Текст книги "Королева со скальпелем. Доктор Элиза. Книга 1"

Глава третья
Ученица

Тем временем император и маркиз де Клоранс продолжили беседу вдвоем. Камергер принес им новый чай.

– Маркиз Чайлд ведет себя подозрительно, – сказал Эль.

Маркиз Чайлд возглавлял аристократию, настроенную против императора.

– В чем именно это заключается?

– Он стал чаще встречаться с третьим принцем.

– Бездельники, которые не приносят стране никакой пользы… – цокнул языком император.

– Я понаблюдаю за ними, – сказал маркиз.

– Хорошо, только не вмешивайтесь сильно, семья де Клоранс для них и без того как бельмо на глазу.

– Не беспокойтесь, ваше величество, – улыбнулся маркиз. – Наш род и не такое выдержит.

Маркиз де Клоранс возглавлял фракцию, поддерживающую императора. Ни один знатный род не посмел бы вступить в непосредственный конфликт с семьей де Клоранс.

– Ваше величество.

– Да, в чем дело?

– Простите за сегодняшнее поведение Элизы. Это моя вина. Я непременно ее образумлю.

Однако император лишь покачал головой:

– О чем вы, маркиз? Разве не прекрасно, что у девушки, выросшей в роскоши, такие благородные мысли? Я, честно говоря, был поражен. Она напомнила мне Терезу.

Маркиз изумленно посмотрел на императора.

– Ее мать, Тереза, была такой же. Она тоже внезапно решила, что бросит все и станет медсестрой, – глядя куда-то вдаль, вспоминал император.

– Пожалуй, вы правы, – печально ответил маркиз.

Тереза. Бывшая жена маркиза и мать Элизы. Когда-то давно еще молодые маркиз и император были оба влюблены в нее. Нежные, почти отеческие чувства, которые император испытывал к Элизе, объяснялись отчасти тем, что она была дочерью любимой им некогда женщины.

– Мы заключили пари, так что для начала я позволю ей поработать в больнице. Несколько дней потрудится и бросит эту затею.

Император полагал, что Элиза не продержится в больнице дольше недели. Да разве она справится с такой тяжелой работой?

– И куда вы предполагаете ее отправить? В больницу Имперского креста? – спросил маркиз.

Но император покачал головой:

– Больница Имперского креста – главное медицинское учреждение империи, в ней лечится императорская семья и аристократия. Даже девушка из такого знатного рода, как де Клоранс, не может работать там без должной подготовки.

– В таком случае куда?..

– Ну а что тут думать? У де Клоранс же есть своя больница.

Маркиз тут же помрачнел. У них действительно была своя больница, и не маленькая.

– Больница Святой Терезы. Пусть работает там.

Больница Святой Терезы!

Это крупнейшее в империи лечебное заведение тайно построил сам маркиз де Клоранс.

– Но…

– Что? Мне кажется, это прекрасное место, чтобы набраться опыта, – ехидно сказал император.

Маркиз замолчал. Больница Святой Терезы действительно была подходящим местом, чтобы учиться медицине: там лечились пациенты с самыми разнообразными диагнозами. Но все было не так просто…

«Это больница для бедняков», – мысленно сокрушался маркиз.

Ее содержал маркиз на свои деньги, и лечились в ней неимущие, а вовсе не аристократия. Мало кто из них мог должным образом заботиться о своем здоровье, и многие попадали в больницу в тяжелом состоянии. Элиза, которой никогда в жизни не приходилось трудиться, не продержится там не то что неделю, но даже полдня не выдержит.

«На это его величество и рассчитывает», – догадался маркиз.

– Это станет хорошим опытом для Элизы, – улыбнулся император.

В его улыбке было что-то зловещее.

Итак, было решено, что Элиза отправится учиться врачебному делу в больницу.

– Элиза, ты правда хочешь стать врачом?

Семья без восторга приняла эту новость.

– Не хватало беспорядков, которые ты чинила дома, так ты в больницу решила устроиться? Угомонись уже, – ругал ее старший из братьев.

– Лиза… Если ты так хочешь попробовать себя в роли врача, хочешь, я буду твоим пациентом? – предложил младший.

