Текст книги "Мир из прорех. Другой город"

Глава 6

Кая

Тяжелые ворота, охраняемые двумя вышками, отворялись целую вечность, открывая взглядам все больше и больше людей, одетых в кожу, сверкающих цепочками, заклепками, значками.

В Зеленом стражи перебрасывались новостями и шутками… Здесь все было иначе. Кая замечала, как коротко люди переглядываются, как стремительно выполняют команды. Местные двигались как единый живой организм, слаженно и быстро. Она слышала слова «лейтенант», «капитан», «рядовой» – старые, мертвые слова из книжек о войне, которые здесь обрели новую жизнь.

Вечерело, и Кая чувствовала гудящую усталость, накопившуюся после событий последних дней, но позволять себе расслабиться было нельзя. Пока ворота открывались, Кая заметила ряды колючей проволоки, натянутой над стеной, и то, что все здесь были хорошо вооружены, а вышки оснащены какими-то крупными стрелковыми орудиями – таких она прежде нигде не видела. Кажется, бритый предостерегал их не напрасно: выбраться отсюда будет непросто, если их не захотят выпускать.

– Не стоит так пялиться, – сказал бритый, который все это время сидел спиной к ней. Кая мысленно чертыхнулась, заметив зеркало заднего вида, прикрученное рядом с водительским местом. – Разве тебя не учили, что в гостях это невежливо?

Она промолчала. Артем, кажется, даже не услышал реплики бритого – он неотрывно смотрел на тонкую щель между створками ворот, и Кая различила капельки пота у него на лбу и переносице. Может быть, он боялся, а может, у него болела рука. Каю передернуло при мысли о переломанных пальцах под повязкой, и она отвернулась.

Где-то там, за Мертвым кольцом, затаился Тень, способный разорвать пополам лошадь и увернуться от любой стрелы. Хватит ли ему ума не следовать за ними? И смогут ли местные расправиться с ним, стреляя из орудий на вышках? Кая понятия не имела. Но одно знала точно: она была рада оказаться от него подальше. Что бы ни говорил Артем, монстр всегда остается монстром. Можно сколько угодно убеждать себя, что все под контролем, а ты нашел с ним общий язык… Но потом откушенный палец становится неплохим аргументом в копилку чужой правоты.

Ворота наконец открылись, и Кая невольно подалась вперед, когда машина медленно тронулась навстречу городу.

Даже если бы бритому пришло в голову упрекнуть ее в излишнем любопытстве, Кая не смогла бы заставить себя не смотреть. Никогда прежде она не видела настолько большой общины – и такого количества людей сразу. Люди были повсюду – и это несмотря на то, что уже вечерело.

Довольно быстро они миновали самую охраняемую зону, полную людей в одинаковой форме и крупных лохматых собак, машин, оружия, шума. Кая попыталась было считать, но бросила эту затею.

– Один из наших контрольно-пропускных пунктов, – бросил бритый, подчеркнув слово «один».

Машина резко свернула, и они въехали в жилую часть города. Кае показалось, что людей здесь еще больше. Мужчины, женщины, дети были повсюду. Они быстро шли вдоль дороги, по которой кроме их машины ехали и другие – выпускающие струи пара, мигающие огоньками. Держась в стороне, ближе к обочине ехали несколько всадников, пара запряженных конями маленьких повозок, похожих на колесницы. Кони были очень тощими – ребра ходили ходуном под облезлыми шкурами. В Зеленом никто бы не довел лошадь до такого состояния. Между лошадьми, машинами и повозками лавировали люди на велосипедах с притороченным к ним скарбом, шумными детьми на багажниках или в рюкзаках. Раньше Кая видела велосипеды только на картинках в книге, но здесь наблюдала их в огромном количестве – наверное, потому, что дороги были достаточно ровными. Рытвин тоже встречалось немало, но большая часть была завалена щебнем, закрыта досками.

На главную дорогу выходили серые фасады зданий. Видимо, жившие здесь когда-то люди не разбивали садов и огородов. Кая различала покосившиеся лавки и проржавевшие конструкции непонятного назначения во двориках, гомонивших детей, белье, которое в несколько рядов сушилось на веревках. Высокие дома – пятиэтажные, девятиэтажные – не были заселены целиком. Встречались и высотки, число этажей в которых Кая не успевала сосчитать.

