Текст книги "Зеркало миров"

Зеркало миров
Ярослав Васильев

© Ярослав Васильев, 2017

ISBN 978-5-4485-3573-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог. Незваный гость

Архипелаг Бадахос, вблизи экватора. Май, год 115 от первого вторжения орков.

«Чайка» не зря славилась как одна из лучших и самых быстрых шхун от экватора до арктических льдов. Водоизмещением всего в сотню тонн, очень похожая на клипер и, как ветер, быстрая и неуловимая. Даже сейчас, когда с наступлением сумерек ветер превратился в лёгкий, едва заметный бриз, «Чайка» словно птица летела по волнам. Хозяин судна, гном Яуднгейр стоял на баке у подветренного борта, облокотясь на планшир, и смотрел на ровный светящийся след, расплывающийся за шхуной. Слабый ветерок от передних парусов обдавал его щеки и грудь бодрящей прохладой, деликатно трепал рыжую бороду, заплетённую в косички.

– Какая красавица, а, кер Ислуин? Чудо, а не шхуна! – обратился он к стоявшему рядом эльфу и нежно похлопал рукой по фальшборту.

– Полностью с вами согласен, домин, – ответил Ислуин. – Я не первый раз плаваю под парусами, а такого не видал.

Купец довольно погладил бороду. Пассажира попросил взять с собой на Бадахос один из торговых партнёров – для диссертации Ислуину приспичило изучить обычаи островитян. Книжник из Академии Киарната от моря был далёк, его первые дни даже мучила морская болезнь. Но даже такая сухопутная крыса признала красоту его лучшего судна.

Продолжить комплименты эльф не успел. Вахтенный матрос закричал:

– Земля!

– Остров Любви, – Яуднгейр махнул рукой туда, где на чистом, уже усыпанном звездами горизонте появилось тёмное пятно.

«Чайка» продолжала идти тем же курсом, и скоро мутное пятно на горизонте приняло более определенные очертания. Послышался рокот волн, сонно бившихся о берег. Дувший со стороны острова ветер принес терпкий аромат цветов.

– Ночь-то какая светлая! Можно бы и в бухту войти, – поинтересовался Ислуин, наблюдая за тем, как рулевой готовится намертво закрепить штурвал.

– Проход в бухту здесь очень узкий и извилистый, – с сожалением ответил капитан. – А по бокам фарватера сплошные рифы.

Отойдя на пару километров от берега, «Чайка» легла в дрейф до рассвета. Ночь дышала покоем – настоящая тропическая ночь, без малейшего намека на дождь или шквал. Не желая спать в душном трюме, на баке где попало завалились ночевать матросы – экипаж, за исключением хозяина, капитана и штурмана, составляли люди из Северных королевств. Штурман остался дежурить, потому на юте приготовились ко сну капитан, хозяин и Ислуин. Они сидели и лежали на одеялах, пили кофе и сонно переговаривались.

– Романтичный здесь народ, – рассказывал Яуднгейр. – Куда больше, чем на континенте.

– Да уж. Сколько лет прошло, когда мой предшественник удрал от вас? – усмехнулся капитан.

– Двенадцать, – с обидой в голосе проворчал Яуднгейр.

– Расскажите-ка, – попросил Ислуин. – Он с тех пор никуда не уезжал с острова?

– Правда! – буркнул Яуднгейр. – Нёккви до сих пор влюблен в свою жену без памяти. Негодяйка этакая! Ограбила она меня. А какой был моряк! Лучшего я не встречал. Даже среди Людей льда. А уж их-то драккары водят самые лучшие капитаны мира, – гном вздохнул. – В тот вечер, когда он сошел на берег, и его увидела Ласточка, море лишилось хорошего моряка, а Рудные горы – своего сына. Они, видно, сразу понравились друг другу. Никто и оглянуться не успел, как Ласточка уже надела ему на голову венок из каких-то цветов, а минут через пять они бежали по берегу, держась за руки и хохоча, как дети…

– А что было дальше? – не унимался Ислуин.

