Текст книги "Русско-японская война 1904—1905 гг."

Около 10 часов утра японцы, силою до 3‑х батальон., бросились на штурм редута, но штыками и камнями были отбиты. В два часа они второй раз безуспешно штурмовали редут. Наконец, около 6 часов, последовала третья и последняя попытка овладеть высотой 163, после чего японцы прекратили здесь наступление.

Атака Юпилазы и высот 113 и 139 была подготовлена сильным перекрестным огнем артиллерии, в которой приняли участие и 3 канонерки из залива Хэси. После полудня японцам удалось сбить нас с высоты 113, а затем они едва не овладели высотой 139. Подоспевший резерв помог отбить эту атаку.

Против Юпилазы, обороняемой 800–900 стрелками, в наступление перешло около 6 батальонов. Атака этой горы велась японцами с замечательным упорством. Огонь не остановил их наступления.

Начальник участка, подполковник Гусаков, был убит; 2 его заместителя ранены; потери росли. Перед вечером японцы ворвались в редут, были из него выбиты, но удержались в мертвом пространстве перед его правым флангом.

Поздно вечером гарнизон Юпилазы был поддержан свежими ротами. Мы приступили к исправлению поврежденных окопов.

На левом фланге дело по-прежнему ограничилось канонадой.

Около полудня для поддержки нашего правого фланга вышли в море крейсера и броненосец «Ретвизан», но, встретив 10 японских судов, после перестрелки с ними вернулись обратно, причем у самого входа на рейд «Баян» наткнулся на мину и получил пробоину.

С наступлением темноты бой по всей линии прекратился. Ген. Стессель решил продолжать оборону «Позиции на перевалах». Осуществить это предположение не удалось. Около 10 часов вечера две роты японцев, по инициативе своих командиров, совершенно неожиданно бросились в атаку на правый фланг Зеленых гор, заняли там высоту 93 и поставили на ней пулемет. Генерал Кондратенко в течение ночи произвел несколько безуспешных атак на занятый японцами участок, после чего, в 3 час. 15 м. утра, приказал правому флангу отходить на западный берег Лунвантана. Так как некоторым частям правого фланга пришлось отступать через долину Лунвантана уже на рассвете, то они понесли довольно большие потери.

Вследствие отступления правого фланга мы очистили всю «Позицию на перевалах».

Около 5 часов утра войска стали отступать к Волчьим горам. Японцы, заняв позицию, преследовали ружейным и артиллерийским огнем, но дальше не наступали; все части 4‑й дивизии в полном порядке отошли на Волчьи горы, а отряд полковника Семенова – в крепость. Бои 13–15 июля стоили нам 47 офицеров и 2066 нижних чинов. Японцы потеряли значительно более.

При атаке «Позиции на перевалах», вследствие невозможности прибегнуть к обходу, действия японцев свелись к ряду лобовых атак, направленных одновременно на несколько пунктов нашего расположения. Бой этот лишний раз свидетельствует о продолжительности сопротивления современного фронта, хотя его образовывали всего 20 батальонов, растянутых на 22 версты, причем главное внимание обороняющего было ошибочно сосредоточено на левом, более низменном фланге. Успех наступающему достается с трудом, но зато с потерей одной командующей точки падает вся обороняемая линия. Наши войска здесь были поставлены в более благоприятные условия, чем на Цзиньчжоуской позиции; там войска были лишены поддержки своей артиллерии и поражались с обоих флангов и тыла, а в боях 13 и 14 июля артиллерия до последней минуты оказывала пехоте посильную помощь; японской же артиллерии пришлось удовольствоваться фронтальным огнем, притом рассредоточив его по всему обширному фронту позиции.

Остановка наших войск на «Перевалах» и бездействие японцев после Цзиньчжоу сослужили крепости важную услугу, ибо за это время она была значительно усилена.