Мачеха не знала, что и сказать. Никто не воспринимал желание Элизы всерьез. Всем это казалось вздором.

«Перебесится», – так в конце концов решили все, уверенные, что это всего лишь временное увлечение. Но Элиза не придавала большого значения их мнению. Ей было совершенно не до того.

«Наконец-то я снова окажусь в больнице!» – думала она.

Элиза вспомнила, как в теле Сон Чихён впервые отправилась на практику в клинику. Как трепетало ее сердце, когда она впервые надела белый халат. Она выбрала этот путь, чтобы искупить грехи прошлой жизни. Но в момент, когда она впервые спасла пациента в операционной, почувствовала: это судьба. Она была одержима своей работой, как одержим настоящий художник живописью, а композитор – музыкой.

– Крис, – обратилась Элиза к младшему из братьев.

– Что?

– Не мог бы ты отвезти меня в библиотеку Бритии по дороге на службу?

Крис был чиновником в администрации империи, а крупнейшая в Бритии библиотека находилась совсем рядом со зданием администрации.

– Конечно, Лиза! Как я могу тебе отказать? Но у меня так много работы в последнее время, освобожусь только поздно вечером.

– Ничего, я тоже буду заниматься допоздна.

Оказавшись в библиотеке, Элиза тут же принялась за учебу.

«У меня есть около недели, прежде чем я отправлюсь в больницу. Нужно изучить как можно больше медицинской литературы», – решила она.

Но причина, по которой Элиза так стремилась сесть за книги, заключалась вовсе не в том, что ей недоставало знаний. Напротив, ее знания были гораздо более продвинутыми, чем в империи того периода.

«Чтобы правильно лечить пациентов, нужно знать, до какой степени развита местная медицина», – думала Элиза. Все ее знания были ориентированы на стандарты современной Земли, но лекарства, доступные в империи, хирургические инструменты и методы лечения совершенно отличались от земных. Некоторые заболевания еще не были открыты.

Элиза устроилась в укромном углу, перед ней высилась стопка увесистых томов. Она так сосредоточилась на чтении, что почти не шевелилась. Она провела за книгами полдня, не отвлекаясь даже на еду.

«Медицина здесь развита гораздо лучше, чем я думала. И лекарств существует немало», – размышляла Элиза. Это было удивительно, учитывая, что на континенте только недавно начали ходить поезда.

Особенно поразила ее фармацевтика.

«Здесь уже известны антибиотики!» – мысленно воскликнула Элиза, и ее изумление было понятно: на Земле антибиотики были открыты только в тысяча девятьсот двадцать девятом году, а в империи они уже использовались повсеместно.

Элиза восхищенно делала одно открытие за другим.

Для диагностики был доступен рентген и несложные анализы, а хирургические операции проводились под анестезией. И всего этого империя достигла благодаря одному человеку.

Великий алхимик Флеминг!

Его считали безумным, но он был настоящим гением.

«Хоть его и называют алхимиком, похоже, он настоящий ученый, а именно химик», – подумала Элиза. Флеминг обладал огромными познаниями в области химии и неустанно создавал новые лекарства, которые намного опередили свое время.

«Может, Флеминг, как и я, когда-то жил на Земле?» – задумалась девушка: настолько значительны были его разработки.

«На Земле он бы получил не меньше двадцати Нобелевских премий», – решила она.

Но, к сожалению, в империи смогли найти применение лишь части его открытий. В распоряжении врачей имелись передовые лекарства, однако, как их использовать, никто, похоже, не знал.

«Этот препарат помогает при аритмии, но никто до этого не додумался. Этот очень эффективен для устранения отеков. А этот помогает бороться с воспалением…» – обратила внимание Элиза.

«Скорее всего, в империи пока не понимают, как протекают эти болезни», – догадалась девушка.

Чтобы вылечить болезнь, нужно знать ее причины.

Элиза достала огромную тетрадь и перо и принялась расписывать, в каких случаях следует использовать известные в империи лекарства: «Для сердца… При температуре… А от этого заболевания…»

Шли часы. Солнце поднялось в зенит, а потом стало опускаться. За окнами стемнело, но Элиза так погрузилась в книги, что не замечала ничего вокруг.