– Да вот и все. Кончился наш моряк. В тот же вечер женился и уже на судно больше не вернулся. На другой день я отправился его искать. Нашел в соломенной хижине в зарослях! Босой, весь в цветах и в каких-то украшениях, из одежды чёрная борода и набедренная повязка. Вид самый дурацкий. Вот и все. Завтра его увидите. У них уже теперь двое малышей – чудесные ребятишки. Старшего на будущий год обещал взять на «Чайку» юнгой.

– А потом? – обратился Ислуин к хозяину.

– Что же мне оставалось? Сделал Нёккви своим торговым агентом. На него можно положиться. На Остров любви приходится половина добычи зелёного жемчуга всего Архипелага. Да и кофе со своих плантаций здесь предпочитает продавать чуть ли не половина окрестных островов.

– Послушайте, кер Ислуин, – пробасил капитан. – Может, лучше оставайтесь на борту? А то сколько знаю, история острова – это сплошные любовные приключения. И если вас поймает рука какой-нибудь…

Ислуин только досадливо фыркнул:

– Я здесь всё-таки собрался проводить исследования. А для этого мне надо объехать хотя бы с десяток островов, посмотреть обычаи, сравнить диалекты.

Капитан и Яуднгейр переглянулись, загадочно улыбаясь. Но промолчали. В то, что их пассажира попытаются заарканить, они не сомневались ни минуты. Высокий – метр девяносто. Красив даже для эльфа, хотя, благодаря горевшему внутри огню стихии Жизни, дети Леса всегда отличались пропорциональным телосложением. Здесь же ко всему прочему явно привычка к спорту: кошачья гибкость, сильные мускулы, приходя в движение, мягко и плавно перекатывались под гладкой кожей. Да вдобавок тонкие черты лица и редкие среди детей Леса зелёные глаза. Не портило внешность даже то, что свои редкостные для эльфа тёмно-русые волосы из удобства на время путешествия Ислуин стриг коротко. Да одевался не в тунику, а как весь остальной экипаж – в белые полотняные штаны и рубаху, да нескользящие сапоги из акульей кожи.

Парус подняли лишь с рассветом. Со стороны входа в бухту остров напоминал подкову, у которой один кончик образовывала прямая, ровная как ножом срезанная скалистая гряда, а правый возвышался высоким пальцем горы. Впрочем, второй пик тоже врастал в море и соединялся с островом лишь узкими перешейками. Между скалами оставалось пространство, почти сплошь перегороженное рифами, поэтому впереди шла шлюпка. Тянула за собой судно, которое иначе могло бы снести переменчивым ветром.

Едва «Чайка» бросила якорь во внутренней бухте, Ислуин с любопытством принялся внимательно осматриваться. Насколько из памяти не выветрился университетский курс геологии, остров вырос на потухшем вулкане. Одну сторону кратера размыло морем, и она обвалилась, образовав проход в кольце. Потому-то вода в бухте разного цвета – у неглубокого побережья и в бездонном центре. Но всё это случилось очень давно. Теперь скалы покрывала зеленая пена растительности. Каждая щербинка, каждая расщелина в выветрившейся лаве высоких стен давали приют деревьям и ползучим, взбирающимся вверх лианам. Теплый и влажный воздух был напоен тропическими ароматами.

Впрочем, стоило взглянуть на пляж, где возле деревянной пристани ждали аборигены, как мысли про строение острова и про ботанику тут же вылетели из головы. Если не считать одного чернобородого гнома, все остальные – люди непривычного для континента бронзового цвета кожи. Из одежды лишь набедренные повязки, да у женщин ещё широкая лента, прикрывающая грудь. Все радостно кричали, махали руками.

Стоило шлюпке пристать, а Яуднгейру выбраться на причал, к нему тут же подошли гном и крепкий, но уже совершенно седой старик.

– С прибытием. Мы ждали вас ещё неделю назад.

– Встречный шторм. Погода в этом году на Архипелаге просто сошла с ума. Никогда такого не было.

Чернобородый гном молча кивнул, старейшина же ответил:

– Как бы то ни было, я рад, что вы пришли. Сразу обратно?

Яуднгейр замотал головой.

– Сначала по Архипелагу. Так что пока разгружаем только ваш груз. Забивать трюмы для Континента буду на обратной дороге, недели через две.

Островитянин кивнул:

– Хорошо. Но вижу, с тобой новый человек?

Яуднгейр вздохнул, потеребил бороду – у него это был признак задумчивости. И негромко обратился к своему пассажиру.