Казалось, между оживленными окнами нижних этажей, в которых мелькали огоньки и лица людей, и слепыми, мертвыми окнами повыше кто-то провел невидимую черту. Мало в каких окнах уцелели стекла. Одни были закрыты самодельными ставнями, другие затянуты плотной тканью. Жильцы старались украсить свои жилища – Кая заметила свисавшие из окон гроздья древних елочных игрушек, грязных лент, рваных разноцветных флажков. Люди, которые попадались им на пути, шли быстро, не поднимая лиц, как будто опасались шумных паровых машин или тех, кто ехал в них. Лоточники, криками зазывавшие прохожих, смолкали, завидев их машину, и продолжали вопить, когда машина отъезжала на достаточное расстояние.

Новый поворот – и Кая увидела стройные ряды теплиц и людей, которые катили телеги, несли мешки и ведра. Невысокие здания с заколоченными окнами здесь были переделаны в конюшни, гаражи или складские помещения. Вдоль дороги в канавах текла грязная пенистая вода. В воде тут и там виднелись островки чего-то гнилого, трупики мелких птиц, обрывки тряпок и бумаги. Кое-где горели кучи мусора, и Кая заметила людей, греющихся у них или жарящих на огне еду. Из темного переулка в сторону их машины бросилась было целая стайка девушек чуть постарше самой Каи, одетых в лохмотья. Бритый крикнул что-то неразборчивое, машина поехала быстрее, и девушки, испуганно взвизгнув, отскочили от дороги.

У дороги готовили на костре еду и нянчили детей, шумно спорили, торговали, смеялись. У Каи заболела голова – после леса и маленьких общин, где знали цену тишине, после спокойствия Северного города здешний шум казался… кощунственным. Как могли эти люди быть так беспечны, словно никакой угрозы, от которой не спасали даже самые высокие стены, не существовало?

Машины продолжали двигаться к центру города. Кажется, они ехали не меньше часа…

Пока не остановились перед еще одной стеной. Эта новая стена была на самом деле плотным рядом старинных особняков в несколько этажей. Стены особняков, обшарпанные, когда-то разноцветные, а теперь – линяло-грязные, были испещрены россыпью углублений и щербин – Кая не сразу поняла, что это следы от выстрелов. Наверное, когда-то особняки были красивы, но теперь все промежутки между ними, как и оконные и дверные проемы нижних этажей, были залиты бетоном, завалены битым кирпичом, камнями и обломками досок. Прямо перед ними, между двумя особняками, были железные ворота, обмотанные колючей проволокой поверху. Они медленно открывались. Над ними, на деревянной вышке, Кая увидела пару вооруженных мужчин.

– Добро пожаловать во Внутреннее кольцо, – негромко сказал мужчина с темной бородой. – Когда-то его называли Бульварным. Здесь…

– Это их совершенно не касается, – буркнул бритый, не поворачивая головы, и темноволосый замолчал.

Машины медленно проехали через ворота, и Кая увидела позеленевший от времени высокий памятник кудрявому человеку с низко опущенной головой. Одна рука – прижата к груди. Больше ничего Кая не успела рассмотреть – машина снова поехала быстро.

Широкая улица, на которой они оказались, была чистой и ровной. Даже вода в стоках здесь выглядела прозрачнее. Краска на стенах домов облезла, по стенам тут и там вились ползучие растения, но почти во всех окнах стекла были на месте. Кое-где за ними плавал дрожащий теплый свет. Вместо горящих куч мусора на обочинах стали попадаться светильники на высоких чугунных ногах, освещающие дорогу. Кая увидела человека со стремянкой, поджигающего масло в плошке.

Здесь почти не было лошадей – зато проехало сразу несколько машин на пару. Один из дирижаблей, которые они видели при въезде в город, парил прямо над ними. Кая задрала голову, чтобы получше его рассмотреть, и поймала взгляд Артема – восторженный, ошалевший.

