Текст книги "Критическая ошибка"

Ярослав Веров
Критическая ошибка

Мы, профи, к охоте относимся как к игре. Это «чайники» переживают – ах, виртуальное пространство, вторая жизнь – не дай бог погибнуть. В общем, все на полном серьезе. А мы воробьи стреляные – игра она и есть игра.

Конечно, когда бегаешь в «глобусе» и комбезе, обвешанный с ног до головы всякими приспособлениями, то можно запросто угодить под колеса машины или сломать шею где-нибудь в канаве. Связь с реальным миром осуществляют за тебя сонар, радиолокатор, инфракрасный лазер, распиханные по шлему-«глобусу», система, обработав эту информацию, по СВЧ-связи возвращает тебе картинку виртуального мира, где вместо людей – «местные», а вместо архитектуры – плоды фантазии разработчиков. Профи тем от «чайников» и отличаются, что по физическим кондициям нас хоть в спецназ вербуй, в настоящий, разумеется, а не виртуальный.

Да только сегодня я что-то не в форме. Мандраж, что ли? С чего вдруг? Ваня, дружище, ты это кончай, ты же матерый охотник. В трех чемпионатах выжил. Хм-м, Хромой Сикх. Интересно, кто меня этой кликухой наградил? Убей, не помню. В первый раз я себя «Диджитайзером» заявил, молодой балбес.

Затянул молнию комбеза, подстыковал левый разъем-вывод пушки, правый. Достал из нагрудного кармана пачку, закурил. Гребаный мандраж. Ладно, покурили – хватит. Затянул ремни, включил блок питания на поясе. Последний раз – хм, действительно последний? – затянулся и ткнул бычок в пепельницу. Натуральный мандраж. Валерьянки хряпнуть, что ли? Нельзя же, в самом деле, так начинать. Я ж не с нулевого уровня стартую. Ладно. Повертел в руках «глобус». Надел на голову, защелкнул фиксаторы. Запустил систему.

Опустился экран – перед глазами мрак. Пошла тестировать система – слабо бибикнуло в наушниках, – наконец вывела окружающий мир на экран «глобуса», мягким голосом соседки сообщила:

– Я готова.

Узнай соседка о моей невинной шутке – порвала бы на части, или наоборот.

Снял пушку с плечевого крепления и отщелкнул предохранитель.

– Аватар Хромой Сикх активизирован. Личная амуниция активизирована. Оружие к бою готово, – подтвердила система уже мужским голосом – это вышел на связь Центр, то бишь главный сервер.

– Комиссар (какой дурак придумал это слово, не иначе француз)! Это Сикх.

– Да, Сикх, – откликнулся ведущий игры, он же Пашка. – Слышу тебя вполне.

– Выхожу на исходную.

– Гуд. Включаю гида.

Иду вслед за маленьким гномиком в розовом камзоле с милицейской бибикалкой на голове. Разработчики стараются, чтобы скучно не было. Кого только они развлекают? Какие шутки – тут уже адреналин чуть ли не до корней волос добрался!

Ну, вот, бибикалка истошно взвыла, гномик исчез. Поехали! Заправила чемпионата Хромой Сикх выходит на охоту, а стало быть – охота начинается!

Интересно, сколько их? Своих-то на двенадцатом профессиональном уровне обычно трое. А вот сколько «иных» – это определяет самолично Комиссар чемпионата. У него имеется только верхний и нижний потолок да список модификаций даден. Но Пашка, мерзавец, жить ему сто лет после меня, все равно от себя что-нибудь наворотит, и все ему с рук сходит.

А тут еще соседи из-за моря-океана пожаловали. Говорят – хитрые ребята. В своей американской лиге якобы всех всухую разделывают, так что приехали к нам с безумными очками. На «Вторжении» столько заработаешь, если перестреляешь всех, включая жюри, наблюдателей и самого Комиссара. Что-то у них за океаном с системой баллов…

Оживленная улица, всюду снуют люди, то есть «местные». Выполнены в двух модификациях – «панки» и «дедушки-бабушки». Дело к вечеру. Значит, будет и ночная охота. Солнца, конечно же, не видно из-за городской дымки. Напустил Пашка туману – смахивает на классический лондонский.

«Местные», пространственно привязанные к реальным гражданам, выглядят бледновато рядом с истинно виртуальными – тоже фишка разработчиков. Игра ведь проводится на в общем-то полупустых улицах, а здесь в виртуальности – почти столичный центр.

