Текст книги "Неодолимый соблазн"

Глава 10

Во вторник после обеда, запершись у себя в комнате, Мерси присела на край кровати, чтобы уже в который раз перечитать краткое послание, полученное накануне от Джулиана.

«Мерси.

Завтра после обеда я намерен отвезти тебя к своей матери. Я заеду за тобой около трех и был бы крайне признателен, если бы к этому времени ты была уже готова и ждала меня у матери Анизы.

Джулиан».

Скомкав записку, Мерси размахнулась и швырнула ее в дальний угол комнаты. Как он смеет, грубое животное, писать ей в таком оскорбительном тоне, да еще отдавать приказы, как будто она уже его собственность!

Но Мерси прекрасно знала, что не поехать с ним она не может. К тому же у Джулиана хватило сообразительности точно такую же записку отправить и матери Анизе, которая торжественно объявила ей, что поскольку они теперь официально обручены и визит к будущей свекрови не займет много времени, она разрешает ей поехать с Джулианом без сопровождающих. Мысль о том, что сама Мерси была бы только рада отказаться от этой поездки, явно не приходила в голову почтенной матроне.

Мерси в ярости стиснула кулаки. Из-за этого месье Де-веро ее ни на минуту больше не оставляли одну. Больше того, с ней обращались как с содержанкой! Как ей хотелось пойти к алтарю не в белом свадебном платье, а в каких-нибудь обносках, чтобы продемонстрировать презрение, которое она испытывает к этому человеку!

Украдкой бросив взгляд на тот туалет, который она приготовила для сегодняшней поездки, Мерси злорадно захихикала. Наверняка этот мерзкий человек, который отныне считается ее женихом, этот наглец, вечно задирающий нос, увидев ее, придет в ужас! Только ей на это наплевать! Так же как и на его надменную матушку, которая, увидев ее, обязательно хлопнется в обморок!

Резкий стук в дверь вернул Мерси к действительности. На пороге стояла сестра Кларабелль с ласковой улыбкой на лице.

– Дитя мое, твой нареченный ожидает тебя, – жизнерадостно защебетала она. И тут же нахмурилась, разглядев старенькое, заштопанное в нескольких местах муслиновое платье Мерси и мятую, замызганную серую шляпку. – Мерси, что это значит? – схватилась за сердце сестра. – Не можешь же ты отправиться с месье Деверо в этих… этих невообразимых тряпках!

– Это почему же? – невинно поинтересовалась Мерси. – По-моему, я чудесно в нем выгляжу!

– Ты выглядишь так, словно собираешься пасти коров, – проворчала сестра Кларабелль. – Батюшки, да я, кажется, узнаю это платье! И шляпку тоже! Ты стащила их из корзины, куда мы кладем одежду, предназначенную для бедняков! Что за безумная выходка, Мерси! Как тебе не стыдно!

Мерси опустила голову, чтобы сестра не заметила ее побагровевшего лица.

– Не вижу ничего постыдного в том, что я выбрала это платье. Разве святые не одевались в рубище, чтобы учиться смирению?

Сестра Кларабелль онемела от такого кощунства. Потом, укоризненно покачав головой, бросилась к шкафу и вытащила прелестное платье из бледно-желтого муслина и такую же шляпку. Выложив все это на кровать, она обернулась к своей воспитаннице:

– Немедленно сними эти ужасные лохмотья и переоденься! И поторопись, дитя мое. Месье рассердится, если ты заставишь его ждать.

Месье может провалиться в преисподнюю, со злостью подумала Мерси. Но что ей оставалось делать? Сестра Кларабелль, шурша складками шерстяной рясы, величественно выплыла в коридор. А минутой позже туда же полетели подвергшиеся осмеянию платье и шляпка Мерси.

* * *

Через четверть часа Мерси, сопровождаемая Джулианом, усаживалась в экипаж. Они направлялись в ту часть города, которая в Новом Орлеане именовалась Американским кварталом.

Она видела, что Джулиан с трудом сдерживает гнев из-за того, что ему пришлось ее ждать. «Хотела бы я знать, – размышляла она, – что подумала его матушка, узнав о намерении Джулиана взять в жены сироту без гроша в кармане».