Люди в этой части города тоже были другими. Они были хорошо одеты – хотя Кая никогда не стала бы надевать эти одеяния с длинными юбками и большими капюшонами, резными рукавами, поясами с тяжелыми пряжками. Кому вообще пришло в голову такое шить?

Волосы местных женщин были убраны в высокие прически или свободно струились по плечам, как будто им никогда в жизни не приходилось думать о том, что за локоны может ухватиться враг. Впрочем, не все женщины носили такие наряды. Кая заметила нескольких в кожаных жилетках и больших очках на ремешке, в странных кожаных головных уборах. Эти были вооружены, хотя у большинства людей в этой части города, даже у мужчин, Кая не заметила оружия.

Мужчины казались беспечными – в ботинках, в каких и дня не продержишься в лесу, бритые, они громко разговаривали и шли под руку с нарядными женщинами. Некоторые вели на поводках собак – бесполезных крохотных собак с громкими противными голосами. Кая не понимала, зачем они могли понадобиться местным, но решила не забивать этим голову.

Улица сделала крутой поворот. Судя по всему, они подъезжали к сердцу города. Кая увидела еще одну красную стену, правда, совсем не похожую на внешнюю. Та стена была грубой, новой. Эта – сложена из красного кирпича, древнего как мир. Кое-где она была совсем разрушена, кое-где ее явно пытались обновить. На здании с островерхой крышей разместилась вышка. Кая задрала голову, но все равно не смогла разглядеть людей. Над стеной виднелись древние башни и парили в легкой дымке дирижабли – десятки дирижаблей.

– Дальше пешком. – Бритый слегка толкнул Каю в плечо, выходя из машины. – Ты, помоги ему вылезти. Видок у него так себе.

Кая обернулась. Лицо Артема стало белым как бумага и влажным от пота, глаза казались огромными.

– Я в порядке, Кая, – пробормотал он, с явным трудом выдавливая улыбку и прижимая перевязанную руку к груди, – я в полном… в полном порядке.

Он не выглядел как человек в полном порядке.

– Парнишке надо к врачу, Мел, – обратился к бритому бородач, пересевший на водительское место.

– У меня есть лекарства, – быстро отозвалась Кая, – я дам ему лекарства. Нам не нужна помощь.

– Я же говорю, я в поря…

– Заткнитесь оба.

Кая замолчала, чувствуя, как внутри поднимается тяжелая, горячая волна гнева.

– Ты тоже, Кварц. Мы выясним, кто они и что им нужно на самом деле, – и уже тогда будем разбираться, что с ними делать дальше. Встать, – он кивнул Кае, – давай, живей.

Кая накинула на плечи лямки обоих рюкзаков и, не слушая слабых протестов Артема, подставила ему плечо. Медленно, шатаясь из стороны в сторону, они выбрались из машины.

– Везите груз в доки, – скомандовал Мел экипажу автомобиля, – я здесь разберусь.

– Удачи, ребята, – сказал бородатый Кварц, берясь за руль, и подмигнул Кае, – в конце концов, вы уже здесь.

«О да, – подумала Кая, – мы здесь». Она начинала сомневаться в том, что это действительно хорошая новость.

– Не отставайте, идите прямо за мной и не делайте глупостей, – сказал Мел, поворачиваясь к красной стене. – Идем.

Кая вдруг поняла, что чувствует его страх – как чувствовала иногда страх зверя, попавшего в силок или безуспешно уходившего от погони во время охоты. Мел нервничал. Он боялся, что совершил ошибку, приведя их сюда… Но почему-то решил рискнуть. Из-за того, что она сказала про Артема? Возможно, это было как-то связано с тем, что сюда привезли ученых из Северного города? Но что именно это значило для них с Артемом прямо сейчас?

Артем то и дело пытался отодвинуться от нее, но Кая чувствовала – не поддержи она его, он упадет. Воспользовавшись тем, что Мел отвернулся, проходя сквозь ворота, она быстро коснулась лба Артема. Он пылал.

– Тебе надо настойки выпить, – шепнула она, – ты сейчас свалишься.

– Нет, – пробормотал он, – она… дает седативный… седативный… В общем, мне нужно думать. Ясно мыслить.

– Ты не сможешь ясно мыслить с жаром, балда.