– Понимаете, кер Ислуин… Здесь есть один обычай…

Ислуин на это, не стесняясь, расхохотался:

– Да ладно вам. Не краснейте как девица на выданье, у которой отыскали срамные картинки. Я уже все понял. Новый человек хоть раз должен разделить ложе с одной из девушек. На крайнем севере те же самые обычаи. А что вы хотите? – голос стал немного суховат, словно хозяин читал лекцию студентам. – Живут они достаточно изолированно, поэтому чтобы избежать вырождения, просто необходим приток свежей крови. А для этого надо пробовать каждого приезжего. И что я должен? Выбрать себе девушку? Они тут все одна лучше другой.

– Ишь, какой быстрый, – Яуднгейр буркнул немного обиженно. Гном хорошо знал довольно пуританские нравы Великого Леса. Потому его уязвило, что эльф так спокойно отнёсся к местным традициям. – Выбирают они сами. Или не выбирают, случается и такое.

Озвучивать вдогонку мысль: «Тебе с такой красивой рожей это не грозит», – Яуднгейр всё-таки не стал.

Девушки негромко загомонили в споре – кому достанется красавец… И неожиданно разом затихли. Из леса к причалу вышла ещё одна, лет двадцати. Невысокая, большеглазая, худощавая. В первый момент Ислуину показалась, что она седая, но тут же он понял – просто волосы у неё не как у остальных каштановые, чёрные или рыжие, а цвета чистой платины. Кто-то чуть слышно выдохнул:

– Сова.

Девушка подошла, несмотря на разницу в росте умудрилась заглянуть глаза в глаза и спросила:

– Пойдёшь со мной?

– Веди.

Ислуин взял её за руку, и девушка повела его прочь от моря. Спиной ощущались взгляды: удивлённые, восхищённые и уважительные. Когда заросли скрыли пляж и людей на нём, Сова коротко прокомментировала:

– Я – ведунья острова.

И замолчала до самого конца, пока они не дошли до места.

Презрительно назвать здешние дома травяными хижинами могли только гномы, не знающие себе равных в постройках из камня и дерева. На взгляд Ислуина сделанный из связок просмоленного чем-то тростника, и крытый такими же связками дом получился большой и уютный. В таком не будет жарко и душно в летние месяцы и сыро в сезон зимних дождей. Сова провела гостя через переднюю комнату – там висели связки трав, тлел очаг, и стояло множество горшков. Они зашли во вторую, где была постель: укрытая наброшенным полотном большая охапка сена. Девушка посмотрела на гостя, загадочно улыбнулась:

– Что же ты ждёшь, воин?

От такого обращения Ислуин вздрогнул. Что? Как? Додумать он не успел, поскольку единым ловким порывом Сова сбросила набедренную повязку и ткань на груди. Сделала шаг, стянула с эльфа рубаху, прижалась. Ислуин чуть отстранился, положил ладони на её упругие, ещё девичьи груди и задрожал, словно от озноба. Жар её тела грел и разжигал огонь в лёгких, на миг Ислуину показалось, что весь воздух исчез с острова. Но губы Совы, приникнувшие к его губам, вернули способность дышать. И он растворился в пламени страсти, которая накрыла обоих.

Вечером оба лежали утомлённые на ложе. Не было ни сил, ни желания даже одеться. Ислуин осторожно погладил спину лежавшей у него на плече Совы. Девушка на его ласку издала довольный звук, потом перекатилась и села рядом.

– Не расстраивайся в своей неосторожности, воин. Ты не мог устоять.

– Почему ты меня так называешь? Я всего лишь преподаватель, далекий от сражений. Я обучаю языкам и обычаям других народов.

Сова мелодично рассмеялась, провела ладонью по щеке мужчины, затем чуть коснулась волос.

– Меня привели к тебе духи-хранители нашего острова. Они же и зажгли в нас страсть. Но ты устоял, не растворился до конца. Это была проверка. Для чего её нам послали, я не знаю. Но ты – воин.

Девушка провела пальцем по груди. Ислуин напрягся. На коже не было и следа – но Сова точно угадала место, куда он когда-то получил удар сабли.

– Вот здесь. Клинок.