Наконец Джулиан решился нарушить повисшее в экипаже тяжелое молчание.

– Мерси… я хочу попросить тебя об одной услуге.

– Об услуге? Мой Бог! Неужели сиятельный Джулиан Деверо просит, вместо того чтобы требовать?

Джулиан с упреком взглянул на нее:

– Не могли бы мы хотя бы один вечер не ссориться, а? Просто из уважения к моей матери!

Мерси скрестила на груди руки.

– Лично я не испытываю к ней ни малейшей неприязни.

Джулиан тяжело вздохнул:

– Что ж… звучит обнадеживающе.

Мерси повернула к нему голову и подозрительно спросила:

– А что это за услуга, о которой вы хотели меня попросить?

Джулиан смутился.

– Видишь ли, я никогда не рассказывал своей матери, при каких обстоятельствах я стал твоим опекуном. Держу пари, она до сих пор считает, что я взвалил на себя эту ношу лишь из христианского милосердия. – И странно напрягшимся голосом добавил: – Признаюсь, я был бы рад, если бы она не узнала о тех обстоятельствах, при которых мы с тобой познакомились.

– Неужели вы стыдитесь этих… обстоятельств, месье?

– Я уже просил тебя оставить эту дурацкую привычку называть меня «месье».

Мерси самодовольно ухмыльнулась:

– Ах да… я и забыла! Но на этот раз, похоже, вы просите меня о милости, разве не так, месье?

К ее удивлению, Джулиан не рассердился.

– Да. Может быть, на этот раз вы согласитесь оказать мне ее, мадемуазель?

В словах его слышалась мягкая насмешка, что само по себе уже было удивительно. Мерси поспешно уставилась в окно, чтобы он не заметил, как губы ее раздвинулись в улыбке. Ну уж нет, она не поддастся очарованию месье Деверо! Мерси быстро перечислила про себя все его прошлые и недавние грехи, и гордость помогла ей преисполниться к нему презрением.

– Не беспокойтесь, месье, – процедила она сквозь зубы. – У меня нет ни малейшего желания рассказывать мадам Деверо о вашем прошлом. – И с горечью добавила: – Видите ли, я стыжусь его ничуть не меньше, чем вы!

* * *

«Я стыжусь его ничуть не меньше, чем вы». Эти слова похоронным звоном отдавались в сердце Джулиана, когда он вместе с Мерси направлялся к дому Мадлен. Он незаметно покосился на свою невесту и горестно вздохнул – она казалась такой хрупкой и вместе с тем такой очаровательной, когда, гордо вскинув вверх маленький упрямый подбородок, молча шла рядом с ним.

А Мерси разглядывала белоснежный особняк со сверкающими дорическими колоннами, черными ставнями, серо-голубыми, словно светящимися верандами и тяжелой парадной дверью со стеклянными панелями. В открытых настежь окнах колыхались кружевные шторы.

Джулиан галантно взял оробевшую Мерси под локоток и вместе с ней поднялся по ступенькам. Украдкой поглядывая на него, такого самоуверенного, надменного и холодно-любезного, Мерси с трудом подавила тяжелый вздох. По правде сказать, сейчас она не слишком гордилась собой. Те жестокие, язвительные слова, что вырвались у нее в экипаже, – чего бы она только не дала, чтобы взять их обратно! И почему, скажите на милость, стоит им с Джулианом оказаться наедине, как проклятая гордость заставляет ее говорить всякий вздор?

Дверь открылась, и на пороге выросла внушительная фигура седовласого дворецкого, который проводил их в элегантную гостиную. Усевшись на обтянутый узорчатым шелком изящный диван как можно дальше друг от друга, они в напряженном молчании ждали, когда появится Мадлен Деверо.

– О, Джулиан! – прозвучал мелодичный женский голос у них за спиной. – А это, должно быть, наша малютка Мерси!

Повернувшись, Мерси увидела высокую грациозную женщину в легком платье цвета лаванды, усыпанную сказочной красоты драгоценностями. Она разглядывала Мерси со смешанным выражением удивления и радости на все еще прекрасном лице.

Джулиан поднялся, и Мерси последовала его примеру, настороженно посматривая на приближавшуюся к ним женщину.