* * *

В правительстве Бритии

– Что? Элиза?! – воскликнул Крис де Клоранс, высокопоставленный чиновник и младший из сыновей первого министра Бритии маркиза Эля де Клоранса. – Она все еще в библиотеке?

– Да, – вздохнул библиотекарь. – С самого утра читает, не вставая. Даже не ела ничего… Мы ее звали, но она, похоже, и не слышала …

– Только посмотрите, сколько времени! – удивился Крис, глядя на часы.

Время близилось к полуночи.

«Ни крошки за день? Элиза-то?» – не верил он словам библиотекаря. Раньше такого за ней не замечали: Элиза никогда не пропускала еду. Тем более ради учебы, да еще и в столь позднее время! Крис тут же помчался в соседнее здание, где находилась библиотека. Огромный зал был совершенно пуст, если не считать хрупкой фигуры в дальнем углу.

Элиза, ничего вокруг не замечая, корпела над книгами.

– Лиза! – окликнул ее Крис, но сестра никак не отреагировала. Тогда он схватил ее за плечи и снова позвал, на этот раз громче: – Элиза!

– Ой! – взвизгнула девушка. – К-крис? Что случилось? – Появление брата так напугало ее, что на глазах даже выступили слезы.

– Как «что случилось»? Ты за временем совсем не следишь?

– А… уже… – Элиза подняла взгляд на часы, и ее лицо снова приняло удивленное выражение.

«Что это с ней творится?» – покачал головой Крис и принялся рассматривать стопки книг, лежащих перед Элизой.

«Медицина и Фармакология»

«Физиология»

«Анатомия» Гаутона

«Общая патология» Грэхэма

«Она правда учится по этим книгам?» – удивился он. Толстенные тома даже выглядели устрашающе. Крис не мог поверить, что его сестренка, которая раньше и любовные романы читала нечасто, теперь занимается по таким книгам.

– Лиза.

– Да?

– Ты понимаешь, что там написано?.. В этих книгах…

– Ну…

Элизе стало неловко: ясно, почему брат задал ей такой вопрос.

– Я просто читаю. Книги, конечно, очень сложные, но я стараюсь, – поспешно ответила она, чтобы избежать недоразумений.

«Просто читает?» – удивленно подумал Крис. Его взгляд упал на тетрадь, в которой Элиза делала записи: «Разве это „просто“? Вон сколько заметок». У него не было достаточно медицинских познаний, чтобы разобраться в написанном, но это явно не были бессодержательные каракули.

«Может, это чужие?» – решил Крис, но тут же отбросил эту мысль. Корявый почерк не оставлял сомнений: писала Элиза. Кривые, похожие на червяков буквы резко контрастировали с очаровательной внешностью его сестры.

«И как давно она тайком изучает медицину? Не могла же она долго скрываться? Может, моя сестренка – гений?» – недоумевал Крис. Род де Клоранс был известен талантами. Сам Крис изучал гуманитарные науки в Академии и был одним из самых блестящих выпускников своего отделения, его отец был видным политическим деятелем, старший брат – кавалером Стрелкового ордена и рыцарем, стоявшим на страже чести империи. Неудивительно, что у Элизы тоже обнаружились скрытые таланты, но не слишком ли внезапно?

– Почему ты на меня так смотришь? Что-то не так?

– Ничего, Элиза. Просто смотрю на твой уродливый почерк, – отшутился Крис. – Если кто увидит, решит, что писала какая-нибудь необразованная девица.

– К-крис!

Элиза немного покраснела. И в первой жизни, и во второй, и сейчас – ее почерк всегда был ужасен.

– Ладно, Лиза, уже поздно, пойдем домой.

– Но… – неожиданно замялась Элиза. – Крис… Можно я еще немножко позанимаюсь?

– Еще немножко? Да уже полночь!

– Понимаю, но библиотека работает круглые сутки… Я еще кое-что хочу прочитать.

Сестра уговаривала Криса так, будто просила позволить ей еще немного погулять, а не поучиться.

– Нет.

– Нет?

– Нет. Уже поздно.