Пальцы тем временем побежали дальше. Бок, плечо, грудь…

– Удар копья. Тут от стрелы. А здесь ожог боевым заклятьем. Ты воин. И учитель… Но учитель для тебя лишь маска, пусть временами неотличимая от лица. Не переживай, я буду молчать. А сейчас иди ко мне. У нас мало времени, вы завтра уплываете.

Ислуин не вставая привлёк девушку к себе.

– Я ещё вернусь. Через две – три недели на обратной дороге.

– Ты вернёшься. Но мне почему-то кажется, что в следующий раз мы не сможем встретиться.

Ровно через три недели «Чайка» точно также стояла перед темнеющей в ночи громадой острова. Ждала рассвета. Капитан, заметив, как пассажир вглядывается в берег, спросил:

– Ждёте встречи с Совой?

Ислуин вздрогнул: не мог же капитан прочитать его мысли? Стоило им отплыть с острова, как образ светловолосой девушки стоял перед ним неотступно. Мелькал в глади моря, её черты проглядывали в каждой встречной островитянке. Капитан улыбнулся:

– Я видел, как вы позавчера приводили в порядок свои заметки. Задумались и начали рисовать на полях портрет Совы. Вы неплохой художник, кер Ислуин. И вы правы. Сова – удивительная девушка. И очень сильная ведунья. Помнится, ещё девчонкой была, лет пять назад…

Он вдруг умолк и посмотрел в направлении борта. Остальные обернулись туда же и увидели смуглую руку, мокрую и мускулистую. Потом за борт уцепилась и другая, такая же смуглая рука. Показалась встрепанная, кудрявая шевелюра – и, наконец, лицо с беспокойными черными глазами.

– Сарнэ-Туром! – прошептал Ислуин. – Это ещё кто?

А над бортом уже поднялись широкие смуглые плечи и могучая грудь, огромный человек легко и бесшумно спрыгнул на палубу. Капитан поспешил навстречу с протянутой для приветствия рукой.

– Сантош!

Яуднгейр с тревогой добавил:

– Что случилось? Даже лучший пловец острова не станет рисковать ночью, если не…

– Много дней и ночей я ждал вас. Я видел, как вы подошли к проходу, а потом опять ушли в темноту. Я понял, что вы ждете утра, и поплыл к вам. У нас большое горе. Сразу как вы ушли, в бухту вошла незнакомая шхуна. Теперь ее вывели на отмель и там чинят. Едва пристали к берегу, схватили одну из женщин, мужа убили, а саму насиловали, пока она не перестала кричать и не умерла.

Вестник ненадолго умолк.

– Пираты, – ругнулся штурман. – Года три назад вычистили на Архипелаге эту гниль, а опять поползла.

– Мой народ бежал в горы. Среди нас мало воинов. Нёккви и его старший сын ушли достойно своих предков, прихватив с собой по врагу. Сова тоже погибла, защищая бегство от чародея со шхуны.

Ислуин на это тихонько прошептал:

– И Сова?

А Яуднгейр невольно вздрогнул. Ему показалось, что лицо гостя на мгновенье стало жестокой, страшной маской. Обещанием сурово отомстить… Но миг спустя всё исчезло, и гном поспешил убедить себя, что ему почудилось. Ислуин лишь учёный, пусть наверняка и умеет обращаться с оружием – для любого преподавателя Академии Киарната, даже для философа или языковеда, это обязательное условие.

– Долго в горах мы не высидим, нет еды. А вниз спускаться люди боятся… И всё равно идём и ловим хоть что-то каждую ночь, чтобы накормить хотя бы детей. Пираты охотятся на нас, как на зверей. И каждую ночь слышны вопли: кого-то из пленников пытают до смерти.

Закончив рассказ и передохнув, Сантош прыгнул обратно в море. Сообщить, что помощь пришла, и сегодня островитянам не надо рисковать, спускаясь в долины. Повторять его подвиг и высаживаться ночью, пусть даже и со шлюпки, капитан не рискнул.

