Текст книги "Персона. Столица Света"

11
Брат Варфоломей

Когда Эвандер и Андреа закончили песню, публика разразилась громкими аплодисментами, и ребята вернулись на свои места. Эвандера тут же окружила стайка девушек, восхищенных его певческим дарованием. Андреа воспользовался успехом товарища, чтобы без лишнего внимания налить себе еще бокал вина. Неподалеку он заметил одинокого пожилого человека.

Скромное одеяние указывало на то, что он принадлежал Культу. Однако цвет и материал туники – отнюдь не джутовый – намекал, что мужчина не из Фаоса. Его присутствие в таверне озадачило Андреа. Не каждый день встретишь в пивнушке Соратника с кубком в руке! В отличие от других Братьев, этот человек внушал доверие. Андреа не мог этого объяснить, но интуиция подсказывала ему, что он в безопасности.

Юноша неспешно подошел к старику и спросил:

– Lucem afferre, могу ли я присоединиться к вам?

Старик поднял на него живой и блестящий взгляд. От самого затылка до элегантно подстриженной бороды его кожу покрывали пятна и морщины. Лицо мужчины было очень выразительным: крупный нос с годами превратился в крючковатый, а на впалых щеках по-прежнему играли ямочки. Он был воплощением спокойной силы, мирной по природе, но мощной по сути.

– Lucem afferre. Как я могу отказать, если вам этого хочется?

Резкие ноты его низкого, рокочущего голоса подсказали Андреа, что мужчина не был уроженцем Фаоса. Очень похоже, что он происходил из Железных земель, где «р», «т» и «п» выговаривали более отчетливо, чем в столице.

– Позвольте отметить, ваше выступление определенно имело успех! – похвалил его мужчина.

– Не самый большой, – ответил Андреа.

– Наверное, приятно воспользоваться свободой вдалеке от своего Оффиция?

Все еще улыбаясь, Андреа вопросительно приподнял брови. Мужчина ответил ему успокаивающим взглядом и похлопал по запястью:

– Нужно было очень внимательно всматриваться, чтобы заметить Свет, пока вы пели.

– Не очень-то умно с моей стороны. Стоило одернуть рукава. Вас ведь тоже коснулся Свет, – решил сменить тему Андреа. – Вы Брат Культа. Если я правильно понял, вы не местный.

– Вынужден признать, что акцент снова выдал меня. Совершенно верно, я занимаю один из высших чинов Пиксиса. Я вырос в Оффиции Кудлика, в далеких Железных землях.

Андреа обрадовался, что интуиция вновь не обманула его.

– Не сочтите за неуважение, но как вы могли вырасти в Оффиции? Я знаю, что они существовали еще до того, как их сделали обязательными, но понятия имел, что это было так давно!

– На протяжении многих веков молодые люди, которые хотели присоединиться к Культу, вступали в Оффиции – и в Серебряном королевстве, и в Железных землях. В те времена нас учили пользоваться Дарами. Это позволяло осознать ответственность и сделать выбор – посвятить свой Дар служению обществу через Культ или же оставить его себе. К сожалению, с тех пор все изменилось. Из-за неврозов короля Анастасия школы превратились в тюрьмы, и агрессивные настроения со скоростью лесного пожара захватили весь континент… Даже Воплощенный не смог воспрепятствовать, ведь другие властители захотели последовать примеру Анастасия. Они быстро поняли, что на Оффициях можно заработать состояние, и дать жителям земель ощущение ложной безопасности. Им захотелось приручить Свет, чтобы зарабатывать на невинных молодых людях. Да спасет нас Свет!

Мужчина умолк, погрузившись в раздумья. Сестра Агнесса всегда старалась уйти от обсуждения этой темы. Долгие восемнадцать лет в народе ходили слухи о причинах, которые заставили короля Анастасия принять такое суровое решение, тем более во время траура по жене. Казалось, что тогда обстоятельства сыграли ему на руку. В конце концов, люди никогда не доверяли тем, кого коснулся Свет.

Все это происходило за несколько месяцев до рождения Андреа, но он знал об эскадронах солдат в красном и в плащах с вышитым на них глазом, которые отлавливали людей с Даром по всему Серебряному королевству. Они появились сразу после объявления нового закона и не знали пощады. Тогда поговаривали, что они – Отверженные на службе короля. А потом то же самое началось в соседних землях.