Тогда Элиза схватила его за руки и заканючила, используя все свое обаяние:

– Ну пожалуйста! Ну братик! Неужели совсем нельзя?

«Милашка…» – подумал Крис.

Его сердце затрепетало от одного взгляда на очаровательную младшую сестру, однако он непреклонно покачал головой:

– Нет. Ты даже не обедала.

– Но я в порядке… – жалобно протянула Элиза.

Надувшись, она выглядела еще милее. Не выдержав, Крис потрепал ее волосы.

– Сказал нет, значит, нет. Мы вернемся сюда завтра.

Элиза полностью сосредоточилась на учебе. Рано утром она отправлялась в библиотеку и до полуночи сидела за книгами. Некоторые книги она брала с собой и продолжала читать дома. Все семья удивлялась тому, как она учится днями и ночами, почти лишая себя сна.

– Лиза, надо делать перерывы. Ты так свое здоровье погубишь!

Но Элиза только качала головой:

– Все хорошо.

«Я должна изучить все, прежде чем окажусь в больнице», – считала Элиза. Конечно, она устала, но речь шла о спасении людей, а это не идет ни в какое сравнение с усталостью. Врачебное дело не терпит пренебрежения и халатности.

«Да и изучать столько материала для меня не впервой. На Земле нередко приходилось засиживаться ночами», – думала она.

И не сосчитать, сколько экзаменов она выдержала во время учебы на медицинском факультете Сеульского университета. Бессонные ночи стали для Элизы обычным делом. Да что там ночи! Иной раз она по трое суток обходилась почти без сна. Разумеется, семья об этом не догадывалась и проявляла беспокойство.

– Кхм, Элиза, не слишком ли ты перетруждаешься? – откашлявшись, спросил ее маркиз.

– Все хорошо, отец.

– Хорошо? А если заболеешь?

Элиза с детства не отличалась крепким здоровьем, хотя никогда не болела ничем серьезным.

– Элиза. – По выражению лица маркиза было сложно понять, о чем он думает.

– Да, отец.

– Уверена, что справишься? – Его голос был полон тревоги.

Он уже понял, что желание дочери стать врачом – вовсе не временное увлечение и не каприз. Она бы не старалась так, если бы ее стремление не было искренним.

«Врач… Это хорошая работа. Благородная. И все же…» – размышлял маркиз. Отправлять дочь в больницу Святой Терезы ему не хотелось. Пусть учреждение и находилось под его покровительством, условия работы там были не из легких и Элизе не удастся избежать трудностей.

– Я справлюсь, отец. Сделаю все, что в моих силах. Не волнуйтесь.

Маркиз тяжело вздохнул.

– Элиза, ты ведь не ради расторжения помолвки из кожи вон лезешь? Если причина в этом, то лучше сразу признайся. Если цель – избежать замужества, то я поговорю с его величеством. Не нужно вовлекать сюда медицину.

Элиза удивленно посмотрела на отца. Его взгляд выражал беспокойство.

«Отец…» – сердце девушки сжалось: она любила отца и не хотела понапрасну его волновать.

– Все гораздо серьезнее. Я правда хочу быть врачом.

Убедившись в серьезности намерений дочери, маркиз горько усмехнулся: «Остается только надеяться, что Элиза сама быстро сдастся, как и ожидает его величество». Маркиз очень любил свою дочь, но не думал, что у нее действительно получится стать врачом. Он не игнорировал ее желания, а просто мыслил рационально. Маркиз не хотел, чтобы Элиза страдала.

– Я сообщил в больницу, что ты выйдешь на работу через два дня.

– Вы ведь сделали, как я попросила?

– Да. Но неужели это было обязательно?

– Конечно! Никто не должен знать, что я из рода де Клоранс.

Такова была просьба Элизы – не выдавать ее происхождение.

– Хорошо, пусть будет по-твоему. Но зачем это тебе? Так же только труднее.

– Если кто-то узнает, что я ваша дочь, я не смогу как следует учиться.

Элиза вспомнила, как работала в больнице при Сеульском университете. Ее раздражало, что приходилось угождать детям важных шишек, которые приходили к ней на практику.