Волчьи горы. Правый фланг позиции на Волчьих горах, на которую отошли наши войска, составляют горы Сяогушань и Дагушань; фронт позиции далее тянется в северном направлении по гребню Волчьих гор. У д. Тюйдатунь Волчьи горы, а с ними и фронт позиции круто сворачивают к западу и доходят до бухты Луизы. В общем, оба фронта позиции – восточный и северный – образуют прямой исходящий угол. Общее протяжение позиции – 18 верст.

Ружейный обстрел подступов по всему фронту отличный; орудийный – на участке от правого фланга до д. Ванцзядензы – достигает дальности 2–2½ вер., на остальном фронте все доступы обстреливаются на полный пушечный выстрел. Фронты восточный и северный взаимной поддержки оказать друг другу не могли.

К сожалению, значение Волчьих гор для крепости не было учтено. Только Сяогушань и Дагушань были хоть немного укреплены, и на высотах к юго-западу от д. Ванцзяндензы было построено несколько блиндажей и окопы. На всем остальном участке все работы приостановились с конца мая; окопы, построенные в то время у подножия высот – от д. Далунтоу до Поворотной горы (высота к югу от д. Тюйдатунь) и близ последней, – от времени и дождей заплыли; на северном же фронте их почти совсем не было.

Это объясняется отчасти тем, что войска были отвлечены работами по укреплению «Позиции на перевалах» и службой в соприкосновении с противником, а также работами по усилению крепости; но, конечно, приняв экстренные меры и воспользовавшись как рабочей силой китайцами, мы имели возможность основательно укрепить и эту важную позицию. Почти вся долина перед Волчьими горами была засеяна гаоляном и кукурузой, которые к июлю уже превышали человеческий рост. Посевы своевременно выкошены не были и скрывали движение японцев.

К 17 июля позиция была занята следующим образом: Восточный фронт заняли 13‑й полк, 4 запасн. батальона и 32 орудия, имея в резерве 14‑й полк; Северный фронт – от Поворотной горы до дороги из д. Шитиза в д. Михуоза – занял 16‑й полк с 7 орудиями, имея в резерве 1 батальон 15‑го полка; у д. Сабао находился отряд 7‑й дивизии, силою в 3 роты. Общий резерв составляли 2 батальона 15‑го полка и 16 орудий. Дагушань и Сяогушань были заняты 8 ротами 7‑й дивизии.

Черт. № 10

С раннего утра 17 июля японская армия перешла в решительное наступление и, оттеснив наше сторожевое охранение, стремительно атаковала оба фронта позиции, направив главный удар на участок к северу от железной дороги, занятый 13‑м полком. Уже в 7 часов утра японцы прорвались на этом участке и сбили 13‑й полк. Одновременно, оттеснив нас из д. Сабао, они двинулись в обход левого фланга Северного фронта, вследствие чего около 7½ часов отступил и 16‑й полк. Уже в 8 часов утра Волчьи горы были очищены, и вся 4‑я дивизия отступила к крепости. Японцы преследовали отступающие части жестоким артиллерийским и ружейным огнем; только с большим трудом нам удалось увезти все полевые батареи. В наших руках остался лишь правый фланг позиции: горы Дагушань и Сяогушань. 17 июля мы потеряли 12 офицеров и 655 нижних чинов, японские потери были незначительны. Таким образом, столь важная позиция, как Волчьи горы, досталась японцам после 3‑часового боя, ценою незначительных жертв.

С занятием японцами Волчьих гор кончилась борьба за передовые позиции Порт-Артура и полевые бои, и начался период тесного обложения и боев за самую крепость. Мы потеряли за этот период 127 офицеров и около 5200 нижних чинов; японцы потеряли 10–12 тысяч человек.

Рассматривая период военных действий на Квантуне с 27 января по 17 июля, надо указать, что эскадра, вследствие неблагоприятно сложившейся обстановки, активного влияния на ход войны не оказала. Непростительная беспечность в ночь с 26 на 27 января, трагическая гибель адмирала Макарова, отсутствие даровитых и энергичных флотоводцев, которые могли бы заменить эту роковую потерю и, наконец, технические недочеты в обучении и в судах нашей эскадры привели к тому, что она оставалась в гавани в то время, как в 100 верстах от нее высаживалась японская армия.