Взрослых принуждали либо вступать в Культ, либо жениться и отказываться от Дара. Детей насильно забирали из семей и передавали в Оффиции. До тех пор жизнь в них была лишь одной из возможностей, но теперь стала единственным вариантом. В Люксе началась темная эпоха, пронизанная страхом перед ближним.

Андреа предпочел сменить тему, чтобы не погружаться в самые мрачные часы истории Серебряного королевства.

– Если вы здесь один, то наверняка ненадолго, проездом? Вы приехали на свадьбу принцессы Элоизы?

Способность Андреа размышлять порадовала старика, и он кивнул:

– Я представляю Пиксис и Великую Библиотеку. Моя обязанность – вносить в наши архивы данные о брачных клятвах.

– Так вы один из знаменитых хранителей Великой Библиотеки?

– Не уверен, что «знаменитый» – правильное определение. Дар предопределил мою судьбу. Иначе сложиться не могло.

Он потянулся, а затем, скрепив руки в замок, произнес:

– Я – Лектура[38]38
  ЛЕКТУРА – выучивает содержание книги, дотронувшись до нее.


[Закрыть].

Андреа впервые встретил человека с таким Даром. Лектура мог узнать содержание книги, лишь коснувшись ее. Им не нужно было открывать книгу или даже смотреть на нее. Очень практичный Дар для работы в библиотеке! Должно быть, человек перед ним обладал одним из самых больших запасов знаний на всем континенте! Эта информация внушила Андреа еще большее уважение перед собеседником.

– Наверное, вы вообще все знаете! Это невероятно!

– Подумайте еще раз, юный инженю. Радость заключается в процессе познания. Когда знание всегда под рукой, оно теряет вкус. В отличие от этой прекрасной ветчины с трюфельным маслом – давно мне не доводилось испробовать фаосских деликатесов.

Пожилой Брат подхватил кусок мяса с блюда, которое ему только что принесли, и предложил его новоиспеченному товарищу. Андреа не пришлось долго уговаривать. После библиотекарь продолжил:

– А вы – Персона.

Его наблюдательность озаботила Андреа. Старик победоносно посмотрел на юношу, поднося к выделявшимся на фоне бороды губам кубок с вином. В глазах Брата искрилась молодость, что очень контрастировало с его преклонным возрастом.

– Не теряйтесь, – сказал он после короткой паузы. – Я долгое время работал с Персоной. Вас легко узнать, ведь вы принимаете так много обличий, что без маски стараетесь не привлекать к себе внимания. У вас высокая способность к адаптации, природной эмпатии, наблюдательности и дедукции. Качества, присущие этому магическому Дару, делают вас талантливым в вашем искусстве.

– Я никогда не встречал никого, похожего на меня, – признал Андреа, частично успокоенный этим признанием.

– Увы, мой друг отошел в мир иной много лет назад. Я верю, что Дар передается новой душе после смерти носителя. Возможно, при рождении вы унаследовали Дар моего покойного друга.

Происхождение Света и его передача среди смертных по-прежнему интересовали многих исследователей. Культ строго охранял эти знания, и доступ к ним был ограничен. Андреа увидел в их разговоре возможность разузнать побольше для миссии:

– Наверняка во дворце Фаоса вы встретили представителей самых разных Даров. Там много служителей Культа!

– Действительно, но большинство старается держать свой Дар в тайне. Нужно быть Люминарией[39]39
  ЛЮМИНАРИЯ – обнаруживает и распознает Дары Света.


[Закрыть], как Понтифик, чтобы уметь распознавать Дары.

Вокруг Понтифика существовало много тайн. Он был известным политиком и вот уже более двадцати лет восседал справа от государя в роли королевского советника. На эту роль его назначил Воплощенный, и он занимал этот пост во время правления короля Анастасия. Дочь короля, Элоиза, могла отстранить его после смерти отца, но предпочла оставить Понтифика при себе. Если бы она избавилась от него, то Культ прислал бы нового, который мог бы оказаться гораздо хуже брата Мельхиора. Все оставалось по-прежнему: Элоиза царствовала, а Понтифик оставался в ее тени. Поскольку принцесса была неопытной в делах государства, именно ему принадлежала реальная власть в Фаосе и Серебряном королевстве. Мельхиор был голосом Культа в вопросах внутренней политики и принимал как самые незначительные, так и судьбоносные решения для региона, включая и вопрос о религиозном обращении государей. Понтифик оказался своего рода духовным наставником, который негласно напоминал каждому правителю, что над ним стоит Свет, способный осудить его.

