Текст книги "Маленькая слабость Дракона Андреевича"

Глава 25 – Показ

За кулисами творится хаос. Девочки пришли не все. Лиля, Анж и Костя не успевают их переодевать.

– Слушай, они оттуда не возвращаются, что ли?! – психует Томилин. – Где… эта… восточная девочка? Алия! Сейчас второй блок, а она не одета ещё.

– Туманова понабрала куриц… – злобно откуда-то сзади.

– Женя, спасай!

Бегу к Ожникову.

– Саня, потяни пять минут, девчонки не одеты.

По дороге забегаю в туалет. Там Алия. Совсем ещё мелкая! Зачем я её взяла? Стоит у зеркала. Лицо мокрое. Мейк потёк. Бледная.

– Ты как? – разворачиваю на себя.

– Я не смогу выйти ещё раз… – отрицательно качает головой.

– Почему?

– Я думала, это легко. Они там сидят, смотрят… Камеры, вспышки… Мне плохо сразу… Я не могу идти… дышать…

– Социофобия?

– Что?

– Тебе страшно, что на тебя смотрят люди?

– Да!! – начинает плакать.

Нет, я могу, конечно, сейчас наехать, что какого хрена она сюда попёрлась, и так далее… Но смысл?! Времени нет!

– Пойдём, не бойся.

Тяну её за руку.

– Слушай меня внимательно. Там сидят люди. Обычные люди. Когда мне было два года, я думала, что взрослые – это всемогущие боги, и я могу чувствовать себя в безопасности рядом с ними. В три уже поняла, что взрослых не существует. Это те же дети, которые научились играть в игру про то, что они что-то понимают и контролируют. Они ничего не контролируют! Им страшно, они спотыкаются и падают, пачкаются, напиваются вдрызг и ведут себя как свиньи, смотрят тупые сериалы, пресмыкаются перед начальниками. Потом делают вид, что ничего этого не было. Они все делают вид. Они ничем не лучше тебя, а многие гораздо хуже. Они все думают, что есть кто-то выше них, кто всё контролирует – ученые, депутаты, врачи. Но те тоже – такие же испуганные дети, которые ни черта не понимают, что происходит, зачем и что с этим делать. Кого бояться? Это всё – игра в песочнице!

– Всё равно…

Всовываю её в руки Лиле.

Пока та переодевает, я вслепую шарю по её страхам, пытаюсь вывалить все основания и блоки как можно быстрее. Вглядываюсь в её глаза.

Нужно проще!

– А ещё они мамы и папы, у которых такие же дети, как ты, и они будут смотреть на тебя, как на девочку на утреннике: забудешь стишок – всё равно будут хлопать и умиляться.

Не резонирует!

– А большинство тебя даже не заметит! Ты – вешалка, они будут смотреть на это платье. Ни твоего лица, ни твоих глаз они не увидят.

– А если я споткнусь и опозорюсь?

– Пойдёшь дальше! Ты не пьяная, не голая, не грязная! Чего позорного в потере равновесия? Тебя там даже нет. Твоё красивое тело просто двигается, чтобы рассмотрели вещь, которую оно несёт! – вытираю её слезы, подтираю тушь, пока Лиля перевоплощает её.

– Детка, раздевайся! – кричит Крис. – Девочка ногу подвернула.

Костя помогает мне сначала стянуть моё, потом влезть в какое-то другое платье. По скулам порхает кисть.

– Бегом, девочки!! – хлопает в ладоши Крис. – Я в зал.

– Мне всё равно очень страшно! – трясется Алия.

– Так. Я пойду первой! Обещаю, они будут смотреть только на меня! – улыбаюсь ей. – А если тебе будет ну прямо о-о-очень некомфортно, просто представь, что они сидят там не на стульях, а на унитазах, – начинаю я хихикать. – Поверь, они делают это каждое утро. Вспомни Раневскую! «Даже под самым красивым хвостом павлина скрывается самая обычная…» – подмигиваю ей.

Алия начинает улыбаться.

– Побежали!