Что касается борьбы за подступы к Порт-Артуру, то нельзя признать, что мы вполне плодотворно использовали эти позиции, созданные самой природой. Цзиньчжоуский перешеек в инженерном отношении был оборудован неудовлетворительно, Тафашинские высоты использованы не были, а Волчьи горы были очищены при первом натиске японцев. Обстоятельство это объясняется отсутствием твердого руководства войсками, основанного на внимательном изучении условий местности; наши действия носили случайный, пассивный и нерешительный характер.

Общая обстановка на театре военных действий заставила японцев отозвать армию Оку на Ляоянское направление и, таким образом, помешала им развить свой успех в бою за Цзиньчжоуский перешеек энергичным преследованием. Перерыв наступательных операций против Артура дал нам возможность занять «Позицию на перевалах», овладение которой потребовало от японцев новых значительных усилий. На этот раз, развивая свой успех, они не дали нам устроиться на Волчьих горах и легко ими овладели.

Японцы достигли Волчьих гор лишь 17 июля, то есть лишь через три месяца после высадки их на Ляодуне. В этот день армия генерала Ноги впервые увидела перед собой Порт-Артур, цель своих стремлений; прошло еще пять долгих, томительных месяцев, в течение которых смерть пожала в ее рядах обильную жатву, прежде чем японцам удалось стать хозяевами взорванных фортов крепости.

Глава IX
Попытка выручить Порт-Артур

Группировка сил в мае. – Опасения за Артур. Задача ген. Штакельберга. – Наступление Оку. – Работа конницы. – Позиция у Вафангоу. – Развертывание японцев. – Наш переход в наступление. – Действия ген. Гернгросса и Гласко. – Бой в центре и на правом фланге. – Выводы

К половине мая группировка наших сил была нижеследующая:

Южный авангард – 34 батальона, 23 эскадр. и сотни и 100 орудий – располагался в районе Хайчен – Инкоу – Гайчжоу-Далинский перевал, наблюдая на 3 фронта: побережье Ляодунского залива, горные проходы на юго-восток и вдоль железной дороги к Пуландяну.

Восточный отряд — 28½ батальонов, 13½ сот. и 50 орудий – был разбросан на горных позициях, пересекавших пути от Фынхуанчена к Ляояну.

Конница Мищенко – 17 сот., 6 оруд., – выдвинувшись в окрестности г. Сюяна, являлась связью между обеими группами, а конница Ренненкампфа, той же силы, прикрывала левый фланг Восточного отряда, имея главные силы у Саймадзы.

Общий резерв армии – 27 батальонов, 8½ сотни, 78 орудий – группировался от Ляояна до Хайчена.

Всего, считая и несколько меньших отрядов, в Маньчжурской армии числилось до 100 батальонов, 84 эскадронов, 250 орудий.

Японцы имели: 3 дивизии Куроки – в окрестностях Фынхуанчена; 10‑я дивизия – ядро будущей IV армии Нодзу – высадились в Дагушане; 3 дивизии Оку – близ Пуланьдяна. Наконец, 2 дивизии – ядро будущей III армии Ноги – прикрывали устройство в Дальнем промежуточной базы со стороны гарнизона Порт-Артура. Это развертывание японских сил в общих чертах было нам известно.

Успехи японцев под Тюренченом и Цзиньчжоу вызвали серьезные опасения, выдержит ли неготовая крепость Порт-Артур первый же натиск японцев. Ген. – лейт. Стессель, указывая на недостаточное обеспечение крепости снарядами и мясом, видимо, пал духом; в донесении от 15 мая он приводил соображения, что японцы усилят направленную против Артура армию до 6 дивизий и попытаются овладеть крепостью атакой открытой силой; судьба кампании решится здесь, а не на севере; нужна сильная помощь, и притом немедленно; потом будет поздно.