– Тише там, вы оба. Мы уже близко, – буркнул Мел через плечо.

Оказавшись в центре Красного города, Кая всего на миг забыла о собственных опасениях, камне, бумагах, даже об Артеме, повисшем у нее на руке.

Это место совсем не походило на Северный город – но оно было прекрасно.

Пространство за стеной выглядело так, словно его никогда не касались ни разрушение, ни время. На вымощенной булыжниками площади деревьев было очень мало, а те, что попадались Кае на глаза, были аккуратно огорожены, украшены крохотными фонариками, разноцветными лентами. Огромная площадь, на которую они вышли вслед за Мелом, казалась неестественно пустой – по ней гуляли, оживленно переговариваясь, люди в причудливых длинных нарядах. Большинство шли с пустыми руками. Кая никогда еще не видела такого скопления праздных людей. Она ловила на себе взгляды: кто-то разглядывал их с Артемом с любопытством, а кто-то – Кая не сразу сумела расшифровать эту эмоцию – с брезгливостью. Конечно, они оба выглядели не очень опрятно – когда в последний раз она мылась горячей водой? Артем прижимал к груди руку, бинты на которой снова начали кровоточить, а грязные волосы у него на голове топорщились, как ежиные иголки. Себя Кая видеть не могла, но подозревала, что выглядит не лучше. Проходящая мимо женщина в длинной коричневой юбке, метущей мостовую, притянула мальчика лет пяти ближе к себе и с опаской покосилась на Каю, поймав ее взгляд. Кая отвернулась.

Широкая дорога, уходившая вбок и вниз, тоже мощенная булыжниками, вела к скоплению домов, длинных, с выцветшей позолотой на карнизах и рамах окон. Видимо, эти дома были жилыми. У одного из них Кая заметила группу людей со стремянками и веревками – они красили стену бежевой краской. Неподалеку две женщины, сидя на коленях, рыхлили землю в маленькой круглой клумбе. Кая отметила про себя, что там не росло ничего полезного, только мелкие цветы, розовые и белые. В этом не было смысла. Это поразило Каю больше, чем все, что она видела в Северном городе. Дали и его ученики собирали и хранили прекрасные предметы старины, надеясь, что однажды их преданность тому, что давно ушло, принесет плоды. Здесь, в Красном городе, все было совершенно иначе: люди создавали нечто красивое исключительно ради красоты.

Эти люди выглядели беззаботными и довольными – Кая увидела, как одна из женщин хохочет, запрокинув голову, – но почему-то от этого ей стало не по себе.

Они пересекли площадь, окруженную красными башнями, и подошли к приземистому черному зданию с затертой кем-то надписью – теперь букв было не разобрать. Здание выглядело лишним, чуждым этой красивой площади. Оно казалось недобрым и живым – напоминало готовившегося к прыжку зверя, который настороженно разглядывал вновь прибывших.

От мыслей Каю отвлек негромкий всхлип. Артем смотрел себе под ноги, но она видела, что лицо его побелело.

– Вы далеко нас ведете? Ему нужен отдых.

– Это мне нужен отдых, – буркнул Мел, отворачиваясь, и она заметила маленькую татуировку – перечеркнутый круг – у него на шее. – Заявились сюда – и хотите диктовать свои правила?

– Вы впустили нас сюда, – возразила Кая, не обращая внимания на его тон, – значит, он может быть вам нужен. Если он вам нужен – не дайте ему умереть. – Голос слегка дрогнул в конце, хотя она и не думала, что Артем действительно находится на грани смерти.

Мел резко шагнул в их сторону, и на мгновение Кае показалось, что он собирается ее ударить. Рефлекторно она отклонилась назад, остро ощущая отсутствие оружия в руках. Но Мел не ударил ее – криво усмехнувшись, кивнул.

– Ладно… Дай ему лекарство. Через пять минут пойдем дальше – нам сюда.

Кая кивнула и повернулась к Артему, который, услышав Мела, осел прямо на камни брусчатки.

Кая достала из кармана бутылочку снадобья, которую ей дала Мама Лита, и выдернула зубами тугую пробку.

– Давай, пей скорее.