Этот факт очень удивил Андреа.

– Понтифик… Люминария?

– Уверен, вы знаете, что это…

Андреа кивнул. Он помнил уроки сестры Агнессы, особенно те, что касались Даров. Люминария мог распознать сущность силы, когда носитель обращался к ней.

Теперь головоломка в голове Андреа сложилась. Он понял, почему Дезидерия назвала Понтифика опасным человеком и как во дворце узнали о существовании Исидора, несмотря на все меры предосторожности.

Понтифик мог обнаружить, что они используют Дары во дворце и разрушить их план. Он бы заметил бегущий по их венам Свет, вспыхивающий при любом использовании способностей…

Старик как ни в чем не бывало продолжал рассказ:

– Люминарии очень ценятся в Культе. Особенно после смерти Воплощенного.

– Неужели до сих пор не удалось найти нового Воплощенного? Ведь поиски ведутся так долго! Если я не ошибаюсь, целых десять лет! Я видел Люминарий в Оффиции, они проверяли мальчиков.

– Так и есть. Братья пытаются найти Воплощенного, пока никто не успел опередить их.

Равновесие власти в Люксе зависело от так называемой священной диады – Империя и Воплощенного. Они заседали в Пиксисе, олицетворяя единение светской и религиозной власти среди людей.

Изначально Империй избирался среди суверенов Семи Земель. За него голосовали сами правители, вместе составлявшие Консорциум. Империй становился королем над королями, и его слово определяло ценности, которым следовал весь Люкс.

Воплощенный, как и следовало из названия Дара, представлял сам Свет. Его Дар был символом, ведь он позволял носителю овладеть самой сутью Света. Статус Воплощенного позволял советовать Империю и выстраивать теологическую линию правления. Он был связан с верховным правителем и, по сути, служил при нем Понтификом.

После смерти Воплощенного весь мир направил силы на поиски нового носителя этого исключительного Дара. Только один человек в мире мог обладать этой силой.

Культ контролировал все Оффиции. Если в приютах не было Люминарий, которые обычно путешествовали по Семи Землям в поисках благословленных детей, Оффиции сами проверяли новоприбывших мальчиков. Каждый должен был продемонстрировать свой Дар, и, если среди них находился Воплощенный, его отправляли в Пиксис, Священную Цитадель, где юноша исполнял свои обязанности до самой смерти.

Однако, вопреки тому, что думали люди, верховная власть в Культе принадлежала не Воплощенному За этой парой, пожизненно восседающей на престоле города-государства, стояла тень… Небольшая шестеренка в механизме, настолько незаметная, что многие считали ее лишь слухом… В Культе эта должность называлась Эдилом. Со смерти последнего Воплощенного Культу так и не удалось найти его духовного преемника. Соратники не имели ни малейшего представления о том, где его искать. Такое положение дел оставляло весь континент в состоянии неопределенности и лишало людей чувства безопасности.

– Должно быть, обстановка в Пиксисе сейчас напряженная, – мрачно отметил Андреа.

– Это еще мягко сказано, – покачал головой старик. – Состояние Империя Горация внушает серьезные опасения. Многие опасаются, что он может скоро покинуть нас. В случае его смерти придется созывать Консорциум правителей Семи Земель и избирать преемника. В каждой стране свое политическое устройство – есть короли, президенты, олигархии и другие формы правления, поэтому выборы рискуют превратиться в настоящую головную боль! Нам потребуются недели на подготовку и месяцы, чтобы прийти в себя, когда все закончится! Обычно Воплощенный участвует в выбоpax и указывает на лидера, который больше всего соответствует тому, что Воплощенному подсказывает Свет. В отсутствие Воплощенного есть риск, что некоторые правители пойдут на крайние меры, чтобы победить! Это может пагубно сказаться на всем Люксе.

Андреа чуть не подавился. Убийства были запрещены в Священной Цитадели Пиксиса, но несчастные случаи были самым обычным делом. Они явились причиной зловещей репутации этого места, ведь заказчики тайных убийств пользовались всей своей изобретательностью и скрытностью, чтобы оставаться неизвестными. Некоторые даже не гнушались услугами Венены, чтобы травить соперников, хотя правила Культа запрещали подобное.