Туфли чуть великоваты. Хоть бы не слетели.

– Туфли слетают… – жалобно хнычет Алия.

– Слетит туфля – скидывай вторую, нахально улыбайся и иди босиком, как будто так и было задумано!

– Нельзя же улыбаться… – растерянно.

– Не можешь сделать так, как надо, делай шоу! Это сцена, Алия. Шоу тебе простят. Срыв действа – нет.

Вот такой вот пятиминутный экстренный тренинг!

– Быстрей! – давит мне в спину Ожников, и я вылетаю.

Вспышки, свет, музыка…

А-а-а!!! Чёртова туфля!! Каблук ведёт. Но, взмахнув руками, я отыскиваю равновесие. Где-то сзади Алия, и я обещала, что будут смотреть только на меня. Взрываю в себе парочку фейерверков, по телу мурашки, в груди распирающий шар – смотрите на меня, кушайте, я вся ваша! Покачивая бёдрами чуть амплитуднее, чем положено, отправляю воздушный поцелуй публике. Вспышки, вспышки, вспышки!! Голова кружится, я улыбаюсь. Мне в грудь бьют – чужая энергия, внимание, интерес. Вкусно! На краю подиума – фиксация, рука ложится на бедро. Смена позы, и снова фиксация. Поворот…

И, ускоряясь, иду обратно, краем глаза ловя Алию. Идёт…

Её переодевают рядом со мной. Глаза весёлые.

– Нормально? – шепчу ей.

– Идея с унитазами работает, – смеётся она.

Подлетаем к выходу, перед нами ещё две. Поглядывая друг на друга, мы угораем.

– Хватит ржать! – шикает на нас Ожников. – Бесстрастные лица!

И мы сгибаемся от истерического смеха.

– Пять секунд, Туманова!

Следующая я.

Закусываю щёки изнутри, что там…

Всё… всё… Я рыба… Я просто плыву…

Пытаюсь словить нужную волну. Длинное узкое платье сковывает шаг, я делаю его чуть меньше, скорость чуть больше. Чёртовы туфли…

Свет бьёт в глаза.

Поворот…

Краем глаза вижу Алию. Идёт… Красиво, ритмично… Молодец!

Следующее платье с вырезом на спине.

– Поднимите ей волосы, – просит модельер, молодая девушка.

– Не успеем.

– Может, косу? – предлагаю я.

– Давай!

Тянут, плетут, заливают, и я опять бегу-у-у!!! Всё секунд за тридцать!

Свет, вспышки… Алия больше не паникует. Опоздавшие подошли… Всё… Хаосу отбой, дальше всё по плану.

– Красота моя…

Крис. Чувствую её губы между моими обнажёнными лопатками. Веду плечами, отвечая на ласки.

Анж рывком отводит нечаянно брошенный на нас взгляд.

Мне плевать… Крис знает, что делает.

– Костя, финалит пусть Женечка!

– Крис… Должна же была я.

Лора. От неё бьёт негативом и ревностью.

Мне, по большому счёту, не принципиально, но я чувствую, что Крис хочет меня видеть в финале. И я хочу порадовать её.

– Женька хорошо «зашла» публике, её хочет автор коллекции. А ты опоздала и не дала себе такого шанса.

– Но я же пришла!

– Под конец показа? – Крис холодна и жестока. – Вопрос решён.

Это их дела. Но я на её месте приняла бы точно такое же решение.

– Выскочка… – в спину.

– Ой, Лора, не расстраивайся. Ей здесь не выжить! – Катя, та самая, чьих протеже я не пропустила.

Это мы посмотрим…

У меня ещё минут десять до финального выхода, и я помогаю Анж и Лиле с другими девочками.

– Женька, быстро! – командует Костя, поднимая платье.

Нижний волан оторван. Мы растерянно смотрим друг на друга.

– Это что такое?! – распахивает глаза модельер.

Крис гневно смотрит на испорченное платье.

– Дарья, прошу прощения. Я разберусь с ситуацией. Анж!!

