Текст книги "Её (мой) ребенок"

Глава 9 – Яжбать

Подъехав с утра к детскому саду, отправляю Лене фотку с доверенностью. Кратко поясняю в сообщении, что я хочу от нее.

На улице еще темно. Присев на капот, пью кофе из прихваченной с собой термокружки. Глаза слипаются…

Перезванивает.

– Лёва, а я не могу, – категорично.

– В смысле – ты не можешь?!… – обтекаю я.

– Лёва, у меня с утра какая-то сыпь. Я не могу взять Алёнку на выходные. А вдруг это заразно?! Мне надо к врачу.

– Это всего лишь аллергия!

У Лены изредка бывает на бытовую химию.

– А если нет? Я выпила супрастин, не особенно помогло.

– Черт… Черт!!

Зависнув смотрю на двери детского сада. Потом на часы. Семь утра… Переиграть я не успею. Сейчас мне на работу. А когда я освобожусь Алёнку уже заберёт соц служба. Попробуй, потом, выцарапай оттуда.

– Короче. Ты просто выведите мне ее из садика по доверенности, словно забираешь. Дальше, я сам разберусь.

– Сам… – с сомнением. – Ты не очень-то с детьми…

– Лен! Я очень хорошо знаю её маму.  Мы с Алёнкой съездим к ней и обо всем договоримся. Проблем не будет.

Пауза…

– Лёва… Она что – твоя?! – вскрикивает в шоке Лена. – Конечно – твоя! Боже мой!… Аааа!!!

Меня снова бросает в жар. Зависаю… Я уже все пересчитал за ночь на десять раз, вспоминая практически по дням. Мы сильно ругались тогда, мало нормально общались. И… ну может быть был один подходящий для зачатия раз. Когда мне снесло башню, и я просто мечтал, чтобы она залетела и успокоилась со своими движениями вне семьи. И всю ночь напролет, как одержимый решал эту задачку. Судя по всему – успешно. И всё же – не факт.

– Я не знаю точно, – тяжело сглатываю я.

– Я знаю! Я! Она наша!… Я сразу это заподозрила! – тараторит вдохновенно Лена. – Она такая же бедосечка, как был наш Женька  в детстве, а внешне – копия я! Только ямочки твои. Как же так, Лёва?.. – с упрёком. – Почему ты не говорил, что она есть?! Почему она тебя не знает??

Мне так горько и тоскливо от её вопросов. Потому что родители у неё идиоты!

– Лева? – требовательно.

– Потом всё объясню, ладно?

– Лен… ну сделай, пожалуйста. Так надо.

– Жди, – вздыхает она. – Пока разбужу, пока позавтракает, пока оденется…

И я жду, обмирая внутренне от предстоящей встречи.  Закрываю глаза, пытаясь настроиться на общении с Алёнкой. Надо как-то ей объяснить почему она уезжает со мной и не напугать, не шокировать… В голове не укладывается! Я – отец?! Всю ночь подкидывало от этого факта. Так и не поспал.

Сгребая с капота немного снега, прикладываю к горящему лбу.

Я должен сказать Аленке? Вообще-то, Айдаров, ты не имеешь права, пока не выяснишь это достоверно. Обмануться легко… Особенно, когда очень хочется обмануться. А мне хочется!

А если не твоя? Что будешь делать?

Что-что… всё то же самое! Потому что Алёнка как минимум  дочь Кошкиной. И всё равно будет и моей.

Марьяна… Второй раз завоевать Кошкину – это утопия. Да. Однозначно. Но я попробую. Мне, вообще-то и первый раз не грозило. Но получилось же!

Я все еще "очаровательный подонок"? Смотрю на свое отражение в стекле. Или уже не очень? Очарования Кошке недостаточно было даже в юности. Ей нужны подвиги!

Через минут сорок, вижу идущую Лену. Рядом плетётся Алёнка. В жёлтом пуховике и смешной шапке с балаболками. В руках подаренная мной кукла. Длинные вязаные ноги куклы волочатся по снегу.

И только увидев девочку "во плоти" до меня вдруг доходит… А что я буду делать с ребенком? Еще и с девочкой?! Еще и с маленькой!