– Добрый день, мама. – Шагнув к ней, Джулиан поцеловал ее в щеку. Потом повернулся и кивнул на стоявшую рядом Мерси: – Мама, позволь представить тебе мою невесту. Это мадемуазель Мерси О'Ши. Мерси, это моя мать, Мадлен Деверо.

– О Боже, Мерси! Ты просто очаровательна! – воскликнула Мадлен, протягивая девушке унизанную кольцами руку.

Мерси осторожно пожала холодные тонкие пальцы Мадлен.

– Благодарю вас, мадам. Очень рада наконец познакомиться с вами.

– И я тоже, моя дорогая. – Мадлен повернулась к сыну: – Джулиан, может, ты ненадолго оставишь нас? А нам с твоей нареченной следует познакомиться поближе, а ты пока полюбуйся розами. Уверена, они тебе понравятся.

Джулиан сдвинул брови:

– Мама, я не уверен…

Но Мадлен умоляюще положила руку ему на плечо:

– О, Джулиан, ты ведь знаешь, какие мы, женщины! Высшее счастье для нас – устроиться в укромном уголке и хорошенько посплетничать. А тебе вовсе не обязательно мучиться, слушая нашу болтовню!

Джулиан, бросив в сторону Мерси предупреждающий взгляд, с сожалением отметил, что выражение ее лица нисколько не смягчилось. Впрочем, ничего удивительного, вряд ли ей понравится, когда мать начнет копаться в ее прошлом. Что ж, остается надеяться, что у Мадлен хватит деликатности и терпения, грустно подумал Джулиан.

– Как скажешь, мама, – сказал он и вышел из комнаты.

– Ну а теперь, моя милая, давайте устроимся поудобнее и от души поболтаем, – проворковала Мадлен. – Мерси, я рада, что Джулиан привез вас ко мне, – приветливо сказала она.

– Благодарю вас, мадам.

– Надеюсь, теперь, когда мы одни, вы удовлетворите мое любопытство и посвятите меня в те пикантные подробности, о которых умолчал мой сын.

Щеки Мерси порозовели от смущения.

– Я… я не понимаю, о чем вы, мадам.

– Неужели? – Мадлен игриво хлопнула Мерси по руке сложенным веером. – До сих пор я считала вас обычной сироткой, которую по каким-то причинам взялся опекать мой сын. Но теперь я уверена, здесь все не так просто.

«Да уж, твой нюх тебя не подвел», – цинично подумала Мерси. У нее чесался язык выложить любопытной матушке Джулиана всю правду. Но она вовремя вспомнила о своем обещании. К тому же ей вдруг расхотелось говорить про Джулиана гадости. Поэтому она решила избрать другой путь.

– Видите ли, – начала она, – я думаю, что мысль жениться на мне не была такой уж неожиданной. В конце концов, ваш сын столько лет был моим опекуном. Он постоянно осведомлялся о моем здоровье, об успехах в учебе, часто навещал меня в монастыре. И его желание взять меня в жены стало, так сказать, логическим завершением его постоянной заботы обо мне. Во всяком случае, мне так кажется.

Мадлен окинула Мерси скептическим взглядом.

– Я понимаю, моя дорогая, – кивнула она с разочарованным видом. – И все-таки это странно… Подумать только, этот хитрец даже словом не обмолвился о том, что в монастыре подрастает его будущая невеста! Но хотя бы он достаточно романтично объяснился вам в любви? – с любопытством спросила она.

Мерси от души расхохоталась. Положительно, эта невозможная дама ей нравится! Она припомнила ту ужасную и вместе с тем удивительную ночь, когда Джулиан заявил, что она должна стать его женой…

– Да, мадам, – сквозь смех произнесла она. – Джулиан был невероятно романтичен!

– А как он вам это сказал? Какими словами? А что вы ответили ему?

Мадлен прямо-таки ерзала на диване, сгорая от нетерпения узнать пикантные подробности. «Ну нет, с меня хватит», – решила Мерси. Она сдержит слово, данное Джулиану, но выдумывать новую легенду – слуга покорный!