Артем послушно сделал глоток из бутылки и закашлялся – стекло звякнуло у него на зубах. Видимо, седативный эффект его больше не волновал – выглядел он действительно плохо. Артема ощутимо трясло, и, судя по плотно сомкнутым губам и широко распахнутым глазам, ему было очень больно. Мел молча наблюдал за ними, как будто ждал, что кто-то из них вцепится ему в горло. Люди, идущие мимо, огибали их по широкой дуге, стараясь не смотреть, – Кая впервые видела, чтобы люди вели себя так, заметив, что кому-то плохо… Но в каждой общине – свои традиции, и о здешних она планировала сделать выводы позже.

После глотка снадобья лицо Артема постепенно приобрело нормальный цвет, и Мел кивнул:

– Подъем. Нам туда, в черный дом… где красная дверь.

– Кажется, у местных какие-то проблемы с красным цветом, – шепнула Кая Артему, чтобы приободрить, и он слабо улыбнулся в ответ.

Вслед за Мелом они подошли к красной железной двери с большими круглыми заклепками, которую охраняли двое высоких мужчин, вооруженных огнестрельным оружием и мечами. Их взгляды были скучающими, но Кая заметила, как пальцы обоих сомкнулись на оружии, стоило им приблизиться. Впрочем, они расслабились, увидев Мела.

– Что это, капитан? – спросил один из них, кудрявый и веснушчатый, кивая на Каю и Артема так, словно они были не способны понять, о чем идет речь. – Нарушители? Я их раньше не видел. Из-за стены?

Мел помотал головой:

– Из-за Мертвого кольца, лейтенант. К императору.

– Лично? – Лейтенант нахмурился.

Их сопровождающий секунду колебался, прежде чем сказать:

– Особое дело. Господин у себя?

– У себя, капитан.

– Отлично. – Мел дернул Каю за рукав, подтолкнул вперед. – Давай, пошла. И не глазей по сторонам.

Кая тихо, судорожно вздохнула. Нужно держать себя в руках – если она хочет, чтобы эта часть их истории тоже закончилась хорошо.

Сначала Кае показалось, что весь странный дом заполнен темнотой, и она замерла, давая глазам к ней привыкнуть, но Мел подтолкнул ее в спину. В глубине коридора, в котором они оказались, замерцал тусклый светильник. Кая различила ковровую дорожку красного цвета – у нее и в самом деле начинали болеть глаза. Дорожка вела к темному зеву еще одной двери. На мгновение Кая скорее почувствовала, чем заметила, движение в темноте сбоку и поняла, что за ними внимательно следят – может, один стрелок, может, несколько.

– За дверью сразу направо, – скомандовал Мел, – и чтобы я вас все время видел, понятно?

Кая послушно двинулась вперед, остро ощущая открытость собственных лопаток. Артем шел чуть позади. Его хриплое дыхание казалось оглушительным.

Здесь было тихо – тишина казалась какой-то неестественной после шума города за стеной. Кая с трудом удержалась от того, чтобы сказать что-нибудь – что угодно, – лишь бы ее нарушить.

Им пришлось подождать, пока Мел набирал код на черной двери в конце коридора, прикрывая комбинацию чисел плечом. Его рука двигалась так быстро, что Кая все равно не успела бы ничего запомнить. Артем, посеревший от боли, явно и не пытался что-либо разглядеть.

Дверь раскрылась бесшумно – ни скрипа, ни щелчка. За ней Кая увидела темную глубину коридора. Справа и слева в полумраке виднелись одинаковые двери из темного дерева. Между ними на темно-зеленых стенах висели потемневшие от времени картины в позолоченных рамах. Пол устилал мягкий ковер, который скрадывал звук шагов.

– В конец коридора, – скомандовал Мел. Здесь он говорил гораздо тише, чем на улице, как будто давящая тишина действовала и на него тоже. Оглянувшись, Кая заметила, как дернулся уголок его рта, и поняла, что ему не по себе. Наверное, это должно было напугать ее, но она почувствовала смутное злорадство… Как будто, если им суждено здесь погибнуть, проблемы Мела по службе могут стать для нее достаточным утешением. Кая нервно улыбнулась – не удержалась – и пошла вперед.