Я вообще-то на оперативку опаздываю. Как я собираюсь с этим всем справиться? Хорошо, хоть суббота, и я сегодня в относительно свободном полёте – отчеты, в основном. Придется  выкручиваться. Справляются же как-то женщины по субботам? У них и по два, и по три… Что я – беспомощнее женщины, что ли?

– Это Лев, – подводит Лена ко мне Алёнку. – Помнишь его.

Поднимает на меня светлые огромные "кошкины" глаза.

– Помню. Здравствуйте, – старательно выговаривает она.

– Привет…  – дергаются мои губы в вынужденной улыбке.

– Ты нашел маму?

– Нашел… – теряю голос. – Мы чуть позже к ней съездим.

Кивает.

– Как договоравались, котёнок, – присаживается перед ней Лена. – Я съезжу к врачу. А ты пока побудешь с моим братом – Львом. Он добрый. И друг твоей мамы. И свозит тебя к ней. А если врач скажет, что со мной всё хорошо, то я заберу тебя на ночь, ладно?

– А маму?…

– А маму пока немного полечат врачи. Несколько дней. Ты пока побудешь с нами. Но мы будем каждый день её проведовать. Договорились?

Кивает, с опаской поглядывая на меня.

– Если ты захочешь со мной поговорить, скажи Льву. Он наберёт меня. Хорошо?

Опять неуверенный кивок.

– Ты отпросился с работы? – поднимается Лена.

– Практически… – уклончиво отвечаю я.

– В двенадцать обязательно покорми. Купи водичку, чтобы всегда с собой была. И печенье! Только порционное… в отдельных упаковках.

Что такое порционное?!

– Смотри, чтобы варежки не промокли… – наспех закидывает меня Лена ценными указаниями.

Растерянно слушаю вполуха.

– Всё понял! Опаздываю… Если что, буду звонить.

Открываю Алёнке дверь на переднее сиденье.

– Ты что не купил детское кресло?

– Где я его ночью куплю-то, Лен?

– Ой, Лёва… Это же опасно!

– Всё! Куплю! Не волнуйся. Подвезти?

– Да нет, здесь близко мне.

Помахав рукой Аленке, уходит, оглядываясь еще пару раз.

– Ну что, подружка, поехали?

Усаживаю девочку на сиденье. Тяну за ремень безопасности. Но он проходит как раз на уровне ее лица, закрывая рот. С недоумением хлопает на меня своими глазищами как кукла.

– Мда… так не пойдет.

Вытаскиваю из машины. Достаю сзади подушку. Но подушка надувная и раздутая как шар. Алёнка съезжает с нее в бок, заваливаясь на моё сиденье. Зашвыриваю подушку обратно.

Снимаю свою куртку, сворачиваю ее, кладу, чтобы ей было повыше. Наконец-то мне удаётся устроить Алёнку поудобнее.

Телефон в кармане куртки звонит и вибрирует. Твою мать!! Не вытащил!

Быстро потрошу конструкцию. Одной рукой пытаюсь вернуть всё, как было и пристегнуть ремень безопасности, второй держу у уха телефон.

– Айдаров!

Аленка с писком съезжает в сторону. Ловлю за пояс пуховика, возвращая обратно на импровизированный "насест".

– Ты где, братан? Майор не в духе…

– Лечу!

Захлопнув дверь, обхожу машину.

– Медведев… тут такое дело, я с дочкой… – на автомате называю Алёнку так и сам охреневаю, замирая на середине фразы. – Лена заболела…

– Оо, – замолкает Медведь. – Ну. Что теперь? – философски. – Придумаем что-нибудь.

– Ну да…

– Быстрей давай. Брагин лютует.

Падаю на сиденье, поворачиваю ключ. Перевожу взгляд на Алёнку. Нет её! Опускаю глаза. Сползла из-под ремня вниз, под бардачок. И, присев, копошится там. Моя куртка, раскручиваясь, съезжает следом.

Шокированно смотрю на разрушенную конструкцию.

Девочка распрямляется.