– Видите ли… Джулиан ведь не просил меня стать его женой… – честно ответила она.

– Не просил? Но тогда как же…

Мерси поджала губы.

– Он заявил, что я должна выйти за него замуж.

Не в силах скрыть восторга, Мадлен рассмеялась.

– Так и сказал? Ох уж эти мне креолы! – И, многозначительно подмигнув опешившей Мерси, добавила: – Видите ли, моя дорогая, Джулиан – вылитый дед!

– Правда?

Мадлен вздохнула.

– Дедушка Джулиана, Пьер Деверо… о, это был настоящий дьявол!

– Да что вы говорите? – ахнула заинтригованная Мерси.

– Да, – кивнула Мадлен. – Еще совсем молодым человеком Пьер приехал в Новый Орлеан из Франции и очень скоро разбогател. Потом страстно и безнадежно влюбился в юную дебютантку сезона, Клариссу Де Леон. А когда она отказалась принять его предложение, он попросту похитил бедняжку и отвез в укромное местечко, на реку, где в шлюпке – вообразите себе! – уже поджидал их священник.

– Мой Бог! – потрясение выдохнула Мерси. – Так вот от кого Джулиан унаследовал свой…

– Совершенно верно, – закивала Мадлен. Голубые глаза ее сверкали. – Но вы еще не знаете самого главного! Дело в том, что когда Пьер с Клариссой уже стояли рука об руку перед священником, а она все еще колебалась, не решаясь сказать «да», Пьер, нагнувшись к ее уху, пригрозил, что… – И Мадлен, склонившись к Мерси, что-то шепнула ей на ухо.

– Прямо в присутствии священника? – побагровев от смущения, изумилась Мерси.

– Знаете, а вы мне нравитесь, Мерси! – улыбнулась Мадлен.

– Вы мне тоже, мадам.

– Сказать по правде, я до смерти боялась, что Джулиан приведет в дом какую-нибудь ханжу, по любому поводу осеняющую себя крестным знамением. Но вы… вы совсем другая. В вас чувствуется сила духа, дитя мое. И темперамент. Вы станете ему чудесной женой.

– Благодарю вас, мадам, – пробормотала Мерси, удивленная и обрадованная одновременно.

Мадлен ласково потрепала ее по руке.

– Я должна как можно скорее представить вас моим друзьям.

Мерси нервно закусила губу. Впервые ей пришло в голову, что она не имеет ни малейшего понятия о том, какие светские обязанности ждут ее в качестве жены Джулиана. И внезапно почувствовала признательность к Мадлен за ее дружескую поддержку и участие, которые та так щедро предлагала ей.

– Это так любезно с вашей стороны, – пролепетала она.

– Пустяки! – отмахнулась Мадлен. – Ну а теперь поговорим о вашей семье…

Мерси почувствовала, как почва уходит у нее из-под ног. Вот и все, подумала она. Мадлен никогда не одобрит ее плебейского происхождения, а сама Мерси слишком горда, чтобы поддерживать отношения с людьми, неуважительно отозвавшимися о ее родителях.

Но Мадлен опередила ее.

– Джулиан рассказывал мне, что ваш отец был ирландским иммигрантом, – дружелюбно улыбнувшись, заявила она. – Ах, люблю ирландскую кровь! Держу пари, именно от отца вы и унаследовали свой темперамент и силу духа! Ну а теперь… расскажите мне о вашей матушке.

– Она была француженкой, – осторожно начала Мерси.

– Ах да, конечно… Но откуда она родом?

Мерси сдвинула брови.

– По-моему, из Натчеза.

– Да, да. Натчез! А вы помните девичью фамилию своей матушки?

– Да, конечно, – пробормотала Мерси. – Девичья фамилия моей матери – Дюбуа. Коринна Дюбуа.

– Дюбуа…

– Вам что-то известно о семье моей матери?

Мадлен кивнула:

– Да… кажется, Дюбуа – довольно известная в Натчезе семья.

Мадлен припомнила, что семья Дюбуа была весьма состоятельной и занимала почетное место в обществе Натчеза, и решила написать знакомым, чтобы навести кое-какие справки… Да и милая Мерси, конечно, не обидится, что будущей свекрови хочется узнать побольше о ее семье.