В течение 4‑х месяцев, протекших с начала военных действий, крепость была значительно усилена, но положение ее рисовалось в донесениях очень близким к гибели.

Наместник признавал, что участь Порт-Артура возбуждает серьезные опасения, что едва ли крепости удастся удержаться свыше 2–3 месяцев, что стремление японцев овладеть этой крепостью уже ясно обнаружилось, и находил, что «исключительно важное значение Порт-Артура обязывает содействовать его деблокаде, несмотря на незаконченное еще сосредоточение всей армии и на то, что операция эта связана с известным риском». Потеря крепости равнялась бы трудно поправимому поражению.

Ген. – адъют. Куропаткин не считал, что положение крепости Артур является настолько критическим, чтобы требовалась немедленная помощь. Принятие всякого энергичного решения до окончания сосредоточения армии являлось крайне рискованным. Артуру требовалась выручка, а не поражение Маньчжурской армии по частям. Если бы мы предприняли главными силами наступление на юг, не выставив достаточные заслоны против армии Куроки и Дагушанской группы, японцы могли выйти на наши сообщения между Гайчжоу и Ляояном, и получился бы совершенно невероятный «слоеный пирог» – наши отряды оказались бы изолированными друг от друга японскими войсками. Если же мы двинули на юг, на выручку, только один корпус, и он потерпел бы неудачу, то это не улучшило бы, а только ухудшило положение Порт-Артура.

Ген. – ад. Куропаткин не был склонен выдвигать значительные силы к югу от Ташичао, но разногласие решено было в пользу мнения наместника, который 24 мая дал директиву: выдвинуть на помощь Порт-Артуру корпус в составе не менее 48 батальонов.

Еще 17 мая у ст. Вафангоу произошло столкновение конного отряда ген.-м. Самсонова (12 эск. и сот., 1 кон. охотн. коман., 6 оруд.) с отрядом ген.-м. Акияма (8 эск., 2 роты, 8 пулем.). Преследуя наши передовые части, один японский эскадрон отделился несколько вперед и, по приказанию ген.-м. Самсонова, был лихо атакован и рассеян после рукопашного боя двумя сотнями сибирских казаков. Далее начал развиваться стрелковый бой, и японская пехота потеснила наши спешившиеся части.

Мы определили силу пехоты выдвинувшегося японского передового отряда в один полк. Представлялось крайне желательным разбить его в отдельности, для чего решено было сосредоточить сначала к Вафангоу 2, а потом 4 полка. Вся 1‑я Восточно-Сибирская стрелк. дивизия была сосредоточена по железной дороге к Вафангоу к 25 мая, но уже 22 мая японский передовой отряд, заметив угрожавшую ему опасность, отошел на главные силы г. Оку.

Таким образом, ко времени получения директивы наместника, одна дивизия уже была выдвинута на юг, на 3 перехода от наших сил, и всего на 2 перехода от армии Оку. Оставалось только усилить наши войска у Вафангоу и затем приступить к дальнейшему наступлению на юг. 1‑й сибирский корпус, части которого, охранявшие побережье Инкоу-Кайчжоу, сменялись прибывавшим по железной дороге 4‑м Сибирским корпусом, мог сосредоточиться к началу июня. Он усилился бригадой 35‑й дивизии, что доводило, однако, его состав только до 32 батальонов, вместо предположенных 48‑ми; это резко изменяло отношение сил не в нашу пользу. Общее начальство было вверено командиру корпуса, ген. – лейт. Штакельбергу, инструкция которому гласила:

«Наступлением в направлении на Порт-Артур притянуть на себя возможно большие силы противника и тем ослабить его армию, оперирующую на Квантунском полуострове».

«Для достижения этого, движение против выставленного на север заслона должно быть произведено быстро и решительно, имея в виду скорейшее поражение передовых частей неприятеля, буде таковые окажутся слабыми. С превосходными же силами не доводить дело до решительного столкновения и отнюдь не допускать израсходования всего нашего резерва в бою, пока не выяснится обстановка».

