Текст книги "Радуйся бездне"

В смысле множества вывесок и где выпить кофе и пройтись по сторонам посмотреть – это на столицу конечно похоже, да и все. И с чего они взяли, что Питер столица? Неужели они так на самом деле думают?

Вообще, лично я думаю, что столица – этот тот город, где люди чувствуют себя свободно. Надел, к примеру, оранжевые джинсы, и смело шагаешь в магазин или даже на службу, и все тебе нипочем, и не страшно, что кто-то будет оглядываться и сравнивать тебя с общим правилом. А потому что нет никаких правил, есть одно правило – делай что хочешь. И столиц может быть много – одна, вторая, пятая… и люди в них любят и уважают друг друга за широту взглядов и за неограниченные возможности».

Альбина очнулась и начала набирать Галин номер, ей не терпелось расспросить ее обо всем и самой рассказать, какая у нее теперь работа, трудная и интересная, ей даже захотелось увидеть Галю, чтобы обнять ее крепко-крепко. Ведь они сто лет не виделись.

Голос на том конце провода был неприветлив. Галя сказала: «Мне сейчас некогда, я тебе перезвоню». Альбина хотела продиктовать ей свой новый номер телефона, но та даже не выслушала, и, сразу попрощавшись, положила трубку.

Альбина очень не любила, когда так говорят, потому что в ее практике не было ни одного случая, чтобы тот человек, ее собеседник, после подобных слов хоть раз в жизни бы перезвонил. Теперь она точно знала, что так говорят, когда человек не нужен, и его можно просто отодвинуть.

Она невольно вспомнила свою институтскую подружку Климову. Раньше она была такой провинциальной, искренней, доброй душой. И они хорошо ладили, вместе гуляли, ходили в кино, даже один раз собирались вместе на море. Но Климова тогда неожиданно устроилась продавцом в какой-то магазин, или может быть, это был вещевой рынок, и поездка сорвалась.

А потом прошло много лет, и однажды встретившись случайно в метро, они обменялись телефонами. Альбина выждала несколько дней, ей не терпелось позвонить и расспросить обо всем: как Климова устроилась, какая у нее квартира, в каких она была странах, ну и вообще, есть ли муж, дети, то да сё…

Климова была вроде бы рада ее звонку, но в то же время как-то разговор не клеился, точнее она держалась как-то недоступно, и не проявляла того дружеского участия, как раньше. Разговор про кино она не поддержала, пару слов сказала про свою работу: частые командировки, много переговоров, но никаких деталей и подробностей. Альбина не могла понять, что между ними такое встало. Сама Альбина тогда уже работала бухгалтером, вернее, начала кое-что в этом деле осваивать. А Климова занималась бизнесом. Альбина сразу почувствовала, что она здорово изменилась. То ли говорить стала быстрее и громче, то ли перебивала Альбину чаще и вообще слушала ее невнимательно, и позже переспрашивала одно и то же по несколько раз.

Альбина подумала: «Ну вот, будет у меня телефонная приятельница, она ведь тоже любит милые киношки, как и я».

Спустя месяц Альбина заскучав после работы, решила позвонить своей старой-новой подружке. А та за словом в карман не полезла:

– Ко мне пришли гости, я перезвоню.

Больше Климова не звонила. Альбина тоже.

Потом была история с Галей, бухгалтершей с ее первой работы. Они частенько перезванивались вечерами, даже когда Альбина уволилась и перешла в другую фирму. Они обсуждали своих начальниц, вспоминали разные офисные байки, весело и смело на эту тему шутили. Потом звонки стали реже, в конце концов, звонила одна Альбина примерно раз в месяц, а Галя не проявляла к ней никакого интереса. И однажды вечером, когда Альбине так необходимо было с кем-то поделиться своей очередной проблемой, Галя ее очень холодно обрезала:

– Я ложусь спать, перезвоню тебе завтра.

И, конечно же, она не перезвонила ни завтра, ни послезавтра, ни через год.

Альбине стало грустно от этих воспоминаний. Жизнь идет, друзей не прибавляется…

Альбина допила кофе, и поняла, что у нее совсем нет сил заниматься сбором статистики. Казалось бы, сделай последний рывок, а она совершенно измотана. Ее рука самопроизвольно потянулась к компьютеру для того, чтобы загрузить Интернет. Альбина подумала: «Пять минуток, только проверю, что там новенького, какие открыты интересные направления для туристов, о которых я пока не знаю, и сколько теперь стоят горящие туры».