* * *

А в саду, в мареве зноя, Джулиан нетерпеливо расхаживал по дорожкам между пышными куртинами роз. Черный шелковый галстук душил его как удавка, и Джулиан без конца дергал и теребил его.

Сквозь огромные окна гостиной до него долетал серебристый женский смех. Джулиан только диву давался: что могут обсуждать эти две такие разные женщины, да еще с таким жаром?

Ответ напрашивался сам собой – его, конечно. Он заскрежетал зубами – можно было не сомневаться, что Мерси, воспользовавшись случаем, с удовольствием поливает его грязью.

«К дьяволу все!» – окончательно потеряв терпение, подумал Джулиан. Он должен узнать наконец, какое впечатление произвела Мерси на его мать.

* * *

– Джулиан, она просто восхитительна! – шепнула Мадлен на ухо сыну, когда он вернулся в дом. – Итак, дорогой, когда ты собираешься жениться?

– Как только в газетах появится объявление о помолвке.

– Всего через три недели?! Ты с ума сошел! Только представь, какой разразится скандал!

Деверо равнодушно пожал плечами.

– Джулиан, – умоляюще протянула Мадлен, тронув его за руку. – Ну зачем начинать семейную жизнь со скандала? Стоит ли нарушать правила приличия того общества, в котором живешь?

– И сколько, по-твоему, должно пройти времени, чтобы приличия были соблюдены?

– Ну… по меньшей мере три месяца.

– Шесть недель, и ни днем больше!

Мадлен пришлось смириться.

– Хорошо, Джулиан, но для начала я представлю Мерси своим друзьям.

– Согласен, мама, – кивнул он. – Только сделай мне одолжение – сведи всю эту светскую суету к минимуму, хорошо?

– Джулиан! – Мадлен Деверо была вне себя от возмущения. – Я лучше тебя разбираюсь в подобных делах!

* * *

– Тебе понравилась моя мать? – спросил Джулиан, когда они возвращались в монастырь.

– Больше, чем ее сын, – отрезала Мерси.

– Нисколько не удивляюсь, – хмыкнул Джулиан. – Однако будь осторожна, Мерси. Моя матушка, конечно, женщина замечательная… во многих отношениях. Только уж очень любит настоять на своем.

– Да что вы говорите? Вот уж никогда бы не подумала!

Проходя по внутреннему дворику монастыря, они миновали ту яблоню, возле которой всего пару дней назад Джулиан застал Мерси в объятиях Филиппа. Мерси невольно бросила взгляд на дерево, с грустью отметив, что белоснежные цветы уже осыпаются.

От внимания Джулиана не ускользнула печаль, омрачившая личико Мерси.

– Вы помните? – с циничной усмешкой спросил он. – Кажется, это то самое дерево, где вы так недавно целовались с вашим… бывшим женихом?

Мерси резко обернулась. Глаза ее сверкали.

– Мы не целовались!

– Не целовались? – протянул Джулиан. – Хотите сказать – никогда?

– Да. Никогда! – выпалила Мерси. – Я вообще еще ни с кем… – Она спохватилась, но было поздно.

В глазах Джулиана блеснул огонек. Он придвинулся к ней и небрежно намотал на палец ее огненно-рыжий локон. Сердце Мерси глухо заколотилось.

– Значит, ни с кем? – тихо спросил он.

Мерси очень не понравился поворот, который принял их разговор. Но лгать она не любила и потому храбро кивнула.

Джулиан улыбнулся:

– Что ж, раз так, значит, я буду первый.

И прежде чем она успела ему ответить, он властно завладел ее губами. Ошеломленная, испуганная, разъяренная, Мерси не знала, что делать. Закричать? Попытаться вырваться? И вдруг все куда-то исчезло. Губы Джулиана терзали ее рот, и она застонала, когда его язык, раздвинув ее губы, скользнул внутрь.

Целая буря чувств поднялась в ее душе. Смущение и стыд боролись с предательской слабостью. Боже милостивый, неужели она сошла с ума? Где же ее гордость, чувство собственного достоинства? Вместо того чтобы оттолкнуть его, она готова отдаться ему прямо здесь, в монастырском саду!