«Конечной целью нашего движения на юг ставится овладение Цзиньчжоуской позицией и дальнейшее наступление затем к Порт-Артуру».

Армия Оку не стала, однако, пассивно выжидать развертывания и наступления сил ген. Штакельберга.

После высадки положение армии Оку являлось сомнительным. Армия Куроки демонстрировала на Ляоянском направлении, но, по устройству своего тыла, не была еще готова к наступлению. Дагушанская группа также могла начать активные операции только к концу мая. Японская крейсерская эскадра демонстрировала на побережье против Гайчжоу-Сеньючена, чтобы задержать наступление русских на юг, которого особенно опасались, в особенности пока не удалось овладеть Цзиньчжоуской позицией. К концу мая, когда сформировалось ядро армии Ноги, и Оку не приходилось более заботиться о прикрытии со стороны Порт-Артурского гарнизона, обстановка изменилась к лучшему. 26 мая Дагушанская группа заняла город Сюян, всего в 4‑х переходах от линии Гайчжоу – Хайчен. Наступление этой группы сильно помогало армии Оку, так как создавало сильную угрозу левому флангу и сообщениям русских; однако, чтобы сохранить эти выгоды, необходимо было и армии Оку продвинуться на север, чтобы сблизиться и войти с ней в связь. Имелись сведения, что две русские дивизии выдвинулись к Вафангоу, где и окапываются. Не теряя времени, которым могли бы воспользоваться русские для получения перевеса в силах, Оку переходит 31 мая в наступление с целью разбить корпус ген. – лейт. Штакельберга. Две дивизии – 3‑я и 5‑я, были направлены вдоль железной дороги для атаки расположения русских у Вафангоу; кавалерийская бригада ген. Акияма, усиленная 1 батальоном и 6 орудиями, прикрывала правый фланг. Уступом, на отлете к западу, за левым флангом, наступал общий резерв – 4‑я дивизия, которому указывалось подвинуться до р. Фучжоохэ и изготовиться к действию против правого фланга и тыла противника.

В случае перехода противника в наступление ранее готовности 1‑го Сибирского армейского корпуса к движению на выручку Порт-Артура, ген. – лейт. Штакельберг «решил завлечь его к Вафангоу, где на избранной позиции дать сильный отпор, с переходом, при благоприятной обстановке, в контратаку». Позиция была избрана только 26 мая; к укреплению ее хотя и было приступлено на следующий день, но работы велись вяло, пока наступление японцев не обозначилось окончательно.

В полутора переходах перед фронтом, в соприкосновении с противником, находилась наша конница (15 эскадр, и сот., 1 кон. охотн. ком., 6 оруд.). 3–4 сотни несли службу охранения на фронте до 40 вер., почти столько же тратилось на дежурные части и летучую почту; ежедневно приходилось посылать от 6 до 12 разъездов.

Некоторые сотни по 4 суток не расседлывали лошадей; фуража было мало. Ежедневно происходили стычки и тревоги, конница изматывалась, получаемые же сведения касались только расположения небольших охраняющих частей противника и не представляли особой ценности.

Чтобы облегчить условия работы конницы, 28 мая к Вафандяну был выдвинут авангард – бригада пехоты с батареей.

31 мая наступление 3‑й и 5‑й японских дивизий производилось настолько открыто, и местные условия представляли такие удобства для наблюдения, что наша конница без особого труда определила их силу и группировку. На нашем правом фланге сведения о противнике не отличались определенностью; один разъезд заметил движение по дороге на г. Фучжоу бригады пехоты, но затем след ее был потерян; по-видимому, решили, что эта колонна повернула на восток и присоединилась к главным силам, наступавшим вдоль железной дороги.

Движение 4‑й японской дивизии не было открыто и 1 июня, несмотря на то, что она при своем наступлении разрезала расположение нашей конницы. Все внимание русских разъездов, оказавшихся между 4‑й дивизией и железной дорогой, было устремлено на восток, где отчетливо было заметно наступление японцев вдоль железной дороги. Командир же наблюдательной заставы в Фучжоу неожиданно открыл появление перед собой головного отряда 4‑й дивизии, выяснил только наличность трех японских эскадронов и, не успев собрать своих постов, отступил на переход назад. Согласно его донесению, естественно было принять, что в направлении на Фучжоу продвинулся только отдельный боковой отряд японцев.