«А ведь отец не просто какая-то важная шишка», – подумала она. Маркиз де Клоранс был первым министром, а значит, вторым лицом в империи после самого императора. К тому же он принадлежал к одному из самых влиятельных родов и владел больницей Святой Терезы.

«По меркам Кореи это как премьер-министр и крупный бизнесмен одновременно», – прикинула Элиза.

Не составит труда догадаться, как к ней будут относиться сотрудники больницы, если узнают, чья она дочь. Вряд ли они смогут свободно с ней разговаривать.

– Я сказал, что ты находишься под покровительством виконтессы Кейт.

Виконтесса была подданной семьи де Клоранс.

– Спасибо, отец.

– Элиза, повторю еще раз: если это все из-за помолвки, то так и скажи.

Элиза улыбнулась отцу, благодаря его за заботу.

Через два дня Элиза отправилась в больницу. Было двадцать восьмое мая двести восемьдесят третьего года по имперскому календарю. Позже эта дата навсегда войдет в историю медицины.

* * *

Больница Святой Терезы представляла собой четырехэтажное здание и вмещала до трехсот пациентов. Но лечились там беднейшие слои населения, и это чувствовалось во всем.

«Вот черт», – выругался про себя молодой профессор Грэм. Ему не было еще и тридцати лет.

Преисполненный недовольства, он сидел в своем кабинете на четвертом этаже.

«Поручили мне какую-то шестнадцатилетнюю девчонку? Мне?»

Сын разорившегося барона де Фэллона, он был самым молодым профессором в больнице Святой Терезы и гениальным врачом.

Одна из причин его недовольства – приказ, который он получил от главврача.

«Подопечная виконтессы Кейт… Наверняка какая-нибудь вертихвостка. А здесь у нас не бальный зал, – мысленно возмущался Грэм. – Я и без того занят по горло».

Он всю свою жизнь посвятил медицине и мечтал превзойти заложившего основы медицины графа Грэхэма, но до этого было далеко.

«А все потому, что у меня нет никакого покровительства», – сокрушался молодой врач.

Ну и что с того, что он был талантлив? Все лучшие места занимают выскочки с впечатляющими родословными, а ему достаются лишь крошки с их стола.

«Любопытно, сколько придется ее ждать?» – подумал Грэм, глядя на часы.

Его подопечная должна явиться в десять утра. Сейчас на часах было девять часов пятьдесят семь минут.

«Путь только попробует опоздать хоть на минуту. Тут же выгоню!» – думал Грэм, сверля циферблат взглядом. Он надеялся, что его новая ученица опоздает. Но, к его разочарованию, стук в дверь раздался ровно в десять часов. Как будто кто-то стоял за дверью и ждал, пока минутная стрелка доползет до двенадцати.

Тук-тук.

– Войдите, – раздраженно отозвался Грэм.

Дверь скрипнула, и на пороге показалась девушка.

Глаза Грэма полезли на лоб. Он представлял ее совершенно не так.

– Приятно познакомиться. Меня зовут Роза.

Девушка была совсем юная и очень красивая. Одетая в простое повседневное платье, она сверкала ярче любого драгоценного камня. В кабинете будто стало светлее с ее появлением.

– Так, значит, это тебя рекомендовала виконтесса Кейт? – замешкавшись, спросил молодой врач.

– Да. А вы профессор Грэм?

Голос девушки был спокойным и мелодичным. Грэм одернул себя: ну красотка, ну и что?

– Верно, это я. А ты, стало быть, хочешь быть врачом?

– Да, надеюсь, вы меня обучите. У меня совсем нет опыта, но я буду стараться изо всех сил.

«Она, конечно, симпатичная, но как пить дать все равно обычная избалованная аристократка», – нахмурился Грэм. Он хорошо понимал, что из себя представляют девушки из знатных семейств. По этой юной особе сразу было видно, что ей никогда не приходилось заниматься тяжелым трудом. Поглядеть только на эти тонкие белые руки без единой мозоли. Если она принарядится и выйдет в свет, вокруг нее тут же образуются толпы поклонников. Она выглядела так, что хотелось ее защитить. Сможет ли хрупкая девушка работать в больнице?