На рассвете, лавируя против слабого ветра, «Чайка» вошла в бухту. Капитан приказал не поднимать шлюпку на борт – Яуднгейр вместе со штурманом собирались высадиться как разведчики. Пока же они рассматривали берег в подзорную трубу. Нигде признаков жизни. Никто не вышел встречать «Чайку». На берегу, там, где за пальмами скрывалась деревня, из-под навесов торчали черные носы лодок – но и там никакого шевеления. На прибрежной отмели, неподвижное одиноко стояло незнакомое пузатое судно. Такие частенько медлительно ходили от острова к острову весь летний сезон, выменивая у местных жителей кофе и жемчуг на ткани и инструменты. Ни на борту судна, ни вокруг не было заметно движения. Когда до берега осталось не больше тридцати метров, капитан приказал отдать якорь. Цепь, громыхая, полезла из клюза… Ислуин заметил, что с борта чужого корабля, озираясь, выбрался человек, спрыгнул на песок, секунду затравлено озирался и мгновенно исчез в прибрежных зарослях.

Пока убирали и крепили паруса, растягивая тент и свертывая шкоты и тали, как это полагается на стоянке, не занятые Ислуин и Яуднгейр внимательно оглядывали берег, надеясь хоть где-нибудь обнаружить признаки жизни. Ничего.

Едва стояночные работы были завершены, Яуднгейр обратился к капитану:

– Будьте настороже. Здесь что-то никого не видно. Я отыщу Сантоша. Он наверняка ждёт где-то поблизости. Будьте готовы. Как только узнаю, куда отступили пираты, высаживаемся.

Капитан и его помощник кивнули. У пиратов как минимум один чародей, и достаточно сильный. «Чайка» защищена от любой магической атаки, но за пределами судна пиратов желательно застать врасплох. И два гнома, от природы почти нечувствительные даже к проклятиям Смерти, да вдобавок обвешанные родовыми амулетами – лучшая разведка.

– Я с вами, – Ислуин уже стоял рядом с гномами.

Остальные удивлённо присвистнули. На эльфе откуда-то взялась куртка из чёрной кожи дикого дракона, она могла спокойно заменить лёгкую кольчугу. На плече снаряжённый к бою лук – причём явно работа под заказ кем-то из оружейников Великой степи, за спиной колчан.

– Добро, – согласился гном. – Ещё один боец, тем более лучник нам не помешает, – и буркнул себе под нос: – Значит, специалист по языкам? Ну, Глоди, я с тебя ещё спрошу, кого ты мне сосватал.

– Если не сможете через час вернуться, дайте знать, – предупредил капитан. – Иначе мы сразу высаживаемся к вам на помощь.

Гномы шли готовые к бою, расчехлив секиры. Ислуин держал в руках меч… Деревня была пуста. Лишь целая армия воровавших забытые кокосовые орехи крабов, шурша, разбежалась перед гномами и эльфом. Нигде не видно было свиней, которые в прежнее время всегда хрюкали и рылись под пальмами. Посуда и вещи валялись по улице как попало, дома явно обыскивали.

– Никого, – задумчиво протянул Ислуин

Штурман и Яуднгейр синхронно кивнули. Сейчас эльф не пытался изображать книжного червя, рядом стоял хороший следопыт. Явно куда опытней гномов в поисках.

– Никого не было самое меньшее…

Ислуин замер на полуслове, быстро обернулся и приготовился метнуть нож. Но удержался. Пригибаясь к земле, из-за кустов выбежал человек и бросился к разведчикам, кинулся в ноги. Ислуин узнал в нем того самого беглеца, который вылез с корабля и скрылся в зарослях. Подняв его с колен, он стал внимательно следить за судорожными гримасами – у этого человека была изуродована губа, причём недавним ударом. Хотя всё уже почти зажило.

– Спасите меня, господин, спасите! – хрипел человек. – Спасите меня.

Дальше последовали совсем уже дикие бессвязные вопли, которые прекратились лишь после того, как Яуднгейр взял его за плечи и сильно встряхнул.

– Я узнал тебя, – сказал гном. – Ты помощник боцмана с барка «Весёлый рассвет».

Человек неистово закивал.

– Полгода назад я перешёл боцманом на «Золотую ленту», – он застонал. – Будь проклят день, когда я согласился уйти с «Весёлого рассвета». Вы спасете меня. У нас на борту ночной демон. Мы взяли пассажиров… Они убили капитана. Они…

Но гномы и Ислуин его уже не слышали. Со стороны бухты донёсся гром и грохот взрывов, треск лопающихся на защите корабля боевых заклятий. Пираты нашли способ нейтрализовать защиту и напали на шхуну! Все трое кинулись к морю. Боцман мчался за ними по пятам, не переставая брызгать слюной и молить.