– Бусинка упала… – демонстрирует мне в пальцах испачканную в грязном талом снеге перламутровую горошинку.

Изображаю отчаянный молчаливый фейспалм, понимая, что вовремя мне не успеть.

Вылетаю из тачки, повторяя всю процедуру с благоустройством.

– Не двигаться! – командую я.

Сажусь на сиденье. Жму на газ. Алёнка испуганно вскрикивает.

– Что?! – торможу от неожиданности.

Замечаю боковым зрением, как от торможения с капота слетает ее кукла, которую я положил туда, пока возился с сиденьем.

– Манюня! – тянет руки к лобовому стеклу Аленка.

– Ыы… мля… – сдавленно матерюсь я. – Кукла… Оо!…

Снова выскакиваю из машины. Отряхиваю от снега игрушку, отдаю. Сажусь в машину. Понимая, что… что-то не так. Сосредоточенно смотрю в лобовое. Что?.. Дворники работают. А я не включал. Перевожу вопросительный взгляд на Алёнку. Ее щёки становятся ярко алыми.

– Это не я… – заговорщицки шепчет мне, вжимая голову в плечи. – Они сами…

Ну да! Вздохнув, выруливаю наконец-то на дорогу.

– Кушать хочешь?

– Нет.

– Пить?

– Нет.

– Не замёрзла?

– Нет.

– Славно!

– Мне жарко.

– Сними шапку.

Телефон опять трезвонит. Бросаю взгляд на экран. Ничего важного. Скидываю вызов.

На парковке перед отделением ни одного свободного места. Потому что опоздал! Уже минимум на двадцать минут. Оперативка редко длится больше сорока. И если я не явлюсь хотя бы к концу, мне крышка. Брагин меня распнет. Может и прогул закатить или выговор.

Сделав петлю, припарковываюсь через дорогу. Надеваю на ухо гарнитуру. Засовываю телефон в задний карман. Поднимаю Алёнку на руки.

Переходим дорогу.

– Мы шапочку забыли.

– О, боги…

Возвращаемся за шапкой.

– "Красный свет – движения нет"… – декларирует задорно Алёнка, глядя на светофор.

И я как идиот замираю на обочине, хоть и дорога абсолютно пустая. Но не могу же я показывать ей, что нарушаю правила. Она же потом повторит.

Стою, жду чертовый светофор, нервно покусывая губы.

Забрав потерю, опять ждем зелёного света. Торопясь, иду внутрь здания.

– Доброе утро!

Сержант на проходной удивлённо провожает меня взглядом. Пара проходящих мимо коллег, поздоровавшись, с недоумением идут мимо. Спиной чувствую, как оглядываются.

Прижимаю Аленку сильнее, с удивлением ловя себя на чувстве гордости, что – да, моя. Глажу ее рефлекторно по спине.

Бегом поднимаюсь на второй этаж. Ну вот… хотя бы к концу планерки посвечу фейсом! Успею доложить о своих наработках. Выхвачу, но не выговор.

– Лев… – обняв за шею шепчет мне доверчиво в ухо Алёнка. – Я хочу писать…

– А?! – врастаю я в пол.

– Прямо сейчас!… – мучительно сводит брови и жалобно смотрит мне в глаза. – Сичасжи!! – требовательно.

Оо… Всё-таки – выговор, да?..

Сводить пописать девочку, это вообще не одно и то же, что сводить мальчика! И тупя, я беспомощно оглядываюсь.

– Татьяна! – экстренно ловлю пробегающую в конце коридора секретаршу. Коряво объясняю ей, что мне от неё нужно.

– Твоя что ли, Айдаров?! – открывает она удивленно рот.

Незаметно положительно киваю. А что я должен говорить??

– Ко мне заведёшь, ладно, Тань? Спасибо!

Вложив мне в руки ее куртку и шапку, забирает Алёнку и уводит ее.

Расправив китель, залетаю в кабинет, сталкиваясь лицом к лицу с майором Брагиным.

– Товарищ майор…

– Аа… да, – разворачивается он. – И опоздуну этому – выговор запиши.

– Товарищ майор, у меня уважительная!  – машинально взмахиваю я детской шапкой.