Почувствовав, что он отпустил ее, Мерси с трудом перевела дыхание и вдруг увидела, что губы его раздвинулись в торжествующей улыбке!

От гнева и возмущения забыв обо всем, она замахнулась, чтобы дать ему пощечину.

– Но я вовсе не хотела, чтобы вы меня целовали!

Джулиан с улыбкой поймал ее руку.

– Неужели?

Мерси с горечью призналась себе, что он прав. Да, она готова была покориться этому человеку, которого еще недавно считала своим врагом. Но нет, этого никогда не будет, в ярости подумала она.

– Для чего вы это сделали? – Глаза ее сверкали гневом.

– Ну… считай это наградой за то, что ты не выдала меня моей матери! – хмыкнул Джулиан.

– Наградой? – взвизгнула Мерси. – И это вы называете наградой? Да вы едва не изнасиловали меня прямо в монастырском саду!

– Понимаю, как вы раздосадованы, моя дорогая, – низким, чувственным голосом произнес он, делая вид, что не понял, что она имеет в виду, – но, к несчастью, пока мы с вами не обвенчаны, я просто не имею права удовлетворять все ваши желания!

И пока Мерси, словно вытащенная на берег рыба, хватала воздух широко открытым ртом, Джулиан повернулся и исчез прежде, чем она успела что-то сказать.

* * *

Сестра Кларабелль и мать Аниза с жадным любопытством наблюдали эту сцену, свесившись из окна в комнате Мерси.

– Господи помилуй, они целуются! – вскричала сестра Кларабелль. – Наверное, мы должны их остановить?

Но мать Аниза только добродушно махнула пухлой рукой:

– Они ведь официально обручены, сестра! Так что пусть себе целуются на здоровье! В этом ничего страшного нет.

– Ах, какое же могучее чувство любовь! – мечтательно закатив глаза, прошептала сестра Кларабелль.

Глава 11

Верная своему обещанию, Мадлен Деверо с энтузиазмом взялась готовить Мерси к выходу в свет. Начала она с того, что решила представить ее кое-кому из самых близких друзей. Отправляясь с визитами, Мадлен брала девушку с собой, а уж там, улучив момент, не упускала возможности шепнуть на ушко приятельнице, что Мерси скоро станет ее невесткой. При этом она каждый раз словно невзначай добавляла, что покойная матушка Мерси принадлежала к аристократическому семейству Дюбуа из Натчеза, и эта ее стратегия ужасно раздражала Мерси.

Новость о помолвке распространялась, как круги по воде, и Джулиана с Мерси все чаще стали приглашать на светские рауты вдвоем.

Первое такое приглашение – на обед – они получили от Андре Бофора, друга и делового партнера Джулиана.

В день, когда должен был состояться обед, в монастыре царила легкая паника – и только одна Мерси не принимала участия во всеобщей суете, равнодушно позволив монахиням готовить ее к выходу в свет. Самая молодая из них, сестра Даниель, несколько часов, обливаясь потом, раскаленными щипцами завивала Мерси волосы. Приподняв непокорные локоны вверх, она уложила их на макушке причудливым узлом, оставив одну волнистую прядь падать на обнаженное плечо. И в качестве последнего штриха, чтобы придать прическе утонченную законченность, приколола у нее над ухом душистую белую камелию, что было в те времена весьма популярно среди креолок.

Когда же наконец дело дошло до парадного туалета, мать Аниза и сестра Кларабелль, стоя рядом с невестой, взволнованно следили за тем, как сестра Даниель помогает Мерси облачиться в шуршащую массу изумрудно-зеленого полупрозрачного шелка.

Наконец струящиеся складки были расправлены, и монахини восхищенно заахали. Даже Мерси, онемев от изумления, не могла оторвать глаз от прелестной незнакомки в зеркале. Низко вырезанный лиф тугого корсажа приподнимал грудь, талия казалась тонкой, как у стрекозы, а хрупкость ее подчеркивали широкие юбки, украшенные целым каскадом алансонских кружев. Мерси выглядела очаровательно, жаль только, что спутником ее был Джулиан Деверо.