Для «иного» единственная возможность поразить профессионала – прикинуться местным. Это мне нефиг прятаться, это я на них охочусь. Для них главное – приблизиться на дистанцию прямого выстрела, чтобы, значит, палить не целясь. Особенно желательно зайти за спину и снести тебе башку. Единственная беда у них – перед выстрелом необходимо трансформироваться обратно в «иного».

Вот и разберись – реальность виртуальная, все запрограммировано, а чую их, словно всамделишних. Интуиция, что ли, и в виртуальности работает, талант у меня такой, что ли? А ведь в реальной реальности ничего такого за собой не замечал. Оттого и влипал не раз в нехорошие истории.

Вот один из прохожих минует тебя, ты почему-то поворачиваешься ему вслед и видишь, как сгорбленная бабуська начинает трансформироваться в «иного». Но ее авоська еще только превращается в «ствол», а твой «ствол» уже у нее перед… ну, что там вместо глаз? Ага, фасетки.

Взять бы да заявить что-то вроде:

– Во имя спасения Земли от нашествия вашей гребаной цивилизации – гнусной, мерзкой… – и так далее.

– Ну да, – горестно согласится «иной».

– Проклятый землянин, – скажет он, с трудом произнося своим трубчатым ртом слова нашего языка.

Хорошо, что на разговоры времени на охоте не остается. Все по-мужски – громкий чмокающий звук, и с отстреленной головой «иной» замирает на тротуаре. В небо уплывает «+15 очков».

Странно, на таком уровне давать за жертву всего пятнадцать очков?

Я едва успеваю увернуться – приходится резко падать, чуть ли не под колеса какого-то железного ящика. Еще один «иной», пока я отстреливал башку его «соплеменнику», трансформировался у меня за спиной. Идиоты. Похоже, они не знают системы «Эленжер». У меня же полный круговой обзор. Вместо меня он попадает в местного. «–5» очей в небо, труп местного на асфальт, а призрачная «душа» его, не замечая своей бестелесности, продолжает спешить дальше. Маневрируя в толпе местных, отстреливаю этого «иного» и осторожно начинаю к нему, то есть к его останкам, приближаться.

Ч-ч-черт, черт, Пашка, падла такая! Не надо было тебе, скотина, им по две жизни давать. Тот, первый, вот только что размазанный по тротуару, собрался, встал на свои шесть лап и выстрелил. Промазал только потому, что уж больно спешил в меня попасть.

Бросаюсь за столб, стреляю – блин, в асфальт. Шустрый, гаденыш, ушел за сработанную в виртуальности древнюю телефонную будку. Вспоминаю и вовремя вкатываю второй заряд в лежащий рядом псевдотруп. Снова кровища зеленая по тротуару веером, и «+75» в небо. Мало, черт бы тебя побрал, Паша!

На той стороне улицы трансформируются еще двое. Из-за будки в мою сторону лупит длиннющая очередь. Загоняют, гады. Пригнувшись, кидаюсь в толпу «местных», над головой громыхает – еще два по «–5» в небо. М-да, похоже, эти ребята не очень жалуют местных. Сюда, в арку подворотни. Но прежде чем прыгнуть, буквально по наитию разворачиваюсь и вгоняю заряд во все еще неподвижный «труп» второго. «+195» – третья жизнь! Будем думать – последняя. Сейчас его ошметки сольются с асфальтом. Но этого мне не видеть – ныряю в подворотню, и вовремя. Следом шквал огня.

Бляха-муха! Двор проходной, и с той стороны вползают еще двое. Зажали-таки.

– Охотники, – ору, – кто рядом, квадрат бэ-четыре – помогите, сжигают заживо! – а сам из-за какой-то колонны поливаю в обе стороны.

М-да, если меня никто случайно не вызволит, то тут и могилку копать.

– Извини, Сикх, – издевается Пашка, но отчего такой трагический голос, оса, что ли, в задницу укусила? – Похоже, придется тебе выкручиваться самому.

– Сволочь ты, Комиссар, – и отключаю связь.