– Детским мир ограбили, а ты предотвратил?  – скептически смотрит он на пеструю шапку с балаболками.

– Нет… – опускаю глаза. – А можно мне сегодня отгул? В счет отпуска.

– А у тебя что – отпуск не отгулян?

– В счет будущего.

– Зарплату не выдать за следующий месяц? – язвительно.

Лицо гневно начинает краснеть.

Не помешало бы, конечно.

Чувствую, как маленькая теплая ладошка появляется в моей. Рефлекторно сжимаю. Трындец… Просил же в наш кабинет завести! Майор опускает взгляд вниз. Глаза увеличиваются.

– Я пописала, – сообщает мне Алёнка, глядя ему в глаза.

Класс…

Глава 10 – Шедевральная

Сосредоточенно перепечатываю протокол опроса свидетелей с диктофона.

Зажав куклу под мышкой, Алёнка слоняется от одного окна к другому и между столами.

– Когда к маме? – трогает меня аккуратно, словно котёнок лапкой.

– В обед, детка.

– Маму больно лечат?

– Нет, ну что ты, – не хочу расстраивать я ее. – Мама спит. Ее лечат, пока спит.

– Ты её заберёшь?

– Через несколько дней – обязательно.

– Чесна-чесна?

– Причестно-причестно! – улыбаюсь я.

Как я буду забирать Кошкину – это огромный открытый вопрос. Не силой же…

Но Аленка немного оживает, начиная активнее исследовать пространство.

Подходит к кулеру. Шкодно оглянувшись, нажимает рычажок с холодной водой. Струя бьётся вниз, брызги летят ей на одежду. Отскакивает.

– Само? – ухмыляюсь я.

Поджав губы, смущенно морщин носик.

– Кружку возьми…

Протягиваю ей свою. По-хозяйски положив куклу на стол к Медведеву увлечённо зависает у кулера.

Медведев, не поднимая глаз, предплечьем сдвигает куклу в сторону, освобождая страницы блокнота, куда что-то переписывается.

– Я цветочки полью? – стоит с полной кружкой воды Алёнка.

– Полей.

Из цветов у нас только три неизвестно откуда появившихся кактуса. Раньше были и другие, но их эвакуировала Татьяна. Так как мы забываем поливать, и они засыхают.

Алёнка протискивается за креслом Медведева к окну. Он машинально подкатывается к столу, не отвлекаясь от работы. Выливает воду в цветок.

Включаю диктофон, снова углубляюсь в работу. Но взгляд все время ищет девочку, пытаясь разглядеть сходства. Их очень много…

На столе у Колькова – две конфеты. Любопытный нос Алёнки притормаживает возле них. Она ловит взгляд Гены. Разговаривая по телефону, он улыбается и двигает конфеты к ней.

– Бери… – шёпотом.

– Спасибо! – прячет обе по карманам.

Поставив локти на невысокий подоконник, скучая, смотрит в окно. Причмокивая жует конфету.

На какое-то время отключаюсь от нее, погружаясь в работу.

– Ой!… – испуганно.

Мы с Медведевым синхронно разворачиваемся.

На ее малиновых штанах, на левой брючине большое мокрое пятно, а на правой – маленькое, коричневое. Судя по всему от растаявшей в кармане конфеты.

На пол тонкой струйкой с подоконника часто капает вода из чашки, в которой стоит горшок с кактусом.  Беспомощно хлопает ресничками.

Ох, поливальщица! Увлеклась…

– Алёнка!.. – озабочен тру виски.

Морщась лезет рукой в карман, брезгливо доставая растаявшую шоколадную кашу вперемешку с  оберткой.

Стояла она, прижавшись к батарее… видимо конфета растаяла.

– Что с тобой делать?

Покаянно вздыхает синхронно со мной.

– Не ругайся… – преданно смотрит мне в глаза.  – Оно само.

Мужики сочувствующе переглядываются.

– Крольков,ты у нас самый опытный. Чего делать теперь?

Не так давно Гена женился. И теперь у него есть дочка Мила, на пару лет постарше Алёнки. Дочь его жены Галины от первого брака и несостоявшаяся хозяйка Гаврюхи.