Она сразу же наткнулась на отзывы путешественников, которые в основном занимались тем, что сравнивали в принципе одинаковую кормежку, предлагаемую в разных отелях и другие ничего незначащие глупости. Затем она не без удовольствия изучила погоду в столицах мира. Везде было тепло. И наткнулась на новости: снова дорожное происшествие в Египте.

«Сколько интересного на свете, а я тут сижу…»

На часах уже было девять. Ей стоило огромного труда снова сесть за подсчеты, цифры двоились, перед глазами была пелена, и жутко захотелось спать.

Домой Альбина приехала в половине двенадцатого. Дети спали в одежде и с включенным светом, муж, покуривая, смотрел на кухне футбол.

Альбину это разозлило. Такое бывало и раньше, что она где-нибудь задерживалась, но он всегда укладывал детей, и даже помогал собрать портфели. Альбина сразу поняла, что это связано со вчерашней презентацией пылесоса, он просто не может это забыть.

– Почему так трудно уложить детей, когда я из последних сил работаю? – и добавила. – Зарабатываю деньги.

– А мы тебя ждем, – сказал он лениво и недовольно.

– Разве ты не видишь, они у тебя уснули в одежде.

– Я тебе объясняю: они тебя ждали, потом наверно уснули, – ответил он и отвернулся к телевизору.

Альбина ничего не сказала, только подумала, что другая уважающая себя женщина легко бы устроила сцену.

«Толстокожий болван, футболист чертов, – негодовала про себя Альбина. – Уставился в телевизор, будто отродясь не видывал! Отомщу ему: не буду с ним разговаривать, пока не попросит прощения. Вот так!»

Она уложила детей, и сама отправилась спать голодная, без ужина.

Утром Альбина проснулась со страшной мигренью. Муж как всегда громко, но мирно похрапывал. Она кое-как оделась, через силу приготовила завтрак, и отвела детей в школу. И в толкучке метро, зажатая неопрятным увешанным туристом и мужиком с большим безвкусным букетом в рюшках, вдруг подумала:

«А что, если они меня снова проверяют. Да, такое бывает, когда новичку дается какое-нибудь каторжное задание, типа как у меня. Ну, просто ужас! И новичок со всем своим старанием и слепой лояльностью, даже и не думая сомневаться, погружается в этот мартышкин труд с головой, вместо того, чтобы покумекать и предложить какое-нибудь свежее решение. Проявить волю и характер, проявиться с самой сильной стороны».

10.

Альбина снова опоздала. Немного, минут на десять, но все уже работали. И Нелли очень строго на нее посмотрела. Строже, чем обычно.

– Тебя искала Жанна, – сообщила она Альбине.

Альбине было ужасно плохо – в ее висках работали молотки, выбивая изнуряющую боль. И как ей этого не хотелось, она отправилась к Жанне, как говорят в таких случаях, на ковер.

«Ну, вот, сейчас еще и за опоздание влетит!»

Альбина постучалась в дверь Жанниного кабинета.

– Да, – ответила та как всегда резко.

– Здравствуйте Жанна.

– Привет, заходи.

Альбина только взглянула на «царствующую особу», расположившуюся в широком кожаном кресле, и сразу почувствовала себя бедненькой. Ох уж эта озабоченность начальников личным пространством! Хотя Альбина по дороге мысленно готовилась к визиту, подбирала нужные слова и внушала себе уверенность, она снова поняла, что у нее для подобного разговора чего-то не хватает. Нет в ней каких-то данных, как чипа в приборе. Нет ни голоса, ни осанки, и все слова невзрачны.

– Хочу напомнить тебе, – сказала Жанна холодно и как обычно деловито, – Если ты опоздала на десять минут, то должна задержаться после шести настолько же, и не меньше.

– Хорошо, – промямлила Альбина.

– Но у меня к тебе другой разговор. – Она сделала многозначительную паузу. – Мне звонил Макаров. Ты знаешь, кто такой Макаров?

– Инженер, – тихо ответила Альбина, догадываясь, откуда дует ветер.