Черная дверь в конце коридора, у которой они остановились, ничем не отличалась от остальных, но Кая вдруг почувствовала холод, легкий, как прикосновение призрачных пальцев. Сквозняку здесь неоткуда было взяться, и ей стало не по себе.

Она распрямила плечи и постаралась бросить на Мела как можно более недобрый и вызывающий взгляд. К сожалению, эти усилия пропали даром. Мел на нее не смотрел. С выражением крайней сосредоточенности, как будто взламывал замок, он тихо постучал в дверь – трижды, с одинаковыми промежутками между ударами.

– Войдите. – Голос, отозвавшийся из-за закрытой двери, казался тихим, но был слышан отчетливо. Мел открыл дверь и кивнул Артему и Кае, пропуская их вперед.

Кая сделала шаг в темноту, не давая себе времени на раздумья, как в холодную воду нырнула… И услышала музыку.

Музыка явилась им сразу – как будто зазвучала только что, с середины ноты. Прежде Кая не слышала ничего подобного. Ласковый, хриплый голос певицы пел что-то совершенно бессмысленное, а инструменты плакали, и стонали, и шептали… Невозможно было определить, сколько голосов сплелись воедино. Музыка была одновременно тихой и громкой, тягучей и быстрой, в ней звучали тайна и обещание… На мгновение Кая позабыла обо всем, и ей пришлось насильно вырывать себя из плена музыки, как из объятий дурмана.

Здесь царил полумрак, и точные размеры комнаты ускользали. Кая вспомнила, как – словно это было давным-давно – они с Артемом и Ганом шли к Северному городу сквозь туман. Тогда казалось, что во всем мире не осталось ничего, кроме тумана, что даже время остановилось… Как будто сам туман и был временем. Она ощутила нечто похожее здесь.

В полумраке комнаты угадывались линии высоких деревянных полок, мерцали золотистые корешки книг. На всех доступных поверхностях были свечи – в высоких подсвечниках и глиняных плошках с водой, канделябрах и подставках. В их неярком свете казалось, что комната дрожит, плывет, дробится. В воздухе пахло воском и чем-то еще – душным, травянистым. Чуть позже Кая заметила источник запаха – несколько тонких палочек, воткнутых в песок на высокой деревянной подставке. Палочки тлели, и с их кончиков струился душный светлый дым. Дым не парил в воздухе, а вязко стелился по полу, как льнущий к ногам зверь. В глубине комнаты мерцал свет более яркий, чем свечной. Присмотревшись, Кая поняла, что он исходит от нескольких духов, заключенных в большую куполообразную клетку. Синие и зеленые, духи воды и земли кружились по своей темнице в медленном печальном танце, изредка натыкаясь на прутья клетки или друг на друга.

На стенах, как и в коридоре, было много картин в золоченых рамах, тускло мерцали зеркала. Все свободное от картин и шкафов место занимали полки, заставленные статуэтками и непонятными штуками, больше всего похожими на музыкальные инструменты. На полу лилово мерцали крупные глянцевитые листья растений в глиняных горшках. Кая не заметила на них ни цветов, ни плодов, но, кажется, здешний мрак шел им на пользу, потому что широкие листья росли буйно, казалось, пытаясь вылезти за пределы горшков.

– Добрый вечер.

Кая резко обернулась и машинально потянулась к талии, забыв о том, что все оружие у них отобрали.

Человеку, появившемуся перед ними, было, наверное, около сорока – Кая плохо умела определять возраст. Тот, кому повезло с общиной, мог и в шестьдесят выглядеть крепким мужчиной… Бродяги с дороги или из леса выглядели древними стариками – если вообще доживали до шестидесяти лет.

Высокий, но не слишком мужчина держался прямо, открыто расправив широкие плечи, туго обтянутые тканью светлой рубашки. Кожа его лица и маленьких изящных кистей рук была бледной, почти белой, как будто он редко бывал на свежем воздухе. В полумраке лицо казалось совсем гладким, будто сделанным из белого камня. У него не было ни усов, ни бороды. Черные волосы, зачесанные назад, слегка вились на концах. Темные, большие, глубоко посаженные глаза смотрели вперед спокойно, даже немного сонно – но это спокойствие показалось Кае напускным, как у змеи перед броском. Наверное, Кая сочла бы его красивым – красотой аристократов далекого прошлого, – если бы не смутное ощущение угрозы, исходящее от него.