«Ишь ты, полна энтузиазма… – подумал Грэм и прикусил язык, чтобы не сболтнуть лишнего. Он продолжал закипать от раздражения. – Думает, что спасать жизни – это развлечение?»

Он тяжело трудился, чтобы стать врачом, и по праву гордился своей работой. Эта наивная девица приводила его в бешенство.

– Учишься в Академии? Мне кажется, ты еще слишком мала, чтобы быть выпускницей…

– Нет, я никогда не училась в Академии.

– И чему же ты училась? Только не говори, что пришла без всякой подготовки…

Обычно те, кто желал стать врачом, изучали основы врачебного дела в Академии. И только после этого по рекомендации какого-нибудь влиятельного человека их брали в больницу.

– Я училась самостоятельно.

– Самостоятельно? Ха! – не веря своим ушам, рассмеялся Грэм.

Да что эта шестнадцатилетняя девчонка думает о медицине? Она решила, что можно работать в больнице, просто полистав умные книжки?

«Даже если эта виконтесса Кейт и находится под покровительством знатнейшего в империи семейства де Клоранс, не слишком ли нагло отправлять сюда свою бестолковую подопечную?» – разозлился молодой профессор. Он едва сдерживался, чтобы не выбежать на улицу и не закричать на всю округу, так его это раздражало.

«Если бы не рекомендация виконтессы, я бы уже вышвырнул ее вон», – подумал он. Ему, простому врачу, было далеко до того, чтобы спорить со знатью. Так и его самого могли вышвырнуть, не моргнув и глазом.

– Ты хоть представляешь, что такое медицина?

– Да, это лечение больных.

– Тогда задам тебе только один вопрос, – строго сказал Грэм. – Ты видела смерть?

Она посмотрела на него тяжелым, глубоким взглядом, совсем не подходившим шестнадцатилетней девочке.

– Да, видела, – спокойно произнесла она.

От пронзающего взгляда девушки по коже Грэма пробежали мурашки. Почему она так смотрит?..

– Изучая врачебное дело, ты лицом к лицу столкнешься с грязью, болью и… Что ты будешь делать, если твой пациент скончается?

– Похороню его в своем сердце, – без доли сомнения ответила девушка.

Грэм молча уставился на нее.

«Похоронит в сердце? О чем это она?» – недоумевал он.

Среди врачей было распространено это выражение. Врачи «хоронят» пациентов в своем сердце, если те внезапно погибают во время лечения, чтобы никогда больше не допустить подобной ситуации.

«Неужели она…» – не мог поверить Грэм. Он сомневался, что девочке известен истинный смысл фразы. Она просто не могла этого понимать, если сама не испытывала подобной боли.

«Но раз уж она получила рекомендацию, придется найти ей работу», – решил Грэм. И все же его одолевали сомнения. По правилам начинающие врачи должны были следовать за своим наставником и учиться, наблюдая за ним, но Грэм этим заниматься не хотел. Все-таки эта девочка не была его настоящей ученицей.

«Все равно долго она тут не продержится», – подумал он. Так зачем тратить на нее силы? Тогда ему в голову пришла замечательная идея: «Да, туда-то я ее и отправлю».

Грэм еще немного поколебался: уж слишком она юна. Но вскоре покачал головой: «Все равно же сбежит. А так она быстрее поймет, что ей здесь не место».

– Пойдем. Покажу, что надо делать, – сказал он, поднимаясь с места.

Грэм привел свою новую ученицу на третий этаж больницы Святой Терезы и проводил до палаты в самом конце коридора, из которой страшно разило.

– Будешь работать здесь, – сказал он, открывая двери палаты.

Зрелище было ужасное: исхудавшие больные, за которыми явно никто не ухаживал, жуткая вонь. Пациенты были похожи на бродяг, и все они были прикованы к постелям.

– Все они бродяги. И все лежат здесь с серьезными болезнями и без шансов на выздоровление.

Девушка внимательно слушала Грэма.

– Если честно, лечить их уже нет смысла, но мы продолжаем ухаживать за ними по завету госпожи Терезы, покойной супруги маркиза де Клоранса. Все расходы тоже покрываются семейством де Клорансов, – объяснил Грэм. В его голосе слышалось нескрываемое уважение к маркизу. – Вся больница в основном работает благодаря поддержке де Клорансов. Надеюсь, ты будешь проявлять к пациентам должное уважение.