Грохот и отголоски битвы прекратились так же внезапно, как и начались, но гномы и эльф бежали, одолеваемые предчувствиями… Пока на повороте не столкнулись с Сантошем, мчавшимся навстречу с берега.

– Я опоздал, – воскликнул, тяжело дыша, ночной пловец. – Они захватили «Чайку». Бежим! Они теперь будут искать и вас.

Он бросился в гору, прочь от берега.

– Мой экипаж! – рявкнул Яуднгейр. – Я их не брошу.

– Их не убьют. Я тебе верно говорю. Ночью я выплыл прямо в бухте, рядом со шхуной. Демону, который там командует, нужны матросы. И капитан – Нёккви и Сова убили обоих, кто хоть как-то разбирался в навигации. А вас они убьют.

Ислуин никогда не боялся за свою жизнь, однако и презирал ложное геройство. За два столетия он хорошо усвоил, когда нужно драться, а когда – бежать. Гномы тоже были опытными путешественниками, поэтому пыхтя, словно кипящий котелок, мчались следом за эльфом и Сантошем. По пятам бежал, задыхаясь, боцман. Сзади слышались крики преследователей, однако скорость, взятая Сантошем, оказалась им не под силу. Широкая тропа сузилась, завернула вправо и пошла круто в гору. Они проскочили сквозь густые заросли, вспугнув рой огромных золотистых бабочек. Дорожка становилась все круче и круче и, наконец, превратилась в козью тропу. Сантош показал на открытый выступ скалы, по которому вилась чуть заметная тропинка.

– Только бы там пройти, а дальше мы уже будем в безопасности. Пираты туда не сунутся. Наверху много камней, и если кто пробует влезть, мы скатываем их ему на голову. А никакого другого пути нет. Они всегда останавливаются. Бежим!

Яуднгейр и Ислуин взглянули на боцмана. Гномы – дети гор, пройдут по любой тропе. Эльф тоже опытный скалолаз. Но человек, да ещё моряк…

– Я смогу. Лучше сорваться вниз, чем снова попасть к ним в руки.

Остаток дня они провели выше в горах, в лощине, где на толще вулканического туфа террасами росли заросли кустарников. Здесь и выслушали рассказ Сантоша.

– Нам не повезло. Меня заметили ночью, за мной они охотились до самого рассвета. И даже утром. Потом подошла ваша шхуна, и они стали ждать. Когда я наконец выбрался из кустов, вы уже были на берегу.

– Рассказывай теперь ты, – обратился Ислуин к боцману.

Моряк рассказывал мучительно долго, с бесконечными подробностями. Как в последнее плавание они наняли двух незнакомых моряков и взяли пассажира.

– Похожий на вас, только очень смуглый и волосы чёрные. А потом я видел, что это краска. А так кожа у него чёрная…

– Шэт бы его побрал! – в голос ругнулся Ислуин. – Всё-таки sarff. Ты его хорошо рассмотрел? Его левое ухо…

Боцман склонил голову.

– Да. Откуда вы знаете, господин? Мочка левого уха у него чуть раздвоена, словно её когда-то разрубили и плохо срослось.

Знакомых с древним наречием гномов заинтересовало другое. Штурман уточнил:

– Вы уверены? Народ тёмных эльфов истреблён полностью ещё сто лет назад во времена Первого вторжения орков.

Ислуин тяжко вздохнул.

– Вы в плену распространённого заблуждения. Тёмные эльфы, или sarff – это не отдельная раса. Некоторые из нашего народа в поисках могущества готовы извратить свою природу. Новая структура магических потоков внутри тела даёт доступ к огромной силе и главное – к стихии Смерти. Способность пить энергию напрямую из убийства. Как вампиры… Только тёмные остаются живыми существами.

Ислуин помолчал и добавил:

– Всё это сильно уродует сознание. Действительно, рождается ночной демон. Иначе sarff уже не назовёшь. Что теперь скрывать? Домин Яуднгейр, прошу прощения. Но обманул я вас не очень сильно. Попросивший вас взять меня на борт Глоди – и в самом деле мой давний друг. В юные годы я плавал десятником на его драккаре.