– Добрый вечер, император, господин Сандр. – Мел стоял за спиной у Каи и явно не рвался в бой. – Я привел к вам гостей.

– Гости? – Сандр широко улыбнулся. – Очень любезно с твоей стороны. Гостям я всегда рад. Надеюсь, они любят блюз. Откуда вы? Я не видел вас внутри красных стен. Вы из Внешнего кольца?

Проклятый Мел молчал, и Кая глубоко втянула воздух носом, прежде чем заговорить:

– Мы пришли снаружи.

Сандр слегка приподнял брови:

– Снаружи? Из Мертвого кольца?

– Нет. Мы пришли из-за Мертвого кольца.

Сандр моргнул, и сонное выражение ушло из его глаз.

– Что это значит, Мел? – тихо спросил он, больше не глядя на Каю и Артема. – Разве ты не помнишь закона?

– Конечно, помню, – торопливо отозвался Мел. – Но, господин Сандр, они всего лишь дети, и я подумал, что, раз они сказали…

– Всего лишь дети, да, – прошептал Сандр отрешенно. Теперь он не смотрел ни на кого из них. Кае показалось, что, замерев на месте, он вглядывается – или вслушивается – только в самого себя. – Все мы – дети умирающего мира… Да. Так тобой двигала жалость – это ты хочешь мне сказать?

– Нет-нет, господин, дело в том, что…

– Это из-за меня.

Лучше бы Артем молчал. Судя по бледному лицу и дрожащим рукам, ему все еще было плохо, но он стоял прямо и высоко держал голову. На Каю он не смотрел – неотрывно глядел Сандру прямо в глаза, как будто увидел там что-то, чего Кая пока не смогла. Музыка все играла, хриплый голос пел, и Кая почувствовала, что у нее закружилась голова.

– Из-за тебя?

– Да. Кая сказала, что я – ученый. И что у нас есть бумаги, которые… Она ни при чем.

– Мы пришли сюда вместе, – произнесла Кая твердо, потому что молчать уже не имело смысла. Пошли ли слова Артема им на пользу или он все испортил – дело было сделано.

Сандр не смотрел на нее – теперь все его внимание было поглощено Артемом. Не отводя взгляда, он протянул руку куда-то в темноту, и музыка стала тише.

– Ты и вправду ученый?

– Я учился сам, – сказал Артем. – Я никогда не жил в большом городе. Но я думаю, что да. Я изучал физику, медицину, химию, математику, биологию… Я много читал. Я построил громоотводы… И еще делал удобрения, и зверей лечил, и придумал оружие, чтобы стрелять прямее, и… И в электричестве я хотел разобраться… Только потом мы ушли.

Сандр молча слушал. Теперь он снова выглядел сонным, скучающим, но Кая видела огонек в глубине его темных глаз – он разглядывал Артема пристально, как будто прикидывая, выйдет ли из него толк.

Она ожидала, что теперь он спросит о бумагах, но вместо этого Сандр сказал, глядя на руку Артема:

– Ты ранен. Что с тобой случилось?

– На нас напал зверь, – быстро ответила Кая. – Пока мы были в дороге.

– Это правда? – мягко спросил Сандр, все еще глядя только на Артема.

Помедлив, тот кивнул:

– Да. Я потерял палец. Только один… Я в порядке.

Сандр улыбнулся:

– Только один… Умный зверь. Ты что же, собирался его погладить, этого вашего зверя?

Артем молчал.

– Мы принесли бумаги, – сказала Кая, приходя к нему на выручку, – возьмите их… И мы уйдем. Это бумаги моего дедушки. Его фамилия была Левандовский. Мы знаем, что вы занимаетесь про… электричеством. Мой дедушка хотел помочь. Возьмите бумаги, и мы пойдем своей дорогой. Больше нам от вас ничего не надо.

Это была долгая речь, и Кая вздохнула, переводя дух.