А вот и лазейка. Совсем рядом, чуть ли не в двух шагах, оказывается, окошко полуподвала. Вдруг это секретный проход? Зарешечено или нет? Черт, не видать. Туману понапустили, мастера. Во всяком случае, шанс. Нырок, бросок, вот и окошко – нормально, решетки нет. Бью ногой в стекло – вылетает. Таки проход! Для «иных» это, похоже, неожиданность – думали с двух сторон меня накрыть, а вот хрен вам! Вваливаюсь. Ага, мастерская художника, нормально. На этом уровне все сильно напоминает реальную реальность. Фантазия иссякла? Ладно, некогда размышлять. Дверь долой. Оказываюсь на той же улице, как раз между «иными». Тот, что за будкой, реагирует быстро. Стреляет, попадает в своего. «+15» в небо, и это тоже мои очки – в своего стрелять можно, но попадать нельзя. Я тем временем леплю подряд два заряда во все еще лежащего второго, за что зарабатываю «+310», и это, похоже, все, на что тот был годен. Второй заряд не оценен баллами – значит, наконец-то труп. Четыре жизни на рыло! Ну, Комиссар, ну скотина!

Пригнувшись, петляя как заяц, сломя голову бегу к автобусу, а эти ребята шквальным огнем пробивают ко мне коридор сквозь толпу местных. В небе вспухает облако из «–5», а рейтинги «иных» стремительно падают.

– Сколько же ты за меня дал, сволочь? – врываюсь в автобус и обрываю затянувшееся радиомолчание.

– Хромой Сикх, ты все еще жив? – удивляется Пашка.

– Гад, – сквозь окно автобуса и сквозь пару «душ» местных достаю того, шестилапого. Падаю на пол между сидений. Обзор никакой, но я и так знаю, что они спешат следом, не утруждая себя более маскировкой под местных.

Проезжаю не одну, а целых три остановки: организм потребовал отдыха. Сунутся в автобус – двери под прицелом.

Но будет, не вечно же кататься. Можно схлопотать «штрафные» за пассивность. Ладно, выхожу у парка и объявляю десять минут паузы. Обычно я этого себе не позволяю, но раз такое дело – два раза на уровень имею право. Отстегиваю «глобус». Сажусь на скамейку под деревьями. Прохожие посматривают на меня, как на идиота. Еще бы, многие вообще не знают о «Вторжении». Бегают среди них ребята с «глобусами» на головах – ну и что, мало ли придурков развелось?

Хм-м, что же происходит? Похоже, Паша что-то не то закрутил. Его за эту самодеятельность точно из комиссаров попросят. Международный Наблюдательный Совет не дремлет.

Да, но зуб на меня он вроде не держал. Только на прошлой неделе пивко в «Мизере» гоняли. До меня ему и дела не было. Жаловался на какие-то таинственные сбои в системе, мол, участились. И сетевое окружение его, видите ли, не устраивает. Да, сбои. Кажется, вирусы. Или нет? Правильно, он говорил, что это не могут быть вирусы.

Бросаю окурок в урну, надеваю «глобус».

– Комиссар. Хромой Сикх здесь.

– Давно тебя ждем, – как-то равнодушно откликается в наушниках Пашка.

И тут начинается полная непоправуха.

В небе вспыхивает сообщение – «месседж Хромому Сикху: ваши очки впредь умножаются на 10». С чего такая щедрость?

Старичок, сидевший рядом, уже вполне оформился в «иного». Рукопашная! Стилетом ему в морду. Сальто назад, за скамейку, – что значит хорошая физическая форма – вокруг-то одни «иные». Многовато вас, ребята. Пушку в положение «сплошняк» – и огонь веером, «минуса» побоку.

Скамейка в щепу, трава горит – что-то новое в системе. Раньше попадания в неживые объекты лишь условным звуком обозначались. Рву с пояса световые гранаты с секундной задержкой – и деру, пока все это сверкает и рвется.

По трассе грузовичок чешет. Далековато, но надо прыгать. Забегаю с тылу, ускорение, бросок – и я в кузове. Ускорители на ногах дымятся.

Теперь можно дух перевести. Ага, хрен там можно. Примостился спиной к кабине, а в небе крылатик летит и уже в пике заходит. На, гад, получай.

Но что же это такое выходит? Летающих «иных» доселе не было. Не-ет, нужна вторая пауза – о новых модификациях «иных» обязаны сообщать заранее, до начала игры. И такие вещи относятся к компетенции Европейской федерации. М-да, на Пашке и шапка горит – не ходить ему теперь в комиссарах.