В комнату вихрем ворвалась сестра Мария с сообщением, что приехал Джулиан. Стрекочущая стайка монахинь с замиранием сердца наблюдала, как Мерси спускается вниз встретить жениха. Но, увидев его, бедняжка не смогла вымолвить ни слова.

Джулиан был с головы до ног одет в белое! Элегантный белый сюртук выгодно подчеркивал широкие плечи и узкую талию; ослепительно-белые панталоны отражались в начищенных до зеркального блеска светло-коричневых ботинках. Экстравагантный туалет довершал атласный жилет вин-но-красного цвета и белая широкополая шляпа. Мерси застыла на месте как завороженная и не могла оторвать от него глаз. Ей никогда не приходило в голову, что белый цвет может выглядеть так распутно-соблазнительно!

Казалось, он тоже был не в силах отвести от нее глаз, хотя Мерси не была уверена в этом, поскольку лицо его было скрыто под широкими полями шляпы.

Но он действительно смотрел – да еще как! Смотрел как околдованный, смотрел и не мог насмотреться на свою красавицу невесту, когда она невесомым зеленым облачком плыла к нему в объятия. Он и раньше знал, что Мерси прекрасна, но сегодня ее ошеломляющая красота сразила его наповал. В эту минуту он убил бы любого, кто решился бы встать между ним и Мерси..

Заметив, как она покачнулась и схватилась за перила, Джулиан быстро шагнул к ней, и сердце Мерси глухо забилось.

– Вы так очаровательны сегодня, мадемуазель! Было бы ужасно помять это чудесное платье или испортить прическу, кубарем скатившись с лестницы, – насмешливо фыркнул Джулиан.

Мерси внезапно пришло в голову, что она ничего не знает об этом человеке, кроме того, что в жилах его течет горячая кровь.

Но одно она знала точно, и мысль об этом пугала и очаровывала ее. С этой минуты Мерси больше уже не жалела, что проведет вечер с Джулианом Деверо.

* * *

Джулиан подсадил ее в экипаж, и настроение Мерси разом испортилось – в карете сидела Мадлен Деверо.

– Мадам… какой приятный сюрприз!

– Привет, дорогая, – лучезарно улыбнулась она. – Как соблазнительно вы выглядите! Право, мне очень жаль, что приходится навязывать вам свое общество, но было бы неблагоразумно отпустить вас вдвоем!

– Конечно, мадам. Я счастлива что мы проведем этот вечер вместе, – выдавила из себя Мерси.

– Ох уж эти правила приличия! – проворчал Джулиан, усаживаясь напротив.

– Замолчи, Джулиан! – прикрикнула на сына Мадлен. Карета тронулась. – Сам виноват! Посмотри, на кого ты похож – вылитый авантюрист, каких полным-полно в городе! Правда? – повернулась она к Мерси.

– Совершенная правда, мадам, – храбро подтвердила та.

* * *

Гости Бофоров собрались за обеденным столом, устланным накрахмаленной скатертью и уставленным старинным французским фарфором. Слуги, разливая суп и белое вино, бесшумно сновали вокруг.

Мерси украдкой оглядела приглашенных. Хозяева дома, оба низкорослые, были весьма колоритной четой. Андре – смуглый коротышка с совершенно лысой головой, огромными усами и влажными, похожими на черносливины креольскими глазами, и Миньон – хрупкая, белокурая, с вечной улыбкой на губах и васильковыми глазами. Джулиана и Мерси усадили по обе стороны от месье Бофора, а напротив устроилась Мадлен рядом с мистером Робертом Таунсен-дом. В центре стола сидели дети Бофоров – близнецы Селеста и Шарль. Обоим было по девятнадцать лет. Шарль с первой же минуты принялся ухаживать за Мерси, пока его сестрица томно строила глазки Джулиану.

Месье Бофор поднялся с места. За столом воцарилась тишина.

– Я хочу воспользоваться случаем и предложить тост за моего друга и его невесту, – улыбнувшись, сказал он.

– Помилуй Бог, Андре! – возмутилась Мадлен. – Официальная помолвка только на будущей неделе!

– Что за церемонии между друзьями? За жениха и невесту! – подняв бокал, провозгласил Бофор.