Анж и Дарья хватаются за иголки, прихватывают оторванный волан. Костя, тихо матерясь на «ревнивых дур», выбеливает мне под глазами перламутром. Платье перламутровое и очень красивое. Было.

Нехорошо вышло… Нехорошо…

– Туфель нет! – разводит руками Лиля, жалобно глядя на Крис.

Крис скидывает свои, у неё тоже перламутровые.

Подхватив за руку на последней минуте трека, Дарья выводит меня на подиум под аплодисменты.

Фуршет…

Настроения нет. Крис заправляет мне за ушко выпавшую прядь.

– Детка, прекращай! Тут нет твоей вины.

– Я не могу это «проехать».

– Будь выше этого. Я нагну виновных сама.

Успокаивающе сжав под столом мою коленку, Крис отходит к очередной группе людей. Мне сносит крышу от того, что я явилась причиной этой ситуации. И я не удовлетворена развязкой.

Вспышка… Ещё… Ещё… Вспышек в принципе много, но эти – слишком близко.

Поднимаю глаза.

Олег. Делает ещё несколько кадров. Сделав пару шагов ко мне, садится рядом.

– Привет.

– Привет, Олег.

– По какому поводу напряжение?

– Никакого напряжения… – вяло отмахиваюсь я.

– Никакого напряжения… – повторяя мою интонацию, захватывает пальцами клочки разорванной на мелкие кусочки салфетки и «солит» ими оставшуюся на столе горку.

Улыбаюсь ему. Ну да… Нервничаю…

– Ты была сегодня великолепна. Хотелось фотографировать только тебя.

– Дракон Андреевич снизошёл до комплиментов? – округляю показательно глаза.

– Констатация…

Протягиваю руку и расстёгиваю пару пуговиц на его груди, придавая ему более расслабленный вид. Позволяет, замирая на пару секунд. Но его бровь вопросительно изгибается.

– Так лучше…

Это, скорее, по инерции после плотной работы в закулисье, когда пытаешься поправить всех, чтобы «было лучше».

На его лице мелькают едва уловимые эмоции.

– Что случилось сегодня?

– Что-то случилось…

– Же-ня?..

– Не хочу разговаривать.

– Почему?

– Шизофазия на фоне запоздалого дистресса, – грустно улыбаюсь я.

– «Шизофазия»… – он на секунду прикрывает глаза.

– О, да.

– Когнитивный диссонанс… – сжимает он губы в попытке сдержать улыбку. – Между возрастом и способом выражения мысли. Завораживает…

Раздражённо отбиваю пальцами по столу.

– Когнитивный диссонанс – это…

– Дихотомия восприятия.

– В шоке… – разводит он руками, обречённо смотря куда-то сквозь меня.

– Да ладно… Элементарно. Элективы по психологии и философии, – с улыбкой сдаю свои обширные познания в этой теме. – Мы можем ещё Шопенгауэра обсудить, чтобы добиться твоего ментального оргазма.

– Спасибо, я уже кончил от КД, – снижая тон.

Но, выдержав паузу, всё-таки ведётся:

– Ты читаешь Шопенгауэра?

– Да, но мне не нравится…

– А кто нравится?

– Ницше.

Опускает взгляд.

– Вау.

– Опять комплименты? – ухмыляюсь его необычному настрою.

– Скорее, ментальный бандаж, – вздыхает.

– Бандаж – это возбуждающе… – в голове проносятся картинки из моих фантазий на тему связывания.

– Хочешь отдать контроль? – его лицо вздрагивает.

– Скорее, забрать, – прислушиваюсь я к своим ощущениям. – Но смущает атрибутика.

– Тебе не нужна атрибутика. Она у тебя в голове.

Мы оба молчим, думая каждый о своём.

– Олег, – сжимает его плечо подошедшая к нам Крис. – Пойдём, поработаем.

Уходят.

Глава 26 – Драконище

– Детка, поехали! – приоткрыв дверь машины Олега, зовёт меня Крис.

– Езжайте без меня, мне домой надо, – подхожу ближе. – Я с Данилой позже приеду или на такси.