– Боюсь, речь уже не о том, что вам от меня надо, милая девушка, – мягко произнес Сандр, делая особый акцент на слове «вам», – ведь это я вас сюда впустил. Не так ли?

Он снова повернулся к Артему:

– Могу я взглянуть на эти бумаги?

Помедлив, Артем кивнул и повернулся к Кае.

– Пусть нам отдадут вещи, – буркнула Кая. – Бумаги там.

Сандр кивнул, и Мел торопливо швырнул рюкзак Кае под ноги, как будто его лямки внезапно раскалились докрасна. Затылком чувствуя цепкий взгляд Сандра, Кая по локоть запустила руки в темные недра рюкзака, дернула надорванные швы, скрывающие тайник, и, нащупав папку с бумагами, вытащила ее на свет. Камень остался на дне рюкзака, надежно укрытый от посторонних глаз.

– Вот.

Было странно отдавать драгоценные бумаги в чужие руки. Бледные пальцы Сандра сомкнулись на папке цепко – не вырвать, не забрать, – и Кая судорожно вздохнула.

– Не бойся, – мягко произнес Сандр, но смотрел он на Артема, не на нее, – здесь, в Красном городе, вам нечего бояться.

Он открыл папку, вытащил бумаги и стал листать их, слегка сморщив лоб, – сама Кая не успела бы ничего понять, если бы читала так быстро, – а потом вдруг кивнул Мелу:

– Спасибо, Мел. Ты нам здесь больше не нужен.

– Так точно, господин Сандр.

– И я благодарю тебя, – Сандр улыбнулся, – за хорошую работу.

Мел с заметным облегчением повернулся к двери. Он явно радовался, что чужаки больше не были его заботой.

Кая знала, что теперь будет: утомительные расспросы, а возможно, и допрос. Конечно, прийти сюда было ошибкой. Безумием было стремиться в город, ничего толком не зная про красные стены и тех, кто скрывается за ними. Безумием было слушать Артема. Теперь они оба заплатят за ее беспечность. Да, ее – потому что Артем всегда был слишком легкомысленным и неосторожным. Может, он и разбирался в книжках и теориях, но именно она, Кая, знала, как устроен мир вокруг. Дедушка доверился ей – и совершил ошибку.

– Ты ранен, – сказал Сандр Артему тоном, каким обычно успокаивают напуганных детей, – и вы оба устали. – Теперь он посмотрел на Каю и улыбнулся. – Время позднее, и ровно в одиннадцать я всегда пью чай и размышляю один – ну, для мистера Рэя Чарльза делаю исключение. Кроме того, я абсолютно уверен, что серьезный разговор, перед которым не вышло выспаться и досыта наесться, – напрасная трата времени… – Сандр наморщил лоб. – Я велю устроить вас на ночь у меня в гостях. Как вам такое предложение? Ты… Как тебя зовут?

– Артем.

– Артем. Прекрасно. Ты получишь помощь. Эти бинты точно стоит поменять. Я велю накормить вас, дать горячей воды для купания и, разумеется, выделить хорошие комнаты, чтобы…

– Мы не разделимся, – резко сказала Кая, но Сандра это не смутило.

– Конечно… – Он выжидающе смотрел на нее, но она не собиралась приходить на помощь.

– Кая, – подсказал Артем.

– …Кая. Конечно, как пожелаете. Я велю разместить вас вместе. Поболтайте на сон грядущий. Решите, что именно расскажете мне о себе, а о чем предпочтете умолчать. Глупо начинать нашу дружбу с вранья и недомолвок. Я всегда их вижу, и это так утомительно. Так что хорошо продуманная история упростит жизнь и вам, и мне. – Сандр улыбнулся и пригладил темные кудри. – А теперь прошу простить.

Он снова протянул руку куда-то в темноту, и хриплое пение стало громче. Спустя мгновение, как будто в ответ на него, дверь бесшумно приоткрылась. На этот раз в коридоре было светло.

– Что-то хотели, господин Сандр? – На пороге стояла невысокая коротко стриженная женщина. Она стояла против света, поэтому Кая не могла разглядеть лица, но в голосе женщины звучало не просто почтение – преданность и любовь.