На 1 июня ген. – лейт. барон Штакельберг отдал приказ о сосредоточении на позиции у Вафангоу. Выдвинутая вперед конница должна была отойти на правый фланг и охранять его; авангард – в случае наступления превосходных сил – должен был пройти мимо с. Вафанвопэн в состав левого участка.

Сама позиция делилась на три участка; правый участок на высотах к северо-западу от д. Сандзыир занимали 3 батальона 9‑й Восточно-Сибирской стрелк. дивизии с 8 орудиями; средний, артиллерийский участок – долину от д. Сандзыир до железной дороги – занимали 24 орудия, под прикрытием 3‑х рот; и левый участок, к востоку от железной дороги, занимала 1‑я Восточно-Сибирская стрелк. дивизия в полном составе – 12 батальонов и 32 п. орудий. Горный массив перед правым участком (севернее д. Тафаншин), с которого открывался обширный кругозор, занимался, как передовой пункт, одним батальоном. Общий резерв – 2‑я бригада 35‑й пехотной дивизии с 2 батареями – располагался за правым флангом, у д. Сисан. В течение ночи по железной дороге должны были прибыть еще бригада 9‑й Восточно-Сибирской стрелк. дивизии и Тобольский пехотный полк, которые доводили численность наших войск до 36 батальонов – 25 000 штыков при 96 орудиях.

Протяжение нашей позиции – 6½ версты – соответствовало имевшимся силам, и допускало возможность сохранить сильные резервы.

Высоты, теснившиеся перед фронтом, скрадывали орудийный обстрел, представляли прекрасные наблюдательные пункты для противника и способствовали скрытному обходу обоих флангов.

Фронт был разделен на две части долиной реки Фуджоохэ, совершенно открытой для неприятельского обстрела, почему сообщение между правым и левым участками крайне затруднялось. Сама река никакого препятствия не представляла.

Позиция образовывалась как бы рядом уступов; правый фланг был выдвинут вперед, левый – откинут назад. Таким образом, общий фронт получал направление на юго-запад; противнику, наступавшему с юга, охват левого фланга давался совершенно естественно, в предвидении чего наш левый участок был более прочно занят и имел сильный частный резерв (1‑й и 2‑й восточно-сибирские стрелк. полки – авангард, отходивший от Вафандяна).

Установка артиллерии на высотах являлась крайне затруднительной, несмотря на разработку подъемов; орудия были поставлены совершенно открыто на гребне высот для стрельбы по видимой цели; на расположении артиллерии сказалось недостаточное знакомство и недоверие высших артиллерийских начальников к приемам закрытой стрельбы.

Окопы были незакончены; площадки для орудий были тесны; блиндажей и траверсов не имелось; пехотные окопы в скалистом грунте большей частью были доведены только до коленной профили; на маскировку внимание обращено не было.

Местность в тылу допускала движение даже самых легких повозок только вдоль железной дороги, да по пути на Цюйдзятунь, отходившему от левого фланга.

Японцы, следуя за нашей отступавшей конницей, начали развертываться перед нашей позицией во втором часу дня 1 июня; значительное число батарей открыло огонь, чтобы разведать расположение нашей артиллерии, что и было достигнуто; японцам удалось выяснить, что перед ними сгруппировано около 2 дивизий, и что по железной дороге подкрепления подвозятся непрерывно. На фронте пехота не вступала в бой, но левый фланг русского расположения, у д. Вафанвопен, японцам удалось незначительными силами охватить и причинить 1‑му Восточно-Сибирскому стрелк. полку, при занятии им новой позиции фронтом на юго-восток, довольно значительные потери. Таким образом, 1 июня японцам удалось и разведать наше расположение, и притянуть наше внимание на восток.