– Мне звонил Гришкин. – Чуть громче сказала начальница. – А ты знаешь, кто такой Гришкин?

– Водитель.

– Не водитель, а водитель генерального, – злобно рявкнула Жанна.

– Ну, да, водитель генерального.

– Они жалуются: ты им не выдаешь деньги. В чем дело? Где их отчеты? И почему стоит работа? Это ведь живые люди! Или ты забыла про степени важности. Так вот, я снова тебе напомню – живые люди – это самое дорогое, самое важное для нас…

Она хотела что-то сказать, про соблюдение сроков, но Альбина опередила:

– Я считаю статистику, – сказала виновато она.

– Какую такую статистику?

– По людям. – Ответила Альбина, ей хотелось сказать «по живым людям», но она не стала уточнять.

Жанна смотрела на нее вопросительно, явно не понимая, о чем идет речь.

– Я вчера ушла с работы в половине одиннадцатого.

Альбине показалось, что Жанна украдкой ухмыльнулась. Ей, конечно, должно польстить, такое рвение, такое безупречное, можно сказать, отношение к работе, когда и личные интересы, и семейные хлопоты, и даже забота о детях, все это отодвинуто на задний край. Конечно, не навсегда, до поры до времени. И все-таки.

И Жанна бы ее обязательно похвалила, если бы с утра не позвонили Макаров с этим Гришкиным.

– И как же ты ее считаешь, если не секрет? – с интересом спросила Жанна.

– Пальцем, представляете? – и Альбина через силу выдавила что-то вроде улыбки, потому-то получалось на самом деле смешно.

Жанна начала раскатисто хохотать, да так дико, так громко, как колдунья.

– Ты думаешь, что говоришь?

– Я практически все сделала, – и для наглядности протянула Жанне блокнот, который она предусмотрительно захватила с собой.

Но Жанна его не взяла.

– И как же ты догадалась до этого?

– А это мне Нелли показала…

– Кто? – улыбка сошла с ее лица, и оно снова стало злым. – Они что, там совсем чокнулись!

Она схватилась рукой за телефонную трубку и злобно завопила:

– Ко мне!

Через три секунды в кабинет прибежала Нелли с перепуганным лицом. Она тяжело дышала, хотя, скорей всего не подозревала, зачем ее так срочно оторвали от дел.

– Так дорогая, и как же мы считаем статистику по годам? – спросила Жанна, в упор, глядя на свою «любимицу».

– Это не моя работа, – ответила она достаточно спокойным голосом, когда отдышалась.

– Я тебе вопрос задала!

– Жанна, ты знаешь, сколько у меня обязанностей! Почему я должна заниматься такими глупостями?

Альбина удивилась, как она не боится, отвечать так смело.

Но Жанне именно это и не понравилось. Она кипела, и скорей оттого, что в их разговоре участвовал новый человек, то есть Альбина. Ей бы следовало преподать урок благоговения перед начальницей.

– Ты, что считаешь количество проводок пальцем? Это же полное несоответствие занимаемой должности, это ну, полный улет, – пояснила она по-русски.

– Я ничего не считаю.

– А, кто показал Альбине этот приемчик?

И тут Нелли сменила тактику, она сделала лилейные глазки и начала врать:

– Не я! Это была не я.

Но Жанна, ей почему-то не верила.

– Молодец, – сказала Жанна. – Только там есть специальный отчет, который выкачивается в эксель за пять минут. И все. А дальше дело техники.

– Жанна, не надо сваливать на меня все, ты знаешь, что у меня две тысячи поставщиков, выверки, налоги, отчетность для Германии…

Но Жанна ее обрезала:

– Ты, и вы все, – она злобно взглянула на Альбину, – не имеете права работать настолько безграмотно, и быть такими несобранными. Наша компания, чтоб вы знали, по праву считается high speed company! – она произнесла это с громким придыханием, старательно произнося слова по-английски.

– Жанна, перестань. Ну, девочка меня не поняла…

Девочкой, надо думать, она назвала Альбину, при этом, даже не взглянув в ее сторону. Альбине это страшно не понравилось. Это надо еще проверить, кто тут девочка!