Дочь того самого маркиза де Клоранса кивнула:

– Хорошо.

– Как бы то ни было, теперь тебе предстоит заботиться об этих несчастных, – сказал Грэм. Он ожидал, что один только вид бродяг ужаснет девочку, но та даже не поморщилась.

– Поняла. Но вы не могли бы объяснить, что именно я должна делать? – спросила она. На ее лице читалось сочувствие к больным.

Грэм удивленно посмотрел на девочку, но ничего не ответил. Тогда она продолжила:

– Нужно ли мне сосредоточиться на лечении заболеваний или заняться консервативной терапией?

Консервативная терапия – это медицинский термин, означающий лечение, направленное на облегчение проявлений болезни без оперативного вмешательства. Грэм даже вздрогнул от удивления: такой вопрос ему мог задать только настоящий коллега-врач.

– Консервативного лечения будет достаточно… Вылечить их все равно невозможно. Просто позаботься о том, чтобы у них не было пролежней и всего такого, – сказал Грэм и тут же засомневался, знает ли девушка, что такое пролежни.

Но ответ поверг его в еще больший шок:

– Хорошо. А если пролежни окажутся слишком серьезными или наступит некроз, я могу их удалить?

Грэм потрясенно смотрел на девушку: «Удалить? Она ведь не имеет в виду санацию язв?»

В случае некроза мертвые ткани удаляют хирургическим путем, это и называется некрэктомия. Если мертвые ткани не вырезать, инфекция может распространиться и привести к смерти от сепсиса.

«Об этом она точно не знает», – подумал Грэм и уверенно кивнул:

– Можешь делать все, что сочтешь нужным. Но если не уверена, лучше не трогай ничего.

Элиза кивнула.

Прежде чем отправиться обратно к себе, он дал ей еще несколько указаний.

– Как там тебя? Роза? – спросил он уже в дверях.

– Да.

– Если будет тяжело, сразу говори мне. Я тебя ни к чему не принуждаю.

Девушка сразу поняла, что он имел в виду: сложно – увольняйся.

– Я буду стараться.

«Интересно, сколько она протянет?» – подумал Грэм, глядя на девушку. Вообще-то он был удивлен ее поведением. Он был уверен, что она побледнеет от ужаса, только завидев пациентов, и тут же сбежит из больницы. Но она не сбежала. И все же долго она здесь не продержится. Даже ему, молодому сильному мужчине, потребовалось несколько лет, чтобы привыкнуть, не раз он был готов бросить работу.

«Она и пяти дней не проработает», – решил Грэм.

Но, вопреки прогнозам Грэма, работа совершенно не пугала Элизу.

«Наконец-то я буду снова ухаживать за пациентами», – обрадовалась она.

Хоть девушка и не сказала ничего Грэму, она заметила его раздражение: «Наверное, злится, что я внезапно свалилась ему на голову».

Элиза была далеко не глупа. Она дважды умирала и прожила две непростых судьбы. Для нее чувства Грэма были как на ладони: «Он специально бросил меня со сложными пациентами, чтобы я побыстрее сдалась».

Но сдаваться Элиза не собиралась. Да и с чего бы ей сдаваться?

«Мне к такому не привыкать», – подумала девушка, невозмутимо осматривая палату. Конечно, их жутковатый вид и отвратительный запах ее не радовали. Но они все равно ее пациенты! Ей и на Земле доводилось ухаживать за бездомными, ведь, учась на медицинском факультете Сеульского университета, ее альма-матер, она должна была практиковаться в городской больнице, где повидала всякое.

«Бывало и хуже…» – подумала Элиза.

Человек ко всему может приспособиться. Сначала чуть не падаешь в обморок от одного только вида крови, а спустя какое-то время спокойно ешь кровяную колбасу после нескольких операций.

«Сейчас мне нужно сделать все возможное, чтобы получить лицензию врача», – решительно сказала себе девушка.

Ее главной целью было стать врачом!