«Глобус» снят. Неплохо – оказывается, это и впрямь грузовик, а не крыша автомобиля. Только не гражданский, а военный, камуфляжный. И кроме меня сидят в кузове трое солдатиков и курят – одну сигаретку на троих. Чем мне нравятся бойцы – ничем хлопцев не удивишь. Сиганул человек в инопланетной амуниции в кузов, а им хоть бы хны – сигареткой интересуются. Достаю пачку – нате, ребята, угощайтесь. И пока время позволяет – за мобильник.

Набираю Пашенькин номерок. Где ты там, друг любезный?

– Алло? – недовольный, тусклый голос у тебя, Пашуля.

– Пашка, это я, Ваня. Как понимаешь, сижу во второй паузе. Что происходит, Павел, кто охотник – я или «иные»? Почему правила меняются?

– Ты че, Ванюха? Какая охота? Мы с самого утра висим. Доступа к опорным серверам нет.

– Ты что, дуришь меня? Ты же мне сам сочувственные депеши слал…

– Я платы меняю, не до депеш… Стой! Ты что – охотишься?

– А что ж еще? Охота заявлена. Ты же меня знаешь, я как штык, я же профи.

– Побожись, что не врешь!

– Тьфу на тебя. Меня через минуту мочить будут.

На том конце провода – пауза. Потом Паша уже совсем по-другому говорит, волнуется:

– Ты это, Иван, ты «глобус» не надевай. Слышишь, Нюха, я кроме шуток – забрось куда подальше.

– Ты че? Меня же за это из федерации попрут.

– За что переть? Охоты нет! Понял?! Я – Комиссар и говорю с тобой официально!

– Верю, верю.

– Нюха, ты давай чеши сюда. Запись, надеюсь, на «глобус» велась?

– Само собой.

– Вот и просмотрим. Давай.

Мобильник в карман. Ничего не поделаешь – отстыковываю разъемы, комбез в скатку и за плечи.

– Ребята, а куда путь держим? – спрашиваю у солдат.

– Да на полигон, за город.

– Ну, мне с вами не по пути.

– Курева не оставишь? – просит сержант.

– На, бери все, – бросаю ему пачку и сигаю за борт, словно все еще на охоте. «Глобус» из рук вылетел и покатился. До чего, гады, из седла вышибли.

И вот шагаю к метро прихрамывая – теперь точно Хромой Сикх, – и посещает меня эдакая нехорошая, страшноватенькая мыслишка: а вдруг я в «патологической виртуалке» побывал? Ходят ведь среди виртуальщиков упорные легенды, мол, вошел сабж такой-то в виртуалку – и больше его никто не видел. Мол, виртуалка-то патологической оказалась. В патологической – все может случиться, «там чудеса, там леший бродит…» – в общем, четвертое измерение нашего мира. До сегодняшнего дня в эти сказки не верил. Лучше бы и дальше не верить.

Небоскреб на Тверской, офис Международной федерации виртуальных игр, все двери настежь, толпа народа, клубы дыма и мат-перемат. Забавно. Я сразу к Пашке, в комнату с табличкой «Вторжение». Там сидят трое, включая Пашу. Одного знаю – Емельян Ермолаевич, вице-комиссар российского отделения федерации. Второго представляет Пашка:

– Климент Осипович Чарджоу, инспектор Комитета охраны электронных сетей.

Ого! Уже и «шишки» пожаловали. Круто.

– Ага, шлем принес! – Пашка вроде обрадовался, но выглядит, конечно, неважнецки. – Давай сюда.

Шлем принял инспектор – сухопарый интеллигентик, технарь подсоединил к своему ноуту. Пробежал пальцами по клавиатуре, настроил канал; на экран стала выводиться запись охоты. Все это он проделывал молча, быстро, уверенно.

Смотрим, слушаем. Лихо это я там, в подворотне.

Инспектор хмыкает и подключает анализатор голоса. Просит Пашку повторить то же самое, что и липовый Комиссар, в микрофон. Анализатор сравнивает гармоники – совпадение на девяносто процентов, то есть в пределах погрешности – у братьев-близнецов обычно семьдесят пять, объявляет инспектор.

Картинка, по заверению Пашки, идеальная: это его игра, его логика – натуральное «Вторжение». А система-то висит, все игры с утра висят.