– Хм… Застирывай пятно… развешивай сушиться на батарее…

– Может, новые купить? – с сомнением смотрю на шоколадное пятно.

– Может, Машу попросить забрать её? – предлагает Медведь, смотрит на часы. – Через два часа освободится.

– Не надо меня, забрать! – жалобно. – Мы к маме поедем!

Переводит на меня тревожный вопросительный взгляд.

– Обязательно! Снимай штаны…

Аленка остаётся в колготках.

Ставлю ее с ногами на своё кресло.

Стоя в «предбаннике» мужского туалета стираю жидким мылом пятно. Вода едва теплая и отстирать нереально, конечно. Выжимаю. И разворачиваясь на звук открывающейся двери машинально встряхиваю. Брызги летят прямо в ошалевшее от моей наглости лицо Брагина!

Мля.

– Извините, товарищ майор.

Обтекает, стирая с лица тыльной стороной кисти капли, не моргая смотрит мне в глаза.

По нашему майору очень легко понять, когда он в гневе. Его лицо наливается красным. И сейчас оно в цвет Алёнкиным штанам. А я, судя по всему, бледнею, так как моё лицо немеет.

– Айдаров… – вижу, как его губы беззвучно двигаются, но каждое ругательство легко считать.

Вдох… Выдох…

– Исчезни, Айдаров.

– Есть! Совсем?

– Работай, иди!

Сжимая в руках мокрые штаны, вылетаю в коридор.

– Лёвушка… – тихо, сзади.

Резко оборачиваюсь. Марина… капитан из соседнего отдела по несовершеннолетним. Пару раз было у нас…

А сейчас мне вообще не в кассу эта связь!

– Какие планы на вечер? – флиртуя, крутит на палец локон. – Я могу приехать.

– Нет!

Удивлённо дергает бровью.

– Я… мм… с дочкой… живу теперь. Ко мне нельзя.

– Чьей дочкой? – подозрительно.

– Моей.

– Ты ж не женат!..

– Но не бесплоден же, – пожимаю плечами. – Дочка у меня…

Показательно поднимаю детские штанишки.

– Неожиданно. Окей… – недоверчиво.

Сбегаю.

Еще не открыв дверь кабинета, слышу голос Аленки. Звонко поёт. Приоткрываю дверь.

– От чего на голове не растут цветочки? А растут они в траве и на каждой ко-о-очке, – старательно тянет она, с энтузиазмом внимающему Медведю.

Отталкивается от стола и запуская кресло по кругу, продолжая:

– Если волосы растут, значит их сажа-а-а-ют. Отчего же мне сажать их не разрешают? Хорошо бы сделать так – вж-ж-жик! – взмахивает рукой. – Срезал все кудряшки. На макушке красный мак, а вокруг ромашки!..

Стоя на останавливающемся стуле выразительно заканчивает она.

– Молодец! – кивает он ей.

– А конфетку?

– Конфетку?… – отодвигает ящики в столе. – Нет конфетки. Шоколадка сойдёт?

– Сойдёт! – радостно хлопает в ладоши.

– Что происходит? – обвожу взглядом представление.

– Ставишь ребенка на стул – он поёт, такая опция! Ты не знал?

– Да что-то подзабыл уже… – оттягиваю галстук.

Развешиваю штаны на батарее.

Пододвигаю Аленке маркеры и несколько листов бумаги.

– Порисуй пока.

– Что тебе нарисовать?

– Папу… – вздыхаю я. – Нарисуй папу.

Пристроившись рядышком, рисует непропорционального чудика с пышной рыжей шевелюрой.

– Это папа такой?!

– Да!… – уверенно.

– Мм…

Периодически откусывает прямо от цельной плитки шоколада.

– Тебе можно шоколад? – на всякий случай уточняю я.

– Конечно же!… – прикусывает язык от старания и скрипит маркером по бумаге.

Дверь в кабинет открыта. Из коридора – претенциозные интонации Брагина. Отчитывает кого-то.

– Куда делись вещь доки по делу Маменко? Это вам что – личные вещи – унёс-принёс?!