Альбина только хотела открыть рот, чтобы возмутиться, как Нелли перебила ее, и язвительно заметила:

– Шиза не лечится, поэтому кино не кончается. Да, Альбина?

Альбина готова была наброситься на нее с кулаками, но Жанна, которая, конечно же, не поняла, при чем здесь шиза, приказала:

– Идите, работайте!

Нелли покорно удалилась. А у Альбины в душе все кипело. С одной стороны, ей следовало бы помолчать, поскольку сама заварила эту кашу, но с другой, хотелось взорваться. Ну, какая же эта Нелли – негодница!

Когда Нелли вышла, Жанна как-то примолкла, а потом поправила свою идеально пышную прическу, и, выдержав многозначительную паузу, сказала чуть более спокойно:

– Знаешь, а ведь она не могла тебе такое посоветовать. У нее… – Жанна сильно выпучила глаза, чтобы ее слова прозвучали убедительнее, – У нее ведь и мышь не проскочит. Нелли – моя лучшая сотрудница, и я ее целых два года под себя затачивала. – Жанна так и сказала «под себя затачивала», – Хотя, конечно, ей до меня еще очень далеко…

Альбина стояла навытяжку и не могла найти в себе сил, чтобы ответить. Да и неужели она будет спорить с начальницей?

– Я пойду? – снова спросила Альбина, переминаясь с ноги на ногу.

– Иди.

Альбина вылетела из кабинета, и даже не сразу опомнилась, что не спросила самого главного, как ей, наконец, собрать, эту статистику, будь она неладна.

Она все же решила вернуться. Альбина заглянула в приоткрытую дверь, но Жанна с кем-то уже говорила по телефону, отвернувшись в кресле к окну. Альбина поплелась к себе.

– Ну вот, нажила себе еще одного врага, – думала она. – Что за безумный день опять!

Альбина села на свое рабочее место в растрепанных чувствах. На экране мигало Катькино сообщение:

Екатерина (6:27):

ну и чего молчишь? как дела-то?

Albina (6:50):

Меня тут подставить хотели, а я пошла к начальству, настучала и сломала все стереотипы…

Екатерина (6:51):

К бешеной корове, что-ль? Пошла-то.

Albina (6:51):

К ней. А она как давай опять орать и топать! как необъезженная… А я-то спокойная.

Екатерина (6:51):

ну и молодцом!

Albina (6:52):

А бешеная корова стала еще бешенее)))

Екатерина (6:52):

Может, ей в дурку пора?

Albina (6:53):

Про дурку это ты правильно сказала. Пора. Злая, как собачатина голодная.

Екатерина (6:53):

Я знаю таких: она боится с сильными людьми работать! Для таких палаты и приготовлены.

Albina (6:54):

Бешеная только беситься умеет, и тьфу на нее. Тьфу-тьфу-тьфу!

Екатерина (6:54):

может в следующем приступе гнева ей вызвать машинку? с братанами?

Albina (6:55):

:)))

Екатерина (6:55):

А может это… нед… ная?

Albina (6:55):

Наверно.))) И снова тьфу на нее.

Екатерина (6:55):

Ок.

Альбине конечно стало легче, и она погрузилась в раздумья: «Все же здорово, что теперь стало так просто общаться с людьми. В этом есть что-то сверхсовременное. Верно Жанна сказала: High Speed Company – высокие технологии. Сколько же в них свободы! Попробуй только вслух скажи хоть одну фразу из этой нашей переписки… Страшно представить! Сразу найдутся моралисты и обзовут сплетницами, и обвинят в клевете и хулиганстве. И еще в сотне грехов. А мы ведь просто поговорили. Обменялись соображениями, ну, может быть, что-то лишнее скинули… Так ведь они тут все только этим и занимаются. Скидывают да опускают, да снова скидывают. Для них это вообще нормально».

Зазвонил телефон. Это была Альбинина свекровь, Марина Алексеевна.

– Здравствуй Алла, – сказала она холодно, и Альбина поняла, что-то случилось дома.

– Здравствуйте, Марина Алексеевна.

– Не спрашиваю, как у тебя дела, уверена, что замечательно.

Альбина только хотела ответить, но свекровь ее перебила:

– У Дани температура тридцать девять, – она сделала внушительную паузу, и добавила. – Надеюсь, ты сегодня вовремя придешь?