Теперь Андреа видел связь между их миссией и происходящем в Пиксисе. В этом свете похищение Исидора и поспешный брак принцессы приобретали важное значение. Они, несомненно, имели отношение к предстоящим выборам Империя, ведь, вступив в брак и став королевой, принцесса могла претендовать на эту должность.

Юноша решил разделить опасения с собеседником:

– Если в Пиксисе не будет Воплощенного… То вся верховная власть Люкса будет принадлежать исключительно Империю?

– Как это и было последние десять лет. Изредка, в моменты сомнений, Эдил мог принять то или иное решение, но его вмешательство было, скажем так… очень несистемным. Однако Свет благословил нас, и Гораций вот уже как двадцать пять лет оказывает нам честь, выполняя обязанности Империя. Он старался смягчить крайности, в которые в свое время впадал король Анастасий. Неизвестно, кто будет править нами дальше… И пусть Эдил будет рядом, чтобы присматривать за происходящим, это мало что меняет… Так и получается, что политика и религия в Люксе тесно связаны между собой. Свет привносит смирение, он подобен прохладному покрову над тлеющими углями власти – они могут мгновенно разгореться и уничтожить все на своем пути!

Старик отвлекся от беседы, откусил ветчины с трюфелями и снова восхитился ее изысканным вкусом. Он заметил тревогу на лице Андреа и предпочел обсудить что-нибудь далекое от политического устройства Люкса:

– Сколько вам лет?

– Семнадцать, – ответил юноша.

– Скоро вам придется выбирать свой путь. У вас уже есть планы?

– Нет, и очень вероятно, что меня отправят в Культ.

– По умолчанию, – отметил старик.

– Совершенно верно. Разве что мне не предложат что-то другое, – добавил юноша.

– Для тех, кого коснулся Свет, настали темные времена… Но я надеюсь, что он укажет нам путь.

– Вы хотели вступить в Культ?

– Это был общий выбор – мой и дорогих мне людей. Мы дали слово не разлучаться. Вынужден признать, что мой Дар постелил мне красную ковровую дорожку в светлое будущее. Я поглощал все книги, что попадались мне под руку! И могу сказать, трудился, не покладая этих самых рук! Когда я узнал, что Культ имеет фактическую монополию на знания, то укрепился в своем выборе. Я по природе ученый. Несмотря на то, что у меня за спиной десятилетия работы, я узнаю что-то новое каждый день. Знания питают меня. Я не могу жить без них.

Он широко улыбнулся Андреа:

– Если вы решите продолжать обучение в Пиксисе, то увидите все своими глазами. Жизнь там вовсе не лишена радости.

– Уверен в этом, особенно если там будете вы. Я думал, что Соратники Света – люди закостенелые. Я знаком только с Принцепсом нашего Оффиция… Она может быть милой, но крайне озабочена вопросами дисциплины. Сестра Агнесса не из тех, кто развлекается и дает себе волю! Вы только что доказали мне, как я ошибался.

Старик рассмеялся и отпил ячменного пива.

– Восприму ваши слова как комплимент. Буду рад приветствовать вас в Цитадели, если решите продолжить обучение. Меня зовут Варфоломей – на случай, если вы захотите разыскать меня там.

– Обязательно воспользуюсь такой возможностью, меня зовут Андреа.

– Я запомню, друг мой. «Наши пути пересекутся вновь… – начал фразу старик.

– … когда наши стремления повернут нас в одном направлении», – закончил Андреа.

– А вы, как я погляжу, любитель изящной поэзии, – ответил впечатленный брат Варфоломей.

– Я познакомился с ней еще в детстве, – рассказал юноша.

– Однако вам стоит поспешить, юный поэт. Кажется, ваш друг попал в беду.

Обернувшись, Андреа увидел, как с Эвандером ссорится молодой человек чуть старше и крупнее. Он толкал оправдывавшегося Эвандера, хотя юноша даже поднял руки в знак капитуляции. У него за спиной возникла Фисба, решительно пытавшаяся умерить пыл агрессора. Тон разговора стремительно повышался. Фисба тыкнула пальцем в нападавшего, а Пирам, стоявший неподалеку, потянулся к кинжалу, спрятанному в складках туники.

Встревоженный Андреа вскочил на ноги и поспешил вмешаться.

Он встал между ссорящимися юношами:

– Давайте успокоимся! Здесь не место для подобных разборок, как вы считаете, господа?