Черт. № 11

2 июня генерал Оку решил нас атаковать по следующему плану: 5‑я дивизия атакует высоту севернее Тафаншина; 4‑я дивизия одной бригадой атакует с запада правый фланг русских, а другой бригадой продолжает обходное движение; 3‑я дивизия, сохраняя связь с 5‑й дивизией, продвигается вперед лишь когда последняя, выяснив вступление в бой 4‑й дивизии, начнет дальнейшее наступление. В центре дивизионная артиллерия усиливалась батареями 1‑й отдельной артиллерийской бригады.

В резерве, в непосредственном распоряжении командующего армией, сохранялось только 2 батальона.

Командиру 1‑го Сибирского корпуса обстановка рисовалась также довольно выясненной: конница, отошедшая к Лункоо и которой указывалось связаться с наблюдательной заставой у г. Фуджоу, по-видимому, надежно обеспечивала правый фланг; перед фронтом находились 24 японских батальона, которые начали охватывать наше расположение с востока; мы располагали 36 батальонами – полуторным перевесом в силах, который лучше всего было использовать, обрушившись на выдвинутое вперед охватывающее крыло японцев, тем более что у Вафанвопена оно подставляло свой фланг удару со стороны Цюйдзятуня.

Соответственно этому, еще засветло 1 июня общий резерв был передвинут в район к югу от Цюйдзятуня; командовал образовавшимся новым участком ген. – майор Гласко; силы его доходили до 8½ батал. пех. с 32 орудиями. Задача была формулирована так: сговорившись с генералом Гернгроссом, атаковать во фланг японцев, действующих у Вафанвопена против стрелков.

В связи с этим фланговым ударом, с фронта на правое крыло японцев должен был обрушиться ген. Гернгросс; подчиненные ему силы уменьшились до 8½ батал. и 4 слабых конно-горных орудий пограничной стражи; один его полк (4‑й) с двумя его батареями входил в правый участок, который должен был обороняться, а две батареи с прикрытием в 2 роты были переданы в отряд ген.-м. Гласко. При трудности поддержания связи, надежда на батареи г. Гласко для поддержки наступления пехоты являлась сомнительной. Таким образом, наступающая пехота ген. Гернгросса лишалась поддержки артиллерии; эта ломка организации чувствительно отразилась на успехе наступления, и едва ли оправдывалась невозможностью развернуть батареи на участке 1‑й Восточно-Сибирской стрелк. дивизии.

Командование неподвижной частью боевого порядка – правым крылом, тянувшимся на 5 верст, – было oбъeдинено в лице ген.-м. Мрозовского (потом ген.-м. Кондратовича); здесь имелось всего 8 батал. и 40 орудий; артиллерия осталась в тех же окопах, к которым японцы уже пристрелялись, так как на постройку новых окопов времени не имелось. По недоразумению, передовой пункт – горный массив к северу от Тафаншина – на ночь был нами очищен.

Конница наша, вместо того, чтобы все время висеть на левом фланге японцев и вести широкую разведку, отошла, согласно букве диспозиции, слишком скоро на север и сама замкнула себя в котловине Лункоо. Вечером 1 июня конница получила приказание сделать поиск на фланг и тыл противника, но исполнение отложила до утра 2 июня и отошла на ночлег на 2 версты к северу от Лункоо. Недоразумения в деятельности конницы объясняются отчасти болезнью начальника ее, ген. – лейт. Симонова и общим истощением ее почти двухнедельной службой в соприкосновении с противником. Только в ночь на 2 июня в командование ею вступил ген.-м. Самсонов.

Вместо ушедшей бригады ген.-м. Гласко к утру 2 июня у станции Вафангоу были собраны 5 батал. и 8 ор. – новый резерв, образованный подвезенной за ночь бригадой 9‑й Восточно-Сибирской стрелк. дивизии.