Емельян чешет лысину:

– Мы, Иван, здесь полагаем, что имеет место несанкционированное вторжение хакеров. Да, понимаешь, беда в чем. Боевые игры все на учете у Министерства обороны, защиту на них ставят сами военные. Потому как такие игры сопряжены с риском для здоровья, а их модификации используют военные в качестве тренажеров. Такие дела…

Инспектор отодвигает ноут и поворачивается ко мне. Смотрит молча – чего-то от меня хочет. А я-то тут при чем? Я свое отыграл – теперь как-нибудь без меня разбирайтесь. И Пашка тоже смотрит как-то выжидающе. А душка Емельян нарочито помалкивает и прячет взгляд.

– Ну? – спрашиваю.

– Имеются два варианта, – говорит наконец инспектор. – Первый: искать хакеров силами нашего Комитета, что, само собой, уже осуществляется. Второй: использовать ваш аватар, раз уж хакеры его активизировали.

Только этого мне не хватало. А ну как это не хакеры никакие, а самая что ни на есть патологическая виртуалка? И ведь вслух не скажешь – на смех поднимут.

– Гм, там стреляют…

Инспектор вскидывает брови. Ему мои переживания непонятны – не бегал, не воевал, ни разу не бывал убит… Что-то я не о том думаю.

– Ты, Нюха, не дрейфь, – понимающе вставляет Пашечка, – мы все предусмотрели. Подключимся к твоему чипу – всю виртуалку будем видеть здесь, на наушники микрофоны навесим – послушаем твоими ушами, что тот гад станет тебе вещать. И поставим на блок питания радиовыключатель – если что, сразу тебя вырубим.

– Ваша задача, – говорит инспектор, – вступить в диалог с виртуальным Комиссаром и поддерживать диалог как можно дольше. А мы будем отслеживать источник сигнала.

– Эх… – неопределенно произносит Емельян Ермолаевич.

Будем считать – подбодрил, и на том спасибо.

Ну не с ходу же туда нырять. Попьем кофейку, выкурим сигаретку. А заодно убедим себя, что это сволочи-хакеры, чтоб их черт задрал. И что с моей героической помощью их сейчас изобличат и изловят.

Коса времени неумолима – пора облачаться. Мужики суетятся вокруг меня, как три наседки вокруг одного цыпленка. Проверяют аппаратуру. Пашка хлопает по плечу:

– Ты прямо как первый космонавт!

– Ага, – отвечаю, – в патологическую галактику.

Пашка не понимает, о чем я, однако улыбается. А может, и понимает, но при этих двоих обмолвиться о таком себе не позволит.

Все оттестировано, в общем, пора. Едем в Измайловский парк. Место действия теперь диктуем мы. Выбираем лужайку. Хорошо, людей, считай, нет. Значит, все местные будут фантомы.

Итак, запускаюсь. Темнота. Голос соседки. Вернусь – вытру его к чертовой бабушке. Сейчас пойдет системный голос, мол, аватар активизирован. Ан нет, сразу Комиссар – внаглую чешут, гады. Имеется и картинка – березовая роща; березы какие-то не древесные, текучие, будто жидкие.

– Вот ты и вернулся, Хромой Сикх. Ждали.

– Да ну? С кем я имею дело? Ты же не Комиссар.

– Значения не имеет.

– Ну, предположим. Так что, поговорим или сразу воевать?

– Неважно.

– Опять двадцать пять. Да кто же вы такие, в конце концов? Хакеры, надо думать?

– Хакеры – это ваше, нам дела нет. Мы иные.

Стою, мозгами ворочаю, что-то сообразить пытаюсь. Почему-то прозвучавшее «иные» ассоциируется с «иными» из «Вторжения». Неужели и в самом деле патология – есть четвертое измерение, и «иные» взяли там, то есть здесь, власть в свои руки? Не надо об этом думать. Но все же? Если так, то что?

– Значит, вы «иные»?

– Я сказал.

– Слушай, такой вопрос: что со мной будет, если вы меня здесь замочите?

– Ты наконец исчезнешь. Слишком многих из нас ты отправил в инфрачастотный мир.

Во, уже теплее. Это уже что-то. Значит, они и в самом деле существуют вне системы. Потому система и может висеть сколько угодно – им до этого дела нет. А как же они с ней связываются?