– Скажи это своему приятелю, который приставал к моей невесте! – проорал обиженный незнакомец.

– В свою защиту могу сказать, что не заметил на ней золотой ленты! – пытался оправдаться Эвандер.

– Она была у нее в волосах! Которые ты трогал, мерзавец!

– Мне просто стало интересно, не парик ли это! Они такие светлые! – воскликнул Эвандер.

– Уж я постараюсь, чтобы твои покраснели, когда сдеру с тебя скальп! – ревел обиженный жених.

– Не надо, – заверил его Андреа. – Мы уйдем и оставим вас в покое. Эвандер, немедленно извинись!

– Я уже сто раз извинился! Кто виноват, что у него затычки в ушах!

– А с чего он вообще вздумал, что может решать за свою невесту? – влезла Фисба. – Она взрослый человек и может сама за себя постоять! Она совсем не возражала, когда Эвандер оказывал ей знаки внимания. Наверняка с ним веселее, чем с таким тупоголовым женихом!

– Фисба, сейчас не лучшее время… – сказал ей Андреа в попытках потушить конфликт.

Жених, вокруг которого клекотали друзья, выпятил грудь.

– Правильно, убирайтесь отсюда к черту и больше не возвращайтесь! Вы, сбежавшие из цирка животные!

– Что ты сказал? – переспросила готовая взорваться Фисба.

– Раньше вас тут не видели. Но Марко рассказывал, что несколько недель назад в таверне «Сиенна» он видел девчонку, отчаянно пытавшуюся склеить парня. Было такое, Марко?

– Да, была там такая сумасшедшая! – подтвердил Марко.

– Я не… не сумасшедшая!

– Мы знаем, кто вы – клоуны из Западного Оффиция! Думаете, мы вас не заметили? Вас почти не выпускают в город! Оно и правильно! Убирайтесь туда, откуда пришли, и выродка своего заберите! Вам здесь не место! И на невест чужих нечего заглядываться! Постыдитесь! Уродцы!

Враждебные возгласы и выкрики настолько ошеломили Фисбу и Эвандера, что Андреа пришлось подхватить их под руки и потащить к выходу.

– Давайте же, мы уходим…

– Валите! И не возвращайтесь! Вам здесь не рады! Сидите в своем Оффиции!

– Чудовища!

– Ярмарочные уродцы!

Под свист молодежи компания поспешно покинула таверну. Другие посетители, не вмешиваясь, с любопытством наблюдали за сценой и перешептывались, когда ребята проходили мимо них. Краем глаза Андреа отметил, что брат Варфоломей исчез. Юноша надеялся, что брат не видел их позора.

Оказавшись в повозке, Фисба разрыдалась. Андреа сел рядом и обнял девушку за плечи. Эвандер наклонился и в знак утешения положил руку ей на колено. Пирам почтительно молчал. Он привык к тому, что его оскорбляют и высмеивают на людях.

– Как же я хочу избавиться от этих сил и стать свободной! – плакала Фисба. – Это не Дар! Это проклятие! Ненавижу его! Хочу, чтобы все это прекратилось!

– Будет тебе, Фисба, – тихо уговаривал ее Андреа. – Скоро…

Эвандер хотел бы вставить что-то, но Фисба перебила его, прежде чем он успел произнести хоть слово:

– Закрой рот! Я и слышать тебя не хочу! Все это твоя вина! Если б только ты не подошел к этой девице, ничего бы не произошло!

– Эвандер не виноват в том, что думают о нас люди, – попытался возразить Андреа.

– Что бы мы ни делали, они всегда будут считать нас поганым овцами в стаде, – проворчал Эвандер. – И все же ты права. Мне не стоило… Я не подумал. И для разнообразия… Прости меня.

В карете повисло тяжелое молчание. Фисба выдохнула и совершенно неожиданно взяла Эвандера за руку. Встретив его взгляд, девушка улыбнулась:

– В следующий раз постарайся не приставать к вертихвостке, помолвленной с идиотом.

– Очень постараюсь, – заверил ее Эвандер.

Он явно почувствовал облегчение от того, что Фисба простила его неосмотрительность.

Андреа спокойно выдохнул. Таким, как они, всегда было непросто. Ребятам приходилось держаться вместе любой ценой. Только так они могли выжить в мире, который совершенно в них не нуждался.