тебе та-ак вмажу… – незаметно и к этим детям подкрался пухлый террорист и, размахивая кулачищами-кувалдами, опять начал талдычить своё, как заведённый.

Вдруг откуда-то раздался пронзительно-громкий визг:

– Ты всё врёшь, ты всё врёшь! Мама сказала, что у нас, слава Богу, обезьян в роду не было!

Наследник вздрогнул от неожиданности, потом быстро встал и огляделся.

«Я мог бы быть где угодно и кем угодно. Я могу быть где хочу и кем захочу».

А детские голоса всё продолжали спорить, раздаваясь уже непонятно, откуда, как будто они были сразу везде.

– Это я первая! Я ещё в прошлой жизни попробовала. Так что я раньше вас…

Он посмотрел вдаль и задумался. Тысячи способов, и ни одного верного.

Наследник подошёл к двери. Вдруг кусты рядом зашевелились и недовольным девчачьим голосом начали отдавать команды, рассаживая всех по местам. Вскоре невидимые дети угомонились, зелень замерла, и из самой её гущи снова раздался голос девочки. Она принялась рассказывать страшилку, но делала это не шёпотом, как полагается, а пыталась говорить басом, при этом временами высоко повизгивала и выделяла разными интонациями то одно, то другое слово.

«В одном умном-умном доме жил один очень умный-умный холодильник. И вот однажды глупый-глупый хозяин забыл заказать еду, а проголодаться ночью он не забыл. И вот этот глупый-глупый хозяин встал посреди ночи. Подошёл к умному-умному холодильнику. Открыл… А ТОТ ВЗЯЛ И ПРОГЛОТИЛ ЕГО!!!»

Последние слова девочка так звонко протявкала, что Наследник вздрогнул, хотя от этой детской пугалки ему давно уже не было ни страшно, ни смешно.

«Не-ет! Не хочу так».

Он ещё раз оглянулся на детей у себя за спиной.

«Не хочу больше».

Дверь за Наследником затворилась. Проходя насквозь этот давно чужой дом, он на ходу взял на кухне самый большой нож для рубки мяса и поднялся в ту же комнату, из которой вышел днём. Девушки, которые тогда болтали около барной стойки, потом вспоминали, что заметили только, как что-то блеснуло у него в руках.

Начинало темнеть, в доме зажглись огни, а дети пропали с площадки. Он снова выбрался на улицу, вокруг было пусто. Он дошёл почти до ворот и встал у беседки рядом с аккуратным белым мраморным столиком.

В последнее мгновение, перед тем как отвернуться, он вспомнил всё, чего не было. Лезвие ударилось о мрамор, оставило на нём царапину и остановилось. Наследник открыл глаза, правой рукой прижал левую руку к груди, развернулся и направился к выходу. Через минуту у него за спиной, там, где стоял мраморный столик, быстро-быстро замигал маленький красный огонёк.

VI

Пластмассовая кнопка, не переставая, горела. Высокий худощавый парень с каштановыми волосами стучал по ней, пытаясь заказать еду, но автомат не поддавался. Его друг брюнет стоял рядом и, не отрываясь, смотрел на большой экран, который висел посреди кафе и безумолчно тарахтел.

– …местонахождение пока неизвестно.

– Слыхал? – Брюнет наконец оторвался от экрана и повернулся к другу.

– Слыхал. Подсуропил так подсуропил. Теперь если всем нам вставят, то сразу куда-нибудь в кишечник. Только харакири и останется.

Брюнет заржал:

– Во дурак! Если б у меня денег было на несколько жизней вперёд, я бы нашёл, чем заняться.

– Если б они ещё были, эти жизни… Смотри, чтобы тебе поесть сейчас хватило.

– Хватит, конечно. Забыл, в каком мы районе?

Шатен продолжал бороться с непокорной кнопкой. Жал и давил что было силы, стучал пальцем, теребил из стороны в сторону. Маленькая, хлипкая пластмасска ходила ходуном, оттопыривалась и обнажала тонкую ржавую железку в глубине, но больше ничего не происходило.

«Профессионально решаю ваши проблемы третью жизнь подряд! – заорал экран на всё кафе. — 150 лет на страже ваших интересов!»

Шатен откинул волосы с потного лба, отвлёкся от автомата и задрал голову к экрану.

– Как он может работать третью жизнь подряд, если…

– Ты там считаешь, что ли? – уставился на него Брюнет.

– Да нет, просто не получается.

– Забыл, в каком мы районе? Тут ещё не то расскажут.