– Выходит, вы вне системы. Тогда как вы с ней связаны?

– Мы везде и в ней при желании. А ты обречен.

– Э нет, ребята. Вы наблюдаете аватар. Ну, прострелите вы его. Но я-то останусь как был. И потом, аватар хранится в системе. Если вы его запорете, мы восстановим…

– Нет. Ты исчезнешь. Аватар – только оболочка. Пока ты уходил в свой мир, он пустой лежал в Хранилище. А нам нужен ты.

У меня встали волосы дыбом. Похоже, я и стану тем сабжем, что ушел и не вернулся.

– Сперва достаньте, гады.

– Приступаем…

А хрен вам! Меня отключили!

Стою на той же лужайке. Невдалеке фургончик Комитета. Вышел Паша, помахал – иди сюда, мол. Подхожу.

– Ну что? – спрашиваю.

– Залазь.

Инспектор с помощником сидят у компьютеров. Молчат, лица вытянутые, задумчивые.

– Что, ребята, – говорю, – засекли?

– Виртуальный сайт, – сообщает помощник.

– Так в чем проблемы? – я этих тонкостей не понимаю. Я – охотник, виртуальщик, а не системщик.

– Послали запрос – сайта нет.

– Так есть или нет?

– Имя есть, сайта нет. И тем не менее ты в нем только что был.

– А чего это они говорили, что я исчезну помимо аватара? Что они имели в виду? И кто они?! Ну?!

Инспектор не обращает на меня внимания, долбит себе по клавишам – видно, со своей конторой разговаривает. Помощник беспомощно пожимает плечами.

– Видишь ли, Иван, – вздыхает Паша. – Имеется еще кое-что. Мы тебя по ходу дела вешали дважды.

– На каком это суку?

– Твою локальную систему, говорю, что с бабьим голосом. Заметил что-нибудь?

– Нет…

– И мы не заметили. Как шел поток видеобитов, так и шел.

– Понимаю так – с хакерами облом?

– Правильно понимаешь, – говорит Паша.

Помощник кисло улыбается.

– Паша, – говорю, – а что, если это то самое – патологическая?

– Я об этом подумал, еще когда ты по мобильнику звонил.

– Ну и?..

– Парни, – сообщил как великую новость помощник, – есть еще такая возможность. Кто-то успевал перехватить наши команды на свой чип.

– Значит, все же хакеры?

– Не-е. Мы же вне сети с тобой работали…

– Так, – повернувшись от дисплея, заговорил инспектор самым что ни на есть официальным тоном, – совершенно официально требую от всех присутствующих соблюдать режим полной секретности.

– А что, – спрашиваю, – вы с подобным уже встречались?

– Это закрытая информация.

– Что ж, если я больше не нужен, отвезите меня домой.

– Наверное, вы еще нужны.

Ого! Вопросительно смотрю на Пашу. Тот виновато разводит руками. Нет, ребята, так не пойдет. Сгинуть в иных измерениях я не желаю.

– Я отказываюсь. Я полагаю это небезопасным для себя. Я это, ребята, серьезно. И целуйте в задницу вашу закрытую информацию.

Комитетчики переглядываются.

– Ну, хорошо. Что вы хотите узнать?

– А что вы, черт возьми, знаете?!

– Немного. Есть гипотеза…

Ага, расколол я вас, господа комитетчики. Видать, без меня никак.

– Все-таки это гребаное виртуальное измерение?

– Хотели слушать, так не перебивайте. Есть гипотеза, что мы имеем дело с полевой цивилизацией. Они узнали о нас, когда на планете заработал первый радиопередатчик. С тех пор, очевидно, и присутствуют. До некоторого времени они контактов с нами не имели – не было обратной связи. Или имели – в виде морзянки, но это так, мелочь.

– А откуда они взялись?

– Какая разница. Они же и сами вам так сказали. Может, всегда здесь были, а может, летают себе по космосу…

– Ага… – ничего не понимаю. – Ну и что теперь?

– Теперь? Теперь виртуальная реальность соединила наши цивилизации. Возникла обратная связь. Вы вот там стреляете – а они, понимаете, гибнут, то бишь, как это они сами говорят – «отправить в инфрачастотный мир». Надо полагать, что и на нас через виртуальное пространство они могут подействовать. Мир наш настоящий, очевидно, воспринимают, хотя бы через приборы шлемов.