В империи был только один способ получить лицензию врача. И чтобы этого добиться, кандидату приходится не год и не два трудиться в больнице, чтобы его навыки признали и оценили по достоинству, но у Элизы не было столько времени. Лицензия же ей была необходима.

Элиза была полна решимости получить лицензию в кратчайшие сроки.

«Что ж, начнем», – подумала она и принялась за работу.

Для начала Элиза позаботилась о санитарии: в таких условиях можно было подхватить что угодно.

Она тщательно вычистила палату, а также вымыла пациентов. Для дочери маркиза эта работа была непосильной. За такой труд и простая девушка вряд ли бы взялась. Но Элиза и глазом не моргнула: «Мне и более тяжелой работой приходилось заниматься».

Девушка вспомнила свое первое практическое занятие по анатомии. Тела, забальзамированные в формалине. День, когда она впервые разрезала скальпелем кожу и препарировала мышцы, отделяя их от желтоватой жировой ткани. Она содрогалась от ужаса. Она рыдала, вернувшись домой в тот день. Тогда она впервые пожалела, что выбрала медицину. Но сложности только начинались: во время учебы и позже, уже став врачом, ей пришлось повидать много ужасов.

«Нынешняя работа не такая уж и ужасная по сравнению с тем, чем мне приходилось заниматься», – вспоминала Элиза.

Конечно, она бы не справилась в одиночку и нашла санитарок, отвечающих за эту палату.

– Помочь с уборкой и мытьем?

– Да.

– Но… зачем?

– В палате царит антисанитария. Это плохо для пациентов.

Санитарками оказались две женщины средних лет. Просьба Элизы их смутила. Уборка и уход за больными, само собой, входили в число их обязанностей, но о бездомных никто обычно не заботился.

– А вы вообще кто?..

– Меня зовут Роза. Я ученица профессора Грэма.

В империи к ученикам относились как к врачам-практикантам, поэтому эта должность была выше должности санитара.

Санитарки оценивающе посмотрели на Элизу. Несмотря на простое скромное платье, по ней сразу было видно, что она аристократка.

– Хорошо… – неохотно согласились женщины.

Вместе они довели дело до конца. Палата сияла чистотой, вымытые пациенты уже не выглядели так жутко. Правда, чем чище становилось вокруг, тем сильнее пачкалась сама Элиза, но ее это совсем не волновало: «Помоюсь, когда закончу».

Врач в прошлой жизни, она хорошо понимала, как важна санитария. Британской сестре милосердия Флоренс Найтингейл удалось доказать, что одно только улучшение санитарных условий помогает значительно снизить уровень смертности.

«И даже может оказаться более эффективным в борьбе с заболеваниями, чем медикаментозное лечение и хирургические операции», – подумала Элиза.

Чистота снижает смертность! Поэтому Элиза не могла не потратить на это свои силы и время. Она трудилась не покладая рук.

– Эм… Давайте мы сами все сделаем? – раздался неуверенный голос не находившей себе места санитарки.

– Что?

– Это же наша работа…

Женщины выглядели смущенными. Сначала они следовали за девушкой неохотно, но, увидев, как она трудится, не боясь запачкать одежду, почувствовали укол совести. Им было стыдно, что они ничего не делают, пока эта совсем юная хрупкая девушка самоотверженно ухаживает за бродягами.

– Спасибо, – широко улыбнулась Элиза. – Давайте вместе.

Их усилия не остались незамеченным.

– Спасибо! Спасибо большое! – благодарили Элизу пациенты.

Никто давно не обращал внимания на обреченных. А эта юная девушка – сразу видно, настоящая аристократка – так старалась помочь, ничего не получая взамен! Пациенты были тронуты до глубины души.

Но Элиза лишь тепло улыбалась, качая головой: «Это только начало».

Уборка была лишь первым шагом. Теперь Элиза могла по-настоящему приступить к лечению.

– На что жалуетесь?

– Спина…

Элиза по очереди обошла и подробно опросила всех пациентов в палате.

«Так, перелом позвоночника. С этим уже ничего не поделать, значит, надо сосредоточиться на том, чем еще можно помочь: на пролежнях», – заключила девушка и тут же приступила к работе.