Шатен ничего не ответил, повернулся обратно и с размаху ударил кулаком по кнопке, как кувалдой по силомеру. Рука соскочила, и корявая боковина автомата ободрала ему пальцы. Он поднёс кулак к лицу, дунул на него и жалобно посмотрел на друга. Тот улыбнулся:

– Давай я. У этого автомата всегда так. Тут нужно немножко вверх и влево давить. Уже все знают, видишь, там стёрто даже? Дай покажу, как надо. Ты здесь первый раз, что ли?

Он надавил на кнопку немножко вверх и влево, и в лоток упала небольшая цветная пачка.

– Ты маленькую заказал? – удивился Брюнет.

– Нет, обычную, – Шатен ткнул ободранной розовой рукой в крошечный дисплей с дёргающимися цифрами. – И стоимость как за неё списали.

Он нажал на кнопку, на этот раз автомат вышвырнул огромную упаковку.

– Ну вот, теперь большая, – Шатен опустил руки. – И денег взяли как за большую. Ладно, съем. Обе. Наверное.

Брюнет засмеялся, покачал головой, быстро заказал и забрал свою еду, и парни пошли к свободному столику.

Сев напротив экрана, они начали разворачивать всё, что купили.

– Стало известно, что родственники скрывали смерть магната от посторонних лиц и сообщили о ней только на третьи сутки, опасаясь возможного влияния извне, – диктор читала новости, не моргая, с правильной интонацией и равномерными паузами. – Сейчас семья покойного готовится к его новому рождению, которое предположительно состоится в начале следующего года. Делами бизнес-империи всё это время будет управлять временный преемник, заранее назначенный самим миллиардером, – на экране появился щуплый человечек, улыбался он так широко, что глаз его совсем не было видно. – К другим важным новостям…

– Психи, – Шатен откусил кусок и принялся жевать.

– А я их понимаю. Я бы тоже боялся. Помнишь ту тётку, которая на каждом углу кричала, что это она на самом деле наследница чья-то там.

– Бизнес-вумен из трущобы… Интересно, что изменится для простых людей, если он родится где-то в другом теле и месте. К чему такая секретность? Они ведь в любом случае всё отследить могут, как они сами всех убеждают.

– Ну не всё. Это они блефуют. Запугивают легковерных дурачков. Если он будет зачат не так, как планировал, это ещё не значит, что он вообще родится. Ну в смысле в то время, в которое рассчитывал.

– Хочешь сказать, что все, кто в тот момент пытался…

– Ну, может, и не все, – кивнул Брюнет. – А вообще, говорят, некоторые ещё дальше идут. Договариваются, чтобы других зачатий в то же время не было. Хотят заранее себя обезопасить, чтобы никто потом не предъявлял им ничего и не претендовал ни на что. Никаких неожиданных наследников, никаких споров. Заранее в договоре указывают, что если на момент их смерти (ну то есть нового воплощения, через сколько там оно обычно бывает), короче, если какие-то запланированные искусственные зачатия совпадут с их собственным, то этих людей находят и уговаривают их всё прервать или перенести на другое время. По-хорошему или по-плохому, но уговаривают. Чтобы потом вообще никаких совпадений, никаких претензий, ничего. Одни такие крутые даже с моими знакомыми связывались. Ну не совсем с моими, со знакомыми знакомых, – Брюнет глянул на Шатена и, жуя, продолжил рассказывать. – Мы не то чтобы общались, но я их видел, по соседству жили. Короче, они как раз планировали, готовились, время назначили, а тут – раз! – на них выходят какие-то толстосумы. Оказалось, там кто-то из их родственников внезапно умер, и у него новое перерождение, в смысле оплодотворение, назначено на то же самое время, что и у них. Тютелька в тютельку, представляешь? Ну они-то просто ребёнка планировали, как обычно, как все. Они не такие богатые, не знают, кто там у них родится, им всё равно. В общем, они согласились, и, видимо, им хорошо заплатили, потому что в нашем районе их больше никто не видел.

И знаешь, некоторые это даже в бизнес-план превратили. Как новый вид ставок такой. Или даже лотерея, не знаю. В общем, называется «попытайся после смерти какого-нибудь богача кого-нибудь зачать и получи от его людей вознаграждение, чтобы не путаться со своими дурацкими детьми у него под ногами». Говорят, некоторые как-то там высчитывают всё и живут потом на это. А некоторые помогают другим высчитать, как астрологи, что ли, и тоже немало имеют с этого. Рабочая схема, в общем. А, кстати, можно ведь и наоборот делать. Если с его конкурентами какими-нибудь связаться и нарочно оплодотворение в то же время назначить. Особо умные, небось, и двойную комбинацию проворачивают: и нашим и вашим. А уж если посчастливится в лаборатории работать… То на тебя сами выйдут. Ну, типа, если не получается с будущими родителями договориться, то с лаборантом-то всегда можно.