– Как это – подействовать?

– Да вот, к примеру. Известны случаи воздействия через обыкновенный телевизор. Проводили соответствующие исследования.

– Кто воздействовал? Эти?

– Да нет, ну что вы. Соответствующие ведомства, наши, человеческие. Но то телевизор. У виртуального шлема возможности психокодирования, очевидно, намного выше. Так закодируют вам мозг, что… В общем, возможность такая не исключается.

– Паша, ты в пришельцев веришь? Говорили ведь, что мы одни во вселенной, а?

– Смотря кто говорил, – уходит от ответа Паша.

– И ты в это веришь?

– Но ведь ты с ними сам общался, – уже почти оправдывается Паша.

– Чтобы вам было понятно и чтобы вы отрешились от ваших сказок про виртуальные измерения, скажу вот что. Мы, то есть наши предшественники, обнаружили высокоструктурированные недиссипирующие электромагнитные сигналы еще в семидесятые годы прошлого века. Тогда, как вы понимаете, никаких глобальных сетей не было. Даже об Интернете писали только в фантастической литературе.

– Ребята, вы меня сделали. Значит, серьезная наука говорит, что они есть? Значит, «Вторжение» – и в самом деле вторжение?

– Какие у них планы относительно нас – это и необходимо выяснить. Прямых контактов с ними до вас не было. И будут ли после вас – неизвестно. Такое ощущение, что они склонны прибрать Мировую Сеть к рукам. Или у вас другое ощущение?

– Может, им только военные игры не нравятся? – спрашивает Паша.

– Может быть. Чувствуете, Иван, какая вырисовывается ситуация? Я, само собой, не могу вам приказать, потребовать, заставить. Дело это добровольное. Но вы действительно как первый космонавт.

То есть на что намекаете, господин инспектор? Ведома мне эта гипотеза: Гагарина инопланетяне забрали через ими же подстроенную катастрофу, потому что как первый он им и был интересен.

Возражать надо.

– Я возражаю. Категорически. Какой, к черту, контакт, когда они меня, только я виртуализируюсь, замочат? Этот мне ясно сказал.

– А вы им попробуйте сдаться. Насчет психокодирования, не забывайте, это всего лишь наше предположение. И главное – кнопка отключения питания в наших руках.

Все так, положим. Нет, надо время тянуть.

– А что, – говорю, – нельзя ли контакт на завтра перенести? Дело ведь ответственное, здесь высокая комиссия требуется, контроль, чтобы я там чего лишнего не ляпнул…

– Нет, – говорит, – ждать нельзя. Неизвестно, что у тех на уме. Могут закрыть доступ к вашему аватару в любой момент. Вы – наш единственный верный шанс, и у нас на счету каждая секунда.

– В самом деле, Иван, – снова встревает Пашка, – это же контакт цивилизаций! Если договоримся – такие возможности, такую игруху закатить можно будет! «Мы и иные. Встреча цивилизаций!» Я потом внукам рассказывать буду, что с тобой знаком был.

Ага, и к моему памятнику цветы возлагать. Но тут у меня что-то такое взыграло. Наверное, потому что и в самом деле в свою миссию поверил. Ладно, профи я или не профи? Это была моя игра, и я ее доиграю. В подворотне вон они меня вшестером сделать не смогли. Отстыковываю разъемы пушки, снимаю ее с плечевого гнезда и кладу на стол перед Климентом Осиповичем Чарджоу. Беру «глобус». Помощник на меня смотрит как на святого. Сейчас расплачется от умиления. Черт, все это сильно напоминает мне лихое американское кино.

На этот раз все еще проще – никакого тестирования, никаких системных голосов, наверное, все это инопланетяне просто эмулировали, – едва включился, сразу оказался в декорациях. Красиво.

Мостовая с деревянным настилом, особняки с парадными, башенками, балкончиками, во дворе каждого – сад с беседкой. Впереди, за бондарной мастерской и кузницей, – базар с телегами, полными яблок. Оттуда доносятся визг и ор поросят, кудахтанье кур, там же всякая другая птица и скот. Телеги с мешками, возы сена, там же гончары со своими глечиками. В рядах всякие разносолы и живая рыба. Имеется шелковый ряд и, кажется, ювелирный.