Гости хором подхватили:

– За Джулиана и Мерси! – И зазвенел хрусталь.

Мерси украдкой покосилась на Джулиана и увидела на его губах знакомую насмешливую улыбку.

И в этот момент Шарль Бофор повернулся к ней, чтобы наполнить ее бокал. В голове Мерси родилась великолепная идея. Она выставит Джулиана на посмешище, заставит испытать чудовищное унижение, его креольская гордость взбунтуется – и он разорвет эту нелепую помолвку!

Она ослепительно улыбнулась Шарлю:

– Вы так галантны, месье! Благодарю вас!

Польщенный Шарль с блаженной улыбкой уставился на нее.

– Расскажите мне о вашей поездке в Европу, – попросила Мерси.

Забыв обо всем, тот взахлеб принялся делиться впечатлениями. А Мерси, не вникая в его сбивчивый рассказ, притворилась, что внимает каждому слову, и при этом то поощрительно касалась его руки, то восхищенно заглядывала Шарлю в глаза.

Ее беззастенчивое кокетство не укрылось от сидевших за столом, особенно от Джулиана. Наблюдая, как его невеста, пустив в ход свои чары, пытается свести с ума безусого юнца, он кипел от ярости. Он подозревал, что все это просто маленькая месть, но вынужден был признать, что плутовка все рассчитала точно. Джулиан был гордый человек, и Мерси больно задела его мужское самолюбие. Ему пришлось призвать на помощь всю силу воли, чтобы не выскочить из-за стола и не задать Мерси такую трепку, которую та не скоро бы забыла.

* * *

В экипаже Джулиана царило напряженное молчание. Даже болтливая Мадлен, недовольно поджав губы, не отваживалась раскрыть рот.

Карета остановилась, и Джулиан с потемневшим от гнева лицом предложил Мерси руку. В его распоряжении было всего несколько минут, и он не собирался терять время. Сейчас он ей выскажет все!

Но на стук колес из сторожки вышел привратник.

– Добрый вечер, мадемуазель, месье, – кланяясь, пробормотал он. И почтительно добавил, обращаясь к Джулиану: – Мать Аниза поручила мне проводить мадемуазель.

– Доброй ночи, дорогая, – зловеще прошипел Джулиан, едва сдерживаясь, чтобы не задушить Мерси прямо здесь. – Я надеюсь, мы расстаемся ненадолго.

– Доброй ночи, месье, – весело прощебетала Мерси.

Когда Мерси открыла дверь, мать Аниза и сестра Кларабелль наперегонки бросились к ней.

– Надеюсь, ты хорошо провела время, дорогая? – спросили они в один голос.

Вспомнив потемневшее от бессильного гнева лицо Джулиана и его прощальный взгляд, Мерси лукаво улыбнулась:

– Просто восхитительно!

* * *

– Твоя невеста сегодня выставила тебя дураком, – проворчала Мадлен.

– Неужели, мама? А я и не заметил. – Джулиан сердито покосился на мать.

– Слава Богу, что мы были в дружеском кругу, – продолжала Мадлен, – но ты должен научиться держать девчонку в руках. Она девушка яркая, живая, и Боже тебя упаси сломить ее дух! Однако нельзя позволять ей вести себя неподобающим образом. Ты просто не имеешь права распускать ее.

Джулиан промолчал. Он был согласен с матерью. Он обязан был пресечь глупые выходки Мерси, а он этого не сумел. Однако если бы не появление привратника, уж он бы хорошенько проучил негодницу! Но на этот раз удача от него отвернулась.

Ладно, пусть потешится. Придет время, и он жестоко отомстит за пережитое унижение.

* * *

А Мерси между тем упивалась своей местью. Дразнить Джулиана было все равно что дергать тигра за усы, и она снова и снова с наслаждением переживала сегодняшний триумф.

Однако не слишком ли опасную игру она затеяла, вдруг пришло ей в голову.

Неожиданно Мерси осознала, что за весь вечер ни разу не подумала о Джулиане как о человеке, от руки которого погиб ее отец. А несчастный Филипп Бруссар вообще перестал для нее существовать.

И эти мысли испугали ее больше, чем гнев Джулиана Деверо.