Яуднгейр на это хмыкнул, вспомнив, как Ислуин изображал морскую болезнь.

– И я и в самом деле преподаю в Академии Киарната. Магистр Ислуин с факультета боевой магии. Ясный Владыка Финтанн сто лет назад истребил всех адептов, уничтожил книги, по которым можно узнать ритуал перехода… Оказалось, где-то эта пакость сохранилась. А жадные до дармовой, как им кажется, силы найдутся всегда и у всех.

Сантошу звание ничего не сказало, как и боцману. Гномы же просветлели лицами. Звание магистра означало, что перед ними один из сильнейших боевых магов Академии. А если вспомнить, что престижнейшее учебное заведение обитаемых земель собирало лучших специалистов континента… Неудивительно, что в погоню за тёмным эльфом отправили именно Ислуина.

По просьбе остальных боцман закончил рассказ. Стоило берегу скрыться, в каюте капитана, где он и штурман обедал вместе с пассажиром, послышались крики. Вскоре тёмный выбрался на палубу, показал всем голову капитана и заявил, что теперь он тут хозяин. Половина матросов забилась в кубрик, вторая попыталась убить sarff. Тот лишь рассмеялся, из каюты вышел мёртвый штурман и голыми руками перебил непокорных. А двое новых матросов со смехом ему помогали. Связывали раненым руки и ноги и ещё живыми сбрасывали в воду. Утром к кораблю подплыла шлюпка, где сидели ещё семеро помощников тёмного. А дальше «Золотая лента» двинулась к Архипелагу.

– Но если вы специально его преследовали… – закончил боцман.

Магистр задумчиво подобрал камушек, подбросил и поймал в ладонь.

– Если бы всё было так просто. Я отправился наугад, отступника ищут на континенте. И он очень силён. Как минимум – равен мне.

– И затеял всё ради моей «Чайки», – подвёл итог гном. – На ней он спокойно может заниматься разбоем на Архипелаге, не боясь погони. Только вот ему, – показал он кукиш. – Или не быть мне гномом.

Ночью Сантош увел боцмана к убежищу, где прятались островитяне. С ними ушёл и Яуднгейр. Утром они вернулись, вместе ещё с шестерыми мужчинами. Все тащили за спиной мешки, и заметно было – груз у них тяжёлый. А дальше Сантош повёл гномов, эльфа и двоих островитян через перевал. Не только лучший пловец, но и скалолаз, он знал на острове даже самые недоступные тропы. Потому пообещал провести отряд на запирающие бухту скалы второй, тайной тропой – её не видно с моря. Идти приходилось очень осторожно, иногда взбираясь по почти отвесной скале, и осторожно передавая наверх свой груз. В одном месте Ислуин шел по узкому карнизу и вдруг увидел, что ему не на что опереться руками, и, несмотря на все свой горный опыт, растерялся. Яуднгейр на это, словно у него за спиной не висел мешок с грузом, быстро обошел его с краю тропы, и на ходу ударил по спине, чтобы привести в чувство.

Опасность того стоила. С площадки на скалах вдоль выхода из бухты четыре лучника могли превратить в ежа любого на палубе и в проливе. Яуднгейр заодно распаковал и сложил в углу площадки стальные шары диаметром в полметра. Нежно погладил один из них и со злым весельем произнёс:

– С помощью этой штуки я утоплю любого, кто попытается выйти из бухты.

То, что занявшие скалу теперь хозяева пролива, Яуднгейр и Ислуин доказали уже на следующее утро, когда разбойники попытались сбежать в море. Впереди шла «Золотая лента», которую вела на буксире шлюпка. Гребцами на нем были матросы вперемешку с обоих судов. Увидев надзиравшего зомби, Яуднгейр заскрежетал зубами – это был один из его людей.