– Зачем тебе домой?

Вздрагиваю.

Олег. За спиной.

– Купальник, полотенце, тёплая одежда, чистые трусики, папочка! – демонстративно отчитываюсь, разворачиваясь к нему.

Его глаза начинают улыбаться.

– Я всё взяла тебе, Женечка! – смеётся Крис. – Поехали.

Олег открывает передо мной переднюю дверцу, тоже излишне демонстративно указывая мне рукой на сиденье.

Внутри играет «Пикник». Беззвучно подпеваю, шевеля губами. На заднем Крис разложила кучу бумаги и что-то помечает ручкой. Едем.

– Ну что я вам скажу, ребята! – довольно улыбается она. – Четыре сотки только с продажи контрактов! Причём две из них – это новенькие, которых взяли три дня назад. Вложений минимум, прибыль «вау»! А ещё у нас предварительный контракт на восьмое марта, и…

Её телефон звонит, и Крис отвлекается.

Мы тормозим на железнодорожном переезде, ждём, пока пройдёт состав.

– Кстати, об этом.

Олег достаёт кошелек, отсчитывает несколько крупных купюр. Протягивает.

– Твоя премия.

Отрицательно качаю головой.

– Женя, не беси меня.

Ровно, спокойно.

– Нет, я не возьму.

– Почему?

– Ты даёшь мне эти деньги, потому что тебе неловко за ситуацию с кроссовками.

– Нет. Я даю тебе эти деньги, потому что ты выполняла работу Ожникова, отбирая моделей. Выполнила её хорошо, и мы заработали на твоих девочках двести штук, перепродав их контракты. Это твоя премия за работу.

– Нет.

– Почему? – терпеливо.

– Я – подчинённая Крис. Если она сочтёт нужным, она и даст мне премию.

– Премии и зарплаты выдаю я.

– Мне будет выдавать Крис.

– Не надо нарушать мои правила, Женя. Поссоримся.

– Не надо нарушать мою финансовую независимость, Олег. Мне придётся уволиться.

– Да блять! – психует на нас Крис, забирая из рук Олега деньги и всовывая их в мои руки.

– Детка, это премия. Реально. Все, кто впахивал, получат тоже!

– Окей… Спасибо! – забираю деньги.

Челюсти Аронова практически скрипят. Слышу, как он медленно терпеливо выдыхает. Крис снова болтает по телефону, собирая бумаги.

– Твоё отношение к этому вопросу – паранойя или чем-то обосновано?

– Всё в моей жизни чем-то обосновано.

– Давай договоримся на берегу. Я не собираюсь тебя покупать. И никого другого тоже. Считаю неприемлемыми отношения, основанные на содержании женщины.

– Я искренне рада за тебя, мне импонирует твоя позиция. Но. Мы от этого «берега» уже никуда не отчаливаем, Олег. Успокойся. Вопрос отношений не актуален. Давай попробуем не нагнетать обстановку излишней внимательностью друг к другу?

Его кисти, сжимающие руль, белеют.

– И на будущее, Женя, – жёстко, давяще. – Если ты едешь в моей «машине», ты играешь по моим правилам. Не надо пытаться диктовать свои. Или я тебя «высажу».

– Вот вы гоните, ребята! – психует Крис.

– Притормози, пожалуйста, вот здесь.

У дороги павильон.

– Зачем?

– Тормози! – мой голос звенит.

Я не повышаю его, но внутри меня всё взрывается и, сука, эти стёкла сейчас вылетят из твоей машины!

Он останавливается, плавно паркуясь у обочины. Выхожу. Вылетаю на дорогу. Следом едет тачка Ожникова, я машу ему рукой. Притормаживает. В машине Костя, Анж, Лиля… и гитара! Сажусь к ним, забирая гитару на колени.

Меня сразу отпускает. И я уже снова почти люблю Аронова. Ну вот такой он! И вот такая я! Что теперь?

Тачка Олега, шлифуя, срывается с места.

Тормозим у шлагбаума загородного пансионата, у нас здесь снят огромный коттедж.