– Так… у нас следственный эксперимент был, товарищ Майор!

– Где запрос? Где моя подпись? Где протокол?

В ответ едва различимый бубнеж.

– Поскольку времени у меня мало, – решительно заходит он в наш кабинет. – Я вам тоже быстро объясню матом!..

Алёнка как суслик вытягивает шею, выглядывая из-за моего монитора.

Брагин спотыкается на полуслове.

– Нет, так невозможно работать! Ты мне рабочий процесс саботируешь, Айдаров,  – обличающе тычет в меня пальцем. –  Свободен! До понедельника найди ребенку няню, усёк?

– Усёк, товарищ Майор.

Бросаю все, начиная собирать Аленку.

– Медведев, прикроешь? Через час придёт свидетель, нужно чтобы подписал свои показания, – перекладываю к нему на стол бумаги.

– Разрулим, – кивает.

Засовываю Аленке в охапку куклу, шапку, пуховик и поднимаю её на руки.

Надо валить, пока начальство не передумало.

– Нет, ну был же нормальный отдел… – причитает Брагин с унынием глядя на меня. – Я ж сюда специально ни одной бабы не пустил. Нет! Наженились, расплодились…

– До свидания! – смотрит ему в глаза Алёнка.

– Держи конфетку…  – достает ей из кармана.

Алёнка утягивает очередную, зажимая в кулак.

Выскальзываю за дверь.

– Дяденька ругался? – боязливо шепчет мне на ухо Аленка.

– Нет, – ухмыляюсь я. – Наоборот. Ты его очаровала.

Довольно морща нос затягивает шапку.

– Потому что я вся в маму – ше-де-враль-ная!

– Да уж… тут не поспоришь.

Глава 11 – Кошка

Покупаю фрукты, сливки, сыр и йогурты. Кошка умирает без молочки.

Сижу в машине на парковке больницы. Алёнка уже извелась от нетерпения, но я торможу.

Что ей говорить?

Как убеждать?

В чем убеждать?!

Мы и в лучшие то времена все проблемы решали не разговорами, а сексом. А сейчас вообще как два инопланетянина с разных планет. Но только космос у нас теперь один на двоих, глажу по голове Алёнку. И нужно договариваться.

Кошкина – единственная женщина, которая меня может с разбегу добесить до неадеквата. И единственная – которую я хочу так, что теряю все тормоза и здравый смысл.

И на этой тонкой тропе, между двумя обрывами, я и балансировал. Но эквилибрист из меня хреновый. Я рухнул… убился… Кошка же, как обычно, реанимацией не озаботилась. Ей по душе только победители!

Принимаю ли я это? Нет… Не принимаю. Но с чего-то нужно начинать движение навстречу.

– Пойдём… – теребит меня Аленка.

– Пойдем! – пытаюсь взбодриться я и привести себя в доброжелательное состояние духа.

Внизу притормаживаем в аптечном киоске. По рекомендации фармацевта покупаю витамины и аскорбинки для Алёнки. В лифт очередь, и мы сворачиваем на лестницу.

– А ты мамин друг?

– Мм… – как бы тебе сказать. – Мы дружили раньше. Когда тебя еще не было.

– А как вы дружили?

– Близко…

– Расскажи!

– Мы познакомились, когда были студентами. Друзья уговорили меня поехать на сплав. И в компании оказалась Кошка… мм… твоя мама.

– Сплав – это как?

– На плотах плыть по реке.

– Здорово!! – хлопает в ладоши. – И я поеду!

– Обязательно! Вот подрастешь и поедем.

– И что было дальше?

Дальше…

Флешбэк.

"Развалившись на втором этаже огромного плота, ловлю ласковые лучи утреннего солнца.

Если бы сплав был экстремальный – я бы отказался. Я не любитель экстремального отдыха. А так… просто тусовка на комфортном двухэтажном плоту.

И мой друг Димыч, уверял, что девочки требовали меня. А девочкам отказывать нельзя…

Зажмуриваю глаза, солнце бьёт даже сквозь темные стёкла очков.