Еще вечером ген.-м. Гернгросс обратился к ген.-м. Гласко с просьбой – выдвинуться на одну высоту с 1‑й Восточно-Сибирской стрелк. дивизией, чтобы на рассвете можно было с успехом атаковать японцев. С рассветом, однако, отряд ген. Гласко не появлялся, и ген.-м. Гернгросс послал ему две записки с тем же текстом: «Наступайте, мы поддержим с гор».

Время уходило; момент для атаки, задуманной на рассвете, был упущен; в седьмом часу утра ген.-м. Гернгросс, не дождавшись отряда ген. Гласко, приказал 2‑му и 3‑му полкам начать наступление, которое, за отсутствием полевой артиллерии, было лишено надлежащей огневой подготовки; за таковую нельзя было считать огонь 4 кон. горных орудий и нескольких рот 1‑го полка; наступление развивалось довольно медленно, сдерживаемое отчасти и самим начальником дивизии, ожидавшим все время вступления в бой ген.-м. Гласко, от которого не поступало никаких известий. С восходом солнца началась страшная жара; стрелкам приказано было сбросить скатанные шинели и мешки, которые, по ходу боя, потом надеть не представилось возможным.

Черт. № 12

Около полудня в наступление перешла и половина 1‑го полка. 1‑й Восточно-Сибирской стрелк. дивизии удалось отбросить передовые части японцев и продвинуться через долину к западу от Вафанвопена на действительный ружейный выстрел от японского боевого порядка; наши стрелки вошли в мертвое для японской артиллерии пространство, и вся 3‑я японская дивизия была прикована к атакованным нами высотам; правый фланг ее еле держался, к начальнику дивизии одно за другим приходили донесения о тяжелом положении войск; в резерве дивизии оставался только 1 батальон, и командующий армией в 11 часов утра принужден был послать на подкрепление один батальон – половину своего резерва.

Задержка наступления ген.-м. Гласко произошла от того, что он не уяснил свою задачу, считая целью своих действий только обеспечение левого фланга ген.-м. Гернгроса. Лишь после долгих совещаний со своими подчиненными, в исходе седьмого часа утра, решился он наступать. Расположение его к югу от Цюйдзятуня охранялось авангардами, высланными еще накануне, и усиленными с решением перейти в наступление: полковника Петрова – 2¾ батал., 4 оруд. – на дороге к Вафанвопену, и подполковника Перфильева – 1¾ батал., 4 оруд., на дороге в Чендзятунь. Полковнику Петрову пришлось столкнуться с одним батальоном 3‑й дивизии, а подполковнику Перфильеву – с 3 японскими эскадронами, к которым впоследствии подошел на поддержку отряд Акиямы (8 эскадр., 1 батал., 6 горн, орудий и 6 пулем.).

Донесения авангардов рисовали против полковника Петрова превосходные силы японцев, и обход всего левого фланга отряда японской конницей. Сверх того, ген.-м. Гласко получил в 8‑м часу утра записку из штаба корпуса с указанием, как отступать в случае неудачи. Это условное распоряжение было принято за полную отмену наступления; авангарды были задержаны, а главные силы оттянуты на тыловую позицию, на высоты к северо-западу от Цюйдзятуня. В 10 часов утра, с получением категорического приказания командира корпуса – немедленно наступать для поддержки ген.-м. Гернгросса – попятное движение было остановлено и авангарды усилены. Но дорогое время было потеряно в бесцельном утомительном передвижении вперед и назад.

Только после полудня батареи были выставлены; наступление обозначилось лишь во втором часу дня, когда на правом фланге бой был уже проигран, и ген. Гернгросс отдал приказание об отступлении: ген. Гласко мог его только обеспечить.

Помимо недоразумений, наступление г.-м. Гласко велось чрезвычайно медленно потому, что сразу не было обращено полное внимание на занятие массива между дер. Вафанвопен и Чендзятунь. Действуя двумя авангардами по долинам у подошвы этого массива, мы давали малым силам японцев возможность задержать нас и нанести потери. Такое игнорирование высот, будто бы препятствующих операциям значительных сил, обычно со стороны войск, еще не ознакомившихся с характером действий в горах.