– С ума сойти! – Шатен зажевал быстрее. – Но ведь это только с искусственными зачатиями работает. На обычные-то зачатия они никак не повлияют. Даже они их контролировать пока не могут. Они-то им всё и портят, мешают им.

– А естественных скоро не будет, – Брюнет посмотрел на Шатена, откусил кусок и повернулся к экрану.

– Вы, наверное, соскучились по вашему умершему другу? – молоденькая ведущая ток-шоу, улыбаясь, обращалась к грузному мужчине средних лет, сидящему на диване в студии.

– Вспоминаю его постоянно, конечно, – он отёр лоб платком. – Мы всё детство вместе были, пока вот это вот всё не случилось…

– Не будем вас больше томить. Мы нашли вашего покойного друга, и сегодня он приехал к нам. Встречайте!

В студию вошёл паренёк, худой и длинный как жердь, и сел на другой краешек дивана.

– Наши специалисты по предоставленным вами данным, – затрещала ведущая, – высчитали, что именно этот человек был вашим лучшим другом детства и 24 года назад именно он погиб при тех странных обстоятельствах. Поздравляю вас!

Мужчина постарше повернулся к юноше:

– Ну что, помнишь, как раньше, когда мы наперегонки бегали, всё время я первый был, а когда плавать ходили, то там уже ты меня обгонял всегда, помнишь?

Парень покачал головой:

– Нет, извините, не помню.

– Ну как же, вспомни. Вот когда…

– Я плавать не умею и бегом не занимаюсь, – ответил парень и выпрямился.

– Ну мы же в спортзал ходили каждый день почти, и там…

– Я к спорту равнодушен, простите, – прервал его парень. – Музыка – моя жизнь.

Мужчина вытер руки о коленки и продолжил:

– Ну а помнишь тогда вот эту песню, это ты сейчас точно узнаешь, – он начал монотонно напевать. – Её сестра твоя всегда слушала, но ты ей стеснялся признаться, что тоже эту группу любишь. Ну? Вспоминаешь?

– Извините, впервые слышу. Это что-то старинное? Кажется, полгода назад слышал нечто похожее. И да, сестры у меня никогда не было.

Ведущая улыбнулась:

– Что ж, не будем вам мешать, наслаждайтесь общением, – и, глядя в камеру добавила, – а мы продолжаем.

Парни молча жевали и смотрели на экран.

– Наши постоянные зрители, наверняка, помнят: в предыдущей передаче к нам обратился одинокий молодой мужчина с просьбой найти его бывшую семью, кого-нибудь из его прошлых родственников, – ведущая посмотрела на аккуратно подстриженного, подтянутого мужчину, который занял кресло героя. – Нам понадобилась целая неделя, мы уже совсем отчаялись и не рассчитывали никого отыскать, но всё-таки сдержали слово и кое-что приготовили.

Мужчина зашевелился и начал оглядываться.

– Было очень много заявок, – продолжала ведущая, – но наши специалисты сумели распознать ту единственную, – она выдержала паузу, – настоящую родственницу, которая действительно была с вами в вашей прошлой жизни. Знакомьтесь!

В студию влетела женщина раза в полтора старше и раза в два шире, чем главный герой.

– Где он? – заметив мужчину в кресле, она понеслась к нему. – Да, это он, он мой муж!

Она взяла его под руку и подняла одним рывком. Он посмотрел по сторонам и медленно, тихо залепетал:

– Здра-авствуйте. А можно увидеть документ или… какое-нибудь подтверждение, что вы были моей женой? Может, хотя бы наши совместные фото? Мне бы очень хотелось увидеть, как…

– Нельзя, – отрезала женщина и посмотрела сначала на ведущую, потом в студию, а затем в камеру. – Дело в том, что я тоже уже умерла. То есть я в своей прошлой жизни была евонной женой в евонной прошлой жизни. И ещё, хочу, чтобы вы знали: я однолюбка и поэтому искала и ждала именно своего предыдущего мужа из прошлой жизни и, как его увидала, сразу почуяла, что это мой бывший. Из прошлой жизни то есть. Короче, – она притянула героя к себе, – я тебе дома всё покажу и расскажу.

И выволокла его из студии.

Ведущая, всё так же улыбаясь, устремила взгляд в камеру:

– Ищите друг друга, и в вашей жизни обязательно произойдёт такая же встреча или даже ещё лучше. И берегите себя и своих близких, а если не получилось – обращайтесь к нам! Мы обязательно что-нибудь придумаем!

Брюнет присвистнул:

– Заметка: главное, ни под каким предлогом не попадать на ток-шоу.

Шатен посмотрел на него, произнёс одно слово: «Судьба», – и продолжил есть.