Рядом загорают две цыпочки в пёстрых купальниках. Эти – поинтересней. Парочка тех, которые попроще – готовят на всех обед внизу.

Там стол с лавками на двенадцать человек и «каюта» в виде большой палатки. В ней спит какая-то парочка. Я немного опоздал, поэтому не успел познакомиться со всеми. Запрыгнул на борт, когда плот уже отчаливал от берега.

– Сгоришь, Айдаров… – хихикают девчонки, тихо перешептываясь между собой. – Спинку намазать?

– Не откажусь…

Девчонки присаживаются с разных сторон.

– Оо.. – сокращаюсь от приятного ощущения скользящих пальцев. – Еще…

Минут через пять лёгкого массажа переворачиваюсь на спину.

– И грудь.

Послушно растирают по мне крем.

Это я удачно попал! Брюнеточка – Даша и русая – Зоя. Хорошенькие. Раскованные, но не слишком развязные. Супер!

– Спасибо, девочки! – ловлю их руки и по очереди прижимаюсь губами к пальцам.

Правильные инициативы нужно поощрять!

– Ой, какой… – закатывает мечтательно брюнетка глаза.

– Оставайтесь на нашей волне! – подмигиваю ей. – Обещаем много интересного…

И еще раз целую пальцы русоволосой Зои, чтобы не заскучала.

Поправив сбившиеся от прикосновений девчонок шорты, решаю спуститься вниз и что-нибудь перекусить.

Стальная лесенка из сваренных труб глухо звучит под босыми ступнями.

Губы растягиваются от улыбки. Настроение отличное! Спрыгиваю на нижний борт. Мышцы играют, желая нагрузки, тело тянет… Подпрыгиваю, хватаясь за стальную трубу каркаса. Несколько раз подтягиваюсь.

Девушка, мешающая что-то в кастрюле на газовой плите, застывает, смущенно ведя взглядом по моему торсу.

– Привет… – ухмыляюсь ей.   

Кивает, отводя глаза. 

Проходя вдоль длинного узкого стола по краю плота, стаскиваю из чашки яблоко. Парни режутся в покер.

Поднимаю взгляд и…

Вау-вау-вау!…

Она стоит спиной ко мне на самом носу плота. Ноги просто от ушей! Гладенькие и фигурные. Идеальная осанка как у королевы. И роскошная задница! На пояснице – ямочки, тончайшая талия… Мои пальцы автономно приходят в движение, желая общупать и обрисовать эти влекущие формы.

Но дело не только в формах! Красиво стоит – уверенно и раскованно. Уперев руку в бок. Ей не нужен пёстрый купальник, чтобы ловить мужские взгляды, и, видимо поэтому, она в однотонном белом, с серебристой цепочкой по бедрам.

Облизываю пересохшие губы.

Светлые волосы небрежно вьются по плечам, вздрагивая от легкого бриза. Лица не видно, но я уже чувствую, что просто «хорошенькая» для её случая – оскорбление. Потому что так шедеврально стоять умеют только истинные красавицы!

Вот эту хочу! И даже готов променять на тот дабл сверху!

Сердце колотится в грудной клетке. Покачнувшись от волны эндорфинов, решительно иду к ней.

– Привет, киска… – низко шепчу ей на ушко, обнимая за талию, и нахально притягивая к себе. Девочки любят это – когда парень не тушуется и…

– Я не киска. Я – Кошка, – её кисть неожиданно летит вниз, словно случайно хлестко заряжая мне в пах.

– Мля… – хриплю я, сгибаюсь пополам.

Сучка… Зараза!

Так и не взглянув на меня, отворачивается в другую сторону, чтобы уйти. На развороте случайно толкает бедром, и я оступившись лечу воду.

Плеск! Ожог ледяной волной!

Отталкиваюсь от кормы плота в сторону, подтягиваясь, возвращаюсь на борт и обтекаю…

Класс!…"  

– Дальше… дальше мы друг другу сразу понравились! – прячу улыбку.  – И уже не отходили друг от друга ни на шаг.

– Здорово!

– Здорово… – сглатываю я, останавливаясь перед ее палатой.  – Пришли.