На носу «Ленты» на мгновение мелькнул один из пиратов, выглянул из укрытия – и тут же захрипел. Ислуин всадил в него стрелу, не отстал и Сантош. Ещё несколько стрел задрожали в надстройках, островитянам не повезло. Безразличен к стрелам оказался и зомби. Ислуин попытался ударить магией. Без внешних эффектов, товарищи ничего не увидели… «Искра гнева», которая разложит воду на составляющие, потом подожжёт – враг развеял структуру чар раньше, чем набралась критическая масса. Попробовал ударить сверхзвуковой волной – но sarff изменил плотность и некоторые другие параметры воздуха, так что до шхуны добрался лишь слабый ветерок. И тут же тёмный попробовал ударить в ответ «тёмным лезвием», комбинацией Стихий Огня и Смерти – Ислуин на лету поменял полярность связок и компоненты проклятия сожгли друг друга. Затем последовал новый обмен чарами… Товарищи увидели, как от напряжения магистр закусил губу, по лбу стекла струйка пота.

– Не могу. Мы равны. Вот если бы сойтись в рукопашную…

Слабый ветерок и начинающийся прилив загоняли воду внутрь залива, и судно продвигалось медленно. Яуднгейр выглянул и зычно крикнул на всю бухту:

– Поворачивайте обратно или я взорву вашу шхуну. А лучше сразу вешайтесь.

Снизу ответил издевательский хохот. Тёмный похоже специально его усилил, пытаясь заставить противника понервничать. Гном на это равнодушно пожал плечами:

– Сами напросились.

Взял один из шаров. Играючи, хотя Ислуин сам видел, как вчера их с трудом тащили взрослые мужчины. Примотал к выступу на шаре верёвку, второй конец которой был привязан к намертво вбитому в скалу крюку. Выглянул. И кинул шар вниз. Пару секунд спустя следом полетел импровизированный факел – несколько таких лежали и тлели в небольшом костерке под защитой скалы.

Взрыв грохнул так, что его ощутили даже на скале. Ислуин и остальные выглянули вниз. По «Золотой ленте» словно прошёлся огненный ветер. Паруса горели, верхушки мачт снесло.

– Шнур коротковат, – сам себе сказал Яуднгейр и кинул следующий шар, затем факел.

Опять грохнуло. Когда Ислуин ещё раз посмотрел вниз, «Лента» с проломленной кормой и разбитым рулём потеряла управление, ударилась левым бортом о риф и, кренясь, начала уходить под воду. Оба прятавшихся на корабле пирата попытались добраться до «Чайки». Одному воткнули в спину две стрелы, и, оставляя кровавый след, он затих, пошёл на дно. Второй сумел вскарабкаться на борт идущей следом «Чайки», и очередная стрела ударила в защиту тёмного, вспыхнула. Ислуин же, пользуясь неразберихой, кинул в зомби искру стихии Жизни. Нежить мгновенно расплылась и стала распадаться, в тканях мёртвого тела ускоренно начались процессы разложения. Гребцы тут же ударили вёслами и припустились вперёд, в океан.

Яуднгейр довольно кивнул:

– Хорошо. Они знают остров. С обратной стороны есть место, где можно причалить в прилив. А погода тихая. Шлюпку там не поднимешь, разобьёт в отлив… Ну и демоны с ней. Всё равно мы держим их за горло.

Посмотрев на магистра, с любопытством глядевшего на шары и ждавшего объяснений, гном сказал:

– Самый обычный водород и кислород. Недавнее изобретение. Тут долинка есть. Там если прожаривать кофе, вкус у него очень необычный. Идёт такое втрое дороже. Но дров никаких, приходится на себе таскать из долины. Вот и привёз я в этот раз горелку. Топить собирались водородом из баллонов. Он под жутким давлением, и чтобы не разорвало или не взорвался гремучий газ, стенки с магическим усилением и блокировкой. А питающий амулет на выпуске. Дальше просто. Верёвка ломает крепёж амулета…

Остальное Ислуин понял и так. Давление рвало баллон на части, а факел поджигал облако гремучего газа.

Позиция на скале имела недостаток: там не было ни воды, ни пищи. Взятый с собой запас был невелик, «Чайка» же после попытки прорыва бросила якорь на редкость неудачно. С нынешней стоянки горная дорога в одном месте просматривалась снизу. Тёмные эльфы видели в темноте словно кошка, стоит попробовать пройти – и ловкача играючи собьют из арбалета. Поэтому когда на следующий день усиленный магией голос озвучил предложение начать переговоры, защитники острова согласились немедленно.