Олег ждёт меня у машины.

– Жень…

Отстаю от Ожникова. Идём рядом.

– Перегнул.

– Да, – киваю. – Если ты хочешь, Олег, чтобы я ехала в твоей «машине», не надо мне ничего диктовать. Огласи правила. Пока они будут приемлемы для меня, а поездка будет доставлять удовольствие, я буду ехать. Нет – выйду сама.

Идём дальше молча.

У коттеджа наши ребята с сигаретами. Угорают… шумные… весёлые…

– Женя, я не хотел портить настроение ни себе, ни тебе.

– Перестань дёргать меня, и с моим настроением всё будет нормально.

Медленно разворачивает меня за локоть. Чувствую, как всё со скрипом и хрустом ломается в нём и собирается в какую-то новую, неудобную ему, версию. Снова ломается и собирается снова. Сжимает губы, хмурится.

– Женечка… – его голос срывается, моё горло перехватывает от его интонаций, и кровь бросается в лицо.

Не надо! Нет… нет!! Не открывайся!

– Женечка, я обидел тебя своим отказом? – мягко, без всяких масок.

Ну что ты, Зверь мой! Не смей ломаться так больно!

Отрицательно качаю головой.

– Нет, конечно. Это просто игры! Не нагнетай, ладно? И не дави на меня своими бабками и статусом в нерабочей обстановке, вот это мне неприятно. Не построишь ты меня всей этой пылью, я не чувствительна к большинству формальных символов успеха. Я зациклена на свободе, а не на успешности. Остальное… У тебя своя история, у меня своя. Работаем… общаемся… не паримся! Окей?

Не дожидаясь ответа, сбегаю под защиту Кости. Вжимаюсь в него спиной. Обнимает, продолжая болтать о чём-то с остальной компанией. Чувствую взгляд Олега. Тяжёлый, болезненный взгляд.

– Замёрзла? – растирает мои плечи Костик. – В сауну пойдём?

О, да. Мне хочется сбежать!

– Пойдём.

Крис нереальная в своём купальнике. Не могу отвести глаз. Хочется касаться её… Чувствовать сладкий головокружительный запах!

Её глаза медленно моргают, она поглядывает на меня. Я в купальнике и футболке. Но для неё мне хочется снять всё! И я стягиваю через голову футболку, кайфуя от того, как она плавится от этого жеста.

Присаживается ко мне на кресло.

– Детка, Аронов иногда жестит, но…

– Ой, перестань! – улыбаюсь я. – Нормальный такой Драконище. Подумаешь, порычал!

– Правда? – с облегчением выдыхает она.

– Не переживай. Я люблю Аронова! Но вынуждена иногда рычать в ответ, чтобы не разлюбить.

– Нравишься ты ему. Очень. А взять не может. Поэтому такие неадекваты. Обычно он очень сдержан и вежлив.

– Утомил он меня, – честно признаюсь я. – Хочу отдыхать. Давай… немножечко с кем-нибудь другим поиграем?

– Ну, давай… – хищно ухмыляется Крис. – Может, и наш Драконище одумается.

Не надо ему одумываться. Чужой мужчина, всё. Найду своего.

«Драконище» смотрит на нас с лестницы. Он ещё одет, на плече спортивная сумка. Хмурится.

Чёрт… Пока болтали с Крис, наши ноги и кисти машинально сплелись. И мужчины с дивана напротив разглядывают игру наших пальцев. Смотрю им в глаза. Отводят взгляды, разливают очередную порцию шаманского.

– Крис, – зовет её Олег. – Пойдём, поговорим.

Оглянувшись, Крис на мгновенье касается моих губ. И они неконтролируемо растягиваются в улыбке. Сбегает…

Глава 27 – Джинн

Крис остаётся в парилке, я выхожу. Жарко…

– Олег, вода ледяная! – подтянувшись на руках на бортик, вылезает из бассейна Ожников, стуча зубами.

– Я распорядился, чтобы помыли бассейн и сменили воду к нашему приезду. Через час нагреется.