У Альбины заколотилось сердце так, будто сейчас выпрыгнет.

– Я сейчас вызову врача, – перепуганным голосом сказала Альбина.

– Уже, – объявила свекровь. – Врача на дом, мама, – сказала она, и Альбина заметила про себя, что таких фамильярностей между ними раньше не было. – Вызывают до одиннадцати, только я тебе дозвониться не могла.

– Я была на обеде… – Альбина зачем-то стала вспоминать весь этот день с самого утра.

– Могла бы найти время, чтобы поинтересоваться, как у нас дома дела.

– Я собиралась…

– Понятно, – сказала свекровь. – Ну, все пока, – и положила трубку.

В трубке коротко заиграли гудки.

– Угу, – пробубнила Альбина. – До вечера.

«Может быть ничего страшного, – подумала Альбина. – Съел что-нибудь или перенервничал в школе…»

Альбина долго сидела, уставившись в одну точку на экране. Состояние было ужасное, будто ее разорвали на части. Больше всего она переживала за ребенка. «Он такой недотепа. – Думала Альбина. – Во втором классе, а шнурки до сих пор не умеет завязывать. В школу одевается целый час… Носовые платки теряет, вечно рукава у него замусолены…»

А на днях Денис потерял в школе пиджак. Вот так, взял и потерял, вернулся домой в рубашке. Альбина негодовала:

– Как можно было потерять пиджак? Это что, карандаш или иголка?

Сын абсолютно невинно, а он был хорошим мальчиком, спросил:

– Какой такой пинжак?

– Не пинжак, а пиджак. Твой пиджак от школьной формы.

– Я не помню, – грустно сказал мальчик. – Где-то снял, но не запомнил, где.

При этих воспоминаниях у Альбины защемило сердце. Но ее мысли прервал мобильный телефон. Альбина схватилась трубку. Оказалось, это звонил администратор, как он представился, из ООО Ключ. Альбина уже забыла, что договорилась с ними о колодце и даже оставила свой телефон.

– Когда можно приступать к работе? – спросил приятный голос в трубке.

– Извините, – Альбина так растерялась, – я не могу сейчас сказать, позвоните мне завтра.

– До свидания.

«Какая оперативная команда, – подумала Альбина, – я даже не успела посоветоваться с мужем, а они уже готовы работать».

И снова зазвонил мобильный. Это был менеджер, Мистер Бин. Он вежливо поздоровался и спросил, что решила Альбина по поводу пылесоса. «Тебя мне только тут не хватало! – подумала Альбина. – И твоего „Кирби“ за пятьдесят тысяч». Альбина сначала растерялась, но потом сообразила и решила пойти на хитрость: «Я не могу говорить. У меня срочная работа. Я Вам перезвоню позже». Конечно она понимала, что никому она перезванивать не будет. У нее без этого полно проблем.

Как только Альбина попрощалась с Бином и положила трубку, снова позвонила свекровь, и сообщила, только что приходил врач. У Дани подозрение на пневмонию. Альбина конечно жутко расстроилась. Нужно срочно делать снимок, но как они поедут на рентген с такой температурой!

«Нет, так больше нельзя!»

Альбина решительно отправилась к Жанне и со слезами на глазах, и сказала ей, что не находит себе места, так как у нее дома больной ребенок с высоченной температурой и подозрением на пневмонию.

Жанна даже не дала ей договорить. Альбина хотела было сказать, что она обязательно сделает всю работу, и даже пообещать, что она возьмет документы домой, или выйдет в ближайшую субботу, но сейчас ей нужно домой, к сыну…

Но Жанна оказалась догадливой:

– Собирайся, иди домой, – сказала она ласково. – И позвони, обязательно, как он там.

– Спасибо, – выдавила из себя Альбина, вытирая слезы и не веря в свое счастье.

Она в один миг долетела до кабинета, выключила компьютер, оделась и, забыв попрощаться, помчалась домой. Вон из этого офиса.

Дома было все тихо. Мальчик спал, но издали было видно, что у него жар. Он тяжело дышал, и все его лицо покрылось бордовыми пятнами.

Марина Алексеевна мыла на кухне посуду, поэтому не заметила, как вошла Альбина. Она страшно удивилась, и даже вздрогнула, когда Альбина с ней поздоровалась.