Вспоминаю, как в «Мизере», за тем же пивом, Пашка рассказывал, что в национальном отделении федерации разрабатывают виртуалку в старорусском стиле. Значит, и сюда уже забрались инопланетяне.

Что-то они затаились. Сейчас возьмут и без долгих слов расстреляют.

– Эй! Вы! Я без оружия, видите?!

– Теперь нам нет дела до оружия, – отвечает новый голос.

– Я сдаюсь! И как представитель человечества предлагаю вступить в переговоры. А? Пашка, что дальше делать? – это я уже нашим.

– Подождем, – ага, Климент Осипович, хладнокровный.

Стою, жду. Коровы мычат на рынке, солнце вовсю жарит – чувствую, как по спине пот течет. Солнце-то настоящее, а вот что-то потянуло в тень виртуальных лип. Устраиваюсь на резной лавочке в палисаднике. Посидел, набрался наглости:

– Эй, ребята, инопланетники! Вам что, с представителем человечества не интересно?

– Мы заканчиваем вторую виртуализацию. В контактах нет необходимости.

– Э, ребята, так не пойдет. Зачем тогда на меня охоту устраивали?

– Тогда еще была первая виртуализация, ваша. Теперь мы от вас независимы.

– Подробнее, подробнее выспрашивай, – зашипел в микрофоне инспектор Чарджоу.

– Мнэ-э… А если поподробнее? Вот, к примеру, вы и в самом деле электрические? И что такое вторая виртуализация? И чем она отличается от первой?

– Первую производите вы. Мы нашли ваши виртуальные миры, они нам понравились, мы решили их заселить.

– Как это?

– Принять и использовать форму всех обитателей, деревьев, механизмов, сооружений – всего, что есть. Использовать созданные вами законы. Это очень необычайно. Нам это нравится. Но вы не только производите виртуальность, вы ее используете.

– Ну и что? Разве мы вам мешаем?

– Когда я был грузовиком, я не мог сам выбирать режим движения. Поэтому нам нужна виртуальность, к которой у вас доступа нет. Мы сейчас взяли под контроль все ваши чипы в сети и отображаем первую виртуальность на наши полевые носители. Скоро все закончится.

– Постой, – соображаю, – но первая виртуальность вам все же нужна?

– Только как источник новых миров, которые вы будете продолжать разрабатывать.

– Хорошо, а если мы обесточим наши сети?

– Обесточите, а потом включите. Миры снова возникнут – мы их опять отразим.

Паразитировать на нас вздумали? Ну ладно. Дальше о чем с ними разговаривать?

– Так я не понял, на меня зачем охотились, если убить не хотели?

– Для тебя, Хромой Сикх, предусмотрена иная судьба. Помнишь подворотню и созданный нами секретный проход? В тот момент мы решили изменить твою участь.

– Э-э, так не пойдет. Что за участь? Вы о чем?

– Узнаешь в свое время.

– Отключайте, мужики! Пашка, вы что там, спите? Со мной что-то сделать хотят!

Не слышат наши. А инопланетянин говорит:

– Уже сделали, когда ты в парке на скамейке сидел. Все, вторая виртуализация завершена. Отсоединяемся от вашей сети.

И возникла перед глазами темнота отключенного экрана. Голос соседки услужливо сообщил:

– Критическая ошибка в системе устранена. Начинаю тестирование.

– Да ну тебя, – говорю и снимаю «глобус». Приехали.

Оказывается, далековато ушел я от нашего фургончика. Занесло в самую чащобу, в заросли ежевики. И как теперь ориентироваться? Стою, лесные ароматы обоняю, думаю. И чем больше думаю, тем обиднее мне становится. Это что ж за контакт такой выходит? Мы им – миры. Они это аккуратно на носители свои полевые, а взамен – шиш. Самое обидное тут, что мы ж не остановимся, каждый день игруха за игрухой тестируеся, одна другой забористей. И тебе стратегии, и тебе квесты, и копьютеризации фильмов, и интерактивации книжек, и гиперролевки. И все это инопланетники утянут. Мы им, значит, все, а они нам, значит, – ничего. Несправедливо получается. Потому что копирайт – он на любой интеллектуальный продукт копирайт. А тут не шутка, тут – человечество обворовали. И дальше обворовывать будут. А я, Хромой Сикх, всегда пиратов да хакеров люто ненавидел. Хоть бы и межгалактических или какие они там на самом деле.