Чеширский со смехом пытается схватить меня за талию, чтобы заморозить, а может, чтобы погреться об меня. С писком выворачиваюсь и сбегаю, прячась от него за кожаным диваном.

– Ой, Саш… – недовольно ворчит Татьяна. – Не брызгайте тут. Я в одежде.

– Так разденься!

Рывок в мою сторону. Капли летят на Татьяну. Рывок от него в другую сторону.

– Саша! – психует она. – Отойди!

– Да я к тебе и не подходил. Нужна ты мне!

– Хамло…

– Зануда!

Пока препирается с Татьяной, сбегаю за кресло.

– Я тебя всё равно утоплю, Женька!

Убегаю по ступенькам наверх. Саня больше не преследует меня, переключившись со своими приколами на только что вышедшую из сауны Кристину. Попалась…

– Ожников! – хохочет она, вырываясь. – Премии лишу!

Посмеиваясь, наблюдаю за ними сверху.

– Женя.

Рядом, облокотившись на перила, встаёт Равиль.

– Шампанского хочешь?

– Неа…

Разглядывает мой профиль.

Я вижу, как заходит Даня. С ним Ленка, наша фитнес-девочка, Лора, Гламурный…

– Дань! – машу ему.

Он должен был принести мой рюкзак, оставленный у него в машине.

С улыбкой машет в ответ, показывая рюкзак. Идёт в мою сторону, но Ожников перехватывает его со штрафной. Да… Ожников у нас тот еще виночерпий!

– Твой парень? – уточняет Равиль.

– Что ты меня со всеми женишь? – улыбаюсь я.

– У женщины должен быть мужчина. Иначе…

– Иначе?

– Иначе она становится общей женщиной.

– Я похожа на общую женщину?

– Нет. Не похожа.

– Но мужчины у меня нет, Равиль.

– Значит, должен быть опекун. Отец, брат.

– Опекун… Зачем?

Мне интересно разговаривать с ним. За его словами есть какие-то основания, я хочу разглядеть это.

– Затем, что женщины слабы и доверчивы. Их нужно защищать от соблазнов, ошибок.

– А… В этом ты прав, пожалуй. Женщины такие.

– Я бы хотел защищать тебя.

– Нет смысла.

– Почему?

– В моём случае защищать нужно соблазны и ошибки. Они слабее меня, Равиль. Я ими играю.

Рассматривает. Очень внимательно.

– Это… очень высокомерное заявление, Женя.

– И тут ты опять прав.

– Ты можешь легко разбиться с этой «высоты».

– Да. Я хочу разбиться с этой высоты.

– Ты хочешь разбиться?

– Конечно! Это способ вскрытия. Как познать себя, если не вскрывать и не рассматривать внутренности?

– Познание – путь мужчины. Путь женщины – служить ему, – улыбается он.

– Служить… – пытаюсь распробовать эту его реальность. – Служить – это правильно! Я служу людям… скальпелем. И тебе сейчас, чувствуешь?

– Чувствую… Ты джинн, Женя. Или одержима им. Сейчас я вижу это по твоим горящим сумасшедшим глазам, – качает он головой. – Ты создана из огня.

Я читала исламскую мифологию. И во мне много от джинна…

– Ты – мусульманин?

– Да.

– Тогда держись от меня подальше, Равиль. Потому что ты опять прав.

– В моей культуре тебя бы пороли, Женя. Пока не сломили бы твою гордыню. И отдали бы в жёны самому отстранённому сакалу.

– Пороли… Это интересно. Возможно, я бы позволила это кому-нибудь более мощному, чем я.

– Пороть? – округляет он глаза.

– Ломать мою гордыню, – уточняю я. – Как – это уже его выбор. Хорошая бы вышла игра! Кто такой сакал?

– Мудрец, который поднялся выше своих страстей.

– Выше своих или выше моих? – уточняю я. – Жалко сакала…

– Дитя порока… – улыбается он.

– Держи дистанцию… – подмигиваю ему, делая шаг навстречу Дане.