– А, пришла! – пропела Марина Алексеевна.

– Ну что сказал врач?

– Врач сказал: эпидемия. Такие симптомы у каждого первого заболевшего в нашем районе. Еще сказал, что у нее сегодня двадцать вызовов.

– Вирус?

– Не вирус, а вирусная пневмония, – сказала она очень грустно. – Такого чуда мы еще не видели.

– Что-нибудь назначила?

– Там список на тумбочке. Выписала ему антибиотики, и еще тонну лекарств. Но я думаю, ничего это покупать не нужно. Лекарства никого не лечат, просто это кому-то выгодно…

– Да что вы за ерунду говорите, Марина Алексеевна. – Разозлилась Альбина: опять эти старинные рецепты из сундучка!

– Послушай старого человека. Я жизнь видела. Мы всегда лечились малиной, грелкой и чесноком. А тут что?!

Альбина промолчала. Не хватало только сейчас разругаться, в такой напряженный момент.

– Раз ты со мной не хочешь общаться, я поеду домой.

– Ну, что значит, общаться!

– Я беспокоюсь, я советы даю. А ты молчишь!

Альбина опять промолчала. Ну как с ней можно разговаривать!

Свекровь, явно обиженная, быстро оделась и хлопнула дверью.

11.

Назавтра Альбину разбудил телефонный звонок. Это была Жанна.

– Альбиночка, доброе утро.

– А, привет, – пробубнила Альбина, сразу и не сообразив, кто это звонит.

– Ну что, подтвердилась пневмония? Как прошла ночь? Как он спал? – сыпались из трубки вопросы обеспокоенной начальницы.

– Да не очень, – ответила Альбина. – Ночью вставала четыре раза, его тошнило, кашляет без перерыва. И весь горячий.

– Ему нужно срочно поставить клизмочку с анальгином.

– Да?

– Это самое лучшее средство. Меня всегда так лечили в детстве. Послушай меня внимательно, – и она начала рассказывать, что и как и почему это средство считается лучше других.

Но Альбина сразу потеряла мысль, потому что вдруг опомнилась, что ей пора быть на работе. Видимо, она выключила будильник, который всегда звонит в 6—30 и без сил уснула. Ей и вправду тяжело далась эта ночь.

Жанна еще что-то говорила про коварство пневмонии, которая может быть скрытой и совсем без температуры.

– Угу, – поддакнула Альбина, но слушала она невнимательно, больше всего ее беспокоило то, что нужно идти на работу.

– Ты на работу сегодня не приходи, – вдруг сказала Жанна, словно читая ее мысли, – Мы без тебя справимся. Лечи ребенка. Пока. И обязательно позвони завтра.

Альбина с облегчением уснула глубоким сном без страхов и сновидений. Проснулась она после двенадцати в весьма приятном расположении духа. Голова была ясная, тело отдохнувшее, только немного хотелось есть.

Первым делом Альбина схватилась за телефонную трубку, так как вспомнила, что у нее множество дел. Сначала позвонила свекрови, чтобы сказать, что осталась сегодня с детьми дома, и приезжать к нам не надо.

Потом раздался звонок в дверь, Альбина накинул халат и пошла открывать. Это был участковый врач, который пришел проведать Дениса. Пожилая врач долго слушала ребенка стетоскопом, качала головой, потом назначила новые лекарства в дополнение ко вчерашним, строго настрого приказав лечиться, то есть принимать все, что назначено. Она даже оставила Альбине больничный лист, хотя ее никто не просил.

Альбина сказала:

– Мне не надо, меня так отпустили.

– Это документ, берите, раз дают, ведь ребенок за два дня не выздоровеет.

– Спасибо. – Альбина повертела бюллетень, выписанный аж на неделю. Интересно, что скажет ей Жанна по этому поводу?

Весь следующий день они провели дома втроем. С мужем Альбина не разговаривала, и он рано утром уехал на работу. Денису стало немного лучше. К вечеру он уже бегал по квартире, дергал сестру и даже рвался на улицу погулять. Но об этом, конечно, не могло быть и речи.

Потом позвонил рабочий, с которым она договаривалась о колодце. Альбина решила, поедет с ними в деревню завтра же, раз все так само собой выходит.