Мне нравится беседовать с Равилем.

Данила уводит меня в ближайшую открытую комнату. Совсем крошечная. Здесь две кровати. Кидает свою сумку на одну кровать, мой рюкзак на вторую. Вопросительно смотрит.

– Это должно что-то значить? – напрягаюсь я.

– Ты против нашего соседства?

– Я сплю с Крис.

Это вылетает само собой, без всякого подтекста. Но кровь бросается ему в лицо.

«Ах… эти юные мальчики!» – начинаю посмеиваться. Подхватываю рюкзак.

– Жень! – перехватывает меня. – Я катаю Крис уже год. И я не слепой. Периодически – девочки. Ты реально с ней спишь?

– Даня… А ты спроси у Крис. Ты ж ещё и не немой.

– У неё я спросить не могу.

– А с чего ты взял, что можешь спрашивать у меня?

Вырываю руку, сбегаю.

Какого чёрта? Какое твоё дело, Данила? Дыши ровно…

Не хочу кусать его. Не хочу! Но он начинает превращаться в моего однокурсника Сашку с этими своими глупыми влюблённостями. И боюсь, что этот камень тоже повиснет на моей шее.

– Жека! – подтягивает меня Ожников в кружок наших «артов».

Со смехом обсуждаем все провалы Феста, и кто как это разруливал. По пальцам путешествует косяк. Это тема Чеширского, и он иногда злоупотребляет, скуривая остальных. Я не пробовала…

Анж делает затяжку, хлопая своими большими ресницами.

– Прикольная…

Передаёт мне.

– Мхм… – кивает Костя. – Такой релакс!

Я хочу попробовать?

Да, наверное, с моими «артами» мне спокойно. И мне хочется поэкспериментировать.

Забираю из пальцев Анж косяк. Но крепкая хватка тормозит мою руку.

Олег. Его пальцы вынимают косячок из моих.

Ну как ты здесь оказался так внезапно?!

– Ты достаточно расслабленна, нет? – чуть напряжённо.

Ууу… Драконище.

Глядя мне в глаза, делает затяжку сам и отдаёт косяк дальше Ожникову. Пьяный… Этого почти не видно. Но я чувствую его, моя голова кружится, и колени становятся мягкими от его близости.

– Тебя Крис искала, – разворачивает за плечи к бассейну.

Там Крис с Брутальным.

Подхожу, обнимаю её за талию.

– Ты искала меня?

– Я? – удивлённо. – Ну пусть будет «да»! Погуляй… – ухмыляется она Брутальному.

Тот послушно исчезает.

– Заскучала, моя девочка… – её пальчик двигается вдоль моего купальника по бедру.

Я закусываю губу от остроты ощущений.

– Я придумала, «что».

– Я нашла, «с кем», – улыбаюсь ей в ответ.

– Ммм? – с любопытством кивает мне. – Хочу угадать! Данила?

– О, нет!

Смеётся.

– Правильно. Ваниль непобедимая! Ожников?.. – со смехом нахмуривается.

– Ожников?! – перекашивает меня.

– Ну а что? – задумчиво. – Ты знаешь, как он танцует? Как двигается?! Охренеть можно! Он же бальник профессиональный! Вытащи его потанцевать как-нибудь. Кончить можно, глядя на него.

– Да?!

Обязательно вытащу.

– Но нет, не он.

Называет ещё парочку кандидатов. Вместе угораем над кандидатурой Кости. Нет, я пасую. Костя прекрасен в своём амплуа.

– Всё, сдаюсь! – поднимает она руки.

– Равиль.

– О… Я ж с ним и не знакома. Это тот, которого Олег под проект взял?

– Да.

– И что в нём особенного? – Крис ищет его глазами. – Неплохо сложен… Гормончики чувствуются…

– В него есть куда нырять, Крис. И он упругий, не ложится в ноги сразу. «Что»?

– С Драконом совсем отбой? – закусывает губу Крис. – Невкусно?

– Да вкусно… – облизываюсь я. – Но он должен принять правила игры.

– Ясно… Тогда…